Мери Ли
Каролина
Серые глаза перешли от моего лица вниз, я опустила шприц и отступила на шаг. Мужчина поднял на меня взгляд.
– Твою мать, – выдохнул он и рухнул.
Я знала, что ему сейчас станет больно. Очень больно.
– Извини, – прошептала я и наклонилась к упавшему. – Мне нужно вот это.
Я забрала у него один из ножей. Он вообще был весь в каких-то странных приспособлениях. Я интуитивно чувствовала, что они опасны, и не стала трогать то, с чем не знакома даже формально. Начала подниматься, и запястье мужчины заговорило:
– Люк, как там у тебя? Нашел других?
Люк не ответил, и я тоже не стала.
Вышла из комнаты и стала продвигаться в сторону помещения, где мы спали. Хотя была совершенно не уверена, что мне нужен ключ, спрятанный под подушкой. Я хотела найти Киру, Обри и Лину. Мы должны были бежать вместе. Но пока я передвигалась по пустым коридорам. По пути увидела трех докторов, все они были мертвы. Вокруг были брызги крови и подтеки. Девушек не было, свет мигал, периодически полностью пропадая на несколько секунд. Казалось, что я осталась тут в одиночестве. Я и Люк, который сейчас переживал не самые приятные моменты своего существования.
В комнате я нашла одну из Каролин. Она лежала на полу без чувств. Я присела возле нее и прислушалась к дыханию, его не было. Казалось, что ее затоптали. Руки и ноги были неестественно согнуты, а голова завернута. Крови рядом с ней не оказалось.
Сердце колотилось словно обезумевшее. Дыхание было поверхностным, а рука с ножом потела так, что я боялась потерять оружие быстрее, чем приобрела его.
Под подушкой ничего не оказалось. Я перетрясла ее трижды.
– Вот гадины, – в неверии прошептала я.
Они были здесь и забрали ключ. Обри явно поняла, что я побежала именно сюда. Они кинули меня тут.
Они оставили меня.
Мужские голоса помогли мне в мгновение ока забраться под свою кровать.
Лежу и прислушиваюсь, как шаги и голоса приближаются. Свет продолжает мигать, и это наводит еще больше жути, кажется стоит тьме отступить и передо мной окажется кто-то в черной одежде.
– Чисто, больше никого нет.
– Понял тебя, Джордан, спали это место.
– Принял.
Я видела три пары ног, которые удалялись достаточно быстро.
Лежу и едва дышу. Кажется, что они сейчас вернутся. Поймут, что я здесь, и поймают меня.
Что им вообще тут было нужно?
Не знаю, сколько времени прошло, но я все же выбралась из-под кровати и тут же почувствовала запах гари.
– Нет, нет, не надо, – шептала я сама себе, продолжая идти в сторону выхода из отсека для сна.
Сгореть заживо. Я даже думать не хотела, насколько это ужасно. Хуже комнаты наказания уж точно. Вспомнив про человека, которого я там оставила, направилась в ту сторону. Хотя, если быть честной, мне все равно нужно было идти туда, ведь чтобы дойти до двери, за которой находится возможный выход, придется миновать пыточную.
Заглянув внутрь, мужчину в странной одежде я не обнаружила. Ушел? Пришел в себя так быстро? Это невозможно.
Дым постепенно заполнял пространство вокруг. Я кашляла и старалась пригнуться ниже, казалось, что там было меньше дыма. Я не понимала, откуда он, ведь огня не видела.
Шаг за шагом, и вот я стою напротив двери, которую вынесли. Она валяется вдалеке, кривая и безобразная. Все же ключ мне оказался не нужен. Нолан умер зря, хотя нет никаких гарантий, что люди в черном не убили бы его, как сделали это с остальными.
Сжимаю нож еще сильнее и вхожу в коридор, по которому я никогда не ходила.
Не хочу сгореть.
Именно эта мысль толкает меня вперед, и я продолжаю идти по коридору, который, кажется, поднимается вверх. Из-за дыма я уже практически ничего не вижу и передвигаюсь, щупая рукой стену слева, и продолжаю сжимать нож в правой. Он дает видимость безопасности, даже несмотря на то, что ей тут и не пахнет. Вокруг воняет дымом.
