Маша Старолесская
Драконы средней полосы
– О, приди, наша Госпожа! О, приди, сладостная! Разомкни пути! Отопри врата! Переведи нас через порог неведенья! О, верни нас домой, великая прекрасная Госпожа наша!
Ритм нарастал, движения становились всё быстрее, спираль танца сворачивалась и разворачивалась. Возгласы Кару становились всё резче и короче… Но вот музыка опять начала замедляться, становиться всё тише и тише, и вслед за ней стали успокаиваться и танцующие. Наконец она смолкла, и уставшие женщины остановились.
***
В раздевалке было тесно. После своего ритуала все возвращались к обычной жизни с преувеличенной деловитостью. Томная девица уже устроилась за стойкой администратора, и оттуда доносился её голос:
– Фитнес и спа-салон «Наруат», здравствуйте! Чем могу быть полезной? Да, мы проводим лазерную эпиляцию! На завтра, на 19:00? Хорошо, конечно! Записываю…
Кару надела свои потёртые украшенные вышивками джинсы и первую из трёх изрезанных маек, когда на неё набросились с вопросами:
– Ну что, ты уже знаешь, как её зовут?
– Когда ты приведёшь её к нам?
– Нам надо готовить Альорда! Он должен знать, как вести себя во время ритуала!
– А где мы устроим брачный чертог?
Кару хотелось приложить их как-нибудь непечатно, но надо было держать себя в руках. Поэтому она коротко и резко ответила:
– Не знаю. Ничего не знаю. Дайте одеться! И давайте подождём, пока она сама явит себя.
***
Жанна в тот день никак не могла сосредоточиться на работе: строчки экселя плыли перед глазами и слипались. Спина уже не болела, зато ужасно хотелось спать.
Она в третий раз проверяла документ. Цифры опять не сходились, но где именно была допущена ошибка, Жанна не понимала. Когда ей казалось, что всё уже исправлено в одном месте, косяки вылезали в другом.
Она тряхнула головой, взяла чашку и отправилась к кулеру за кипятком для кофе. Небольшой перерыв, небольшой заряд бодрости, и она снова включится в работу. Только вот посмотрит, не написал ли чего Виталик. Эсэмэсок не было, сообщений во Вконтакте – тоже. Обнадёживало только то, что в сети он был пятнадцать минут назад, а значит, вряд ли что-то сделал с собой.
Жанна понимала, что после того удара в лицо, после той эсэмэски их отношения закончены, но ей хотелось расставить точки над i, поговорить в последний раз, отдать друг другу вещи. Ей казалось, что так будет правильно, по-взрослому, и чем больше времени проходило, тем больше она укреплялась в этом решении.
Каждый раз, когда её мысли возвращались к Виталику, начинало казаться, будто она пытается опереться о стену, которой больше нет, и она всё время проваливалась в пустоту. Последний разговор должен был всё поставить на свои места, вернуть уверенность в себе.
Жанна быстро допила остатки растворимого кофе и спрятала чашку в ящик стола. Взгляд её в очередной раз упал на кольцо с драконом. Оно сидело на руке легко и удобно, ничем не выдавая своего присутствия, будто это не оно вчера расцарапало ей палец тонкими острыми когтями.
***
Синяк почти сошёл, и ей уже не нужно было маскировать его несколькими слоями тональника. Мама, кажется, так ничего и не заметила. Нет, Жанна рассказала ей, что практически рассталась с Виталиком, и даже получила что-то типа одобрения (мама сказала, мол, ты взрослая девочка, решай сама, только подумай хорошенько), но про причину разрыва ничего не спросила.
Дома у родителей ей было уютно и спокойно, не нужно было думать, что приготовить на ужин, ждать, пока наберётся бельё для стирки, и мыть посуду, но оставаться у них надолго было уже стыдно. А ещё (и Жанна не готова была признаться в этом даже себе) она никак не могла выспаться на своём старом диване. Стоило лечь, как спину между лопаток схватывала такая боль, что казалось, будто её пронзили раскалённым прутом и растянули на дыбе разом. Каждое утро она просыпалась больной и разбитой и досыпала, как могла, в метро по дороге на работу.
