bannerbannerbanner
Откровенно говоря. Интимные секреты, которые можно доверить только сексологу

Марта Шарейко
Откровенно говоря. Интимные секреты, которые можно доверить только сексологу

Полная версия

СВОБОДА, или Разговор о том, чему можно научиться у женщин, которых не хотят замечать

АЛИЦИЯ ДЛУГОЛЕНЦКАЯ,

секс-просветитель, педагог, психотерапевт. Преподаватель факультета реабилитации Академии физической культуры в Варшаве и постдипломного курса по сексуальному воспитанию Варшавского университета. Автор книг и статей, в том числе монографии «Сексуальное воспитание», «Обычная книга о том, откуда берутся дети», «Секс на “Высоких каблуках”», «Благодарность». Особая сфера ее интересов – проблематика сексуальности женщин с разными видами недееспособности, детей и молодежи, пожилых людей.

– СЛОВО «ГЕДОНИЗМ» В УСТАХ ЖЕНЩИНЫ ЗВУЧИТ КАК-ТО НЕ ОЧЕНЬ, НЕ ТАК ЛИ?

– Мы живем в культуре с инструментальным отношением к телу, использованием его по максимуму, концентрированием на боли и болезнях. А вместе с тем – отделение от собственной сексуальности и в физическом, и психическом аспектах. Если вы радуетесь, получаете удовольствие во всех областях, это вызывает подозрения, сразу включается внешний критик. Неловко открыто говорить о каких-либо удовольствиях, тем более приносимых нашими органами чувств, телом; удовольствиях, связанных с сексуальной самореализацией, свободой выбора. Собственно, на каждом уровне есть внутренняя и внешняя цензура. Особенно, когда об этом говорит женщина. База у нашего отношения к себе просто ужасная.

– Я ПОМНЮ, КАК РАССКАЗЫВАЛА ПОДРУГАМ О РОМАНЕ, КОТОРЫЙ У МЕНЯ В ТОТ МОМЕНТ БЫЛ, СОВЕРШЕННО ПРЕКРАСНОМ. ВНЕЗАПНО Я ПОНЯЛА, ЧТО ВИЖУ В ИХ ГЛАЗАХ СМЕСЬ ПРЕЗРЕНИЯ И ЗАВИСТИ.

– Хорошо, что вы об этом говорите, ведь подобные эмоции со стороны окружающих проявляются в разных ситуациях, например, когда женщины развелись, прекратили отношения, потому что были в них несчастны. С одной стороны, в глазах других женщин они видят жалость, означающую «ты не смогла построить свою жизнь». (Определение, которое я терпеть не могу, потому что «построение жизни» вовсе не сводится к жизни в моногамных гетеросексуальных отношениях и наличию двоих детей. Построить жизнь – понятие субъективное. Каждый из нас сам чувствует, получилось у него или нет.) С другой стороны, эта жалость часто связана с определенной завистью, что у этого человека была смелость принять решение, освободиться из ситуации, в которой он участвовать не хочет. То же самое с романом, сексуальной ориентацией. Мы слишком быстро оцениваем других вместо того, чтобы пытаться их понять.

Я помню, как проводила исследования в среде гомосексуальных женщин, определяющих себя как лесбиянок, и после этого у меня было много клиенток, которые определяли себя как гетеросексуальных, но приходили с сомнениями, просьбой «поставить диагноз». При этом их чувства в отношении лесбиянок были амбивалентными: смесь восторга с завистью и фрустрацией. С одной стороны, они считали, что в нашем обществе лесбиянкам сложнее жить, а с другой – легче, так как им не нужно принимать столько «гетеро»-решений, в которых они сами не уверены.

– МЫ ЖИВЕМ В ТАКОЙ МОДЕЛИ ОБЩЕСТВА, В КОТОРОЙ РАЗНООБРАЗНЫЕ ОТСТУПЛЕНИЯ ОТ ПРИНЯТОГО ВОСПРИНИМАЮТСЯ НЕБЛАГОЖЕЛАТЕЛЬНО.

