Майя Эйлер
Девочка двух альф
Глава 3
Все произошло так быстро, что я ничего не успела осознать. Только что я готова была проститься с жизнью, ясно осознавала, что мужчина, в чьи лапы я попала, не остановится ни перед чем. И вдруг появился спаситель, которого стоило бояться еще больше, уверена в этом.
Я старалась держаться от него подальше, думая, что он сейчас просто развернется и уйдет. Но стоило мужчине посмотреть на меня, и я поняла, пощады не будет. Он чертовски зол и выместит все свое раздражение на том, кто окажется ближе.
На мне…
Я только охнула, когда он грубо схватил меня за руку. Не ожидала, что все будет вот так. И в то же мгновение ощутила странный жар, который спускался от сердца все ниже, но почему-то путал мысли. Ощущение нереальности происходящего накрыло с головой. Я смотрела на него, но будто не была собой, не понимала, что происходит. Мне хотелось… Глупость! Но…
Мне так хотелось его поцеловать!
Он сделал шаг ко мне и втянул воздух у моей шеи, будто ища на коже чей-то запах. Тихо выругался, но так, что я даже не разобрала слов.
– Ты кто? – он спросил это резко, но ответа ждать не стал. – Плевать.
Я даже не успела понять, что происходит, как оказалась у него на руках, прижатая к широкой сильной груди. Мне оставалось лишь обхватить его шею и расслабиться, потому что вырваться у меня точно не получилось бы. Я чувствовала, что этот оборотень – ведь никем иным мужчина быть не мог – легко раскатает десяток человек, а меня, окажи я ему сопротивление, даже не заметит.
Было очень страшно, но к страху примешивалось пряное чувство, которому я не могла подобрать определения. Авантюризм? Жажда? Желание…
Не может быть!
Сердце забилось быстрее, стоило понять, чего на самом деле хочет мое тело. Кончики пальцев начало покалывать от нервного напряжения, жар спустился еще ниже, и теперь сводил с ума, а я все никак не могла понять, что со мной.
Когда я училась на первом курсе, то у меня, как у порядочной девушки, был парень, были поцелуи, свидания и, конечно же, секс. Но даже тогда влюбленная я не испытывала ничего похожего. Неужели все дело в том, что он оборотень? Или дали знать о себе благодарность за спасение и пережитый страх?
В полумраке ночных коридоров он легко нашел мою комнату и пинком открыл дверь.
Всего несколько шагов, чтобы преодолеть расстояние до кровати, и я полетела на мягкий матрас.
– Раздевайся! – холодно приказ, произнесенный рокочущим от сдерживаемых чувств тоном.
Он хотел меня, даже не сомневаюсь. Но я не знала ни его имени, ни того, кто он вообще такой. Да и просто не собиралась спать с первым встречным!
– Нет! – я приподнялась на кровати, а потом и вовсе встала, чтобы показать, что могу ему противостоять.
Зря.
Плотоядная ухмылка мне не понравилась. В тусклом свете ночника я рассматривала мужчину. Он был хорош собой, наверное, мог завоевать любую, не прилагая никаких усилий. Да что там говорить! Даже мне хотелось забыть, для чего я здесь, и отдаться ему. В темных глазах пылал огонь, о который не жалко обжечься.
Я задумалась, и не сразу осознала его движение, очнулась, услышав треск своей одежды.
– Ты!
Все, что было на мне, бесформенным комом упало на пол. Я не успела сориентироваться, закрыться, а оборотень уже притянул к себе и накрыл мои губы поцелуем.
Больно. Жарко.
Нет, так меня еще никто не целовал, выпивая все соки, лишая разума. Его язык вторгся в мой рот, словно победитель, мчащийся по выжженному полю. Я не хотела, чтобы он отстранялся, хотела больше, хотела, чтобы поцелуй перерос в нечто большее. И одновременно боялась этого.
Он прервал поцелуй резко, как и начал, толкнул меня на кровать. Я замерла, тяжело дыша, смотря на него, словно на безумца.
