Майя Неверович
Сердце в облаках
Любовь всегда найдёт дорогу к сердцу,
даже через облака.
Глава 1
Дождь лил так, что казался одной сплошной стеной. Лиля хлопнула дверцей такси, и автомобиль скрылся в темноте, успев обрызгать девушку. Но сейчас это было не важно. И даже не потому, что Лиля всё равно успела промокнуть. Она не спешила убежать от ливня. Хотя, казалось, вот калитка, за ней дом. Но она стояла, подняв голову. Тёплые капли стекали по волосам, будто пробивая тело насквозь. Казалось, это не просто июньский дождь, а туча из самого сердца. Встала над Лилей и разорвалась, чтобы дать ей самой не сломаться от боли. Девушка так бы и стояла посреди огромной лужи, где все её сомнения и разочарования смешивались вместе с грязью. Но громкий лай Пирата, немецкой овчарки, которого Лиля сама ещё пять лет назад подарила подруге на новоселье, заставил сделать шаг вперёд.
– Привет. Привет, мой хороший. – Лиля потрепала пса, который узнав гостью, тут же завилял хвостом. – Где твои хозяева?
Пират, который никогда не знал, что такое сидеть на цепи, и сейчас вольно бегал по двору, словно понял вопрос Лилии и, деловито виляя хвостом, убежал в сторону беседки.
– Пират, фу! – раздался оттуда женский голос, и Лиля улыбнулась. Вита точно дома.
– Привет, подруга. – Лиля вышла из-под навеса и забежала под крышу деревянной беседки. – Не ждала? А я припёрлась.
Дождь и не собирался утихать. Капли с тяжёлым стуком бились о деревянное сооружение, попадая внутрь беседки. Мокрым стало всё: лавка, стол, да и сами Лиля и Вита.
– Ты совсем с ума сошла? – Лиля ненадолго даже позабыла, зачем приехала, увидев, что несмотря на ливень, подруга занималась закруткой черешни в банки.
Лиля терпеть не могла эту возню с банками и никогда ими не занималась. В отличие от Виты. Та знала не меньше сотни рецептов. Вот и вчера звонила Лиле, хвасталась, что откопала новый рецепт варенья, сообщив, что «там и делать ничего не надо, даже на варку время не тратится».
И вот ягоды лежали в большом металлическом тазу, щедро посыпанные сахаром. Рядом стояли уже простерилизованные банки, перевёрнутые дном вверх.
Пират улёгся под стол, решив, что его миссия по охране дома выполнена.
– Не пропадать же черешне? – Вита развела руками. – Посмотри, сколько её. Сейчас чуть напитается, растолку немного, перемешаю и всё – по баночкам. И тебе, между прочим, тоже выделю.
– Вот это правильно, одобряю. – Вита заглянула в таз. – Но можно ж было не в такую погоду. И где твой благоверный?
– Руслан на дежурстве. А когда я начинала, дождя ещё не было. Кто ж знал. Ладно я. Ты чего по такой погоде катаешься?
Вопрос вернул Лилю в реальность. Точнее даже в недавнее прошлое. Совсем недавнее, буквально пару часов назад, когда она сама только вернулась домой со смены в больнице. Казалось, даже дождь немного стих, ожидая ответа.
– Женька от меня ушёл. – Лиля смотрела не на подругу, а на пса, лежащего под столом. Даже он удивлённо шевельнул бровями, но тут же вновь с тоской уставился на то, как дождь превращал их двор в одну большую лужу.
– В смысле, ушёл? Вы поругались?
– Самое интересное, что нет. – Лиля и сама до сих пор не могла объяснить, как всё произошло.