– Женщин, которые решаются быть без партнера, которые не хотят иметь детей, тоже оценивают. Не говоря уже о женщинах 50+, состоящих в отношениях с партнерами моложе, женщинах в полиаморных отношениях[3] или тех, кто нашел себя в культуре BDSM. Все эти меньшинства принято замалчивать. Мы сами себе очень вредим, вычеркивая их из своего сознания. В феминистических движениях подчеркивается, что нас учат воспринимать мир с перспективы белой, гетеросексуальной, фертильной, дееспособной, молодой женщины с неплохим достатком. Нам необходимо сменить точку зрения, потому что эта нас очень ограничивает, тормозит, делает несчастными, вешает ярлыки – да и еще много чего можно тут добавить.

– МЫ В ОПРЕДЕЛЕННОМ СМЫСЛЕ САМИ ЭТО С СОБОЙ ДЕЛАЕМ, ПОТОМУ ЧТО В ДАННУЮ МОДЕЛЬ ВПИСАНО ПРЕЖДЕ ВСЕГО ВОСПИТАНИЕ, ТО, ЧТО МЫ МАЛЕНЬКИМИ ДЕВОЧКАМИ И ПОДРОСТКАМИ ПЕРЕНЯЛИ У ДРУГИХ ЖЕНЩИН.

– У каждой из нас своя сложная история, но чаще всего в ней нет воспитания, которое готовило бы нас получать удовольствие, принимать самостоятельные решения, связанные с сексуальностью. Обобщая, скажу, что нас вообще этому не учат. Поэтому я хотела бы обратить внимание на то, чему мы можем научиться у женщин, которых принято не замечать: область, в которой они функционируют, показывает нам правду о нас. Иногда они вынуждены создавать эту область, иногда это их самостоятельное решение, то есть это бывает сложно и болезненно, а бывает, приносит много открытий. Для меня, как сексолога, это самая ценная область: мой сексуальный кругозор в области женщин сформировали именно такие группы.

– ТО ЕСТЬ?

– Все началось с той группы, которая сейчас кажется нам абсолютно очевидной, – с лесбиянок. В 1980-е в общественном сознании такие женщины жили только за границей, а скорее вообще не существовали. Не было мобильных телефонов, интернета – и это был очень герметичный, скрытый круг.

– НО БОЛЕЕ СВОБОДНЫЙ, ЧЕМ ГЕТЕРОСЕКСУАЛЬНЫЕ ЖЕНЩИНЫ?

– А что вы понимаете под словом «свободный»?

– ОТКРЫТОСТЬ УДОВОЛЬСТВИЯМ, ГОТОВНОСТЬ К ПРИКЛЮЧЕНИЯМ.

– Я понимаю свободу совершенно по-другому. Лесбиянка с точки зрения категории женственности точно такая же женщина, как и гетеросексуальная: у нас одинаковые культурные условия, уровень стыда и подход к сексу, одинаковые проблемы. Мое открытие в этой группе касалось двух вопросов: эмоциональной плоскости ориентации и сексуальной флюидности[4]. Ранее я пользовалась шкалой Кинси[5], которая с позиции нашего времени является ужасным упрощением, потому что описывает только поведение. Очень быстро выяснилось, что женщины, которые определяют себя как гомосексуальных, неоднократно в молодости имели больше сексуального опыта с мужчинами, чем гетеросексуальные женщины. Они экспериментировали, пытались измениться, узнавали себя, но то, что они любили женщин, оставалось неизменным. И формировало их сексуальную идентичность. Тогда я поняла, что сексуальная ориентация – это, прежде всего, эмоциональная преференция[6], из которой вытекает все, что связано с желанием, страстью и сексуальным удовольствием. Дело не в том, с кем мы спим, а в том, какие эмоции испытываем.

– СЕГОДНЯ ПОДОБНЫМ ОБРАЗОМ ГОВОРЯТ О ЖЕНСКОЙ СЕКСУАЛЬНОСТИ: ЧТО ОНА ОЧЕНЬ ТЕКУЧАЯ, НЕ ВСЕГДА ОПРЕДЕЛЕНА, И НЕТ СМЫСЛА ПЫТАТЬСЯ ЕЕ ЗАПИХНУТЬ В РАМКИ.

