Мехтильда Глейзер
Книжные странники
Казалось, я очутилась на краю света. Здесь нет ни сотовой связи, ни Интернета, и неважно, выложил ли кто-то что-нибудь в сеть. Йолина отсюда далеко. Единственное, что имеет значение, – дымчатая синева неба, которое распростерлось над островом и на горизонте соединяется с морем. Никогда еще я не ощущала, что вокруг меня столько свободного пространства – места, чтобы дышать, и места, чтобы думать. Места для любопытной ветки вереска, свесившейся с утеса, чтобы заглянуть в морскую глубину.
Я рисовала крошечные цветки вереска, как вдруг на бумагу упала чья-то тень.
– Красиво, – раздался голос у меня за спиной.
Я сжала карандаш, чтобы сохранить магию этого мгновения. Затем выдохнула и обернулась:
– Привет!
Передо мной стоял Уилл. Он кивнул в сторону блокнота, лежащего у меня на коленях:
– Не знал, что ты рисуешь.
Я подняла брови:
– Что ж тут удивительного? Ты вообще ничего обо мне не знаешь.
Прозвучало это грубее, чем я хотела.
– Ну да, – согласился Уилл. – И все-таки я уже знаю, как тебя зовут. Еще знаю, что ты, наверное, талантливая странница: впервые побывав в мире книг, ты дошла до конца романа.
– Угу. – Я кивнула и снова склонилась над рисунком. – Но в целом это не так уж много.
– Согласен, – улыбнулся Уилл.
Ветер спутал мои волосы, когда я потянулась за мягким карандашом, чтобы оттенить волны.
Уилл стоял рядом, рассматривая мой рисунок и наблюдая, как я заштриховываю небо. Наконец откашлялся и заговорил:
– Значит, хочешь, чтобы все осталось по-прежнему. Понимаю. – Он наклонился ко мне. – Тогда я сейчас оставлю тебя в покое и уйду, хорошо?
Я промолчала. Уилл прав, все это время я старалась не говорить лишних слов, а на уроках почти не смотрела на него и Бетси. Дело ведь не в том, что я не хочу обрести новых друзей. Я просто стала осторожной. Даже чересчур.
Впрочем, новые одноклассники тоже не организовали мне теплую встречу. Особенно Уилл, он большую часть времени витал мыслями где-то далеко.
Сейчас моих колебаний ему оказалось достаточно, и он повернулся, чтобы уйти. На ногах у него потертые кожаные сапоги. Всклокоченные вьющиеся волосы как будто летят за ним по ветру. Вдруг я поняла, где уже видела эти развевающиеся кудри.
– Это ведь ты позавчера ночью стоял здесь наверху? – спросила я, когда юноша уже почти дошел до тропинки, ведущей к болоту.
Уилл остановился:
– Да.
– Зачем ты вышел на улицу в такую грозу? И что за огромная собака была с тобой?
Уилл вернулся, сел на камень рядом со мной:
– Я искал кое-кого… Одного… друга. Это его собака.
– Нашел?
– Нет, к сожалению. – Юноша подпер голову рукой. – Я весь остров прочесал. Но его нигде нет.
– Уехал?
– Можно и так сказать.
Мы посмотрели на море.
– Будешь рисовать дальше? – поинтересовался Уилл.
Осталось совсем чуть-чуть, и рисунок готов. Но я положила блокнот и карандаши в траву, искоса взглянув на Уилла. На носу горбинка, словно его когда-то сломали, а черты лица слишком резкие, потому и небезупречные. Зато синие глаза такие же ясные, как небо над Штормсеем. Небесные глаза.
– Узнал уже что-нибудь? О том, почему твоя книга вдруг стала тоньше? – спросила я.
– Узнал, – ответил Уилл и он продолжил шепотом: – Это потому, что в ней больше нет Шерлока Холмса.
– Ох, – вырвалось у меня. – Может, он в другой книге? Есть же целая серия романов о Шерлоке Холмсе.
– Да, но никто из других Шерлоков его не видел, – вздохнул Уилл.
– Я вот сегодня слышала, будто кто-то украл золото и потому в «Алисе в Стране чудес» что-то пошло не так.
– Шерлок – мой лучший друг. – Уилл, кажется, прослушал то, что я сказала. – С того времени, как мне исполнилось пять лет. Он придумывал для меня загадочные дела, а я помогал ему, не вмешиваясь в сюжет. Можно сказать, Шерлок вырастил меня.
