Меллиса Костровая
Гибискус и Герда: чёрный век

© Меллиса Костровая, 2024

ISBN 978-5-0064-0701-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Содержание

От автора……………………………..2

 
Глава 1………………………………..3
Глава 2………………………………..8
Глава 3……………………………….10
Глава 4……………………………….14
Глава 5………………………………..15
Глава 6………………………………..21
Глава 7………………………………..29
Глава 8………………………………..37
Глава 9………………………………..45
Глава 10………………………………52
Глава 11……………………………….58
Глава 12……………………………….66
Глава 13………………………………..75
Глава 14………………………………..83
Глава 15…………………………………89
Глава 16………………………………….99
Глава 17………………………………….107
 

От автора

Данное произведение не несёт оскорбительный характер для религии и политики. Эта история также не является реальной, поэтому вы спокойно можете счесть её за сказку про небольшие приключения, быт и романтику. Здесь есть упоминание нетрадиционных отношений, но нет на них какой-либо пропаганды. Все персонажи либо достигли возраста согласия, либо являются совершеннолетними – я указала восемнадцать плюс из-за наличия нецензурной лексики и неподробных элементов эротики.

Здесь я не выставляю кого-либо чудовищами, это вымышленный мир с его социальными и материальными устоями. Это другая вселенная, которая догадалась взять наши названия и термины, но в то же время имеет что-то своё. Здешние страны – не наши страны. Также, здесь упоминаются войны стран – это не призыв к войне, а положения и обстоятельства в этом вымышленном мире. Охота за национальными признаками не является провокацией, а лишь ситуация в мире из этой книги. Здесь я лишь хочу донести до людей, что важно сохранять свою доброту и терпение к близким людям. Охота за людьми, подрывы зданий являются лишь случаями в мире Гибискуса и Герды, а также не являются провокацией и призывом повторять подобное.

Возможно, критики не оценят присутствие нецензурной лексики и бодипозитива в данном произведении. В этой книге нет абсолютного реализма, но кто-то, к сожалению, может счесть моё произведение призывом к чему-то плохому – повторюсь, это не провокация и не призыв, это вымышленная история про несовершенный мир. Опираясь на смысл содержимого, я добавила «чёрный век»: чтобы люди сразу знали, что они будут читать. Думаю, само выражение «чёрный век» должно заранее подготовить читателей к тому, что их ждёт не очень приятный сюрприз… Но несмотря на это, здесь присутствуют бытовые и тёплые моменты повседневности. Я планирую писать следующую, последнюю книгу по Гибискусу и Герде, где постараюсь ответить на все ваши возникшие вопросы. Рисунки носят немного детский характер, но я больше опиралась на эмоции героев. Здесь присутствуют «портреты» пропавших героев, но они не являются личностями из реального мира. Все герои здесь выдуманы, а какие-либо возможные совпадения являются чистой случайностью. Прошу воздержаться от повторений почти всего, что здесь будет описано.

Приятного прочтения!

Глава 1

Это человеческая вселенная с очередной планетой-Земля, но с другой историей о развитии социальных и материальных благ.

В этой планете все люди знали, живя в тысячу девятьсот пятьдесят первом году, что людей «законно» и законно отлавливали. Из отловленных людей делали настоящих чудовищ – из костей последних продавали красивые эстетичные пилочки и некоторую косметику из безопасных красителей и слюней. Шли массовые попытки суицида, на что боевые силы ловили неудавшихся суицидников. Тех, кто доводил до суицида, отлавливали в сектантские подвалы на органы. Заживо.

Здесь есть КФС – но стрипсы и байтсы делали строго из человеческого мяса, так как «трупов много. Надо же их куда-то девать».

Здесь есть Пицца Мия – но в картошку добавляли по пять капель слоновой крови, чтобы вылавливать людей с развивающимся синдромом дауна или болезнью Альцгеймера.

Здесь есть Бургер Кинг – во все котлеты добавляли семь капель коровьей крови, чтобы облегчить чьи-либо попытки засунуть кого угодно в тюрьму.

