Мери Ли
Каролина

Я больше не хочу жить в полнейшем неведении.

Хочу быть собой.

– Может, ты уже была там? – неуверенно предположила Обри. – На свободе.

Я думала об этом. В какой-то степени надеялась, что уже когда-то была на воле, но нет ни единого воспоминания об окружении, которое бы отличалось от фермы. Только проклятые провалы.

– Не знаю, – призналась я. – Единственное, что я помню, – белые коридоры. Вот вы помните, как мы познакомились?

Девушки переглянулись. Именно на почве этого у них и стали появляться вопросы, на которые никто никогда не мог дать ответа.

– Ты же знаешь, что нет, – сказала Обри и сжала переносицу большим и указательным пальцами.

– Все это странно.

В помещение вошла Кира. Когда она опустилась рядом со мной, я увидела на ее босой ноге и на рукаве кровь. Дождавшись, когда две Каролины прошли мимо, я наклонилась и спросила:

– Откуда кровь? Ты ранена?

Кира сглотнула, да так громко, что я услышала это.

– Он понял, что ты вытащила ключ.

Сердце ухнуло о ребра. Щупальца страха стали окутывать его, а оно продолжало разгоняться.

– И? – спросила я, с опаской оглянувшись на дверь.

Пальцы сжались в кулаки, я ожидала, что сейчас сюда ворвутся доктора и весь наш шаткий план побега полетит к чертям собачьим.

Кира посмотрела мне в глаза, и я утонула в голубых озерах, в которых плескалось безумие и уверенность.

– Он умер.

Сердце ударило еще раз, а потом замерло.

– Как? – спросила я и не узнала свой голос.

– Я толком не поняла, – прошептала Кира и тут же начала тараторить: – Он бросился к кнопке, ну, вы знаете, эта аварийная, что у двери в каждом кабинете докторов. Я даже не успела подумать и прыгнула на него. Мы упали. Он отталкивал меня, а я что-то схватила и порезала Нолана. – На глаза Киры набежали слезы, но она не проронила ни одной слезинки и продолжала рассказ. – Я порезала его шею. Потекла кровь. Он упал. И все закончилось.

Сердце уже практически пробивало грудную клетку. Нолан мертв? В груди все сжалось от боли. Я не хотела, чтобы он пострадал, тем более погиб.

Что же мы наделали?

Я изо всех сил старалась сдерживаться и не схватиться за голову. Со стороны мы и так уже выглядели подозрительно. Вон та Каролина справа уже дважны косилась в нашу сторону.

– Его найдут, – начала причитать Лина. – Его найдут, а нас снова накажут.

Паника Лины привела меня в чувство. Сейчас максимально неподходящий момент для потери контроля над своими эмоциями. Если нас наказывали за вопросы и легкое неповиновение, то за убийство одного из докторов наказание будет куда суровее. Даже не знаю, что они могут с нами сделать.

– Не накажут, – сказала я и обвела девушек уверенным взглядом. – Если мы сбежим, нас больше никогда и никто не накажет.

Они нужны были мне сейчас. Одной мне с этой проблемой не справиться.

Нолан мертв!

Черт!

Я старалась казаться уверенной, но внутри все сжалось от страха. Если и я покажу слабину, то мы опустим руки. Я не должна дать им повода усомниться в нашем плане. Даже не смотря на смерть Нолана.

– А если не сбежим? – спрашивает Обри. Из троих она выглядит более собранной. Подмечаю это. Значит помогать мне будет именно она.

– Тогда умрем. Скорее всего. Или нам сотрут память. Не знаю.

Смотрю на часы на стене, через час у нас будет изучение истории. Для чего мы это делаем, тоже непонятно. Опять же, никакой конкретики на занятиях нам не дают. Общие фразы, которые не имеют значения, так как нам неизвестно, что на самом деле происходит за пределами фермы.

