Марк Михайлович Вевиоровский
Концерт Патриции Каас. 5. Жизнь продолжается. Недалеко от Москвы, продолжение
А потом они уплыли в море на обычной весельной лодке. Моторка пристроилась поодаль, не приближаясь, и держалась метрах в пятидесяти.
Свиридов медленно греб, а Тоня устроилась на корме.
– Смотри, не сгори.
– Я постараюсь. Ты позволишь?
– Соблазняешь меня?
Тоня сняла лифчик купальника, а затем и трусики.
– Неужели я еще могу тебя соблазнить? Ты еще помнишь, сколько мне лет?
– Даже в темноте …
– Ничего, что с лодки нас видно?
– Переживут.
– Толя, тебя что-то тревожит … Ты часто отключаешься, мысленно говоришь с кем-то …
– Да, с мальчиками. У них бывают такие любопытные вопросы! А еще …
Он помолчал.
РАЗДВОЕННОСТЬ
– А еще меня все больше мучает раздвоенность бытия. Вот мы с тобой, вон Витька со своими женщинами, фирма, лесная школа и ребята … И мрак интриганства, заговоров, зависти, подлости, предательства … И все это рядом, хотя и не у нас в городе … Но все равно рядом … Я уж с отцом Исидором советовался – как соединить все это …
– И что тебе отец Исидор сказал?
– Он много чего сказал, про божеское провидение, про праведность, про добро и зло … Но все, что он говорил, проблемы не решает … Помнишь, как у Стругацких в книге «Трудно быть богом»?
– Нет решения …
– Точно. Нет внятного, понятного формализованного решения … А зло есть, и к сожалению оно – воинствующее …
– Я не знаю, отпустил ли тебе грехи отец Исидор, но я отпускаю тебе все твои грехи … Ты прав, прав всегда и бесповоротно … В любых своих действиях ты прав, я это знаю …
Тоня говорила негромко, но очень убежденно, и эти слова обнаженной женщины, вытянувшейся на корме лодки, звучали весьма убедительно.
– Ах, ты моя консистория!
– Почему консистория?
– Кажется, эта организация была ответственной за отпущение грехов …
Под утро, когда небо стало светлеть, Тоня встала и подошла к открытой двери на балкон.
– Смотри, скоро встанет солнце!
– Ты так красива …
Тоня раскинула руки и ее тело темным силуэтом выделялось на фоне неба.
– В вас, Свиридовых, что-то есть особенное … Вот и Уля это чувствует …
– И что же в нас такое особенное?
– Мне перед тобой никогда не было стыдно быть раздетой, совсем голой. И Уля так же относится к Грише. А еще вы оба – мужчины надежные, верные, преданные и сильные …
– Иди ко мне …
– Мы пропустим … восход … солнца …
– Он … у нас … с тобой … не … последний …
ПРИГЛАШЕНИЕ в ГОСТИ
– Слушаю.
– Антонина Ивановна? Здравствуйте.
– Здравствуйте, Владимир Владимирович. Позвать мужа?
– Если возможно, благодарю вас.
– Здравствуйте, Владимир Владимирович. Рад вас слышать.
– Анатолий Иванович, я приглашаю вас с женой в воскресение в гости. Утром небольшое заседание, а потом можно будет отдохнуть.
– Благодарю вас, Владимир Владимирович. Мы с удовольствием принимаем ваше предложение.
– Ну, зачем же так официально, Анатолий Иванович!
– Нам действительно очень приятно.
– Вас заберет вертолет. До встречи.
Свиридов почти сразу набрал известный ему номер.
– Здравствуйте, полковник!
– Здравствуйте, полковник!
Такими приветствиями эти генералы обменивались уже давно.
– Не подскажите, какую форму одежды предусматривает приглашение нас на завтра?
– Насколько я понимаю, дресс код не предусматривается. Утром встреча «без галстуков», а дальше неформальная обстановка.
– Благодарю вас, полковник.
– До встречи, полковник.
– Ну, и как мне одеваться? Кто там будет?
– Думаю, что тебя персонально приглашает Людмила Александровна. Брючный костюм?
– Пожалуй …
Рано утром к вертолету вышли Свиридовы – Тоня была одета в темно коричневый брючный костюм, под которым просматривалась розовая кофточка, а Свиридов в джинсовых брюках и рубашке, поверх которой был надет черный пиджак.