– Мы любим в первую очередь людей, поэтому все деления оказались искусственными, придуманными медиками категориями, в которые запихивают человека. А он там не помещается. Сексуальность, особенно женская, очень сложна, сексуальную экспрессию определяет множество факторов: эмоциональная вовлеченность, интерес к новым удовольствиям, жизненный этап, способ воспитания. Поэтому то, что я узнала людей за рамками «мэйнстрима», помогло мне не только перешагнуть книжные классификации, но и сформировало позицию: я держусь от классифицирования на большой дистанции. Каждый сам ищет свою сексуальную индивидуальность, а когда откроет ее – сможет описать, определить, назвать, но при этом он не должен делать этого каким-то конкретным образом. Это стало для меня открытием: сексуальная идентичность не обязательно должна описываться однозначно. Если нам хорошо, у нас есть возможность себя реализовать, то все в порядке.

– ЭТО ВЫ НАЗЫВАЕТЕ СВОБОДОЙ?

– Мне не нравится слово «свобода», потому что оно подразумевает…

– СНАЧАЛА НЕСВОБОДУ.

– Точно. Скорее я бы сказала, что это определенный способ открытий, иногда даже озарений. Я знаю такое по описаниям: женщины говорят, что это была секунда, мгновение, чье-то слово, прикосновение, неожиданная мысль, пока ведешь машину. Внезапно приходил момент открытия, когда рассыпанные части складывались в целое, и этот момент я называю осознанным открытием себя.

Культурная обусловленность, как правило, усиливается системой образования, иногда достаточно мягко, но ощутимо. Особенно если наши мамы, тети, бабушки отказывались от себя и относились к посвящению себя чему-то или кому-то как к обязанности, то есть не знали другой модели поведения, всю свою жизнь вели себя определенным образом. Тогда почему мы должны были бы ставить под сомнение отношения женщин, которые нам не говорили, что принимали решения против своей воли и реализовывали жизненные сценарии, которые писали не они?

 

Хорошо, если девочка осознает для себя возможность решить, что для нее значит быть женщиной. А наша, зрелых женщин, задача заключается в поддержке девочек на пути открытия себя и избегании оценок этого процесса. Фундамент всего – доброта и уважение: в отношении того поколения, которое дало нам жизнь и нас воспитало, и того, которое приходит после нас. Это означает сестринство.

– ТАКИМ ОБРАЗОМ, МИР ЛЕСБИЯНОК ПОЗВОЛИЛ ВАМ ПОСТАВИТЬ ПОД СОМНЕНИЕ ПРИНЦИПЫ КАТЕГОРИЗАЦИИ.

– Да, их мир открыл передо мной абсолютно новые перспективы. Так же, как контакты и работа с женщинами с интеллектуальной инвалидностью[7], у которых часто при низком уровне познавательного интеллекта наблюдается высокий уровень эмоционального: отношения с ними всегда очень самобытны. Я специально использую слово «самобытный», потому что их сексуальность не подлежит строгим правилам процессов познания. Их можно наблюдать в чистом виде. Там нет критиков – женщины с глубокой интеллектуальной инвалидностью не сталкивались с культурной обусловленностью, они вне ее рамок.

– ЧТО ИЗ ЭТОГО СЛЕДУЕТ?

– То, что женское сексуальное влечение – большая сила, и оно не особо отличается от мужского. А еще то, что, чем глубже интеллектуальная инвалидность, тем больше человек сосредоточен на своем теле. Люди с глубокой интеллектуальной инвалидностью имеют потребность снимать напряжение при помощи мастурбации и ищут разные способы стимуляции больше, чем сексуального контакта с другим человеком. При этом у мужчин с интеллектуальной инвалидностью снятие напряжения посредством мастурбации воспринимается как что-то само собой разумеющееся, а у женщин – нет. Это был еще один важный момент в моих размышлениях о женской сексуальности вообще: у женщин такие же сексуальные потребности, как и у мужчин, но они не могут так же очевидно их реализовывать, как мужчины.

– СЕКСУАЛЬНЫЕ ПРАВА ЖЕНЩИН С ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ИНВАЛИДНОСТЬЮ НЕ СУЩЕСТВУЮТ.

