Матрона Прокофьева
AMORINUS

– Он пил! – и весь сстоящмй сздади хор подхватывает:

Пил! Пил!– и одобрительно трясут головами! Это, конечно, аргумент, чтобы начать спать с соседом! Как же!

Вообще, действие Любы объяснялось достаточно просто: нежелание самой себе признаваться в собственном распутстве обрекало ее, как и многих на ее месте,на обвинение во всем мужчины. Мне кажется, что ясный ответ на этот вопрос дала Анна Каренина- изменила мужу- под паровоз. Хочешь спать с соседом- разведись и спи хоть со всей улицей! «Разумничался, моралист» …-остановил себя Марк. Он вспомнил еще один эпизод из их общей жизни, связанный с Петром и Любой. Уже родившаяся их маленькая общая дочь бегала по дому в ходунках, у Петра с его травести супругой родился мальчик, которого они назвали достаточно необычно- Бова! Он родился чуть раньше, чем их Марика. Поэтому он уже умел ходить. И когда он подошел к девочке, которая каталась на ходунках, как на скейте- отталкивалась ногами и ехала по комнате, то она, недолго думая вцепилась ему двумя руками в волосы и оттолкнувшись ногами от пола, попыталась вместе с ним прокатиться. Бова поднял такой вой басом, что Люба не преминула заметить:

– Хорошие связки! Баритоном будет…, – отвратительно, но Марк испытал сильную гордость за свою дочь. Видимо потому, что увидел в ней зачатки тех качеств, которых недоставало ему самому- решительности в действиях. Этого добра было в переизбытке у Любы. Марк сказал ей как-то- если у нас родится ребенок с моими мозгами и твоей безрассудностью- далеко пойдет. Почему девочку назвали Марика? Это история тянулась в начало их отношений, когда Люба активно ухаживала за Марком. С годами ей все меньше и меньше хотелось в этом признаваться, но факты вещь упрямая. Одной из рулад, которые она исполняла во время их первых встреч для сбития с семейного курса, Марчелло была такая:

– Рожу тебе мальчика…Нет…Себе рожу..С такими же бровками…И назову его Марк! Будет Марк Маркович! -Когда во время беременности на УЗИ сказали, что будет девочка- она даже подскочила, чтобы заглянуть в экран! Не поверила…

А Марк обрадовался…Девочка…Когда Люба поехала в роддом, он двинулся следом. Его нарядили в зеленый врачебный костюм, надели шапку на голову и выдали кожаные тапочки. «Как, когда то на заводе»,– подумал Марк. Перед поездкой в роддом он изучил в интернете тему «действия близких при схватках» и, когда видел расширяющиеся от боли зрачки Любы давал команды уверенным голосом: как сесть, как встать, как дышать и делал массаж поясницы, подсмотрев приемы в Ютубе. За это, когда Люба прилегла отдохнуть, а он вышел в коридор, то был награжден обращением:

– Профессор! -воззвал к нему молодой бородатый мужчина, – Вы мою супругу не посмотрите? Она во второй палате…, – циничному Марку вспомнился, конечно, анекдот про маляров, которые сидя в кабинете гинеколога готовы были осматривать всех, но он отогнал от себя навязчивую потребность непрерывно шутить. Бородатый сильно волновался…Он просто извинился и поделился своими новыми знаниями. Марк давно заметил, какую большую роль играют в моменты сильного волнения ритуальные действия. Отсюда же, видимо, шел один из корней любой религии. Не знаешь, что делать- молись. Видно было, как бородатого отпустило и он радостно бросился массировать поясницу своей жене…Сейчас он тоже был в больнице, желающих массировать ему самому поясницу, глядя в глаза не находилось, поэтому он смотрел на лунные отблески на ставнях и потихоньку засыпал, лекарство подействовало…