– Доброе утро, полковник!
– Доброе утро, полковник! Антонина Ивановна, доброе утро. Неужели это вы сами сшили?
– Но модель разрабатывала Гришина жена Ульяна.
– Боюсь, теперь у вас работы прибавиться!
ЗАСЕДАНИЕ в ГОСТЯХ
К севшему на полянке вертолету подошли Владимир Владимирович и Людмила Александровна, а также большая черная собака.
Здороваясь, Владимир Владимирович со смехом сказал:
– Смотрите, Анатолий Иванович, наши дамы как сговорились – обе в брючных костюмах!
– Добавь еще, что оба костюма – одного производства!
– Кони, познакомься – это наши гости. Это наши, свои …
– Привет, Кони! Как поживаешь?
Свиридов попытался установить контакт с собакой, и в некоторой степени это удалось.
Собака насторожилась, подошла к Свиридову, подняла голову.
– Ладно, Кони. Потом пообщаемся, хорошо?
Собака махнула хвостом.
Свиридовых разлучили – Людмила Александровна увела Тоню и Кони к себе, а Владимир Владимирович увел Анатолия к себе, на свою половину.
Введя его в комнату, Владимир Владимирович своеобразно представил Свиридова.
– Думаю, что почти все знакомы с Анатолием Ивановичем. А те, кто еще не знаком, то познакомитесь. Сейчас приедет Министр иностранных дел и мы начнем.
Свиридов молча поклонился и, сняв пиджак, устроился в уголке.
Он знал всех, кто находился в комнате – не все из присутствующих были первыми лицами в своих ведомствах, но это были реально ведущие профессионалы из разведки, из контрразведки, из пресс-службы Президента, из Совета безопасности, из Министерства внутренних дел, из Главного разведывательного управления Генштаба, из Министерства обороны…
Дождавшись министра иностранных дел, пришедшего с советником, Владимир Владимирович начал.
– Мы собрались для обдумывания наших предстоящих демаршей по поводу секретных переговоров, которые недавно закончили в Европе посланники Президента США. Состав собравшихся не случаен, и он подразумевает не только полную секретность происходящего, но и выработку реального решения наших проблем. Все присутствующие были ознакомлены с имеющимися у нас материалами об этих переговорах, а также с материалами о … о «похождениях» этих двух посланников Президента. Имеется полная гарантия, что подобных материалов нет больше ни у кого.
– Прошу прощения. Такой полной подборки нет ни у кого – я подчеркиваю, именно полной. Но несколько эпизодов кое-кто снимал в Париже и в Гааге.
Это вмешался Свиридов.
– Поправка принимается. Об использовании этих интимных материалов тоже необходимо подумать…
Обсуждение длилось долго.
Несколько раз устраивали перерыв, пили чай и кофе, закусывали бутербродами.
Высказывались все присутствующие, только Свиридов хранил молчание.
Когда решение о тех мерах, которые надлежало принять в противовес всем переговорам, было обговорено, Владимир Владимирович обратился к Свиридову.
– А как вы считаете, Анатолий Иванович? Мы выработали верное решение?
– Мне трудно судить, но по моему мнению все правильно.
После этого стали обсуждать возможности использования материалов о личных похождениях переговорщиков.
– Тут бы мне хотелось послушать Анатолия Ивановича. Пожалуйста.
– Видите ли, имеющиеся материалы позволяют полностью прекратить всякую активную политическую деятельность обоих. Помощника убрать с политической арены проще всего – гомосексуалистов несмотря на терпимость не поощряют, а видеоматериалов хватит с лихвой для дискредитации этого человека. С госсекретарем несколько сложнее, но тоже особой сложности я не вижу. Но есть еще один нюанс. К тем видеоматериалам, которые предполагается передать Президенту в качестве некоего предупреждения, можно добавить несколько эпизодов из этих скандальных материалов.
– Как, товарищи?
– Добавить можно…
– А как вы представляете себе вброс компрометирующих материалов для дискредитации этих господ?
– Думаю, для этого следует одновременно использовать Интернет и некоторые газеты, падкие на любые пакости.
– И кто это выполнит?
– Это я могу взять на себя.
– Не много ли вы хотите взять на себя, господин Анатолий Иванович?
– Видите ли, господин министр, не много. Я с редакциями газет могу договориться, и в Интернет могу организовать вброс материалы так, что адресат установить будет невозможно. Это все как раз нетрудно. Главное, выбрать именно то, что сработает наверняка.
