Марк Михайлович Вевиоровский
Концерт Патриции Каас. 5. Жизнь продолжается. Недалеко от Москвы, продолжение
– Здравствуйте, товарищи! Поздравляю вас с новосельем!
Толпа плотно окружила машину.
– Сегодняшний наш разговор предварительный, поэтому не в зале, а прямо на улице. Да и потом всегда можно спустится с машины и поговорить вплотную. Предлагаю – мое небольшое выступление и ваши вопросы. Нет возражений?
– Вы уже поняли, что находитесь на территории воинской части со всеми вытекающими отсюда последствиями. А поскольку все вы представляете остатки своей воинской части, то временно, до решения всех вопросов, решено сохранить вашу часть и руководство этой частью. Поэтому ваш непосредственный начальник – полковник Веденеев. Постепенно мы решим все вопросы с расселением и трудоустройством, и тогда ваша воинская часть прекратит свое существование.
– Далее. Всем взрослым выданы кредитные карточки, которыми можно пользоваться для совершения всех покупок в нашем ЗАТО – закрытом административно-территориальном образовании. Срок действия карточек – один месяц. За это время мы решим все вопросы со всеми видами выплат, которые вы не получали, со сберкнижками, с пенсиями и прочими выплатами. И вы получите постоянные пластиковые карточки, которыми здесь все пользуются.
Дружный вздох.
– Вашу реакцию я расцениваю как воспоминание о всех тех трудностях с выплатами, которые пришлось вам перенести. Теперь это забота моя.
– Многие из вас уже совершили путешествия в город и даже начали привыкать к терминологии. Вот этот населенный пункт мы называем «институт», тот, что в девяти километрах отсюда, называется «город». Еще дальше есть населенный пункт под названием «завод». Но и это еще не все. Есть еще населенный пункт под названием «колхоз» – это на самом деле колхоз, и есть лесная школа – она в лесу, это школа-интернат для сирот. Около города есть еще небольшой поселок под названием «аэродром» – там базируются два вертолета, и как вы могли убедиться свободно садится и взлетает самолет типа Як-40. Там же недалеко дислоцируется воинская часть.
– Я так подробно остановился на этом потому, что в принципе в любом месте нашей территории вы сможете найти и работу, и жилье. А значит не рассматривайте свои квартиры как окончательный пункт переселения.
– Я понимаю, как сложно переселяться, но ни землянок, ни бараков, ни коммунальных кухонь больше не будет.
– Дети. Врачи начали осмотр прибывших детей. Детишки ослаблены, но серьезных заболеваний не обнаружено. Тем не менее мы решили, что детям будет полезно поехать в оздоровительный лагерь на побережье Черного моря, и в ближайшее время путевки будут распределены.
– Тихо, тихо! Дети едут вместе с мамами – пусть мамы позагорают тоже! Нет возражений?
– Что я еще хотел сказать насчет детей. Я знаю, что во многих семьях есть дети более старшего возраста, которые временно проживают у родственников, и не только в Москве. Этот вопрос мы тоже решим и объединим семьи. Может быть просто не так быстро, как хотелось бы, но объединим. Но сейчас по крайней мере те, кто проживает в Москве, могут навестить своих родных.
– Трудоустройство. У нас есть вакансии практически по многим специальностям, но, естественно, не всеми этими специальностями вы владеете. Кто-то будет работать по своей прямой специальности, кто – по смежной, кто будет овладевать новыми специальностями. Все это будет решаться в индивидуальном порядке. Начнем с того, что завтра утром отсюда отходит автобус, в который я прошу полковника Веденеева собрать тех, кто владеет навыками строительных, слесарно-сборочных, монтажных и сварочных работ. Предстоит экскурсия на объект с готовым фронтом работ.
– Есть вакансии на аэродроме. Есть вакансии для наших дам, с их прилежанием и аккуратностью, а планшетисток попробуем переучивать …
– А маме позвонить в Армавир можно?
– Можно. Вон там на щите написано то, что вам понадобиться – наш адрес, почта работает, но сюда вам звонить пока не смогут. А что можно говорить, а что – не следует, вам объяснят в первом отделе, вы же люди военные.
