Марта Молина
Найди Наохама
Глава 10
К середине следующего дня, когда ураган утих и выход из сарая был расчищен, Ася наконец осталась со стариком наедине.
– Я отвез Наохама в Пакистан, – сообщил он.
– Куда именно? – спросила Ася.
– В Исламабад. Но Наохам не собирался там задерживаться, планировал двигаться вглубь страны.
Отлично, подумала Ася. Ценность информации зашкаливает.
– Давно это было?
– Зришь в корень! – пришел в восторг араб. – Давно. Когда еще ашрам стоял.
– И вы думаете, Наохам все еще в Пакистане?
– Не думаю, – радостно ответил он.
– Супер, – пробормотала Ася устало.
Провести сутки в пыльном сарае, чтобы получить неточные данные десятилетней давности.
– Но я знаю, через кого можно это узнать! – с сияющим видом сообщил дед.
– Правда? И через кого?
– Я сам все выясню, – горделиво сказал он. – Тебе нужно подождать. Я свяжусь с нужными людьми в Пакистане, и мы точно узнаем, там сейчас Наохам или нет. И если уехал, то куда.
– Это было бы здорово… Но откуда у вас такие связи в Пакистане? – недоверчиво спросила Ася.
– А, не веришь, – досадливо отмахнулся старик. – Думаешь, дряхлый дед, сидит в своей норе, связь с миром потерял?
– Нет, что вы! – испугалась Ася. – Я ничего такого не имела в виду! Просто вы рассказали мне историю своей жизни, и там не было ни слова про Пакистан…
– Там много про что не было ни слова, – пробормотал араб. – Так узнавать для тебя про Наохама или нет?
Ася почтительно склонила голову.
– Узнайте, пожалуйста.
– Тогда оставь свой телефон Мухаммеду и жди от меня звонка.
– Спасибо, – поблагодарила Ася и направилась к выходу. У дверей обернулась и решилась уточнить:
– А долго ждать?
– Сколько надо, столько и жди, – процедил старик. Он снова превратился в злобного ворчуна, с которым Ася познакомилась сутки назад.
Она поспешила уйти.
От свежего воздуха закружилась голова. Фатима, хозяйка дома, приглашала обедать, но Ася отказалась, продиктовала Мухаммеду свой номер и отправилась домой. Ее ждал горячий душ, свежая одежда и долгие дни ожидания.
Глава 11
Ася сидела в лобби Palm Extra Hotel и меланхолично просматривала фотографии московских знакомых в соцсетях. Окруженная роскошью пятизвездочного отеля, утопая в кресле, она совсем размякла. Здесь было спокойно, комфортно и хорошо. Рядом на столике остывал мятный чай, фланировали нарядные пожилые дамы и арабы в ослепительных одеждах. Конечно, Ася не была постоялицей Palm Extra: неоправданно дорого, да и недавно снятая комната у добрейшего старика вполне отвечала ее запросам. Но никто не запрещал ей воспользоваться местным вайфаем и просто отдохнуть среди зеркал, цветов и перламутра.
Шли пятые сутки, а новостей о Наохаме все ее не было.
– Большое спасибо, – вдруг услышала она русскую речь и обернулась.
От стойки ресепшн отошел мужчина в белой футболке, джинсах и с рюкзаком. Ничего примечательного, разве что пара крупных татуировок на руках. Скорпион и что-то более масштабное, частично прикрытое рукавом. У мужчины был заостренный нос, очень правильная осанка и такой уравновешенный вид, что Ася никогда не приняла бы его за русского. Почему-то все русские, которых она встречала за рубежом, выглядели либо смущенными и беспомощными, либо нарочито уверенными, высокомерными.
Он заметил, как Ася засмотрелась на него: проходя мимо, подмигнул шутливо. Она засуетилась, отвернулась, уткнулась в свой стакан с чаем.
Но мужчина уверенной походкой прошел мимо и скрылся в дверях ресторана.
«Подумаешь, – решила Ася, – не такая уж это и редкость, встретить здесь кого-то из России. Поди, не какой-нибудь Мадагаскар».
Ася вернулась было к ленте новостей, но фото друзей уже не увлекали. Потянуло прогуляться до наступления темноты.
Они столкнулись у выхода.
