Master Fei
Мета-сознание
Бесформенность
«Умеющий ходить не оставляет следов» (Дао дэ цзин).
«善行無轍跡» (道德经).
Истинный Мастер обладает таким качеством, как бесформенность (无形).
«Великое Дао бесформенно, но порождает небо и землю» (Канон чистоты и покоя).
«大道无形，生育天地» (清静经).
Бесформенность (у-син, 无形) означает потенциальную возможность принять любую из возможных форм. И при этом отсутствие самоотождествления с любой из них (ликов, субличностей).
Тренируя Дэ-безупречность, Мастер создает и растворяет множество форм самого себя, без привязки какой-либо из них.
«Прежденебесный дух» (сяньтянь-шень, 先天神), он же «мета-Я» есть точка самоосознания, лишенная каких-либо качеств. Вечная и не замутненная. Природой которой является свет и пустота.
Все остальное – это «посленебесное» (хоутянь-шень, 后天神), временное: субличности, лики, формы сознания-психики. Все это может быть подвластно контролю. Посредством осознанности.
Мир – это удивительная игра. Где можно отбросить любой сценарий и самому осознанно выбирать себе роли. Обыватель и не подозревает, что он волен быть всем, чем пожелает. Стать тем, кем он хочет стать.
Каждый обладает свободой принятия решения в каждый момент времени. Он может бросить все и уехать в Гималаи… может научиться играть на музыкальном инструменте и стать музыкантом… может исполнить мечту, бросить бизнес и начать писать книги… или наоборот, заняться бизнесом… торговать акциями… может умереть и возродиться… может все.
Изначальный дух, пребывающий в моменте здесь и сейчас, – тот, кто может все.
Посленебесный дух – тот, кто ограничивает бесконечную реальность до размеров понятного и «познаваемого».
Игра с ликами (субличностями), результатом которой является полное разотождествление с любой из существующих субличностей, – это игра посленебесного духа. Но она позволяет пробудить изначальный. И осознать себя… всем.
Мой Учитель множество раз давал мне урок бесформенности. В какой-то момент мне казалось, что я наконец понял… «какой он на самом деле». И в это же мгновение Шифу становился другим. Менялся его взгляд, мимика, тембр голоса… Он надевал другую личину.
Прошло много времени, прежде чем я действительно понял, что мой Учитель овладел безупречностью в совершенстве. Он воистину был… ничем. Великой пустотой (Тай сюй, 太虚). И при этом он мог принять любой образ, любую форму.
Я бы не удивился, если бы узнал, что мой Шифу-отшельник, спускаясь в мир, принимает «форму» брокера на нью-йоркской фондовой бирже… Ибо он истинно бесформенен. Поэтому может играть любую роль безупречно, отдаваясь ей до самого конца. Истово и всеми силами… но не отождествляясь с ней.
Это и есть истинная бесформенность.
Действия и поступки обывателя же обусловлены всем его прошлым опытом, его личной историей. Окружающие близкие и друзья воспринимают человека через призму того, что он совершал ранее. Если обыватель никогда не кричал и не гневался во время беседы, то окружающие, знающие его, поддерживают этот образ. Эту «субличность», которая не способна на гнев. Или наоборот.
Поведение человека во многом обусловлено окружающими. Они одним своим присутствием поддерживают активность той или иной субличности, ограничивая человека.
Если человека считают забитым тихоней, то ему крайне сложно будет выбраться из этого образа и начать действовать с силой, давать отпор обстоятельствам. Ибо его будет ограничивать его личная история.
На самом же деле, существует лишь мгновение «здесь и сейчас». В каждый конкретный момент времени вы можете делать все, что пожелаете. Абсолютно все. И ограничиваете себя именно представлениями о себе самом, о своем эго. О том, кем, как вам кажется и как кажется окружающим, вы являетесь. Но это не так.
Истина в том, что вы уже свободны! Прямо сейчас.
Отбросить личную историю и стать бесформенным, как само Дао, – путь настоящего Мастера.
Вспомним теорию вероятности. Если подкинуть монетку, то шанс «орла» или «решки» 50 на 50. Но вот если вы подбросили монету 9 раз и каждый раз выпадала «решка». Значит ли это, что в десятый раз выпадет «орел»? Если в казино на рулетке десять раз выпадает число «12», значит ли это, что шанс его выпадения становится ниже с каждой попыткой?