У всех, у кого текли слюни при виде любой картошки из Пиццы Мии – этих людей ловили на улице толпами.

Всех, кто больше трёх раз ходил в КФС за неделю, таких спешили вылавливать – в некоторых случаях предлагать сотрудничество или мобилизоваться в военные силы страны. Ведь от простой курицы зависимости нет у каннибалов, хоть в куриные тушки и вкалывали человеческую кровь – и всех фанатиков куриного и «куриного» мяса тоже спешили отлавливать по разным причинам.

Валентин Рудовой Михаилович «родился» в богатой семье нефтяных магнатов с докторами, а также со связями в виде людей-магистров по бюрократическим услугам. Валентин всегда считал себя, будучи единственным сыном, самым крутым и умным. Он же ещё и вундеркиндом родился. Когда он занялся магией Стихии Огня и Магией Тьмы, его завораживающая харизма превратилась в случайно выходящую ненависть.

Валентин с пяти лет лунатил, но почему-то ему об этом кто-либо не сообщил. Он понял это в свои двадцать девять, будучи успешным заместителем магистра-учёного по нейрологии и мозговому поведению каннибалов-Антона Сергеевича девяноста лет.

Он вышел из очередного стриптиз-клуба, после успешного и блаженного секса с пятью женщинами. Купив себе две бутылки водки, Валентин приехал в самую далёкую от его дома деревню, зашёл в заброшенную церковь… Разделся перед крестом так называемого бога-Антихнита, остался в одних трусах перед его статуей…

Вылил на себя водку. И поджог спичками.

Проснулся Валентин от не поддающейся описанию боли, крича от горящих мышц и участков кожи. Не прибежал к нему кто-либо, поэтому он успел добежать до ближайшей речки и упасть туда полностью.

Опять проснулся Валентин. Но уже лежащий головой на берегу, но телом в воде.

Всё его тело, за исключением ягодиц и паха, покрылись тёмно-бордовыми «изюмчитыми» ожогами. А его длинные чёрные волосы до поясницы были теперь до лопаток.

Всё пропало. С такой внешностью, понятное дело, снобы-родители отрекутся от него. А когда левый верхний век почти полностью опустился, все кто на него смотрел – либо отворачивались, либо заметно сдерживали рвотные позывы.

Родители с помощью связей узнали, что произошло с сыном и где он находится… И молча отреклись от него, заставив объявить мёртвым. На место Валентина появился милый мальчишка двенадцати лет.

На оставшиеся деньги Валентин купил изысканную маску для женщин. Ходил он в чёрном элегантном плаще, офисных брюках и кожаных ботинках. Он отправился в три леса, затем вышел в посёлок-«Марганцовка». Пришёл он в церковь просить помощи, но его и в монастырь брать не хотели: «раз он бродяга, то за ним, поди, сейчас активная погоня идёт. Нам не нужны проблемы, понимаете?..»

Вышел он из церкви, зарёванный упал на колени возле двери, и очень громко и истерично разрыдался на всю улицу. Будучи в маске и в капюшоне.

От изысканного сочетания, – церковь, женская маска и дорогие богатые фасоны одеяний на Валентине, – любопытные собаки и псы на него громко лаяли. Пожилые люди брезгливо морщились и отворачивались, а кто-то его фотографировал. Выгнали священники Валентина фразой «мы сейчас полицию вызовем, если вы отсюда не уйдёте, уважаемый» – купил Валентин себе два небольших пакета с едой и двумя запасными трусами, и ушёл на автобусную остановку. Сел он в сорок пятый автобус, съел маковую булку, отпил три больших глотка воды с лимонным запахом. И уснул.

Проснулся Валентин в середине пути. Стало ему страшно. Как только колесо спустилось, Валентин вышел под предлогом опустошить свой мочегонный пузырь за кустами. Справил нужду во всех смыслах, подрочил в раздумьях куда идти дальше – и ушёл в сторону деревни-«Новосёлка», где попал он в бродячий цирк.