– И сейчас ты ищешь его на Штормсее?
Уилл молчал.
Меня пугало, что настоящий и книжный миры способны вдруг пересечься.
– А что ему делать во внешнем мире? – продолжала я расспросы.
Уилл запрокинул голову и зажмурился от солнца. Тени от его длинных ресниц напоминали темные полумесяцы. Он хотел казаться беззаботным, а не получалось. Я заметила, как юноша сжал губы, а рукой вцепился в пучок травы.
– Так ты привел его сюда? – догадалась я.
– Это запрещено, – пробурчал Уилл.
– Но ты привел?
– Эми, это запрещается. Глен же утром подробно объяснял.
– Я дала Оливеру Твисту жвачку и печенье.
Уилл моргнул:
– Правда?
Он просиял улыбкой. Оценивающе взглянул на меня, словно прикидывая, можно ли мне доверять.
– Эми Леннокс, – пробормотал он. – Наши семьи не очень-то друг друга любят, знаешь?
Я вспомнила о комментариях Бетси:
– Уже заметила.
Он улыбнулся, и на его правой щеке появилась ямочка.
– Ладно, пойду искать друга в деревне и на пляже. – Уилл поднялся. – Может, это проверочное задание от Холмса, и мне нужно просто найти подсказку. Или он выпивает в пабе. Хочешь со мной?
Я кивнула. Конечно, хватит с меня на сегодня пьяных персонажей, но против прогулки я не возражала. Тем более с таким привлекательным спутником.
Пляж тянулся по восточному побережью острова до замка Макалистеров. Никакого белого песка, никакого великолепного променада, как в туристическом каталоге. На этом пляже галька и разбитые ракушки смешались со всяким мусором. На мелководье виднелись огромные бесформенные куски ржавого металла, кое-где покрытые отслоившейся темно-зеленой краской. Уилл объяснил, что это фрагменты подлодок, затопленных торпедами во Вторую мировую войну. Все моряки погибли, и течение постепенно сносило обломки судов к Штормсею, где они медленно погружались в ил.
Найти Холмса нам не удавалось.
Но мне нравилось, что волны лижут подошвы моих кроссовок. Уилл ковырял палкой водоросли и зацепил пластиковый пакет, который вынесло на берег. Однако мы не обнаружили и следа великого сыщика, и, чем ближе оказывались к замку Макалистеров, тем медленнее шел Уилл. Перед нами все выше и выше вздымались к небу башни замка. Мы уже почти дошли до внушительной каменной арки, когда Уилл остановился.
– Миленький домик, – произнесла я, рассматривая герб Макалистеров над дверью. Герб вот такой: на зеленом фоне дракон, из ноздрей которого вместо пламени вырываются книги.
Уилл с неожиданной силой запустил палку в море. Палка поплыла по волнам.
– По мне, так он не особенно уютный, – пробурчал юноша.
– Зато здесь можно великолепно поиграть в знатную даму, – возразила я.
Уилл ухмыльнулся:
– Как думаешь, что Бетси делает целыми днями?
– Ну, большую часть времени, наверное, красится? – Я усмехнулась.
– Тоже верно. – Юноша улыбнулся, но сразу посерьезнел. – Уже несколько раз я обыскал эти старые развалины. Давай теперь попытаем счастья в деревне.
Я согласилась и, взглянув на него искоса, подыто жила:
– Не очень-то ты любишь дом родной.
Уилл не ответил.
Через пятнадцать минут мы добрались до домиков, мимо которых мы шли с Алексой, когда только приехали. Их и деревней не назовешь. Сейчас, при свете дня, я разглядела, что почти все они стоят пустые. Не дома, а развалюхи, большая часть окон разбита. Деревянные балки, как кости, торчат из покосившихся крыш. Двери заколочены. Жилыми, если так можно выразиться, оказались лишь два домика.
Первый – маленький и ветхий, а перед ним сорняки за забором из сгнивших тонких досок. На глиняных стенах, когда-то, видимо, выкрашенных в белый цвет, теперь виднелись отпечатки ладоней. Кое-где через штукатурку пробился вьюнок, отчего она крошилась и сыпалась еще больше. На растрескавшихся ступеньках перед входной дверью сидел какой-то подросток, он беззвучно шевелил губами. Или это был взрослый? Крепко сложенный, широкоплечий, в синем комбинезоне. Лицо местами покрыто пушком. Только взгляд какой-то детский, устремленный к морю, туда, где на песчаной отмели виднелись серые туши.
