МемуаристЪ
Сталин и конструктора
Совет Сталина конструктору танков
"А Вам, товарищ, я настоятельно советую на Политбюро с такими ответами не приходить!" – так Сталин подытожил долгое обсуждение новой конструкции танковой башни. Вспоминал об этом выдающийся академик-атомщик Василий Семёнович Емельянов. Дело в том, что будущий атомный эксперт как раз и сварил броню для той башни.
К большому сожалению, сегодня мало кто помнит, кем был Емельянов, а ведь дядька совершенно удивительный. Начиналось вполне обычно.
Отец – плотник из городка под Саратовом. Самому Василию довелось повоевать в Гражданскую за Бакинскую коммуну. Потом служил красноармейцем.
В двадцать первом поступил в Горную академию. Горел желанием учиться на металлурга, специальность стране очень нужная, а старые секреты металлического дела рассосались вместе с царскими инженеришками.
Одна из любимых книжек детства – "Старая крепость". Она как раз про это – вот завод, до Революции лил чугун. Да только все секреты в голове одного инженера, а тот оказался прихвостнем хозяина. С ним и слинял за границу. А литейное дело непростое – попробуй нащупать рецепт ковкого чугуна, к примеру!
После академии Василий поступает работать в Московский институт стали. Но он – вовсе не кабинетный учёный. Емельянов с нуля создаёт новый процесс изготовления ферромарганцев. А потом едет проектировать новый завод невиданных сплавов в Запорожье.
Советской власти остро требуются лёгкие и особо стойкие стали. Броня требуется для самолётов и танков. Потому что на Западе один броневой лист тянет по цене на целый паровоз. Василия посылают на два года в Германию. Стажироваться на заводах всемирно известного оружейного концерна Круппа. Времени немного – после возвращения не отчёты о командировке писать, а создавать уже свою, Советскую броню.
Впрочем, командировка затягивается ещё на год. Советские дипломаты договариваются, чтобы Емельянову дали возможность поработать на главном заводе Круппа в Берлине. По возвращении сразу же направлен строить завод особых сталей в Челябинске. В тридцать четыре года уже щеголяет корочками профессора и доктора наук. Заслуженно – завод запущен и выдаёт отличные стали.
В тридцать седьмом Емельянова забирают командовать Седьмым Главным управлением в Наркомат оборонной промышленности. Управление непростое, для своих так и называется – "сталь для брони".
Именно в этот период случилась история с "советом" товарища Сталина. Специалист по броне специально не называет ни конструктора танка, ни его модели, чтобы не обидеть. Подозреваю, что речь о легендарной тридцатьчетвёрке. Конфуз-то вышел знатный.
На Политбюро заслушивались результаты разработки новой башни для танка. Каждый из специалистов рассказывал о своём. Хозяйственники рассказывали об экономии дефицитных легированных сталей при новом процессе. Технологи твердили об упрощении производства башни.
Сталин пытался добиться внятного и предельно конкретного ответа – чем новая башня лучше старой. Теория – дело хорошее, Вы факты предъявите! Вопрос не праздный. Старая сварная конструкция хорошо освоена производством. Запускать новую башню – полностью перестраивать технологию. Это и потеря ценного времени и государственных денег. Стоит ли браться? Отвечать взялся Емельянов.
Он показал результаты отстрела на полигоне двух вариантов башни. Старого, сварного из отдельных частей. И новой версии, цельного литья. По заключению комиссии на полигоне было ясно видно – новая башня гораздо лучше держит снаряд из пушки. Монолитная броня не имеет таких уязвимых мест, как сварная.
Сталин внимательно изучил отчёты с полигона. И кивнул, вот наконец-то разговор по делу: "Это соображение серьёзное."
И вдруг попросил подняться конструктора танка. Вопросом, который тот не продумывал и меньше всего ожидал услышать от вождя:
"Скажите, товарищ, а как изменится положение центра тяжести танка при переходе на новую башню?"
Конструктор бодро отрапортовал, что измениться не должно. Ну если и поменяется развесовка, то "незначительно".
Сталину ответ не понравился:
"Мне, товарищ конструктор, такой инженерный термин "незначительно" не знаком. Покажите расчёты".
Оказалось, что такие расчёты не делались и даже вопрос у конструкторского отдела не возник. А очень зря, техника военная, башня тяжёлая. Как скажется новое распределение веса на точности наводки и ходе танка на палец не прикинешь.