Меня сгибает пополам, кашель душит, глаза слезятся.
Шаг, еще один.
Запинаюсь обо что-то, приглядываюсь. Это доктор Шиндлер, и ему почти отрезали голову.
Оступаюсь и падаю на колени, нож вылетает из руки, но я быстро нахожу его, обшарив вокруг себя все, до чего смогла дотянуться.
Снова встаю и иду.
Кашляю.
Иду и иду.
Снова сгибаюсь от кашля пополам. На глазах выступают слезы.
И в момент, когда мне кажется, что этот коридор никогда не кончится, я выхожу в темноту, делаю еще несколько шагов вперед и падаю у входа на ферму.
Коридор позади.
Впереди неизвестность.
Кашель раздирает горло. Организм желает выплюнуть легкие, но я не позволяю и немного успокоившись утираю глаза.
Сильный ветер уносит огромную часть дыма в сторону. Поднимаюсь и иду дальше от фермы. Я хотела сбежать? У меня появилась возможность.
В следующий раз нужно быть осторожнее со своими желаниями.
– Где я?
Останавливаюсь у края обрыва. Он настолько резкий, что если бы я сейчас бежала по этой темноте, то рухнула бы вниз и убилась.
Подхожу к самому краю, ветер треплет волосы, отодвигаю их и смотрю в темноту. Даже не понять, насколько там глубоко.
Решаю сменить направление, иду в противоположную сторону и снова дохожу до обрыва.
– Да что такое-то?
Со стороны фермы уже во всю разносится треск огня, и когда первое пламя показывается из бесконечного коридора, я понимаю, что нахожусь на вершине какой-то высоченной стены, и она расходится в две стороны. Конца и края ей нет.
А высота фатальна для человека.
Фатальна для меня.
Организм требует воды, но у меня ее нет.
Направляюсь вдоль стены, надеясь, что не будет столь сильного порыва ветра и меня не снесет вниз.
Ступаю медленно, чтобы не поранить ступни. Самый сильный адреналин в моей жизни отступил, и я понимаю, что уже поранила левую ногу. Хорошо, что не критично.
Ветер продолжает завывать, но мне не холодно.
Пройдя черт знает сколько, останавливаюсь и смотрю в небо.
Я вырвалась.
Я свободна.
Я одна.
2. Люк
Люк сидел у себя в кабинете и читал отчеты парней, чтобы увидеть всю картину взятия очередной фермы. Впервые за шесть месяцев он пошел сам и что случилось? Его вырубила Каролина. Он и сам не понял, как это произошло. Они не ведут себя агрессивно. Всегда кроткие и послушные, а эта оказалась другой. Изначально, Люка должен был напрячь ее вопрос. Каролины не задают вопросов. Не перечат и уж тем более не бросаются на свою защиту. Им медикаментозно гасят почти все человеческие чувства и эмоции. Они отдаленно напоминают обычного человека. Даже внешне их отличает пустой взгляд, практически глупый и неосознанный.
Люк продолжал просматривать отчеты по прошлым фермам и всегда все было одно и то же. Минимум охраны, потому что охранять Каролин не логично, они не убегают, потому что не видят в этом смысла, а содержать людей – это потерянные средства, которые не оправдывают себя.
Охрана – это лишнее внимание к мертвой, как должно казаться местности.
Времени, чтобы заменить прошлую Каролину оставалось все меньше и меньше. Единственный способ освободить брата – заставить Брикона отдать его добровольно. А этот ублюдок так просто этого не сделает. Хорошо то, что он про Каролин вообще ничего не знает. Или мастерски делает вид, что не верит в их существование.
В дверь постучали, и Люк разрешил войти. Крис вошел внутрь и доложил:
– Они готовы.
– Сколько в итоге мы вытащили?
– Пятьдесят одну.
Прошли сутки с момента взятия фермы. Все доктора были ликвидированы, а Каролины, не считая одной погибшей в давке, перевезены в Салем. Город отца Люка, построенный на разбитом фундаменте былых времен.