Она вновь окунулась в то, как ничего не подозревая, поднялась на свой этаж. Пришлось идти пешком, так как лифт опять не работал. Лиля ещё мысленно выругалась, что не для того отпросилась на час пораньше, чтобы полчаса потратить на лестнице. Женька уезжал на следующее утро, рано, и Лиле хотелось провести с любимым полноценно и вечер, и ночь. Она успела заскочить в гипермаркет, прикупить свечи и бутылку вина. Женька не ответил на телефонный звонок, и Лиля решила, что он уснул, чтобы выспаться перед дорогой. Но едва она повернула ключ в двери и вошла внутрь, как понятно всё стало сразу. Вот прям сразу. С босоножек в прихожей. Не её, чужих, на тонкой шпильке, этак небрежно брошенных. А рядом, так же неаккуратно стояли его, Женьки, белые кеды. Лиля стояла молча и смотрела на эти две пары обуви, как на тараканов. И тут из комнаты послышался женский голос, и появилась она. Полёт босоножки, визг разлучницы и нелепое бормотание Женьки – это уже, как и начавшийся дождь, звучало фоном в голове. Хотелось истерить, орать, умолять. Хотелось, правда. Но сил не осталось. Или верить отказывалась, что это реально. Та барышня сбежала быстро, даже чёртовы босоножки не обувала, схватила в руки и скрылась за дверью. Женька же долго собирал вещи, ходил по небольшой однушке, как разбуженный лев по клетке. Но он не считал нужным объясняться. И Лиля сидела молча. Долго. Только когда он положил ключ от квартиры рядом с ней на диван, Лиля схватила его за руку и спросила:
– Почему?
– Так вышло. – И даже не кинув банальных извинений, вышел.
В квартире стало пусто. Как в и душе. Только дождь лил всё сильнее. Оставаться дома одна она не могла. Маме звонить тоже не хотелось, зная, что та потом неделю будет сидеть на успокоительных, переживать за единственную дочь. И Лиля вызвала такси на единственный адрес, где, как она была уверена, её примут в любое время и в любую погоду. Даже без звонка.
– Может, это не серьёзно? – Лиля посмотрела, наконец, на подругу, которая перемешивала в тазу варенье.
– А смысл? Тебе он после такого нужен? – Подруга всегда отличалась довольно жёстким характером. Даже мужа – к слову, старшего лейтенанта полиции – держала «в кулаке».
– Витка, я всё равно люблю его. Дура, а не могу. Пусто без него. Не понимаю, как это – одной остаться.
– Вот именно, что ты просто не можешь смириться, что осталась одна. Фигня это всё, ещё и понравится. А этого выкинь из головы. Как старое платье. Представь, что выпачкала его, – сказала Вита облизнула пальцы, ставшие тёмно-красного цвета, – во. В черешне.
– Это как с любимым платьем, когда понимаешь, что оно безвозвратно испорчено. – Лиля подвинула к себе таз и взяла со стола ложку. Уж что, а сладкое она всегда обожала. В больнице её часто называли «ведьмой» из-за того, что она смело ела шоколадки, торты и не толстела. – Вот такущее пятно от варенья. Не отстирать. А выкинуть не можешь, и отдать кому-то тоже. Оно всё ещё любимое, родное. Моё. Понимаешь? Вот и висит это платье. Испачканное в варенье.
– Хреновое варенье получается. С привкусом предательства. Я бы точно выкинула. И варенье, и платье.
– С чувствами так не получается, – вздохнула Лиля и засунула в рот ложку, полную растолчённых в сахаре ягод. – М-м, а вот это шикарно. Ох, Витка, прикинь, если б наоборот? У измены был такой привкус – черешневый. Может, и не так горько было б от неё? Как думаешь?
– Никакую измену не прощу, – уверенно произнесла подруга, отбирая таз. – Хоть под каким соусом: черешневым, медовым или с золотым дождём.
Лиля не стала отвечать. Потому что вроде и понимала, что подруга права. Да и сама она сколько раз зарекалась, что никогда не простит предательства. А самой сейчас так хотелось, чтобы он позвонил, написал, примчался сюда и сказал, что всё было ошибкой. Что сам не понимает, как такое произошло. Но в голове звучало безразлично-холодное: «Так вышло». Как нож вонзил. Предательское лезвие из слов прокручивалось в ране, причиняя острую боль. Лиля, как медик, пусть и не психолог, а процедурная сестра, уже сама себе диагноз за диагнозом ставила. Только легче не становилось. Два года коту по хвост. Точнее, какой-то курице под каблуки.
– Не переживай так. – Вита села рядом. – Найдём мы тебе нормального мужика.
– А они остались?
– У Русика в ментовке мужиков полно. Подберём кандидата, – подмигнула подруга. – Он, кстати, говорил, что какого-то бывшего сослуживца переманил к нам, будет в его отделе работать. Если не старик и не малолетка, тоже можно рассмотреть кандидатуру.