– Да, речь не идет о том, что их нарушают: их вообще не существует. Кроме того, этих женщин не учат снимать напряжение, не говоря уже о цивилизованном способе реализации своих потребностей. Это вдвойне увеличивает опасность, что их будут использовать. Я считаю, диагноз нашего общества абсолютно ясен, потому что, как сексолог, невооруженным глазом вижу, что сексуальные потребности не зависят от пола, а культура подавляет сексуальность женщин. Среди женщин с интеллектуальной инвалидностью это усилено во много раз. Впервые я столкнулась с этой ситуацией более 25 лет назад, но мне кажется, сегодня мало что поменялось. Иногда на занятиях появляется мать, у которой дочь дошкольного возраста с синдромом Дауна, и говорит: «Я знаю, что она женщина, я хотела бы, чтобы она могла реализовывать свои сексуальные потребности. Вы можете посоветовать что-нибудь, рассказать об этом? Я в этом не понимаю, но не хочу бежать от существующей проблемы, я не боюсь ее».

– ПРЕКРАСНО.

– Это свобода! И тут уместно еще одно мое открытие: наша сексуальная энергия ничем не отличается от мужской. Нас убеждают, что только мужчины думают о сексе, но это огромное культурное недопонимание.

Также на мои рассуждения повлиял контакт с людьми, которые были в коме, сразу после их пробуждения, а также с теми, кто за такими людьми ухаживал. Я скажу одно, потому что мне хотелось бы быть ближе к жизни, к осознанным решениям: благодаря им я узнала, что наша сексуальность, как и потребность близости, умирает последней. У этого есть и биологическое обоснование: на уровне рептильного мозга[8] с момента достижения половой зрелости у нас сформировывается сексуальная потребность, необходимость в чувственных удовольствиях. Они являются базовыми, нравится нам это или нет, так что, может, стоит уже их принять?

Помню разговор с мужчиной, жена которого была больна раком мозга. Он рассказывал, как его трогало и одновременно пугало, что его жена, уже не осознающая, кто она, была по-прежнему очень восприимчива к голосу и прикосновениям. И сексуально реактивна[9] – все сексуальное приносило ей очевидное удовольствие. Он очень ее любил, но перед ним стояла дилемма: она все еще является собой или уже нет? Он понимал ее потребность, но уже не чувствовал с ней ментальной связи. Это сложный вопрос, но такие ситуации показывают, что сексуальность будет с нами всегда, до конца.

Для меня невероятно важен контакт с людьми, которые родились с измененным телом. И абсолютно осознают это.

– КАК ГЕРОЙ ФИЛЬМА «НЕДОТРОГА» (TOUCH ME NOT)[10].

– Который с самого начала не вписывается в рамки. В жизни я встречала женщин, которые, как и он, родились с телом, выходящим за границы конвенциональной привлекательности: обеспеченной, белой, фертильной…

– НЕОБЫЧНО ТО, ЧТО МЫ СНАЧАЛА СМОТРИМ НА НЕГО С ОТВРАЩЕНИЕМ, А ПОТОМ БЫСТРО НАЧИНАЕМ ВОСХИЩАТЬСЯ, ПОТОМУ ЧТО ОН ОКАЗЫВАЕТСЯ САМЫМ ОТКРЫТЫМ, СВОБОДНЫМ, УМНЫМ, ОСОЗНАННЫМ ГЕРОЕМ, КОТОРЫЙ, ПОМИМО ЭТОГО, СОЗДАЕТ ХОРОШИЕ, ДОЛГИЕ ОТНОШЕНИЯ.

– Глядя на Кристиана, я думала о его родителях и о том, что они проделали отличную работу, позволив ему расти в согласии с собой, создали ему такие условия, что ни один кризис его не сломал. Должно быть, он получал от близких чувство собственной ценности и исключительности, из которой можно почерпнуть мудрость. А не чувство физической ограниченности.