– Русская? – спросил он, глядя ей в глаза, и Ася кивнула. – Отличная встреча. Настолько стосковался по родной речи, что уже местного бармена русскому учить начал. В это время года здесь мало русскоговорящих. Меня Дмитрий зовут.
– Ася, – представилась она и пожала его горячую руку.
Общение складывалось само собой. С Димой было легко, Ася много смеялась и была рада отдать кому-то бразды правления хотя бы на вечер. Она с облегчением доверила своему новому знакомому выбор заведения для ужина и радостно болтала обо всем на свете, шагая рядом с ним по набережной. Они прыгали с темы на тему, и дойдя до ресторана обнаружили, что последние пять минут обсуждают любимые серии «Ну, погоди!»
– Ты же не в Экстре живешь? – догадался он.
– О нет, – махнула рукой Ася. – Предпочитаю более бюджетные варианты. А ты?
– Я дом арендовал. Люблю простор!
– До-о-ом? – протянула Ася. – Как шикарно! Так ты здесь давно, что ли?
– С чего ты взяла? – удивился Дмитрий.
– Потому что, во-первых, ты уже стосковался по родной речи и начал учить бармена русскому. Вряд ли ты только приехал! Во-вторых, арендовать большой дом на несколько дней не экономично, мне кажется.
– Ей кажется, – передразнил он. – А мне вот кажется, что каждый день имеет значение. И каждый день стоит провести достойно!
– Это было бы отличным тостом, если бы мы выпивали, – засмеялась она.
– Так давай выпьем! – воскликнул он и заказал розового вина.
Как всегда в этих широтах, стемнело быстро.
Они сидели на открытой веранде, за столиком прямо у выхода. Было прохладно, но хотелось свежего воздуха. Прервав своего нового друга на полуслове, Ася доверительно наклонилась к нему и сказала:
– Либо я совсем пьяна, либо та ворона что-то замышляет.
Она указала на темный силуэт птицы, сидящей в отдалении на перилах. Ася наблюдала за этой вороной уже минут двадцать, и ее все сильнее охватывало параноидальное чувство слежки. Было видно, что птица совершенно не боится людей. Все это время она бесцеремонно разглядывала Асю.
– Да это же Гоша, – неожиданно ответил Дима и выставил вверх ладонь.
Ворона неторопливо поднялась и вальяжно подлетела к его руке. Усевшись, она склонила голову и с любопытством принялась рассматривать накрытый стол.
Дмитрий отломил кусок мягкого лаваша, поднес к вороньему клюву.
– У тебя ручная ворона? – вытаращила глаза Ася.
– Не то чтобы ручная… Мы дружим, скажем так. Гоша попал в передрягу, и я его вытащил. С тех пор он за мной присматривает. А я за ним.
Ася разглядывала птицу. Хитрые глаза, блестящие перья.
– А можно погладить? – она было потянулась к гладкой спинке, но ворона встрепенулась и широко раскинула крылья.
– Эй-эй, полегче! – непонятно кому сказал Дима. – Надо же сначала познакомиться, разве нет?
Ася предложила Гоше дольку помидора. Птица придирчиво покрутила головой.
– Не возьмет?
– Не знаю, – пожал плечами Дима. – У Гоши на все свое мнение.
Так проходил их удивительный вечер. Асю расслаблял вкусный ужин, ей было чудно и весело в компании русского парня и его умной вороны.
Стаканы пустели. Склевав хлеб, Гоша благодарно каркнул и вылетел на темную улицу.
– Птица меру знает, – прокомментировал Дима. – Пора и нам уходить! Холодает.
Они расплатились и вышли на улицу. Дмитрий начал звать Асю в какое-то «волшебное место, в котором подают волшебный эль», но она решила отправиться домой.
– А где ты живешь, кстати? – спросил Дмитрий, когда они вышли на улицу.
– Сняла комнату у одного старичка, в районе Сит-Бу.
– Это же у черта на куличиках, простите мой французский! Ближе к городу не нашла? Ну, пойдем провожу, что ли!
И они не спеша зашагали по темной дороге.
Ася рассказывала, как тепло относится к ней ее арендодатель. Как ей посчастливилось найти отличную комнату по цене в два раза ниже, чем у других. Как трогательно хозяин дома готовит для нее какао по утрам, и хоть она живет здесь меньше недели, такое чувство, что знакома с дедом Низаром с самого детства!
– Как ты сказала? – переспросил вдруг Дмитрий. – Низар?