Дождь заметно утих, хоть и не прекратился совсем. Вита встала и начала собирать со стола посуду. – А пока хватай таз и пошли в дом, – скомандовала она подруге. – Будем со свежим джемом чай пить. Ты останешься ночевать?
– Если ты не против?
– Нет, конечно. Одной оставаться, когда такая гроза – так себе. Будем как в том мультике – вместе бояться, чтоб не так страшно было.
Вита с Лилей зашли в дом, Пирату оставалось лишь проводить их грустным взглядом.
***
Утром Лилю разбудили негромкие голоса. Ещё толком не проснувшись, она поняла, что вернулся Русик – Виткин муж. Лиля лениво приоткрыла глаза и посмотрела в окно. Солнце светило сквозь неплотные светлые шторы, пение птиц разливалось такой трелью, что казалось, и не было вчера никакого ливня. Лиля вытянулась на кровати, опустив руки вдоль тела. Вставать не хотелось. Ведь это придётся ехать домой. Туда, где Женькин запах. Где всё просто кричит о том, что её предали.
– Да и пошёл к чёрту, – буркнула она, предварительно на всякий случай, заглянув в телефон. – Какая дура тебя ещё вытерпит.
За стеной, где находилась кухня, продолжались разговоры, раздался щелчок электрочайника. Сразу захотелось кофе. Лиля представила во рту вкус черешневого джема, и это окончательно разбудило её.
– Доброе утро. – Вошла она в кухню, стараясь изобразить непринуждённый вид. Хотя на душе всё ещё было паршиво.
Портить настроение друзьям вовсе не хотелось. Но, едва окинув их взглядом, Лиля поняла, что супруги не просто разговаривали, а видимо, ругались. Руслан сидел за столом, успев переодеться в трико и белую майку. А Вита стояла, облокотившись на холодильник. У Лили тут же промелькнула мысль, что причиной раздора могла стать она. Может, Руслан был против её ночёвки?
– А вы чего? – всё же спросила она.
– Да достал. – Вита отмахнулась и подошла к чайнику. – Видите ли, я не знаю, где его перфоратор. А я даже не знаю, как он выглядит.
Лиля облегчённо вздохнула. Значит, дело не в ней.
– Как ты можешь не знать? Ты сама его убирала, – всё ещё старался говорить тихо Руслан, хотя разбудить уже никого не мог.
– Слушай, – вскипела Вита. – Вот ты знаешь где мой стайлер? Или консилер, бигуди?
– Во! – оживился Русик. – Знаю.
– Да? Ну и где?
– Слово это знаю. Бигуди.
Все трое расхохотались. Напряжение спало. Для Лили этот смех стал, как процедура дефибрилляции: она почувствовала, что жива. Теперь можно было и домой ехать.
После завтрака Вита вручила Лиле баночку черешневого варенья, одну из тех, с которыми возилась вчера под дождём.
– Смотри, – предупредила она, когда провожала подругу, стоя возле подъехавшего такси. – Это варенье не так долго хранится, рецепт такой. Так что особо не береги.
– Это уж могу обещать. – Лиля прижала небольшую баночку к груди и скрылась в автомобиле.
Баночка с черешневым джемом перебралась на кухню Лилии. Сама она на следующее утро уже спешила на работу. Вчера весь день провалялась дома, пила в одиночестве сухое вино и заедала его яблоком – всё что нашлось в холодильнике из фруктов, и смотрела плаксивые фильмы про любовь. А сегодня пришлось вылезать из-под покрывала и собираться на работу. Боль и обида сменились раздражением и злостью. Как на самого Женьку, так и на мужиков в целом. Нет, она не стала их ненавидеть, но когда мужик в такси попытался сделать банальный комплимент, Лиля в ответ одарила таким взглядом, что бедный таксист всю оставшуюся дорогу ехал молча. За двоих отдувалась «Алиса» в навигаторе, постоянно комментируя дорожную обстановку и раздавая команды – куда ехать.
– Доброе утро. – Лиля здоровалась с проходящими мимо коллегами, толком даже не глядя на них. Так, на автомате. – Здравствуйте.
