Марс Чернышевский – Бускунчак
Город, который построил Я. Сборник. Том 17
В виду того, что я сам был как-то связан с музыкой, обратил внимания на странную отстройку гитары Валентином:
верхняя струна «ми» стала звучать как «ми бемоль»; «си» (вторая сверху) больше напоминала «до»; третью струну «соль» Учеблов трансформировал в «ля бемоль»; четвертая струна находилась где-то между оригинальным звучанием «ре» и «ре диезом»; а две нижние «ля» и «ми» находились по отношению друг к другу в непосредственной интервальной близости большой секунды – «ми» стала «ре диезом», а струна «ля» ушла резко вниз на большую терцию («фа»). И такой вариант отстройки казался Учеблову вполне убедительным, судя по его удовлетворенному, немного смешливому выражению лица. Я улыбнулся, так как был уверен в быстром разоблачении настройщика. Но к моему великому удивлению Санчес стал горланить с еще большим натиском. Перед третьим куплетом он остановился, затянулся истлевающим бычком и бегло поблагодарил Валентина за хорошую отстройку:
– Ну вот, дружище. Спасибо. Теперь совсем другое дело.
И заорал снова. Он пел так, что жилы на шее готовы были вот-вот разорваться. Гитарный аккомпанемент больше напоминал разработку четвертой части первой антисимфонии Шнитке, чем музыкальное сопровождение к песенному хиту.
Прошло ровно девять минут, и песня опять закончилась. Публика, молча и вопросительно посмотрела на певца.
Санчес и на этот раз, не снискав никакой славы среди столующихся, махнул в нашу сторону рукой и, давая всем понять: "Не для средних умов", ушел на балкон докуривать свой, уже почти истлевший, бычок "Ротманса".
