Ужасы жизни – Маша Гаврилова

Рано или поздно у нас должна была появиться своя Кармен Мария Мачадо. Или Кристин Рупеньян. Или Гвен Кирби. Или Мариана Энрикес. В общем, создательница коротких мозговзрывательных рассказов, в которых с женщинами творится что-то странное и непонятное, но при этом жутко интересное. И вот вам «Ужасы жизни» Маши Гавриловой, героини которых живут с мальчиком-плесенью, преследуются коленями и похищаются то конями, то драконами. В тот момент, когда на страницах книги наконец появляются драконы, ты выдыхаешь, потому что на фоне подозрительной дыни или друзей-тараканов драконы – сущность более-менее понятная.«Ужасы жизни» посвящены прежде всего дружбе. Практически все произведения сборника описывают, как распадаются или образуются дружеские связи, или, как героини выпадают из привычной компании. «Друг – жизнеобразующий человек» говорит рассказчица одной из новелл, «дружба – это магия, миф, жестокость, предательство» добавляет другая. Все предметы, животные, насекомые и даже рыбы рассматриваются Гавриловой с точки зрения их дружелюбия по отношению к её героиням и мнения последних о том, будет ли им комфортно в компании каких-нибудь уток-наставниц или стамбульских кошек.Иногда метафоры «Ужасов жизни» довольно прозрачны. Например, семь частей «Драгонетов» явно не просто рассказывают о видах драконов, драконесс и истории, с ними связанные, а пытаются систематизировать любовные отношения, в которых Другой – всегда Дракон. Иногда попытки интерпретации доводят до состояния «пар из ушей», потому что за сюрреалистичным образом (или обычным образом, но в необычных обстоятельствах) стоит не нечто конкретное, а попытка автора вывести и героиню, и читателя из зоны комфорта. В любом случае тексты Гавриловой, при всей их абсурдности, не абсурднее, чем наша жизнь.

«Красота – это мой главный ценностный ориентир, помимо еды и денег», – говорит героиня этой книги, и мы с ней соглашаемся.

Красота сквозит в каждом предложении этого магического сборника рассказов про обычную жизнь, где есть мстительный прах подруги, мальчик – плесень, выращенный в кастрюле, активно-агрессивные рыбы и колени – убийцы.

При всём вышесказанном, эти рассказы действительно про обычную жизнь и ситуации, в которых бывал каждый человек поколения миллениалов.

И мы, 30-летние, узнаем в этих рассказах себя, хотя мы и не дрались с рыбами, не уезжали далеко- далеко на разумном коне, не вступали в абьюзивные отношения с драконом и не советовались с тараканами по поводу друзей (но это не точно).

Голосом поколения миллениалов все считают Салли Руни с её романами «Нормальные люди» и «Разговоры с друзьями». Голосом поколения российских миллениалов я своим авторитетным мнением назначаю Машу Гаврилову за её тонкий, в 144 страницы, но исчерпывающий сборник сюрреалистической российской действительности. А кто считает, что наша российская действительность не сюрреалистична, пусть первым бросит в меня камень.

За красивый слог, правдивость и интересные сюжеты этот недавно изданный автофикшен получает 10 кошек – хорошек из 10.

Книга написана таким автофикционным анемичным (в плохом смысле анемичным; стерильный язык у того же Даниэля Кёльмана или у Мэгги Нельсон и тем не менее Нельсон трогает за душу, а Кёльман изяществом) языком, что в какой-то момент хотелось черкать ручкой.

Где-то текст содержит такие глагольные конструкции и повторения в духе Стайн, что Дойл бы позавидовал бы со своим весьма и весьма глагольным языком.

Единственным стоящим рассказом я бы считал «Драгонеты», но о нем позже.Ночи стали бессоннее, мы стали спокойнее.Магический реализм в сборнике выписан больше в сторону аллегоричности-метафоричности нежели ради какого-то чёткого замысла, замысел быть может и был, только реализован он, простите за каламбур, автофикционально. Как и во всех моих любимых вещах (и здесь тоже) присутствует элемент студенчества и университетского романа, героини вечно что-то пишут, диссертации, общаются с научницами и крутятся в университетском раю (аду).

Поскольку в Гавриловой течет кровь удмуртии, она выписывает в одном из рассказов степную эстетику и эстетику путешествий, в эстетику веришь и спорить с ней бесполезно. Также она вписала свой опыт поездки в Стамбул (кому-то может откликнуться, особенно тем, кто бывал в городе).Спина коня стала прогибаться и рассыпаться.Я падала в сугроб новой странной жизни.На 92 странице невольно проскользнула отсылка, но не настоящая, а лично для меня, на Бэнкса «Улица отчаяния».Они были разумны (тараканы). Я поняла это, когда около тараканьего яда оказалась записка: «Грустно и невкусно».На сотой странице Маша впервые выходит на сцену в рассказе «Плюс один», где «плюс один», скорее минус один, поскольку Маша чувствует себя лишней. «Люди заохали – это поддержка».Вообще женские фигуры выписаны очень ласково, а вот в том же «Драгонете» дракона запросто можно заменить на мужчину-манипулятора, поскольку он всячески давит на героиню и дрессирует в ней приемлемое поведение. В какой-то момент героиня сама становится драконицей – это преображение, эволюция характера."Мне не нравится эфемерность дружбы. Я бы хотела иметь гарантии".Касаемо дружбы с Гавриловой у нас очень совпадают взгляды, действительно друзья массово исчезают без привета и прощания, и действительно трудно представить что кто-то так загостит в романтических, такое происходит, но всё же редко.Хочется кричать, что дружба – не придаток к романтическим отношениям.

Вспоминаются греческие формы (виды) любви: эрос, людус, мания, сторге, прагма, агапе. В какой-то степени дружбу можно поделить на те же составляющие, которые ничего общего не имеют с романтикой.Подытоживая, Гаврилова чувствует то что пишет, но сноровки ей пока что не хватает, как и не хватает полёта воображения, зарисовки есть, из задумок можно что-то выжать, но задумки всё же не дожаты и получается в итоге слабый совет, который дают только плохие писатели «пиши о том, что знаешь пока тема не будет исчерпана». Автофикшн грешит именно данным пунктом и иллюзией откровенности, хотя за этой откровенностью ничего нет. Нужно уж быть честным как Жуандо или тот же Лимонов, пылко писать об эротизме либо колдовать и юлить как Набоков, поскольку акт письма всегда (по Набокову) shamantstvo.

П.С. в любом случае женского письма нам нужно больше, как и фемповестки, так что будем наблюдать за ростом наших писательниц. Издание как всегда прекрасное, но лавры стоит отдать неизменному NK. Обложка тоже красива.