После того, как Бова успокоился, Марику вытащили из ходунков, они сели пить чай. Петр традиционно просил ему налить виски за углом на кухне, но, неожиданно, Марк, который в этот вечер не пил алкоголь, увидел, какие искры летят между Любой и Петром, как при электродуговой сварке. Можно было «зайчиков поймать» (Так называется раздражение роговицы глаз если свариваешь металл без маски). Взгляды их друг на друга жгли напалмом! И он счел тогда это игрушками…Ради чего все это было…Разница в целеполагании…Марк вспомнил свою формулу гармоничных взаимоотношений мужчины и женщины. Когда – то он вывел ее для себя. Как и формулу счастья. Формула равностороннего треугольника. Вершинами его были три равнозначных понятия, представление о которых должно было совпадать у мужчины и женщины. Вот они:

– секс

– бюджет

– дружба.

Все углы треугольника этого одинаково важны и равны, иначе не будут равными стороны треугольника. Простите за напоминание про геометрию. В чем Марк совпадал с Любой? – только в сексе. Это он ясно понимал. В его случае один угол становился очень острым, треугольник вытягивался и не мог стоять на одной из граней, терялась устойчивость. Если у мужчины с женщиной нет дружбы, а под ней Марк предполагал целеполагание, мировоззрение, социальной происхождение и взаимное уважение (Вообще, проще говоря, друг это тот, кто пойдет за тебя драться!) Придется согласиться, что, может быть, слово «дружба» немного карябало стройную теорию Марка, он ведь всегда говорил, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, но лучшей формулировки в голову не приходило. Общее понимание того, что бюджет, сформированный общими ценностями, а тем паче детьми, не полагается разбазаривать одной из сторон, гарантировало уменьшение вероятности конфликтов и взаимного раздражения и, конечно базировалось на дружбе, а в случае совпадения этих двух факторов- секс становился наградой друг- другу, а не инстинктом размножения или «перепихоном». Не получилось у Марка за его жизнь построить эту простую устойчивую конструкцию. Что-то не работало в его теории…Что именно- разбираться не хотелось, ибо особых перспектив в будущем он себе не рисовал в этой части жизни…начать еще раз жить с кем-то под одной крышей? Пока с трудом предполагалась такая вероятность…Так он и уснул, разворошив в себе угли обиды и языки негодования.

