Марк Михайлович Вевиоровский
Концерт Патриции Каас. 5. Жизнь продолжается. Недалеко от Москвы, продолжение
А председатель колхоза Иван Степанович Трофимов, ругаясь всякими словами, подыскивал вместе с проектировщиками площадку для будущего завода стеновых панелей, и не только завода, но и жилого комплекса.
От машиностроительного завода к колхозу уже тянули широкую двухполосную автомобильную дорогу, провешивали одноколейку, а в перечне вакантных специальностей появились бетонщики, слесари-монтажники, технологи строительных профессий.
Площадку под заводскую застройку расположили неподалеку от колхоза, но она была отделена от деревни участком настоящего леса.
Из-за этого «лесочка» у проектировщиков чуть было не случился большой конфуз – Свиридов узнал, что часть «лесочка» предполагалось вырубить и он устроил проектировщикам такую «Варфоломеевскую ночь», что ее запомнили не только они.
Но зато после этого они стали бережно относится к каждому деревцу, а хорошо знавшие Свиридова приговаривали, что проектировщики еще очень легко отделались …
НЕЖДАННЫЙ ВИЗИТ
ДОКЛАД О ПЕРЕХВАТЕ
– Владимир Альбертович, прошу о срочной встрече. Весьма секретно.
– Приезжай к Бганцевым. Я там буду к двадцати. Конец связи.
Бганцевы были очень рады Свиридову, хотели пообщаться с ним, но быстро ушли, оставив Свиридова и Сторнаса наедине.
– Говори, Анатолий.
– Все наши сведения об аналогичных разработках за океаном базируются на агентурных данных, хотя и весьма надежных. Обращаю ваше внимание, что по этим данным разработки наших конкурентов были намеренно уведены в сторону. Мы этот путь не проверяли, и не знаем, что же там может получиться.
– Далее. Результаты наших медико-биологических исследований показывают, что возможной причиной появления телепатических способностей могут быть остаточные излучения во время аварийного режима на установке или что-то вроде этого, и излучения неустановленного космического объекта, в просторечии называемого летающей тарелкой.
– Вы уже завершили все эти работы?
– Завершаем. Примерно год назад Олег Ерлыкин вместе с Полиной Ерлыкиной уловили сигналы неизвестного происхождения. Сигналы повторились через несколько дней и были идентифицированы, как сигналы с Западного побережья США в виде отрывков частных мысленных переговоров двух человек. И Олег, и Полина знают английский, разговор был бытового содержания.
– Почему не доложили сразу?
– Ваши сотрудники читают мои донесения невнимательно. Вот даты моих донесений с этими сообщениями.
– Дальше.
– Мы организовали прослушивание эфира в это время суток, что было довольно сложно. Но вчера поймали мыслеобмен мужчины и женщины, вот дословная запись.
Сторнас внимательно прочитал не особенно связные фразы.
– В разговоре женщины попадались французские слова. Хорошо, что мальчик … то есть Олег знает несколько слов по-французски.
– Твои выводы?
– Мы не все знаем об их программе и о том, как именно они работают. Нужно срочно восполнить этот пробел. Теоретически если мы слышим их, то они могут слушать нас.
– Что предлагаешь?
– Надо мне прогуляться туда. Больше некому.
– А защиту от возможной утечки?
– Если они нас слушают, то пару дней ничего не дадут, а резкое изменение мыслеобмена у нас только насторожит их. Надо быстро прогуляться к ним, вот и все.
– Но они же тебя учуют! То есть услышат …
– Нет, этой опасности нет. Но мне нужен легальный выход, по крайней мере на последнем этапе.
– Туда еще нужно добраться …
– А вот это – не ваша забота, простите за резкость. И никого посвящать в операцию не следует.
– Есть у нас один … кандидат. Канадский лесоруб, сейчас прикован к постели и вряд ли встанет. Работал с нами, но … Даже чем-то похож на тебя …
– Организуйте мне встречу с ним. Дальше я сам разберусь.
– Я знаю, что ты человек азартный, но это очень и очень опасно. И добраться туда сложно, придется задействовать всю нашу сеть.