– Умоляй, – вдруг произнес он.
– Что? – не поняла его и рассмеялась.
– Хочешь секса, проси, чтобы я тебя взял.
– Не хочу, – сглотнула, понимая, что нагло вру.
Мое тело горело и говорило об обратном. Кричало. И он отлично это видел.
– Захочешь, – произнес оборотень и склонился надо мной.
Спину холодили простыни, но это не могло остудить горящую огнем кровь. Если бы я могла понять, что со мной происходит! Чистое жидкое безумие струилось по венам, наполняя сердце желанием. Кожа казалась обожжённой, болезненной, но я не могла сопротивляться тому, что чувствовала. Словно один взгляд этого мужчины лишил меня разума.
Я не считала себя слабовольной или помешанной на сексе дурочкой, но именно сегодня была готова поступиться еще одним принципом и… начать умолять. Страх – да, он был, но быстро исчез, погребенный под лавиной чувств.
Я попыталась приподняться, но мужчина дернул меня за ступни и подтащил к себе. Охнула, схватилась за подушку, словно та могла мне чем-то помочь, услышала его смешок.
Мои трусики, две полоски не самое дорогой ткани – самое развратное, что было в моем гардеробе, с треском разорвались под его пальцами и улетели в сторону, с тихим шлепком упав на пол. Папа ведь хотел продать меня, думал, что оборотень купится на не самый целомудренный наряд… Глупо.
Моей пылающей кожи коснулись прохладные губы, и я от неожиданности застонала. Он целовал меня чуть ниже пупка, словно клеймил, выжигая не только символ моего, но и своего желания.
– Проси, – оторвавшись на мгновение, сказал он.
Я промолчала, но не потому, что мне нечего было ответить. Я уже готова была просить его остановиться. И продолжать.
Мои разведенные в стороны ноги дрогнули, попытались сжаться, когда он накрыл рукой влажное местечко, ставшее очень чувствительным. Я вздохнула, попыталась отползти в сторону, но поняла, что у меня ничего не выйдет.
Его руки продолжали начатое – умело, целенаправленно. И очень скоро я начала извиваться и постанывать. Я хотела его, хотела ощутить не только пальцы, умело игравшие на нежных точках. Несколько раз он был почти на грани, я чувствовала, что его палец вот-вот войдет в меня, но в самый последний момент он вновь уходил в сторону, оставляя меня стонать от разочарования.
– Так ты будешь просить или нет?
Сейчас я уже была готова на все. Просить, умолять, кричать…
Все, только бы он закончил эту пытку.
– Да! – выдохнула, выгибаясь навстречу ловким пальцам.
– Что «да»? – не отставал он.
– Возьми… меня…
Сказать это оказалось не сложно.
Он вошел в меня быстро, резко, одним мощным движением, подхватив мои ноги под коленки, чтобы было удобнее. Я задохнулась собственным криком, накрытая лавиной разных ощущений. Было чуть больно, но такая мелочь не смогла затмить удовольствие. Он просто был больше, чем я могла себе представить, намного больше, и заполнил меня всю до краев. Кажется, одно лишнее или неосторожное движение могло бы разорвать меня на кучу крохотных частей. Впрочем, это могло бы случиться и по другой причине.
Я стонала, хватала ртом воздух, сжимала подушку онемевшими пальцами. Происходящее казалось фантастическим сном. Тело жило своей собственной жизнью, не слушалось меня, дрожало в преддверии неминуемого оргазма.
Мужчина вколачивался в меня, не останавливаясь, следуя за бешеным ритмом, который я выдерживала с трудом. Нет, жаловаться было не на что. Великолепный мужчина и потрясающей секс… Вот только…
– Ах!
Я вскрикнула и выгнулась ему навстречу, чувствуя, как меня трясет на волнах неконтролируемого экстаза. И почти одновременно со мной, опоздав на долю секунду, рыкнул он, и внутри меня стало горячо от его спермы.