– Отлично, – выдохнул Люк. Что они умеют?
Крис прошел к столу и сел на край. Закатив глаза, тяжело вздохнул.
– Они опять стоят, как неприкаянные, молчат. А ты сказал не давить на них. – Крис разводит руками в стороны.
– Боятся.
– Нас и должны бояться, – напомнил Крис.
Люк посмотрел на друга, как на младенца.
– Но не слабые девушки.
– Слабые? Тебя вроде как одна уложила без единого удара.
– Ты мне предлагаешь бить женщин?
– Мог бы просто скрутить ее.
– Мог.
Люк поднялся и пошел вон из кабинета, продолжая слушать Криса.
Девушки стояли во дворе пансионата, в котором жили другие Каролины, вокруг расположились люди Люка и присматривали за Каролинами, они ведь могли попытаться сбежать, хотя для их вида это было недопустимо. Теперь Люк не был уверен в их безоговорочной кротости. По крайней мере пока их память не вернулась. Он обошел взглядом лица и не обнаружил той, что вырубила его. Неужели, из практически пятидесяти человек именно ее затоптали в давке?
– Здравствуйте, дамы, хочу представиться, я – Люк и все, что вас окружает, принадлежит мне. Вы можете остаться в этом городе и жить в пансионате с другими Каролинами или же вы вольны уйти, но мне нужна помощь одной из вас.
Люк сделал паузу, чтобы Каролины усвоили смысл сказанных им слов. Он уже заранее знал, что все они останутся. Так их воспитывали и обучали. Они не могут жить сами по себе, тем более не в этом мире. Не в это время. Неизвестно как долго они были на ферме. Неделю, месяц или десять лет. Чем дольше их пичкали химозой, тем печальней были последствия. Но тем сильнее был их дар.
– У кого из вас есть сила внушения? – спросил Люк и обвел испуганные лица внимательным взглядом.
Каролины стояли и молча смотрели на него, пока Крис не наклонился к Люку и не подсказал:
– Разреши им говорить, иначе мы будем тут до утра стоять.
– Можете говорить.
И они заговорили хором, это было больше похоже на курятник. Люк поднял ладонь и попросил их остановиться, указал рукой на одну из них и спросил:
– Говори ты, у кого есть сила внушения?
– У Каролины тридцать шесть, – спокойно ответила светловолосая Каролина.
Люк испытал облегчение, которого не испытывал уже шесть месяцев. Его брат совершил опрометчивый поступок и попал в плен, из которого невозможно выбраться, так как неизвестно, где он находится. Единственный, кто владеет этой информацией враг Люка, и он наотрез отказывается отпустить заложника. А взамен на жизнь Сэма он просит непозволительно много. Угодья и формулу очистки воды. А это все что есть у Салема. Без этих знаний их город сотрут с изуродованного лица земли.
– Кто из вас Каролина тридцать шесть? – спросил Люк и в ожидании снова прошелся взглядом по девушкам.
Никто не поднял руку, не сделал шаг вперед и не сказал «я». Неужели нужная ему Каролина – затоптанная в давке на ферме? Если это так, то судьба снова решила поиздеваться над Люком. Пять лет он владеет городом и все пять лет что-то идет не так. Тут ненароком поверишь в проклятия и порчи.
– Она среди вас? – спрашивает он.
– Нет, – отвечает светловолосая Каролина.
– Сколько вас проживало на ферме?
– Пятьдесят три.
Здесь собрано пятьдесят одна, еще одна задавлена при операции. Итого пятьдесят две.
– Кто знал ее достаточно хорошо, чтобы описать?
Руку подняла одна девушка, Люк кивнул и приказал Крису сводить Каролину к художнику, а после принести рисунок ему. Необходимо было найти нужную девушку. Времени осталось всего два месяца до конклава. Люк подал заявку, что будет со своей женой. Больше никого с собой брать нельзя. Только члены правящей семьи. А у него из семьи остался только малолетний ребенок, который явно не сможет помочь в случае опасности. Единственный вариант – супруга, желательно с необходимой и достаточно редкой способностью. Ему больше и не надо.