– А где одежду для детей купить можно – тут в магазине выбор маловат …
– Это значит, что вы не добрались до завода – там есть здоровенный универмаг. Где остановка автобуса – вы уже все знаете, и многие уже добрались до нашего рынка, я знаю.
– А как за квартиру платить, за свет?
– А вот о всяких социальных льготах, которыми пользуются наши жители, мы с вами поговорим в следующий раз, и в зале Дома культуры. Теперь какие есть вопросы или претензии по размещению?
– Товарищ Свиридов!
– Анатолий Иванович.
– Анатолий Иванович, вот у нас трое ребятишек, а у соседей только двое. Нам дали одинаковые квартиры, но у нас же больше человек!
– Да, у вас больше. Пока. К вашим соседям из Москвы приедет дочь подросток, и ей с двумя взрослыми мальчиками будет жить некомфортно. Но более эффективным расселением мы все равно будем заниматься позже, но завидовать …
– Когда можно будет слетать за оставленными вещами?
– График полетов будет утверждаться завтра – значит, в ближайшее время.
– Не растащат там все?
– Не думаю. Там оставлена вооруженная группа, да и все генералы, что прилетели тогда к вам, до сих пор живут в ваших хоромах. Для общего образования.
– Ну?!
К машине пробиралась пожилая женщина.
– Анатолий Иваныч, Анатолий Иваныч!
Свиридов спрыгнул с автомашины и направился к ней.
И они, окруженные заинтересованной толпой, стали беседовать о своем …
ПОГЛЯДИ
– Как думаешь, работает на публику?
– Вряд ли. Мне тут говорили, что он очень прост в обращении.
– Ты видела афишу?
– Где?
– Смотри.
«ГОРОД»
«Городской д/к» – сегодня кинофильм «Фанфан-тюльпан».
Танцпол – танцы, играет эстрадный оркестр, работает кафе.
Кафе «Дом» – мест нет.
Кофе «У Полины» – аудиозаписи.
Завтра – Д/к – показ мод.
«ИНСТИТУТ»
Д/к – выставка комнатного садоводства, а завтра кинофильм «Фанфан-тюльпан».
Летнее кафе – танцы.
«ЗАВОД»
Городской Д/к – концерт классической музыки.
Заводской Д/к – кинофильм «Зорро».
Танцплощадка ресторана – танцы с диск-жокеем.
Танцплощадка – танцы.
Летний кинотеатр – «Богатые тоже плачут».
«КОЛХОЗ»
Кино под открытым небом – мексиканский сериал.
Д/к – лекция «Медицина для вас»…
А поперек объявления «ИНСТИТУТ» фломастером наискосок темнела надпись
«Послезавтра на площади перед продмагом выступление ансамбля «Живой звук».
– И что, это все … нам везде можно?
– И еще я видел на Доме культуры … там, в городе, сводную афишу всех спектаклей и концертов Москвы …
– За что нам такой подарок?
– Нет, Санечка, подарок не это. Подарок – крыша над головой без страха – а что завтра?
– Может, просто посидим дома? Я уже забыла, когда мы с тобой сидели обнявшись и не думали ни о чем … У нас там же даже телевизор есть… Посидим рядом …
ПОКАЗ МОД
А на другой день вечером в городе в Доме культуры был показ мод.
Правда, на афише было написано, что это просто показ некоторых моделей одежды индивидуального пошива, но женщин не проведешь и они заполнили зал заранее. Через оркестровую яму был перекинут помост, заканчивающийся в восьмом ряду, а кресла первых рядов были повернуты к середине зала.
Вновь прибывшие женщины активно обменивались информацией с «местными», но все смолкли, когда вспыхнул яркий свет.
– Мы приветствуем всех собравшихся в зале! – начал Виктор Скворцов. – И в первую очередь женщин!
Он сидел сбоку, за маленьким столиком, а напротив него, на противоположной стороне сцены, сидели музыканты.