– Никого! Ни в коем случае! И никто не должен ничего знать. И почему я работаю с лесорубом – тоже …
КАНАДЕЦ
Канадец лежал пластом и говорил с трудом, но Свиридову потребовалось всего несколько часов, чтобы узнать о нем все.
И акцент, и особенности походки, и приемы работы со шведской бензопилой и с топором, и все мелочи его службы во Вьетнаме, и все другие мелочи, которые составляют образ конкретного человека.
Говорил канадец мало, но основную информацию Свиридов получал от него мысленно, путешествуя по его информационному полю.
Ему даже удалось перенять некоторые черточки внешнего облика лесоруба – пальцы у Свиридова огрубели, потемнели, а волосы стали чуть-чуть завиваться на концах.
Лесоруб оживлялся при появлении Свиридова, пытался отвечать на его вопросы, но был очень слаб и уже не удивлялся, когда Свиридов задавал ему вопросы не на затрагиваемые в разговоре темы …
Дома Свиридов не появлялся, а только звонил каждый день.
А потом сказал, что улетит на недельку на объект, откуда звонить нельзя.
И исчез.
ЗВОНОК ИЗ АЭРОПОРТА
А через десять дней позвонил домой из аэропорта Шереметьево.
– Тонечка, милая, здравствуй! Как вы тут? Я так соскучился!
– Толенька! Где ты? Как ты? У тебя все в порядке?
– Я уже вызвал машину. Готовь ванну – я грязный, обросший, небритый и голодный.
– У тебя все в порядке, Толя?
– Да, милая, у меня все в порядке. Чего и вам желаю. До встречи, дорогая моя. Целуй детей.
Тоня бессильно опустилась на стул около телефона.
– Что, мама Тоня?
– Толя вернулся … из командировки. Скоро приедет. Велел целовать детей, – она поцеловала Ульяну.
– Ну, слава богу! А то без папы Толи дома как-то пусто и неуютно.
Его зацеловали, без устали обнимали, прямо из рук пытались кормить, а потом сунули в ванну. И Тоня прошла за ним следом, и стала помогать ему раздеваться.
– Где был-то?
– Карта нужна, чтобы показать. Там, у них в гостях побывал.
– Толенька … Толенька … Ну, как же это!?
– Ничего, жена, все путем. Подумаешь, погулял в небольшом городке … Да прошелся потом по пустыне – машина сломалась …
Свежевымытый Свиридов перед тем как сесть за стол взял телефон.
– Добрый день, Владимир Альбертович! Как поживаете? Завтра? Да прямо с утра …
Я ТАК БОЯЛАСЬ
Тоня не расспрашивала его, а просто тесно прижалась, обхватив руками.
– Я так боялась …
– Ты догадалась? Как?
– Не знаю. Интуиция. Зачем ты полез туда?
– Там нашлись похожие телепаты, и тоже связанные с работами на похожей установке. Вот я и навестил их. Приятные люди, живут себе тихо, о себе подобных даже не подозревают.
– И что ты сделал?
– Снял информацию с их информационного поля. А потом еще у одного из руководителей проекта.
– Ты так просто говоришь об этом …
– Так это на самом деле не так уж сложно, как кажется со стороны. Куда сложнее было приспосабливаться, играть роль канадского лесоруба …
– Ну, и как там?
– Нормально. Но Париж … Даже задержался на день, чтобы пройтись и посмотреть …
– Париж … – это был полу-вздох, полу-стон. – Неверное, он изменился с тех пор …
– Я обещаю тебе, что мы с тобой побываем там. И ты снова сможешь пройти по тем улицам, посидеть в кафе, прогуляться по набережной Сены.
– Толя, не береди … Если это удастся, то это будет … это будет волшебная сказка!
– Я обещаю.
ДОКЛАД о ВСТРЕЧЕ и по СУЩЕСТВУ
– Здравия желаю, товарищ генерал. Здравствуйте, Владимир Альбертович.
– Здравствуй, Анатолий. Очень рад тебе. Если сказать честно, я очень волновался. Рассказывай. Давай сперва самое главное, подробности потом.