Марку разрешили вставать…Интересные ощущения всегда возникают неожиданно, не тогда, когда ты их ждешь! Всем знакомы туристические поездки, которые представлял себе с ожиданием захватывания духа, а когда подобрался поближе- так ничего и не всколыхнулось в груди. Так и у Марка, который после недели лежания и переворачивания с боку на бок, поднялся и у него закружилась голова…Сколько раз за свою жизнь он вставал, вскакивал, поднимался- ничего подобного не было! Так, как сейчас – радостно кружилась голова, вертикальное положение доставляло физическое удовольствие, не ожидал! Дойти в первый день разрешили только до туалета, причем в руке нужно было держать своего ближайшего теперь партнера- полиэтиленовый пакет, который, как хобот болтался бы в ином случае между ног, а скорее вырвался бы на свободу. Плюс уникальная больничная одежда- халат задом наперед с двумя лямками никак не подчинялся, чтобы придать его обладателю относительно приличный вид. Справится одновременно с завязками, подключенным к нему пакетом на длинном шланге и кружащейся головой было не просто, но весело. Марк начал соразмерять движения, синхронизировать, можно сказать действия. Выходило не ловко…Или пакет выпадал, или концы пояса халата развязывались! Попытка контролировать свои движения нашли отражение в висевшем напротив зеркале, и Марк с неприятным чувством заметил, как по-старчески суетливы были его манипуляции. «Хрен вам всем»– неизвестно кому неожиданно в голос сказал Марк. «Вот, хрен!»-настроение улучшилось, – Сдаваться не приучены…Все будет хорошо…», – и бодро так со скоростью один шаг в секунду двинулся в спасительную койку. Там мечтать было надежнее…И вспоминать…Медленно с удовольствием опустившись на свое ложе, как на роскошный диван времен какого то из Людовиков ( с таким же благоговением)он прислушался к себе, полагая, что раз вставать разрешили- можно подумать и о будущем. Нет…Пока не о будущем…Пока о настоящем…Марк заметил странное свое состояние- воспоминания о тех неприятных минутах, которые он испытывал, больше не волновали его. Он, как будто перечитывал книгу, которую сам же и написал, и отмечал удачные и неудачные фразы. Что-то изменилось в его эмоциональном состоянии, в его внутреннем мире. Появилось какое – то холодное, взвешенное ощущения полной отрешенности от происходящего. Дом, который так не честно «притырила» Люба представился набором камней, сложенных в определенном порядке, ее отношения с мужчинами за его спиной и раньше то не вызывали ревности, а теперь совсем не волновали, подкатывало только чувство брезгливости…Может это от лекарств? Может так со всеми бывает…Ну, какая ему была бы разница, что происходит с домом, если бы его уже отвезли на каталке в холодную безмолвную комнату с соседями, которым тоже уже все было равно? И, какая разница, кто кладет руку на затылок Любы? Абсолютно безразлично…Только тут же, как подумал о дочери- теплый комок разошелся от сердца! Подумал о сыне- еще один…Нет! Не все эмоции утеряны! Только негативные…Это было замечательно! Любить, но не страдать! Нужно такое лекарство изобрести…Новый гормон он уже открыл, теперь дело за новым лекарством! Может, конечно, это до сих пор морфин действует? Тогда другое дело…Принесли еду. Вкуснее всего было горячее молоко. Которое Марк ненавидел с детства, а тут полюбил с первого глотка. «Точно, все поменялось в жизни…буду жить», – решил про себя Марк и уставился в потолок. Предстояло придумать, чем себя занять. В этот момент он вспомнил великого Остапа Бендера, который тоже оказался наедине с подобной дилеммой. Его рецепты не подходили, многоженцем становится не хотелось…Письмо Чемберлену современные казаки писать вряд ли бы согласились… «Книжки буду сочинять»-, подумал он. Начну с того, что допишу книгу Марике! У нее, как раз день рождения скоро, через два месяца! Марк понимал, как запугала Люба обеих дочерей! Так, чтобы они ни слова никогда не написали папе? Хотя…Ему было легко составлять картину прошлого теперь, отключившись от эмоций. Понятно было, что Люба вела двойную жизнь Как бы не ново, но то, что она заставляла детей ее покрывать- не входило не в какие ворота! Ни вдоль не поперек! Обвинить детей он в этом не мог…Двойная жизнь самой Любе снесла голову, она и с ним норовила подраться, найдя достаточный, по ее мнению, повод. Никто из окружающих и представить себе не мог эту разрывную разницу между «святошей» на людях и «хабалкой» дома. Марк вспомнил, как они ездили в Кострому, на его родину, вернее в тот город, где он родился и прожил до двух лет. Он уже прочитал переписку с Петром, Люба уже поползала на коленях в чистой берлинской луже, вымаливая прощение и надрывно убеждая Марка в том, что это была просто переписка, просто ее фантазии! Что, когда она наяву видела этого человека, она совершенно не сопоставляла его с тем, с кем переписывалась. Что у них ничего не было! И быть не могло! Поскольку Марк принял очень тяжелое для себя решение, он сделал вид, что поверил. Копаться в промежностях этих двоих не хотелось абсолютно…Он, конечно, не учел, что с террористами договариваться нельзя. Прозвище Хамасутра, ему нравилось…Так вот, в Костроме, куда он поехал за справкой о рождении из ЗАГСа, которую от него потребовали в посольстве Израиля, с ним увязалась Люба, и они пошли заодно в Ипатьевский монастырь. Великий Станиславский! Как ты был прав в связи с прилагаемыми обстоятельствами! Нужно было видеть Любу! Она замотала голову платком, взяла в руки свечку и в ее синих, которые она называла зелеными, глазах засветилась пронзительная глубина тысячелетней придуманной истории России, такой же фальшивой, как и сама Люба! Даже проходящие мимо монахи повернули голову при ее виде! Как она шла по лестнице со свечей в руках! Как ступала на ступени…Было ощущение, что к ней вернулось даже ее давно утерянное целомудрие! Марк стоял, смотрел и поражался- как этот бесконечно лживый человек умеет преображаться. Может она и на самом деле была талантливой актрисой, которой сцена была прокрустовым ложем? Чего играть чужие судьбы? Поиграюсь со своей так, как никто не сочинит! Заодно и со всеми, кто подвернется под ее стоптанный большой сапог, искусно прикрываемый извечной юбкой в пол с грязным ободранным подолом! Особенно интересно было вспоминать происходящее, когда Марк получил в свои руки распечатку ее переписки с Петром. Вспоминаешь свои ощущения, а потом кладешь сверху это криптоключ и все разворачивается в совершенно неожиданном ракурсе.