– У нас час на то, чтобы спрятать Нолана, – говорю и встаю в полный рост, девушки поднимаются следом.

Лина отходит от нас на два шага.

– Я не могу.

– Хорошо, – легко соглашаюсь я и тут же получаю хмурые взгляды Киры и Обри. – Мы все сделаем сами. Будь здесь и не привлекай к себе внимания. Поняла?

Лина кивает и снова садится. Мы берем из своих тумбочек сменную одежду и отправляемся в место, куда раньше каждая из нас шла с удовольствием, ведь думала, что наконец-то стала не одинокой. Как же мы наивны и глупы. Нолан отлично запудрил нам мозги, пользовался нами, а мы боготворили его, пока случайно не раскрыли любвеобильного доктора. Но даже злясь на него, я не желала ему смерти. Мне жаль, что он погиб.

Мы дошли до его кабинета без каких-либо проблем. Тут кроме нас и докторов никого нет. Мы других людей никогда не видели, или видели, но не помним этого. Чем больше я начинаю думать про странности с моей памятью, тем запутанней все становится.

Открыв дверь подсобки, Кира замерла на пороге. Мы с Обри переглянулись. Из-за спины Киры, которая выше меня на голову, я не вижу, что творится внутри.

– Кира, – зову я, и она вздрагивает. – Нам надо убрать Нолана.

Кира входит внутрь, следом Обри, потом я.

– Ужас, – шепчет Обри и зажимает ладонью рот.

Нолан лежит на полу, из его шеи вытекло очень много крови. Он совершенно не двигается.

Я впервые вижу мертвого человека.

Где-то на задворках памяти прослеживается, что это не первый раз, но я отталкиваю воспоминания, пока мне не до них. Закрываю за собой дверь, но тут же открываю ее и говорю:

– Кира, будь снаружи, вдруг кто-то еще кроме нас ходил к нему и решит заглянуть.

Кира даже не противилась, вылетела за дверь быстрее, чем я договорила. Я бы последовала ее примеру, но не могу.

– Куда мы его денем? – спрашивает Обри и тут же добавляет. – Нам лучше раздеться, чтобы на одежде не было крови, кто знает, сколько мы еще пробудем на ферме.

Расстегиваю сорочку и аккуратно складываю ее на столе, на котором еще несколько дней назад занималась с Ноланом сексом. Воспоминания флешбеками пролетают перед глазами. Его поцелуи и касания. Тихие стоны и быстрые движения. Тогда я уже знала, что он врал мне, но не могла сказать нет. Может быть, и не хотела. Мне нравилось чувствовать себя нужной, даже когда я поняла, что вовсе не я нужна Нолану, а мое тело.

Сложив одежду, я подошла к бесчувственному телу доктора и предложила:

– Давай закроем его в шкафу с одеждой.

Обри покосилась в сторону шкафа и с сомнением в голосе, спросила:

– Думаешь, влезет?

Отрываю взгляд от Нолана и упираюсь в лицо подруги по сокрытию преступления, пожимаю плечами.

– Надо проверять.

Да и больше негде было его прятать. По крайней мере целиком. От этой мысли стало тошно.

Обри пошла к шкафу и стала доставать оттуда коробки с обувью, одежду, которая лежала на дне.

Я присела возле Нолана. Мне стало дурно, казалось, что в кабинете стало жарче, а воздуха меньше. Неожиданно Нолан захрипел и, открыв глаза, посмотрел на меня. Я замерла, и кажется, перестала дышать. Его рука мертвой хваткой вцепилась мне в шею. Он сдавливал ее, меня обуял страх. Сначала я пыталась убрать его руку, но для умершего у него оказалась слишком много силы. Больше, чем у меня. Обри побежала ко мне, краем глаза я увидела, как она поскользнулась на луже крови и завалилась, ударившись головой об пол. Она не встала.

