Марья Гриневская
Беги, Лиса, беги
Эпилог
Лиса
Макс! Прекрати! – хохочу я – Ты меня уронишь!
Ты боишься щекотки как маленькая девочка! – не унимается он.
Если мы сейчас упадем, то разобьем все игрушки и сломаем елку, а ты побежишь покупать – пытаюсь вразумить мужчину.
Макс отступает, чтобы ответить на звонок. Новая сеть магазинов занимает у него практически все время и сегодня он взял выходной, чтобы лично перевезти мои вещи и подготовиться к Новому году. Полдня мы катались по магазинам, чтобы купить все необходимое, потому что в холостяцкой квартире Макса никогда не праздновался этот праздник.
* * *
– У тебя нет елки? А гирлянды? Тоже нет? Ты серьезно? – разворачиваюсь к молчащему Максу и сверлю его взглядом.
– Не смотри на меня так, не с кем мне было дома отмечать Новый год – улыбается он и спокойно ведет машину – пиши список, закинем твои вещи домой и сразу по магазинам.
* * *
– Хочу есть – обиженным голосом произнес Макс, возвращаясь в комнату. Что заказать?
– Нормальную еду – настаиваю я – не пиццу и гамбургеры.
– Слушаюсь и повинуюсь – кривляется Макс, изображая джина, берет телефон и начинает изучать приложение.
Продолжаю развешивать шарики и снова погружаюсь в воспоминания.
После выписки из больницы я вернулась домой. Хотелось как можно скорее окунуться в свою привычную жизнь, словно ничего не произошло. Просто ходить на работу, общаться с подругой, коллегами, но ничего не получалось. Я винила себя за все, что произошло со мной, Пашей, а через неделю меня накрыл шквал эмоций и Ирочка с Максом по очереди исполняли роль няньки. Потом Ирочка уехала в путешествие, отложенное опять-таки из-за меня, и остался только Макс. Он отвозил меня на работу, заставлял обедать и вечером часто засиживался допоздна у меня дома. Сейчас я точно знаю, что именно тогда все между нами изменилось. Если раньше я придумывала тысячу причин, чтобы не доверять ему, выстраивала стены и сбегала, то в тот момент сил на это не осталось. Я отпустила все эмоции и плыла по течению, была собой. Удивительно, но видимо, не встречая привычного сопротивления, Макс тоже изменился. Он делал все, что необходимо, без вопросов и сомнений, а его властность трансформировалась в заботу, окутывающую с ног до головы.
Я опять выбрала Макса, я всегда его выбирала. Стоило ли столько лет бегать? Вот он, сидит и размешивает сахар в моей кружке. Уверенный, знающий, что ему нужно и как этого добиться, но одновременно с этим весь мой. Какие бы ни были у нас отношения, какие бы ошибки мы ни совершали, только он никогда не прятался, приходил, разбирался, возвращал. Сбегала и сомневалась только я. Так было всегда. Будет ли так дальше – зависит от меня.
– Пей чай, остынет – выдергивает меня из воспоминаний Макс – но я бы не перебивал аппетит на твоем месте, курьер уже везет наш ужин.
Макс встает с дивана и продолжает украшать дом. Пять минут и окно засияло от светящихся нитей. Гирлянду на елку вешал тоже он, а я пила чай и любовалась на красоту вокруг.
– Первого января Ирочка с Семеном хотели к нам зайти, ты не против?
Макс заканчивает с елкой, выключает свет и отходит к дверям комнаты, чтобы оценить вид.
– К Новому году готовы! – произносит он и потирает руки, а потом подходит ко мне сзади и обнимает за плечи.
– Пусть приходят. Я теперь в долгу у твоей пигалицы – смеясь и уворачиваясь от моего локтя, Макс успевает поцеловать меня в макушку.
Вечером после ужина мы допоздна смотрели какую-то рождественскую комедию и пили вино. Я лежала на коленях у Макса, а он лениво перебирал мои волосы. Говорить не хотелось. Каждый думал о своем.