Сталин задаёт новый вопрос. Каким образом новая весовая схема даст нагрузку на переднюю ось танка? Ось и так перегружена. Когда на скорости танк въезжает в ров вся инерция многотонной машины ложится на эту ось. Считали какую добавку даст литая башня?
Конструктор тихо ответил, что повлияет "незначительно". После уточняющего вопроса Сталина выяснилось, что и этот вопрос конструкторами не обсчитывался. Вот тут и родился тот самый совет товарища Сталина. На Политбюро неподготовленные вопросы больше не приносить. Дал на доработку ровно сутки, новый танк ждать не может.
Мол, сутки, конечно, для такой работы тоже "незначительно". Но Вы уж постарайтесь, товарищи. На следующий день все нужные расчёты были представлены и башня пошла в производство.
Горе-конструктор, кстати, никак не пострадал. Стыда и публичной выволочки на Политбюро оказалось более, чем достаточно. Хотя казалось бы, что такого сказал ему товарищ Сталин? Но совет был усвоен накрепко.
Именно за технологию литья новых танковых башен Емельянов в 1942 году получит свою первую Сталинскую премию. Вторая будет в 1951 году за ядерный проект, но это совсем уже другая история. Очень "значительная".
Дневники танкового наркома о Сталине
Поразительные дневники танкового наркома о Сталине. Вячеслав Малышев – глыба, могучий организатор из блестящей плеяды молодых Сталинских наркомов. В военные годы отвечал за производство танков.
После Победы возглавил Атомный проект. Под его руководством рождались атомные подводные лодки, первый в мире атомный ледокол. Он же курировал создание термоядерной бомбы. Собственно, на её испытаниях и хватанул запредельную дозу.
Человек был поразительной работоспособности и преданности делу. Занятный факт – как назначили наркомом, так десять лет и проработал без отпуска. Только в конце сороковых попросил у Сталина неделю по семейным обстоятельствам.
В дневниках крайне любопытные наблюдения о работе со Сталиным. Поражает, что Малышев несколько раз упоминает – Сталин выговаривает специалистам. Не за их ошибки, а за то, что не настояли на своей правоте, не "одёрнули" больших начальников и самого Сталина.
Сталин не только не заставляет всех соглашаться со своим мнением, ровно наоборот! Сталин требует – уверен в своей правоте, тогда настаивай, стучи кулаком по столу, но добейся верного решения для страны!
Такие упреки Сталин высказывал, например, по перетяжелению танков КВ. Вождь говорит, что танк хорош, но современный танк "должен много ходить, по 100-200 километров". Лишний вес ухудшает маневренность танка, делает его лёгкой добычей.
Забавны житейские наблюдения наркома. Малышев пишет как неожиданно застал обсуждение Сталинских премий по литературе. Предлагалось наградить писателя Брагина за книжку "Кутузов" и Осипова за "Суворова".
Оказалось, Сталин успел подробно ознакомиться с обеими. И посоветовал с премиями не торопиться, книги вышли "однобокими", слабоватыми:
"Среди писателей много нахалов. Возьмет, да и напишет… а публика у нас нетребовательная, читает всё что пишут".
Любопытная запись от августа 1943 года. Обсуждался скорейший запуск в производство танка ИС. Нарком возражал, что сроки нереальные, машина требует доработки. Сталин возразил:
"Надо, чтобы этот танк повоевал еще до зимы".
И добавил, что к концу Отечественной нам этот танк уже не потребуется. Малышев ошарашенно пишет, что впервые тогда услышал от Сталина о близкой победе над фашизмом. А ведь на дворе август 1943 года, а не апрель 1945. Сталин не сомневался в победе уже тогда.
Вот ещё любопытная запись про Сталина, который "в технике не разбирался и вообще по глобусу воевал". Малышев рассказывает как в сентябре 1943 года вождь осматривал новые образцы танков и самоходных орудий.
Малышев вспоминает, что Сталин не просто слушал специалистов. Лично облазил все машины. И не развлечения ради, как любят некоторые нынешние директора заводов, никогда резца в руках не державшие.
Например, Сталин сразу заметил и сделал замечание – где вентилятор в боевом отделении самоходки Су-152? В проекте заложен, экипажу что – задыхаться от пороховых газов? Пришлось наркому признать, что вентиляторы задерживаются, исправим.