– Да, старичка так зовут.
Дмитрий остановился.
– Низар в Сит-Бу? Ты у него живешь?
– Да, а в чем дело-то? – забеспокоилась Ася.
– Ну… Ты видела, что у него на заднем дворе?
– У нас есть задний двор?! – поразилась она.
Дмитрий бросил сочувственный взгляд.
– М-да, подруга, тебе стоит тщательнее проверять места своих ночевок. Даже до меня доходили нехорошие слухи об этом твоем старичке.
– Какие слухи? – испугалась Ася.
– Нехорошие, – задумчиво повторил Дима. – Странный он, говорят. Хотя вот ты у него прожила несколько дней и еще жива, это факт. Так что будем считать слухи простой болтовней.
– Конечно, – закивала Ася. – Он такой милый.
– Чикатило тоже милый был.
– Зачем ты меня пугаешь? – жалобно спросила Ася. – Мне же сегодня там ночевать!
– Переночуй у меня, не проблема, – предложил Дмитрий.
– Так ты что же, специально нагнетаешь, чтобы заманить меня к себе? – возмутилась Ася.
– Больно надо, – спокойно пожал плечами Дмитрий, и ей стало стыдно.
Они немного прошли в молчании, и Ася спросила:
– А что там, на заднем дворе?
– Коллекция деревянных фигур.
Ася не поняла.
– Деревянные фигуры? Что же в них страшного?
– Это не страшно, а подозрительно. Фигуры изображают разные уродства. Висельник, мальчик с отрубленной головой в руке и все в таком духе.
Ася поежилась.
– И что же, он сам их делает?
– Может, и не делает, зато хранит. Живет рядом с этой кунсткамерой, ухаживает за ней. Не очень вписывается в твой радужный портрет безобидного старичка, а?
– Да уж, – расстроилась Ася. – Сегодня переночую, и завтра же уеду.
– И правильно, – кивнул Дима.
– Эх, а такой милый дядька! Какао мне варил…
Попрощавшись с новым другом, Ася села в последний автобус и поехала домой. Тихонько открыла ворота и прошмыгнула в сад. Дом, казалось, спал. Тускло светилась лампа от комаров. Ася вознесла благодарность небесам за то, что ее комната имеет отдельный вход, и хозяин не услышит ее возвращения. Если, конечно, не притаился где-то в темных кустах с гигантским резаком по дереву.
Ася приказала своему воображению уняться, юркнула в комнату и заперлась. Кроме замка, на двери стоял надежный железный засов. Ася поспешила задвинуть и его. Стараясь не ступать на скрипучие половицы, добралась до кровати, прислушалась. Тихо.
Фантазия, подогретая страшными историями и двумя бокалами вина, принуждала ее собрать вещи и убежать из этого дома немедленно. Здравый смысл призывал успокоиться и не доверять местным байкам: за семь дней старик не показался ей странным, так почему она готова верить первому встречному?
Фигуры, вот почему, подумала Ася. Будь она героиней фильма ужасов, немедленно отправилась осматривать задний двор. Но Асе совсем не хотелось проверять, существует страшная деревянная коллекция или нет. Ей хотелось, чтобы поскорей настало утро. Она бы собрала рюкзачок, выпила на прощание какао и навсегда ушла из этого гостеприимного дома, оставив его тайны нераскрытыми.
Шла бы по залитой солнцем улице в сторону моря, купила свежие плюшки в пекарне. Может, встретила бы Диму…
Ася стала засыпать. Лень было даже раздеться. Она скинула кеды и спросонья удивилась, с каким оглушительным шумом они упали.
Ася проснулась, когда шум повторился. Никакие это не кеды. Кто-то двигал шкаф.
Она резко села на постели. Колотилось сердце, сбилось дыхание. В темноте почти ничего не было видно, но она не хотела выдавать себя и зажигать торшер. Сначала было очень тихо, а затем раздался скрежет медленно передвигаемой мебели. Звук исходил из темного угла, от стоявшего там комода. Она включила фонарик на телефоне и посветила туда.
В тот же момент комод немного подвинулся, издав натужный скрип, и пластиковая вазочка на его полке закачалась из стороны в сторону, как ванька-встанька. Стало очень страшно. Ася еле дышала, в голове застучало.