Тридцать первого декабря Туманов весь день провел на работе. Если клуб он мог доверить Дамиру, то новые магазины курировал сам. Я же наоборот, взяла выходной и весь день отдыхала. Заняться было нечем. Макс запретил готовить, объясняя это тем, что не хочет, чтобы я уснула за столом под бой курантов.
– Не готовить, так не готовить.
Я привела себя в порядок, выспалась, и все-таки не удержалась и нарезала один салатик. Вот теперь можно включать режим ожидания Макса с ужином от шеф-повара «Нарцисса».
– Хо-хо-хо! А где у нас девочка Лиса?! – в ужасе открываю глаза и подпрыгиваю на диване. Я уснула?! Передо мной стоит Макс в шапке Деда Мороза и с белой короткой бородкой. В руках у него несколько пакетов.
– Ты напугал меня!
– Малыш, я не знал, что ты боишься Деда Мороза. Бери ужин, разогревай, у нас полчаса до боя курантов. После этих слов я окончательно проснулась.
– Успели! – ставлю на стол последние две тарелки.
Макс разливает шампанское, убавляет звук телевизора и подходит ко мне.
– Лиса, это мой первый Новый год дома с тобой и мне все очень нравится. Я хочу, чтобы все праздники мы отмечали вместе. Всегда с тобой. Ты не против?
Я мотаю головой и продолжаю слушать Макса. Он нервничает и его мандраж передается мне, в тот момент, когда он достает из кармана знакомую бархатную коробочку.
– Лиса, понимаю, что я повторяюсь, но я хочу, чтобы ты стала моей женой. Если что, это мое новогоднее желание, поэтому в этот раз все должно получиться.
– Макс, ты не спешишь? – осторожно спрашиваю я.
– Я – нет, но решать тебе. Я останусь рядом в любом случае.
Сжимаю бокал с шампанским, бой курантов подгоняет, оповещая о том, что скоро начнется новый год, а старый уйдет и останется только в нашей памяти. Мы ничего не сможем изменить в прошлом, зато можем начать новый отрезок жизни так, как захотим.
– Я согласна – отвечаю я под последний удар курантов. Время словно остановилось. Чувствую, как скользит кольцо по моему пальцу и понимаю, что наше с Максом желание обязательно сбудется.
– С Новым годом – шепчет он и делает глоток шипучего напитка.
– С Новым годом.
Макс забирает мой бокал и ставит его на стол рядом со своим.
– Потанцуем? – увлекает меня в центр гостиной не дожидаясь ответа.
То, что происходит дальше не похоже на танец. С Максом всегда так, полное отключение, только он и я. Всего один вопрос, на секунду возвращающий меня в реальность: «Надеюсь, ты выкинула все свои таблетки?»
– Да – отвечаю я – еще месяц назад.
– Люблю тебя – шепчет Макс, обжигая поцелуями, окончательно отключая нас от этого мира до самого утра.
– И я тебя.
Бонус
Макс Туманов
– Какой он хорошенький. Макс, посмотри – умиляется Лиса – глазки такие голубенькие. Все девчонки твои будут. Да, малыш?
Лиса нянчится с Ирочкиным сыном. Сегодня ему ровно месяц и такую круглую дату решили обязательно отметить. Я не хотел идти. Нет, я ничего не имею против Иры с Семой, но ребенок и Лиса с некоторых пор опасное сочетание. Сейчас она счастлива и готова не выпускать его из рук, а дома скорее всего опять замкнется, а потом начнет изводить меня разговорами про ЭКО.
Украдкой смотрю на Лису с малышом на руках и умиляюсь. Я очень хочу ребенка. Сын, дочка – не имеет значения. Главное мой, наш с Лисенком, но об это никто не знает. Если еще и я начну вслух мечтать о наследниках, Лиса точно сойдет с ума. Потому, что похоже, что не судьба. Не суждено нам с ней иметь детей. Три года – это достаточный срок, чтобы на естественном зачатии поставить крест, а ЭКО я никогда не одобрю. Здоровье Лисы важнее всего и, если с ней что-то случится – я этого не переживу.