И ещё наблюдение наркома:
"Меня поразило то, что товарищ Сталин в свои годы так легко залезал на танки без посторонней помощи".
А вот в дневниках исторический момент. 15 декабря 1943 года – Сталин подписывает постановление о запуске в производство танков Т-34 с большим орудием – 85 миллиметров.
Сталину машина очень понравилась. Маневренность и скорость тридцатьчетвёрки плюс мощное орудие. Отличное сочетание. Нужно как можно скорее все Т-34 перевести на более мощные пушки.
Ещё любопытное про Сталинский тип руководства. В феврале 1944 года Сталин поставил задачу нарастить выпуск танков с 300 до 500 штук в месяц. Фашисты гонят на фронт много "Пантер", нужно дать войскам "ИСы" и другие тяжёлые танки.
Малышев пишет, что задачи нереальные. Такое не потянуть, о чем вообще думает вождь?
"Исключительно тяжелые задачи. Не знаю даже, как их можно выполнить. Сейчас буду советоваться с директорами заводов."
Через пять месяцев и два дня нарком запишет в дневнике другое. Приказ Сталина выполнен, вышли на 500 тяжёлых танков и самоходок в месяц. Ещё и все новые тридцатьчетвёрки идут с новой, мощной пушкой. Выходит, Сталин понимал, что требует от промышленности?
В другом месте дневников, уже после Победы, тоже замечательная фраза на совещании с наркомами:
"Сталин предупредил нас о том, что нужно выполнять планы и добавил: А то я сам буду вас бить… Если мы с такими планами выйдем к нашему народу, то наш народ прогонит нас. Надо дать простор передовым людям, а шляп – снимать, убирать".
А вот про модное импортозамещение. Только про настоящее, Сталинское. В 1947 году на собрании Сталин докладывает, что ситуация в машиностроении непростая. В тридцатые много оборудование покупали за Западе, иногда целыми заводами. А теперь ни американцы, ни Европа станки нам не продаёт. И ставит задачу:
"Это дело трудное, но через два года мы научимся его делать и будем полностью независимы от заграницы. Через два года мы скажем спасибо американцам, что они не давали нам оборудования и научили нас делать новое оборудование".
А вот отношение вождя к вредителям и бракоделам. После ареста в 1952 году многолетнего начальника Главного артиллерийского управления Яковлева Сталин собрал наркомов у себя. Малышев пишет:
"Сталин очень резко поставил вопрос о качестве военной продукции. Качество нашего оружия должно быть самым лучшим, этого требуют интересы народа, интересы государства, и в этом вопросе мы не пощадим ни отца родного, ни самых близких нам людей".
Вообще поражают в дневниках наркома три вещи. Первая – насколько глубоко вождь разбирался в технических подробностях каждого вопроса. Качество для высшего политического руководителя уникальное.
Во-вторых, крайняя требовательность вождя не только к себе, но и ко всем, кто берётся за дело. От рабочего и конструктора до наркомов и членов Политбюро. И вдруг невыполнимые раньше задачи оказываются вполне решаемыми. Нужно только захотеть.
И третье – искреннее уважение и восхищение к вождю, его работе и решениям. Дневники писались для себя, в стол, поэтому заподозрить наркома Малышева в подхалимаже нельзя. Да и не такого калибра был этот человек.
После одной из бесед с вождём о политике танковый нарком записал:
"Я был так взволнован и поражен глубиной мысли товарища Сталина, что долго заснуть не мог и сегодня хожу под впечатлением этих слов. Мудрый человек товарищ Сталин".
Сталин послал пришельцев в Розуэлл
Отвлечёмся на минутку от вещей серьёзных, немножко похулиганим и повеселимся. Вот как конструкторов товарища Сталина представляют на Западе. Про пришельцев Сталина пишет финалистка Пулитцеровской премии США! Можно было бы посмеяться "открытиям" этой исторички, только её работа тринадцать недель висела в списке бестселлеров "Нью-Йорк Таймс".
Книжка Энни Джейкобсен "Зона 51: не прошедшая цензуру история совершенно секретной военной базы Америки" переведена уже на шесть языков. Права выкуплены кинокомпанией и вот-вот начнутся съёмки сериала, как Сталинские конструктора и шпионы пытались раскачать политику в штатах, подбросив фальшивые тела пришельцев на базу в Розуэлле.