Сегодня особенно не хотелось никого видеть. Лиля, заходя в кабинет с табличкой «Дневной стационар», вдруг подумала, что вот если бы сделать укол побольнее, чтобы и другие хоть немного поняли, как ей хреново! А нельзя.
Началась банальная, монотонная подготовка к рабочему дню: влажная уборка, дезинфекция, ревизия инструментов и лекарств. Снаружи, за дверью процедурного кабинета, уже начали раздаваться, пусть и редкие, шаги и голоса. Голоса преимущественно женские. Почему-то, как за два года работы успела заметить Лиля, с утра приходили в основном именно женщины, причём все глубоко пенсионного возраста. А уже ближе к обеду появлялись и мужчины. Но они вообще были редкими гостями в процедурке.
Лиля повернула голову и посмотрела на большие круглые часы, висевшие над рабочим столом. Меньше минуты до начала приёма. Светка, женщина слегка за тридцать, эмоционально рассказывала про свои выходные Жене Петровне. Почему-то все в больнице, кроме главрача Потоцкой, называли пожилую старшую сестру именно так. Санитарка домывала пол и время от времени вступала в разговор со Светкой и Женей Петровной. У Лили разболелась голова. Только утро, а уже нестерпимо хотелось домой, обратно под покрывало.
– А уже восемь ноль одна. – В процедурную, без стука заглянула фиолетовая кучерявая голова. – Можно?
– Фамилия, – привычно бросила Лиля, открывая журнал назначений.
И рабочий день понёсся, точнее потянулся, как введение укола В12: медленно и больно.
Глава 2
– Лилька, чем занята? – В раннее утро первого выходного бодрый Виткин голос звучал издевательски. Не дожидаясь ответа, подруга продолжила трещать похлеще стрижей за окном. – Тащи свой тощий зад к нам! Нас бабка Русика к себе позвала. У неё там черешни завались! А собирать некому.
– Я тебя убью, – проворчала Лиля, переворачиваясь на бок так, что телефон оказался сверху уха. – Ты меня разбудила в такую рань, чтобы заставить переться к чёрту на кулички и работать?
– Я старуху не особо люблю, но не такой уж она и чёрт. Просто слегка зануда.
Лиле даже немного резануло ухо такое отношение к родственнице, пусть и по линии мужа. Но это не её дело, да и чтобы читать нотации, она ещё слишком молода.
– Давай, в другой раз, – зевнула в трубку Лиля.
– Никакого другого раза. Середина июня. Черешня скоро отойдёт на фиг. Давай-давай, живенько. Кстати. Там у неё река рядом. Пикничок устроим, покупаемся. Так что бери купальник.
– Вот это уже поинтереснее. – Но вставать всё равно не хотелось.
В трубке послышался голос Руслана. Но Лиля не слышала, что именно он говорил.
– Слышала? – тут же спросила Витка.
– Нет, – констатировала, вроде бы очевидное, Лиля.
– Да к Русику тут его сослуживец приехал. Он на машине. Вот и заедет за тобой, – и тише добавила, – как раз пивом пока не успеют упиться. А то будут нам работнички.
Идея с непонятным другом, который приедет, да ещё потом с ним вдвоём ехать к Витке в другой конец города, практически за город – Лиле совсем не нравилась. Хватит с неё непонятных типов. Ещё и сослуживец. Воображение, хоть оно у Лили и не было сильно развито, но тут же нарисовало мелкого по росту хама с замашками нарцисса.
– Нет, – поспешила возразить Лиля. – Не надо мне никаких друзей.
– Да не парься, он отличный парень. Умный, красавчик. Не маньяк. – Не смотря на то, что муж у неё работал следователем, Вита «включила» в себе адвоката. – Его Марк зовут. В общем, Русик уже пошёл его будить. Через полчаса он будет у тебя, давай беги, поправляй пёрышки.
И сбросила трубку. За Виткиной трескотнёй Лиля даже слова не успела вставить. Но зато одно общее с неизвестным Марком у них уже появилось даже до знакомства – их обоих разбудила семейка Васнецовых. Прекрасное начало для знакомства!
Нехотя Лиля встала с дивана. Уже вторую ночь она спала, даже не раскладывая его, как бы подчёркивая своё одиночество.