– Привет, Брок, – бросил Уилл на ходу.
Человек ничего не ответил. Его брови морщились, словно он о чем-то крепко задумался. Вдруг он закричал:
– Семнадцать!
Я вздрогнула:
– Что?!
Но Брок не отводил взгляда от песчаной отмели. Его рот открывался и закрывался, словно Брок говорил с кем-то, кого видит только он один.
Уилл потянул меня дальше.
– Тюленей считает, – шепнул он мне. – Это его хобби.
– Подсчет тюленей?
– Брока ребенком вынесло сюда, на остров, двадцать лет назад. Мы считаем, что он тогда немного умом тронулся. – И Уилл постучал пальцем по лбу. – Долго плавал по морю один в спасательном жилете.
У меня по спине побежали мурашки.
Второй дом – тот самый, куда лодочник направился в поисках алкоголя в ту ночь, когда прибыли мы с Алексой, – выглядел лучше дома Брока. На окнах занавески с оборочкой. К скамейке прислонена доска с надписью мелом: «В наличии почтовые марки, салат и туалетная бумага». Когда мы вошли, звякнул колокольчик.
Внутри действительно находилась барная стойка с тремя табуретами. По стенам тянулись стеллажи, где на полках катушки ниток соседствовали с бумажными носовыми платками и кукурузой в банках. В подставке для зонтиков стояло несколько лопат, кирка и две ракетки для бадминтона.
– Это паб или лавка? – спросила я.
– И то и другое, – ответил рыжеволосый хозяин, которого я сразу и не заметила среди всевозможного хлама.
Он сидел за столом в углу, набивая трубку.
– Тут еще и местное почтовое отделение. Добро пожаловать, вы находитесь «У Финли».
– Здравствуйте, – улыбнулась я. – Меня зовут Эми.
Почему-то хозяин показался мне знакомым.
– Знаю, – сказал он, зажав трубку между зубами. – Новости здесь разлетаются быстро. Я – твой дядя.
Он зажег спичку.
– О! Э-э-э…
Не зная, что ответить, я закусила губу. Алекса и словом не обмолвилась о родном брате.
Уилл обошел комнату, заглянул под стол и за шкафы.
– Сюда сегодня кто-нибудь заходил? – осведомился он.
Финли поднял брови, совсем как Алекса:
– Нет, а что?
Уилл достал из подставки для зонтиков лопату и взвесил в руке, словно собирался купить.
– Да неважно, – пробормотал он.
Я не знала, как реагировать на слова хозяина магазина о том, что он мой дядя. Почему Алекса никогда не рассказывала о нем? С другой стороны, она хранила в секрете почти все сведения о нашей семье, например отказывалась говорить, кто мой отец. Меня в принципе не должно удивлять, что на острове живут и другие родственники. Одно непонятно: почему Алекса обо всем молчала? Значит, придется все разузнавать самой.
– Сколько людей здесь живет? – спросила я, когда мы с Уиллом снова вышли на солнышко. – На всем острове?
– Мало. Леди Мэйред и мистер Стивенс – в доме Ленноксов. Брок, Финли и еще один тип по имени Хэнк – здесь, в деревне. Бетси, ее няня Мэл и лорд – в замке Макалистеров. Ну и я, конечно, а теперь еще и ты с мамой.
– Ты забыл Глена, Клайда и Дезмонда.
– Они живут в библиотеке.
– Ага.
Итого четырнадцать. Это не просто мало, это ужасно мало. Да в одной нашей многоэтажке народу в пять раз больше. Этот остров действительно находится на краю света и, видимо, как-то влияет на своих обитателей. Одних навсегда приковывает к себе, других изгоняет насовсем, как Алексу.
Я окинула взглядом кожаные сапоги Уилла, его потертые штаны и старый свитер. Представить себе этого юношу в городе вроде Бохума невозможно, как ни старайся.
– Ты вообще когда-нибудь бывал на материке? – спросила я.
– Конечно, – улыбнулся Уилл. – Много раз.
«Яд Чудовища действует скоро.
Судорогой сводит он все нутро своей жертвы, и та становится беззащитной, – поведал Королевский Советник. – И почти всегда он смертелен».
