Мать
Мать. Вопросы и ответы 1953 г.
13 мая 1953 г.
«Некоторые, сидя в медитации, входят в состояние, по их мнению, возвышенное и прекрасное».
(Вопросы и ответы, 21 апреля 1929 г.)
Что это за состояние?
Каким бы оно ни было в действительности, сами они считают его особенным, необыкновенным состоянием. Эти люди очень высокого мнения о себе. Они считают себя выше всех остальных только потому, что могут некоторое время просидеть не двигаясь и, как им кажется, ни о чем не думая (то есть полностью остановив поток мыслей в уме). На самом деле, у них в голове крутится целый рой мыслей, они толкутся, мечутся, мелькают одна за другой, но эти люди даже не замечают этого. Это обстоятельство и вводит их в заблуждение, создает иллюзию собственной исключительности, – всего лишь потому, что какой-то, в сущности, небольшой, промежуток времени они могут оставаться в неподвижности, не разговаривая и «ни о чем не думая». Но, как у меня и написано, любое внешнее беспокойство, какое-нибудь невинное обращение вроде: «Извините, но к вам пришли и ждут вас» или: «Прошу прощения, сударыня, но у вас плачет ребенок» немедленно вызывает у них ярость и негодование: «Ну вот, теперь медитация нарушена! Испорчена безнадежно!» Я сама не раз была свидетельницей подобных случаев. Что же можно сказать о людях, настолько «серьезно» относящихся к своей медитации, что они впадают в гнев при малейшем беспокойстве извне? Естественно, их поведение не может служить признаком высокого духовного совершенства. Они готовы обрушить свой гнев на любого, кто помешает им, они негодуют на весь свет, из-за того что нарушено блаженство их медитации.
Разумеется, среди практикующих медитацию есть и такие, кто действительно умеет это делать. Один из наиболее эффективных способов, который используется опытными людьми, – это (в отличие от собственно концентрации на какой-либо отдельной мысли или идее) глубокое внутреннее созерцание при полном внутреннем безмолвии, состояние, которое позволяет им, по их убеждению, войти в единение с Божественным, – если это так, то это правильное, истинно высокое состояние. Другой метод – по-настоящему доступный лишь немногим – это как раз концентрация, вы сосредотачиваете все свое внимание на какой-либо идее с целью достичь тождества с ней и благодаря этому постичь ее содержание во всей его полноте – и это тоже верное состояние, если оно, конечно, достигнуто. Обычно же при медитации люди проводят большую часть времени в попытках достичь глубокого сосредоточения, но на самом деле приходят просто в некоторое полусонное, полудремотное и своего рода «глубокое» состояние, – но это состояние глубокого тамаса. В этом безжизненном, заторможенном состоянии, когда затухают мысли и чувства, тело застывает в неподвижной позе, они могут оставаться в ней часами, – потому что нет ничего более стойкого и неизменного, чем косность и тамас! Все это, все, о чем я вам здесь рассказываю, мне известно непосредственно из опыта людей, занимавшихся медитацией ради духовного роста. Самое интересное здесь то, что эти люди каждый раз после своей «медитации» искренне испытывают чувство уверенности, будто совершили нечто значительное, важное для своего развития. На самом деле, это была просто крайняя степень отупения, полностью бессознательное состояние. Тех, кто умеет медитировать по-настоящему, очень мало. Кроме того, здесь нужно учитывать еще и следующее обстоятельство. Человек, подчинивший себя строгой самодисциплине и потративший многие годы усилий, добившийся такой глубины медитации, которая позволяет ему входить в сознательное общение с Божественным Присутствием, не может не измениться за время всей этой работы, меняется его характер, меняется его образ жизни, и, что очень важно, у каждого это происходит по-своему. Случается, например, резкое раздвоение личности, когда, с одной стороны, с помощью медитации человек способен входить в непосредственную связь с Божественным и познает радость, высшее счастье от единения с Ним, а с другой – после медитации, возвращаясь к повседневной жизни, становится самым обычным человеком, его поведение ничем не отличается от поведения всех людей, а иногда оно даже намного хуже. Это действительно так, я просто знаю таких людей; если они не занимаются медитацией, это самые заурядные люди, которые в жизни делают все то, что человеку, решившему совершенствовать себя, как раз делать не следует: тратят время на сплетни о других, заняты только собственными делами и собственной персоной, словом, во всем поступают как последние эгоисты, стремясь в жизни только к достижению личного блага; о других они вообще не думают, никогда никому не помогут и вообще никаких высоких устремлений у них нет. И вместе с тем в медитации они достигают связи с Божественным. Именно такие жизненные примеры приводят людей – людей, познавших до какой степени трудно переделать всю эту жалкую внешнюю природу, доставшуюся нам вместе с телом, как трудно преодолеть себя, изменить свое поведение, – к убеждению, которое можно выразить примерно следующим образом: «Этого нельзя изменить, потому что невозможно, не стоит и пытаться; приходя в мир, мы обретаем это тело, созданное из праха, пусть же оно и возвращается в прах, а вы готовьтесь к уходу из земного мира, оставьте его таким, каков он есть; единственное, что нужно делать, – бежать отсюда как можно быстрее, так что если все оставят этот мир, его больше и не будет, а значит, не останется и страданий, уродства, насилия».