Как будто немного передохнув, комод рывком сдвинулся опять. Вазочка подпрыгнула, громко свалилась на пол и, подпрыгивая, покатилась к центру комнаты. Заледеневшая от ужаса Ася проводила ее взглядом, мечтая проснуться, чтобы все оказалось просто сном. Но тут на боку комода появилось что-то светлое. Четыре жирные полоски. Она отметила это боковым зрением и несколько мгновений боялась, не хотела поворачиваться и смотреть. Пока не смотришь, все страшное еще может исчезнуть, еще может оказаться галлюцинацией.
Полосы зашевелились, и ей пришлось взглянуть на них.
Это же пальцы. Пальцы, уцепившиеся за край комода, чтобы было удобнее его двигать. Пальцы старика, который освобождал себе путь в Асину комнату через какой-то одному ему известный потайной ход.
Она завизжала и кинулась к двери.
Дрожащими руками отодвинула засов, дернула – но дверь не поддалась. Не понимая, дернула еще раз, сильнее. Не в ту сторону? Толкнула изо всех сил, надавила плечом. Заперто! Проклятый Низар закрыл ее снаружи!
Воя, чертыхаясь и матерясь со всем русским искусством, она кинулась было к окну, но вспомнила: решетки. К комнате прилегала ванная, окон в ней не было, лишь узкое вентиляционное отверстие. Попытаться пролезть? Но вдруг застрянет?
Было еще одно решение! В ярости, смешанной с отчаянием, она бросилась к комоду. Навалилась всем своим весом, пытаясь задвинуть его обратно. Тяжелая мебель поддалась и придавила руки старика к стене. Раздался крик, и пальцы исчезли.
Держать комод, думала Ася. Во что бы то ни стало держать. Она сильнее этого хлипкого старика. Она удержит.
И в этот же миг раздался оглушительный удар, комод задрожал и упал плашмя, полочками и дверцами вниз. Старик решил не мелочиться: зачем двигать, когда можно повалить?
Ася взвизгнула и отскочила. Стал виден проем в стене – вторая дверь, до поры прикрытая комодом, – в который, потирая пальцы и кряхтя, пролезал старик. В темноте она заметила в его руках мешок и веревку. Что-то блеснуло. Вооружен ножом?
Низар неловко, но неотвратимо перебирался через баррикаду. Комната стала ловушкой. Ася судорожно обшаривала помещение в поисках оружия, но маньяк все предусмотрел и не оставил ничего опасного. Вот он перелез через комод и, примериваясь веревкой, с недоброй ухмылкой стал подкрадываться к ней.
Ася подбежала к окну, открыла створки и стала звать на помощь. Старик схватил ее, она начала отбиваться. Но Низар оказался на удивление сильным. Он скрутил ее и накинул на голову мешок. Ася закричала, пыталась брыкаться, но чувствовала, что ее душат. Душат!
У Аси не было злых старших братьев, да и школьные хулиганы в детстве обходили ее стороной. Поэтому она не знала, как это, когда тебя душат. Она задыхалась скорее не от пальцев, сжимающих шею, а от ужаса, возмущения, собственных рыданий. Разве это возможно, чтобы сегодня, в наш прогрессивный век, не на страницах приключенческого романа, а в настоящей жизни ее, москвичку, умницу, красавицу, серьезного работника и искателя смысла жизни поймали и стали без всякой причины душить?!
Мешок вонял смертью, и в первую очередь хотелось даже не вздохнуть и освободиться от хватки старика, а скинуть с лица смердящую ткань, увидеть хоть что-нибудь вместо этой мерцающей темноты.
Ася всхлипывала и пыталась освободиться, слышала сопение старика и с содроганием чувствовала, как капли его пота падают на ее голые плечи. Борьба длилась вечность. Невыносимо болела шея, никак не получалось вдохнуть. Ася закрыла глаза и увидела черные наплывающие круги. Мутило. Она была готова сдаться.
Промелькнула жалостливая мысль, что никто никогда не узнает, как она погибла, что она просто канет в небытие в этом мрачном доме, просто исчезнет в чужой стране. Московские друзья спохватятся о ней дня через два, да так и не найдут… Она хотела зареветь, но для этого не было воздуха.
Вдруг раздался громкий мужской голос, и старик замер. Кто-то звал Асю по имени. Звал на русском языке.
– Ася, это я! – кричал Дмитрий. – Я иду, держись! Ася!
