Матильда Старр
Пирожки для принца
Глава 4
Тело словно пронзил слабый разряд электричества. Неожиданно. По ощущениям похоже на что-то из физиотерапии, когда мышцы сокращаются сами по себе. Не очень приятно, но терпимо.
– Ты что творишь, негодяйка? – судя по взгляду, приставленная к ней соглядатайша – как там ее? – была в бешенстве.
Соня стала перебирать в уме все свои возможные проколы. Ворвалась к принцу в спальню? Не поклонилась должным образом? Что еще? Остается надеяться, что за такие вольности тут нет особых наказаний.
– А что я творю? – глупо гадать, лучше спросить напрямую.
Кларина схватила ее за руку и потащила по коридору. Остановилась она только в комнате. Выгнала прочь девушек, занятых, кажется, влажной уборкой; убедилась, что дверь закрыта, и, понизив голос, спросила:
– Ты кого там прокляла?
Час от часу не легче! Вот уж чего Соня не думала делать никогда в жизни, так это кого-то проклинать.
– Никого! И в мыслях не было, – совершенно честно ответила она.
Тетка недобро зыркнула на нее.
– Так уж и не было. Аж иглы красные полетели!
Что-то странное старушке мерещится. Соня никаких игл не видела, так что просто пожала плечами в надежде, что эта странная беседа сойдет на нет сама собой. Но Кларина не собиралась оставлять ее в покое:
– Вспоминай, о чем думала! Кому зла желала, когда его высочество уходить засобирался?
Не отвяжется ведь! Соня задумалась. Вроде бы она тогда крепко переживала, что ничего об этом чертовом мире не знает, а объяснять ей никто не торопится, и недобрым словом вспоминала представителя агентства.
Точно, вот оно!
– Я подумала, – тихо проговорила она, – что неплохо бы, чтобы у представителя агентства кошелек украли. Ну, чтобы он того… из запоя-то… – она зажмурилась, ожидая на свою голову нового потока ругани и недовольства. Но тетка вздохнула с облегчением.
– Хвала Оракулу! Этот из ваших, мало чего понимает. Может, и не догадается, что это порча, когда кошелек сопрут.
– Сопрут? Это же не обязательно. Может, обойдется? Я же просто так, в сердцах подумала.
– Обойдется! – усмехнулась Кларина. – Ты, девка, вот что. Если такая горячая, то думай, что думаешь. Особенно когда злишься на кого-то. И зла людям так запросто не желай, а то не успеешь оглянуться – и вместо царской опочивальни в серой башне окажешься. Тут с этим строго.
Думай, что думаешь, – легко сказать!
– Как же мне это контролировать? Оно же само…
– А ты когда злишься – злись на то, что есть. Вот думаешь о человеке плохо – и думай: такой-то нехороший, такое-то сделал. Ох и злюсь же я на него! А вот всяких «чтоб его кондрашка взяла» – не смей! Дар у тебя недюжинный, я смотрю. Но это палка о двух концах. Не справишься – доведет до беды.
Соня притихла. Дар у нее… Просто голова кругом от этого всего.
Но с даром она после разберется. А вот то, что сварливая тетка жизни ее учит, проявляет что-то похожее на заботу, – это хорошо. Может, не такая она и противная. И раз уж у них идет вполне себе мирная беседа, надо попытаться что-нибудь разузнать.
– Скажите, Кларина, а вот те девушки… невесты, которые до меня сюда прибывали… что с ними стало? – осторожно спросила она. – Куда они делись?
Та округлила глаза:
– А куда они денутся? Сидят во дворце, деньги казенные на наряды переводят, пока есть такая возможность, – о девушках она говорила без особой приязни.
– И сколько их тут?
– Так трое уже. Ты вот четвертая, только тебя и не хватало.
– А для чего не хватало? – продолжала допытываться Соня. Но, кажется, лимит терпения Кларины был исчерпан.
– Это я тебе полдня буду рассказывать, что да как. А у меня дел полно, надо к свадьбе готовиться.
К четвертой, ага. Эта информация не желала укладываться в голове. Принц – многоженец?
– И вообще, – продолжала Кларина, – без кошелька твой представитель долго не погуляет. Может, завтра к вечеру у него все и спросишь.
– А свадьба когда?
Кларина уже направлялась к выходу, но остановилась и ответила:
– Послезавтра.
Час от часу не легче!
В голове у Сони начал вырисовываться кое-какой план, но для его реализации нужно было кровь из носу задать тетке еще один вопрос.