Спустя полчаса под окном стояло зелёное авто производства, как бы ещё не со времён СССР. Но Лилю раздражало не авто, а его водитель. Пусть и заочно, он уже вызывал ощущение дискомфорта и раздражения. Во-первых, тем, что он уже третий раз нажимал на клаксон, оглушая весь двор. Во-вторых, просто своим присутствием.
– Доброе утро, конечно, – высказала своё недовольство Лиля, едва подойдя к машине. – Но я и с первого сигнала всё услышала. Не обязательно обращать на себя внимание всего двора.
– Ну хоть как-то тогда дала б понять, что услышала. Стою тут, как дебил.
Лиля промолчала, дабы риторический вопрос: «Почему как?» – не вырвался наружу. Знакомство не задалось.
Уже по дороге, Лиля пару раз бросила на него взгляд. Приятель Русика её не впечатлил. Выглядел он заметно старше самой девушки, с щетиной, будто неделю провёл в экспедиции или не в курсе, что изобрели бритву. Этак ий мужлан с видом «братка». Лиля для себя решила, что не стоит тратить время на общение с ним. И она надеялась, что встреча с этим хамом – акция разовая.
– Марк, кстати, – решил представиться мужчина.
Знакомиться и любезничать с ним желания не было. Но они ехали к общим друзьям. Портить настроение им Лиля не хотела. А значит, придётся общаться и с этим… Марком.
– Лиля, – сухо произнесла она и отвернулась к окну.
***
– Пират, да фу! —Вита, уворачиваясь от собаки, складывала в открытый багажник плед и плетёную корзину с продуктами.
Пират бегал вокруг машины и радостно вилял хвостом.
– Может, возьмём его? – Русика начинала мучать совесть, глядя в эти полные надежды глаза пса.
– Нет. – Вита умела быть категоричной. – Места и так мало, да и там сцепится с сельскими собаками. Ты за ним бегать будешь? У него и тут раздолье.
Вскоре вся компания, уместившись в старенький, но крепкий внедорожник семьи Васнецовых, двинулась в село, которое находилось в получасе езды от города. К счастью Лили, Марк сел с Русланом на переднее пассажирское место, избавив её от необходимости терпеть его присутствие рядом.
Кондиционер в машине усиленно разгонял городскую жару, но едва справлялся. Лиля, как ни пыталась вникнуть в болтовню подруги, постоянно возвращалась мыслями в такие же поездки, но когда на переднем пассажирском сидел Женька. Ещё её Женька. И как он улыбался, оборачиваясь к Лиле, как шутил.
Лиля бросила взгляд на того, кто теперь рядом с водителем. Да, совсем другой человек. И внешне, и по энергетике. Вместо стройного жгучего брюнета с весёлым характером, это место занял тип, напоминающий вышибалу в клубах: здоровяк, молчаливый, а если и говорил, то короткими фразами.
– Как тебе? – Перехватив её взгляд, подруга подвинулась ближе.
– Вообще никак. – Лиля передёрнула плечами, дав понять, что этот персонаж ей не интересен.
– Зря. – подмигнула Вита. – Он нормальный мужик. Будет устраиваться к Русику в отдел. Они в армии служили вместе, потом на время потеряли связь. Марк ушёл, оказывается, по контракту служить. Даже в Сирии был.
Последнее предложение Вита произнесла с такой гордостью, будто тот сумел выиграть войну. Но на Лилю эти факты впечатления не производили.
– И флаг ему в руки, – буркнула она, не желая больше говорить о нём.
Вскоре внедорожник въехал в небольшое село, где уже ждала их бабушка Полина. Лиля ни разу у неё не была, хоть и слышала неоднократно. В разных красках: Руслан свою бабулю обожал. Вита – не особо. Но у Витки вообще характер такой – ей сложно с людьми сближаться. Может, потому они с Лилей и сдружились в медучилище, что обе держались несколько в стороне от студенческих тусовок.
Колёса прошуршали по сельской гравийке. Двойным сигналом клаксона Руслан озвучил свой приезд, как только автомобиль встал перед забором из сетки-рабицы. Бабушка Полина ещё семенила от дома, а компания уже входила во двор.
Лиля с интересом оглядывалась по сторонам. Она никогда не считала себя любительницей деревенской жизни. Ни нормальных дорог, ни магазинов. Вообще ничего из таких привычных деталей города. А случись чего? Здесь ведь даже аптек нет.