И тут же сбился, выкрикнул ругательство и затих. Увидел их? Или что-то случилось? Вдруг в доме все напичкано ловушками, и Дмитрий угодил в одну из них?! Вдруг ее спаситель теперь и сам нуждается в помощи?
Ну уж нет, теперь старик – в меньшинстве!
Ася собрала последние силы и двинула локтем. По Низару не попала, но хватку он ослабил. Будь она героиней боевика, непременно угодила бы мерзавцу в живот или пах, несмотря на мешок на голове и тошнотворную слабость. Но она совсем не умела драться.
Нож, вспомнила Ася. Пока Низар держит ее за горло, не может воспользоваться ножом. Она подняла руки и изо всех сил вцепилась в его пальцы: уж где находятся его пальцы, она сейчас точно знала! Старик закричал: видимо, руки еще болели после удара об комод, но она давила все сильнее, впивалась ногтями в кожу. Сначала Низар вырывался, но вдруг резко затих, стал падать, тяжело потянул ее вперед. Ася тоже стала падать, все сжимая и сжимая его кисти в своих.
Она была оглушена собственным дыханием и не воспринимала ничего вокруг. Из-за мешка она не соображала, где пол, где потолок. Но чтобы избавиться от мешка, нужно было выпустить старика, а она никак не могла решиться сделать это. Вдруг он притворяется, выжидает, чтобы напасть снова?
Царила оглушительно-мертвая тишина.
И в этой тишине Ася снова услышала Диму.
– Я снимаю мешок, – сказал он совсем близко, прямо за спиной.
Мешок исчез, она глубоко задышала, как будто вынырнула из бездны.
– Да отпусти ты его.
Ася разжала пальцы, медленно поднялась, выпрямилась. Тело старика безвольно лежало у ее ног. Руки исцарапаны, лысина в крови.
– Я его вырубил, – сказал Дима.
Ася огляделась. Повсюду следы борьбы, на полу нож и капли крови. Дед Низар казался мертвым. Напряжение электрической волной окатило все Асино тело, с макушки до пяток. Ноги стали ватными. Охватило оцепенение.
– Ладно, – безучастно ответила она.
Тяжело дыша, без единой мысли в голове, вяло побрела к кровати.
– Эй, – позвал Дима. – Старик еще живой, может очнуться в любой момент.
– Ладно, – повторила она и прилегла.
Ей было нехорошо. Надо было поспать. Она прикрыла веки.
– Ася, – потряс он ее за плечо. – Ты что? Вставай! Пошли! Надо уходить!
– Вызови полицию, я им все расскажу. А пока они приедут, давай поспим. Ложись рядышком, – и она ласково потянула его к себе.
– У тебя шок, что ли? – возмутился Дима.
– Наверно… – промурлыкала она с закрытыми глазами. – На меня всегда от стресса нападает эта… снотворность…
Так сложно было шевелить языком, подбирать слова. Все было таким тяжелым, неповоротливым.
– Сонливость?
– Угу… – пробормотала она и на мгновение провалилась в сон.
Дима поднял ее на руки и понес к выходу. Дернул запертую дверь, выругался.
– Закрыто, – хихикнула Ася, обхватив его за шею. – Было бы открыто, не было бы всей этой кутерьмы.
Дима опустил ее на пол.
– Пошли, – скомандовал он.
У Аси подкосились ноги, и ему пришлось поддержать ее.
– Надо перелезть через шкаф, выбраться из дома, дойти до машины и уехать отсюда. Я не понесу тебя. Ты можешь идти сама.
Она замотала было капризно головой, но неожиданно пришла в себя. Осознание происходящего вернулось так же внезапно, как и покинуло ее. Ася кивнула.
– Идти могу, – сказала она своим обычным голосом. – Спасибо тебе.
Дима хмыкнул и помог ей перебраться через комод. Они попали в комнату, где еще сегодня утром дед Низар угощал Асю какао. Здесь было все, как всегда, только резная ширма стояла не на месте. Она-то обычно и скрывала запасную дверь в Асину комнату.
– А как же мои вещи? – вдруг вспомнила Ася.
– Точно, – Дима хлопнул себя по лбу. – Видишь, я тоже не очень соображаю. Сможешь быстро собраться? Только само важное, окей?