Виталик нашёлся в среду, написал эсэмэску: Прости меня.был пьян.давай встретимся поговорим.
Она думала над ответом, наверно, час, прокручивая в голове разные варианты, и остановилась на самом нейтральном: Хорошо.давай в пятницу
Пятница, 13 мая 2011
Жанна открыла дверь, и в нос ей ударил резкий запах гнилого мяса. На секунду перед глазами мелькнули картины всяческих ужасов – от подброшенной специально тухлятины до трупа в ванной, но потом она вспомнила, что у Виталика нет ключей, а влезть к ней в окно он бы не решился – всё-таки девятый этаж.
Зажав нос и стараясь не дышать, она побежала на кухню. Так и есть, ведро с мясными обрезками – остатками злополучного ужина – простояло в закрытой квартире почти неделю. Жанна быстро распахнула настежь кухонное окно и, всё так же стараясь не дышать, вытащила из ведра пакет с мусором и помчалась к мусоропроводу.
Свежий воздух немного разогнал застоявшуюся вонь, и в квартире уже можно было находиться. Она распахнула ещё одно окно, в комнате, поставила чайник, убрала в холодильник продукты. Оставалось только собрать виталиковы вещи… Футболки, носки, брюки, самоучитель «Java для чайников»… Она набила уже два больших пакета и принялась за третий. Долгие месяцы совместной жизни, поездка в отпуск, посиделки с родителями, размолвки и бурные примирения теперь выстраивались в коридоре в ожидании отъезда.
Закончив с вещами, Жанна ещё раз прошлась по квартире, заглянула в вазочку с украшениями, повертела серебряные серьги с фианитами – подарок на День Святого Валентина, подумала – не отдать ли, и всё-таки решила оставить себе.
***
Виталик возник у неё на пороге, приглаженный и прилизанный, точно в назначенное время. С порога протянул ей букет красных роз на длиннющих толстых стеблях. Она замялась, не зная, что делать, брать цветы или не брать, но в это время Виталик почти силой пихнул букет прямо ей в руки, одновременно пытаясь приобнять и чмокнуть в щёку. Изо рта у него тянуло перегаром. Жанна осторожно вывернулась из объятий и отступила на кухню.
– Чайник… Подожди, выключу…
На кухне всё ещё пахло протухшим мясом, и слабый влажный аромат голландских роз полностью растворился в нём.
– Чем тут так воняет? – спросил Виталик, поморщившись.
– Да так… Обрезки мясные… Меня тут не было… – Жанна увидела, как её почти уже бывший парень напрягся, и поспешила успокоить его. – Была у родителей… День рождения Серёжки, сам помнишь.
Ей было ужасно противно от того, что она как будто оправдывалась перед ним, но ничего не могла с собой поделать. Вообще надо было взять с собой папу. Или кого-нибудь из коллег. Да хоть того парня из магазина. Ну да ничего, сейчас она просто скажет ему, что всё кончено, просто отдаст пакет с вещами, и всё закончится. Как у нормальных взрослых цивилизованных людей.
– Слушай, я тут долго думал… Короче, я был не прав. Я тогда накосячил. Ну вот такой я, меня лучше не доводить… Может, начнём всё заново?..
Если бы было можно, Жанна просто облегченно выдохнула. Пока всё шло гладко.
– Я тоже много думала. И знаешь, я поняла, что нам надо расстаться. Нет, нет, дело не в тебе, дело во мне. – Она спешила подсластить пилюлю и как-то успокоить Виталика. Смотреть на него она боялась. – Я пока не готова к таким отношениям. Мне лучше одной. Вот.
Жанна подняла на него глаза.
Виталик явно не ожидал такого поворота событий, и теперь недоуменно застыл перед ней. Ни розы, ни извинение, которые должны были произвести на неё неизгладимое впечатление, не сработали.
– Не ври мне! Ты же к этому полупокеру уходишь, да? К этому говнарю из музыкального магазина?
– Вит, Вит! Успокойся! Послушай меня! – Она осторожно дотронулась до его руки. – Мне кажется, наши отношения зашли в тупик, ты ещё найдёшь себе девушку, какую тебе надо. Ты с ней будешь счастлив. Тебе не надо будет её переделывать!.. У нас бы всё равно ничего не получилось бы…
Взгляд Виталика упал на кольцо с драконом.