– Вы не сомневайтесь. Если Анатолий Иванович говорит, что он может это сделать, то он это сделает. И в лучшем виде. Правда, после этого возникнет множество вопросов. А как же это было сделано и прочее. Но это уже, как говорится, другая история.
– Прошу прощения. Анатолий Иванович, а не тот ли вы переводчик, что тогда вмешался во время переговоров с азиатами? Мне докладывали, что перевод был великолепен!
– Да, это был Анатолий Иванович. Но афишировать это я бы не советовал …
КАК их СПРОВОЦИРОВАТЬ
После того, как все удалились, Владимир Владимирович и Свиридов вышли в сад.
– Анатолий Иванович, как вы относитесь к принятому решению? Честно …
– Как к вынужденному решению.
– А в моральном плане?
– В моральном плане … Политика – грязное дело, и это наше решение лишь подтверждает эту истину …
– Кроме вопросов, которые мы обсудили, есть еще один. Мы это обсуждали с руководством внешней разведки и ГРУ. Как нам спровоцировать ЦРУ, чтобы они прислали новых агентов взамен тех, что выявили вы. И тут нам без вашей помощи не обойтись – как с провокацией, так и с обнаружением новых спецагентов. Почти полная гарантия, что они будут без дипломатической крыши.
– Возможно. Но если их провоцировать продукцией нашей фирмы, то для выявления агентов понадобятся мои сибирские двойные агенты.
– Мы имели это в виду. А чем их спровоцировать? Мы решили, что это – полностью в вашей компетенции.
– Спасибо, конечно. Но чтобы они прислали агентов в Москву, их надо заинтересовать именно московским следом …
– Подумайте, Анатолий Иванович. Эту операцию мы начнем только после вашего решения. Пойдемте к нашим дамам.
КОНИ НЕ РАЗБОЛТАЕТ?
Дамы были заняты не менее интересными делами – они рассматривали модные журналы и обсуждали моды. А Кони, свернувшись, устроилась в углу просторной комнаты с большими окнами в сад.
– Антонина Ивановна, мы прошлый раз перешли с вами на «ты». Как мне кажется, это было правильно. Нет?
– Я тоже так думаю. Так ты считаешь, вот это тебе пойдет? Жаль, тут нет Гриши. Он бы сейчас нарисовал эту модель прямо для тебя, на твоей фигуре.
– А он часто для вас с Ульяной рисует?
– Очень. У нас есть целый альбом рисунков женщин, для которых мы вместе с ним моделировали одежду. Но у тебя же есть свой личный стилист, модельер и дизайнер Игорь Чапурин!
– Он неплохой мальчик, я тебя познакомлю, но его фантазии часто меня … шокируют … Мне Володя рассказывал, что твой муж очень здорово поет. Он нам не споет? Я даже гитару приготовила, – сменила тему Людмила Александровна.
– Думаю, что споет. Только не предлагай ему спеть то, что он сам захочет.
– Почему?
– Потому что тогда получится настоящий концерт, а подготовить репертуар у него времени не будет. Лучше направить его в определенную сторону.
– А романсы он поет?
– Конечно! Ты любишь романсы? У нас сейчас такая богатая фонотека появилась! И романсы там представлены очень широко – начиная с Вяльцевой, Ляли Черной, Морфесси и других старых мастеров.
– Если я просто попрошу его о романсах?
– Это будет нормально. А вот это вполне годится для торжественных приемов, смотри … – продолжила просмотр журналов Тоня.
Навстречу Владимиру Владимировичу и Свиридову поднялась Кони.
За обедом с легким крымским вином шел вполне светский разговор, не касающийся политики и насущных проблем.
Кони спокойно лежала и не попрошайничала.
– Владимир Владимирович, думаю, здесь можно говорить спокойно? Кони не разболтает?
Собака, как будто поняв, что говорят о ней, подошла к Свиридову и положила голову ему на колени.
– Кони – девушка надежная, не разболтает.
– Думаю, что для провокации можно использовать «тяжелые» боеприпасы. На Совете безопасности придется пошуметь на эту тему, затем устроить утечку информации. После чего организовать отстрел и утечку мишеней и даже пуль.
– Вы тем самым предлагаете нарушить секретность этих боеприпасов?