Он развернулся к потайной двери, намереваясь вернуться в комнату, и в эту секунду раздался выстрел. Дмитрий рухнул на пол, Ася в ужасе закричала.
– Ложись! – замахал он ей. – У этого говнюка откуда-то ружье!
Прогремел еще один выстрел, и Ася грохнулась рядом с Димой. Стреляли из ее комнаты. Поваленный комод служил отличной баррикадой.
Отсюда, из укрытия, было видно старика с ружьем наперевес. По его лицу была размазана кровь, но для раненого он вел себя слишком бодро. Щелкнув затвором, Низар выдал длинное злобное ругательство и пошел прямо на них.
– Бежим, твою мать! – крикнул Дима, вскочил, схватил Асю за руку и потащил прочь.
Грохнул третий выстрел. Отлетевшая от стены щепка больно ужалила в нос. Ася шептала, словно заклинание: «Бежим, твою мать. Бежим, твою мать. Бежим, твою мать», натыкаясь на стулья и спотыкаясь о пороги, пытаясь выбраться из бесконечного лабиринта комнат.
Наконец они добрались до выхода. Только бы не заперто!
Дима толкнул дверь, но она не поддалась.
– Предусмотрительный урод! – выкрикнул он. – Ничего, выйдем через задний двор!
– Да не знаю я, где тут этот задний двор! – испугалась Ася.
– Я знаю! Через него сюда и попал!
Они понеслись по темному коридору, впереди Дима, за ним Ася, и чуть не угодили в распахнутый подвальный лаз. Оттуда пахнуло сыростью, крысами, жжеными тряпками. Ася на секунду зависла над этой черной пропастью. Зачем держать вход в подвал открытым? Не для нее ли? Наверняка старик подготовил ей местечко в своей преисподней!
– Пошли же, Ася! – поторопил Дима.
Они рванули дальше.
Вдруг Дима встал, как вкопанный, и Ася врезалась в его спину.
– Что? – тревожно спросила она, выглядывая из-за его плеча.
– Ничего, – озадаченно ответил он. – Совсем ничего. Тупик.
Коридор действительно оканчивался глухой стеной. В потолке была дверца, вероятно, на чердак. Ничего похожего на выход.
– Так, – Дима закрыл глаза и стал рассуждать. – Я не спускался и не поднимался. Попал в дом через дверь на заднем дворе и шел сквозь комнаты.
– А коридор там был? – спросила Ася.
– Может, и был. Темно было. А потом ты закричала, и я побежал на звук. Но я точно не спускался и не поднимался. Никаких лестниц и чердаков. Значит, нам не сюда.
Они задумались.
– Получается, есть ответвление из коридора. Должна быть дверь, которая ведёт в комнату с выходом. Чертова головоломка! – Дмитрий в сердцах сплюнул на пол. – Идём обратно.
– Обратно?! – испуганно переспросила Ася. – Навстречу старику?
Дима крепко взял ее за руку и сказал:
– Пошли.
В темном коридоре, казалось, была сотня дверей. Они толкали все подряд и никак не могли найти нужную. С каждой ошибкой они приближались к старику, бредущему навстречу с ружьём наготове. Как будто сам дом не хотел отпускать свою добычу.
– Вон она, та дверь! – наконец воскликнул Дима, заглядывая в одну из комнат. – Нам туда, быстрей!
Ася немного замешкалась и услышала, или даже почувствовала, что старик уже совсем рядом. Она ощущала его вонь – словно Низар спал в курятнике, слышала шаркающие шаги и бормотанье. Против воли, она остановилась, наклонила голову и попыталась разобрать слова. «Доченька», «спать», «деревянная душонка», уловила она.
– Давай же! – гаркнул Дима так, что Ася подпрыгнула. Мотнула головой, отгоняя ужас, и бросилась к хлипкой застекленной двери, ведущей на свободу.
Дверь распахнулась, и беглецы оказались на большом дворе. Вдоль глухого забора росли невероятных размеров сорняки. Но главное – здесь были они. Фигуры.
Деревянные изваяния тянули свои крючковатые руки к светлеющему небу. Тут был и мальчик с оторванной головой, и висельник с выпученными глазами и струйкой крови, тщательно подрисованной на подбородке. Привалившись к валуну, расслабленно сидел деревянный пьяница: с бутылью в одной руке и кинжалом в другой. Кто-то проковырял в его груди огромную дыру, и его деревянное сердце валялось тут же, блестевшее той же ярко-красной краской.
