Марта Молина
Триллер
А потом мне дали звание самого сексуального артиста года. Я помню тот проклятый вечер и сцену, с которой начался мой спуск в ад.
*
После происшествия в ванной прошло уже дней десять. В моей комнате нет ни окон, ни часов, как в чертовом казино, и дни я засекаю только по визитам доктора. Думаю, он заходит ко мне раз в сутки.
Доктор – крепкий азиат лет пятидесяти. По-английски не говорит, мои вопросы игнорирует. Обращается со мной, как с куском мяса или больной коровой: молча щупает отеки, светит фонариком в глаза, меряет температуру, затем дополняет свои записи непонятными закорючками и уходит.
Еду и лекарства мне приносит строгая узкоглазая старуха. Они вообще как будто немая. Раньше я мог в два счета расположить к себе женщину любого возраста. Но бабка оказалась непробиваемой: только хмуро зыркала на меня, как будто я паук в углу, которого давно пора прихлопнуть, да тянуться лень.
Как-то раз я пытался объявить бойкот: прекратил есть и не принимать таблетки. Если меня тут держат и кормят, значит, я им зачем-то нужен, логично? Покажу протест – может, со мной заговорят? Позовут главного босса, например. Объяснят, почему у меня чужое лицо. Ну или хотя бы разрешат погулять на улице…
Но реакция бабки меня удивила. Обнаружив нетронутый поднос, она просто развернулась и ушла. Ни ругани, ни угроз. Никто не заставлял меня глотать пилюли. И через несколько часов я понял почему: в теле разыгралась настолько невыносимая боль, что я не мог даже дышать. Я, конечно, разом принял все лекарства, но стало только хуже. Через пару минут они достигли пустого желудка, и к общей боли прибавились невыносимая резь и рвота. Я промучился всю ночь – если это, конечно, была ночь – и уснул на полу рядом с унитазом. Утром я услышал писк электронного замка: вернулась старуха. Я выполз в комнату, обезвоженный, вонючий и несчастный. Я мечтал о завтраке. Почему-то так хотелось свежего омлета! Да и за любую другую теплую еду я был готов отдать свое место в раю. Но меня ждало глубокое разочарование. Бабка принесла только новую порцию лекарств, а еду оставила вчерашнюю. Помню, как я давился сухой булкой с почерневшим бананом и думал о своем поведении.
Уж чего-чего, а времени на раздумья у меня тут навалом.
*
– Расскажи нам, дорогой Пьеро, каково тебе быть самым сексуальным мужчиной страны? – спросила меня тогда звездная ведущая.
Ее лицо казалось знакомым, но я даже не прикладывал усилий, чтобы вспомнить ее имя. Какая-то размалеванная фря.
– Отлично, зайка, – ответил я. – Чувствую себя превосходно. Как будто пазл сложился. Рыбу выпустили в море. Бог вернулся на Олимп.
Я был под легким кайфом, и меня несло. Повсюду были камеры, в зале сверкали вспышки, люди хлопали и радовались мне.
– У тебя миллионы поклонниц, – смеялась ведущая, греясь в лучах моей славы.
– И я люблю все эти миллионы! – выкрикнул я, раскинув руки и утопая в овациях.
Я не сразу заметил смену фоновой музыки. Почему-то заиграла какая-то сопливая хрень типа главной темы из «Титаника». Но фанфары в моей голове звучали громче.
– Пьеро, у тебя есть отличная возможность поделиться любовью с одной твоей поклонницей, – заявила фря. – Один из наших спонсоров, фонд «Воплоти мечту», занимается тем, что осуществляет желания особенных людей. И я приглашаю на сцену Марию – девушку с невероятной любовью к жизни и к тебе, Пьеро. Ее мечта – один твой поцелуй, Пьеро! И ради этого она прилетела из самого Ханты-Мансийска. Ну как, исполнишь желание своей фанатки прямо сейчас?