– Все, кто видел показ мод, знают, что мероприятие это предназначено для демонстрации красивых женщин и туалетов, которые вы никогда не наденете. Да и женщин особой породы, имеющих мало общего с вашими матерями, женами и девушками. Но все равно страшно интересно! Сегодня вы обязательно увидите удивительно красивых женщин, но не увидите туалетов, которые нельзя увидеть у нас на улице или в зрительном зале. Чтобы не тянуть кота за хвост и не нервировать публику, мы начинаем!
Зазвучала неназойливая музыка и от задника к зрителям пошли две молодые девушки в белых джинсовых костюмах. Они неторопливо шли, переговариваясь и улыбаясь – высокие, стройные, загорелые. Это для вновь приехавших они были моделями, а для остальных это были Ульяна Воробьева и Лена Торхина, с которыми половина зала были знакомы лично и которых они видели каждый день. Но они свободно шли под светом прожекторов и ни у кого не возникало даже мысли, что они – не модели.
И их джинсовые костюмы только на первый взгляд казались обычными – вблизи становилось видно, с какой выдумкой и с каким изяществом выполнена строчка, отделка, детали.
Уля и Лена дошли до конца помоста, повернулись, чуть постояли и пошли назад, к заднику, где их уже ждали двое молодых парней – тоже в белом, тоже рослые и улыбающиеся.
– Смотри, так это же Гришка Свиридов … и Костя Скворцов … – пошел шепоток по залу.
А девушки приблизились к молодым людям, сняли джинсовые куртки и остались в белых облегающих майках. Молодые люди взяли их под руки и пошли к залу.
Скворцов молчал, потому что говорить было нечего – две красивые молодые пары, очень даже отстраненно модные. В таких примерно костюмах их видели уже не раз, но сейчас это выглядело как открытие. Полная грудь Ули, уютно обтянутая тонкой тканью, и небольшая девчоночья грудь Лены, от которых сводило зубы у некоторых зрителей мужского пола …
Пары прошли весь помост, постояли и пошли назад.
– Вы видели модели повседневной одежды, – сказал Скворцов, но его голос заглушили аплодисменты.
Теперь «модели» пошли косяком.
Простенькие домашние платьица, веселые легкие летние сарафаны, деловые костюмы, брючные пары, праздничные наряды, худенькие и полные, высокие и не особенно, молодые и совсем не …
«Модели» шли и шли, зрители узнавали своих знакомых и удивлялись их незнакомости, неожиданному виду и грациозной походке …
И вдруг помост опустел, а там, вдали, около задника возникла одинокая фигурка. И она пошла вперед, очень медленно, под сурдинку оркестра.
Специалисты называют это «маленькое платье».
Оно действительно маленькое, но оставляющее достаточно пищи для воображения.
В маленьком черном платье шла Тоня Свиридова, с гордо понятой головой и короткой стрижкой такой седины, которую не может сделать ни один парикмахер.
Это было удивительно красиво и зал замер, любуясь Тоней и ее платьем.
Тоня не дошла до конца помоста и остановилась. И поклонилась зрителям.
Тут зал взорвался, но Скворцов не дал себя заглушить.
– Автор и исполнитель этой модели и других моделей главный модельер Антонина Свиридова!
Зал аплодировал стоя.
– Помощница нашего главного модельера Ульяна Воробьева!
Позади Тони встала Ульяна.
– Автор многих моделей Григорий Свиридов!
Гриша встал рядом с Улей.
Переждав немного аплодисменты Скворцов добавил.
– Полностью семейное предприятие! – чем вызвал общий хохот, новый взрыв аплодисментов и веселых криков. А на помост выходили те, кто уже демонстрировал модели, и к ним летели букеты цветов.
– Посмотрите, как все они прекрасны! Причем здесь нет ни одной профессиональной модели!
А на сцену уже лезли мужья и близкие друзья, обнимали свои «модели». Тоню обнял Свиридов и крепко поцеловал, подавая ей скромный букет ярко красных гвоздик.
– Так это что – его жена?
– А вы не знали? А, вы недавно приехали … Это его жена, его сын и жена их сына.
– Не хватает только внучки …
– Не волнуйтесь, она скоро присоединиться …
ЖИВОЙ ЗВУК
Напротив продмага располагалась довольно большая площадь с дощатым помостом.
