Не успел вылупиться а уже хлопот с ним не оберёшься.
Ухватила она проказника за шиворот и ну кунать его в поилку — старый алюминиевый котелок, снаружи закопчённый от костра, а изнутри серебристый и блестящий.
Купала она его, купала, но как ни старалась, зелень никуда не делась. Цыпленок и блестел и сверкал но как был зелёным, так и остался. Так и назвала его наседка: Зеленец.
Зеленец не рад был такой взбучке. Едва из яйца вылупился, а уж его и полощут и трясут,
да так, что времени не остается на самое приятное, зачем он явился на этот свет: набить брюшко кукурузными хлопьями.
И какой только повар-кудесник придумал этакую вкуснятину! Едва опустила его мамаша наземь, ножки сами понесли его к корыту — только пыль столбом. Никто из цыплят на него и не взглянул — так дружно все кушали. Никто и головы не поднял: того гляди утащит кто-нибудь его зернышки.
Взволнованная наседка побежала советоваться с подружками по курятнику: у более опытных, чем она, наверняка случалось уже нечто подобное. Самая пожилая несушка посоветовала ей проверить пустые скорлупки: вдруг это был вовсе не куриный птенчик.
А самая глупая спросила:
— Ты уверена, что это не змеёныш?
— Змея с клювом и гребешком? — опешила наседка.
Третья несушка уверила:
— Коли щебечет как птенец, значит не змея. Ты проверяла?
— А что по этому поводу петух сказал? — спросила четвёртая.
Тут все хором :
— Петух!
Наседка ответила:
— Помилуйте голубушки, ему-то рассказать я ещё не осмелилась.
— Нужно срочно доложить петуху, — сказала самая мудрая, — а то если подумает, что это не наш — выкинет бедного птенчика за ограду.