Стал Валентин акробатом-каскадёром в чёрно-фиолетовых одеяниях из шёлка, а его волосы достали до поясницы. Там он был сексуальным рабом, несмотря на ожоги – лишь к сорока восьми годам он смог сбежать оттуда, когда их шатр подожгли почти во всех местах сразу.

Валентин за прошедшие годы накопил превосходную сумму денег, поскольку членам бродячего цирка разрешалось выходить за покупками.

Он, дойдя до мини-города-«Севастополь», купил себе скрипку и спортивную сумку. И стал бродячим волонтёром-ставроцем, развлекая людей манящими и чарующими движениями тела, харизмой, эстрадными масками, достойно выглядящими сезонными одеяниями… Но сам он носил везде чёрную шапку. Мирные граждане толпами набрасывались на мужчин с длинными волосами.

И так как Валентин много путешествовал, за такие развлечения ему бросали деньги в чехол граждане. Вся его жизнь превратилась в «делать заготовки-развлекать и отвлекать от суицидальных мыслей граждан, и получать за это подачки». Ещё он был тем волонтёром, который участвовал в любом марше в защиту коал в Австралии, продавал выпечку на ярмарке для поддержки больниц, чинил за бесплатно и делал бедным людям ремонт тоже бесплатно… Пел чужие и свои созданные песни в поддержку старческих домов… Так до бесконечности. Он советовал и делал всё за бесплатно.

Валентин Рудовой Михаилович был стёрт из истории. Поэтому, чтобы не привлекать внимания именем и инициалами, Валентин дал себе кличку «Гибискус»: это слово так и вылетало и уст, стоило посмотреть на рисунки тёмно-фиолетовых лепестков цветов-ириса на его любимой маске.

Тем более, Валентин был серийным убийцей, который убивал для получения кошельков. Он был ещё программистом по средне-профессиональному образованию, поэтому искал он методы разбогатеть. Деньги он перекладывал на дебетовую карту банка-«Сирвупле»… Своего покойного приёмного отца, кого он повесил на девятом этаже небоскрёба. С помощью двух медсестёр-красавиц он снял все деньги наличкой, отдав двести тысяч девяносто девять рублей в благотворительный фонд по защите лесов. По десять тысяч рублей он отдал помощницам.

Все догадывались, что он серийный маньяк – но не хотели знать, кто его прикрывает.

За год Валентин набрал команду из пяти спутников и одной спутницы, делая разнообразный контент. И продавали они их в чёрные рынки.

Александр Макович Александрович, по кличке «Саймон» – сорок пять лет, тёмно-русые короткие волосы и карие глаза.

Константин Чугунный Михаилович, по кличке «Сипуха» – тридцать два года, средние по длине волосы светлого цвета и карие глаза.

Борис Гудунов Сергеевич, по кличке «Устье-Аха» – двадцать два года, короткие тёмно-русые волосы и карие узкие глаза.

Борис Жданов Петрович, по кличке «Ноябрь» – пятьдесят пять лет, короткие тёмно-русые волосы с сединой и карие глаза с очень красивым вырезом.

Евгений Листьев Арсеньевич, по кличке «Степуха» – сорок семь лет, короткие волосы чёрного цвета и карие глаза.

Лариса Осипова Константиновна, по кличке «Ласка» – шестнадцать лет, пшеничные кудри до плеч и карие чарующие глаза.

Валентин Рудовый Михаилович, по кличке «Гибискус» – сорок девять лет, чёрные длинные волосы и болотового цвета глаз с очень красивым вырезом.

Пока все были в автобусе, Ноябрь обклеивал пузырчатой плёнкой купленные деревяшки из строй-магазина. Ласка слушала музыку в наушниках и отбирала самые удачные кадры. Пока Гибискус ласково натирал скрипку влажной салфеткой, – все были в эстрадных масках и чёрных сезонных одеяниях для лета, – он обратил внимание на зашедшую в автобус незнакомку.

Незнакомка внешних семнадцати лет лицом была англо-швейцарка – но язык Гибискуса так и намеревался сказать «жирная».