Вот тут, на краю площади на деревянном помосте ближе к вечеру начались приготовления для объявленного выступления ансамбля. На помосте, задником которому служили деревья небольшого сквера, и по площади установили колонки, светильники. Появилась блестящая ударная установка и непонятный длинный чемодан.
Как только начало смеркаться на помост вышел Свиридов с гитарой.
Народ, заполнивший площадь, потянулся к помосту.
– Добрый вечер, друзья! Я приветствую вас от имени нашего ансамбля «Живой звук»! Сегодня у нас неплановое выступление. Появилось много новых слушателей, и мы не могли пройти мимо них. И поэтому мы здесь!
За ударной установкой занял место ударник, длинный чемодан открыли и там заблестели медью духовые инструменты, за Свиридовым вышел мужчина с аккордеоном.
Свиридов стронул струны. Чистый звук прошел над площадью. Он был настолько слитным, что выделить в нем гитару, ударные, аккордеон или кларнет было невозможно.
Осень легкой нитью паутины
К нам с тобой сошла с картины,
Вновь связала нас.
Конечно, на площади было много тех, кто уже не раз слушал Свиридова, но новенькие были сразу захвачены его голосом.
День прозрачный
Полон света золотого,
На меня ты смотришь снова,
Как последний раз.
Удивительно проникновенный голос, поддерживаемый не отрывающейся от него музыкой.
Мы друг друга
Ни о чем с тобой не спросим.
Догорая в листьях осень
Нам дает наказ -
Грусть напрасна,
Потому что жизнь прекрасна,
Если ты живешь и любишь,
Как последний раз.
Если любишь
Как последний раз.
Где-то там, в конце площади, где было свободное место, молодежь не удержалась и пошла танцевать.
Может статься,
Суждено нам вновь расстаться,
Может будет продолжаться
Сказка не для нас.
Тает в небе
Треугольник журавлиный,
На ветру горят рябины
Как последний раз.
В толпе нашлись зрители этого знаменитого спектакля и они начали подпевать.
Если ты поешь и любишь
Как последний раз.
Если любишь
Как последний раз.
Аплодисменты рванули не сразу, но были активными и продолжительными.
Все время, пока звучали аплодисменты, музыканты тихо продолжали фантазировать на тему только что прозвучавшей песни, а молодежь, поддерживая аплодирующих свистом, продолжала танцевать.
А следующая песня была совсем иной – и по мелодии, и по смыслу, и по словам.
Я живу на улице портовой
В городе столице каторжан,
Где под солнцем северным суровым
Между сопок вырос Магадан.
Среди собравшихся только несколько человек знали, откуда пришла эта песня и кто ее написал.
Он под снегами не сутулится,
Стоит наряден и высок,
И пробегает моей улицей
Наш магаданский,
Магаданский ветерок.
Только знатоки в возрасте смогли услышать – кто сочинил и спел эту песню.
Знаю я, что здесь под каждой крышей
Расцветает юность каждым днем,
Голоса девчонок и мальчишек
Часто слышу под своим окном.
Поддержал в припеве Свиридова чей-то старческий голос.
И все, что сердце заприметило,
Я в своей песенке сберег.
Так пусть ее подхватит весело
Наш магаданский,
Магаданский ветерок.
Когда несколько раз отзвучал припев и зрители отхлопали Свиридов поднял руку.
– Наверное, мало кто знает – или услышал – в этой песне автора и исполнителя, обладавшего бешеной популярностью перед Великой отечественной войной.
Зрители молчали.
– Это Вадим Козин! Вадим Козин, оставшийся после выхода из лагеря жить в Магадане!
– После такого автора трудно петь. Трудно выбрать, что петь. Но уж раз мы затронули старину – а для многих это настоящая старина …
Был день осенний
И листья грустно опадали.
В последних астрах
Печаль хрустальная жила.
Грусти тогда с тобою мы не знали.
Ведь мы любили
И для нас весна цвела.
Припев знали почти все – хотя по первому куплету не могли определить, что это. Но все равно с первых звуков чувствовалось дыханье былых лет, и достаточно давних.
Ах, эти черные глаза
Меня пленили,
Их позабыть нигде нельзя -
Они горят передо мной.