Что ж, это логично. Но если вы возразите им: «Не кажется ли вам, что ваше предложение покинуть мир, предоставив остальным самим выбираться из океана его тягот, слишком эгоистично?», они ответят: «А пусть остальные поступают так же, как и я. Если бы все сделали то же, что и я, оставили бы этот мир, он перестал бы существовать, а с этим исчезла бы вся его боль и убожество». А вот здесь уже логика подводит их, ибо они говорят так, словно что-то может зависеть от их воли – воли существ, которые не имеют ни малейшего отношения к созиданию мира! Но тем не менее берутся полностью упразднить его! Только хотя бы как-то участвуя в сотворении мира и зная, как он устроен, они могут попытаться разрушить его (хотя далеко не всегда легко можно разрушить то, что уже создано), но ведь совсем не они создали его! и они вовсе не знают, как он устроен! однако у них достает самонадеянности полагать, что они способны устроить конец света, они думают, что это произойдет, если они уйдут из него, как им кажется, навсегда… Но я думаю, что это невозможно. Уйти все равно не удастся – даже при всем желании и старании, несмотря ни на какие усилия. Однако это уже предмет особого разговора. Во всяком случае, исходя из своего опыта (а у меня продолжительный – почти пятьдесят три года – и обширный опыт общения с людьми, так или иначе практикующими йогу, наблюдений за их внутренней работой по самосовершенствованию; я много где побывала и много чего повидала на свете), так вот, основываясь на своем опыте, я не думаю, что, занимаясь медитацией, можно переделать себя. Больше того, я убеждена в противном.
Если вы, занимаясь каким-то делом – неважно каким, это может быть все что угодно, любое занятие, любая работа, – стремитесь постоянно помнить о Божественном, предоставлять Ему как приношение все, что вы делаете, всем своим существом отдаваться Его Воле, чтобы Она изменила вас во всем: в поступках, мыслях и чувствах, во всех проявлениях жизни, чтобы вместо эгоизма, мелочности, глупости и невежества они исполнились бы света и благородства – вот тогда вы, на самом деле, сможете двигаться вперед в своем развитии. И не только вы сами – таким образом вы реально поможете всеобщему движению к совершенству, к преобразованию мира. С другой стороны, мне неизвестно, чтобы те, кто удалялся от деятельной жизни, сидя в медитации и предаваясь созерцанию пустоты (потому что в большей или в меньшей степени это всегда созерцание пустоты), достигали сколько-нибудь значительного успеха в своем развитии. Зато я знала людей, которые, даже и не думая ни о какой йоге, а просто вдохновившись идеей преображения земного мира, возможностью нисхождения сюда Божественного, выполняли свою небольшую часть общей работы со всем пылом и жаром сердца, отдавая себя ей полностью, без остатка, даже не помышляя о личном спасении; такие люди на моих глазах совершали действительно гигантские шаги в своем развитии, достигали поразительно быстрого роста. Среди них порой встречались на редкость удивительные, замечательные личности. В своей жизни я не раз встречала тех, кого называют саньясинами, я знакома с жизнью монахов самого разного толка, я видела тех, кто считает себя настоящими йогами, йогами по призванию; так вот, если говорить о преобразовании земного мира, о его совершенствовании или, другими словами, о наших попытках изменить существующее положение вещей в мире, сделать его действительно инструментом Божественной Воли и Божественного Сознания, то, с этой точки зрения, я не променяла бы и одного из преданных Божественному Делу работников на дюжину «аскетов», проповедующих удаление от всего мирского. Изменить мир одним лишь бегством из него невозможно. Это можно сделать лишь работая в нем, работая со смирением и скромностью, но и с пламенем преданности в груди.