– Откуда у тебя это? Тот дрочер подарил, да? – парень, почти уже бывший, взвился, как ужаленный. Жанна сжалась в комочек.
– Купила. Сама. Сама купила… – Ей было и страшно, и мерзко от того, что она готова была снова начать оправдываться.
– Врёшь! Я тебя насквозь вижу! – Виталик двинулся на неё, Жанна отступила к окну.
– Вит, Вит, успокойся! Пожалуйста!
– Ты не у родителей была! Ты трахалась с этим ушлёпком! А мне теперь мозги пудришь! – Он продолжил теснить Жанну. До открытого окна оставалось буквально два шага.
– Ты всё не так понял… Давай сядем, успокоимся, спокойно поговорим… – Она лихорадочно оглядывалась по сторонам, думая, чем будет отбиваться. Молоточек для отбивных? Табуретка? Разделочная доска? Всё слишком далеко, она не сможет схватить ничего. И потом, Виталику ведь будет больно…
– Да всё я понял! Ты просто шалава! И тебя надо за это наказать! Знаешь, как наказывают таких, как ты?
Жанна истошно завизжала и швырнула в Виталика банкой из-под кабачковой икры, стоявшей на подоконнике, но промазала. Раздался невыносимо громкий звон стекла, Виталик выматерился и попёр на неё. Дальше отступать было некуда: с одной стороны стол, с другой – тумба встроенной кухни. Её загнали в угол. Жанна схватила с горшок с цветком, запустила в Виталика, но, кажется, скорее раззадорила его, чем отпугнула. Он рванулся к ней, схватил за плечо, тряхнул и с силой толкнул назад. Жанна плюхнулась на подоконник.
– Вит, Вит! Перестань! Остановись!
Виталик замахнулся, она заметалась, не понимая, как уклониться от удара, и потеряла равновесие. Последним, что она увидела, падая из окна вперёд спиной, было растерянное лицо бывшего.
***
В первую секунду она не понимала, что произошло. Ей казалось, что это какая-то дурная сказка, страшный сон, она сейчас проснётся, всё будет хорошо. Она ведь главная героиня своей истории, это не может закончиться вот так нелепо!
В следующее мгновение, когда оказалось, что всё это происходит на самом деле, её с головой залил ледяной ужас. Всё кончится сейчас. Она уже ничего не сможет сделать.
А потом она почувствовала, как в её широко распахнутые крылья ударили восходящие потоки воздуха. Она решительно взмахнула ими и начала плавно подниматься над крышами многоэтажек.
***
Девять вечера. Слишком рано, чтобы вылетать. Он успел заварить в любимой ведёрной, как её называла Ната, кружке растворимый кофе (три ложки вонючего коричневого порошка на пять ложек сахара) и уютно устроиться за ноутбуком, когда вдруг ощутил что-то странное. Он почувствовал, будто он – рыба на крючке, и невидимый далёкий рыбак лёгким движением подсёк его и тащит из воды. Между лопатками заныло так, что перехватило дыхание, сердце бешено забилось, и он испугался, что обратится в дракона прямо здесь, в квартире.
Он отставил в сторону кружку и побежал на балкон. Боль в спине резко пульсировала, и открыть дверь удалось не сразу, но как только свежий воздух ударил ему в лицо, дышать стало легче.
Он перебрался через перила, удобно устроился, свесив ноги, посмотрел вниз, собираясь с духом перед полётом. В кармане джинсов завибрировал телефон. Он быстро вытащил его, глянул на экран – эсэмэска от Наты (Привет! Прилетай, мои на Кипре: – *) – и не стал ничего отвечать.
Невидимый рыбак натянул леску сильнее, и он легко и расслабленно, расставив руки в стороны, полетел в пустоту. Новенький айфон, подарок Наты, полетел следом.