– Я встретился с двумя сотрудниками проекта, которые вышли на пенсию после аварии. Живут в скромной усадьбе далеко от города, и иногда выбираются в город в скромное кафе. От них я узнал все, что знают они. От женщины я узнал о ее большой любви, о которой не знает муж – но она мужу не изменяла, любовь ее была чисто платонической. Но через ее информационное поле мне удалось выйти в информационное поле этого мужчины, который продолжает работать в центре проекта – он один из руководителей проекта. Только для снятия информации мне пришлось подъехать поближе к научному центру. Подъехал, снял информацию. Перед самым отлетом познакомился с больным ветераном Вьетнамской войны из Норвегии, помог ему. Полный отчет – завтра.
– Все прошло гладко? Не наследил?
– Канадский лесоруб вел себя достойно, товарищ генерал, дебошей не устраивал!
– Как ты ушел и как вернулся? Наши службы ничего не зафиксировали!
– Время, даты, номера билетов будут в отчете. Правда, только от Парижа туда и обратно. Извините, но остальное я оставляю без комментариев.
– Наверное, ты прав. А теперь кратко по существу.
– По существу … Они пошли другим путем, и поэтому возможности у них резко ограничены. Значительное место в развитии их проекта составила утечка информации из наших открытых публикаций самого раннего периода работы моего тезки. Авария с воздействием излучения на обслуживающий персонал была у них один раз, поэтому с большой долей уверенности можно утверждать, что эти двое – единственные телепаты. Способности к мысленному общению развивались у них постепенно, и у них хватило ума это скрывать. От засланных к нам агентов информации они не получали, поэтому есть принципиальная возможность для игры.
– И у них не было серьезных аварий?
– Были. Но первые установки там были полностью на дистанционном управлении и жертв не было. Авария с нашими фигурантами – чистая случайность.
– Резюме – американский проект нам не конкурент, и ничего особенно интересного у них нет. Так?
– Почти. С учетом полученной информации можно кое-что попробовать у нас, и это может быть интересно.
– Хорошо, Анатолий. Пиши отчет. Как ты понимаешь, при всей его секретности читатели у него будут, поэтому пиши так, чтобы тебя нельзя было вычислить.
– Слушаюсь, товарищ генерал. Не забудьте прислать нам копию этого отчета! – рассмеялся Свиридов …
УСТАНОВКА у НИХ ВЫГЛЯДИТ ТАК
– Друзья, давайте работать! Любопытство допускается только по профессиональным вопросам! Итак, у этих ребят установка выглядит следующим образом …
Свиридов стал чертить и рисовать, а все сгрудились вокруг.
Потом раздались удивленные возгласы, реплики.
– А я и не знала, что внутри этих кастрюлек …– задумчиво произнесла Маргарита Антипова.
– А вы их видели? – удивленно спросила Лена Долгополова.
– Видела. Толя, как ты прошел туда?
– Анатолий Иванович разрешил любопытство только в рамках профессиональных интересов…
Первым засмеялся Свиридов, за ним – Антипова. Переглядываясь, заулыбались остальные.
– Толя, судя по всему они вряд ли могут выйти на атомные массы свыше сотни?
– Я тоже так думаю. Леночка, вон там на полке химический справочник – будь добра, найди там таблицу Менделеева.
# Значит, они за кадмий не вышли…
– Словами, Саша, словами! Лена Долгополова, Маргарита Антипова, Виктор Скворцов нас не слышат!
– Прошу прощения! Он зависли на уровне серебра?
– Да, где-то в этой области.
– Толя, а аварии у них были?
– Были, но без жертв. Было только одно невнятное упоминание о двоих, попавших в госпиталь.
Это за Свиридова ответила Антипова.
– Вот с ними я и пообщался.
Присутствующие поняли это не сразу, а когда поняли, то тогда установилась мертвая тишина.
– Они … телепаты?
– Да, Потап. Они постепенно стали общаться друг с другом мысленно.
– Они много знали?
– Ты был аккуратен с ними?
– Они хорошие люди и знают не так уж много. Но женщина дала мне выход на контакт с одним из руководителей проекта …
– Неужели Джекоб Спрингфилд?