При этом обычно получается, что, даже если родители создают ребенку с ограниченными возможностями идеальные условия, все ломается при кризисе в процессе полового созревания. До них быстро доходит, что они не вправе выражать свои интересы психосексуального характера, потому что это смущает их ровесников. И вообще это не про них. Для меня ключевым опытом в области женской сексуальности стали встречи с женщинами, родившимися с миеломенингоцеле[11], и женщинами с несовершенным остеогенезом[12]. Последние обычно не достигают привычного роста, форма их тела, конечностей и головы нарушена, чаще всего они могут перемещаться только в инвалидном кресле. Их вид сильно отличается от того, что принято считать образцом женской красоты.

Сначала я воспринимала положение этих девушек в психосексуальном аспекте как трагическое, а оказалось, что они самые чувственно и сексуально открытые женщины, которых я когда-либо знала. И то, что я так сочувствую им, говорит о моей абсолютной ограниченности.

Так же у меня было с открытием сексуальности у женщин с тяжелыми поражениями мозга, с сильным мышечным напряжением, меняющим вид тела и мимику, вызывающим ограничения движения и проблемы с коммуникацией. Потребовалось время и внимательность, но это изменило мое отношение к ним раз и навсегда.

Но больше всего как в профессиональном, так и в личном плане я узнала от людей, которые лишились того, что мы называем сексуальной функцией. Женщины после аварий, с повреждениями спинного мозга, потерявшие чувствительность. Раньше они были полностью функционирующими людьми. И внезапно их выкинуло на обочину.

– Я ВСЕГДА ОЧЕНЬ ИМ СОЧУВСТВУЮ.

– Потому что вы себя с ними идентифицируете. В нас включается распространенный страх: мы не хотим оказаться в старости парализованными. Мы боимся лишиться физических возможностей, особенно если отвечаем за других. И из-за сильного страха стараемся даже не размышлять на эту тему. Но если кто-то из нас завтра попадет в аварию, получит повреждения спинного мозга, то очень велика вероятность, что наше ближайшее окружение от нас откажется. А ведь потеря физической самостоятельности не влияет на наше интеллектуальное функционирование и не лишает личной жизни. И никоим образом не лишает женственности.

Несколько лет назад был издан сборник развернутых интервью с парами, в которых хотя бы один из партнеров потерял физическую свободу движения. Я обсуждала с ними сексуальные отношения. После этих исследований у меня полгода было плохое настроение, может даже дольше: я просто не могла перенести то количество страданий, которое выпало на их долю, особенно на долю женщин. Это был еще один урок того, насколько иллюзорно все, что дается нам культурой. Как мы в этом застряли и как легко можно этого лишиться.

Я расскажу только о самых общих выводах. Во-первых, когда мужчина попадает в аварию или заболевает, отношения распадаются редко. Очень интересно то, что партнерши мужчин, попавших в аварию, мобилизовали все свои силы, чтобы создать функционирующую систему. Они с огромным удовольствием присоединялись к исследованию. Но если женщина оказывается в такой ситуации, отношения чаще всего распадаются. Иногда женщина сама решает уйти, потому что обнаруживает смысл жизни и понимает, что хочет прожить ее совсем по-другому: так бывает при болезнях, связанных с новообразованиями. Не всегда уходит партнер. Но обычно кардинальное изменение функционирования в паре оказывается связанным с радикальными изменениями отношений, и в случае женщин есть тенденция к их завершению.

Группа, с которой наладить контакт было сложнее всего, – это партнеры женщин, попавших в аварии. Сегодня я этому не удивляюсь, потому что выяснилось, что некоторые из участников-мужчин рассматривали уход из отношений, а кто-то уже состоял параллельно в еще одних отношениях. Но то, что я узнала из немногочисленных состоявшихся разговоров, – чувство обманутости: у мужчин был некоторый жизненный план, который внезапно усложнился. Они говорили, что не справляются психически, что совсем не так представляли себе совместную жизнь. Ведь их партнерша должна была исполнять определенные функции, а теперь, когда она парализована, условный договор потерял силу.

 

– ПУГАЮЩЕ.