***
Когда это случилось, Кару тряслась в вечерней электричке на ***. В вагоне было пусто, если не считать подвыпившего мужичка, спящего уткнувшись носом в стекло, и девочки-студентки с учебником по гистологии. Мимо в золотых закатных лучах пролетали дачные посёлки. Глядя в окно, Кару думала о том, сколько всего надо сделать дома у Танори, и ей заранее становилось тоскливо: она терпеть не могла всю эту деревенскую жизнь и никак не могла понять, что же в этом нашла её подруга.
И тут она услышала нечто, отдалённо напоминающее звон хорошо натянутой струны. Будто бы её дёргали над самым ухом Кару, и звук, вибрируя, заполнял всю её без остатка. От этого звона становилось радостно и беспокойно, как бывает всегда, когда новый дракон впервые поднимается в воздух.
Кару достала телефон и быстро набрала эсэмэску для томной девицы из «Наруата».
***
Звон, ужасный звон в ушах. Ната схватилась за голову, но это не помогло. Закрыла глаза, открыла снова. Безрезультатно. Звон нарастал, казалось, он проходил сквозь стены, сквозь мебель, сквозь её кости и плоть. От него нельзя было спрятаться или защититься, надо было просто перетерпеть это.
Она в очередной раз проверила телефон. Мэльир спрашивал, не пора ли вылетать. От Альорда не было ничего. Быстро ответив Мэльиру, она отложила телефон в сторону и откинулась в кресле. Перетерпеть, надо как-то всё это перетерпеть. Мэл всё уладит, и жизнь вернётся в прежнее русло. И этот звон затихнет, навсегда затихнет. Надо только немного подождать…
***
– Этого не может, никак не может быть, – думала она и легко и свободно взмахивала крыльями. – Я упала, лежу сейчас на асфальте. Это просто мозг успокаивает меня перед… – даже сейчас ей не хотелось продолжать свою мысль. – Я читала, я смотрела, это как лётчики видят во время перегрузок… Тоннель, свет… Сейчас всё закончится…
И она опять ловила восходящие потоки воздуха и поднималась ещё немножечко выше.
С высоты мир выглядел совсем по-другому. Многоэтажки уменьшались в размерах, от машин, невидимых в весенних сумерках, оставались только белые и красные огоньки, которые сливались в бесконечные потоки. Все люди куда-то пропали, мир вдруг стал тих и пуст. И исчезать никуда не собирался.
От лётчиков мысль скользнула дальше: ей вспомнилось, как она возвращалась прошлой осенью из отпуска, самолёт закладывал над городом виражи, и она, словно зачарованная, смотрела, как за иллюминатором меняются виды. То, что она видела сейчас, было одновременно и похоже, и непохоже на них. Что-то отличалось достаточно сильно, но что именно?
Она попыталась моргнуть – и не смогла. У неё больше не было век! Жанна готова была поверить, что теперь она стала чистой бестелесной душой, только вот непривычная усталость в плечах после каждого взмаха крыльями говорила об обратном. Она чувствовала вечерний холод, дуновение ветра, сокращение мышц…
Она была жива, но что-то случилось с ней в тот момент, когда она выпала из окна. Что-то стало с её телом, настолько странное и невообразимое, что поверить в это было невозможно.
Жанна почувствовала вдруг, что совсем недалеко в воздух поднялся другой такой же… Она не знала, как назвать его. Просто ощущала, что это существо её породы, и если она хотя бы издали увидит его, всё сразу же встанет на свои места.
Она заложила широкий вираж, проворачивая туда, где ждал её незнакомец.
***
Незнакомец был довольно крупным, размером примерно со взрослого дога, и держался в воздухе легко и непринуждённо. Последние лучи солнца поблёскивали на его золотых крыльях и спине. Голова у него была узкой, копьевидной, с парой округлых, задорно поднятых рожек и длинными усами.
Жанна откуда-то знала, что это считается красивым и что это странное существо перед ней настроено дружелюбно, хотя разглядеть его получше и не могла: было слишком темно.
Всё-таки что-то случилось с её глазами… Она могла заглянуть назад, практически за спину, а впереди возникла мёртвая зона, и сколько Жанна ни пыталась скосить глаза и посмотреть туда, ничего не получалось.
Она осторожно повернула голову вправо. Очень хотелось посмотреть на себя, убедиться, что происходящее ей не померещилось.