– Как ты определила, Марго?
– Очень красивый и безупречно порядочный человек. Пожалуй, единственный, у кого не было любовных историй с сотрудницами.
– Как думаешь, Потап, сможем воспроизвести их установку?
– Скорее всего сможем. А смысл?
– Мне представляется …
И Свиридов опять начал рисовать и очень скоро раздались возгласы – удивленные, восторженные, просто крики.
– Слушай, но это же …
– Саша, не гони коней! Это требует осмысления!
– А мне представляется, что тут будет невысокая энергоемкость. – задумчиво произнесла Полина, – Как, Потап?
– Вполне возможно. Но управление …
Потап повернулся к Виктору.
– Витя, я сейчас объясню тебе, что тут надумал Анатолий. Ты что там рисуешь?
– Я прикидываю алгоритм рабочего режима для такой установки …
– Ни фига себе пельмешка! – у Потапа отвисла челюсть.
– Получается, что мы с тобой, Леночка, остались в этом обществе единственными дурами! Нам кто-нибудь пояснит глубину гениальности Свиридова?
– Идите ко мне, девчонки! – из-за кресла вылез Олег Ерлыкин, и ни у кого не возникло удивления по поводу такого его обращения к Маргарите Антиповой и Лене Долгополой.
И они пошли к этому полноватому подростку.
Баранов подсел к Скворцову, Лена Карцева – к Потаповичу, а Полина заглядывала через плечо Свиридова и, протягивая руку, что-то поправляла у него на рисунке.
– Прошу внимания! На правах заместителя вот этого гениального … то есть я хотела сказать генерального! – я хочу немного поруководить. Кофе, ликер, коньяк, шоколад, конфеты. Но я была в его комнате отдыха лишь мимоходом, поэтому хозяйничать там не берусь. Есть кандидаты?
И все присутствующие женщины кроме Антиповой дружно подняли руки.
– Ну, и бабник же ты, Толя! Так завидно!
Две Лены – Карцева и Долгополова исчезли за неприметной дверью и быстро появились с подносами. Каждый выбирал по вкусу, отрываясь на мгновение от стола и жевал и выпивал не прерывая обсуждения …
ПРОЕКТ «НАВАЖДЕНИЕ»
За окном уже потемнело, когда Свиридов остановил обсуждение.
– Стоп, ребята! Хватит на сегодня. Давайте решим две вещи …
Постепенно все смолкли, отложили карандаши и ручки.
– Первое. Кому поручим работу по проекту «Наваждение»?
Молчанье было очень кратким.
– Скворцову.
– Думаю, Виктор справится.
– И у него есть недоукомплектованная установка …
– Предлагаю поручить Скворцову.
– Вы чего, крыша у вас едет? Куда мне этакое счастье?
– Витя, я думаю что лучше тебя с этой задачей никто не справится. А мы все поможем тебе. Поручаем руководство проектом «Наваждение» Виктору Скворцову. Как, Марго?
– Второе. Все бумаги собрать и хранить нашему Ученому секретарю. Работать с этими материалами могут все из присутствующих, как порознь, так и коллективно. Только просьба оставлять листочек с результатами ваших раздумий, хоть пару строчек.
– Есть еще срочные вопросы? Нет? Тогда всем спасибо …
ДВА ОТЧЕТА
Этот отчет Свиридова содержал две части, и обе они были совершенно независимы и написаны отстраненно, как бы от третьего лица,.
Первая часть касалась визита на Восточное побережье США в небольшой, не названный в отчете городок. И вообще в этой части отчета было много умолчаний, а поэтому его можно привести в подлиннике, чуть-чуть сократив.
«Было установлено, что в США проживает пара телепатов, получившие свои телепатические способности во время аварийной ситуации на лабораторной установке в научно-исследовательском Центре гидробионики в местечке Логенс-Дейл (этого населенного пункта нет ни на одной карте США). По особенностям информации было установлено, что работа этих граждан США была связана с излучателями, аналогичными отечественным.