Но сейчас, возможно из-за настроения, ей даже нравилось это место. Громкий пересвист птиц звучал особенно громко, не как в городе. Двор старушки, позади которого виднелись деревья с черешней и яблони, был настоящим уголком рая. Запахи цветов и фруктов, ягод наполняли воздух своей сладостью. Ароматы настолько сильные, что буквально били в нос. Казалось, что здесь не может быть ничего плохого. Лиля присела на скамейку, почувствовав лёгкое головокружение. Да, воздух в селе совсем другой, и нет такой изнуряющей жары. А ведь всего-то полчаса езды. Лиля даже пожалела, что не бывала здесь раньше. Но раньше никто и не звал.
– Что, уже устала? – язвительно поинтересовался Марк. – Сорян, но тут бесплатного такси до дома нет.
«Ах, вот оно что», – поняла Лиля.
– А я и не просила. И утром, кстати, тоже. Не хотел, мог бы просто сказать об этом Русику.
Марк сел рядом.
– Не понял. А разве не ты его попросила?
– Я вообще мирно спала, пока Витка не позвонила. И ехать с левым мужиком спросонья как-то не улыбалось.
Марк усмехнулся.
– Ну, тогда сорян. Я думал, это ты такая, пися-королева, что доехать не в состоянии. Я тоже, вообще-то ещё в трусах в постели валялся.
– А можно без подробностей? – перебила его Лиля, собираясь встать.
– Да ладно. – Марк ухватил её за кисть и потянул вниз, вынудив сесть. – Сказал же: «сорян».
– То есть извинился?
– А за что? – Марк недоумённо поднял бровь. У него даже подбородок вздёрнулся. – Это ты спустилась и давай хамить вместо «здрасьте».
– Предлагаешь мне извиниться? – не унималась Лиля.
– Да иди ты, – психанул Марк. Он сплюнул и встал напротив всё ещё сидящей девушки. – Что ты за стерва? С ней нормально пытаешься. Нет, надо…
Не договорив, он развернулся и ушёл в дом, где чета Васнецовых пыталась убедить бабушку Полину не накрывать на стол.
Лиля так и осталась сидеть на лавочке. Казалось бы, она должна обидеться: всё-таки обозвали. Но Лиля сидела довольная собой, словно ей сделали комплимент. Нет, даже лучше. Будто через Марка она отомстила Женьке. Да. И от этого она внутренне ликовала, ощущая себя амазонкой. Даже пение птиц звучало победным маршем. Лиля усмехнулась и пошла в дом.
Вскоре все вооружились вёдрами, девчонки повязали на головы косынки, и вышли в сад. Закипела работа. Деревьев в саду не много, но они обильно усыпаны спелыми ягодами и фруктами. Часть из них сама падала под ноги. Яблоко, стукнувшись о землю, перекатывалось в сторону и замирало. Тут же чья-нибудь рука подхватывала его и бросала в ведро, к тем же небольшим, но аппетитно-красным яблокам. Лиля увлеклась сбором именно черешни. Часть шла в ведро, а часть – в рот. Язык стал вишнёвого цвета, а приятная кислинка разливалась по телу изнутри.
Она пыталась сосредоточиться на сборе черешни, чтобы отвлечься от своих проблем, но мысли всё время возвращались к нему. Как сердце, так и мозг превратились в разбросанный пазл. Она не знала, как собрать его обратно. Она то забывала на время про Женьку, то ненавидела его, то скучала и готова была всё простить. Вот и сейчас она тряхнула ветку с мыслью, что пора бы и из себя так же вытряхнуть идиотскую тоску по тому, кому явно до неё нет дела.
Лиля бросила взгляд на Марка. Тот неторопливо ходил между деревьями и подбирал упавшие яблоки. У Лили промелькнула идея, которую она тут же откинула, как ещё более идиотскую, чем тоска по Женьке. На секунду ей показалось, что лёгкий флирт с этим качком поможет ей выйти из стресса.
«Голова болит? Стукни себе по пальцу», – вспомнилось, как иногда подтрунивала над ней Женя Петровна.