Мужчина чуть подался вперед, обхватил мои груди, сжал соски, будто стремясь собрать все, каждую крупицу моего наслаждения, и замер, тяжело дыша.
В наступившей тишине я слышала, как бешено бьется мое сердце.
Такого у меня не было никогда! Безумие в чистом, неразбавленном виде.
Он вышел из меня и отступил на шаг, повел плечами, разминаясь, а потом ухмыльнулся.
– Иди помойся, чтобы от тебя не несло мной. Иначе отец завтра будет зол, что кто-то помял его новую игрушку, – от его улыбки вся эйфория растворилась, и мне стало холодно. – Добро пожаловать к Быстрым, детка, – подмигнул мне и ушел, словно его тут никогда не было.
А до меня дошло, что я натворила.
Глава 4
Мне было плохо, очень плохо. Я чувствовала себя разбитой, растерзанной эмоциями. Хотелось плакать, но я понимала, что это уже ничего не решит.
Я совершила ошибку, поддалась на провокацию и… Кому я вру? Да, я, возможно, не смогла бы сказать ему «нет», но и отдаться просто так первому встречному!
Нет…
Всхлипнула и села на кровати, подтянула к груди колени и опустила на них голову, прячась от пустоты комнаты и от тебя. Я не такая. Я лучше, я смогу выстоять и показать, что гожусь не только на роль девочки на час.
Кем был этот парень? Кто он такой? Я ведь даже не знала его имени, просто все… Случилось. Вспышка, безумие, и вот я уже ненавижу себя за произошедшее…
Сколько я так просидела – не знаю. Но в какой-то момент поняла, что он был прав, мне надо принять душ, смыть с себя его запах, чтобы на мне не осталось даже напоминания о кратком миге безумия. Подняться оказалось труднее, чем я думала. Тело все ещё горело, не смотря на то, что в душе царило смятение.
Страх и ужас никак не влияли на то, что мне довелось пережить. Восторг так и не утих, его отголоски едва заметной дрожью пробегали по коже.
Кто я такая?
Почему это все происходит именно со мной?
Одна из дверей вела в ванную, и я не стала медлить, раздумывая, что делать.
Горячие струи били в кожу, оставляя красные пятна. Мне хотелось выжечь его прикосновения. И в то же время… Я хотела помнить.
– Нет! – выкрикнула, чувствуя, как по щекам, смешиваясь с водой, побежали слезы.
На полочке стояло три геля для душа – кокосовый, цветочный и шоколадный. Я протянула руку и замерла. Будто делаю бесконечно сложный выбор!
– Раз, два, три, волчьи глаза горят. В них ты посмотри, выбери путь для себя, – слова старой пугалочки легли на язык.
Я выбирала, перемещая палец с одного флакона на другой, и на последних словах остановилась на геле с запахом шоколада. Судьба, он ведь мой любимый.
Я взбила шапку пены, нанесла ее на кожу и чуть не застонала от блаженства.
Несколько раз я тщательно намыливала кожу и смывала пену, надеясь, что смогу избавиться от запаха оборотня, ведь мне никто не говорил, что будет, если не смогу…
И душа вышла красной, с саднящей кожей, но довольной. От меня теперь благоухало сладким шоколадом, который должен был напрочь отбить нюх у любого.
Я скинула полотенце на пол и скользнула под одеяло, свернулась клубочком, пытаясь согреться. На глаза опять навернулись слезы. Интересно, как там сестренки? Я старалась не думать, что мог сказать им отец, когда они вернулись домой. Надеюсь, они не обиделись, что я их бросила, ведь на самом деле все не так. Может быть, я смогу завтра позвонить хотя бы Насте? Она старше, должна же понять, что я сделала ради ее спокойной жизни? Она готовится поступать, ей сейчас не нужны лишние заботы.
За путаными мыслями не заметила, как уснула.
А вот пробуждение было не из веселых.