Нахожу взглядом свою малышку. Сидит с Ирочкой, разговаривает о чем-то, а глаза на мокром месте.
– Черт! Сегодня будет очередной вынос мозга на тему «Хочу ребенка». Надо уходить пока не поздно. Пишу Дамиру, чтобы он срочно набрал меня. Уеду в клуб и отсижусь там.
Я сбегаю. Сбегаю, как предатель, прячась от раздирающего сердце взгляда Лисы. В голове мелькает мысль остаться в клубе на ночь. Отметаю ее, тогда мне точно конец, Лисенок подаст на развод.
Захожу в клуб и направляюсь прямиком в VIP зону к Дамиру с Потоцким. Падаю на диванчик и выдыхаю. Мне надо хоть немного забыться, стереть из памяти картинки Лисы с ребенком иначе рванет, вскроет все, что наболело за эти годы. Нельзя, мне нельзя. Кто-то из нас двоих должен мыслить трезво, отбросив эмоции, иначе все рухнет.
Смотрю на Потоцкого, он мертвецки пьян. Придется уложить его спать где-то в клубе.
– Что за повод – спрашиваю у Дамира, кивая на Потоцкого.
– Станет отцом через месяц.
– Слышал, что напиваются, обмывая пяточки. О традиции отмечать каждый месяц беременности – не слышал – смеюсь я.
– Туманоффф, ты ниче не пнимаешь – с трудом выговаривает Потоцкий размахивая руками.
– Куда мне – отмахиваюсь я и становиться так тошно, что хочется нажраться вместе с ним.
Дамир уходит в зал, а я остаюсь один на один с отцом столетия.
– Вы нихкто не помете – снова начинает он, собравшись с силами – пять лет, гребаных пять лет и тут рассс и получилось – разводит руками и заваливается на спинку дивана – не врач, а Бох, Бох! Макс.
Потоцкий многозначительно поднимает вверх указательный палец и икает.
– Врач от Бога, ты это имеешь в виду? – устало переспрашиваю я и растираю лицо руками.
– А то. Бох он и есть. Скоко ЭКО переделали, все тупые, а он смох – Потоцкий снова падает на спинку дивана и почти отключается. Только вот теперь я не дам ему это сделать.
– Дамир, срочно неси сюда свой отрезвитель! – ору в трубку и пытаюсь перекричать шум в клубе.
Вдвоем кое-как заливаем содержимое бутылочки полуживому гостю.
– Запить надо – протягивает бутылку с водой Дамир.
– Все? Подействует? – волнуюсь я.
– Конечно. Подождем немого.
Вот уже двадцать минут сидим с Дамиром и не сводим глаз с Потоцкого.
– Протрезвеет?
– Обижаешь, не таких реанимировали. Внятно объясняться точно сможет.
– Пииить – наконец-то хрипит подопытный.
Отдаем остатки воды Потоцкому и снова ждем.
– Ох, зачем я так напился – расстроено качает головой он.
– Могу рассказать – шучу я – но только в обмен на информацию.
– По рукам – все еще покачиваясь, неуверенно тянет руку Потоцкий.
Отбиваю рукой сделку и задаю вопрос сразу, без подготовки: «Мне нужны контакты клиники и врача, где вы с женой проходили лечение, срочно. Потому, что завтра, с легкой руки моей жены, я могу стать холостым».
– Все рассказал?! Я?!– хватается за голову Потоцкий.
– Пока не все – подшучиваю над ним – контакты давай.
Мужчина тянется к телефону, зажимает его двумя руками и через ассистента набирает номер жены. После пятиминутного препирательства и потока главных вопросов кто, где и с кем, Потоцкий просит ее прислать контакты клиники.