Ответ: «Нет». Личная история этой монетки создает иллюзию того, что после девяти «решек» уж точно должен выпасть «орел». Почти наверняка. Но на самом деле вероятность «50 на 50» сохраняется на каждой попытке. «Личная история» никак не влияет на вероятность выпадения того или иного результата. Монетка равно свободна каждый раз. Но создается иллюзия, что она не свобода. Личная история лишает свободы. Отбрасывание личной истории разрушает оковы.
Охотник, выслеживающий дичь, знает, что она ходит одними и теми же тропами. Понят шаблон поведения животного. Когда и где оно ходит на водопой, где и как спит… Поняв это, охотник может его поймать.
Мета-мастер – это охотник, выслеживающий самого себя. Он находит эти шаблоны поведения, поддерживаемые его личной историй. И избавляется от них. Избавляется и снова избавляется. До тех пор, пока не станет бесформенным.
«Тот, кто учится, с каждым днем приобретает. Тот, кто следует Дао, с каждым днем теряет (избавляется). Избавляется и снова избавляется. Пока не дойдет до предела недеяния-увэй»
“为学日益，为道日损。损之又损，以至于无为” (道德经 48章)
Став бесформенным, Мастер принимает ответственность за каждое свое решение. Теперь он поступает так не потому, что подобным образом поступал множество раз ранее. Но делает это теперь осознанно. Теперь его личная история не влияет на его поведение. Он может использовать предыдущий опыт, а может и не использовать. Ранее у него такого выбора не было. Теперь же, отбросив шаблонную форму, мета-человек становится истинным хозяином своей жизни.
Окружающие ничего от него не ждут. Ибо как можно ждать что-то от неизвестного? Сам Мастер ничего не ждет и готов ко всему. Ибо неизведанное и бесформенное становятся его домом.
Духовный Учитель автора этой книги в течение долго времени после знакомства не раскрывал своего имени. Каждый раз отвечая:
«Ушедший от мира (отшельник) не нуждается в имени»
“出家的人不要什么名字”
Главной целью стирания личной истории является разотождествление изначального «Я» практикующего (юань-шень, кит. 元神), являющегося его «прежденебесным» духом (вечным), с личностным эго и думающим умом (ши-шень, кит. 识神), являющимися его «посленебесным» духом (временным).
Отделение своей самости («мета-Я») от шаблонного поведения множества субличностей. Не являющихся изначальным «Я», но лишь его искаженными отражениями. Само же «Я» бесформенно. В этом суть «мета-сознания».
И новорожденный младенец, и глубокий старик обладают изначальным «Я», бесформенным, лишенным каких-либо качеств. И мужчина, и женщина; и человек, и животное… Личности, сформированным опытом прожитой жизни, у всех разные. Но изначальная духовная природа (бень-син, кит. 本性) у всех живых существа одна.
«Мастер культивации жизненности, идя по пути, не боится носорога или тигра. Вступая в битву, не надевает доспехи. Ибо носорогу некуда вонзить свой рог. Тигру некуда вонзить свои когти. А солдатам некуда поразить его мечом. В чем причина? Потому что для него не существует смерти» (Дао дэ цзин).
«善攝生者, 路行不遇兕虎, 入軍不被甲兵, 兕無所投其角, 虎無所用其爪, 兵無所容其刃. 夫何故？以其無死地» (道德经).
Познание себя как неизменное и вечное духовное самоосознание приводит к разотождествлению с приходящей личностью и всеми составными ее частями – субличностями. Вся личная история теперь не имеет к Мастеру никакого отношения. Она становится внешним опытом, как книга в руках. Но мета-человек не книга, а тот, кто ее читает, не отождествляясь с происходящим. В любой момент он может отложить ее, в любой момент – продолжить читать дальше. Книга не имеет над ним силы. Ибо он отныне и есть бесформенная Сила.
«Создавать, но не обладать. Действовать, но не держаться (за поступки)… Это называется сокровенной силой – Дэ» (Дао дэ цзин).
生而不有，為而不恃…是謂玄德 (道德经).
Мета-мастер принимает мир как театр, свою жизнь – как пьесу, а себя – как актера. Сценарий – это личная история. Отбросив сценарий, актер из следующего становится ведущим.
Мастер может безупречно играть свою роль, какой бы она ни была. Может менять роли. Но осознавая все окружающее лишь иллюзией, лишь спектаклем, мета-человек продолжает свою безупречную игру. Не отождествляясь со сценарием, он является безупречным актером. Таков Путь без Пути.
Высшим методом обретения бесформенности является практика И-вэй. О ней читатель узнает в другой книге[61].
Мета-творчество
Есть те, кто утверждает, что человек «создан по образу и подобию» Творца. Каждый создан быть творцом.