Правое крыло у неё было тёмное и кожистое, с небольшими шипами над суставами. Больше ничего разглядеть не удалось – Жанна почувствовала, что теряет высоту, и забилась, как утопающая.
Падение продолжалось несколько мучительных секунд, пока она не почувствовала крыльями потоки и не подстроилась под них.
Незнакомец приближался. Он так уверено чувствовал себя в воздухе, что Жанне вдруг стало стыдно от того, что он мог увидеть, какая она неуклюжая неумёха.
И тут она почувствовала сильный удар в спину. Кто-то третий, большой и сильный, вооружённый острыми когтями, напал на неё. Кто-то, чьего присутствия она не заметила раньше.
***
От внезапного удара в спину её слегка подбросило.
– Госпожа моя, вы тоже это почувствовали? – Кару обеспокоено посмотрела на изменившуюся в лице Танори. Та молча кивнула.
Пискнул телефон, на экране светилась эсэмэс: «4to proishodit?»
– А я-то откуда знаю? – пробормотала Кару и вновь глянула на подругу. Танори сидела неподвижно, уставившись в одну точку, как будто следила за чем-то, невидимым больше никому.
– Принеси мне карты, – наконец произнесла она холодным, без эмоций голосом и указала на комод. – Кажется, Ната всё решила по-своему. Надо посмотреть, к чему это приведёт.
Кару замешкалась, доставая потёртую колоду Драконьего Таро: вязаная салфетка, который был накрыт комод, попала между двумя верхними ящиками, и задвинуть их никак не получалось.
– А если… А если то, что задумала Ната, получится?..
– Не получится. Она не понимает, куда влезла и какими бедами оно ещё обернётся. Чего ты возишься? Ещё немного – и будет поздно делать расклад!
Кару наконец совладала с ящиком и положила колоду на стол. Верхняя карта соскользнула на скатерть, Танори быстро перевернула её лицом. Девятка когтей. Золотой дракон-лекарь прикладывает к лапе ревущего от боли зелёного дракона целебную траву.
– А может быть, на этот раз и обойдётся, – тихо сказала Танори, перемешивая колоду. – Может, и обойдётся…
***
Она резко дёрнулась вниз и вбок, надеясь стряхнуть нового незнакомца со спины, но он только сильнее вцепился в неё, и Жанна почувствовала, что его когти проткнули кожу. Ощутить боль она не успела: земля вновь, в третий раз за сегодняшний вечер, начала стремительно приближаться.
– Это всё происходит не со мной, я просто выпала из окна, у меня сломаны кости, мне это просто мерещится, – думала Жанна и махала крыльями, чтобы набрать высоту. Незнакомец вцепился ещё крепче и потянулся к её незащищённой шее. Жанна взревела и снова резко дёрнулась вниз. На этот раз манёвр удался: незнакомец разжал лапы, и она смогла высвободиться.
Ветер холодил горящие раны на спине, но Жанна старалась не обращать на них внимание. Надо набрать высоту и хорошенько оглядеться, понять, где её преследователь и куда пропал тот первый золотой незнакомец.
В этот момент она услышала жуткий рёв: золотой незнакомец кругами гнал того, второго, по небу. В сумерках новым зрением Жанна видела их обоих как два не очень ясных светлых силуэта. Они неслись друг за другом, легко закладывая виражи, и из распахнутой пасти первого, того, что с усами и рожками, вылетали молнии. Сначала Жанне казалось, что он вот-вот собьёт противника, но потом почувствовала даже скорее, чем поняла, что он не хочет причинить второму вреда, а только пугает.
Но тому, похоже, наскучила эта игра, он сложил крылья и резко нырнул вниз, чтобы через пару взмахов оказаться рядом с Жанной.
Жанна зашипела и, сама не понимая, что делает, рванула к нему. Боль почти прошла, страха она больше не чувствовала, его сменила ледяная ярость, такая сильная и яркая, что ей казалось, будто весь мир осветлили мощными прожекторами: так чётко она видела всё вокруг себя и так ясно мыслила.
