Мелина Боярова
Талисман для князя. Щит рода
Глава 8
Я неловко переступила с ноги на ногу и смутилась под строгим взглядом Игната, ожидающего на ступенях перед чашей. С некоторым сожалением отметила, что конструкция из золотых лучей исчезла, менгиры больше не горели руническими знаками. Надеюсь, защита имения работает?
– Зачем ты забралась в источник? – хмурясь, спросил брат. – Это грозит перенасыщением магических каналов силой. Снаружи непонятное творится, нам давно пора уходить. Ты нашла способ попасть в сокровищницу?
– Пожалуйста, можно я ему покажу? – шепотом спросила разрешения у источника и духов предков.
Наверное, они постоянно тут присутствовали, но раньше я их не ощущала. Эх, если бы я только знала о древней защите! Скольких нелепых смертей удалось бы избежать.
– С кем ты разговариваешь? – Игнат резко крутанулся вокруг себя, выискивая посторонних.
Я же с улыбкой протянула руку, призывая подойти поближе. Вот странно, как вытаскивать мусор и заделывать трещину, брат даже не задумывался, где находится. А теперь откуда-то взялись сомнения, и даже робость перед священным для рода местом. Дождалась, пока Игнат встанет рядом, вложила правую ладонь в его руку, заговорщически подмигнула и прислонила указательный палец левой руки к губам.
– Покажи нам защиту, пожалуйста! – попросила вслух. Хватило бы и мысленной просьбы, но я нарочно предупредила Игната, чтобы не сильно удивлялся. Он крепко стиснул мою ладошку, когда засветились менгиры, а поверх чаши проступила конструкция из золотых лучей. – Ты видишь? – задрала голову, чтобы посмотреть на реакцию брата.
Расширенные от удивления глаза, наивный восторг во взгляде, глупая улыбка на губах – Игната крепко накрыло, раз он минут десять молча пялился на открывшееся зрелище. Интересно, а как мужчин выводят из шока? Я уже и за руку дергала, и щипала его, и толкала кулаком в бок, только костяшки отбила – бесполезно. И это он еще родственничков не видел! Пожалуй, нельзя столько потрясений сразу вываливать на тонкую душевную мужскую организацию. Тьфу! Тоже мне, карающий меч!
И как прикажете его через тропу вести? Кажется, основной принцип я поняла. В мельчайших подробностях представить место перехода, не забыть, что потребуется уйма энергии, и сильно захотеть попасть в это место.
Ой! – внезапно оказалась в углу святилища, где оставили вещи. – Еще одно важное правило! В момент переноса не думать ни о чем постороннем, а то попадешь вовсе не туда, куда нужно.
Я вот мимоходом представила, что неплохо было бы переместится к границам наших земель. Вот только вещи не забыть, пригодятся в дороге. О саквояже, выходит, беспокоилась сильнее, если вышла прямо к нему. Раз уж так получилось, прихватила наше добро и посмотрела на брата, истуканом замершего в центре источника. Со стороны действительно смотрелось странно, будто человек застыл соляным столбом, увидев нечто необычайное. И только в магическом зрении открывалась иная картина. Фигуру мужчины оплетали золотые лучи, и весь он светился, находясь в столбе силы, бьющем из-под земли. Вот, кто по праву должен стать следующим главой! Это Игнат – будущее и надежда рода, а я щит, который всегда будет рядом. Не успела подумать, как снова переместилась, на этот раз к брату, куда и хотела.
Все! Теперь точно пора! – взяла родича за руку и нашла взглядом дорогу, где стоял брошенный паромобиль князя Шумского. – Надеюсь, Игнат умеет им управлять?
Реальность бросилась навстречу всполохами серебристых потоков силы. Они пронзили пространство, образовав круглый тоннель, по дну которого переливалась серебром узкая тропинка. В области солнечного сплетения образовалось сосущее чувство пустоты из-за резкого оттока силы. Но я уже видела точку выхода, поэтому ринулась вперед, увлекая за собой и Игната. Тоннель выбросил в полуметре над землей и схлопнулся, едва мы из него вывалились. Никто из нас не был к этому готов, а потому оба плюхнулись в пыль, взметнувшуюся при открытии перехода. Я еще и проехалась на четвереньках, обдирая коленки и кожу на ладонях.
– Что это? Где мы?