Это естественное состояния души – творить. Вдохновение – это естественное состояние мета-человека. Потому все даосские мастера веками писали стихи, рисовали картины, музицировали, занимались боевыми искусствами и всеми другими видами творчества.
Душа жаждет творить. Все, что нужно сделать для вдохновения, – позволить ему прийти из самой глубины, из самого центра, из самого Источника! Источник есть творящее начало. Познавание источника Бытия – и есть суть духовной практики.
Мирские люди искусства часто создают свои произведения с целью заработка денег, получения выгоды и тому подобного. Автор никоим образом не осуждает этих людей.
Но великие творцы делали и делают искусство ради самого искусства. Творят ради самого экстатического процесса творчества. Назовем это «мета-творчество».
«Мета-творчество» есть чистый процесс творения, высшее искусство. По мнению автора, великие художники и музыканты, поэты и режиссеры – все они творили не ради мирской выгоды, но ради самого акта творения. Бах, Бетховен, Дали, Рерих, Пушкин, Ли Бай, Лао цзы, Шекспир, Люй Янь… Они занимались мета-творчеством. Ибо реализовывали естественный порыв своей души к вдохновению.
Автор не призывает никого к этому. Если вы можете не заниматься «мета-творчеством» – пусть так. Идущий по Пути самопознания не может не творить. Постигая глубинную суть своей души, каждый становится творцом. Творцом своей жизни. Каждое мгновение – это акт творения. Разве это не чудо?!
«Мета-творчество» – это о том, как позволить себе вновь стать ребенком, наслаждающимся самой жизнью. Наслаждаться жизнью как игрой. Не прилагая к этому грубых усилий, но лишь обратив взор внутрь себя. На источник.
Бесформенный поток вдохновения, льющийся из глубинного источника, проходит через сознание человека (его личность и опыт) и обретает форму. Обретая форму в словах, поток вдохновения становится стихами. Обретая форму звуков – музыкой. Обретая форму образов – картинами и т. д.
Познание бесформенного творящего начала – это цель духовной практики. Практики, которая спонтанно и самоестественно пробуждает глубинное экстатическое вдохновение. Это и есть «мета-творчество».
Мета-учение
В любой духовной традиции доктрина делится на «внешнюю» (外) и «внутреннюю» (内). Первая основывается на слепой вере. Внешне часто выражается в соблюдении каких-либо запретов или заповедей, совершении малопонятных обрядов. К примеру, ей следуют 99 % тех, кто считает себя «верующими даосами». Тех мирян, которые раз-два в год ходят в храм, чтобы поставить палочки у алтаря какого-нибудь божества и попросить о богатстве, хорошей работе и прочих мирских делах. Такой обыватель просто верит во что-то высшее. И как минимум эффект плацебо никто не отменял. Так что такая вера имеет смысл. Но это лишь внешняя часть учения о познании своей души и источника всего сущего. Этот источник нужно искать внутри.
Внешние доктрины различны. Одни даосские обыватели верят, что мир создал «Тайшан лао-цзюнь» (太上老君), другие пытаются всех убедить, что творцом был «Шанди» (上帝), третьи заявляют, что все мы дети «Пань-гу» (盘古), четвертые… и так до бесконечности. Слова и внешние доктрины различны.
«Быв же спрошен фарисеями, когда придет Царствие Божие, отвечал им: не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть» (Евангелие от Луки 17:20–21).
Внутренняя же доктрина всегда едина. Ибо она не о том, что снаружи: храмах, алтарях, словах, книгах… А о том, что внутри. Внутри бесформенный источник всего и вся. Нет у него имени, ибо все имена и есть его имя. Нет у него формы. Ибо все формы и есть его форма. Внутреннюю доктрину мы назовем «мета-учение». Учение вне учения, доктрина вне слов.
«И, приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им? Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано… потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют» (Евангелие от Матфея 13:11, 13).
Все восточные духовные учения сходятся в одном: Истина не выразима в словах. Она трансцендентна и не познаваема обывателем через слова и священные тексты. Истина – это переживание прямого опыта, а не логическое заключение.
«Дао выраженное (словами) не есть постоянное Дао» (Дао дэ цзин, 1 чжан).
«道可道，非常道» («道德经» 第1章).
И поскольку обыватель такого опыта ранее не имел, то и представить он этого никак не может, не может описать.
«Дао не слышимо. А если что-то слышно, то это не Дао. Дао не видимо. А если что-то можно увидеть, то это не Дао. Дао не может быть высказано. А если что-то можно высказать, то это не Дао. Постигший бесформенное, дающее форму формам, знает, что невозможно дать имя для Дао» (Чжуан-цзы).