8/23/14 13:46 исх Люба. 791662565хх Я в Костроме в монастыре…8/21/14 22:41 вх ПЕТР ЛЮБЕ. 791662565хх я весь день жду тебя, спросить.как ты? 8/22/14 1:16 исх ЛЮБА МАРКУ. 792550640хх Любимчик , ты где? 8/22/14 1:17 вх МАРК ЛЮБЕ 792550640хх Еду домой 8/22/14 1:50 исх ЛЮБА ПЕТРУ. 7916625хх Ты бы мне , никогда не надоел!! Я не могу передать то, что чувствую -все банально. а мне кажется , что – ТАКОЕ !!Никто, никогда не испытывал. Моя нежность -безумна. Я хочу исцеловать каждую твою клеточку)) твои глаза- умные , печальные( твои руки, губы..Я могу кончить, в твоих объятиях просто от твоего прикосновения. Хочу глубоко. До связок. бы мне , никогда не надоел!! Я не могу передать то, что чувствую -все банально. а мне кажется , что – ТАКОЕ !!никто, никогда не поймёт. 8/22/14 1:22 вх ПЕТР ЛЮБЕ. 791662565хх я умираю без тебя.ну тоесть я умираю по любому, но в отсутствие тебя.я живу с тобой.ну тоесть я как бы живу по любому, но есть ты.я мучаюсь, страдаю, люблю.я бы от тебя ни на шаг не отходил навернОЕ. 8/22/14 1:50 исх ЛЮБА ПЕТРУ. 791662565хх Когда ты меня обнимаешь, у меня внутри все сжимается, я задыхаюсь от ощущения взгляда( мне кажется – я принадлежу тебе. Ты мой хозяин, мой мужчина и мой ребенок) люблю тебя!!!!! 8/22/14 1:24 вх ПЕТР ЛЮБЕ 791662565хх Мучаюсь, страдаю, люблю.я бы от тебя ни на шаг не отходил наверное:) 8/23/14 0:51 исх ЛЮБА ПЕТРУ. 791662565хх Если тебя не станет, я не смогу жить. Умру от тоски( и это правда, без пафоса. Просто умру. 8/23/14 0:38 вх ПЕТР ЛЮБЕ. 791662565хх Как я хочу говорить тебе про свою любовь!теперь мне ясно зачем я пока живу:)моя любимая Любочка! не могу себе представить что ты не существуешь.а до того как узнал я не одинок.теперь я знаю что такое ЛЮБОВЬ. не могу себе представить что ты не существуешь.а до того как узнал тебя я уже практически сдался, хотя думал о тебе с детства:)теперь я не одинок.теперь я знаю что такое любить и чувствовать любовь.твою любовь!теперь мне ясно зачем я пока живу:)моя любимая Любочка! ты в дороге ,черепаша?