Принцесса вздрогнула.
5
По следам Белого Кролика
На следующем занятии я снова залезла в «Книгу джунглей», где меня уже ждал Вертер, в коротком плаще из красного бархата и старомодной шляпе. На одном шелковом чулке пошла стрелка из-за впившейся в него колючки. Вертер уже собирался биться с колючим растением за свободу, как я приземлилась.
– Добрый день, госпожа Эми, – поприветствовал меня он. – Я страдаю.
– Знаю, – ответила я. – Читала ваш роман.
– Но сегодня всё особенно плохо. У меня в голове словно лошадь проскакала. – Вертер скорчил гримасу. – Спасибо «Чернильнице». Больше ни ногой в этот кабак. Я вчера чуть не пропустил собственное самоубийство, – воскликнул он с возмущением. – Можете себе представить?
– Не очень, – призналась я. – А сегодня вы чувствуете себя достаточно здоровым, чтобы сопровождать меня?
– Едва ли, – ответил Вертер, с трудом вырываясь из плена колючки.
Чулок порвался в клочья, обнажив бледную икру, украшенную красными царапинами.
– Но ради юной дамы я готов претерпеть тысячи страданий, – добавил молодой человек.
Шерхан, сидевший в кустах неподалеку, закатил глаза.
– Что ж, ладно, – сказала я. – Кстати, я вот думаю, что на «Строку» вчера уже нагляделась. Лучше пойдем в «Алису в Стране чудес» да посмотрим, все ли там наладилось. Вы согласны?
– Ваше желание для меня закон. – Вертер поклонился.
Он предложил мне руку, я ее подхватила. Передвигаться таким образом по густым джунглям оказалось практически невозможно, мне сразу же захотелось высвободиться. Но Вертер мою руку прижимал очень крепко. Как истинный джентльмен, он настоял на том, что поведет меня неизведанными путями. Потому мы постепенно спотыкались о корни и кустики или, едва умещаясь на узкой тропинке, наступали друг другу на пятки. Но все же добрались до края книги. И под указателем на перекрестке свернули налево.
Долго идти не пришлось, песчаную тропинку очень скоро сменила выложенная плиткой садовая дорожка, которая вывела нас на лужайку. По обеим сторонам виднелись клумбы с яркими цветами, в воздухе царило благоухание летнего дня. Где-то впереди раздавалось тихое журчание. Мы с Вертером прошли под заросшей розами аркой, за которой дорожка оборвалась так же резко, как и началась. Сад пересекал ручей, на бережке сидели две девочки в платьях с фартучками. Одна читала книгу и, казалось, не заметила нашего приближения. Другая, в венке из маргариток, увидев нас, залилась слезами.
– Я его снова пропустила, – всхлипывала она, а кошка на ее коленях мяукала так, что разрывалось сердце. – Белый Кролик просто больше не пробегает мимо. Или пробегает тогда, когда я не вижу.
– Ну-ну, любезная моя Алиса… – С этими словами Вертер достал носовой платок.
Малышка высморкалась.
– Может быть, Белый Кролик заболел? – спросила я. – Ты пробовала его поискать?
Алиса покачала головой, венок сполз набок.
– Не могу, – вздохнула девочка. – Мне следует находиться здесь, пока он не придет. Иначе сюжет запутается.
Слезы сбегали по щекам Алисы и капали прямо на спину кошке.
– Что, если я больше не найду путь в Страну чудес? – Алиса в испуге прижала руки к груди.
– Тогда мы можем вместе читать мою книгу, – предложила другая девочка.
– Слишком она скучная. – Алиса поморщилась. – И даже без картинок. Уж лучше я буду дальше плести венки, правда, Дина? – И она почесала кошку за ухом и наклонилась, чтобы нарвать еще маргариток.
Повернувшись к Вертеру, я заявила:
– Надо найти Белого Кролика. Может, тогда и узнаем, что здесь стряслось.
Молодой человек снова протянул мне руку:
– Согласен. Давайте-ка лучше перелистаем книгу вперед на несколько страниц.
– А так можно? – удивилась я.
– Как читательница, вы должны это знать. Или дома вы читаете только одну страницу? – съязвил Вертер.
– Нет.
– Тогда смотрите.
Молодой человек шагнул прямо на клумбу и потянул за одну из маргариток.