Лиля вернулась к сбору черешни. Но мысль хоть и была отвергнута, но всё же тихо жужжала откуда-то снизу, провоцируя на глупость.
После обеда, дождавшись, когда солнце лениво перекатилось на другую сторону села, компания отправилась к реке, чтобы там пожарить шашлыки. Бабушка Полина уговорила Руслана и Виту, что лучше остаться на ночь у неё, и Русик с видом победителя сообщил, что он теперь свободный человек и имеет право на холодное пиво. Витка хоть кривилась недовольно, но смолчала.
Прохлада речной воды подействовала лучше всяких успокоительных, которые Лиля так и не решилась начать принимать. Она с визгом прыгала в поток и растворялась в брызгах, проплыв немного под водой, после чего выныривала. Выходить на берег совсем не хотелось. Мама ещё в детстве шутила, что ей нужно было родиться русалочкой.
Когда Лиля всё же выбралась на берег, её тело все ещё пульсировало от водных процедур. Самой девушке казалось, что она прошла некую процедуру очищения: настолько стало легко. На плед она плюхнулась мокрая, успев обрызгать Витку, которая нарезала огурцы над пластиковой тарелкой. На недовольный визг подруги она отреагировала смехом.
– Сегодня ты мне нравишься, – улыбнулась Вита. – Вот так и надо. Хвост пистолетом, а не страдать из-за козлов.
– Давай не будем. – Лиля взяла из пакета помидор и начала помогать делать нарезку. Портить себе настроение очень не хотелось.
– Согласна. Тем более, – сказала Витка, скосив взгляд в сторону мужчин, возившихся возле мангала, немного поодаль от того места, где сидели подруги. – Чем тебе не вариант, а?
– Не смеши. От мужчины должны бабочки в животе порхать, а не приступ мигрени начинаться.
– Бабочки в животе – это, если ты забыла, не более чем отток крови от кишечника. – Витка хоть и не работала по специальности, но козырнуть медзнаниями порой любила.
– Иди к чёрту. Всю романтику сломала, – рассмеялась Лиля так звонко, что оба мужчины обратили на неё внимание.
Причём, как показалось Лиле, Марк смотрел даже не с осуждением, с некой долей брезгливости. Девушке стало не по себе от его ухмылки.
– И вообще. – Она резко перешла на шёпот. – Это тебе нравятся постарше, как твой Русик.
– У нас всего пять лет разница, – возмутилась Вита.
– Вот, уже. А этот… – Не поворачивая голову, Лиля глазами повела в сторону мужчин, – явно ещё старше.
– Ну и что? – тоже перешла на шёпот Вита. – Да, ему то ли уже было тридцать пять, то ли будет в этом году. Не помню, Русик говорил. И что плохого? Наоборот. Взрослый мужик глупостей не наделает. И нагуляться успел. А ровесники… Мало тебе одного?
– Т-ш-ш… – Лиля заметила, что Марк взял кастрюлю с готовым шашлыком и направлялся к ним.
Остаток дня компания провела на берегу небольшой речки, смывая жару прохладой воды под хрип музыки из динамика телефона. В дом бабушки Полины они вернулись, лишь когда поняли, что от комаров отбиться не получается.
Вечером все допоздна сидели в самой большой комнате. Назвать гостиной или залом её было сложно, но, видимо, комната выполняла именно эту функцию. Лиля обратила внимание на телевизор. Он гордо стоял на тумбе с разъехавшимися ножками. Поверх него лежала ажурная салфетка. Лиля давно уже не видела таких телевизоров – пузатых, с огромным кинескопом. А этот даже работал! Лиле казалось, что здесь всё, включая и телевизор, и салфетку на нём, да даже шторы на окнах – видели свою хозяйку молодой и без седины, покрывшей теперь её голову полностью.
Руслан, самый высокий из компании, смотрелся немного комично в этом доме. С его ростом, он едва не тёрся макушкой о побеленный потолок. Но то, с какой нежностью он поглаживал бабушкину руку, не могло не умилять. Да и сама бабушка Поля была из тех, кого обычно называют «одуванчик»: улыбчивая, хрупкая, лицо и руки в морщинах, каждая из которых, казалось, могла рассказать свою историю. Такое тепло шло от них двоих – Русика и бабушки Поли, что Лиле даже стало немного завидно. Нет, у них с мамой тоже очень доверительные отношения. Но как же захотелось иметь ещё и бабушку. Вот такую, к которой хочется прижаться, даже когда ты взрослый тридцатилетний дядька, как Руслан.