Ася старалась не смотреть на этот парад монстров, но взгляд то и дело цеплялся за уродливых младенцев, деревянных мертвецов и людей с ногами вместо рук и вилами вместо лиц.
Вдруг одна из фигур ожила и с лаем бросилась на Диму. Пес!
Ася никогда не боялась собак, поэтому закричала:
– Просто иди мимо! Не бойся, и он тебя не тронет!
Но пес яростно кидался на чужака, пытаясь повалить, достать до горла.
– Беги к машине, – крикнул Дима, отбиваясь. – Она за воротами! Хотя нет, стой! Помоги мне! А-а-а!
Собаке удалось вцепиться в Димино плечо. На белой футболке быстро расплывалось кровавое пятно, но Дима, крича и пытаясь сбросить с себя зубастую тварь, упрямо ковылял по направлению к воротам. Ася ухватилась за одну из деревянных фигур и с хрустом оторвала какую-то конечность. Замахнувшись, ударила дубиной собаку по спине, но пес только зарычал, не разжимая челюстей.
– Он мне сейчас руку откусит! – вопил Дима. – Боже, это невыносимо!
И вдруг грохнул новый выстрел.
Ася обернулась: старик выбрался из дома и явно решил не отпускать их живыми. Глядя прямо на нее, он стал наводить ружье. Убедившись, что Ася на мушке, дед Низар удовлетворенно покивал и перевел прицел на Диму. Тот был занят борьбой с собакой, да и разве можно убежать от пули, когда твою плоть раздирают острые клыки?
Ася в ужасе кричала Диме, чтобы он бежал, прятался, спасался, что его сейчас застрелит долбаный псих в своем деревянном саду… От страха ей на мгновение почудилось, что все эти уродливые скульптуры – былые жертвы старика, и, умерев, Дима займет свое место среди них. Прямо так, с собакой на плече, весь в красной краске, бьющей из раны…
Старик прицелился и наконец пальнул. Ася зажмурилась. Прятаться не было смысла: старик не хотел ее сейчас убивать. Ему нужно было разделаться с Димой, а потом завершить свои планы насчет нее. От громкого выстрела невыносимо звенело в ушах, и кроме этого звона, ничего не было слышно.
Собравшись с духом, Ася открыла глаза. Обнявшись, Дима и пес неподвижно лежали на темной земле. Под ними разрасталась лужа темной крови. Старик ликующе забормотал и, наставив на Асю ружье, стал бодро приближаться.
У нее не было сил бежать.
Она никогда не видела, как убивают. Она надеялась, что никогда не увидит этого. Но увидела. Как жить теперь с этим? Или не жить? Сдаться прямо сейчас и не жить?
Ася тоскливо уставилась на своего друга, своего спасителя. Малознакомого человека, который бросился ей на выручку, рискуя жизнью.
Слезы наполнили глаза, все задрожало: рассветное небо, человекоподобные деревяшки, – все вокруг, и она не сразу разглядела, как Дима зашевелился.
Он сбросил с себя тушу собаки, рывком поднялся и сел, оглядывая разодранное плечо.
– Долбаный псих застрелил свою собаку, – сказал он.
Повторил эту фразу трижды и залился нервным смехом. Хихикая, он поднял глаза на Низара: тот растерянно опустил ружье, глядя на мертвого пса. От этого зрелища Дмитрий расхохотался еще громче. С искаженным досадой лицом, старик резко передернул затвор и спустил курок. Но пуль больше не было. Старик полез в карман за новыми.
– Пошли, пошли, вставай! – истерично закричала Ася, подбегая к Диме и хватая его за здоровую руку.
Давя нервные смешки, он тяжело поднялся, захромал к воротам, сильно наваливаясь на Асю. У самого выхода остановился, обернулся и вытянул руку, подняв средний палец.
– Эй, псих! Смотри, что у меня для тебя есть! – заржал он. – Фак! Отличный русский фак, мать твою!
Новая пуля свистнула прямо у Аси над головой. Это было отрезвляюще.
Ася и Дима бросились за ворота, к машине. Ключ оказался в замке зажигания, и они стартовали за секунду. Старик продолжал палить, пытаясь попасть по колесам. В заднем зеркале отражалась его беснующаяся фигура. Вильнув, машина выскочила на дорогу и понеслась в сторону города.