Это не шутка и не розыгрыш. Книга выдаётся за серьёзное историческое расследование. Опять подгадил янкам проклятый Сталин. И авторша – не бульварная писака, главный редактор уважаемого журнала "Лос-Анджелес Таймс Мэгэзин".
Джейкобсен пишет, что Сталин поставил задачу дестабилизировать ситуацию в штатах. Секретную работу поручили зловещему доктору Менгеле. Оказывается, он был захвачен агентами Сталина и в тайных лабораториях Лубянки продолжал кровавые эксперименты над людьми!
Погодите смеяться, половина штатов этот бред воспринимает за чистую монету. Бестселлер же! Причём трудится Менгеле не в одиночку!
В соседней шарашке работают выкраденные Советами германские гении авиации – конструктора братья Хортены. Именно им поручат строить летающую тарелку для сведения президента США с ума.
Идея пришла Сталину после 1938 года. Тогда в штатах по радио прошёл спектакль по книге Уэллса "Война миров". В паре городков тёмные американские фермеры приняли сообщение по радио о высадившихся марсианах всерьёз. И даже организовали небольшую панику. Представляете, как полыхнёт, если на Америку рухнет настоящая летающая тарелка большевиков?
Сталин приказывает доктору Менгеле изуродовать заживо нескольких Советских пионеров. Превратить их в "людей – морских свинок". Вытянутые головы и гигантские глаза.
Братья Хортены к этому моменту уже достроили летающую тарелку – управляемый по радио аппарат непривычной формы. Несчастные подростки должны были приземлиться в крупном городе и вызвать панику.
План Сталина сорвала банальная гроза над Нью-Мексико. Молнии перебили радиосигнал и тарелка разбилась. Пионеры, понятное дело, героически погибли при крушении.
Джейкобсен в книге пишет, что не сама это придумала. Данные самые надёжные. Это показания некого засекреченного физика-ядерщика, участника Манхэттенского проекта. Источник, естественно, не называется.
Итог – инцидент в Розуэлле 1947 года, который до сих пор не в силах объяснить американское правительство. Странная летающая тарелка, тела инопланетян и всё прочее, опечатанное навсегда в закрытом ангаре. И расстрелянные за провал операции безымянные конструктора и начальники лабораторий на Лубянке.
Честно говоря, версия американской журналистки не поражает. Слабовато работают. Давайте поможем Джейкобсен с новым бестселлером. Дарю.
Сталин не посылал никаких пришельцев в США. Он сам, совершенно очевидно, был пришельцем. Говорит за это множество вполне исторических фактов и на надо никаких ветеранов Манхэттена придумывать.
Например, очень многие отмечали странные глаза товарища Сталина. Очевидно, зрачки у него были не человеческие, а вертикальные. Не верите? Вот записки расстрелянного наркома финансов Крестинского:
"Много горя принесет этот человек с тигриными глазами".
Или вот историк и писатель Виктор Смирнов. Опять не бульварный писака, директор телекомпании "Славия". Почетный гражданин Великого Новгорода. Читаем:
"Тяжелый взгляд желтых тигриных глаз парализовал только сейчас понявшего свой промах Власика. Зная патологическую подозрительность Сталина, он не должен был строить дачу на полуострове, с трех сторон окруженном водой. – "Мишеловка!" – произнес одно только слово Сталин".
А вот высказывание, которое писатель и академик Борев приписывает Шолохову. Веры господину Бореву лично у меня ни на грош, но книжку его тиснули тиражом в два миллиона экземпляров. Так что приходится цитировать:
"Сталин ходит улыбается, а глаз как у тигра".
Вам мало? Вот записки сына знаменитого полярного исследователя. Академик Сигурд Оттович Шмидт рассказывал, что в тринадцать лет оказался в Кремле и впервые увидел Сталина.
После этого в дневнике мальчик написал, что "У Сталина тигриный глаз". Дневник, правда, пришлось сжечь, потому что всех знакомых, кто посмел упомянуть про странные глаза Сталина, расстреляли.
И ещё одно свидетельство от академика эстетики Борева. Оказывается, один из английских переводчиков, помогавших на переговорах с союзниками, тоже обратил внимание на глаза вождя. Правда, в версии этого безымянного англичанина глаза у Сталина не тигриные, а кошачьи.
Идём дальше. Очень многие отмечают в воспоминаниях, что Сталин ходил очень мягко. В кавказских сапогах без каблуков. Опять кошачья походка! И одна рука у вождя не разгибалась – очевидно, инопланетный протез.