– Доброе утро! – резкий, неприятный женский голос ворвался вместе с солнечным светом. – Пора вставать!
Я подорвалась на месте, пытаясь прикрыться одеялом, ведь вчера даже не подумала накинуть что-нибудь.
– А… Доброе… Вы кто? – сглотнула, с ужасом наблюдая, как женщина деловито расхаживает по комнате.
От ее взгляда не укрылись порванные тряпки, в которые превратилась моя вчерашняя одежда.
– Называй меня «Наталья Григорьевна», – ответила она, брезгливо отодвинув носком туфли вещи, посмотрела на меня. – Сегодня мы с тобой займемся твоей внешностью. Ты выглядишь… непрезентабельно. Роман Русланович не должен смотреть на это, – она неопределенно махнула на меня рукой.
Я обиделась. На первом курсе мне вручили корону «леди осени», признали первой красавице курса. Несколько модельных агентств приглашали на работу, но я отказывалась, боясь оставить сестер с отцом. И вот теперь какая-та странная женщина говорила мне, что я…
– Мне нечего надеть, – перешла в наступление и выпрямилась.
Наталья Григорьевна сощурилась.
– В сумке есть платье и туфли, остальное купим сегодня.
На столике рядом с кроватью я увидела бумажный пакет. Осторожно потянулась к нему. Там лежало простое серое платье, которое я, стесняясь и торопясь, натянула, не вылезая из кровати.
– Я готова, – туфли оказались удобными, на невысоком каблуке, правда, чуть великоватые.
– Хм, ошиблась, – чуть удивилась Наталья Григорьевна. – Но маленькая ступня это даже сексуально. Пошли. День будет сложным.
Если бы знала – насколько она права!
Когда выходили из дома, я обратила внимание, что никого не было. Вокруг было очень тихо, это могло бы испугать, но мне, если честно, было не до этого. Я косилась на Наталью Григорьевну, которая ровным четким шагом шла вперед. Чувствовалась, что ей часто доводилось бывать в этом доме. Интересно, а кого она ещё приводила в порядок?
На улице же стояла машина с открытыми дверями, и возле неё, посвистывая, раскачивался оборотень, ожидая, когда же мы соизволим подойти.
– Садись, – бросила мне женщина.
Я залезла на заднее сиденье, дверь за мной закрылась. Наталья Григорьевна обошла машину и села с другой стороны. Я попыталась успокоиться, хотя сердце неистово колотилось, потому что я не знала, что будет дальше.
В пригороде было тихо и спокойно, но стоило въехать в город, как на меня накатили воспоминания, которые очень хотелось забыть.
Папа… Когда-то он был добрым и весёлым, но третий магазин выжал из него все соки. Бизнес разрастался, папа становился все злее, начал пить, а потом и вовсе пропадать ночами. Мама к тому времени уже сгорела как свечка, не выдержав напряжения. Она никогда не любила папин бизнес, но привыкла выкладываться на полную. Дом, семья, работа – и молодая ещё женщина ушла из жизни. Была ли то болезнь, я уже не помню. Папа умалчивал все подробности, а я вспоминала лишь белые стены и тусклый свет больничной палаты.
Однажды я выяснила, где же папа проводил ночи. И нет, это были не падшие женщины, все оказалось проще, намного проще. Только оборотни могли держать игорные клубы, и они вовсю пользовались своими привилегиями. Ночные бары, казино – все развлечения мира под твоими ногами, только плати. И папа платил. Он тратил огромные суммы, будто пытался доказать кому-то, что он настоящий мужчина. Даже больше. Что он может позволить себе все, что хочет, жить, не оглядываясь ни на кого. Долги росли, не хватало денег, чтобы закупить товар на продажу, но он не слушал никого. В последнее время, как мне казалось, все начало налаживаться… И тут все это!
– О чем думаешь?
Я вздрогнула и посмотрела на Наталью Григорьевну. Женщина внимательно меня разглядывала, словно пыталась проникнуть в голову и понять, что же там крутится.