Ах, эти черные глаза
Меня любили,
Куда же скрылись вы теперь,
Кто близок вам другой?
Вновь прибывших было легко отличить от старожилов – они стояли и удивлялись. Удивлялись всему – и тихому вечеру, и музыке, и возможности вот просто так пойти потанцевать, а главное – они удивлялись чувству спокойной уверенности, что ничего не случится.
Ах, эти черные глаза
Меня погубят,
Их позабыть нигде нельзя -
Они горят передо мной.
Ах, эти черные глаза,
Кто вас полюбит,
Тот потеряет навсегда
И сердце и покой.
Среди освещенной площади и высоких домов слова старинного романса звучали, казалось бы, странно. Но слушатели ничего странного не находили, наоборот, они всей душой разделяли страдания влюбленного …
Очи черные, очи страстные,
Очи милые и прекрасные -
Как люблю я вас,
Как боюсь я вас,
Знать увидел вас
Я не в добрый час.
Мелодия старинного романса превратилась в вальс и многие пошли танцевать.
А потом зазвучала более новая мелодия, оказавшаяся для большинства тоже старой.
День погас и в золотой дали
Вечер лег синей птицей на залив,
И закат, догорая, шлет земле
Прощальный свой привет.
Теперь танцевало большинство – и старожилы, и вновь приехавшие.
В этот час, волшебный час любви,
В первый раз меня любимой назови,
Подари ты мне все звезды и луну,
Люби меня одну.
Несколько немолодых голосов дружно подхватили припев.
Пусть ночь плывет над водой
Золотою луною,
Пусть новой яркой звездой
Будет наша любовь.
И мы танцуем с тобой
Под весенней листвою,
Нас видит только ночь
В сияньи голубом.
Количество подпевающих увеличивалось и заканчивал пение довольно дружный хор.
Без меня не забывай меня,
Без меня не погаси в душе огня,
Будет ночь и будет новая луна
Нас будет ждать она.
Переждав аплодисменты Свиридов обратился к той части слушателей, которая танцевала в дальней части площади, и где к молодежи постепенно присоединялись танцующие более старшего поколения.
– Мне очень приятно, что многие расслышали танцевальные ритмы, и не только расслышали, но и прекрасно владеют этими танцами. И эта, последняя на сегодня песня, тоже для вас. Но и для всех, кто еще не начал танцевать.
Пусть тебя, моя женщина,
Не тревожит печаль.
Я сегодня торжественно
Поднимаю бокал
За глаза твои карие,
За ресницы шикарные,
За осиную талию,
И улыбку усталую,
За твои руки нежные
И за ласки безбрежные,
За тебя, моя женщина,
Поднимаю бокал.
Женя Кульченкова танцевала с мужем и обратила внимание, что и Валерий Чумачев, и Аня Кутенкова работают в две камеры, то снимая музыкантов, то слушателей, то танцующих. «Как бы хорошо написать к этому текст» подумала она.
Часто думаю по ночам -
Если б был я богат,
Я бы бросил к твоим ногам
За один только взгляд
Все рубины и жемчуга,
И презренный металл,
Все тебе, моя женщина,
Я клянусь бы отдал -
За глаза твои карие,
За ресницы шикарные,
За осиную талию
И улыбку усталую,
За твои руки нежные
И за ласки безбрежные,
За тебя, моя женщина,
Поднимаю бокал.
Теперь подхватывали припев почти все, невзирая на отсутствие голоса или слуха.
Конечно, бросить слушателей было невозможно, и через колонки зазвучала музыка уже не тех музыкантов, что только что стояли на помосте и были приняты с таким восторгом – это были записи.
Новенькие просто никогда не слышали Свиридова.
Но и чем попало продолжить было невозможно и зазвучали песни в исполнении Леонида Круга, которого еще мало кто знал …
ВИДЕО
– Евгения Анисимовна? Здравствуйте, я секретарь Свиридова. Он просил вас помочь в оформлении видеосъемки у вас на площадке.
– Да, конечно …
– Спускайтесь, машина за вами уже вышла.
– Да я и так доберусь …
– У нас приказы обсуждать не принято.