– Любое применение таких боеприпасов лишит их секретности, но не позволит их воспроизвести. Пусть потрудятся, это не так уж и плохо.
– Но каких агентов пришлют наши коллеги на такую приманку?
– Именно тех, кто нам нужен – анализ пуль сразу покажет им их происхождение. Тех, кого я намерен использовать для выявления этих агентов, готовили целенаправленно на поиск нашей фирмы. Они могут знать в лицо многих из забрасываемых.
– В вашем предложении есть смысл. Продумайте детали. Люда, угощай гостей!
– Спасибо, все так вкусно. Мы с Людой уже обменялись рецептами …
НЕУЖЕЛИ ВЫ НАМ не СПОЕТЕ?
После обеда Свиридовы хотели откланяться, но Людмила Александровна остановила их.
– Анатолий Иванович, неужели вы нам не споете? Володя рассказывал, что вы чудесно поете! Вот я даже гитару приготовила!
– Анатолий Иванович, я присоединяюсь к просьбе жены!
Свиридов опробовал гитару, настроил ее.
– Людмила Александровна, у вас есть какие либо пожелания?
– Люда очень любит романсы, Анатолий Иванович!
– Это совершенно необъятное поле … Но практически все имеют цыганские корни!
Свиридов помолчал и начал играть – негромко и очень мелодично.
Как грустно, туманно кругом,
Тосклив,
Безотраден мой путь,
А прошлое кажется сном,
Томит наболевшую грудь!
Удивительно, но такой знакомый текст, да еще для женского голоса – но как он пел!
Людмила Александровна, которая все-таки побаивалась, что способности Свиридова преувеличены, расслабилась и вся отдалась пению.
Ямщик,
Не гони лошадей!
Мне некуда больше спешить,
Мне некого больше любить,
Ямщик,
Не гони лошадей!
Только Тоня слышала этот романс в исполнении мужа и всего ансамбля «Живой звук», но и с аккомпанементом одной гитары это звучало так красиво! Удивительно, но такой знакомый текст, да еще для женского голоса – но как он пел!
Как жажду
Средь мрачных равнин
Измену забыть и любовь,
Но память,
Мой злой властелин,
Все будит минувшее вновь!
Ямщик,
Не гони лошадей …
Когда струны гитары замолкли, Владимир Владимирович и Людмила Александровна долго молчали.
Молчал и Свиридов, легонько трогая струны.
– А вот это пела Анастасия Вяльцева …
В лунном сияньи
Снег серебрится,
Вдоль по дороге
Троечка мчится.
Динь-динь-динь,
Динь-динь-динь, -
Колокольчик звенит.
Этот звук, этот звон
Много мне говорит.
Казалось, что вместе с текстом у Свиридова изменился и голос:
В лунном сияньи
Ранней весною
Вспомнишь ли встречи,
Друг мой, с тобою.
Динь-динь-динь,
Динь-динь-динь, -
Голос милый звенел.
Динь-динь-динь,
Динь-динь-динь, -
О любви сладко пел.
Свиридов не просто пел, он рассказывал трогательную историю любви:
Динь-динь-динь,
Динь-динь-динь, -
Колокольчик звенит.
Этот звук, этот звон
Много мне говорит.
– Конечно, есть Вертинский, Вадим Козин и много современных романсов. Классических, – подчеркнул Свиридов. – А вот это – совсем новенькое.
Ночь притаилась у окна,
А в небе тает тишина
И звезды.
Мне не забыть твои глаза,
Как мне вернуть тебя назад? -
Но поздно.
Я слышу вновь
Твой нежный голос
Неземной,
Твоя печаль сейчас со мной,
Ангел-хранитель мой.
В доме моем погашен свет,
Я на вопрос ищу ответ
Напрасно.
Но почему в ночи пустой
Звезда звездой,
Звезда слезой погасла?
– Что это? Я этого никогда не слышала.
– Еще услышите … скоро. А старые романсы живут и не стареют.
Тихо тянутся старые дроги,
Постепенно ползут под откос.
И печально глядит на дорогу
У дороги распятый Христос…
Свиридов даже не пытался копировать голос Вертинского, но все равно все почему-то слышали грассирующее «р» в этом сперва грустном, а затем развеселом цыганском напеве.
Запоет под ногами земля.
И легко мне с душою цыганской
Кочевать никого не любя!