– Не о чем, так, мелочи…
– Тебе нужно учиться держать себя в руках, – оборвала она меня, даже не дослушав. – Оборотни будут чувствовать малейшее изменение твоего настроения. Хочешь стать для них игрушкой?
Я поежилась.
Машина плавно остановилась. Я выглянула в окно и вздохнула. Естественно, куда же ещё мы могли приехать?
Салон красоты и явно не из дешёвых.
Нет, не хочу! Но понимаю, что моего мнения никто спрашивать не будет.
Улыбчивая девушка выслушала все требования, окинула меня профессиональным взглядом, и все завертелось. Я и не думала, что для красоты нужно столько усилий! Меня раздели, вымазали в чем-то липком и пахучем, обложили тканью. И ладно бы этим все закончилось…
Несколько часов надо мной измывались, а эпиляция… Надеюсь, это было в первый и последний раз! Зато потом мягкий крем лёг на кожу, делая её такой потрясающе шелковистой, что я готова была простить все эти мучения.
– Отлично, теперь маникюр, – на лице у Натальи Григорьевны появилось подобие улыбки.
Еще два часа я сидела в кресле, окруженная сосредоточенными девушками-мастерами. Мне сделали лаконичный маникюр – аккуратный темно-бордовый с крохотными золотыми капельками на мизинцах. Выглядело потрясающе, пусть и на первый взгляд казалось простым, но если учитывать, сколько они потратили на это времени, то…
Странно, но вокруг не было зеркал, и я не могла посмотреть, что они сделали с моими волосами. Ладно, надеюсь, что ничего страшного, ведь я должна выглядеть красиво и привлекательно, а не уродливо.
Наталья Григорьевна уже торопила меня, пришлось быстро накидывать платье – уже другое. Наверное, его приготовили специально для меня, чтобы не пришлось натягивать старое. Я завязала пояс, поправила запах, подняла голову и столкнулась взглядом со своей провожатой.
– Одежда… Выпрями спину, подбородок выше! Как тебя зовут? – на мгновение замерла она.
– Василиса.
– Просто отлично. У нас остался гардероб, там быстро, и мы возвращаемся. Роман Русланович должен будет оценить твое преображение.
– Хорошо, – я кивнула, хотя в душе похолодела.
Я ведь просто помощница, зачем все это?
С одеждой все, и правда, оказалось быстро. Я могла бы даже не заходить в магазин, моего мнения попросту никто не спрашивал. Наталья Григорьева огласила список, и минут через десять ей просто передали несколько пакетов и коробок, которые наш водитель, мысленно матерясь, потащил к машине.
– Простите, – я неожиданно решилась.
– Да, Василиса? – замерла Наталья Григорьевна, не ожидавшая, что я осмелюсь подать голос.
– Я могу позвонить? То есть, мы не могли бы одолжить мне телефон на пару минут? – выпалила быстро.
Я смотрела на нее, не зная, что она может подумать. Просьба была невинной, если бы не вся эта ситуация. Я помощница? Так. Но тогда почему у меня нет своего собственного телефона? Где он? И не скажешь же, что оставила его дома, потому что состояние было таким, что я никак не могла решить, нужны ли будут вещи в новой жизни.
Женщина поджала губы, рассматривая меня. Кажется, именно так она и думала, задавала те же вопросы, на которые я мысленно давала ответы.
– Кому хочешь позвонить? – наконец, спросила она.
– Сестре, – стараясь не показывать облегчения, выдохнула я.
– Звони, – Наталья Григорьевна выудила из сумочки телефон и протянула мне. – Только не долго, у нас еще много дел.
Я закивала, схватила трубку и отошла на пару шагов. Хотела опереться бедром на крыло машины, но передумала. Она грязная, да и выглядеть это будет не очень.