Было принято решение установить непосредственный контакт с этими гражданами, которыми впоследствии оказались:
Мария-Антуанетта Дуглас (урожденная Дюпюи), родившаяся в Канаде в семье эмигрантов из Франции, и Сайрус Венс Дуглас, уроженец города Боулдер, штат Колорадо.
Оба работали на лабораторной установке, и после происшествия были признаны инвалидами и отправлены на пенсию.
Проживают неподалеку от маленького провинциального городка, где примерно раз в неделю проводят вечер в небольшом кафе на окраине.
Агент в этом кафе установил контакт с интересующими нас фигурантами, познакомился с ними и установил следующее:
Мария Дюпюи вышла замуж за Сайруса Дугласа до поступления на работу в лабораторию исследовательского центра, но при поступлении на работу факт церковного брака и брака вообще был ими скрыт, т.к. при приеме на работу отдавали предпочтение неженатым и незамужним.
Дугласы притворились любовниками и на работу были приняты – она лаборанткой, поскольку кончила физический колледж при Флоридском Атлантическом университете, он – специалистом по электронной аппаратуре. Поскольку Дугласы свои близкие отношения не афишировали, им позволили работать в одной группе.
Происшествия они не помнят, находились в бессознательном состоянии около недели, а затем еще три месяца в госпитале. Диагноз неясен. Установлена инвалидность, опять таки по неясной причине.
В памяти Дугласов мало информации по проводимым ими работам, и больше по личностям окружающих сотрудников. Оба хорошо воспитанные (не характерно для их круга) и контактные люди, тепло относящиеся друг к другу, живущие уединенно и не поддерживающие никаких контактов с бывшими коллегами. Могут быть перспективными в отношении установления контактов с бывшими и действующими сотрудниками научно-исследовательского центра».
В этом отчете не было никаких сведений о том, каким образом было установлено место проживания интересующих разведку людей, каким образом агент попал именно в нужное кафе, и каким образом произошло знакомство и контакт с семьей Дуглас.
Лишь несколько человек знали, что это был Свиридов, и контакт был реальный, без использования виртуальности.
Что же касается «посещений» научно-исследовательского центра в Логенс-Дейл и головного офиса в Нью-Йорке, то там Свиридов побывал, используя другое измерение – это давало ему возможность быть невидимым и неуязвимым, мгновенно перемещающимся и исчезающим.
Кроме «посещения» центра и офиса в реальном времени, Свиридов прошелся назад по времени, и именно поэтому отчет был переполнен научными и техническими подробностями.
Выводы отчета были однозначными – коллеги-соперники в своих исследованиях ушли в направлении, не имеющим перспективы, и поэтому не составляющего конкуренции отечественным исследованиям.
В выборе тупикового неперспективного направления исследований большую роль сыграли наши агенты, проникшие в центральный офис – супруги Антиповы, и в основном Маргарита Антипова.
При этом заброшенные приманки в виде материалов и изделий, поступившие у нас в открытую продажу и произведенные явно с использованием подобных секретных технологий, вызывают устойчивый интерес со стороны разведки США к проводимым у нас работам.
Приведенный в отчете перечень причастных к данным работам граждан США был показан Антиповым, и они дали свои собственные характеристики ряду известных им людей.
К отчету были приложены аудио– и видеоматериалы, создающие впечатление, что это не отчет о разведывательной операции, а учебный материал.
Но несмотря на неперспективность исследований многие материалы были оценены специалистами как полезные, а Маргарита Антипова среди видеокадров нашла себя, а среди текстовых документов – свои меморандумы с тщательно выполненными ошибками.
Если первый отчет о контактах с семьей Дугласов занимал всего три страницы, то отчет по Логенс-Дейл помещался в толстой папке, содержал около ста страниц и около часу видео– и аудиозаписей.
Вторая часть отчета – его техническая часть – была отделена от разведывательно-агентурной и передана специалистам. Отчет в целом опять был выполнен в двух экземплярах на пишущей машинке – один адресату, второй – в сейф Свиридова.
А посвященным стало понятно, почему Свиридов вдруг на двое суток лег в стационар медсанчасти – затраченная энергия требовала восстановления …
Я РАССКАЖУ ТЕБЕ
– Как ты хочешь – пройдемся или посидим?