– Распоследненький вопросик! Честное слово!
– Ну что? – тетка недовольно остановилась возле самых дверей.
– А если мне что-то понадобится: еда там, или наряды, или замок посмотреть – к кому мне обращаться? Вы так заняты…
– А полную комнату горничных девок ты не видела? Ты ж принцева невеста, вот и пользуйся. Пока есть возможность.
Это «пока» оптимизма не внушало. Поэтому пользоваться необходимо как можно быстрее.
Девушки-горничные появились в комнате через несколько минут, и Соня бодро начала отдавать распоряжения и задавать вопросы.
– Ну-ка, скажи мне, милочка, какой спиртной напиток у вас тут самый крепкий?
– Ореховая настойка, – растерянно проговорила та.
– А принеси-ка мне бутыль, да побольше.
– Бутыль?
– Ну графин, кувшин… во что тут у вас выпивку наливают?
Девушка кивнула и тут же скрылась за дверью. Вторая смотрела на Соню испуганно. В принципе, такую реакцию можно понять. Вряд ли предыдущие невесты с первых минут пребывания в замке решали уйти в запой.
Предыдущие невесты… так вот почему принц такой невозмутимый. Он тут, похоже, каждую неделю женится. А когда у тебя три жены уже есть, четвертая свадьба – не такое уж и великое событие. А вот почему новоиспеченные супруги в замке временно и чем это ей грозит в будущем, надо выяснить как можно быстрее. И для этого все средства хороши.
Дверь приоткрылась, и в комнату скользнула девушка горничная. В руках у нее была полуторалитровая глиняная амфора.
– Вы собираетесь все это пить? – с ужасом спросила она.
– Что я собираюсь, не твоего ума дело, – отрезала Соня. Не хватало еще, чтобы о ее плане раньше времени узнала Кларина. – А вот скажи-ка ты мне, где сейчас представитель агентства?
– Как где? Они у себя во флигеле, гневаться изволят и о бренности бытия рассуждать. У них, говорят, деньги украли.
Соня чуть удержалась от того, чтобы присвистнуть. Быстро же ее проклятие сбылось – и получаса не прошло.
– Проводи-ка меня туда, и сейчас же, – распорядилась она. Главное, чтобы звучало убедительно. Кто знает, может, принцессам во всякие флигели ходить не положено, а скажешь поувереннее – и не успеет задуматься, поспешит исполнить приказ.
Какое-то время в глазах девушки еще плескалось сомнение.
– Чего стоим, кого ждем? – прикрикнула Соня, ругая себя на чем свет стоит, что запугивает бедняжку.
Так, ругать себя нельзя, а то опять красные иглы посыплются, и сляжет она от неизвестной болезни.
Девушка дважды хлопнула глазами и испуганно проговорила:
– Пойдемте, конечно, я покажу дорогу.
Соня облегченно вздохнула: так-то лучше. План ее прост, понятен, а главное, основан на знании жизни. Вытащить что-нибудь завтра из умирающего от похмелья злого представителя будет очень трудно; он постарается отделаться от нее как можно быстрее, чтобы спокойно выпить свой аспирин – или что тут у них вместо аспирина. А вот если прийти к нему сейчас с горячительным, когда у него самого на новую порцию денег нет – то в хорошей компании и под рюмочку, глядишь, что-то да получится выведать.
Они вышли в замковый двор, и впервые Соня увидела свое временное место жительства снаружи. Ничего особенного: каменные башни, высоченная стена, двор выложен камнями, пристройки – в общем, каждый, кто хоть раз смотрел хоть какой-нибудь исторический или фэнтезийный фильм, что-то такое при слове «замок» и представляет. Можно представить еще и белокаменные палаты, но с ее точки зрения это ужасно непрактично: больно уж маркие.
Пока Соня шла через двор, подметая подолом камни, все на нее оглядывались. Видно, она все-таки нарушила какие-то местные правила приличия. Ну да и черт с ними. Она вообще здесь задерживаться не собирается. Быть четвертой женой в каком-то средневековом мире, да еще и временно – нужно очень хотеть замуж за принца, чтобы на такое согласиться.
Девушка остановилась перед дверью одной из пристроек.
– Вы простите, ваша светлость, но дальше я не пойду. Больно суров представитель, когда трезвеет.
Суров? Ну посмотрим. Соня возлагала большие надежды на универсальный смягчитель сердец, закупоренный в амфоре.