– Чумачев Валерий Тагирович, – представил Свиридов Жене сурового мужчину, – главный режиссер-оператор. Кутенкова Анна Парменовна, второй оператор. Кульченкова Евгения Анисимовна.
– Сейчас вы посмотрите видеоматериал. К этому материалу нужен текст. Зубастый, но по существу. Монтировать материал будет в основном Аня, поэтому вам придется наиболее плотно работать с ней. К вечеру жду первый вариант. Желаю успеха.
Женя вышла несколько ошарашенная.
Но по той спокойной готовности, с которой восприняли приказ Свиридова Чумачев и Кутенкова, Женя поняла – это норма.
К вечеру видеоролик с наговоренным Кульченковой текстом был показан Свиридову.
Свиридов внимательно просмотрел материал, одобрил его и порекомендовал убрать длинноты в конце – это было уже здесь, в городе.
И убрать все кадры, где он, Свиридов, был снят крупным планом.
– И в конце добавьте титры. Режиссер-оператов Чумачев В.Т. Оператор Кутенкова А.П. Текст Кульченкова Е.А. Готовьте мне чистовой диск.
ВЕДЕНЕЕВ
– Командир, к вам полковник Веденеев.
– Жду.
– Здравия желаю товарищ генерал-майор!
– Здравствуйте, Архип Константинович. Присаживайтесь.
– Разрешите доложить?
– Минутку. Сперва несколько вопросов.
– Мари, ко мне начштаба и первый отдел.
– Обмундирование получили? Рабочую одежду?
–Так точно, получили.
– Как идет диспансеризация детей? Списки на санаторное лечение?
– Еще не все готово, Анатолий Иванович.
– Не тяните. Женсовет? Претензии, пожелания, предложения?
– Еще не встречался с ними, виноват.
– Познакомьтесь. Начальник штаба полковник Гнедаш Василий Андреевич, начальник первого отдела полковник Воронов Валерий Макарович, командир спецподразделения полковник Веденеев Архип Константинович.
– Пока ваша часть не расформирована вы каждый день должны доносить начальнику штаба о дневной работе вашей части.
– Слушаюсь.
– А теперь я слушаю ваш доклад, Архип Константинович.
– По вашему указанию я с группой офицеров выезжал в колхоз на осмотр объекта строительства. По результатам осмотра проведена беседа с главным инженером и председателем колхоза. Сформирована бригада монтажников из числа офицеров нашей части. Мы готовы приступить к работе.
– Что нужно для этого?
– Решить несколько производственных и бытовых вопросов. Инструмент, оборудование, размещение, питание.
– Это вы все решите с начальником штаба. Когда сможете приступить к работе?
– Как только решим все вопросы.
– Значит, завтра. Хорошо. Теперь идите и поработайте с моим начальником штаба и начальником первого отдела. Ко мне вопросы есть?
– Никак нет, товарищ генерал-майор.
– Тогда успеха вам.
ПРИЕЗЖИЕ – СОЦБЫТ
В кабинете у Свиридова собрались заинтересованные лица – командующий заслушивал состояние работ по социально-бытовому обслуживанию.
– Как вы понимаете, работа несколько усложнилась с прибытием к нам новых людей. Прошу вас доложить, Максим Дмитриевич.
Пожилой подполковник поднялся.
– Сидите, Максим Дмитриевич. Мы вас слушаем.
– Разрешите доложить только то, что связано с новыми задачами?
Свиридов кивнул.
– Вновь прибывшие к нам военнослужащие были расселены в жилых корпусах института и в служебных помещениях общежития Центра. В жилых корпусах размещены 75% приехавших, но пока это еще не окончательное решение. Пока мы не использовали резерв жилья, имеющийся на заводе. По нашим сведениям многие семьи в ближайшее время пополнятся за счет взрослых детей школьного и более старшего возраста, проживающих пока у родственников. Возможно так же появление родственников старшего поколения, поэтому мы занимаемся жилищной проблемой вместе с председательницей их женсовета. И нашего – тоже.
– Все приехавшие обеспечены кредитными картами и им оказывается помощь в трудоустройстве. Работают три группы по выявлению мест возможной работы прибывших.