«道不可闻，闻而非也；道不可见，见而非也；道不可言，言而非也。知形形之不形乎！道不当名» («庄子 知北游»).
«Отвечать на вопрос о Дао – значит не знать Дао… Спрашивать о недоступном вопрошанию – значит спрашивать впустую» (Чжуан-цзы).
«有问道而应之者，不知道也…无问问之，是问穷也».
Представьте слепого, которому описывают на словах, каков красный цвет. Ему говорят много информации об этом цвете. Что это цвет с длинной волны 630–760 нанометров. Что он похож на горячее, на острое, на громкое… Но поскольку слепой никогда не видел красного цвета, то сколько ни рассказывай ему о нем, он никогда не сможет осознать в собственном опыте – как на самом деле выглядит «красный цвет».
«Знающий не говорит. Говорящий не знает. Поэтому совершенномудрый следует Учению вне слов» (Чжуан-цзы).
«夫知者不言，言者不知，故圣人行不言之教» («庄 子 知北游»).
Другой пример. Глухой человек может всю жизнь изучать теорию музыки, читать нотную грамоту. Он даже может писать музыку. Но он никогда не сможет даже близко понять, что это – слышать ноту фа или соль. Это будет вне его опыта. У него не будет этого «квалиа» – субъективного переживания этого звука.
«Нет никакого определенного Метода, который назывался бы аннутара-самьяк-самбодхи, а также нет никакого определенного Метода, который мог бы высказать словами Так Приходящий (Будда). Тот Метод, который проповедовал Так Приходящий (Будда), нельзя взять, нельзя высказать словами» (Алмазная сутра).
«无有定法名阿耨多罗三藐三菩提，亦无有定法如来可说。”“何以故？”“如来所说法，皆不可取，不可 说» («金刚经»).
Опыт пробуждения не выразим словами. Ибо обыватель всегда был спящим и не может представить, каково это – пробудиться. Каково это – реализовать «мета-сознание», то есть осознать самого себя.
«Есть нечто в первозданном хаосе завершенное, раньше Неба и Земли родившееся… Я не знаю его имени. С усилием назову его “Дао”» (Дао Дэ цзин).
«有物混成，先天地生。寂兮寥兮。。。吾不知其名， 强字之曰道» («道德经» 第25章)
Методом постижения этой истины является медитация, погружающая практикующего в состояние полного внутреннего безмолвия. «Мета-состояние» не выразимое в словах, ибо находящееся в безмолвном и бесформенном.
«Хуан-ди сказал: “Не задумывайся и не размышляй – и ты познаешь Дао. Нигде не находись и ни в чем не усердствуй – и ты претворишь Дао. Ничему не следуй и никуда не стремись – и ты обретешь Дао”» (Чжуан-цзы).
“黄帝曰：‘无思无虑始知道，无处无服始安道，无从无道始得道。 ” (“ 庄子 知北游”)
Там, где нет ни одной мысли, ум остановлен и луч внимания обращен вспять. Именно там, в абсолютной пустоте, и находится Дао.
«Истину невозможно постигнуть мыслью» (Тай И Цзинь Хуа Цзун Чжи, или «Тайна золотого цветка»).
«真不可思议»(«太乙金华宗旨»).
Интересно, что не только в восточных духовных традициях источник всего сущего признавался невыразимым. В авраамических религиях, признающих 10 заповедей, третья заповедь запрещает произносить личное имя Бога («Яхве») всуе. Оно записывалось четырьмя священными буквами (согласными) древнееврейского алфавита – «יהוה». Но поскольку слово запрещалось произносить, то его звучание ныне утеряно. Есть несколько версий его произнесения: Иегова, Яхве, Джа и т. д. К слову, личное имя Бога, образовано от глагола «היה», означающего «быть», «присутствовать», то есть может быть переведено как «Я есть» (в синодальном переводе «Я есть сущий»).
Также важно понимать, что слова до неузнаваемости искажают духовный опыт.
«Если человек озвучивает слова Будды – значит, он клевещет на Будду. Невозможно выразить словами то, что я говорю. Это следует прозреть. Тот, кто говорит об Учении, не способен выразить Учение в словах» (Алмазная сутра).
«若人言如来有所说法即为谤佛。不能解我所说故。须菩提。说法者无法可说» («金刚经»).
Абсолют, творящий это мироздание своим присутствием, безграничен и бесформенен.
«Великое Дао не может быть поименовано» (Канон чистоты и покоя).
«大道无名»(«清静经»).