Через три часа Крис нашел Люка в спальне Деймона, тот уже спал в своей кроватке. Мальчику скоро исполнится три года, и он скучает по Сэму больше, чем тот может вообразить.
– Ему нужен отец, – сказал Люк и не глядя протянул руку.
Крис вложил листок, и Люк посмотрел на рисунок.
– Не может быть, – прошептал он.
– Что?
– Это она. Та самая Каролина, что вырубила меня. Собирай отряд, дай распоряжение Поупу пусть разместит новых Каролин, а мы идем на поиски.
– Когда?
– Как можно быстрее, пока ее не сожрали твари.
3. Дивный мир
Красота природы завораживает, это безусловно, но я так устала, хочу спать, пить и помыться. Продолжаю шагать, даже когда солнце встает. Каменная стена не кончается, но постепенно становится ниже. С двух сторон я могу рассмотреть только бескрайние леса. Больше ничего не видно. Я бы предположила, что там ничего и нет, но ведь люди в черном откуда-то пришли, значит что-то точно есть. Осталось это только найти.
Солнце слепит и становится очень жарко. Надо спускаться, но высота настолько большая, что я кажусь мелкой песчинкой. Ветер утих, как и страх. Прокручивая воспоминания прошлого дня, пытаюсь понять, куда делись Каролины и как люди в черном забрались на стену? Получается, что ферма находилась внутри этой самой стены. Кто ее построил и для чего?
Если бы я была сейчас на ферме и на нее никто бы не напал, то я бы уже приняла очередную дозу лекарств с помощью шприца. Но, пропустив их, понимаю, что сознание становится более ясным. Цвета ярче, звуки четче, ощущения более раскрытые. Лекарства словно сглаживали все, что я чувствую сейчас.
Нахожу более-менее плавный спуск и сажусь на камень, чтобы перевести дух.
Я шла всю ночь. Иногда слышала, какие-то звуки, но не могу дать им нормальное определение, также не могу понять, кому они могут принадлежать.
Куда делись Каролины? Их забрали нападавшие? Как они ушли так быстро, что я не встретила никого из них у выхода из фермы?
– Что мне делать? Куда идти? И зачем?
Живя на ферме, этих вопросов не возникало, и сейчас я чувствую себя потерянной. А усталость так и давит на плечи, шепчет на ухо: «Приляг, отдохни».
– Не буду я тут ложиться, – отвечаю усталости, а плечи тем временем опускаются все ниже и ниже. – Нужно найти место, где я могла бы поспать. Наверное.
Еще немного посидев, все же прикладываю титанические усилия и поднимаюсь. Тут же морщусь от боли в стопах. Как бы аккуратно я ни старалась идти, все равно повредила кожу.
Прячу нож за пояс брюк и начинаю спуск. Медленно и аккуратно переставляя ноги и перехватываясь руками, двигаюсь вниз. Еще ниже. Еще немного. Шаг сюда, зацепилась здесь, сделала упор на этот камень. Соскальзываю с камня на камень. Встаю на очередной выступ, он не выдерживает моего веса и летит вниз, я отправляюсь за ним, успев лишь коротко вскрикнуть и схватиться за воздух.
От удара вышибает дух, а глаза и рот распахиваются, как бы теперь запахнуть их обратно.
Стону и жалею свою спину, одновременно радуюсь тому, что не воткнула в себя нож.
Пару минут лежу и смотрю на стену, снизу она кажется еще выше и страшнее.
– Ну вот и спустилась, Эшли. Умница, – хриплю я.
Сажусь и тут же подбираю нож, который позаимствовала у мужчины в черном. Эта вещь вообще единственное, что у меня есть. Не будем вдаваться в подробности и думать, что она вообще-то не моя. Уже моя. Трофей.
Поднимаюсь в полный рост и разминаю спину, наклоняясь из стороны в сторону. Смотрю на бескрайний лес. Что в нем мне неизвестно, буду узнавать.
Вхожу под первые деревья, и дух захватывает от увиденного. Мир такой красивый. Зелень радует глаз.
– Ах, черт!
Что-то воткнулось в пятку.