– Дети. Все дети дошкольного возраста определены в детские учреждения, но по рекомендации врачей основная масса детей направляется на юг в различные здравницы. Вместе с матерями, опять таки работа ведется совместно с женсоветом.
– Сколько из нуждающихся уже обеспечены путевками?
– Из общего числа в тридцать пять человек на сегодняшний день мы обеспечили путевками девятнадцать детей. К концу недели будут получены путевки на оставшихся шестнадцать человек, а многие, получившие путевки, уже отбудут к месту отдыха.
– Больных среди прибывших … одна пожилая женщина. Елизавета Елисеева, находится в стационаре, состояние удовлетворительное. Больше больных нет, но по рекомендации врачей ряд прибывших проходят амбулаторную реабилитацию, что связано с недостаточным питанием по месту прежнего пребывания.
– Проблему денежного довольствия и задержкам по различного рода выплатам взял под свой личный контроль командующий, поэтому я не знаю положения дел в это вопросе.
– Докладываю, – сказал Свиридов, – Все проблемы решаются. Не скажу, что легко и просто, иногда с помощью военной прокуратуры, но решаются. Уже перечислена задолженность по пайковым и по выслуге лет всему составу, начато перечисление окладов и надбавок. Для сведения – целый ряд начальствующего состава министерства привлекается к уголовной ответственности за все совершившееся. Скорее всего государственным обвинителем на процессах буду выступать я. Что еще, Максим Дмитриевич?
– Еще оказывалась помощь совместно с женсоветами в приобретении различных бытовых предметов и одежды, а так же – в необходимых случаях – психологическая помощь вновь прибывшим. У меня все.
– Благодарю, Максим Дмитриевич. Есть еще сообщения?
– Отмечаю, что ряд прибывших активно включились в работу в хозяйстве Трофимова – в колхозе. Бригада под руководством полковника Веденеева успешно работает, опережая планы. Что, кстати, создает новые проблемы с комплектацией по выполняемым работам.
– Товарищ генерал, товарищ Свиридов! От имени всех прибывших я выражаю вам лично и всему личному составу вашей части глубочайшую благодарность!
Председательница женсовета от Веденеева очень волновалась.
– Мы даже мечтать не могли о таком теплом и сердечном приеме! Любой, встретившийся на улице, готов помочь нам, в детском саду наших детей принимают как родных, везде всяческая помощь и поддержка! Анатолий Иванович! А путевки ребятишкам и вместе с матерями! А психологическая помощь! А помощь вашего женсовета! Это все как сон!
– Нонна Валентиновна, я хорошо понимаю ваши чувства, но нельзя ли поконкретнее. Проблемы, вопросы?
– Мы здесь у вас неполную неделю, но уже начинаем привыкать, что проблемы не существуют, потому что они мгновенно решаются! Проблемы с трудоустройством – но они решаются. Несколько человек уже договариваются с председателем колхоза Трофимовым, они хотят переселиться туда и работать в колхозе. Бригада под руководством полковника Веденеева успешно работает. Несколько человек уже оформляются на аэродром, на радиолокационную станцию. Наши женщины с медицинским образованием проходят собеседование перед зачислением, несколько человек скоро начнут работу в предприятиях общественного питания, в детской молочной кухне, в кафе, в пекарне, в булочной, в ресторане … Пенсионеры проходят диспансеризацию! Анатолий Иванович, вы спасли нас …
ЭКСКУРСИЯ в ТУЛУ
На «экскурсию» в Тулу Свиридов взял с собой Карена.
Завод по выпуску несъемной опалубки работал далеко не в полную силу – кое-где еще только завершали монтаж оборудования, по цехам слонялись австрийские инженеры, которых можно было отличить от местных по франтоватым спецовкам и желтым защитным каскам …
В целом, как определил Карен, тут конь явно еще не валялся.
Не желая «светится» гости назвались представителями строительной фирмы, заинтересованной в использовании метода несъемной опалубки, и их с удовольствием окружили австрийцы, изнывающие от безделья.