В комнате был беспорядок. Кровать разворошена, вещи разбросаны, на столе – пустые стаканы и остатки какой-то закуски. За столом сидел заспанный мужичок с мутными глазами. Лет ему чуть за сорок, а может, на самом деле и меньше. После запоя всем чуть за сорок, кроме тех, кому и за пятьдесят.
– Здравствуйте, я Соня. Вы меня ждали.
Она увидела, как мутные глаза наливаются кровью.
– Да у меня из-за тебя!.. – не слишком внятно артикулируя, начал он.
Но Соня не дала этой пламенной речи случиться. Твердым движением она поставила амфору на стол. Нашла два стакана почище, протерла их платочком и пристроила рядом.
Мужичок передумал орать. Он наблюдал за ее действиями, затаив дыхание.
– Поговорить надо, – сказала она и плеснула по капельке в каждый стакан.
Взгляд представителя агентства просветлел; кажется, в уголке правого глаза даже блеснула чистая слеза благодарности.
– Тебя как звать-то? Меня – Соня, но, думаю, ты знаешь.
– Толик, – зардевшись, ответил он.
– Ну, за знакомство, Толик!
Соня удовлетворенно выдохнула. Наконец-то она хоть что-то узнает!
Глава 5
– Как мне вернуться домой?
Мужичок одним глотком прикончил содержимое своего стакана и теперь жалобно переводил взгляд с амфоры на Соню и обратно. Если честно, чувствовала она себя отвратительно. Наливать спиртное запойному – это как больному давать яду. Да только ситуация тут такая: сама о себе не позаботишься – никто не пошевелится.
– Не части, – все-таки прикрикнула она на представителя. – У нас тут интеллигентный разговор под хороший напиток, а не безобразная пьянка.
Сама она из рюмки едва пригубила.
– Никак, – сипло проговорил ее собутыльник. – Портал только в одну сторону работает.
Услышать такое от сотрудника агентства было неприятно. Соня вгляделась в Толика: вдруг врет? Однако глаза у него были честные. Мутные, но честные.
– А ты как же? – невозможность возврата пугала по-настоящему.
– Как и ты, – хмуро буркнул он, не отводя взгляда от амфоры.
– Что, тоже замуж за принца?
А что, принцы разные бывают…
– Дура, – беззлобно сказал представитель, – тоже с концами и без возврата.
– И как же тебя угораздило-то?
– Задолжал кое-кому. Не вернул. Они расписку взяли, что отработаю… – он тяжко вздохнул. – Так и подписал: согласен на любую работу, лишь бы все законно. Готов на переезд. Вот и переехал – скинули. А теперь только инструкции доводят.
Соня не сразу осознала сказанное. Если даже этот представитель вернуться домой не может, то ее шансы на возвращение, и без того призрачные, теперь тают прямо на глазах.
Взгляд мужичка на бутылку стал совсем жалобным. Соня плеснула еще капельку. Задача у нее была сложной: с одной стороны, развязать язык запойному соотечественнику, а с другой – не дать ему узюзюкаться до полного изумления и потери нравственных ориентиров. Задавать вопросы следовало пошустрее.
– На черта принцу столько жен? Культура у них тут, что ли, такая?
Толик замер со стаканом, не донеся его до рта.
– Ты чего? Сколько – столько жен? – удивление в его глазах было искренним.
– Мне Кларина сказала, что в замке еще три штуки наших есть.
– А, это… – Толик махнул рукой и выпил. – Это у него не жен столько, а братьев. А вот у них уже – жен. Вообще-то братьев у него четверо, но четвертый за престол бороться не будет.
Какое отношение имеют жены из ее мира к борьбе за престол, Соня не поняла. Ну, это она и попозже выяснит. Главное – многоженство тут не принято, и это, наверное, хорошо.
Итак, следующий вопрос знатокам:
– А почему такая спешка со свадьбой?
Толя перестал смотреть собачьими глазами и снова недобро сжал зубы.
– Потому что кто-то целую неделю не мог прыгнуть в воронку. Вроде и невелика премудрость! Упал – и лети. А надо же – не все справляются.
Насчет воронки у Сони имелось собственное мнение.
– Да я вообще не собиралась туда прыгать! Мне ваш принц до лампочки! Моего согласия кто-то спросил?
– А то как же! Анкету заполняла? Там внизу, мелким шрифтом: «в случае если подходящий принц найдется, обязуюсь незамедлительно явиться по зову сердца и сочетаться с данным принцем законным браком в соответствии с традициями его страны». Читать надо!