Когда на следующее утро компания вернулась в город, Марк предложил Лиле подвезти её домой. Бросив на себя взгляд в зеркало, Лиля, не долго думая, согласилась. В таком виде она могла не опасаться маньяков, тут скорее их пришлось бы потом лечить от психологической травмы: без макияжа, бледная, с кое-как собранными волосами в хвост. Да и очень хотелось отдохнуть после такого активного отдыха. Лиле не терпелось нырнуть под пушистый плед, включить кондиционер и уснуть под звуки не сумасшедшего количества птиц, а более привычных: машин, криков с детской площадки и топота в подъезде. А потому она коротко попрощалась с семейством Васнецовых и радостно прыгнула в машину Марка.
Во дворе Лили Марк остановился возле нужного подъезда.
«Запомнил», – мелькнула мысль у девушки.
– Ну, что? – Марк заглушил двигатель. – Может по кофе?
– Не-е, извини. Спать хочу ужасно. Давай в другой раз.
– Спать? Одна? – Марк опустил свою ладонь на колено Лили.
В первое мгновение она оторопела от такой наглости. Нет, она не испугалась. Скорее, этот жест даже насмешил, учитывая, что Лиля понимала, что выглядит сейчас далеко не секс-бомбой. Если только Марку не нравятся девушки в пропотевших футболках и с песком между пальцев на ногах. К сожалению, у бабушки Русика нормально помыться возможности не представилось.
– Может, всё же угостишь кофе? – Марк принял её заминку за знак одобрения.
– Фу, как пошло. – Лиля брезгливо скривила губы и смахнула его ладонь, как муравья с огорода бабушки Полины. – Если девушка позволила подбросить до дома, то она не обязательно жаждет с тобой замутить. Пока.
И вышла из машины, хлопнув дверцей.
– Сука! – раздалось за спиной.
И мотор двигателя взревел.
А Лиля и не спорила. Ей даже понравилось чувствовать себя сукой. Стервой. Кем угодно, только уже не обиженной девочкой.
***
Выходные закончились быстрее, чем хотелось бы, и Лиля уже вновь надевала белый халат за дверью с табличкой «Дневной стационар». Привычно звенели мединструменты, жужжали колёсики капельниц, которые перемещали по кабинету, шлёпали по полу тапочки. Светка вновь хохотала, рассказывая про бурные выходные. Всё, как всегда. Только сегодня и Лиля улыбалась, даже поддерживала разговор. Всё-таки, поездка за город пошла на пользу. Этакая черешневая терапия. Женька практически выветрился из головы. Если что и осталось, так это лёгкое разочарование. Ничто не может длиться вечно, даже депрессия. Пришло время возвращаться в реальный мир. И она вернулась.
Вита позвонила ровно в начало обеденного перерыва.
– Привет. – Подруга поздоровалась таким тоном, что уже стало ясно, что ей срочно нужно что-то рассказать. И «что-то» не заставило себя ждать. – Ты каким ядом Марка укусила?
Лиля поняла, в какую сторону клонит подруга.
– Я его вообще не трогала. В этом, кстати, и проблема.
– А-а, – захохотала Вита. – Вон оно что. А то мой SMS прислал, спрашивает, что между вами произошло, что Марка передёргивает, едва он о тебе разговор начинает. Эх ты, подруга. А мы ведь надеялись вас свести.
– С этим напыщенным альфа-самцом? Нет уж. Думаю, и без меня найдутся желающие.
Подруги ещё немного поболтали, посплетничали на отвлечённые темы, и Лиля вернулась к работе.
Неделя пролетела быстро. За эти дни Лиля всего пару раз созванивалась с Витой, да и то – поболтали ни о чём. Каждая оказывалась чем-то занята. В воскресенье в гости приехала мама. Лиля обожала эти визиты. Даже не потому, что успевала соскучиться. Мама всегда баловала Лилю, как в детстве, всякими вкусностями. Вот и в этот раз – на кухне волшебным образом появились блинчики с творожной начинкой и борщ.