Ну, хоть какая-то польза! Игнат вышел из ступора, раз вон даже не испачкался и ловко удержал равновесие. Рефлексы у него отработаны до автоматизма. Еще не понял толком, где оказался, а уже бросился к телу дружинника с мечом наперевес. Вот только сражаться тут уже не с кем, вояки сами поубивали друг друга. Постанывая, поднялась на ноги и поковыляла к саквояжу, отлетевшему в сторону при падении. Где-то там лежал амулет исцеления и заживляющая мазь. А еще я бы съела чего-нибудь, причем срочно. Внутренний источник опустел, хотя в святилище резерв был полным. Но сначала раны! Активировала амулет легким импульсом силы, помазала ссадины, которые затягивались прямо на глазах, и голодным взглядом уставилась на паромобиль. Внутри обязательно найдется что-нибудь съестное!
Не знаю, что спасло меня. Наверное, судьба смирилась с непроходимой глупостью и не позволила умереть в начале пути. Я не подумала, что в паромобиле кто-то остался. Распахнула дверцу и увидела дуло мушкета, направленное в лицо. В ту же секунду раздался звонкий щелчок – осечка! Затем уже сработал щит, а через мгновение грохнул выстрел, отбросивший меня на десяток метров. Падая, я услышала глухой вскрик, звон стали и чавкающий звук входящего в плоть меча. Потом от удара о землю из меня вышибло сознание.
Очнулась от потока воздуха, хлынувшего в легкие через рот. Затем что-то надавило на грудную клетку, и он со свистом вырвался обратно. Я закашлялась, и в этот момент голова закружилась, так резко верх и низ вдруг поменялись местами. Как оказалось, меня перегнули через колено, чтобы похлопать по спине. Этого издевательства не выдержал уже желудок, так что я одним махом избавилась от его содержимого.
– Воды? – в поле зрения возникла фляжка, к которой я немедленно припала, обливаясь и жадно глотая жидкость. – Ты как, жива?
– Вроде бы, – прошептала в ответ. Меня тут же крепко стиснули в объятиях то ли от радости, то ли от желания расплющить. Я жалобно пискнула, сил не осталось сопротивляться бурным проявлениям чувств. – Раздавишь!
– Извини, – хватка ослабла, – я так испугался, что потерял тебя… ты же ходячее бедствие какое-то!
– Прости, я больше так не буду, – обняла Игната за шею и заглянула ему в глаза, – правда-правда!
– Вот, зачем ты туда полезла? – он горько вздохнул, – сердце из груди чуть не выпрыгнуло, когда услышал выстрел и увидел, как ты падаешь.
– Я укрылась щитом, меня просто отбросило, – пробурчала виновато.
– Укрылась она! До или после осечки?
– После, – призналась с неохотой, – и я тоже испугалась, между прочим.
– Вот тебе первый урок: никогда не переть напролом! Не лезть в закрытые помещения, не убедившись, что там нет врага или ловушек. Неужели Константин этому не учил?
– Учил, но я не думала, что в паромобиле кто-то остался. Я же видела, как люди разбежались в панике, как перестреляли друг друга.
– Не думала она! Вот именно, ты сначала делаешь, а потом думаешь. Надо поступать наоборот, – поучительно произнес Игнат.
И сказать-то на это нечего, он прав. Самое грустное, что прежняя я точно такими же словами втолковывала Иришке прописные истины. Казалось бы, я ведь все это знаю, прекрасно понимаю, как и что нужно делать, но уже после того, как совершу очередную глупость! Где спрятан переключатель, претворяющий в жизнь собственные умные советы?
– Я научусь этому, честно. А сейчас давай поищем что-нибудь съестное? Пожа-алуйста, – желудок заурчал в унисон, вызвав на лице Игната улыбку.
– Проголодалась? Наверное, и в паромобиль за едой полезла?
– Угу, – шмыгнула носом, – открытие тропы опустошило резерв. В святилище перед этим я перемещалась за саквояжем и обратно, и даже не почувствовала оттока силы. А когда сюда пришли, показалось, будто неделю голодала.
– Так, а вот это уже серьезно! – Игнат поднялся, подхватил меня на руки и направился к машине.
С момента нападения прошло минут пять, не больше. Распахнутая дверца паромобиля покачивалась от легкого ветерка. Вместе с мечом, проткнувшим ее насквозь, и насаженным на лезвие дружинником. На землю под ним уже натекла приличная лужа крови.