Но тогда получается, что медитация вообще не нужна?
Нет, это не так. Дело в том, что по мере необходимости медитация у вас будет получаться сама собой. Среди самых обыкновенных занятий что-то вдруг заставит вас застыть, замереть на месте, забыть обо всем и сосредоточиться на какой-то одной мысли или приведет вас в какое-то особое внутреннее состояние. Если это произойдет, не сопротивляйтесь, потому что благодаря этому вы как раз и делаете нужный шаг в развитии, получаете очередную, необходимую вам порцию знания. Вы увидите, что за эти краткие мгновения вам будет что-то дано, вы осознаете что-то новое, а потом вы вернетесь к своему делу, но уже другим, достигшим большего совершенства и сохранившим при этом скромность и простоту человеком. В этом отношении безнадежней всего люди, которые считают себя исключительными натурами только на том основании, что в отведенный час они проводят положенное время сидя в медитации. Для них это крайне опасно, потому что гордость собой, самодовольство возрастают в них до такой степени, что перед ними закрывается всякая возможность к дальнейшему движению вперед…
О необходимости смирения говорят постоянно, но очень часто без достаточного понимания того, что оно в действительности собой представляет. Его неправильно понимают, неправильно воспитывают в себе, неправильно применяют в жизни. Будьте смиренны, если ваше смирение истинно, и не позволяйте себе попасться в сети ложного смирения, ибо оно ничего вам не даст. Вот если вы сможете вырвать из себя с корнем тот сорняк, который называется тщеславием, то это будет означать, что кое-чего в этом отношении вы все-таки добились. Но если бы вы знали, как это трудно! Нет такого доброго дела, которое вы бы сделали, нет такой хорошей мысли, которая пришла бы вам в голову, нет такого хорошего поступка, который бы вы совершили, нет такого шага на пути к совершенствованию, который бы вы осуществили, так чтобы при этом вас бы не распирало внутри (совсем незаметно для вас) от гордости за себя. Чтобы разделаться с тщеславием, нужно нанести по нему очень серьезный удар. Но даже если вам это удалось, обломки все равно останутся! Они станут семенами, которые снова дадут ростки. Нужно всю жизнь, никогда об этом не забывая, работать над тем, чтобы уничтожить эту сорную траву, которая прорастает снова и снова, притом так незаметно, что когда вы уже начинаете думать, будто покончили с ней навсегда и, завершив какое-либо дело и ощущая себя смиреннейшим человеком, говорите себе: «Нет, это сделал не я, я чувствую в себе Божественное, которое совершило все это, без Него я – ничто», вы – если понаблюдаете за собой – сможете обнаружить, что в следующее же мгновение вы будете ужасно довольны собой – просто от самой этой мысли, просто за то, как «правильно и хорошо» вы думаете!
Что такое смирение истинное и смирение ложное?
Это очень просто: как только люди слышат призыв «будьте смиренны», они тотчас же думают о смирении перед другими людьми – это и есть ложное, дурное смирение. Истинное смирение – смирение перед Богом, а это означает, что у вас есть отчетливое и ясное, живое чувство, что без Божественного вы – ничто, что без Него вы ничего не способны ни сделать, ни осознать, и какими бы умными вы ни были, вся ваша мудрость – ничто по сравнению с Божественным Сознанием; нужно постоянно поддерживать в себе это чувство, тогда у вас всегда будет правильное отношение к собственному восприятию и осознанию всего окружающего – в них будет смирение и они будут лишены личных притязаний на первенство перед Божественным.
В твоей книге сказано:
«Если вы идете путем самоотречения, вы должны оставить личные усилия, но это не значит вообще отказаться от применения воли в своих действиях».
(Вопросы и ответы, 21 апреля 1929 г.)
Но если человек хочет чего-то добиться, «применяет волю», разве здесь нет личного усилия? Что же тогда такое – воля?
Это разные вещи. Между действием воли и личным усилием есть существенное различие. Личное усилие сопровождается постоянным внутренним напряжением, принуждением; у вас остается постоянное ощущение, что рассчитывать вам не на кого, искать поддержки не у кого, кроме как у самого себя, и вы остро, а порой даже и болезненно переживаете это состояние постоянного нервного напряжения, потому что понимаете, что полагаться можно только на себя, и вам кажется, что если в следующее мгновение вы не сделаете очередного усилия, вы пропали. Вот что означает личное усилие.