– Знаете, Анатолий Иванович, мы тут с Людой не сговариваясь вспомнили Дину Дурбин и ее исполнение цыганского романса …
– Я тоже часто вспоминаю этот фильм и этот романс …
Две гитары, зазвенев,
Жалобно заныли.
С детства памятный напев -
Милый, это ты ли?
Эх, тебя узнаю я –
Ход твой в ре миноре,
И мелодию твою
В частом переборе.
Такое музыкальное сочетание плавного салонного романса с развеселой цыганочкой.
Эх, раз, еще раз,
Еще много, много раз.
Поговори-ка ты со мной,
Гитара семиструнная,
Вся душа полна тобой,
А ночь такая лунная.
Эх раз, еще раз,
Еще много, много раз …
К этому романсу естественным путем присоединялись другие цыганские романсы и, казалось, конца краю не будет задушевному разговору гитары и человека.
Когда струны гитары замолкли, все долго молчали.
– А теперь взамен романсов стали модными так называемые эстрадные песни, – сказала Тоня. – Хотя и на романсы тоже любители находятся. Правда, Толя?
– Романс – это музыкальная форма, но еще есть и содержание. У нас в школе сейчас работает удивительная девушка, которая считает, что музыка сама по себе не существует.
– Как это может быть?
– Она считает, что музыка может возникнуть только при душевном контакте автора, исполнителя и слушателя.
Серая лошадка
В чистом поле скачет.
Может, кто украдкой
Обо мне заплачет.
В белое пространство
Заманила вьюга,
Иль непостоянство
Жизненного круга.
Казалось, что Свиридов играет только на одной струне, и она тоненько вторит ему:
А в тихом домике
Зажжется свет,
И голос тоненький
Сорвется вслед -
Куда ж ты, маленький?
Мир полон бед!
Ах, мама, маменька
Я уж не маленький,
Ах, мама, маменька
Мне много лет …
И совсем не казалось странным, что песню для высокого женского голоса поет мужчина.
Что-то стало жутко –
В стужу не согреться,
И под полушубком
Леденеет сердце.
Что-то стало шатко,
Разгулялось что-ли,
Серая лошадка
Заблудилась в поле.
Даже Кони заслушалась нехитрой мелодией, подошла и села рядом со Свиридовым.
Ах, мама, маменька –
Я уж не маленький,
Ах, мама, маменька
Мне много лет.
И такая нежность и любовь прозвучала в голосе Свиридова, что у Тони даже навернулись слезы, хотя она не раз слышала эту песню.
– Анатолий Иванович, у меня складывается мнение, что современная молодежь лучше воспринимает более ритмичную музыку в быстром темпе. Например, как вы пели тогда в ангаре, в колхозе. Это так?
– Анатолий Иванович, спойте! А то он уши мне прожужжал, а я этого нигде не слышала!
– Да это передавали по радио на УКВ!
Идет кораблик по реке,
Идет, качается.
Родные берега вокруг,
Забытые давно.
Идет как-будто по судьбе,
С мечтой пересекается.
И что там ждет нас впереди –
Не разберет никто.
То, как поет Свиридов, внимательно слушала Кони – она наклоняла голову, шевелила ушами.
Гуляет ветер над Днепром,
Цветут сады зеленые.
Над Лаврой тетушка с мечом
Загадочно стоит.
Собрались за столом
Лишь добрые знакомые,
Лишь только наши
Пацаны,
Пусть бог их сохранит.
– Вы бы знали, что было потом! Несколько дней все пели или мурлыкали эту песню!
– Это довольно типичная современная песня, далеко не самая хорошая, но и не самая плохая. Таких авторов развелось множество – кто пишет для ресторанов, кто для эстрадных коллективов, кто для своих собственных выступлений.
– Ну, для ресторанов пишут шлягеры погромче! Ты представляешь, Люда, когда я помешал Анатолию Ивановичу отдыхать – он такой шлягер исполнял!
– Анатолий Иванович, какой? Пожалуйста!
Громкая, бравурная музыка – гитара просто гремела:
Груди волн мне напомнят
Ярких клавиш в душе.
И пустоты заполнят,
Что имелись в душе.
Я брожу до рассвета
По песчаной кайме.
Вдруг далекое эхо
Возвратится ко мне -
Черное море,
Черное море,
Где ж ты, берег родной?
Черное море,
Черное море,
Тихо шепчет прибой.