Надо было бить наверняка – в горло, в брюхо, по крыльям – чтобы второй незнакомец не смог отбиться. И она, удивляясь собственной ловкости, поймала поток воздуха и зашла на противника сверху и сбоку. Над головой сверкнула короткая вспышка – это первый попытался её напугать, но Жанне сейчас были не страшны все молнии и грозы мира. Второй незнакомец взревел и пошёл на таран, над Жанной вновь засверкало, но она продолжила свой манёвр и отчаянно вцепилась зубами прямо ему в крыло.
Он заревел ещё громче и задёргался, заваливаясь на бок, а Жанна ещё сильнее стиснула зубы и пыталась когтями дотянуться до мягкой кожи на брюхе. Молнии проносились в нескольких сантиметрах от её крыла одна за другой, и от этого она становилась только злее.
Она ослабила хватку, когда поняла, что до земли остаются считанные метры. Её соперник уже не сопротивлялся, только вяло дёргал уцелевшим крылом. Золотой тоже перестал изрыгать молнии, видимо, устал: последние вспышки были совсем слабыми. Он летел рядом и, кажется, пытался подстраховать их обоих.
Увидев, что она отпустила своего соперника, он подхватил его и бережно, стараясь не навредить, положил на землю посреди пустой детской площадки, а сам вновь поднялся и, сделав круг почёта по двору, приземлился рядом. Жанна опустилась последней. С непривычки посадка получилась жёсткой, и она, пробежав несколько метров, уткнулась носом в землю в шаге от качелей.
***
Сбросив драконье обличье, Альорд первым делом осмотрелся. На детской площадке было темно – единственный работающий фонарь медленно моргал над парковкой около длинного двенадцатиэтажного дома.
Саднило колено, но он старался об этом не думать. Заживёт само, не успеешь оглянуться.
Чёрная стояла на четвереньках и мотала головой из стороны в сторону. Драконий облик слетел с неё почти мгновенно, но она всё никак не могла остановиться, не понимая, что же с ней произошло. Лицо её разглядеть не получилось, но в короткой вспышке фонаря ему показалось, что на нём застыла гримаса ужаса.
А чуть поодаль на правом боку неподвижно лежал Мэльир. Правая рука была задрана вверх, голова запрокинута, тело обмякло. Дышал он хрипло и шумно.
Альорд растерялся. Их было двое – одна должна была стать его Ученицей, другой был его Наставником, они только что едва не поубивали друг друга, и оба теперь нуждались в его помощи.
Мэльир застонал, и недолгое замешательство кончилось. Альорд бросился к Наставнику.
– Мэл, Мэл! – позвал он, но получилось тихо и хрипло: он не жалел молний, чтобы разнять дерущихся, и горло теперь словно заморозкой облили, а голос не слушался его. – Ты меня слышишь?
Мэльир приоткрыл глаза и перевернулся на спину.
– Рука…
Альорд осторожно дотронулся до правого плеча Наставника. И само оно, и земля под ним были залиты чем-то мокрым и липким. В голове мутилось, и Альорд не сразу понял, что это кровь, и что она никак не останавливается…
Фонарь в очередной раз моргнул. В тусклом свете он увидел края рваной раны, оставленной то ли зубами, то ли когтями Чёрной. И хотя крови было много, на первый взгляд казалось, что крупные сосуды не задеты.
– Сожми кулак! Сможешь? – голос понемногу возвращался к нему. Мэльир послушно выполнил его просьбу. – Что ж, хорошо, похоже, не всё так страшно.
– У тебя есть…
– Сеннет-ануи? – Альорд снял футболку (любимую, с концерта Stratovarius) и начал рвать её для повязки. – Есть. Кару свежую принесла.
Пока он возился с Мэльиром, Чёрная, кажется, немного успокоилась. По крайней мере, трясти головой она перестала, села на землю и замерла, уставившись в одну точку.
– Ты как, подняться сможешь? До меня дойдёшь? Здесь не далеко, пара домов, – спросил Альорд, закончив перевязывать Мэльира. Раны не затягивались, ткань под рукой всё сильнее пропитывалась кровью.
– Смогу. Дай руку, я встану.
Держался Мэльир уже бодрее, но до ближайшей лавочки шёл пошатываясь. Альорд почувствовал, как сердце у него сжалось и ухнуло куда-то в пропасть. А ведь надо было заняться ещё и Чёрной.