Мир вокруг нас как будто захлопнулся, небо опрокинулось на сторону. Там, где только что был горизонт, теперь повис в воздухе сад с ручьем, а вода в ручье потекла вверх. Я запрокинула голову, чтобы посмотреть, куда она уходит, но Вертер подтолкнул меня вперед. Спотыкаясь, мы как сквозь туман прошли через лужайку, стеной повисшую над землей. И оказались в пещере, на стенах которой между корнями деревьев стояли кухонные шкафы и полки. Но это оказалась не пещера, а настоящая пропасть. Мы стали падать в зияющую под ногами пустоту. Сюжет книги я помнила смутно, поскольку читала ее очень давно. Но я знала, что в самом начале Алиса довольно долго летит вниз через кроличью нору. Вот и я не чувствовала твердой почвы под ногами, но меня охватила радость предвкушения. Мне все еще не верилось, что я действительно нахожусь внутри повествования. Мой дар был так нов и поразителен, что я еще не понимала, какие возможности он открывает. Скорее всего, сейчас я попаду в настоящую Страну чудес!
Зажмурившись и тут же открыв глаза, я обнаружила, что нора превратилась в длинный коридор со множеством дверей. В конце его как раз прошмыгнул кто-то белый!
– Он там, впереди! – крикнула я, указывая на крошечную дверку, прикрытую занавеской. – Он заскочил туда.
Увы, эта дверь доходила мне ровно до щиколотки.
– Надо идти за ним. – Я повернулась к молодому человеку: – Вы можете перелистать страницы дальше?
Вертер задумчиво покачал головой:
– Могу, но придется глядеть в оба, а то пропустим его. К тому же для развития сюжета требуется, чтобы мы уменьшились в размерах.
Вертер помассировал висок – видимо, у него все еще болела голова.
– А-а… – протянула я, – поняла.
Я вспомнила, что Алиса, путешествуя по Стране чудес, постоянно что-то ела или пила, а потому увеличивалась или уменьшалась.
Вертер протянул мне стеклянную бутылочку с чем-то вроде сиропа от кашля. На этикетке значилось «Выпей меня».
– Наше здоровье! – воскликнула я и сделала глоток чего-то довольно вкусного, немного напоминавшего шварцвальдский вишневый торт…
Не успела я додумать эту мысль до конца, как мои ноги сжались, словно резиновые, руки уменьшились, ладони стали такими крошечными, что я даже не могла удержать бутылочку. Я уменьшалась!
Вертер забрал бутылочку, чтобы она меня не раздавила, и сам сделал глоток.
– Будем надеяться, это поможет и от моего недомогания, – пробормотал он.
Голос его, как гром, прокатился по пещере. Вертер теперь казался великаном. Носки его туфель высились передо мной, как холмы, мне пришлось чуточку отступить, чтобы он случайно не раздавил меня, ведь я теперь была ростом не больше кузнечика. К счастью, Вертер и сам начал уменьшаться.
Чуть погодя он потянул засов крошечной дверцы, и пещера перевернулась. На этот раз Вертер листал то вперед, то назад. Сначала мы попали на собрание зверей, плававших в озере. Потом вдруг оказались в каком-то доме, а сразу после – снова на свежем воздухе. Где-то между страницами зависла улыбка Чеширского Кота, а туловища видно не было. Белого Кролика мы нигде не нашли.
В итоге мы остановились перед грибом, на котором развалилась жирная синяя гусеница. В бесчисленных лапках она держала что-то вроде кальяна, вверх поднимались кольца дыма. Чтобы заглянуть за край гриба, мне пришлось подняться на цыпочки. Гусеница остановила на нас долгий взгляд. Нахмурившись, она посасывала мундштук.
– Э-э… извините. Здесь недавно Белый Кролик не пробегал? – спросила я.
Гусеница выдохнула на нас кольцо дыма.
– Кто вы? – проворчала она. – Где Алиса?
– Ох, простите! – Мой спутник поклонился. – Мое имя Вертер, а эту юную даму зовут Эми. Рады знакомству с вами.
– Алиса не придет, потому что снова упустила Белого Кролика. Мы пытаемся узнать, почему это произошло, – объяснила я. Меня напрягало, что гусеница рассматривает нас сверху вниз. – Так вы видели Белого Кролика или нет?
Гусеница сползла с гриба. Она проскользнула мимо по траве, и нас окутал запах дыма.
– Да, он недавно был здесь. Но явно торопился.