Дима был на пределе.
– Обалдеть! – кричал он, буквально подпрыгивая за рулем и забрызгивая кровью салон. – Ты видела? У него ружье! Он по нам стрелял! Долбаный псих!
Его шок проявился в крайнем возбуждении, и это было им на руку: уйди он в апатию, как Ася после нападения в комнате, вряд ли они смогли бы выбраться.
– Когда, когда он успел очнуться, подняться, сбегать за ружьем? – выкрикивал Дима. – И, главное, как он мимо нас не прошел? У тебя в комнате, что, было ружье?
– Там же есть еще одна дверь, обычная, через которую я входила. Наверно, Низар открыл ее и сходил за ружьем, пока мы через комод перелезали.
– А. Ну да, – кивнул Дима. – Пока ты пыталась вздремнуть до приезда копов.
– Нет, пока я пыталась вздремнуть, старик был еще в комнате. Лежал в отключке. Чем ты его приложил?
– Кочергой какой-то, – беспечно ответил он. – Что под руку попалось, то и взял. Еще когда в дом вошел. А как крики твои услышал, так и побежал с этой кочергой.
Ася глядела в окно, за которым с бешеной скоростью проносились деревья и заброшенные сараи. Место было глуховатым.
– Если бы ты не приехал, я была бы уже, наверное, мертва, – сказала она.
– Знаю! Интуиция! – отрывисто выкрикивал Дима. – Я как чувствовал, что что-то не так! Лег спать, да не спалось. Как будто что-то толкало вот тут, – он показал на сердце. – Езжай, проверь! Только туда и обратно! Вот я и поехал! Ворота были закрыты, так я через задний двор. В свете луны эти фигуры такие бр-р-р… отвратительные!
– У тебя рана. Едем в больницу?
– Я отвезу тебя в свой дом, а сам в больницу. – Ася запротестовала, но он пояснил: – Все равно домой надо. Глотну обезболивающих. Документы возьму.
Лихорадочное напряжение понемногу отпускало его.
– Тебя же будут спрашивать, что произошло, – сказала Ася. – Давай я поеду с тобой, чтобы все подтвердить.
– Да не буду я рассказывать про все это, – отмахнулся он. – Скажу, собака покусала. Заштопают меня, и будем жить дальше.
– Как же так? – заволновалась она. – Этого маньяка нужно арестовать! Вдруг он еще на кого-то нападет? Он же нас чуть не застрелил!
– Хочешь, иди в полицию, – сказал Дима. – Лично я пас.
– Но почему?
– Я в этой истории предстаю не в очень хорошем свете. Если взглянуть на ситуацию объективно, я незаконно пробрался в чужой дом, а хозяин просто защищал свою собственность. Он стрелял? Ну что ж, наверняка у него есть разрешение на оружие.
– Я свидетель, – горячо убеждала Ася. – Даже больше, я жертва! Я расскажу, как все было!
Дмитрий пожал плечами.
– Ну, привлекут его, заведут дело. Начнут нас с тобой таскать на допросы. Лично мне это все не в кайф. К тому же, в этой стране власти обычно на стороне своих, а туристов типа нас с тобой недолюбливают. В лучшем случае уйдем ни с чем. В худшем – привлекут.
– За что?!
– Найдут за что, – уверенно ответил Дмитрий.
Ася сидела, глотая слезы. Дорога шла на подъем, и впереди сияла пустота, какая бывает, только когда подъезжаешь к морю.
– Не плачь, – сказал Дима. – Все позади.
– Это от напряжения, – заверила она. – Ну и еще немножко от того, что все мои вещи остались в доме.
Дмитрий сбавил скорость и поехал ровнее.
– А вот это проблема. Вернуться мы не можем. Застрелит. Псих тот еще. Я бы вообще из этого города постарался поскорей свалить.
И, помолчав, спросил:
– Что там осталось?
Ася порылась в карманах, выудила паспорт и телефон.
– С ума сойти! Ты что, с паспортом спишь?
– Уснула в одежде, – пояснила она.
– Повезло, – кивнул Дмитрий. – В голом виде тебя было бы сложнее спасать.
Она сконфуженно улыбнулась и показала на босые ступни. Надо же, все это время она бегала без обуви, а заметила только сейчас. А раньше даже по газону босиком ступить не могла: все кололось и царапалось.