– Я не оцениваю ничье поведение, но скажу, что мне было тяжело. Пережив все это, я сильно изменилась. Во мне усилилось убеждение, что «женскость» – это определенный культурный конструкт, и когда мы лишаемся одного из его столпов, можем строить «женскость» по-своему. С тех пор, работая с полностью здоровыми женщинами, я всегда вижу где-то на фоне культурный конструкт и одновременно тот потенциальный, который каждая может создать для себя, поставив под сомнение очевидность гетеросексуальности и физического здоровья. Я поняла, что очень легко усомниться в уникальности и половых органов (которые поддаются нашей воле, чувствительны), и физиологических функций (эрекции, эякуляции, лубрикации) в процессе удовлетворения сексуальных потребностей. Что источник сексуального удовольствия находится в чем-то другом. Это был для меня важный, пограничный опыт.

Впрочем, и подобные стереотипы – словно очередные шоры, спавшие с меня. Я не искала озарения специально, оно пришло самостоятельно, и каждый раз становилось открытием само по себе. Все это позволило мне дойти до сути нашего разговора.

– БЛАГОДАРНОСТИ.

– Без избавления от этих шор сложно понять ситуацию до конца. У нас всегда есть шанс это осознать, в любом возрасте, я глубоко в этом убеждена. Но при этом я сторонница банального мнения, что лучше учиться на чужом успехе, чем на собственных ошибках. Точно так же дело обстоит с раскрытием собственной телесности, сексуальности, чувственности. Но, как я уже говорила, нас воспитывают в сценарии без удовольствий, без любви и – что очень важно – без радости. Будучи девочками, мы часто слышим: «Не крутись, сиди спокойно».

– «Я ЖЕ ПРОСИЛА ТЕБЯ НЕ БЕГАТЬ!»

– «Чтобы ты не испачкалась», «не растрепались волосы», «веди себя прилично» – мы все хорошо это знаем. И это не меняется, поэтому сегодня 80 % девочек-подростков в Польше не принимают свое тело[13]. И тут я, как мать подростка, бью себя кулаком в грудь: с нашим поколением что-то не так! Что мы делаем со своими дочерьми? Я понимаю: интернет, медиа, ровесники; но самое главное выносится из дома, я в этом убеждена.

Занимаясь сексуальным образованием, я неоднократно видела, что сегодня лидеры – бабушки. Потому что матери, женщины 30+, пашут на нескольких работах. А бабушки за 60? Им можно все! Конечно, есть те, кто предпочитает продолжать торчать в токсичных отношениях, выработанных на протяжении жизни, но появляется все больше тех, кто понимает, что хотя бы в старости можно побыть собой. И речь не о том, что нужно сразу же отринуть церковь, развестись и пойти на йогу. Достаточно того, что они чувствуют: им все можно, они могут делать, что хотят, им не нужно посвящать свою жизнь кому-то. Такая бабушка, даже если эта роль не является для нее приоритетом, может стать для внучки образцом – в том, что она с дедушкой, потому что его любит и хочет с ним быть, а не потому, что должна. Или в том, что она познакомилась с новым мужчиной. Возможно, она говорит, что сейчас наконец спокойна, счастлива, что для нее стало важным что-то другое, например пребывание на природе, интерес к культуре. А не мужчина.

Бывает, что бабушки больше открыты секс-просвету внуков. Открыты тому, что жизнь состоит из разных этапов – это мне очень близко. Жизнь имеет смысл и ценность на каждом из них, но чем мы старше, тем более глобально мы думаем о следующих поколениях. И хотим счастья своим детям, внукам; хотим, чтобы в будущем они создавали отношения, основанные на согласии, а не на борьбе и закрытости.

Я все время думаю о благодарности.

Потому что в наш жизненный цикл вписано то, что мы рано или поздно теряем физическую активность, стареем, болеем. Это может нас сломать, мы можем возненавидеть наше тело, а можем ценить то, какое оно есть. Потому что наша личность заключена именно в этом теле. Но только оказываясь лицом к лицу со смертью, мы начинаем чувствовать благодарность в отношении нашего тела, даже если оно неконвенционально[14].

– А НЕЛЬЗЯ БЫТЬ БЛАГОДАРНЫМ БЕЗ АВАРИЙ?