Да что там, я даже нашёл объяснение привычке вождя работать по ночам! Своими глазами читал в девяностые книжку про красные самолёты нашего конструктора Роберто Бартини. Автор рассказывал, что Бартини любил работать в затемнённой комнате. И вообще чуть ли не солнечного света боялся. Смелость выводов той книжки поразила даже меня. Автору было совершенно очевидно, что Бартини – марсианин. Не в переносном смысле, а в самом прямом.
Так и у Сталина ровно те же симптомы! Ночной образ жизни, походка, глаза эти кошачьи. И по-русски говорил с акцентом. Поди пойми, грузинский это акцент или марсианский? Усы эти опять же, подозрительные, инопланетные усы…
И поручение конструктору Королёву и Берии срочно делать космическую ракету. Ну очевидно же всё! Товарищ Сталин не умер в 1953 году, а просто вернулся домой! Гагарин полетел уже на опробованном Сталиным звездолёте.
Думаю, на новый бестселлер мисс Джейкобсен вполне хватит. Западный мир уже настолько отупел, что зайдёт на ура. А если добавить немного модной повестки, про нежную любовь Сталина к товарищу Хрущёву… То можно прямо в Голливуд. Осталось только чернокожего артиста на роль Сталина найти и Оскар в кармане!
Почему Сталин забыл о дизелях
На модном историческом форуме наткнулся на статью о дизельных моторах для бомбардировщиков во время Великой Отечественной. Из воспоминаний маршала Голованова хорошо известно, что вопросом дизелей занимался лично Сталин. Оказалось из статьи, занимался крайне плохо. Давайте разбираться.
В статье сообщают, что в Германии дизелями занимался умница профессор Юнкерс. И добился поразительных успехов. Тиснута стильная фотка господина Хуго в дьявольски чёрном сюртуке. А в Союзе был один единственный конструктор Андрей Чаромский, да и того Сталин сгноил в лагерях. Потому Советские дизеля так и не взлетели.
То, что конструктора Чаромского звали не Андрей, а Алексей Дмитриевич, оставим на совести автора. Расстрельный приговор конструктору и правда был, совсем недавно часть материалов НКВД рассекречена. Только расстрела не случилось именно благодаря товарищу Сталину. Как и остальная судьба конструктора и его разработок.
Беда в том, что и остальные выводы псевдо-историка, мягко говоря, поставлены с ног на голову. Как раз Советская школа авиационных дизелей немцев обошла на порядок. Скажу по секрету, многие из нас на этих дизелях даже покатались, хоть и не по воздуху.
Давайте от печки. В конце тридцатых уже было понятно, что дизельная схема для авиационного двигателя не слишком подходит. Моторы тяжёлые, инерционные, быстро взвинтить обороты не получится. Еще и работать в условиях низкого давления на высоте отказываются, приходится изобретать дополнительные компрессоры.
Зато эта машинка может есть топливо низкой перегонки, газойль и даже керосин. Правда, в керосин приходилось добавлять особые присадки. Кстати, и в хранении, и в бою керосин гораздо безопаснее высокооктанового топлива. К тому же, качественных авиационных бензинов не хватало катастрофически. Потому конструкторам была поставлена задача выдать рабочий дизельный мотор для авиации и как можно скорее.
Первые же работы показали, что создать истребитель на дизельном моторе – это фантастика. Машина потеряет манёвренность и скорость реакции в бою. А вот для дальнего бомбардировщика самое то: увеличенные дальности, экономичность, пусть и за счёт более тяжелого мотора.
Здесь на сцене появляется команда конструктора Чаромского из Центрального института авиационного моторостроения. В конце тридцатых создаётся дизель АН-1 с мощностью под девятьсот лошадей. Для высотных полётов он почти не пригоден, но до двух с половиной километров ведёт себя ничуть не хуже бензиновых собратьев.
Впрочем, с окончательной доводкой мотора и запуском в производство сильно забуксовало. Сложно сказать насколько там было обычное разгильдяйство, а насколько прямое вредительство, но год был на дворе тридцать седьмой и ряд заводских начальников уехал под следствие. Был осуждён и сам Чаромский.