– Куда он побежал?
– Думаю, Шляпник и Мартовский Заяц пригласили его на чай. – С этими словами гусеница исчезла в лесной чаще.
Вертер вздохнул и сжал руками голову:
– Мне так хочется немного передохнуть. В моей бедной голове сейчас стучат копыта.
Я похлопала его по руке:
– Знаю, но нам нельзя останавливаться, если мы хотим догнать Белого Кролика. Нам надо к Шляпнику.
Вертер огорченно кивнул:
– Хорошо, но сначала следует отведать этого гриба, чтобы приобрести нужный размер.
Он потянулся вверх и вырвал два кусочка из шляпки гриба. Мы съели совсем по чуть-чуть, ровно столько, чтобы можно было чаевничать с Кроликом без всяких неудобств.
Вертер снова пролистал страницы «Алисы в Стране чудес» вперед и назад. Перед нами мелькали пейзажи и литературные персонажи. Я увидела глаза Чеширского Кота, а разок мы даже пронеслись мимо Королевы в платье с узором из сердечек, которая сразу завизжала:
– Где Алиса? Ей нужно отрубить голову!
Наконец мы добрались до домика в лесу. Прямо перед ним стоял длинный стол, накрытый к чаю. На одном конце стола теснились Мартовский Заяц, Соня и человечек с торчащими вперед зубами – Шляпник. На голове у него красовался цилиндр, с которого свисал ценник. Шляпник и Мартовский Заяц пили чай, а Соня крепко спала и не замечала, что они с двух сторон опирались на нее локтями.
– Скажите, что общего у ворона и всадника? – спросил Шляпник, едва завидев нас.
– Э-э… оба начинаются на «в»? – предположила я.
Шляпник наморщил нос.
– М-м-м, – протянул он. – Да, это возможно. Заяц, что думаешь?
– Думаю, что у меня снова остановились часы, – ответил Мартовский Заяц. – А ведь я смазал их лучшим маслом. Наилучшим маслом, правда. Почему это вы уселись? Мы вам садиться не предлагали. Это неслыханно!
Но мы с Вертером и не подумали вставать.
– Извините, но места здесь хватит всем, – сказал Вертер, явно обрадовавшись удобству того кресла, в которое приземлился.
Мартовский Заяц засопел.
– Оба на «в», – пробормотал Шляпник. – Замечательно! Может, это ответ! Хотите чаю?
И налил нам полные чашки, прежде чем мы успели хоть что-нибудь ответить. А еще положил каждому по пирожному с кремом.
– Попробуйте! – угощал нас Шляпник.
– Спасибо, – поблагодарила я. Пирожное выглядело превосходно. Но придется ему подождать. – Мы ищем Белого Кролика. Вы его не видели?
Шляпник и Мартовский Заяц переглянулись.
– Он плохо себя чувствует, – сказал Мартовский Заяц.
– Он очень изменился, – добавил Шляпник.
– Кролик был здесь? И куда убежал? – Я оглянулась вокруг.
– Никуда, – засмеялся Шляпник.
Он открыл чайник и вытащил оттуда промокшего насквозь кролика, когда-то, наверное, бывшего белым. По лапкам темными струйками стекал чай, зверек со страхом оглядывался.
Я удивилась:
– Это и есть Белый Кролик? Тот самый? Он на вид… совсем обыкновенный.
Зверек обиженно сморщил носик.
– Мы уже и маслом пробовали, но лучше ему не становится, – объяснил Мартовский Заяц. – Кролик разучился разговаривать. А его часы и жилет пропали. К тому же он все время прячется в старом чайнике.
– Удивительно, – пробормотал Вертер. – Похоже, его идея пропала.
– Его идея? – спросила я.
– Мысль автора, что в этой сказке говорящий кролик с часами и в жилете проведет Алису в Страну чудес, – объяснил молодой человек. – А если кто-то… впрочем, этого не может быть.
– Что-что? – переспросила я.
– Ну, кажется, его идею украли, – вздохнул Вертер.
– Разве это возможно? Кто мог такое сделать? И главное, зачем?
Я не понимала, как можно утащить идею из книги.
Ответа не знал и никто из сидевших за столом.
– Значит, книгу не восстановить? Что же теперь делать? – забеспокоилась я.
Вертер пожал плечами:
– Кто же теперь знает…
Шляпник запихнул Белого Кролика обратно в чайник и, кажется, сразу забыл о его существовании.