– Люсь, жду. Да нет тут никаких баб. Одни мы, с Тумановым и Дамиром, разговоры и те про детей. Все, целую.
Через пару минут мне на телефон прилетает сообщение с визиткой врача. Передам все Лисе. Завтра. Скажу что хочу сына и отдам эту визитку. Почему не сегодня? Потому то сегодня Потоцкий напьется второй раз за вечер, только уже со мной.
Лиса Туманова
– Нет, Ир, ты видела?! Ему ребенок совсем не нужен.
По щекам бегут слезы, а я стою у окна на Ирочкиной кухне и смотрю как Туманов садится в свой отполированный автомобиль. Ушел, сбежал ритмично отбивает больное сердце. Разве я могу обижаться? Нет. Это я не могу подарить любимому наследника, это я бракованная. Макс ничего не требует, поддерживает меня, но все разговоры об ЭКО заканчиваются его категоричным «НЕТ». Я вижу, что он тоже переживает, вот только о чем? О том, что ЭКО может навредить мне или о том, что я никак не успокоюсь? Может все это нужно только мне?
– Лиса, перестань, он любит тебя – обнимает за плечи Ирочка.
– Ага, пока какая-нибудь молодая девица не забеременеет от него – всхлипываю я.
– Лиса, о чем ты, Макс тебе изменяет?
– Нет, но тут вопрос времени, когда я надоем с моим вечными проблемами со здоровьем и нытьем о ребенке – произношу все и меня накрывает диким отчаянием – я не переживу это, Ир.
Ирочка еще долго пытается успокоить меня, только все без результата. Внутри меня накопилось столько слез и боли, что мне необходимо выплеснуть все, высказать и принять решение. Одно единственное, а дальше, дальше только вместе, в горе и в радости или идем каждый своей дорогой.
Вытираю слезы. Ира вызывает мне такси, и я уезжаю, обещая позвонить, как только буду дома.
В нашей шикарной квартире пусто и темно. Я знаю, что Макс в клубе и пробудет там до утра. Последний год он сбегает так каждый раз, как только я завожу разговор о детях. Завтра утром нас ждет серьезный разговор. Сегодня я слишком расстроена и устала. Иду в душ, а после забираюсь в большую, холодную кровать и, поворочавшись несколько минут, засыпаю.
Просыпаюсь от непонятного шума в квартире. Рукой проверяю кровать. Не приходил, так и остался в клубе. Снова слышу какой-то стук и невнятное бормотание.
– Явился! – бросаю взгляд на часы – восемь утра! Допрыгался Туманов.
Вскакиваю с кровати и бегу на кухню. Я готова растерзать его. Пока я страдаю и переживаю из-за неудачных попыток забеременеть, он отрывается в клубе до утра!
На кухне застаю Макса, сидящего за столом. Рубашка расстегнута, галстук болтается на шее.
– Привет, Лисенок – медленно выговаривает он – разбудил?
– Тяжело не проснуться, когда ты громишь кухню. Что за вид, Макс?
– Посидели, поболтали – отмахивается он.
– Ты пьян – припечатываю я.
– Ээээ, Малыш, ты еще Потоцкого не видела – откровенно ржет он.
– Макс, я сейчас уйду, делай что хочешь. Завтра я подаю на развод, еще алкоголика в доме мне не хватало.
– Стой, дай мне вооон ту салфеточку и ручку – умоляюще просит Макс.
Стою перед ним со скрещенными руками и не двигаюсь. Это же надо так напиться, что даже слова о разводе летят мимо ушей. Решаю досмотреть этот спектакль до конца и передаю мужчине все, что он просит.
– Пукт, пухт, тьфу! Пункт три – развод. Записал. Пункт один – вода и таблетки, пункт два – звонишь и записываешься на прием по телефону, который я тебе переслал.
– Макс, ты слышишь меня?