***
Чёрная сидела на земле всё так же неподвижно, глядя в одну точку. Фонарь снова моргнул, и двор погрузился в темноту. Альорд окликнул её по имени – тому, человеческому, под которым знал все эти месяцы (новое, драконье, ещё предстояло узнать), но голос всё ещё не восстановился и звучал непривычно. Он пожалел, в который раз за этот вечер, что ночное видение пропадает вместе с драконьим обликом, и он не может понять, что делает Чёрная. В горле ужасно першило, под коленом продолжало саднить.
– Леший, это ты, да?
– Я, я.
– Я ведь живая, да? – неожиданно спросила Чёрная.
– Конечно. Живее всех живых!
Чёрная громко всхлипнула и зарыдала. Он сделан несколько шагов, двигаясь на её голос, и тут свет загорелся снова. Разглядеть всё в подробностях было нельзя, он увидел только силуэт девушки, обхватившей себя за плечи и раскачивающейся вперёд-назад.
Короткий взгляд на лавочку – Мэльир слабо махнул ему левой рукой – и Альорд сел на землю рядом с Чёрной. Он хорошо помнил, каково это – приходить в себя после первого полёта, помнил свой страх, ужасную растерянность и усталость. Конечно, на него никто не нападал. Но этот вопрос: «Я ведь живая, да?» – наводил его на мысль, что перед дракой в воздухе, перед тем, как он увидел Чёрную в небе и полетел навстречу, случилось что-то ещё. Что именно, он выяснит позже.
Альорд осторожно обнял её за плечи. Так и есть: футболка порвана, пропитана чем-то липким, но ран, оставленных когтями Мэльира, не осталось. Чёрная повернулась к нему, всё ещё всхлипывая, но всё реже и тише.
– Пойдём ко мне, тут недалеко. Пара домов. Выпьем чаю, я тебе всё расскажу, хорошо?
Чёрная молча кивнула.
***
До квартиры они добрались почти без приключений. Мэльир, которого пришлось вести под руку, собрался и шёл так быстро, как только мог. Чёрная брела сзади, молчаливая и замкнутая. Ну хоть рыдать перестала.
Альорд лихорадочно думал, куда поставил банку с сеннет-ануи, и что они будут делать, если травы не подействуют. Наверно, надо позвонить Танори… Но успеет ли она добраться до них вовремя?
И Чёрная, с ней-то как быть?
Он в очередной раз обернулся. Девушка шла за ними, еле-еле шевеля ногами. Казалось, если они остановятся, она тоже встанет и не сдвинется с места. Он снова, как тогда на площадке, позвал её по имени, и Чёрная как будто немного воспряла и зашагала быстрее.
Когда они добрались до подъезда, она взбодрилась настолько, что даже помогла Мэльиру подняться по ступенькам и войти в лифт.
Кабина нового лифта была тесной и белой. В холодном свете лампы лицо Мэльира, не человеческое и не звериное, тоже казалось белым. Он привалился к стенке, и правая рука, повисшая как плеть, размазала по ней красные пятна.
«Так, надо будет ещё и кровь замыть», – подумал Альорд с тоской и нажал кнопку своего этажа.
Чёрная, увидев, куда они собрались ехать, молча рванула в захлопывающиеся двери лифта, но выскочить не успела. Она кинулась к панели в поисках кнопки открытия дверей, но тут Альорд перехватил её, резко встряхнул за плечи и рявкнул:
– Тихо! Успокойся!
Чёрная сникла и новых попыток сбежать не предпринимала.
Оставшиеся несколько секунд, которые лифт ехал до двенадцатого этажа, Альорд молча вопрошал мироздание, за что ему досталась эта проклятая игра в волка, козу и капусту, и нельзя ли её заменить быстрым и безболезненным откусыванием головы.
***
Нату знобило и ломало, как в лихорадке. Человеческие болезни давно обходили её стороной, и она забыла, как это бывает.
Новостей от Мэльира не было, Альорд на эсэмэску так и не ответил, и сколько бы она ни набирала его номер, в трубке слышалось: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Звонить домой Мэльиру она не решилась: прошлый разговор с его женой закончился безобразным скандалом, и она решила приберечь тяжёлую артиллерию на самый крайний случай.