Опустив голову и прикрыв свои щёки тёмно-русыми волосами до лопаток, она, идя беззвучным шагом ближе к кондукторскому, держала в правой руке свой тёмно-синий рюкзак.

Глава 2

Незнакомка села напротив устало прикрывшей глаза кондукторши, отряхнув подол белого сарафана. На улице два часа дня.

Пока двери были открыты, Гибискус «ненавязчиво» подсел к незнакомке. Та испуганно опустила голову, вдыхая аромат малины и винограда.

– Кончики твоих волос похожи на языки пламени… Ты любишь закаты? – промурлыкал негромко Валентин, не снимая маски, – Прости за мою навязчивость. Возможно, ты на семнадцать лет выглядишь, и на самом деле тебе куда больше…

Настасья Мармеладова Александровна – семнадцать лет жизни у бабушки и тёти по линии отца. Стоило стащить книжку какой-то испанской чёрной шептухи по кладбищенским ритуалам, а также карты-таро с тематикой аниме-рыб, выяснилось, сегодня она должна двинуться к Сталинскому Вокзалу.

Тётя и бабушка притворялись хиппи. На деле они были нацистками-кардинальными информаторами – их же люди шипели, мол, «когда вы вашу Настю нам отдадите?! Вдруг смертельно заболеет и умрёт, а нам её гены распространять надо!».

Настасья взяла все документы и сожгла в мусорном баке, сбежав из дома. Теперь она выглядела почти как панда, из-за размазанной чёрно-коричневой туши.

Магом Огня, Воды и Тьмы Настасья стала за три дня до побега. И от этого она сейчас принимала всё так, будто настоящая её личность находится в стенах психбольницы и бредит – а умеренный парфюм Валентина это какой-то «приход».

Гибискус давно умел слышать и видеть чужие мысли – но только тех, к кому он обращается устно.

– Я просто гуляю, – робко пробормотала Настасья, чуть-чуть отодвинувшись от Валентина. Она умела видеть и слышать мысли только тех, кто о ней думает, – а закаты я люблю. Это же так романтично…

Далее Настасья наблюдала, как людей становилось всё больше – и как волонтёры-ставроцы их развлекали, гипнотизируя движениями. Понаблюдала мыслеобразом она, как снявший маску и шапку Гибискус представлял своё соитие с Настасьей в деревянном домике…

Фукнула мысленно ругнувшаяся матом Настасья, – она хотела себе военного, – но потерпела до седьмой остановки. И вышла из автобуса, сама не зная куда.

– Кстати. Я так и не спросил, как тебя зовут, – раздался со спины мелодичный голос Гибискуса, присевшего на корточки.

Настасья, находившаяся в своих фантазиях, – где её любимые и придуманные ею персонажи очень чувственно занимались сексом, – не успела крикнуть и ударила кулаком увернувшегося Гибискуса. Тот мягко схватил её за запястье.

– О, здоровая реакция адекватного человека. Я испугался твоего выражения лица, словно ты пошла свершать суицид… Видимо, ты адекватная. Это хорошо, – ласково произнёс он.

Происходящее нельзя было назвать возможностью выйти сухой из воды. Тем более, когда противник телом выше, старше и ловче – Настасья хотела вскрикнуть «полиция-я-я!!!», мысленно дав себе по лбу.

– Меня зовут… На… Настасья. Наста-а-асья… Да… Настасья… – пролепетала Настасья, побледнев.

От страха Настасья забыла своё имя – она уже искренне сомневалась, что её зовут Настасьей Мармеладовой Александровной и что её бабушка с тётей не начнут хлопать ресницами «а это кто вообще, что за Настасья?..».

И только она боковым зрением увидела, как не встававший с корточек Гибискус почти положил ладони ей на талию – она поспешила сделать два шажка назад. Чисто инстинктивно.

– А Вы-ы-ы… Ну, вас там несколько было, я попутно в окно смотрела… Вы… Гибискус?.. – неловко улыбнулась Настасья.