В этом глубинная суть «мета-учения», то есть учения вне слов.
Религия и мета-учение
Любая религия в своей основе догматична. Духовность – свободна. Одни религиозные секты утверждают, что все сотворил именно их «наш» Тайшан Лао-цзюнь (кит. 太上老君, «владыка Лао-цзы»). Другие секты верят, что Вселенная создана богом Шанди (кит. 上帝, «верховный император»), третьи пытаются всех убедить, что творящее начало именуется… Религия разделяет людей на секты. Духовность объединяет людей, ибо утверждает, что началом всего послужило Единое (кит. 一). Трансцендентное творящее начало, Дух, единое для всех. И для даосов, и для католиков, буддистов, индуистов и т. д. Такую объединяющую доктрину назовем «мета-учение».
Изучая историю, можно заметить, что религия часто (если не всегда) связана с политикой и манипулированием людьми. Духовность же есть путь внутреннего освобождения.
Легко можно представить себе фанатика, убивающего «иноверцев» на «священной войне». Всем хорошо известны «крестовые походы» и прочее. Ведомые догмами «религиозные люди» готовы были забирать чужие жизни. Кто-то видел целью жизни «обращение в свою веру», навязывание мнения «своих» религиозных лидеров людям с иным мировоззрением. Духовность же ставит целью совершенствование себя, а не других. Ей чужда идея манипулирования другими, но лишь обуздание самого себя. Она основывается на собственном внутреннем опыте, а не на внешних утверждениях и догмах.
«И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?» (Евангелие от Матфея 7:3).
Религиозные доктрины постоянно меняются. Духовная Истина неизменна, как свет.
Человек с сектантским мировоззрением обречен считать учение исключительно своей секты единственно верным. Человек с духовным мировоззрением глубоко осознает единство всех Учений о внутреннем; признает многогранность этого таинственного мира, начало которому Единое.
Безусловно, религия имеет и свои положительные стороны. Для многих она является благом, ибо дарит цель в жизни, позволяет «стать лучше» и верить. А как мы уже знаем, вера – это великая сила, способная исцелять тела и души людей.
С древнейших времен люди искали ответы на вопросы: «Что есть душа?», «Кто я?» Представители разных культур тратили свои жизни, чтобы докопаться до ответа. Кто-то пытался интеллектуально обосновать наличие Бога, изучая внешний мир вещей. А кто-то заглядывал внутрь себя. Занимаясь изучением себя, своего сознания, психики, души… были великие духовные мастера, находившие ответ. Йоги, даосы, те, кто бдительно наблюдал за самим собой, находили начало всего сущего в себе самом. «Бог живет внутри», – говорили они. Дао постигается внутренней практикой, а не внешним действием. Будда находится в каждом. Внутри, а не над головой, «на Небе» или в космосе. Точнее, это «Небо» и находится внутри, а не где-то в галактике Млечный Путь.
«Быв же спрошен фарисеями, когда придет Царствие Божие, отвечал им: не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть» (Евангелие от Луки 17:20–21).
Но большинство последователей не могли понять трансцендентное. Тогда невыразимое божественное Учение низвергалось до уровня слов.
Учение о трансцендентном, выражаясь в словах, неизбежно искажается. Ибо как можно сказать невыразимое? Нарисовать бесформенное? Услышать безмолвное? Разве что иносказательно, в форме притчи.
«И, приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им? Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано… потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют» (Евангелие от Матфея 13:11,13).
После ухода великих духовных учителей из мира Учение неизбежно искажается. И тогда начинает почитаться внешнее, а не внутреннее. Внутреннее делание подменяется внешним выполнением обрядов и слепым следованием догмам.
Как образно это описывается в даосском каноне «Тайна золотого цветка». Учитель указывает своим последователям «на Луну» (духовную цель) пальцем. А те сам палец ошибочно принимали за луну.
«此皆误指而为月» («太乙金华宗旨»).
Автор с огромным уважением относится ко всем основателям мировых религий и духовных учений. Но, как известно, многие из них так и не оставили после себя книг, не ограничивали живое Учение мертвыми словами. Не написал ни одной книги ни Иешуа Машиах, ни Гаутама Будда. Лао-цзы также не хотел писать «Дао дэ цзин», но был заставлен сделать это пограничником на заставе. И начал свое произведение со слов: «Дао, выраженное словами – не есть истинное Дао» (Дао дэ цзин, 1 чжан). Учение есть внутренний божественный свет. А не внешние слова. Духовное учение нужно искать внутри, в том пространстве, где нет слов. В безмолвии рождается истина.