«В монастыре она…,»-невольно усмехнулся Марк! Ишь ты…Какая любовь! Почему Львенок и Черепаша он догадался. Они вместе записывали, какие-то детские песни. В том числе и знаменитую про «Я на солнышке лежу,»– зоопарк не заканчивался. Марк уже перестал быть «медвежоном» ибо на его место в цирк прибыл «Львенок»– этот остолоп с интеллектом грифа от его гитары. Люба в отличии от того, что про себя вещала, совершенно не собиралась связывать свой неукротимый норов моральными обязательствами. Она, как и при первом муже, шлялась, где хотела, крутила новый роман, не закончив предыдущего и жила полной жизнью. Неслась по ледяной горке, не тормозя…Ему было очень интересно, чем же это кончится. Для этого он и намеревался пожить подольше…Совершенно ему не хотелось уходить вот так, оплеванным и вычеркнутым на этой ноте…

ГВАРДЕЕЦ

Прекрасный день! Можно выйти в коридор. Правда в сопровождении «гвардейца» (так Марк назвал стойку на колесиках к которой был прикреплен пузырек, из которого, что-то непрерывно в него капало через к нему же прикрепленную посредством иголки и пластыря трубочке.) Правда, этого «гвардейца» предстояло толкать рукой впереди себя. Тащить за собой было нельзя, он мог вырваться…Но, зато ареал его обитания расширился, почти до бесконечности. Метров тридцать в одну сторону и столько же в другую. Прогулку по этому внешнему отрезку разрешили в субботу, когда было время посещения. Было ощущение, что пришел весь город. Причем, пришел на кулинарный фестиваль- настолько разнообразно и вызывающе обильно выглядели разложенные на столах, тумбочках и больничных койках закуски, дессерты, сыры, фрукты и даже горячие блюда, принесенные заботливыми родственниками. Гвалт стоял несусветный. Медсестры не шипели на посетителей, не требовали надевать унизительные пластиковые пакеты с резинками на ноги и не заставляли говорить шепотом. На этаже, только в разных палатах лежали и мужчины, и женщины, причем, в абсолютном большинстве все были старше Марка. Что заставило в очередной раз задуматься о смысле жизни. Хотя Марк для себя давно уже понял в чем этот смысл. В самой жизни. Да. Весь наш смысл заключается в том, чтобы прожить подольше, желательно не болеть, не погибнуть раньше времени, не позориться, не унижаться и, соответственно, никого не обижать. Все просто. Марку когда-то казалось, что он сделал глобальное открытие, а глядя на этих жизнерадостных испанцев, навещающих своих многолетних родственников, которые, поблескивая вставными фарфоровыми зубами, тщательно и с удовольствием пережевывали принесенные им совершенно вредные копчености из свиной ноги, становилось понятно, что они по этому принципу живут уже не первое столетие. Что, после смерти Франко, никто не призывал их ни к трудовым, ни к военным подвигам. Они были так же естественны, как горы за окном, мимо которого, единственного в коридоре, в который раз уже маршировал, еле передвигая свои ноги и колеса «гвардейца» Марк. Очередная «великая» мысль пришла ему в голову, когда он дошел до конца маршрута и повернул обратно.

Человек по-разному думает, когда он: лежит, сидит, стоит или идет! Особенно, когда идет с катетером и системой…Трудно поспорить, что, лежа мы чаще предаемся мечтаниям, сидя решением проблемы и подвергаемся угрызениям совести, стоя – хочется думать о перспективах, а на ходу о несбыточных планах. Вот, попробуйте лежа подумать о том, как бы вы провели блистательную финансовую комбинацию и заработали кучу денег ! Сразу захочется вскочить и начать идти! Или на бегу помечтать о том, как вы, лежа на лугу летним днем, смотрите на проплывающие по небу облака и чувствуете тонко дурманящий запах земляники, которая, где – то рядом, но такая мелкая, что и не видно! Даже об аппетитном стейке можно думать на ходу, а вот о тирамису не получится! Для этого нужно сесть. Колеса «гвардейца» периодически постукивали о стыки на бетонном полу, незаметные ногам, но отчетливо фиксирующиеся ими. То состояние, в котором находился Марк нельзя было причислить ни к одному вышеперечисленному. «Вертикальное лежание» – вот как можно было это назвать. Странное внутреннее ощущение, возникшее после той ночи, когда он победил, хотя сам и не заметил, позволяло ему наблюдать себя, как бы со стороны. Не так, конечно, как описывают в многочисленных фильмах про оторвавшуюся душу, а, как вполне реальную ситуацию. Вот это я, ковыляю по коридору и смотрю на себя, как бы из-за глаз, изнутри, как бы, оттуда, где я живу, в голове…А, все остальное, само по себе, как-то двигается…Додвигалось до дежурного доктора, который жестами не имеющими двойного трактования, указал Марку на его спасительную койку. Куда он с удовольствием и направился. Пора было поразмыслить о том, что его мучило. Это мучение не имело ничего общего с любовными страданиями или ревностью. Скорее, это пересекалось по воздействию на мозг, как нерешённая задача. Когда – то, в школе, Марк был хорош в математике и очень любил решать сложные примеры. И мучился просто, можно сказать, физически, пока не решал…особенно тяжело было, когда он знал, что ответ есть в конце учебника, а заглядывать туда раньше времени- позорно…Сейчас же задача была обратная, не требующая процесса решения, ибо он уже был на странице с ответами, но распутать хотелось. В принципе, Amorinus все расставлял по своим местам…Нужно было подставить только факты.