И хоть Высшие Силы промолчали насчёт волонтёров-ставроцев, Настасье было крайне неловко говорить с Гибискусом: пугало, что она теперь, почему-то, не видела и не слышала его мыслей.

«О-о-о», – Настасья мысленно закрыла руками лицо, вспомнив карты «туман» и «любовь». Эта комбинация звучала как «ты будешь без ума от любви». Гибискус же создавал впечатление того, кто обожает всех привораживать.

– Прошу, позволь мне пойти вместе с тобой, – промурлыкал вставший с корточек Валентин, и зрачки Настасьи сузились, – меня зовут Валентин.

Испугалась Настасья – и к ней, как к очень начитанной, грамотной и творческой личности, пришла «грандиозная» идея.

– Валентин, а Вы сейчас один? – робко поинтересовалась Настасья. Схватив его за локоть, она жестом руки подозвала его наклониться. Получив кивок, Настасья увереннее схватила молчавшего Валентина под локоть, – Если я сделаю всё, что Вы у меня попросите, не обидите ли Вы меня?..

У Валентина ровно год не было «любви». Своих коллег он не желал терять из-за уродства: несмотря на ум, ночевал он в мотелях и в малоэтажках, искренне боясь растерять все свои связи. И денег от продажи Настасьи он смог бы получить столько, что…

– Пошли. Покажешь мне, что у тебя в рюкзаке, – страшным и мрачным голосом ответил Гибискус, грубо схватив за запястье возмущённо ахнувшую Настасью, – не разговаривай с посторонними и просто молча иди рядом со мной.

Глава 3

Почти сразу Валентин и Настасья пешком отправились в город-«Верховое Морездоривание». Зашли они в один из подвальных магазинов по продаже джинсов и шортов, где находился чёрный мини-ЗАГС. Теперь оба носили их новую фамилию – «Сиреньевы».

В этом городе Валентин и Настасья уничтожили в огне всевозможные документы, за исключением чёрных бумаг со всеми доказательствами о наличии их брачного штампа – с подписью серого редактора-старшего специалиста МФЦ номер сто тридцать пять. Белая подпись старшего оператора этого же МФЦ, благодаря чему Валентин и Настасья считались дочерью и отцом из страны-Тайвани после извержения вулкана на их город, исключением не стала. Младший сотрудник передал деньги старшему сотруднику по выдачи оформлении всевозможных бланков, впоследствии чего Валентин и Настасья сочлись родственниками по серым и белым бумагам, а по чёрным они были супругами.

Чёрные бумаги прикрывались директором МФЦ номер сто тридцать два из самого далёкого отсюда посёлка, поскольку Валентин до всего этого изнасиловал и зарезал приёмную мать. Та являлась стеной в ратуше между специалистами по сбору благотворительных фондов и шестью директорами по налогообложению – как серый кардинал и белый брокер по фьючерсам.

Настасья получила кличку – «Герда». Точнее, она её сама себе выбрала, ссылаясь на известный мультик «Герда и пять чёрных коней», по сюжету воскреснув после подрыва её конюшни.

– Не понимаю… Если твоя приёмная мама являлась столь большой шишкой в ратуше, каким образом ты смог её заманить в твои сети? – очень тихо прошептала Настасья на торчащее ухо Валентина. Герда теперь носила эстрадную маску с накрашенными чёрными губами и тёмно-фиолетовыми узорами на щеках, в виде веточек яблонь, – Ну Валентю-ю-юль, ну расскажи, пожа-алуйста. Ты столько всякого проворачиваешь, что я тупой себя чувствую в сравнении с тобой.

Валентин агрессивно прожужжал через горло.

Оба находились в торговом центре-«Светогорье», записавшись на волонтёрское мероприятие по кормлению бесплатной едой граждан с официальной низкой зарплатой. Место прохождения этого мероприятия было в мини-кофейне по продаже выпечки. И в честь предстоящего двухнедельного мероприятия, отозвавшиеся волонтёры и сотрудники самой мини-кофейни «Ванильные Пряности» начали разбирать товарный ассортимент по коробкам: они не планировали кормить «нищих» дорогостоящей и прочей изысканной выпечкой за бесплатно. Валентин записался в волонтёры как певец-скрипач, и как ему сказали, выступать он должен будет во время обеда пришедших гостей. А Настасью хотели заставить, хотя бы, что-нибудь станцевать – но Валентин вмешался, строго сказав, что его дочь пусть чистит овощи и моет посуду.