Номер Насти оказался недоступен, и я решила, что она, скорее всего, сейчас на занятиях с репетитором. Мне не хотелось тревожить Леру, но услышать голос сестренки, самой родной для меня души, оказалось важнее. Я ведь ее вырастила. Да, Настя мне ближе по возрасту, но с ней мы никогда особо не дружили. Лерка же была просто замечательной!
Она ответила на третьем гудке.
– Алло? – спросила с осторожностью, не догадываясь, кто может скрываться за незнакомым номером.
– Привет, – с улыбкой произнесла я, стараясь, чтобы голос был радостным. – Узнаешь, кто тебе звонит?
– Вася? – мне показалось, что она была недовольна. – Ты что ли?
– Я. Чего такая хмурая?
– Ничего.
– Обиделась? – сердце сжалось.
Неужели он решила, что я ее бросила?
– Нет, – слишком быстро ответила Лера, чуть помолчала и призналась. – Да, я обиделась! И куда ты уехала? Зачем меня бросила? И не попрощалась!
– Так нужно было, Кнопка, я ради всех нас стараюсь.
– Ага, конечно. Папа сказал, – она вдруг всхлипнула.
– Что папа сказал? – мне ее голос вообще не нравился.
– Да так, – она не стала продолжать, а пытаться выпытать правду – бесполезно. Она упрямица.
– Не обижайся. Я работу хорошую нашла. Потом, может быть, когда строюсь, и тебя к себе заберу, – врать нехорошо, но мне очень хотелось успокоить ее.
– Обещаешь?
– Я постараюсь.
Лерка молчала, а я даже не могла придумать, что у нее спросить такого, чтобы не заплакать. Она не маленькая, все поймет.
– Как там папа и Настя? – ощущение, что я не видела их целую вечность, хотя на самом деле прошел всего лишь день.
– Папа с тетей Леной поссорился, вроде бы даже уволил ее, – ошарашила она меня.
– Уволил? – вот теперь я похолодела.
Если папа решил уволить Лену, которая работала у нас уже лет пятнадцать и управляла самым старым магазином, то дела плохи. Я старалась убедить его, что без ее помощи нам не справиться, но папа считал, что она – лишние расходы. Уводить и закрыть магазин. Неужели решился?
– Я не знаю, мне не рассказывали, но теть Лена плакала, когда уходила. И очень громко кричала. Папа, кажется, где-то накосячил серьезно.
Это-то меня не удивляет.
– А Настя что? – пусть Лера скажет, что моя вторая сестренка в порядке, иначе мое сердце не выдержит.
– У Насти все хорошо! – но не успела я выдохнуть, как Лерка добавила: – У папы новые партнеры, Настя им очень понравилась, они сегодня гуляют вечером в ресторане.
– Настя и… папины партнеры? – севшим голосом переспросила я.
– Ага, – легкомысленно подтвердила Лера. – А ты когда домой?
– Я…
– Василиса, время вышло, нам пора ехать, – Наталья Григорьевна появилась рядом и требовательно протянула руку.
– Пока, Лер, я тебе еще позвоню, а сейчас работа ждет.
– Конечно, поки-чмоки, – и сестренка сбросила вызов.
– Плохие новости? – спросила меня Наталья Григорьевна, убирая телефон обратно в сумочку.
– Да, можно сказать и так.
– Тогда учись скрывать то, что чувствуешь. Повторяю, оборотни не любят такого.
Я вскинулась, но так ничего и не сказала. Улыбнулась нахально, как делала моя однокурсница, когда ее пытались учить жизни, и села в авто. Сейчас я все равно ничего не смогу изменить. Нужно разобраться, для чего я нужна Роману Руслановичу, попытаться влиться в эту жизнь, а уже потом… Разбираться с отцом и его непомерными желаниями.
– Уже лучше, – прокомментировала Наталья Григорьевна. Ее телефон мелодично звякнул, она прочла сообщение и улыбнулась. – Вот и хорошо, сможешь показать себя сегодня. Роман Русланович устраивает обед и ты ему нужна.