Давным-давно, когда семья Марка жила еще в Казахстане, где служил его папа, одним из значительных развлечений семьи был кроссворд, который приходил по почте на последней странице газеты с программой, название которой напрочь вылетело из головы Марка. Кроссворд отгадывала сначала мама, папа этой ерундой не занимался, ему нужно было дежурить в шахте, где стояли стратегические ракеты или воспитывать солдат в воинской части. После мамы за дело брался Марк, который к этому времени прочитал все, до чего дотягивалась его пухлая рука. Даже учебник по гинекологии, который странным образом оказался в кладовке их квартиры, был прочитан от корки до корки и припрятан в отломленный низ дивана, на котором он же сам и любил в детстве скакать, вследствие чего и отвалилось дно. Диван, несомненно был семейным достоянием, что, соответственно, обрекало его на долгую жизнь. В связи с отсутствием «секса» в Советском Союзе, соответственно – подходящей литературы, журналов или фильмов, учебник по гинекологии оказался путеводителем в мир эротических грез для двенадцатилетнего подростка, который, как раз входил в пубертатный период. Любе повезло больше, она взрослела на 14 лет позже Марка (по большому счету вот на этом можно было бы и поставить точку, разница в возрасте в конечном итоге оказала решающее воздействие на развитие ситуации, но хотелось поковыряться). Так же вот и с кроссвордом, который был всегда решен процентов на восемьдесят мамой, обладающей очень хорошей памятью и оставленной на «добивание» Марку. Тут уже в дело шла тяжелая артиллерия. Вопросов по устройству женского таза там не находилось. Учебник ни разу не пригодился. В ход шел «Энциклопедический словарь»! Два гигантских тома были обнаружены Марком в той же кладовке, где и учебник по гинекологии. Видимо книги остались в наследство от предыдущих хозяев, другой версии не было, и Марк был очень благодарен им за это. В словаре было все про все! Нынешним обитателям «гугла» не понять, какое это было мучительное удовольствие найти ответ на самый заковыристый вопрос и вписать его поперек написанных маминым каллиграфическим почерком слов. Как будто мечи скрещивались в дружеской клятве верности эти слова, пресекавшие друг друга в одной точке, в общей букве, по евклидовым правилам. И все равно три – четыре слова оставались зияющими прорехами в этом орнаменте слов и букв. И, вот тут-то и наступал период томительного ожидания, который длился ровно неделю и приходила следующая газета. Там были ответы! Которые можно было с разочарованием (ну, как я не догадался!) или с почтением (я такого слова и не слышал, значит читаем словарь) вписать в пустые строки и закрыть «гештальт»( как сейчас бы сказали). Вот этим самым «гештальтом» и занимался Марк, опускаясь в жесткие, но дружественные «руки» его медицинской кровати, ставшей ему родной за эти дни, несмотря на позорную пеленку, подстеленную на ней под его нижнюю часть тела. Многолетняя привычка доводить дела до конца тоже способствовала желанию разобрать этот «холодец» по косточкам. Садомазохизм? Может быть. Но, Марк понимал, что именно это сделал бы с ним квалифицированный психолог, заставил бы выговориться. Прекрасная профессия…Слушай чужие бредни, кивай головой, цокай языком и вставляй незнакомые слова в беседу с несчастной жертвой современного психоанализа. Поэтому Марк решил, что будет записывать все свои мысли на диктофон, благо современный телефон был напичкан массой опций, большую часть которых ни один человек возраста Марка не мог запомнить. Была в нем, конечно и записывающую функцию и станет он сам себе и Фройдом(которого все по -русски называли Фрейд, как и Энштайна -Энштейном) и Юнгом( которого называли правильно). Писать словами на телефоне было невозможно, а наговорить- пожалуйста. Тем более, что сосед Джузеппе не реагировал на звуки!