– Гнида! – Игнат сплюнул в сторону мертвого противника, – чтобы стрелять в беззащитного ребенка из мушкета в упор, надо быть конченым отморозком. Где только Шумский таких уродов находит?
Я считала, воин не видел в кого стрелял, потому что у него крыша поехала на почве страха. Теперь это уже не имело значения, обошлось, поэтому не стала ничего говорить брату. Он и так переволновался.
В салоне, тесноватом для перевозки десятка бойцов, из съестного обнаружили только сухари, припрятанные под сиденьем водителя. Наверное, их там забыли очень давно, раз они превратились в камень. Но я бы сгрызла и камень, лишь бы заполнить сосущую пустоту в желудке. Игнат налил в кружку воды и опустил туда сухарик, чтобы размочить. Минуты, пока размягчалась плотная структура спрессованного хлеба, показались неимоверно длинными.
Брат оставил меня наедине с вожделенной добычей, а сам отправился прогуляться по окрестностям. Заодно намеревался убрать тела с дороги и снять с них все, что представляло ценность. Поглощенная мыслями о еде, я забыла сказать, что в деньгах мы теперь не нуждаемся, поэтому мародерствовать нет необходимости.
– Зачем? – удивился мужчина, когда я заявила, что экипировку дружинников, оружие и другие вещи нужно оставить.
– У нас же есть золото, – продемонстрировала кошель, из которого высыпала горсть желтых кругляшей. – Его там много, не смотри на неказистый вид.
– Что в бою взято, то свято! – поведал Игнат негласное воинское правило, – мы этих тварей в гости не звали, так что трофеи принадлежат нам на законных основаниях. А золото еще пригодится, нечего раскидываться тем, что предки накапливали веками. Часть его точно также собрана с трупов врагов. В качестве трофеев иной раз такие редкости попадаются, что диву даешься. Между прочим, я не зря время потратил. Смотри, – показал свиток, обагренный кровью, – видишь, чья печать здесь стоит?
Меня аж перекосило, когда узнала герб Шумских и увидела размашистую подпись самого Агнияра Светозаровича.
– «Подателю сего препятствий не чинить и оказывать всяческое содействие», – прочитала текст свитка. – И что?
– То! – фыркнул мужчина, – не понимаешь? Нам нужно выбираться отсюда, а машина с гербом князя и бумага с личной подписью станут нашим пропуском. Наш транспорт того, улетел с рассветом. Буранский предупредил, что ждать никого не будет. Князь уже знает, что в имении появились наследники. Иначе откуда тут усиленный отряд из личной охраны Шумского и его доверенный человек? Вот эта штука, – постучал по стенке паромобиля, – кучу денег стоит. Не будут ее гонять ради мелких поручений, так что нам сильно повезло, что эти ребята нас не нашли.
– И какой план? – уважительно кивнула, признавая бесспорную правоту Игната.
– Вернемся в Суздаль, разузнаем обстановку. Что в народе говорят, сильно ли нас ищут? Попробуем нанять воздушное судно или же поднимемся по реке до Владимира, а уже оттуда зафрахтуем корабль. Можно уйти пешком, придерживаться тракта и избегать поселений, постоялых дворов, где окопались соглядатаи князя. Но это потеря времени, да и ты не выдержишь длительных маршей. Железку не рассматриваю. Не исключено, что поезда проверяют на каждой станции, а наши портреты разосланы по соседним городам и княжествам.
– А разве воздушные суда не подвергаются досмотру?
– Ну, ты не сравнивай, – за разговором Игнат завел паромобиль, развернул его и покатил по дороге. – Имперская железная дорога находится под патронажем императора, а он ревностно относится к детищу и неукоснительно следит за порядком. Воздушные перевозки – прерогатива частных компаний, за которыми стоят несколько влиятельных родов. Без магов воздуха корабли не летают, сама понимаешь. Отдавать в одни руки власть над небом император тоже не дурак, так что любой гражданин империи вправе купить патент на перевозки, при условии, что у него есть корабль, маг-воздушник и обученная команда. И не забывай об одной мелочи, на борту воздушного судна, как и на морском, действуют законы того княжества или даже страны, к которому оно приписано. Если ты не государственный преступник, местные власти не имеют права тебя задерживать, пока ты не покинул борт. Поэтому всегда уточняй, какой семье принадлежит корабль, прежде чем купить на него билеты.