– А ведь оба начинаются на «в»! Разве не чудесно? Давайте-ка ешьте пирожные, пейте чай.
Увы, вкус у пирожного оказался гораздо хуже, чем внешний вид. Только я проглотила кусочек, как на языке у меня появился горький привкус, тут же распространившийся по нёбу и даже по горлу. Я закашлялась и отпила чаю, чтобы избавиться от горечи. Но чай не помог.
Я давно вернулась на Штормсей, а горький привкус все не уходил. Я почти ничего не ела за обедом, вместо этого стаканами пила воду. Бабушка то и дело бросала на меня вопросительные взгляды, но я предпочитала их не замечать. Не нужен мне нагоняй за то, что я вопреки запрету залезла в чужую книгу. Забравшись на кровать, я вперила взгляд в балдахин. Старалась дышать неглубоко: внутри то вверх, то вниз как будто скользил комок, словно резиновый мячик. У меня скрутило потяжелевший живот, и тут же в нем громко забулькало. Тяжело дыша, я свернулась калачиком, на секунду зажмурилась, затем вскочила и рванула в ванную.
Успела как раз вовремя.
Через три часа Алекса нашла меня на коврике в ванной, принесла подушку и одеяло. Стены ходили ходуном, да так, что раковина и унитаз будто пустились, насмехаясь, в пляс вокруг меня. Присев рядом, Алекса вытерла мне лоб тряпочкой.
– Тошнит, – пробормотала я. У меня пересохли губы. – С пирожным из Страны чудес что-то было не так.
– Ты была в «Алисе в Стране чудес»?
– Да.
Я хотела рассказать про Вертера и про то, как мы искали Белого Кролика, но сил не хватило.
– Я тоже когда-то там побывала, – вздохнула Алекса, погладив меня по голове. – Мы играли в крокет с Алисой и Королевой Червей… Ах, как чудесно!
– Мне казалось… – прошептала я, и комок в горле пригрозил снова прийти в движение, – ты ненавидишь книжный мир.
– Чушь! – бросила Алекса. – Я его любила. К сожалению, слишком сильно.
Ее слова звучали глухо, словно сквозь слой ваты.
– Да? – спросила я шепотом.
Ванная комната вновь стремительно закружилась, а перед глазами поплыли темные круги.
– Да, но выход был один – уйти. Особенно когда я узнала о тебе, Жирафенок. Я…
Звук Алексиного голоса становился все тише и тише. В глазах у меня окончательно потемнело.
Обретя вновь ясность зрения, я обнаружила, что лежу в кровати. Алекса, склонившись, пытается влить мне в рот немного чая, а бабушка ходит взад-вперед по комнате. Макбет дремлет на подоконнике.
– Не понимаю. Книжная еда не может навредить. Только если она испортилась по ходу сюжета. Иначе с ней все в порядке. А внутри романа продукты не портятся, – сказала леди Мэйред. – Сюжеты не терпят перемен.
– Может быть, кто-нибудь хотел, чтобы она заболела? – возразила ей Алекса.
– Зачем? – удивилась бабушка. – Эми только начала прыгать. – Она поджала губы. – Просто взять да и уйти в Страну чудес! Эми, я полагаю, ты понимаешь, что это серьезное нарушение правил. Надеюсь, такое больше не повторится. Видишь, к чему это может привести? А теперь нам приходится со всем этим разбираться. – Бабушка уперла руки в боки. – Никто в книжном мире не смог бы так переделать «Алису», чтобы на тарелках у Шляпника и Мартовского Зайца оказалось испорченное пирожное.
– Ну да… – протянула Алекса и поднесла к моим губам чашку. – Тебе надо больше пить.
Я отхлебнула немного и через силу проглотила.
Горький комок снова подступил к горлу. Может, на всякий случай сразу пойти в ванную? Я села. Комната тут же закружилась перед глазами.
– Тебе опять нехорошо? – спросила Алекса.
Я кивнула, а потом покачала головой. Свесила ноги с кровати, сделала несколько неуверенных шагов. Колени дрожали. Тошнота все-таки отступила, и я плюхнулась на подоконник рядом с Макбетом. Алекса поспешила ко мне с чашкой чаю:
– Еще глоток. И вот.
У нее на ладони россыпью лежали круглые таблетки.
– Потом, – прошептала я и уставилась в окно.