– Давай походим.
– Тогда слушай мой отчет об одной из моих командировок … Вернее о том, чего нет в моем отчете.
Тоня взяла его за руку и они пошли по лесу, держась за руки как молодые – но теперь молодые обычно так романтично и невинно не ходили.
– Я должен был посетить один небольшой городок на западном побережье Штатов. И найти там супружескую пару с телепатическим способностями. Мальчик поймал их сигнал, потом подключились мы с Полиной. Владимир Альбертович предлагал мне помощь, но я воспользовался только памятью одного человека, который был прикован к постели.
– До этого он был лесорубом в Канаде, валил деревья, немного повоевал во Вьетнаме, попутешествовал по Южной Америке, а потом на горной реке заработал сложный перелом позвоночника. Но человек очень дружелюбный и веселый в жизни, но я с ним познакомился, когда он уже терял зрение и говорил с трудом.
– Я воспользовался его документами и его историей жизни, а попутно научился управляться с бензопилой и топором, научился управлять тягачом для вытаскивания хлыстов и многому другому, что умел он. В основном я пользовался его информационным полем – он говорил с большим трудом. Но его разговор дал мне его акцент канадца с французскими корнями.
– Знаешь, мне показалось несколько опасным пользоваться каналами конторы, и я познакомился только с адресами чрезвычайных явок, а потом исчез.
– Это когда ты позвонил?
– Ну да. А на самом деле я улетел в Питер, а оттуда один пьяненький финн вернулся на автобусе в Хельсинки из экскурсии, а потом другой финн улетел в Барселону, потом еще один перелетел в Гренобль, а оттуда в Нью-Йорк. А там прямой рейс в Оттаву, а оттуда на небольшой аэродром … В общем туда, куда мне было нужно.
– Там я уже без труда «слышал» их, тех, кто мне был нужен, и пришел в маленький ресторанчик на окраине, куда пришли они. Познакомиться с ними, пригласить женщину на танец было просто – мне сильно помог мой французский акцент. Оказалось, что женщина по матери – француженка, и разговоры на родном языке ее матери сильно облегчили мне задачу. Муж ее, добродушный старичок, французского не знал, был рад тому, что жена может поболтать на ее родном языке.
– Они немолодые? Они поняли, что ты «слышишь» их?
– На самом деле оба они не старые, но выглядят намного старше своих лет. Возможно, это какой-то побочный эффект от той аварии, в которой они побывали на работе. А они работали как раз с излучателями, аналогичными нашим. После аварии их долго держали в госпитале, а потом отправили на пенсию. Они купили домик за городом и уединенно живут там.
– Телепаты они неопытные, ни слушать меня, ни защититься от меня не умеют. И вообще складывается впечатление, что они так и не поняли особенности своего внутреннего языка – мысленного.
– А что-нибудь об их работе ты узнал?
– Практически ничего. Они совсем не знали истинных целей проводимой работы, выполняли все по заданной программе. А разговаривать о работе я и не пробовал, но узнавал все из их информационных полей. Так, посидели за бутылкой вина, поболтали на нейтральные темы и разошлись.
– Ты встречался с ними только один раз?
– Да, больше нужды не было – я все, что мне было нужно, уже знал.
– И кто из них представлял наибольший интерес?
– Женщина. Она работала оператором – по нашим понятиям, хотя там, у них работа организована по иному. А он занимался приборами – приборы практически те же. Обратный путь был простым – в Нью-Йорк, но там меня поджидала неожиданность. В зале аэропорта Кеннеди толстяку-ветерану вьетнамской войны стало плохо, а он оказался хорошим парнем и я немного помог ему. Он задыхался – последствия войны, практически терял сознание и я помог ему добрести до медпункта, а потом поменять билет … Он был из Норвегии, с самого северного побережья. А я даже успел на свой самолет в Париж.
– Ты был в Париже!?
– Да, там я провел целый день. И понял, почему многие любят этот город.
– Париж … Мы с Марго были там … так давно …
– Я обещаю тебе, что мы с тобой побываем в Париже.