Черное море,
Черное море -
В дымке пляж золотой.
Черное море,
Черное море,
Я – с тобой.
Черное море,
Черное море -
Я – с тобой!
– Ты представляешь, Люда, когда такое, да с мощным оркестром, да с трубами? Это ж было на все побережье!
– Да, это рассчитано на исполнение в большом зале, с мощным звуком.
– Толя, а что тебя просили спеть тогда у Волчек? В «Современнике»?
– Вы пели в «Современнике»?
– Да, я был там в гостях. А Хаматова и Корзун, которые слышали раньше мое пение, уговорили меня спеть. Вот это, наверное, будет вам близко.
Свиридов запел песню Мекки-ножа на немецком языке, хорошо знакомом Владимиру Владимировичу и Людмиле Александровне.
А потом и на русском.
Рвутся люди выйти в люди,
Кто прорвался – тех не жаль.
Вот правдивое преданье,
Вот правдивая мораль.
Это было в наше время -
Это время – как не жаль.
Вот правдивое преданье,
Вот правдивая мораль.
У акулы зубы клинья,
Все торчат, как напоказ.
А у Мекки – нож и только,
Да и тот укрыт от глаз.
– Изумительно! Анатолий Иванович, вы вполне можете выступать на сцене!
– Или в ресторане, так будет точнее …
– Вы себя недооцениваете! Ваша игра, ваше пение – все на самом высшем уровне! Тоня, разве нет?
– Он это знает. Приезжайте к нам, скоро будет очередной концерт Толи. По моему, они еще не решили, какова будет программа, но это будет интересно. Приезжайте.
– Как, Анатолий Иванович, приглашаете?
– Я буду очень рад, если вы приедете к нам.
Я увидал тебя впервые
Когда красавица-весна,
Рассыпав звезды золотые,
Пришла и встала у окна.
Ты посмотрела ясным взглядом,
Лучистым взглядом серых глаз,
Любовь и счастье встали рядом
И вихрем закружили нас.
Шумит метель, все замела дороги,
И всеж лежит от сердца к сердцу путь.
Мой милый друг, люби меня немного,
Где б ни был я меня не позабудь!
– Анатолий Иванович, это Козин?
– Да, это танго Козина «Зима». Кстати, вариант, а не оригинал. Тонечка, не пора ли нам? Мы уже хозяев замучили.
– Анатолий Иванович, поимейте совесть!
– И вообще можете остаться на ночь – не лететь же вам в темноте!
– Спасибо за гостеприимство, но нам пора. Кони, ты не проболтаешься? Я на тебя надеюсь! До свидания – не провожайте. Я позвоню …
СВИРИДОВЫ ИСЧЕЗЛИ
Свиридовы вышли в сад, отошли от дома. Затем Свиридов втянул Тоню в темноту, она ощутила движение и … и оказалась в своей спальне.
Свиридов поднял телефонную трубку.
Раздался звонок телефона и Владимир Владимирович поднял трубку.
– Владимир Владимирович, все в порядке. Спокойной ночи.
– Володя, кто звонил?
– Свиридовы ложатся спать и пожелали нам спокойной ночи.
– Но … Володя, как это возможно?
– Спроси у Кони. Хотя она обещала не болтать …
СРОЧНЫЙ ВЫЗОВ
– Анатолий Иванович, добрый день.
– Здравствуйте, Владимир Владимирович.
– Как скоро вы сможете прибыть ко мне в ситуационную комнату?
– Я слышу, вы там не один …
– Анатолий, привет.
– Здравствуйте, Владимир Альбертович. Какова срочность?
– Как можно быстрее, Анатолий Иванович. Мы не хотим принимать решение без вас.
– Ну, тогда – здравствуйте!
Владимир Альбертович и Владимир Владимирович вздрогнули – Свиридов стоял посреди комнаты и здоровался с ними не по телефону.
– Быстрее уже невозможно, простите …
– Да, Анатолий, ты можешь удивить хоть кого …
– Ничего, мы люди привычные. Давайте работать.
Владимир Владимирович достал папку.
– Вот здесь материал, который мы собираемся переслать Президенту США – то есть торговаться с ним. Посмотрите. Добавка к этому – разговор по телефону.