Лихорадка прошла мгновенно и так же внезапно, как и началась. Ната, не выпуская айфон из рук, открыла бар и щедро плеснула коньяка в хрустальный бокал.
Не полететь ли ей к Альорду? Там на месте можно будет со всем разобраться. Но как она объяснит, на кой ляд она явилась к нему с инспекцией именно тогда, когда Мэльир дерётся в небе с его ученицей? Она ведь не Кару, у неё нет этой замечательной отмазки, мол, она чувствует ситуацию и знает, когда в ней нуждаются больше всего. Нет, она не полетит никуда, а сядет, и будет спокойно ждать, чем кончится дело.
И Ната, подумав, что так будет проще, прихватила из бара бутылку коньяка и удобно устроилась в своём кресле.
***
Телефон снова дзынькнул, и Танори раздражённо покосилась на Кару:
– Я не могу сосредоточиться.
Кару похлопала по карманам в поисках мобильного – безрезультатно. Заглянула в сумку. Ничего.
Танори достала из середины колоды ещё одну карту, перевернула её рубашкой вверх и положила в ноги к трём уже открытым. Разделила колоду на три примерно равные части, взяла сверху каждой ещё по одной карте, отбросила в сторону, а оставшиеся хорошенько перетасовала.
Чего Кару никак не могла понять, так это гадания на Драконьем Таро. Танори много раз пыталась объяснить ей, как правильно гадать, но то ли Кару что-то делала не так, то ли карты отказывались с ней разговаривать, и вместо расклада всё время выходила какая-то белиберда, к реальности не имеющая никакого отношения.
Потому она обычно ждала, когда старая дракониха закончит священнодействовать и расскажет, что удалось узнать.
Телефон дзынькнул ещё раз, оповещая об очередной эсэмэске. Кару обернулась на звук и наконец нашла его на подзеркальнике у входа в комнату.
Пытаясь открыть меню и отключить звук, она нажала не туда, и на экранчике появился целый ворох сообщений с разных номеров: «4to proishodit? Кару ответь! Kuda letet’? Помощь нужна?» Все их Кару пролистнула не глядя. Всё равно ответить ей было нечего. Она перевела телефон в беззвучный режим и опять устроилась рядом с Танори. Спрашивать сейчас было бессмысленно, оставалось только наблюдать, как она тасует колоду, достаёт и раскладывает карты и тихо бормочет под нос.
***
Жанну он отправил в ванную за водой и полотенцем, а сам принялся осторожно разматывать обрывки футболки на руке у Мэльира. В голове вертелась глупая шутка, мол, не то страшно, что мы взрослые, а что взрослые – это мы.
Повязки промокли насквозь, так что снимались легко, Мэльир почти не дёргался от боли, но легче от этого не становилось.
Когда Жанна ставила на стол таз с тёплой водой, он снимал последний слой повязок. От вида крови и порванной зубами и когтями плоти к горлу подкатила тошнота, ноги подкашивались, а голову словно обложило ватой.
Жанна тихо ойкнула и тут же зажала руками рот.
– Может, скорую вызовем?
– Не поможет, – ответил Альорд так твёрдо и уверено, что Жанна не стала ничего переспрашивать. – Намочи полотенце.
Мэльир вздрагивал и стонал, пока Жанна не очень умело промывала раны, а Альорд посыпал их сверху зелёной толчёной травкой из кофейной банки и молился про себя, чтобы сеннет-аннуи сработала.
Там, где порошок попадал на кровоточащую рану, кровь начинала пузыриться, будто её залили перекисью. У Альорда отлегло от сердца. Если даже срастить края не получится, у них будет время дождаться Танори, и всё может обойтись относительно благополучно.
– Кто его так порвал? – наконец спросила Жанна. – Собаки, да?
Альорд с трудом удержался, чтобы не ответить: «Ты» – и только неопределённо кивнул.
Мэльир дёрнулся и открыл глаза. Раны затягивались прямо на глазах, зелёная корочка крошилась и осыпалась на пол, а под ней виднелась ярко-розовая кожа.