– Почему-то мне кажется, Шумского этого не остановит, – хмыкнула с сомнением.
– Согласен, от него жди, чего угодно. Поэтому нам лучше убраться до того, как он поймет, что Каменная падь перешла на осадное положение. Хочу посмотреть на его холеную рожу, когда князь сообразит, что поставок белого камня больше не будет, – Игнат мстительно усмехнулся, – интересно даже, как он объяснит императору, что в роду Забелиных, который Шумский так поспешно объявил погибшим, выжил законный наследник.
– Выкрутится, сволочь!
– Это вряд ли, – брат притормозил у дома старосты деревеньки Булыгино, через которую проходила дорога на Суздаль. Он дождался, пока к нему выбежит мужик и согнется пополам в приветствии. Судя по красной рубахе, крошкам в бороде и нависающему над кушаком животику, сам староста пожаловал. Причем, прямо из-за стола, вон жирные пальцы украдкой об штаны вытирает.
– Чего изволите, барин? Что привело вас в мой скромный дом?
«Ага, скромный! – фыркнула мысленно, – самый добротный в деревне. Больше, наверное, только постоялый двор на въезде. Но и тот, скорее всего, ему же принадлежит».
– Собери покушать в дорогу. Спешу вот, по личному поручению Его сиятельства князя Агнияра Светозаровича.
– Так это… – мужик согнулся еще ниже, едва заслышав, с кем имеет дело, – сейчас жинка соберет. Извольте подождать, а то и к столу прошу, не побрезгуйте, Ваш Блаародие!
– Некогда мне! Лучше поторопись! – нервно прикрикнул Игнат.
Мужик попятился, кланяясь и не смея повернуться спиной, потом как гаркнет:
– Лидка, где ты ходишь? Вашбродь ждать не будет! Живо сюда!
За окном, выходящим на улицу, что-то грохнулось, послышался звон посуды, причитания, топот. Наше появление навело суету в доме старосты. Тем не менее, через десять минут мужик с поклоном передал корзину с припасами. Игнат молча принял ее, кивнул, что доволен и кинул старосте кошель с мелочью, срезанный с дружинника. Если не ошибаюсь, там было монет десять серебром и горсть медяков.
Как мы покинули деревню и что происходило в течение получаса, пока я набивала желудок, выпало из поля зрения. Когда пришла в себя, поняла, что мы свернули с дороги в лесок и остановились на полянке. Игнат перебрался в салон, уселся напротив и, подперев голову кулаком, наблюдал за тем, как я ем.
– Накушалась, деточка? – язвительно поинтересовался он.
– Ну я… это… да! – утерла рот тыльной стороной ладони и потупилась, – будешь? – протянула надкусанную куриную ножку.
Учитывая, что это все, что осталось от целой вареной курицы, мне сделалось стыдно.
– Нда-а, и куда только влезло? Хорошо, я еще пирогов прикупил, а не то остался бы голодным. – Брат выставил пакет с выпечкой. В кружку налил молочка из кувшина, который достал следом. Ножку забрал, а вместо нее вложил в руку теплый еще и одуряюще пахнущий пирожок. Я чуть не застонала от удовольствия, когда впилась в мягкую сдобу зубами и проглотила ее в один присест. – Троглодит! Удивляюсь, как еще меня не сожрала? – с насмешкой констатировал Игнат.
– А можно было? – окинула мужчину взглядом, облизнулась.
– Ладно, – вздохнув, брат посерьезнел, – если без шуток, нельзя доводить себя до такого состояния. Опасно для здоровья и, вообще. Я тут подумал по дороге, прикинул, какое расстояние сократили, воспользовавшись тропой. Выходит, твой предел – две-три версты. Это, если перемещаться с попутчиком, одна, вероятно, уйдешь дальше. Но я бы не рисковал так, чтобы не оказаться непонятно где и совершенно без сил.
– Непонятно где и не получится, – ответила, сыто икнув, – нужно знать конечную точку или хотя бы видеть ее.
– Ага, – Игнат кивнул, – тогда запоминай место, на случай, если придется срочно уходить.
Я вышла из машины, обошла полянку, впитывая как можно больше деталей. Для верности вырезала ножом инициалы «Н.З.» на дереве. Теперь точно не обознаюсь!
