Марк Веро
Соната для пера и листа No.1 in Des-dur. Un homme et une femme. Мужчина и Женщина
– Не это ли женское счастье? – вслух задумчиво произнесла она.
– Чистая дружба, не омраченная страстями и тревогами, требованиями и терзаниями, – улыбнулся Дион.
– Как порывисты были те двое…
– Креон и Сюзанна?
– Креон и Сюзанна, – повторила она. – Сколько огня, сколько надежды, сколько веры во всепоглощающую любовь!
– Сколько опасности, сколько разочарования, – задумчиво произнес он.
– Ты думаешь, любовь и дружба между мужчиной и женщиной невозможны вместе?
Трактирщик, солидный мужчина лет пятидесяти в чистом переднике, подошел к их столику.
– Вам еще нагреть чаю?
– Да, будьте так добры, любезный, – обратился к нему Дион.
Флори обняла его за локоть.
– Так что? – добродушно рассмеялась она. – Что скажешь?
– Даже не знаю. Я долго об этом думал…
– И что придумал? Ну поделись же!
– Разве можно тебе в чем-то отказать? Ты же знала моего друга Бартье?
– Того полненького здоровяка?
– Его самого. Но он не всегда был таким полненьким. Раньше он был вполне себе упитанным добряком. Крутил свою мельницу да ничего не ведал. Жена от него сбежала с гусаром тех самых войск, что разграбили наши края… Тогда-то он и стал так есть, «заедать свое горе», как он сам мне говорил.
– Мы видели его в том году кажется?
– Да, в январе, когда вновь проходили через наши края.
– И что с ним?
– Да ничего. Жена вернулась же обратно в город. Гусар тот куда-то испарился. Она было к нему совалась, чтобы если не жить в любви вместе, то хотя бы дружить…
– И что он?
– А что? Дал пару мешков свежесмолотой муки да кошель медяков, чем был богат, – и все на том. Не мог он с ней водить дружбу, когда так горячо и самозабвенно любил ее. А она предала самые чистые его, пусть и наивные чувства. «Не могу, – говорит, – видеть ее взгляд, ее руки. Мне все кажется, будто она тогда будет моей. Но она предала же не только меня, но и себя. И какая дружба может быть там, где была такая любовь?» Так он говорит. Говорит, что не нужна ему дружба с той, которую он так любит. Пусть и не признается в этом. Я-то знаю. Но как склеишь разбитый сосуд?
– Какой-то умелец мог бы?
– Да только где его найти? Наши чувства для многих как потемки. И в собственной душе петляем, где уж помочь другому обрести вновь целостность? Вот и маются они оба в одном городе. Она в поисках дружбы без любви, а он в поисках любви без дружбы. Хотя… конечно, там, где будет любовь, там будет и дружба неизбежно. Как помнишь тот городской ученый?
– Ага. Смешной старичок!
– Да, да. Уверял, что все проходят одни и те же стадии.
– Напомни. А то я позабыла.
– Хорошо. Во-первых, идеал. Как вот Креон и Сюзанна сейчас, уверен, видят друг в друге все идеальное, без недостатков.
– Так.
– Потом пресытятся. Пусть не через месяц, не через два. Но общий быт и даже чуть разные взгляды проступят через бурю эмоций и чувств, вскроют через привыкание все естественные наклонности и настоящую природу каждого.
– Третье?
– Различия. Каждый уткнется в какой-то из углов другого. И тот станет для него краеугольным, важнее их двоих, важнее их прошлого и их будущего. Какая жизнь, когда такие недостатки?