– Мы уже давали этот материал на просмотр квалифицированным специалистам, и они одобрили с очень незначительной коррекцией. Основная коррекция касалась того, что посылать нужно не видеоролик, а фотографии …
ПОДГОТОВЛЕННЫЙ МАТЕРИАЛ
Свиридов быстро пролистал папку, посмотрел фотографии.
– Ваше мнение, Анатолий Иванович? Ведь вы, пожалуй, единственный, кто знает весь материал целиком. И потом – вы помните наше сомнение насчет этой дамы?
– Мне кажется подборка весьма весомая. И это будет еще весомее, если на другой день после получения Президентом этого послания произойдет утечка информации и пара фотографий появится в Интернете. Без фотографий дамы.
– Как, Владимир Альбертович, принимается?
– Принимается. А кто будет осуществлять вброс?
– Это я могу взять на себя.
– Сколько времени вам потребуется на подготовку операции вброса?
– Мне понадобиться материал для вброса. И точное время, когда послание будет на столе у Президента. Тогда через пару часов материал будет в Интернете с пометкой «Из Белого дома».
– У вас есть копии оригиналов видеозаписей?
– Для вброса нужно будет отсканировать фотографии – так достовернее. А по поводу этой дамы … Мне кажется, что я смогу договориться с ней … Провести первую стадию вербовки …
Собеседники Свиридова задумались.
– Вы считаете, что эту даму можно завербовать!?
– Анатолий, ты в своем уме?
– Думаю, что завербовать ее нереально. Но что мы теряем? Попытка – не пытка. Тем более, что дама эта – прагматик до глубины души и абсолютно беспринципна …
– Вы серьезно так считаете, Анатолий Иванович? И что это может нам дать?
– Конечно, работать на нас она не будет – в прямом смысле. Но как агент влияния – вполне вероятно … Давайте, я попробую. В крайнем случае мы ничего не теряем – я же не буду раскрывать карты и шантажировать ее порнушкой. Только некая утечка информации …
– Как, Владимир Альбертович? Мне кажется, что предложение Свиридова имеет смысл.
– Я тоже так думаю. А провести беседу с этой дамой уж он сумеет …
– Тогда берите фотографии, – оказалось, что фотографии в папке находились в трех экземплярах.
– А время мы установим по факту телефонного разговора с Президентом. Договорились?
– Так точно. Еще что-нибудь?
– Нет. Спасибо. Можете быть свободны …
– Желаю здравствовать!
И Свиридов исчез так же внезапно, как и появился, и оба его собеседника опять вздрогнули.
– Вы знали об этой его способности, Владимир Альбертович?
– Нет, не знал, Владимир Владимирович. Боюсь, что мы многого еще не знаем, и не исключено, что не узнаем никогда …
БЕСЕДА с ЛИЗЗИ
Невысокая и стройная негритянка – афроамериканка! – пришла к себе домой усталая, и сбросив туфли прошла в уютную гостиную.
Свиридов поджидал ее, оставаясь невидимым.
Хозяйка открыла бар и налила себе джин в широкий стакан, добавила лед.
– А мне?
Хозяйка повернулась довольно спокойно.
– Ты кто такой? Откуда взялся?
Рука ее незаметно потянулась к скрытой кнопке.
– А вот этого делать не следует, Лиззи. Не надо.
Незнакомец говорил спокойно и негромко, и хозяйка опустила руку.
Незнакомец был спокоен, сидел, откинувшись на спинку кресла, и казался безопасным.
Во всяком случае он не собирался сейчас нападать на хозяйку.
Она достала второй стакан, налила в него джин, бросила несколько кусочков льда.
– Спасибо. Поговорим, Лиззи? Я не хочу называть тебя так, как называл тебя твой отец – Лайза. Я буду звать тебя Лиззи. Не возражаешь?
– А как мне называть тебя?
– Анатоль. Если ты вслушаешься, то обнаружишь небольшой французский акцент – моя мать родилась во Франции.
– И что же ты хочешь, Анатоль? Позволь, я пойду переоденусь.
– Разумеется.
– Не боишься, что я вызову охрану?
– Нет, потому что тогда ты не узнаешь, зачем я пришел.
– Резонно. Я сейчас.
Хозяйка вышла, оставив дверь неприкрытой.
– Откуда ты взялся, Анатоль? И как прошел сюда – здесь такая охрана …
Незнакомец ответил невидимой хозяйке.
– Вся эта хваленая охрана рассчитана на обыкновенных людей. Меня эта охрана не касается.