Так что, уважаемые читатели, практически все, что вы имеете возможность видеть на бумаге или мониторе, сейчас есть большей частью расшифровка диктофонной записи, сделанной Марком на больничной койке. Вот, очередной фрагмент:

По большому счету Люба никогда не жила семьей с Марком. А он, наоборот…Запоздалое раскаяние от своего не очень приличного поведения в предыдущем браке подвело его к тому, что он решил быть примерным мужем в следующем. Любительство застолий и выпивки он к порокам не относил, да и Люба смотрела на это сквозь пальцы, ибо все вокруг выпивали. Но, в один момент, можно глядя назад твердо сказать, когда…Через год после рождения младшей дочери, у Любы вдруг проявилась резкая нетерпимость к его употреблению алкоголя. Теперь то Марку стало понятно. Еще одно слово в кроссвордик! Она уже тогда готовила себе легальную версию «отползания» в другую сторону. Марк это называл «законом лианы». Женщина никогда не отпустит руку от той, за которую держится, пока другой рукой не ухватит крепко вторую. Покачавшись одно время на двух, она решает, какую из рук отцепить. Можно ли было судить Любу за то, что она начала искать ему замену? Конечно нет! Ведь она точно так поступила и с Зуфаром, своим первым мужем. Это Марк понимал умом, но было очень обидно, что он оказался таким «дураком», хотя тут дело было не в уме, а в доверии. И он полагал, что двое детей, которые у них были, не позволят Любе сползти в тривиальный скользкий болотный ручей. Любители рассуждать логически, к коим, несомненно, относил себя и Марк, превращают свой мозг в бесполезное желе, пытаясь предугадать или проанализировать поступки подобных особ. В каждом человеке живут все известные человечеству извращения. Просто, большей частью, дремлют. У некоторых явно вылезают наружу. В предыдущей эпохе это считалось сначала грехом, потом неприличным поведением, а вот настало время, когда извращение стало доблестью, скрывать его больше стало не нужно! Можно гордиться нетрадиционной формой сексуальных отношений, своей уродливой фигурой или специально изуродованной ротовой полостью! Общество терпело! Разрыв поколений становился все явственнее, так что Марк, впавший на склоне лет в морализаторство оказался явно не в тренде! Люба действовала так, как она хотела- цинично и откровенно. Так действовали все ее подруги и знакомые. Она сама рассказывала про них Марку, а он только удивлялся, думая о том, как не соответствует образ очередной дамы, которую он знает, посещавшей их дом с законным мужем с тем о чем так радостно рассказывала Люба. Кстати, ни коим образом их не осуждавшая. Чего же ты ожидал, дружок? Ожидал, как раз того, что и напела ему Люба…Про любовь, верность, надежность и семейные ценности. Даже его друг Саня, который был умен и проницателен, был обманут Любиной пропагандой. Как-то они обедали в момент очередного примирения, Саня сказал:

– Ну, зато на Любу то можно положиться! В ней можно быть уверенным…, – и увидев, как Марк уставился в тарелку с супом с зависшей в руке ложкой, тут же спросил, – У нее, что есть, кто ни будь? – вот уж кому Марк не хотел повествовать о своей ситуации, так ему. Но врать он не мог. Да и не поверил бы его старинный друг, когда уже все стало понятно…по супу…который он не смог больше есть…Марк молча кивнул и поднял глаза на Саню. Друг его оторопел…он тоже отставил суп и уставился в центр стола, куда уже смотрел и Марк. Перед этим в его глазах образовался темный провал, как когда-то в зрачках Ани, когда он ей неожиданно выдал признание…Марк сейчас явно вспомнил, как это было. Мы все живем там, за глазами, между ушами и затылком, там наше истинное место. Туда проваливаются омуты и водовороты из наших глаз, там они или растекаются ручьями и исчезают или крутят буруны, не дающие нам покоя по жизни. « Он то чего так переживает», – подумалось Марку, – разумного объяснения не находилось. Кроме того, что Саня злился за то, что Марк увел от него «невесту». Пусть бы спасибо сказал, а то лежал бы сейчас на его месте….

К тому моменту, как он угодил на больничную койку, они уже лет восемь не общались. Марк попытался проявить инициативу, позвонил поздравить с днем рождения, Саня был ровно на месяц младше его, но голос и тон, которым говорил с ним его друг, не вызывал никаких сомнений в невозможности дальнейшей дружбы. Марк об этом очень сожалел. Он любил Саню …И был бесконечно благодарен за то, что он приехал и был последним, кто проводил его маму в больницу, когда с ней случился инсульт…Сам Марк не успел…Эта история полна трагизма от которой он не смог и не сможет оправится никогда…Его мама практически умерла во время телефонного разговора с ним…Дальше он диктовать не смог…Задушили слезы…И воспоминания…Не все эмоции пропали подумал он , вытирая глаза краем больничной простыни, которой укрывался…

Мамы не было уже семь лет к тому моменту, как Марк оказался в больнице. Семь лет прошло с тех пор, как он в последний раз поговорил с ней по телефону…Марк думал, что она проживет долго, переживет его и очень волновался, как же она будет жить, если его не станет. Со страхом представлял тот момент, что придется его хоронить. Это самая большая несправедливость человеческая, когда родителям приходится хоронить собственных детей. Зная ее судьбу, он часто думал о том, что жизнь ее, посвященная ему и отцу, который умер в сорок пять лет от инфаркта, была очень коротко счастливой. Он помнил хорошо эти моменты. Родители его рано поженились. Его отец, молодым офицером вновь создаваемых ракетных войск стратегического назначения, куда собрали отличников со всех родов войск, приехал на службу в Кострому, где на танцплощадке и познакомился с его мамой. Когда Марк родился им было, соответственно, папе двадцать два года, маме – двадцать один. Они были счастливые, бедные и веселые. Шестидесятые годы были годами огромного вдохновения на просторах необъятной. Сформировался, видимо, какой-то доброкачественный временной фрагмент на гигантском историческом теле советской сталинской империи в который и довелось родится Марку. В 1963 году. Ему сильно повезло. Он попал в два временных отрезка, которым можно было, хоть и условно, жить относительно спокойно. В шестидесятых- про которые, естественно, он мало, что помнил и в девяностых, который затянулся на двадцать пять лет. В нем то Марк и прожил основные годы своей жизни, пока не встретил Любу, умудрившуюся пустить его, да и свою, жизнь под откос. Хотя…Сама Люба так, по-видимому, не считала…По слухам, доходившим до Марка, она «окрутила», какого-то военного дирижера, ходила с ним и с детьми в публичные места и непрерывно на глазах у всех радостно с ним целовалась, видимо для самоутверждения. Дети, по словам очевидцев, отводили эти самые глаза в сторону или втыкались в телефон. Комизм ситуации с приведенным в их общий в прошлом дом дирижером заключался в том, что давным- давно, Люба для хохмы повесила на кабинет Марка, где – то стащенную табличку с надписью: «Главный дирижер»!