Сажусь на траву и вытаскиваю нечто белое и острое засевшее под кожей. Кручу в руках и не могу понять что это. Кость? Зуб? Отбрасываю в сторону и глубоко вздыхаю. Кажется, что я должна все это знать, но дверь воспоминаний закрыта наглухо, и где украсть ключ для нее, я не знаю. А как показала практика, воровать я точно умею. И убивать.
Нет! Я не буду об этом думать.
Срезаю рукава, обматываю израненные ноги и удивляюсь, почему не догадалась сделать этого раньше? Нужно было помочь своим ступням еще на стене.
Продолжаю путь, и в какой-то момент усталость берет верх, и я сажусь под одним из деревьев. Привливаюсь к нему спиной и мгновенно засыпаю.
Сон уносит меня в город, я вижу много огней, высокие дома и людей. Они проходят мимо меня. Пихают и толкают, а я во все глаза смотрю вокруг. После очередного невежи, толкнувшего меня в плечо, иду по дороге… и я знаю, куда именно иду. Перешагиваю валяющийся мусор и приближаюсь к серому дому с плоской крышей, над дверью висит вывеска «Мороженое и чай». Дверь стеклянная и я улавливаю там свое отражение. Я – ребенок. Тонкие темные брови и вздернутый нос. Короткие волосы, а лицо все грязное, глаза испуганные.
Толкаю дверь и вхожу внутрь. На меня смотрит мужчина, и его губы медленно растягиваются в улыбке. Зубы, словно поругались и не хотят больше общаться друг с другом, наклонились в разные стороны. Парочка нижних и вовсе удалились и оставили после себя дыру.
– Попалась, – говорит мужчина, и я открываю глаза.
Отталкиваю сон и пытаюсь отдышаться.
На ферме подобных снов не было. Там вообще снов не снилось. Голова болит, и я прикладываю пальцы к вискам. Но тут же распахиваю веки.
Хруст ветки за спиной.
Еще хруст.
И опять.
Теперь сон уже точно позади, я о нем и думать позабыла.
Хруст повторяется, но кажется, что в этот раз он прозвучал немного дальше. Пальцы сами находят нож за поясом.
Нужно выглянуть и понять, кто там.
Да. Я должна сделать именно это. Ведь кроме меня некому. А опасность, как и неизвестность нужно встречать лицом к лицу.
Да ведь?
Да.
Схватив храбрость за грудки, выглядываю из-за дерева. Создание стоит на достаточно близком расстоянии от меня. Четыре лапы, ростом мне по пояс, примерно так. Шерсть коричневая, а морда удлиненная. Но я ее толком не вижу, так как создание стоит ко мне боком. Оно ест траву. Лениво щиплет зелень, а на меня вообще не обращает никакого внимания. Срываю тровинку возле себя и тоже пробую ее. Фу. Горькая. Выплевываю, и в этот момент создание поворачивается в мою сторону. Морда обезображена, часть рта деформирована, и оттуда текут слюни вперемешку с жеваной травой. Но все это не столь важно, больше всего меня пугают глаза. Большие и красные, немного на выкате, словно их… выдавили.
Мы с созданием смотрим друг на друга. А потом оно срывается с места и бежит на меня.
Зачем оно бежит? Тут трава такая же!
В последнюю секунду перед тем, как сорваться с места, пониманию, что не за травой оно бежит, а за мной. Видимо, создание не брезгует мясными продуктами.
Пробежать удается несколько метров. Удар в спину валит меня с ног, пытаюсь уползти, но существо впивается мне в ногу. Вскрикиваю и переворачиваюсь, создание прыгает на меня, выставляю вперед руки, пытаясь защититься. Существо натыкается боком на нож и, взвизгнув, убегает прочь, предварительно залив меня кровью.
Сажусь и трясусь. Дыхание шумное и быстрое.
Вытираю с лица кровь. Поворачиваюсь и осматриваюсь по сторонам.
– Мне повезло. Мне просто повезло.
Я ведь могла сейчас умереть. Навсегда.
Понимание этого вгоняет меня в ступор. На какую свободу я рассчитывала? На что полагалась? На свои мысли и на то, что в большом мире, за пределами фермы все будут рады помочь мне? Как же все это было глупо.