Совсем иное дело воля. Воля – это способность предельно сосредоточенно выполнять любое дело, которое делаешь, и делать его как можно лучше и не останавливаться до тех пор, пока тебе со всей определенностью не станет ясно и понятно, что оно закончено. Это трудно объяснить, но попробуем. Предположим, что по тем или иным причинам, в силу определенных обстоятельств вам предстоит какая-то работа. Возьмем хоть, ну, скажем, художника, на которого снизошло вдохновение, и он решил написать картину. Он прекрасно знает, что если и в дальнейшем, в ходе работы над картиной, у него не будет вдохновения и поддержки более высоких, чем его собственная, сил, ничего особенного у него не получится. Выйдет, скорее всего, мазня, а не картина. Все это ему хорошо известно. Но решение принято и нужно писать; причин такой необходимости может быть множество, но, так или иначе, нужно писать. Если бы он сам считал себя лишь безвольным участником творческого процесса, он должен был разложить свою палитру, краски, кисти, натянуть холст, установить мольберт, а потом сесть перед ним и сказать, обращаясь к Божественному: «А теперь пиши». Но Божественное подобным образом не действует. Художник сам должен взять все в свои руки, все приготовить, сосредоточить свое внимание на избранном сюжете, найти образы и колорит, который сможет их выразить, и постоянно направлять свою волю на то, чтобы с каждым сеансом картина становилась все лучше и лучше. Целенаправленно вкладывая всю свою волю в работу, он в то же время должен ощущать себя открытым, должен быть готов к восприятию нового вдохновения; ему никогда не следует забывать, что каковы бы ни были его познания в технике живописи, с каким бы усердием, как бы тщательно он не готовил, не обдумывал, не выстраивал сочетания цветов, изображения отдельных персонажей, общую композицию картины, если не будет вдохновения, у него выйдет картина, каких миллионы, то есть картина, не представляющая особого интереса. Он помнит об этом. Он пытается, он стремится увидеть, почувствовать то, что, по его замыслу, должно быть выражено на картине и как оно должно быть выражено. У него все готово: краски, кисти, натурщики, он уже сделал набросок, который должен вырасти в картину, и теперь он призывает вдохновение. Истории известны художники, которые достигали ясного и точного видения того, что должно быть сделано. А потом, день за днем, час за часом, всю свою волю сосредоточив на цели, они работали, изучали нужные материалы, с величайшим усердием и тщательностью делали все, что нужно было сделать, чтобы в совершенстве воплотить однажды увиденное, передать вдохновенный образ, представшую перед их внутренним взором картину… Вот такая работа – это действительно работа ради Божественного, в единстве с Ним, и работник в этом случае становится не просто покорным, безвольным орудием, а деятельно преданным, целеустремленным сотрудником. Работа, исполненная в таком духе, обычно дает достойные плоды. Вообще этот пример с живописью хорош своей наглядностью; дело в том, что живописец, если он, действительно, художник, творец, может ясно, отчетливо видеть то, что нужно воспроизвести, потому что вступает в непосредственное общение с Божественной Силой, которая, являясь источником всякого воплощения, стоит выше его. Все то же самое можно сказать применительно к поэту, писателю, вообще к любому что-то созидающему человеку, ко всем людям, занятым творческим делом.
У вас были бы, наверное, большие успехи в учении, если бы вы так же относились к своим урокам, не так ли?
(Двумя днями позже, на «пятничных занятиях» Мать снова вернулась к этой теме.)
Дети мои, если вы говорите себе «Мы хотим стать самым совершенным – насколько это в наших силах – орудием воплощения в мире Божественной Воли», то, согласитесь, чтобы быть таким инструментом, нужно себя соответственным образом воспитывать, образовывать, развивать. Божественный инструмент не может быть неотесанным обломком. Прежде чем что-то строить из камня, вы обрабатываете камень; нужно обточить, огранить бесформенный кусок углерода, чтобы он стал драгоценным алмазом. Все то же самое относится и к человеку, стремящемуся стать подлинным орудием Божественного. Чтобы сделать себя, свой мозг и тело таким совершенным инструментом, нужно все то, чем вы располагаете, должным образом развить, настроить, очистить, снабдить недостающим, улучшить имеющееся.