ГРИША РИСУЕТ
– Неужели это Гриша? Радуйтесь, люди, нас посетил …
– Кончай, Димка! Вот трепач!
– Гришка, привет!
– Здравствуй, Гришенька!
– Привет нашему таланту!
– Здравствуйте, милые девчонки.
Обнявшись с болтливым Димкой Гриша прошелся между мольбертами.
Дотронулся до плеча бледной узколицей девушки.
– Анечка, здравствуй. Я подойду.
Девушка благодарно улыбнулась Грише.
– Доброе утро, будущие гении!
В студию вошел профессор Василевский и сразу заметил Гришу.
– Чем вызвано столь радостное для нас событие? Нас посетил сам Свиридов!
– Здравствуйте, Генрих Савельевич. И вы туда же …
– Не сердитесь, Гриша. Просто все мы рады вас видеть. Ведь это бывает не часто …
Профессор прошел между мольбертами, рассматривая работу студийцев.
– Сегодня мы с вами должны завершить наш труд. Продолжаем работу. Григорий Анатольевич в свободном полете, как обычно …
И профессор стал присаживаться к рисующим студийцам, обсуждать их работу, вносить коррективы.
А Гриша стал обходить мольберты по другому маршруту, чтобы не столкнуться с профессором, разглядывая рисунки на мольбертах и поглядывая на предложенную для рисования композицию.
Предметы, составляющие эту композицию, были просты, но их расположение вызывало у рисующих затруднения из-за частичного экранирования одного предмета другим. Гриша сразу подметил эту особенность композиции и для себя мысленно разъединил предметы.
Так он добрался до мольберта девушки Анечки и увидел, что именно экранирование предметов затрудняет процесс ее рисования.
– Ты видишь – у меня ничего не получается … Они налезают друг на друга …
– А это ничего, что они налезают. Смотри.
Гриша наложил на мольберт чистый листок бумаги и стал набрасывать рисунок.
– Смотри, я сперва изображаю все предметы так, как будто они стоят отдельно и друг другу не мешают. Видишь? А теперь я спрятал нижнюю часть вазочки за книгой. Видишь? Нижняя часть вазочки просто спряталась, она никуда не исчезла…
Гриша встал позади Анечки и положил руку ей на плечо, а другой рукой с карандашом показывал ей прием частичной экранировки.
И Анечка никак не среагировала на руку Гриши, и соседи за соседними мольбертами переглянулись – Анечка очень настороженно воспринимала любые прикосновения. Она считала себя некрасивой и обделенной вниманием мальчиков, а поэтому была всегда настороже.
А Гриша предложил Анечке нарисовать ее портрет одной из первых – после рисунка Лены в самый первый день – и они остались в студии. Анечка была благодарна Грише уже за одно его предложение, села на стул на возвышенности и стала расстегивать блузку.
– Ты не вздумай раздеваться. Тут слишком прохладно. Это я потом как-нибудь нарисую, хорошо?
Анечка с облегчением застегнула пуговки и села поудобнее. А Гриша стал с ней разговаривать, и они долго разговаривали. Анечка спохватилась:
– А что же ты не рисуешь?
– Вот теперь можно и порисовать … Только ты не подглядывай!
Лист с несколькими вариантами рисунка Гриша отдал Анечке, а на мольберте оставил портрет в крупном масштабе. Этим портретом наутро любовались студийцы, девушки ревниво поглядывали на Анечку, а профессор поставил Грише положительную оценку – их было у профессора всего две: посредственно и хорошо. Он поставил Грише оценку несуществующую – хорошо с двумя плюсами.
– Профессор, а почему ему два плюса? Разве мало одного?
– Один плюс за качество рисунка, а второй – за проникновение в душу модели. Он ее не приукрашивает, а она красива и вполне узнаваема. Попробуйте сделать так, как сделал Гриша.
А теперь Гриша наглядно и легко показал Анечке приемы построения такого на вид простого рисунка со скрытыми сложностями в композиции. И попался профессору.
– Так, кто тут отбирает у меня хлеб? Гриша? И как он вам объяснил прием преодоления сложности многослойной композиции? Рассказывайте!