Но даже понимая это, я знаю, что не смогла бы поступить иначе и ждать момента, когда доктора что-то со мной сделают. А они делали. Постоянные осмотры заканчивались уколами и жидкостью, заливаемой в нас. А сон? Сон, который я видела, уверена, что это воспоминание. Все же я человек, а не Каролина. А разве Каролина не человек?
– Я – Эшли, а не Королина. И я должна быть осторожной, – проговариваю я, хаотично осматривая себя на предмет ранений от красноглазого создания. Если продолжу разговаривать сама с собой, то, возможно, сойду с ума. Сойду с ума? Откуда я взяла это…
Странное ощущение.
Кажется, что в голове, в воспоминаниях начинает проясняться, но я вижу все это сквозь завесу. Скорее всего лекарства гасили воспоминания. Но зачем?
Хватит рассуждать, нужно найти безопасное место и воду, про еду даже думать не буду. Если понадобится, начну жевать траву, как это создание, или вовсе начну охотиться.
«На кого?» – спрашивает внутренний голос.
– На кого угодно, – отвечает внешний.
Осмотрев укус, отправляюсь дальше. Теперь я смотрю не на красоту мира, а на опасность, которая может появиться передо мной в любой момент. Шаг за шагом удаляюсь от фермы и приближаюсь к чему-то иному. Буду называть это началом жизни Эшли. То есть, меня.
Громкий и странный звук раздался в небе. Поднимаю голову и вижу, как надо мной пролетает что-то неизвестное. Подсознание тут же подкидывает слово – вертолет.
– Вертолет, – пробую его на вкус. Знакомо.
Так как вертолет движется в сторону фермы, я не иду к нему, а продолжаю продвигаться сквозь лес. В какой-то момент расстояние между деревьями становится меньше, а трава ниже. Солнечные лучи с трудом пробиваются сквозь кроны.
Сил практически не осталось. Перед глазами плывет. Шаги замедляются. Веки опускаются.
– Что-то не так, – шепчу я, чтобы услышать свой голос.
Состояние схоже с тем, как я себя чувствовала после некоторых уколов. Это от укуса создания?
Перед глазами резко опускается темнота, и я падаю лицом вперед, руки бездействуют, и я валюсь на землю.
Сознание то появляется, то исчезает. Словно кто-то балуется светом. Включает и тут же выключает его.
Когда сознание снова дает о себе знать, понимаю, что двигаюсь, меня кто-то тащит за ногу. За то место, где красовался укус. Тащат меня медленно, поэтому удается немного прийти в себя, поднять голову и посмотреть, кого я встретила в этот раз. Нога в месте ранения от зубов горит.
Лучше бы не смотрела. Ужас моментально окутывает меня, и крик разносится по лесу, отражаясь эхом. Я даже перестаю чувствовать боль в месте укуса и совершенно не обращаю внимания на кровью залитую штанину.
Человек, или что это такое, останавливается и поворачивается ко мне. Это точно человек, но с ним, видимо, случилось несчастье, проклятье или что-то еще. Он весь покрыт редкой шерстью, рот перекошен, а глаза находятся один над другим.
Вопль продолжается, а страшный человек дергает меня за ногу, но тут же падает на меня сверху. Я замолкаю и стараюсь оттолкнуть его. Выползаю из-под тела не сразу и встаю на ноги. Среди деревьев вижу уже знакомую черную одежду.
– Стой.
Опускаю взгляд на мохнатое тело, в руке он держал мой нож. Украл? Украл ворованное? Это уже слишком. Дальше мозг отключается, и я действую чисто на инстинктах. Наклоняюсь, хватаю нож и бегу назад. Дальше от человека в черном. Он опасен. Я знаю это.
Инстинкт самосохранения подстегивает меня, и я несусь вперед. Ветки цепляются за одежду и вырывают волосы клочьями.
– Стой! – кричат мне.
– Нет!
Зачем я отвечаю?
Шею обжигает, и я хватаюсь за место, которое приносит дискомфорт. Что-то торчит. Вынимаю палочку, на ее конце игла, и останавливаюсь, потому что передо мной еще два человека в черном. Смотрю по сторонам и вытянув руку вперед как бы говорю им не подходить.