Возьмем, к примеру, ваши занятия. Если вы не в настроении, вы ворчите: «Господи, опять будет эта скука!» Если при этом еще и учитель не умеет пробудить ваш интерес к предмету (можно быть очень хорошим учителем и при этом не уметь увлечь учеников своим предметом, это далеко не просто… притом, бывает, что вам совсем не хочется, чтобы вас вообще как-то отвлекали от ваших собственных мыслей, с которыми вы совсем не расположены расставаться), то вам хочется бежать куда угодно, только бы не оставаться в школе. Но вы, хотя и не в духе, все же идете на занятия, вы понимаете, что должны учиться, так как если вы будете потакать своим прихотям, то вы никогда не достигнете умения управлять собой, ибо ваши прихоти, а не вы сами, будут управлять вами. Поэтому вы идете на занятия. И если теперь вместо того, чтобы говорить себе: «О боже, опять придется томиться смертной скукой, как это все неинтересно!», вы скажете себе: «Нет в жизни такого мгновения, таких условий, которые не предоставляли бы возможности сделать шаг вперед в своем развитии. Как же для этого я могу использовать нынешний день, что могу извлечь из того, чем мне предстоит заниматься, какой шаг мне предстоит совершить сегодня?.. Всего себя – пусть моя личность и не столь уж выдающаяся – я отдаю в распоряжение Божественного. Я хочу, чтобы мое существо стало хорошим инструментом, через которое Оно сможет проявить Себя, я стремлюсь к тому дню, когда смогу сказать себе, что готов (или готова) к трансформации. Итак, что мне предстоит делать сегодня?.. Я должен идти на это занятие, хотя этот предмет мне и не слишком нравится, но если я не умею найти для себя какой-то интерес в этой работе, то, может быть, это оттого, что во мне чего-то недостает, значит, где-то в моем мозгу не хватает нужных клеток. Но если это так, то я должен точно выяснить, в чем именно здесь дело, я буду старательно слушать, я буду очень внимателен и собран на уроке, а самое главное, я прогоню из ума это внешнее легкомыслие, небрежность, из-за которой мне делается скучно, когда я чего-то не понимаю. А отчего же все-таки мне скучно?.. Да оттого, что я ничего не делаю для самосовершенствования». Когда человек – все равно, молодой он или старый – перестает делать что-то для своего совершенствования, ему становится скучно, ибо мы живем на земле, чтобы идти все к большим и большим высотам в своем развитии. Если мы не движемся вперед, не растем и не развиваемся во всякое мгновение своей жизни, она, действительно, становится скучной, однообразной, безрадостной и совсем некрасивой. «Итак, я выясню, что я могу и должен сделать для своего самосовершенствования на этом занятии, ведь есть же здесь что-то такое, чего я не знаю, но что могу узнать и чему могу научиться».
Если хочешь учиться, можешь делать это в каждое мгновение. Я, например, училась, даже слушая болтовню малышей. Ведь во всякое мгновение может произойти что-то важное для внутреннего роста, это может быть, например, даже ненароком услышанное слово – ведь даже круглый дурак может сказать такое слово, которое откроет вам что-то такое, что поможет подняться на ступень выше. Если бы вы только знали, какой интересной становится жизнь, если человек таким образом учится у нее! Вам уже не придется скучать, все, скуке конец – ее у вас и в помине не будет, о ней вы и не вспомните, ибо во всем будете находить что-то интересное, что-то особенное, что-то замечательное, – потому что можете чему-то учиться во всякое мгновение жизни; на каждом шагу перед вами будет открываться возможность что-то сделать для своего самосовершенствования. Например, если, оказавшись по тем или иным причинам на улице, вы вместо внутреннего ничегонеделания начнете делать наблюдения… Помню, как однажды я зачем-то была на улице – мне что-то нужно было: или я делала покупки, или шла навестить кого-то, впрочем, это неважно; так вот, быть на улице – в этом часто мало приятного, но понаблюдайте за окружающим миром: как идет вот этот человек, как движется тот, другой, приглядитесь к особой игре света на разных предметах, заметьте, как неожиданно это дерево делает окружающую обстановку привлекательной для взора, обратите внимание, наконец, как много вокруг интересных вещей и в каждой есть что-то свое, особенное… и тогда каждое мгновение у вас будет чему поучиться. И не только поучиться; помню, как один раз, когда я шла по улице, я испытала что-то вроде озарения. Впереди меня шла женщина и – какая же у нее была замечательная походка, просто прекрасная! Двигалась она великолепно! И когда я все это увидела, передо мной вдруг возникла другая картина, внезапно мне открылись самые истоки греческой культуры, я увидела, как в мир нисходят все эти породившие ее силы, чтобы воплотить здесь прекрасное, – и все это единственно благодаря тому, что передо мной шла женщина с красивой походкой! Теперь вы понимаете, что я хочу сказать, понимаете, почему и как все может быть интересно даже во время прогулки по улице.