– Можно. Нам необязательно учиться на ошибках. Поэтому обо всех группах, о которых я рассказывала, я думаю не в категории поражения, а в категории успеха – им что-то открылось, поэтому они получили чувство благодарности, происходящее из того, что наше тело – передатчик чувственного бытия в мире. И через тело мы чувствуем не только боль, но и удовольствие, расслабление, наслаждение, то есть то, чего мы больше всего хотим в чувственном и наиболее духовном плане из возможных, независимо от здоровья и возраста нашего тела.

В то же время в нашей культуре укоренена привычка не обращать внимания на то, что связано с удовольствием. Мы замечаем, что болит зуб, свело желудок, кружится голова, болят ноги, но не умеем осознанно воспринимать позитивные вещи. Я вспоминаю фильм «Скафандр и бабочка» о главном редакторе журнала Elle, страдающем синдромом запертого человека: он был полностью парализован и мог контактировать только при помощи движений одного века. Таким образом он записал книгу. В ней было описание (воспоминание с перспективы человека, по которому ходит муха, а он не может ничего с этим сделать), что раньше он обожал лежать в ванне и откручивать краны ногой. С тех пор я очень это ценю.

То есть так же, как чувствуем боль, мы можем ощущать удовольствие, расширяя собственные границы, открываясь миру. Именно это важно в сексе, удовольствие второстепенно. Оно может происходить из того, что мы встречаемся с человеком, с которым не обязательно состоим в отношениях, потому что переходим собственные границы безопасным образом, и это тоже может быть очень сексуально. А может происходить из контакта с человеком, с которым мы близки каждый день, которого любим, которому доверяем. Который будет получать удовольствие от того, что сам приносит нам его. Действительно, будет ли это стимуляция клитора языком, полизывание уха, проговаривание нежных или распутных слов, взгляд в глаза – это вопрос второстепенный. Важно то, насколько у нас налажен контакт с собственным телом. То есть с самим собой.

3Полиамо́рия – тип согласованной немоногамии, при котором у человека может одновременно быть несколько партнеров, с учетом согласия и одобрения со стороны всех участников этих отношений. – Прим. ред.
4Неоднократная смена сексуальной ориентации/идентичности при сохранении гендерного самоопределения. Автором термина считается американский психолог Лиза Даймонд. – Прим. ред.
5Тест для определения сексуальной ориентации, созданный американским зоологом и сексологом Альфредом Кинси и опубликованный в 1948 году. Шкала Кинси колеблется от 0 (гетеросексуальная ориентация) до 6 (гомосексуальная ориентация), а также имеет особую отметку «Х» – «асексуальность». – Прим. ред.
6Предпочтение. – Прим. ред.
7В американской классификации DSM-5 и Международной классификации болезней одиннадцатого пересмотра (МКБ-11) термин «умственная отсталость» (англ. mental retardation) заменен термином «интеллектуальная инвалидность». – Прим. пер.
8Или ретикулярный мозг. Согласно теории Пола Маклина о «триедином мозге», наиболее древний отдел мозга, отвечающий за базовые функции и инстинкты, обеспечивающие выживание человека. Стоит отметить, что гипотеза Маклина на данный момент неврологами признана несостоятельной. – Прим. ред.
9То есть способна отвечать на воздействия извне. – Прим. ред.
10Другой вариант названия – «Не прикасайся». Речь о фильме режиссера Адины Пинтилие, вышедшем в прокат в 2018 году. – Прим. ред.
11Миеломенингоцеле, или спинномозговая грыжа, – наиболее тяжелая форма расщепления позвоночника, spina bifida, при котором через дефект позвоночного канала выходит часть спинного мозга. В некоторых случаях «мешочек» со спинным мозгом может быть покрыт кожей, в других – наружу выходит сама ткань мозга и нервные корешки. Степень патологии связана с расположением и тяжестью дефекта спинного мозга и варьируется от нарушений только мочевого пузыря и кишечника до совмещенного с ними паралича ног. – Прим. пер.
12Также известен как болезнь «хрустального человека» – генетическое заболевание, характеризующееся повышенной ломкостью и слабостью костей из-за недостатка или нарушения качества коллагена. – Прим. пер.
13По России конкретных данных нет, однако в целом в наших странах ситуация схожая. – Прим. ред.
14Не соответствует общепринятым нормам, стандартам. – Прим. ред.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15 
Рейтинг@Mail.ru