Воспользовавшись моментом, я еще прогулялась до кустиков, после чего вернулась к машине и забралась внутрь. Игнат завел паромобиль и вырулил на дорогу. На въезде в город нас пропустили без досмотра и дальше народ шарахался в стороны, завидев гербы на дверцах. Проскочив Похвалынскую слободу, пересекли мост и устремились к причальным башням Бамбурихи. Они возвышались над городом будто зубья короны, соперничая с белокаменными башнями княжеского кремля.
– Странно, я думал «Буран» улетел на рассвете, – Игнат притормозил перед седьмым причалом возле билетной кассы, где кишел людской муравейник. Подобная суета – привычное состояние любого порта, будь он воздушный, речной или морской. – Пойду, узнаю, в чем причина задержки. Из машины ни ногой, поняла?
Брат смешался с толпой, а я заперлась изнутри и занялась тем, что глазела на прохожих.
– Эй! Как там тебя? – кто-то поскребся в дверь паромобиля. Я отшатнулась вглубь салона, опасаясь, что меня узнали. Вроде бы никого из знакомых не увидела, но мало ли! – Пссть! – стук раздался с другой стороны. Я осторожно подобралась к окошку и прилипла к стеклу, разглядывая, кто же это такой настырный.
– Ты чего тут забыл? – узнала вихрастую макушку Егорки. На чумазой мордахе добавилось синяков. Один глаз заплыл, отчего лицо мальчонки казалось перекошенным. – Иди отсюда! – жестом показала убираться подальше. Но пацаненок помотал головой и провел ладонью по шее, давая понять, что ему голову оторвут. – Можно подумать! – фыркнула, но сжалилась, открыла дверцу и запустила нахаленка внутрь. – Чего хотел?
– Я эта… предупредить. Ждут тама барина в засаде.
– Где? Кто? – внутри похолодело.
– Ну, эта… – шмыгнул носом, – как вы ушли, как рванет тама, крик, шум, стража набегла. Тетка Степановна и сдала, что меня засылала. С порученьями, значит. Старшой из стражей вызвал меня на энтот, допрос, да как-то так хитро выпытал все. Сам не понял, как рассказал и про сговор с Тувром, и про извозчика, и про причал. Меня избили после и в холодную кинули. Я слыхал, как главный наказал живьем убивца брать. Засаду, значит, посадить. Ну а я че подумал? Тетка Степановна теперь со свету сживет, все одно пропадать. Сбег, значит, из холодной. Там подкоп хитрый есть, пес хозяйский нарыл, когда его в подвале заперли. Сбег я и в Бамбурки бегом. Возьмите меня с собой, а я скажу, куда капитана с лентучего корабля увели. Видел, как стражи его в возок запиховали.
– А где засада эта прячется, случайно, не видел?
– Тама в кассе один засел, и тута среди людев крутятся переодетые. Еще на башне четверо. С магом! К нему вашбродь, с почтением, значит, обращаются.
– Я-ясно, – процедила сквозь зубы. – А куда, говоришь, капитана увезли?
– Щаз, так и сдал! Барину скажу, – нахохлился Егорка.
Я бы еще поспорила с пацаненком, но вернулся взволнованный Игнат. Узнав последние новости, крепко выругался, попросив меня заткнуть уши.
– Думаешь, это из-за того стражника? – спросила, морщась от накатившего чувства вины. Одна ошибка, а сколько последствий!
– Не только! Пришел княжеский приказ задержать воздушные суда, а дружки убитого стражника воспользовались случаем, чтобы отомстить. Так, куда Буранского увезли? – спросил у Егорки, появлению которого Игнат не удивился.
– Эта… – нахаленок прищурился здоровым глазом, – скажу, коль возьмете с собой.
– Взять-то, возьму, – покосился на меня, а я, вздохнув, кивнула, – но учти, с нами быстрее в беду попадешь, чем без нас. Сам-то, может, и выживешь. Вон, какой ушлый растешь!
– А мне, что так, что так погибать. Кому я нужен? С вами хучь какой, да шанс.
– Хорошо, ты принят. Серебрушка в месяц устроит?
– Две! – расплылся в щербатой улыбке.
– Одной пока хватит, – осадил Игнат, – а там посмотрим. Плюс харчи с нашего стола. И слушаться ее! – невежливо ткнул в меня пальцем.