Гады, вот гады! Соне захотелось стукнуть Толика чем-нибудь тяжелым. Хотя он-то в чем виноват? Тоже жертва обстоятельств.
Но на ее вопрос он все-таки не ответил.
– А спешка-то почему? Что неделя, что два дня – королевские свадьбы небось задолго назначаются. А тут ни познакомиться толком, ни характерами притереться, ни местные обычаи изучить…
Толик, икнув, заявил:
– Так ведь турнир-то через неделю. Не будет жены – и все, пролетает наш принц как фанера над Парижем. А невесту его того… – он снова уставился на амфору.
Турнир? Невесту «того»? Ничего себе новости! Или информатор уже заговариваться начал?
Задумавшись, Соня машинально плеснула чуть больше, чем следовало. Толик тут же ухватился за стакан обеими руками и залпом выпил, пока она не передумала и не отобрала спиртное.
– Чего «того»?
– Ну как же… отравили, как обычно. Туда ей и дорога, если честно. Злобная баба была, – глаза представителя подозрительно заблестели. – А вот ты, Соня, человек. Ты душу мужика понимаешь. Я, Соня, за тебя горой. Если кто будет обижать – хоть стервозина эта, Кларина, хоть муж-объелся-груш, – ты мне только скажи.
Во время этой пламенной речи смотрел он, впрочем, не на Соню, а на амфору.
– Скажу, скажу, – проворчала она, оглядывая стол. Надо бы представителю какую-то закуску выдать, не то долго он не продержится. – А ты мне лучше скажи: что это за турнир такой, куда без жены никак?
Ответа не последовало.
Да что ж это такое! Стоило Соне на минуту отвести взгляд – Толик уже храпел, уронив голову на руки. Да, негусто. Но хоть что-то становится понятно. Соня встала, взяла со стола амфору. Пусть трезвеет, защитничек. Попыталась припомнить обратную дорогу: пока горничная вела ее, она примечала, где и куда сворачивать.
Беседа получилась скоротечной. Но, может, оно и к лучшему. Глядишь, удастся вернуться в покои до того, как Кларина ее хватится.
Распахнувшаяся дверь и мрачная тетка на пороге поставили крест на этой надежде.
– Ах ты ж, иноземное отродье! Ты что же благородную семью позоришь? Где это видано, чтоб невеста принца по мужиками с бутылками бегала? Да средь бела дня, да на виду у всех!
На Соню накатила холодная ярость. Она едва успела остановиться и не подумать что-то вроде: «Да чтоб ты провалилась, карга старая!». Вместо этого она начала кричать не хуже той Кларины:
– У нас, в моем мире, такое видано! Куда хочешь – туда и иди, с кем хочешь – с тем и разговаривай! И никакого позора благородной семье! А еще, чтоб ты знала, вообще никакой благородной семьи! Самая обычная, простая. Без всех этих ваших великосветских заморочек. И если ты хочешь, чтоб я ваши традиции соблюдала, то подними свою толстую задницу и найди того, кто мне про эти традиции расскажет, раз уж самой тебе так некогда!
По телу пробежала знакомая уже «физиотерапевтическая» дрожь; амфора в Сониных руках с шумом треснула и глиняными черепками разлетелась по комнате. Запахло спиртом и орехами. Но сама настойка пролилась на пол, не задев ни Соню, ни Кларину. Да и черепки летели как-то избирательно – ни один не попал ни в кого. Магия!
Ну вот. Полегчало. И уже все равно, что теперь сделает с ней «стервозина», по меткому определению Толика. Пусть хоть в тюрьму сажают, а она высказалась. А что от этого бутыли бьются – не Сонина вина.
Кларина смотрела на нее с минуту и молчала. А потом сказала вполне миролюбиво:
– Пошли уже в замок. Сама все расскажу
Глава 6
Ну наконец-то! Соня не могла поверить своему счастью: неужели все-таки кто-то снизойдет и расскажет ей, что к чему. Собирать информацию по крупицам уже как-то надоело. Тем более что крупицы здесь совсем не крупные. Это как собирать паззл из тысячи деталей, если на нем изображено синее море, синее небо и одинокая чайка. В общем, та еще морока. А в ее случае собирать этот паззл приходится еще и с дамокловым мечом в виде счастливого брака, который вот-вот опустится на голову.