Анечка довольно связно рассказала и показала то, что объяснял ей Гриша.
– Григорий Анатольевич, кто вас этому научил?
– Вы, Генрих Савельевич. Больше некому …
– А не могли бы вы … Не могли бы вы нарисовать эту композицию сзади, со стороны задника. Не переставляя и не заходя сзади?
– Почему бы и нет … Сейчас.
Все сгрудились за спиной у Гриши.
Он рисовал сейчас не в своей обычной манере – четкие, не требующие последующей корректировки, линии. Нет, он наносил легкие линии наброска, и предметы на рисунке казались прозрачными. А потом он прорисовывал видимые линии и легко убирал невидимые.
И композиция «наоборот», со стороны задника, появилась на его мольберте.
– Я думаю, это выглядит вот так, профессор.
– Только не объясняйте, как вы это сделали! Пусть все наши будущие гении сами догадаются и расскажут мне об этом! Итак, кто первый?..
РАЗНЫЕ РАЗНОСТИ
ГОСТЬ
Пискнул зуммер прямого телефона.
– Свиридов.
– С вами будет говорить Президент.
– Здравствуйте, Анатолий Иванович.
– Здравствуйте, Владимир Владимирович. Слушаю вас.
– Ваше приглашение в гости не отменяется?
– Никоим образом. Ждем вас в любое удобное для вас время.
– Я планирую посетить вас сегодня после двух часов дня. Примете?
– С большой радостью, Владимир Владимирович! Приезжайте!
– До встречи.
Сразу после этого разговора Свиридов снял трубку внутреннего телефона.
– Полковник Гнедаш!
– Доброе утро, Василий Андреевич.
– Доброе утро, Анатолий Иванович. Слушаю вас.
– Объявите боевую тревогу по номеру ноль один. Закройте периметр. По регламенту полный ввод положения тревоги два часа. О выполнении доложите.
– Слушаюсь, товарищ командующий! Боевая тревога номер ноль один, по выполнении доложить!
– Выполняйте.
– Тонечка, у нас сегодня гость. Нет, готовить ничего не нужно. Оденьтесь с детьми, возможно гость прибудет с женой. Ты поняла?
– Я поняла тебя, Толя! Все сделаем! Приготовить цветы?
– На всякий случай приготовь. И мой серый костюм.
К двум часам все приготовления были закончены.
Около взлетной полосы аэродрома стояли парадные автомобили, периметр ЗАТО был наглухо закрыт, а по территории прогуливались офицеры в штатском.
Сперва поступило сообщение о предстоящей посадке, затем в небе прошли два боевых вертолета, а затем на посадку пошли два совершенно одинаковых правительственных вертолета. Из одного быстро выгрузились сотрудники охраны в штатском, и к ним направился подполковник Валдис – тоже в штатском.
А из другого вертолета после двух охранников вышел Президент, поддерживая руку супруги, и выделялась черная форма двух офицеров с чемоданчиком.
К Президенту направился Свиридов с Тоней.
– Здравия желаю, товарищ главнокомандующий! Здравствуйте, Владимир Владимирович. Здравствуйте, Людмила Анатольевна.
– Здравствуйте, Анатолий Иванович.
Процедура знакомства заняла минуту, пригодились цветы, а затем Свиридов с Президентом сели в одну машину, а Тоня с Людмилой Анатольевной – в другую.
Поездка была недолгой и все высадились на площади перед домом культуры.
– Владимир Владимирович, вся особая подготовка к вашему визиту – вот этот план наших владений. Это территория ЗАТО. Вот тут сейчас находимся мы, или по нашей терминологии «город», вот то, что у нас называют «институт», вот «завод», вот «колхоз», вот лесная школа. Что бы вы хотели посмотреть?
– Вы обещали, что не будет корреспондентов и телевидения.
– А их и нет. Это наши видеооператоры, те, что делали фильм об эвакуации брошенных ракетчиков. Конфиденциальность нашей встречи гарантируется. А это – Женя Кульченкова, она автор текста к видеоролику о переселении их воинской части, она журналистка.