– Так что же ты хочешь мне сказать? – она возвратилась в комнату.
– Завтра утром Президент получит материалы о переговорах, которые вы с твоим коллегой вели в Европе. Вон в том конверте копия этих материалов, посмотри.
Хозяйка взяла со стола желтый конверт и стала читать.
Наконец она подняла голову.
– Анатоль, но это же … Как это называется?
– Это называется утечка информации, Лиззи. И конечно тут не все, а лишь часть материала. Но завтра в Интернете появиться некоторые из этих текстов и кое-что еще. Посмотри вон в том пакете.
Хозяйка могла поклясться, что этого конверта только что не было – в конверте находились фотографии.
– О-о! Слушай, но это же … это же скандал!
– И еще какой. Учитывая, что это кадры из видео, а на видео имеется еще очень много эпизодов …
– Так. Если я правильно понимаю, ты пришел шантажировать меня? У тебя есть и мои фотографии?
– К моему большому сожалению. Возьми там, на полке.
На полке оказался еще один пакет, и в нем такие же крупные, четкие и детализированные фотографии.
Их было всего две, но какие!
Хозяйка задумчиво повертела их в руках.
– Они тоже появятся в Интернете?
– Нет, завтра твоих фотографий там не будет.
– А когда они там появятся? Или ты будешь торговаться с условием, что они не станут известны?
– Примерно так.
– Что ты хочешь?
– Это сложный вопрос. Подумай, на видео снято все, что тогда было в Европе. Во всех городах. Представляешь объем? И что там снято?
– Ты плохо торгуешься. Нет никаких гарантий, что этого никто не увидит, нет гарантий, что это зависит от тебя.
– Ты совершенно права. Никаких гарантий кроме моего слова. Но ты поняла, что используя эти фотографии можно похоронить всю твою карьеру? И политическую, и деловую, и научную?
– Ты этого не сделаешь! Или те, кто стоит за тобой!
– Налей мне еще и послушай.
Хозяйка послушно встала и наполнила стаканы.
– Слушай меня внимательно. Мне от тебя ничего конкретного не нужно. Никаких секретных сведений, никаких секретных документов … В скандале, который разгорится после получения документов, тебе стоит занять осторожную и выжидательную позицию, тем более, что не ты была инициатором всей этой истории. Твой коллега потеряет лицо и будущего у него не будет … Вот, пожалуй, и все. На сегодня.
– А завтра ты придешь и потребуешь еще что-то. Так?
– Видишь ли … Если бы нужно было устранить тебя из политики, то сделать это очень просто. Исходи из того, что такой цели нет. Но пока нет …
– Ну, и как мне после этого жить?
– Вызови Ренди и оторвитесь с ней по полной. Или еще с кем-нибудь … Тебя ни разу не смогли поймать попараци, вот и пользуйся …
– А это? Кто снял это?
– Зачем тебе знать. Могу лишь сказать, что все эти материалы в одних руках.
– У Президента?
– Кто такой Президент? Ах, да, это русский Президент!
– Мне совсем не хочется жить под постоянной угрозой … такого скандала.
– Представляю себе. Поговорим об этом позже, в другой раз.
– Когда – в другой раз?
– В другой раз. Принеси бумагу и ручку.
Хозяйка вышла из комнаты, а когда она вернулась, то ее незваного гостя – не было.
Не было и тех двух откровенных фотографий, на которых она …
На ночь ей пришлось принять большую дозу снотворного …
– Вот о чем мы говорили с этой очаровательной стальной леди, Владимир Владимирович.
– И как вы думаете, Анатолий Иванович, она это выдержит?
– Думаю, следует ее навестить еще раз и успокоить.
– Согласен. Она весьма перспективный политик, хотя сама себе поставила потолок. Мне с ней было приятно общаться.
– И при всех своих особенностях она человек не плохой.
– На том и порешили. Спасибо, Анатолий Иванович.
– Служу России.
ЧТО НОВОГО?
Афроамериканка даже ничуть не удивилась, когда вечером вернулась в свою пустую квартиру, и там ее приветствовал недавний гость.
– Привет, Лиззи.
– Привет, Анатоль. Налить?
– Холодного пива нет? А то такая жара, что у меня даже ботинки расплавились.
Хозяйка вынула из холодильника и бросила гостю банку пива, а себе налила из граненой бутылки и бросила в бокал несколько кубиков льда.