Они с Клариной уже шли по мягким коврам, устилавшим коридор, и, судя по всему, с минуты на минуту должны были прибыть в Сонину комнату, но вдруг неподалеку послышались мужские голоса. Кларина переменилась в лице, дернула Соню на себя, оттащила за какую-то занавеску и жестом велела молчать. И сделала при этом такие страшные глаза, что задавать лишние вопросы и переспрашивать совсем не хотелось.
Соня замерла, стараясь не шевелиться и дышать через раз.
– А ты все милуешься с лоссами? – насмешливый голос. Неприятный. Ехидный. – Говорят, даже молодую невесту бросил, едва поздоровавшись, и побежал к ним на свидание.
– На переговоры, – сухо поправил второй. Этот голос был знаком. Принц. Она в очередной раз удивилась: как же быстро тут разносятся новости! Как будто в каждом углу замка находятся камеры, и трансляция идет на большой экран. – Очень важные переговоры, от которых зависит полнота казны, из которой ты черпаешь, не особенно стесняясь.
– Чтобы пополнить казну, с лоссами не миловаться надо, а воевать, – похоже, это какой-то давний спор.
– Эта война только делает слабее и их, и нас. Поля простаивают; мужики не работают, а прячутся в лесах, чтобы воеводы не забрали, – принц был невозмутим.
– Трусы! – рявкнул первый голос.
– Да нет, нормальные люди: умирать не хотят. Мы впервые за столько лет к миру пришли, торговать начали, и это дорогого стоит.
Оппонент принца не унимался:
– Это может дорогого стоить только в одном случае: пока они расслабились, бумажки подписывают, караваны карет снаряжают да мысленно денежки подсчитывают, надо напасть на них и захватить всю страну до самого моря…
– И ввязаться в еще одну войну, которой не будет ни конца ни края. К счастью, это не тебе решать.
Голос принца звучал тихо, но уверенно. Соня даже заслушалась. Была в говорившем какая-то очевидная сила, которую ни доказывать, ни подчеркивать не нужно: она есть – и все тут.
– Пока не мне, – проговорил второй с явной угрозой.
Соня еще не видела собеседника жениха, но уже невзлюбила его. Странное дело: вроде бы «ее» принц и совсем не ее, и вообще она его знать не знает, но не хотелось давать его в обиду какому-то постороннему стервецу. Знакомая дрожь начала зарождаться где-то в районе позвоночника. Но Кларина, видимо, почувствовала это и крепко сжала Сонину руку: не смей, мол.
Жаль. Проклясть этого воинствующего гражданина, может, и не мешало бы. Принц, как ни крути, прав: худой мир лучше доброй ссоры, а от войны, кроме вреда, никакой пользы. Те, которые наверху, могут что угодно прикидывать и рассчитывать, а простым людям – сплошные беды.
– После турнира, – продолжил неприятный собеседник, – все изменится.
– Это мы еще посмотрим.
– Да на что тут смотреть? Говорят, смотреть-то и не на что, – он неприятно хохотнул, и Соне снова захотелось пожелать ему чего-нибудь.
Кажется, разговор окончился и враги разошлись в разные стороны. Судя по тяжелым шагам, которые не мог заглушить даже ковер, один из собеседников удалялся, а второй шел прямо на них. Соня внутренне сжалась и машинально ухватила Кларину за руку. Если что, это из-за вредной тетки ей пришлось подслушивать государственные секреты. И отвечать одна Соня не собиралась.
Несколько мгновений – и рядом появился принц. Соня с облегчением вздохнула: раз он такой уж пацифист, что мужиков-дезертиров жалеет, может, и ее как шпионку в острог сажать не будет.
– Ваше высочество, – заговорила Кларина, – поверьте, мы тут случайно оказались…
Принц отмахнулся:
– Ничего. Оставьте нас ненадолго, я сам проведу Соню в ее комнату.
Ни улыбки, ни какого другого знака, который показал бы, что общество невесты принцу хоть сколько-нибудь приятно, Соне увидеть не удалось. Впрочем, что здесь удивительного: если Толик не соврал (а с чего бы ему врать?), у человека недавно невеста погибла. Любил небось. А тут другую на замену прислали!
Яснее ясного, что Сонино попадание в эту чудную страну завязано на каких-то местных политических интригах. Так что ожидать от принца пылкой страсти не приходится. Да и не нужна ей его пылкая страсть. Домой бы попасть, да поскорее, пока из университета не отчислили…
И зачем принц решил лично выгуливать ее по коридору?
А главное – Кларина, уже готовая поведать ей местные тайны, из-за него сорвалась с крючка.
И снова проклятая неизвестность!