Так и решили – Гибискус поёт и играет на скрипке, а Герда чистит овощи и моет посуду.

– Герда, молчи. Не разговаривай с кем-либо, – сухо и очень тихо прошептал Гибискус на торчащее ухо Герды. Та поняла, что всё очень плохо, – мы поучаствуем пять дней и уедем из этого города обратно. Мне нужно поговорить лично со своими друзьями о том, что мне и тебе им не пути.

Валентин не рассказывал о себе. Все темы разговора «моя личная биография» ложились на Настасью – Валентин честно сказал ей, что он ещё недостаточно ей доверяет.

– Сладки-и-ий, ты точно меня одну не остави-и-и-ишь?.. – тихо хрипела от внезапно накатившегося ужаса Герда. Она чуть ли не ахающе вскрикнула, когда не сказавший чего-либо Гибискус ушёл прочь.

Поняла, ну или частично догадалась Герда, – нехватка жизненного опыта отдаляла её от личного мира Гибискуса, – яростно завизжала в сторону спины остановившегося Валентина.

Схватив кастрюлю с ледяной водой и тремя чищенными морковями, она, не помня себя бешенства, вылила содержимое на спину дрогнувшего Гибискуса.

– Какая же ты тва-арь!!! – оглушительно заверещала в слезах Настасья, пнув пять раз повернувшегося к ней Валентина в живот, – как знала я, как знала-а-а-а!!! А ты, деспот!.. Я всё думаю, почему ты не рассказываешь о тебе что-либо толком! Я даже не знаю, как зовут твою топ-менеджера бабушку из Италии по линии твоей матери, а ты всё спрашиваешь «Настя, где ты жила»!! «Настя, сколько и кто были твоими друзьями»!! Настя то и Настя всё-ё-ё!!! А ты, бесчувственный мужлан, ты мог мне без всех этих мужских закидонов сказать «Настя мне на тебя напле» —

Гибискус не дал Герде договорить, прижав её спиной к своему животу и закрыв её рот рукой, приподняв маску.

…И мужественно вытерпел даже то, что она начала его активно слюнявить и пытаться больно топтать ногой по правой стопе.

– Герда, мы на мероприятии. Веди себя нормально. Я тебя так не воспитывал, – холодно произнёс вслух Гибискус. Герда искренне проклинала их стиль ходить в эстрадных масках.

Настасья представила, как Валентин запирает её здесь, даёт всем команду – и в здешней кухне распространяется ядовитый газ.

Перестав сопротивляться, она сломанным голосом прохрипела:

– Отстань от меня, предатель. Демон. Чудовище.

Герда закрыла руками свою эстрадную маску, зарыдав на всю кухню.

– Ау-у, чо у вас тут. Короче, ребят, нам тут выделили по деньгам возможность кормить максимум ягодами, а из десерта будут привезённые вчера сладкие лепёш… – Маргарита Семёновна, одна из старших кухарок по выпечке, отодвинула ногой дверь и с раздражением поставила деревянный ящик с тёмно-зелёным пледом. Округлив свои карие глаза, она уставилась на Герду. Последняя рыдала в живот Гибискуса и яростно колотила кулаками его грудь, – О-о-оу…. Я… Э… Ну, короче…

– Чудовище-е-е!!! – визжала со всей воинственностью Настасья, жмурясь от накатившей усталости и головной боли, – крети-и-и-ин!!! Проклятый мужла-а-ан!!!

– Маргарита Семёновна, позвольте мне успокоить мою дочь для начала, – счастливо ворковал Гибискус. Маргарита с вытянутыми губами издала негромкое вслух «у-хох», – как выясню причины её расстройства, я к вам подойду.