Сейчас частично рассекречены архивы КГБ по этому делу. За вредительство при разработке и производстве дизелей тогда были осуждены директор авиазавода имени Фрунзе – Израиль Марьямов и два его зама. Сохранились показания конструктора Чаромского:
"На заводе номер 24 участниками контр-революционной организации Колосовым, Марьямовым, Судаковым и другими, с целью вредительства, сорвано формирование и доводка мотора М-34, благодаря чему применение этого мотора для современной боевой авиации, находится под угрозой ликвидации".
Тем не менее, дизельный мотор тридцатой серии, наследник разработок Чаромского, был доведён и успешно испытан для дальних бомбардировщиков ТБ-3 и ТБ-7. Именно на этих машинах в августе сорок первого ребята маршала Голованова совершат исторические бомбардировки Берлина через половину шарика.
В реальном боевом применении дизеля показали себя сырыми, недоработанными. Часть самолётов была вынуждена совершить посадки. Зафиксированы массовые отказы новых моторов при длительном рейде. Наш знаменитый лётчик Водопьянов писал как на обратном пути из Берлина пришлось сажать бомбардировщик на лес именно из-за отказа двигателя.
Голованов пишет, что тема дизелей была непонятна. Возможность работать на керосине и неплохие тактические данные дизельных ТБ-7 и бомбардировщиков ЕР-2, конечно, штука заманчивая. Но моторы нужно доводить, а конструкторские бюро загружены совсем другими задачами.
На одном из докладов Сталину Голованов попросил вождя заняться вопросом дизелей для авиации. Вождь покивал, что принял к сведению. Тем дело и кончилось. Голованов решил, что вождь забыл об этом вопросе и через недельку снова заговорил о дизелях.
Сталин ответил с удивлением, в его хозяйстве вопросы не терялись и не забывались:
"Вы мне об этом уже говорили, товарищ Голованов, я обещал Вам этот вопрос рассмотреть. Имейте терпение. Есть более важные дела."
Действительно, через некоторое время Сталин сам позвонил командующему дальней авиации и пригласил обсудить вопрос дизелей. Встал вопрос – кто у нас способен доработать сырой мотор. Вспомнили конструктора Чаромского.
Тот отбывал наказание в закрытом КБ, в шарашке. Развернуться с новой дизельной темой там бы не получилось. Именно Сталин даёт указание пересмотреть дело и освободить конструктора.
Чаромский получает в своё распоряжение необходимые ресурсы, опытный завод и задание срочно выдать надёжный дизель для тяжёлых бомбардировщиков. И результаты работы вполне успешные. Кстати, за разработку нового дизеля через год "уничтоженный в лагерях Сталиным" Чаромский получит Сталинскую премию.
До конца побороть проблемы с дизельными авиамоторами так и не удалось. Дизели остались в нише дальних бомбардировщиков. А после Победы про них вовсе стали забывать, в серию пошли турбовинтовые двигатели, которые успешно сменили и старые бензиновые и дизеля.
Впрочем, работа конструкторов не пропала даром. После не столь принципиальных доработок авиационный дизель превратился в отличный двигатель для скоростных кораблей. Именно на таких дизелях летали по воде "Ракеты", "Восходы" и "Метеоры".
Что же касается работ фирмы Юнкерса – какого-то крупного успеха с дизелями так и не случилось. Такие моторы ставили в середине тридцатых на опытные самолёты, но до серии добрались единицы.
В боевом применении даже толковый бомбардировщик на дизеле немцы сделать не смогли. Единичные дизеля ставились на вспомогательные самолёты разведки, летающие лодки и тому подобное, мало пригодное к воздушному бою.
Кстати, когда фирме Юнкерса заказали конвертировать авиационный дизель в мотор для среднего танка, разработка тоже позорно провалилась. Сделать надежный наземный мотор по авиационной схеме немцам не удалось.
А вот у нас ровно наоборот. Первые танки с авиационными моторами побежали ещё до Великой Отечественной. Речь про лёгкие танки БТ-7. Да и скажем честно, главный танк Победы, легендарная тридцатьчетвёрка гонял на ближайшем техническом родственнике дизеля Чаромского. Разработка этих двух моторов шла в одно время и по близким чисто авиационным схемам.
Ну и какое отношение имел лично профессор Юнкерс к авиационным дизелям Второй Мировой для меня загадка. Его не стало ещё в тридцать пятом году. Так что и тут восхищённый немцами историк попал в молоко. А фотка профессора да, фотка красивая.