Через болото двигались трое. Старуха в фартуке и старомодном белом чепчике катила по кочкам мужчину в инвалидном кресле. Оба выглядели мрачными, наверное потому, что колесам все время что-то мешало, хотя кто-то третий и помогал им переносить коляску через большие камни и лужи. Сначала мне показалось, что это Уилл, но потом я разглядела серую рясу и светлые волосы молодого переплетчика со шрамами на щеках.
– О, нет! Мел и Дезмонд везут лорда, – вздохнула леди Мэйред, проследив за моим взглядом. – Совсем забыла предупредить мистера Стивенса, чтобы он собрал что-нибудь на стол. – И она поспешила прочь.
Алекса протиснулась на подоконник между мной и Макбетом и сунула мне под нос таблетки.
– Съешь нас, Эми, – сказала она писклявым голоском. – И ты выздоровеешь. Мы волше-е-е-е-бные!
– Как я могу съесть тех, кто со мной разговаривает? – улыбнулась я.
– Да, мы хотим умереть, – пропищала Алекса. – Пожалуйста, Эми! Ну, давай.
– Ладно. – Я собрала крошечные белые шарики из ладони Алексы и сунула в рот. – Довольна?
– Молодец, – произнесла Алекса нормальным голосом. – А еще больше я была бы довольна, если б ты сейчас выпила весь чай.
– Ни за что!
От одной мысли об этом резиновый мячик в горле начал подниматься.
Те трое все так и пробирались по бездорожью. Чем ближе они подходили, тем более кислыми делались лица человека в инвалидном кресле и его спутницы.
– А что здесь надо лорду? – спросила я. – Я думала, наши семьи недолюбливают друг друга.
– Так и есть. Но члены наших кланов – единственные в мире люди, у кого есть дар проникать в книги, и нам приходится делить остров и библиотеку. Тут уж без разговоров не обойтись, – объяснила Алекса. – Раз в месяц главы семейств встречаются и обсуждают управление, финансирование библиотеки и тому подобное. Сегодня бабушке, видимо, придется оправдываться, что она послала тебя на занятия, не представив сначала всем на острове.
– Дяде, например? – Я посмотрела Алексе прямо в глаза.
Она покраснела:
– Ох, Жирафенок, я и подумать не могла, что мы приедем на этот проклятый остров. Считала, раз ты никогда не познакомишься ни с кем из них, то неважно, знаешь ли ты о них. Честно говоря, некоторых лучше и не знать. Например, лорда. Представь себе, он уверен, что мог бы управлять всем и вся на острове. – Алекса фыркнула. – Макалистеры всегда считали, что они лучше нас. Они утверждают, что жили на Штормсее задолго до Ленноксов, а наша семья происходит от какой-то побочной ветви, но ничем не могут этого подтвердить.
– Ну да, их замок выглядит постарше нашего дома…
– Это потому, что Макалистеры сожгли наш несколько сотен лет назад.
– Ого! – воскликнула я.
– Чокнутая семейка, – кивнула Алекса. – Большинство из них как были идиотами, так и остались. Весь спор о библиотеке и о том, чей дар сильнее, полный идиотизм! – Она только рукой махнула. И улыбнулась фальшивой улыбкой. – Худшее – это званый обед каждый август. Все только притворяются, будто любят друг друга.
Лорд уже достиг парка и поднял голову. Увидев нас, он презрительно поморщился.
Большую часть выходных дней я читала в самом обычном смысле слова, не прыгая в книжный мир. Меня так и подмывало туда отправиться, но я чувствовала, что слишком слаба и не смогу лазать по джунглям, гоняться за Белым Кроликом или провести денек в школе для волшебников. Я едва стояла на ногах, и мне было не до приключений.
К счастью, пока я боролась с головокружением, горький привкус улетучился. В субботу я съела тарелку куриного бульона, а в воскресенье днем осмелилась даже дойти до двери.
Солнце светило ярко, как в любовных романах. Солнечные зайчики танцевали на шерстке овец, пасущихся в глубине парка Ленноксов. Одна овечка выгрызала в кусте неровную дыру, а другие пробовали на вкус цветочки. Мистер Стивенс этому не обрадуется. Вчера из окна я видела, как он с маленькими ножничками ползает по лужайке и стрижет газон. Алекса говорила, что он не терпит, когда парк выглядит не очень по-британски.