Переводчик с трудом справлялся с потоком информации, и Карен спросил, не владеют ли иностранные инженеры английским языком. Те довольно заулыбались и дальнейшая беседа шла на английском языке. Свиридов помалкивал и не столько слушал, сколько пытался установить мысленный контакт с кем-нибудь из австрийцев.
Это ему удалось, и он уже в пол-уха слушал рассказы о преимуществах метода, о пятизвездочном отеле, построенном за 10 месяцев методом несъемной опалубки, о постройках в Голландии …
Здороваясь затем с директором строящегося завода Свиридов без труда обнаружил его полную несостоятельность как руководителя, и вдобавок еще и ярко выраженную склонность к воровству на грани заболевания …
Удалось увидеть и часть технической документации – вся она была на немецком языке.
Свиридов, разглядывая один из чертежей, поинтересовался – а почему все надписи на иностранном языке? Ему ответили, что таково условие контракта, заключенного с австрийцами столичным Управлением экспериментальной застройки.
– Что скажешь? – поинтересовался Свиридов у Карена в мчащейся к Москве электричке.
– Бардак среднестатистический, ничего нового. Оборудование довольно простое, но если его разрабатывать заново … Долго и дорого. Все можно изготовить на нашем заводе, только оснастка понадобится. Если бы еще чертежи …
– А если у тебя будут все чертежи, тогда как?
– Рабочие? – уточнил Карен, – Тогда месяц на опалубку, сколько-то на ее изготовление … И поехали хоть в Голландию! Если не поймают.
– А то ты не внесешь в чертежи ничего нового, так я и поверил!
– Ладно, гад начальник. Дай подремать, нам еще долго ехать.
– Жалеешь, что не полетели вертолетом?
– Нет, нет! Ни в жисть! На электричке намного удобнее и главное не тарахтит!
ПРОЕКТИРУЕМ НОВЫЙ ЗАВОД
Фотолаборатория на заводе работала с полной нагрузкой – печатали то, что передал им Свиридов. Фотолабораторией называли это по привычке – тут давно уже стояли сканеры, компьютеры, принтеры и графопостроители, а теперь на рулонной бумаге печатали чертежи с немецкими надписями.
Отсюда они попадали к Карену. Белесый до полной невидимости худой немец переводил надписи и текст, и чертежи шли на кульманы исполнителей.
А сзади кульманов стояли мониторы и на них точные копии чертежей доводили до полного совпадения с привычными отечественными чертежами, а затем эти чертежи обрастали отечественными стандартными деталями, более привычными способами соединения деталей, иными допусками и посадками.
Когда Лена Скворцова садилась за такой переработанный чертеж, то она ровным счетом ничего не обнаруживала от его импортного происхождения.
Свиридов появлялся в КБ почти каждый день, нередко с Леной Долгополовой, и тогда они втроем с Кареном придирчиво исследовали каждый чертеж. Нередко после такого исследования в чертеж вносили изменения – иногда чисто косметические, иногда довольно существенные. И только после этого чертеж получал путевку в жизнь, на нем появлялись подписи Карена Варданяна, Анатолия Свиридова и Сергея Дементьева, и его передавали цеховым технологам.
Объем чертежей был весьма велик и все КБ без исключения было занято проектом «Новые стены». Но это была только часть проекта – было необходимо спроектировать все соединительные элементы для монтажа готовых изделий, и Свиридов и Турсункулов еще несколько раз совершали путешествия в архивы иностранных фирм …
Дементьев уже не допытывался у Свиридова – за счет чего финансировалась вся эта работа. Деньги появлялись как по мановению волшебной палочки. И он бы очень удивился, если бы сопоставил некоторые скандальные публикации по изъятию ценностей с объемами поступающих средств. Но средства переводили на счет КБ завода регулярно, а банковским источником Дементьев не интересовался …
А Черномырдин скрупулезно фиксировал все затраты и расходы …
В квартире Гоги Ломаного прочно обосновалась штаб-квартира неизвестной группы.
В серванте кучей лежали пачки не наших денег в банковской упаковке, под пружинами дивана обосновался арсенал с различным оружием вплоть до гранатомета, а в сейфе Гоги хранились боеприпасы. Квартира была оформлена хозуправлением ФСБ как служебная, и поэтому ею никто не интересовался.