– Мы не желаем тебе вреда, – говорит один из них.
Зачем тогда просят остановиться? Эти люди совсем не добряки. Подобные им, или эти же самые, напали на ферму. Добрые не нападают.
– Тогда дайте мне уйти, – говорю я и продолжаю кружить на месте, выставив нож вперед.
– Мы дадим тебе дом, – говорит другой.
Хмурюсь. О чем они говорят?
– Я его не просила, – уже более спокойно произношу я.
– Каролина, опусти нож и мы поговорим.
Из-за спины говорившего последним уверенным шагом идет еще одна фигура в черном. Он огибает говорившего и не останавливается, пока кончик лезвия моего ножа не упирается ему в грудь.
Он что? Сумашедший? И что мне теперь делать? Проткнуть его?
Смотрю в прорезь черного цвета и вижу глаза. За ними скрывается слишком уверенный в себе человек. Стараюсь смотреть так же уверенно и бесстрашно, но когда он начинает говорить, я узнаю голос. Становится неловко.
– Тем более нож мой. Спасибо, что сохранила его. Для меня.
Пара мгновений, три движени, и я уже стою без оружия, а в следующее мгновение меня перекидывают через плечо и куда-то несут.
– Отпустите меня!
Волна страха сбивает с ног. Куда меня тащат и зачем? Снова закроют на ферме? Или придумают что-то похуже?
– Вколите ей транквилизатор, – отдает команду тот, кто несет меня.
– Уже, – отвечает другой голос.
– Понятно. Проблемная Каролина.
Пытаюсь выгнуться, чтобы свалиться с плеча, толкаюсь руками в живот похитителя и шиплю:
– Я не Каролина.
Человек останавливается и тут же ставит меня на ноги, поворачивает к себе спиной.
– Да что…
Он поднимает мне волосы и что-то там ищет.
– Прекратите!
– Нет. Ты – Каролина.
Меня снова поворачивают, и он говорит, четко смотря мне в глаза:
– Мне нужна твоя помощь, и мы поговорим об этом, но не на этой территории. Счастье, что ты выжила.
В этом я согласна с человеком в черном. Я тоже рада, что жива.
– Вы убили людей на ферме, почему я должна добровольно с вами идти? – спрашиваю я.
– Потому что мы убили тех, кто вас выкрал и превратил в амеб.
– В кого? – переспрашиваю я.
– В Каролин.
Каролины – это амебы? Интересно, но ничего непонятно.
– А девушки?.. – начинаю я, но мне не дают закончить вопрос.
– Каролины в безопасности и уже начинают вспоминать, кто есть кто.
Смотрю на людей в черном. В совокупности насчитываю семерых. Не сбежать мне от них. А что если они действительно говорят правду и не желают мне зла? Сколько я могу блуждать по лесу? Есть ли здесь рядом хоть что-то, где бы я могла найти воду и еду?
– У вас есть вода? – спрашиваю я и чувствую, как губы потрескались от недостатка жидкости.
Мужчина кивает и говорит:
– Крис, дай воду.
Когда ко мне в руки попадает фляжка с водой, я сначала нюхаю ее.
– Не пахнет, – замечаю я и тут же начинаю жадно пить. Горло больно, но я не отнимаю фляжку от губ, пока вода не начинает течь по подбородку.
Возвращаю фляжку Крису и снова смотрю в серые глаза напротив.
– Вы меня не убьете? – спрашиваю я.
Тут же следует уверенный ответ:
– Нет.
– Точно?
– Да.
Киваю и чувствую, как веки снова начинают тяжелеть. Мужчина передо мной смазывается.
– Вода, – шепчу я. – А в ней снотворное.
– Нет, – отвечает сероглазый обманщик. – Черт, Крис, ее, видимо, укусили или поцарапали.
Это последнее, что я слышу, и в который раз за последние сутки теряюсь во времени и пространстве. В этот раз нет никаких снов. Гордая и неприступная темнота ласкает меня и укутывает в заботливые объятия. Мне так хорошо и беззаботно.