Нолан что-то пытался сказать, но из его рта только выплескивалась кровь и летела на него же. Не знаю, как я нащупала что-то за его головой, замахнулась из последних сил и ударила Нолана по лицу. Захват с шеи пропал, и проморгавшись я увидела, что воткнула Нолану в рот какую-то деревянную штуку, раньше она красиво и безобидно стояла на краю стола. Теперь он точно был мертв. Ведь взгляд, устремленный на меня, меня больше не видел, он проходил сквозь время и пространство и был необычайно жутким. Намного страшнее кровавого месива, которое окружало Нолана.

Я запомню этот взгляд навсегда.

Понимаю, мне нужно приступать к делу, но не могу перестать смотреть на Нолана. Я убила его. Что мне сделают, если все вскроется? Накажут? Снова отправят в комнату, от которой у меня сводит все тело?

Нет. Я не могу попасться.

Наконец отрываю взгляд от Нолана, и подхожу к Обри. Она без сознания. Отправляюсь к двери и выглядываю наружу. Киры нет. Какого?.. Куда она делась?

Снова вхожу внутрь и пытаюсь разбудить Обри. Она не реагирует. Обернувшись, смотрю на хаос, что творится в кабинете. Перевожу взгляд на Нолана. Жутко подходить к нему, но выбора-то у меня нет. И никогда не было. Обри успела освободить шкаф, преодолевая рвотный позыв подхожу к трупу, беру за ногу и тащу к шкафу, раскрашивая пол широким кровавым мазком.

Дотащить – дотащила, но в сам шкаф погрузить его удалось далеко не с первой попытки. Руки и ноги постоянно вываливались и тянули тело за собой. Нолан выпадал трижды. В итоге я все же посадила его и толкнула конечности в шкаф, закрыла дверцу и отошла как можно дальше, рухнула в противоположном углу.

Тело трясет и зуб на зуб не попадает. Умом я осознаю, что у меня нет времени на посиделки, нужно привести все в порядок и идти на обучение. Его нельзя пропускать. Это не останется незамеченным, нас будут искать и обязательно найдут.

Мысли о комнате ужаса и о кресле подняли меня с пола, и я стала вытирать кровь и смывать все это в раковине. Я терла с остервенением, а когда закончила, Обри зашевелилась. Я стояла и смотрела на то, как она села и схватилась за голову.

Могла бы и раньше прийти в себя.

– Обри, смывай с себя кровь, переодевайся и уходим.

Она встала не с первой попытки и пожаловать на головокружение, но мне было ее не жаль. Лучше бы я валялась на ее месте, а она укомплектовывала труп Нолана.

Я убила человека.

Меня снова затошнило, но я сдержалась и старалась успокоить себя. Пальцы продолжали дрожать, чтобы я ни делала. Переодевшись, я решила спрятать окровавленные предметы, тряпку и прочие мелочи в сумку Нолана, открыла ее, пока Обри смывала с себя кровь. Я залезла в сумку и стала там наглым образом ковыряться. Нолану уже плевать на это. А мне плевать на него. Да-да, мне должно быть безразлично на него.

Я достала странную мягкую книжку размером с ладонь, открыла замок, но эта оказалась не книжка. Внутри были какие-то бумажки, плотнее обычных, с рисунками и цифрами. Но не они привлекли мое пристальное внимание, а картинка. На ней была изображена женщина, она улыбалась, а на руках держала маленького ребенка. Вроде это был мальчик или не очень симпатичная девочка. А рядом с женщиной стояла девочка постарше и махала рукой. Я перевернула картинку и увидела надпись «Лучшему мужу и отцу». Я снова посмотрела на шкаф. Лучший муж и отец больше не вернется к своей семье. Я перевела внимание на картинку, за людьми стоял дом, а по бокам была зелень. Деревья и трава, подобное я видела в учебниках. Провела по ним пальцами и закинула картинку в сумку, а сверху тряпье, которым отмывала пол. Ворованный ключ положила в карман брюк. Теперь он нам нужен еще больше.