– Лис, не кричи, и так голова раскалывается, я все понял. Давай пункт первый и я пойду баиньки, а ты пока со вторым пунктом разберешься. Я немного посплю и буду готов обсуждать третий пункт. Чес слово.
С грохотом ставлю перед Тумановым стакан воды и выдавливаю в него две таблетки. Пусть так, пусть проспится, но вечером разговор у нас состоится очень серьезный. Пока Макс пьет приготовленное лекарство, нахожу свой телефон и открываю сообщение от него. Увеличиваю фото – простая визитка. Вчитываюсь в витиеватые буквы.
Репродуктолог Вишневский Захар Давидович
Дальше идет название клиники и телефоны, но я не читаю, я бегу к Туманову.
– Откуда у тебя это? – тычу ему в лицо смартфоном.
– Потоцкий дал – еле шевелит языком Макс и тут же поясняет, видя мое непонимание – у него через месяц будет сын.
Все равно ничего не понимаю, но сейчас большего от Туманова я не дождусь. Он встает и покачиваясь уходит в спальню, не забыв напомнить мне про пункт два. Смотрю на экран телефона, где открыто сообщение с визиткой и не знаю, что мне делать.
Видимо Макс почувствовал мое смятение и, почти дойдя до спальни, крикнул: «Звониии, Лис, я сына хочу!». Я бы еще долго так стояла, не решаясь на какие-либо действия. Всего несколько простых слов, но именно они выдергивают меня на воздух, поднимают с самой глубины отчаяния и боли, где я тонула три года и возвращают к жизни.
Четыре месяца спустя
– Что-то еще беспокоит? – уточняет доктор.
– Нет, только то, что сказала, тошнота, головокружение.
Я сижу на кресле в кабинете Вишневского. Рядом, за ширмой меня ждет Макс. Сегодня решающий день. Сегодня, при условии, что мой организм готов, мы вступаем в протокол.
–Тогда сейчас сделаем УЗИ, посмотрим наш эндометрий. Шестой день цикла говорите?
Доктор смотрит на экран и качает головой, что-то замеряет курсором.
– Тошнота и головокружение, значит – тихо, словно для самого себя повторяет он – ну что же, одевайтесь Елизавета.
– Что-то не так? – нервничаю я.
Интонация врача кажется мне странной, он что-то недоговаривает, а значит, придется опять буду пить таблетки и мучить себя уколами.
Сползаю с кресла и одеваюсь. Настроение отвратительное и я уже почти готова согласится с Максом. Готова выбросить всю свою аптечку и рецепты и поехать отдыхать вдвоем.
Решено, если сейчас что-то снова не так – останавливаемся и будем просто жить. Я устала.
Сажусь рядом с Максом и беру его за руку.
– Захар Давидович, мне нельзя в протокол, да? – сжимаю ладонь мужа.
– Нельзя, Елизавета, без протокола обойдемся. Но часть препаратов я оставлю, как поддержку. Пять-шесть недель срок еще маленький, нельзя отменять резко.
В кабинете повисает тишина. Я не понимаю, что имел в виду врач, говоря о сроке. Смотрю на Макса, он улыбается. Почему? Одергиваю руку. Веселится? Я разрыдаться готова, а он радуется!
Мое замешательство замечает врач и тоже улыбается.
– Вы беременны, Елизавета, срок 5-6 недель, никакой протокол не нужен.
Дальше все как в тумане. Меня держит Макс, все суетятся, а медсестра подносит к носу что-то противно пахнущее.
– Как так получилось? – нахожу в себе силы, чтобы спросить врача.
Он лишь разводит руками. Даже, таким как он не все известно. Он что-то объясняет про гормональный фон, подготовку и как это могло повлиять на мой организм. Только я не слышу и не понимаю его слов.
– Я беременна – пульсирует у меня в голове.
Сидя в машине, я немного прихожу в себя и начинаю нервничать, потому что не успела задать миллион вопросов врачу.
– Макс, надо вернуться, надо уточнить – нервничаю я.