– Согласен, чего уж там. А энтого, лентучего капитана к городовому повезли, он туточки, недалече. Я проследил за возком.
– Игнат, что ты задумал? – пристала к брату, который завел паромобиль и, давя на клаксон, пробивался через толпу к выезду.
– А что тут думать? Бумага от князя есть. Заявлюсь в городской приказ и потребую выдать Буранского. Потом также нахрапом прорвемся на корабль. И пусть только попробуют остановить!
– Вон энто место, куда вашего Бурнанского увезли! И возок туточки! – радостно вскричал Егорка. Мы дружно уставились на здание управы, кишевшую стражниками.
– Одного я тебя туда не пущу! – сказала тоном, не терпящим возражений. – Поехали в магазин готового платья, есть у меня одна идея.
Собственно, идея ненамного отличалась от той, что озвучил брат. Только в качестве главного действующего лица буду я, а Игнат сыграет роль сопровождающего. Переодеться же нам всем не помешало бы и прикупить продуктов в дорогу тоже.
В салоне, расположенном на соседней улице, я приобрела дорожное платье из дорогой ткани, сшитое по западной моде, четыре комплекта нижнего белья, сорочки, костюм для верховой езды и еще пару платьев на выход. Игната также приодели, превратив его в щеголеватого франта. И даже Егорку отмыли и упаковали в добротную одежку слуги, чему он был несказанно рад. Пока я ожидала, когда дорожное платье подгонят под мои размеры, Игнат прокатился до конторы наемников и вернулся с конным отрядом сопровождения в десяток человек. Для вещей еще пришлось покупать дорожный сундук, а также отдельный короб для провизии, за которой Егорку послали в ближайшую таверну.
Представление в городской управе прошло, как по маслу. Во-первых, народ впечатлился гербами на паромобиле и вооруженным отрядом. Во-вторых, мне легко удалась роль спесивой аристократки, когда я затопала ногами и потребовала немедленно отпустить капитана! Игнат, как взрослый и рассудительный человек развел руками, за моей спиной выказывая искреннее сочувствие чиновнику. Потом показал соответствующую бумагу городскому секретарю и шепнул, что я возвращаюсь домой после торжественного приема у Шумских. И что мой отец влиятельный человек, раз сам Агнияр Светозарович распорядился проводить меня с почестями и не чинить никаких препятствий.
Казимир Буранский оторопел, когда его срочно вытащили из стражницкой, где он ничуть не страдал, распивая пиво со стражниками.
– Как вы можете себя так вести, прекрасно зная, что я не терплю задержек? – накинулась на капитана, не дав тому рта раскрыть. Он уже опрометчиво собирался признать во всеуслышание знакомство с Игнатом. – Разве вы не предупредили, что заказчик – серьезный человек?
– А? Я? Да-а-а, – быстро сообразив, в чем дело, протянул Буранский. – Как же не сказал? Но кто бы меня слушал? Вот, насильно удерживали, против доброй воли, ага.
– Идемте же! Вы теперь свободны! И мы немедленно улетаем! Не хочу и минуты задерживаться в этом месте!
Подобная сцена повторилась и в порту, когда мы с помпой подкатили к причалу, а наемники оттеснили толпу в сторону. За те деньги, что отвалил Игнат, они чуть ли не на руках внесли нас на корабль. Единственная заминка вышла на причальной башне, где засела четверка людей князя.
– По какому праву? – возмутился маг, когда мы внаглую протопали к сходням. – Приказано задержать вылет до особого распоряжения Его сиятельства!
– Считайте, оно у вас уже есть! – Игнат сунул ему под нос пропуск.
– Это не совсем то, что я ожидал увидеть, – пробормотал мужчина, разглядев герб и подпись князя. – Ваше лицо кажется знакомым. Можно взглянуть на родовую печать? – доколебался до Игната.
– Вот тебе печать! – влез Казимир, приложив мага кулаком в лоб, отчего тот кулем осел на пол.
– Вяжите их, быстро! – приказал брат наемникам, что те проделали с невероятной скоростью и мастерством. – Держи остаток, – кинул старшему мешочек с золотом. – И прощай! Вам еще полчаса продержатся, пока не закончится время найма. Удачи!
Игнат последним зашел на корабль, который спешно готовился к взлету. Мы с Егором затаились на палубе и с неподдельным интересом наблюдали за суетой матросов, с нетерпением ожидая первого полета.