Так что, вместо того, чтобы, придя на урок, заниматься там глупостями (надеюсь, что никто из вас этого не делает, уверена, что все, кто ходит на эти беседы, никогда не будут делать глупостей на занятиях, что все вы как раз то исключение, которое подтверждает правило, потому что я знаю, что слишком многие, к сожалению, ходят в школу, чтобы предаваться там всем мыслимым и немыслимым глупостям), вы сможете извлекать из занятий пользу для своего роста, так чтобы каждый день было хотя бы и небольшое, но продвижение вперед, – даже несмотря на то, что осознаете, что на уроках этого учителя вам скучно и почему это так происходит, – тогда это будет замечательно, потому что вы вдруг обнаружите, что ваша скука куда-то пропала, что и с этим учителем может быть очень и очень интересно! Если вы таким образом начнете относиться не только к занятиям, но и ко всей своей жизни, она станет для вас постоянным чудом. И это единственный способ сделать ее интересной, потому что жизнь на земле призвана быть ареной прогресса, с этой целью она и созидалась, и если мы в своем развитии доходим до максимально возможного, мы с наибольшей выгодой для себя и всего мира используем свою жизнь на земле. Если вы сумеете воспитать в себе такое отношение к жизни, вы будете чувствовать себя счастливыми. Вы будете счастливы тем, что делаете все наилучшее, на что вы способны.
Милая Мать, но тогда правильно ли я понимаю, что если человек скучает, это значит, что он не совершенствуется?
Когда скучает, он, разумеется и без всяких сомнений, не совершенствуется, и не только не совершенствуется, но и упускает возможность сделать очередной шаг в этом направлении. В жизни у вас бывают обстоятельства, когда все вокруг вам кажется унылым, тусклым, скучным, глупым, и если вы сами начинаете испытывать скуку, что ж, тогда, значит, внутри у вас та же скука, что и в окружающей обстановке! А это со всей очевидностью доказывает, что вы просто находитесь в состоянии, которое не дает вам двигаться вперед. Нет ничего более противоречащего самой цели и основаниям жизни, чем вот такие волны накатывающей на вас скуки. Но если вы, когда это случится, сделаете маленькое внутреннее усилие над собой и сумеете сказать себе: «Так, подожди, давай посмотрим, разберемся, чему бы здесь можно было поучиться? Зачем мне все это дано, какой урок можно извлечь отсюда? Что я должен улучшить в себе? Какую слабость в себе преодолеть? И откуда это безволие, которое я должен преодолеть в себе?», вы увидите, что уже в следующее мгновение ваша скука исчезнет. Вам сразу станет интересно жить и вы сможете духовно расти! Это хорошо известный способ развить свое сознание.
Тем не менее большинство людей, если им скучно, вместо какого-то шага вверх обычно совершают шаг вниз, назад; они опускаются еще ниже, чем то состояние, в котором были, они делают все общепринятые глупости, всевозможные гадости и мерзости, – и все это лишь для того, чтобы как-то развлечь себя. Они травят себя ядами, то есть портят здоровье и наносят вред своему мозгу, бранятся. Они делают все это, чтобы убить скуку. Хотя могли бы, правильно воспользовавшись обстоятельствами, не опускаться, а подняться выше. Но вместо этого они опускаются еще ниже. Люди, когда жизнь бьет их, когда у них случается несчастье – то, что они сами называют «несчастьем» (вспомним, что есть люди, с которыми всевозможные неприятности и беды случаются беспрерывно), стараются самым первым делом забыть о нем – как будто оно и так не забывается очень скоро! И они делают все что угодно, лишь бы забыть о происшедшем. Когда им почему-нибудь становится тяжело, они всеми силами стараются отвлечься, – а отвлечься или развлечься у них означает делать глупости, а значит, опуститься в сознании ниже обыкновенного уровня – опуститься, вместо того чтобы подняться… Были ли у вас в жизни особо тяжелые, мучительные испытания? Если такое случается, не нужно одурманивать себя, не нужно стремиться поскорее забыть обо всем, не позволяйте себе скатываться до бессознательного состояния; вы должны добраться до самой сути происшедшего и понять, найти свет, стоящий за ним, обрести истину, силу, радость, а для этого нужно быть сильным, не давать себе опускаться. Но об этом, дети мои, мы поговорим немного позже, когда вы станете постарше.