– Вот на следующем приеме и уточнишь. Пока ты приходила в себя мы все обсудили с врачом. Я уже оплатил программу ведения беременности и записал тебя на следующий прием. Анализы по списку сдашь у нас в городе и уже с ними к Вишневскому.
Всхлипываю и обхватываю живот руками. Мы едем домой.
Восемь месяцев спустя
– Макс, плановое кесарево это безопасно, прекрати накручивать себя и меня – почти кричу в трубку – и так страшно.
Утром мы должны быть в клинике. Сначала прием, потом я ложусь на подготовку и на следующий день в назначенное время на свет должна появиться моя малышка. Ни схваток, ни криков, все быстро и спокойно. Макс нервничает больше меня, а ему всего-то придется подержать меня за руку в родильном зале.
– Ты лучше гостиницу себе забронируй рядом, а то умудришься застрять в пробке и пропустить рождение дочери.
Я нервничаю, я очень нервничаю. Всю беременность я дотошно выполняла все рекомендации врача и с каждым шевелением хваталась за трубку, чтобы услышать от Вишневского, что все хорошо. Время пролетело быстро. Кажется, только вчера узнали о беременности, а сегодня я уже лежу в палате для рожениц. Телефон пиликает не переставая, не отвечаю, устала. Надо бы поспать, но, как назло, из-за волнения не получается прикрыть глаза даже на секунду.
Отправляю Максу сердечко в мессенджере и пытаюсь немного поспать.
День икс 10.00
Судорожно ищу телефон. Мне уже собираются делать анестезию, а Макса все нет. Ведь просила же не опаздывать. Вчера наверняка долго не мог заснуть из-за переживаний. Только бы не проспал.
– Макс, ты где?
– Меня сейчас оденут, и я сразу в зал приду, не переживай Лис.
Успел. Выдыхаю и немного успокаиваюсь. Ложусь на кровать и жду, когда за мной придут.
Из коридора доносится звук каталки, и я вся сжимаюсь.
– Не нервничать, еще немного потерпеть, побояться и я увижу свою дочурку – успокаиваю себя.
В родильном зале первым делом нахожу глазами Макса. Сразу становиться спокойнее. Его просят занять место в изголовье и стоять там, что бы ни случилось. Мне вводят анестезию, и я цепляю пальцами холодную и влажную ладонь Макса.
– Я с тобой – шепчет он как можно увереннее, но бледное, как стены операционной лицо выдает его.
Десять, пятнадцать минут. Я ничего не чувствую ниже пояса, но это меня мало беспокоит, словно с анестезией мне ввели львиную дозу успокаивающего. Очень хочу спать. Глаза закрываются. Звяканье инструментов и переговоры врачей слышу словно из-под воды.
– С ней все нормально? – волнуется Макс.
– Да, конечно, все показатели в норме. Перенервничала мамочка.
Улыбаюсь этим словам и снова проваливаюсь в полусонное состояние.
– Вот и ваша девочка – резко раскрываю глаза когда слышу крик дочки.
– Дайте нашатырь папочке – отдает команду кто-то из персонала.
Перевожу взгляд на Макса. Испуганное лицо зеленого цвета и сжатые на поручне операционного стола побелевшие пальцы. Он на грани. Мне кладут малышку на грудь и Макс, собравшись с силами подходит ближе.
– Спасибо, Лисенок, она прекрасна – голос дрожит, он нежно касается редких волосиков дочери и целует меня в висок.
– Папочка, пойдемте, будете наблюдать за измерениями – врач забирает Макса и кряхтящую Сонечку в соседнюю комнату.
Больше не нервничаю, не переживаю. Лежу, слушаю возмущенные крики дочери и улыбаюсь, пока доктор накладывает швы. Чувствую, как начинает отпускать анестезия, ноги покалывает, а в районе шва уже ощущается легкая боль. Но все это мелочи. Сейчас в этом мире есть только я, Макс и малышка, громко оповещающая мир о своем рождении.
