bannerbannerbanner
Ночь, с которой все началось

Марк Леви
Ночь, с которой все началось

Полная версия

3

День первый, Осло

Спускаясь на велосипеде с холма по узким улочкам, Екатерина поклялась, что, если сотрудник яхт-клуба велит ей продолжить этот квест на острове Малмойя, она отправит Матео эсэмэску с предложением пойти куда подальше. И даже не придется ничего шифровать. Оставив велосипед у выхода на набережную, хакерша выругалась. Несколько столиков перед деревянной стойкой, за одним какой-то мужчина лет сорока читает газету – мало шансов на то, что он окажется итальянцем, с которым она вела переписку. И никого больше. Единственное утешение – литограф был слишком строг – это местечко оказалось очаровательным. Выкрашенная в голубой цвет кафешка словно перенеслась сюда с греческого острова. Екатерине хотелось есть. Подойдя к стойке, она изучила скромное заламинированное меню – три вида сэндвичей, дешевое белое вино, местное пиво и несколько газировок.

Из кафе вышел рыжеволосый и рыжебородый владелец с ящиком пива в руках. Поприветствовав Екатерину, он спросил, будет ли она обедать.

– Возьму любой из ваших сэндвичей, при условии, что он не вчерашний, – ответила она.

Тот заверил ее, что готовит их сам каждое утро. И его любимый – лосось с огурцом. Екатерина согласно кивнула и последовала его рекомендации.

– Вы никого больше не видели, кроме того типа за столиком сзади? Мне назначили встречу…

Вместо ответа хозяин заведения взял бутылку пива «Мак» из ящика со льдом, откупорил и небрежно поставил на стойку.

– Рыбаков… они ушли в море рано утро и вернутся только к вечеру, – буркнул он. – А этот, как вы выражаетесь, тип машет рукой, как будто хочет привлечь ваше внимание.

Екатерина обернулась, и ее взгляд встретился со взглядом мужчины. Тот положил газету и жестом предложил ей присоединяться к нему. Заинтригованная, она взяла пиво и сэндвич и двинулась к нему.

– Матео?..

– Кто ж еще? – отозвался он спокойно.

Она молча уселась напротив него.

– Тебя, наверное, удивляет раскосый итальянец?

– Нет… ну вообще да, – пробормотала Екатерина.

– В детстве меня звали Мао, но, когда я перебрался в Рим, меня окрестили Матео, это имя казалось более подходящим… для интеграции.

– Откуда ты?

– Из Рима, я же тебе сказал.

– А до Рима?

– Это долгая история, тебе станет скучно.

– Не знаю, что пошло не так утром, – продолжила Екатерина, – но…

– Поздновато задаваться этим вопросом, – прервал ее Матео. – Ведь я же тебе отправил сообщение, чтобы ты позволила действовать мне.

– Я ничего не получала. И с чего бы мне позволять действовать тебе, ведь это было мое задание. Ты мне не доверял?

– Я не доверял погоде… ты должна была работать с террасы. А поскольку дело касается крупной добычи, я предпочел проявить предусмотрительность… И правильно сделал, верно?

Высокомерие Матео вызывало резкую неприязнь.

– Ты был в кафе? – сухо спросила Екатерина.

– Я не допустил такой неосторожности. Расположился в фойе – идеальное место, чтобы взломать сеть, не рискуя быть замеченным. Если бы ты немного подготовилась, то избежала бы всех этих проблем.

Екатерина была человеком не того склада, чтобы терпеть снисходительное отношение и уж тем более нотации. Она поставит его на место и для начала напомнит ему, что в «Группе» нет иерархии.

– Это ты устроил бардак, прицепившись к моему модему, наши соединения наложились друг на друга.

Матео ухмыльнулся.

– Откуда ж мне было знать, что ты не последуешь моим инструкциям? Я это понял, когда ты бросилась бежать.

– Твоим инструкциям? Да за кого ты себя принимаешь?! И кстати, спасибо, что пришел на помощь!

– Пару минут назад ты меня упрекала, что я тебе не доверяю. Как видишь, ты не права. Я не сомневался, что ты смоешься от этого парня, Осло – твой город. И потом, нужно было закончить твое задание.

Она достаточно наслушалась и, резко отодвинувшись от стола, собралась уходить, что ничуть не смутило Матео.

Он достал из кармана карту памяти и выложил ее на стол.

– Вот содержимое мобильника Барона и того типа, с котором он встречался. А еще мне удалось установить шпиона на их телефоны.

Екатерина смотрела на карточку с растерянностью – и раздражением – из-за того, что Матео заткнул ее за пояс.

– Я очень удивлюсь, если твой шпион еще работает, – сказала она, взяв себя в руки. – Подручный Барона – не простой телохранитель, иначе бы он меня не засек. Он наверняка уничтожил сим-карту и поставил новую.

– Возможно, но он точно не уничтожил модный «блэкберри» своего шефа, это редкая модель, она стоит в районе тысячи долларов. Барон – известный жмот, достаточно увидеть, как он одевается… мой шпион в сопроцессоре. Пусть меняет сим-карту сколько угодно, это ему не поможет. А теперь ты можешь поаплодировать мне и признать, что имеешь дело с мужчиной, располагающим неожиданными возможностями…

– И неожиданной скромностью… А ведь он знает, что мы к нему прицепились.

– Разговор с клиентом, судя по всему, говорит об обратном.

– Его клиент – Викерсен, лидер Национальной партии, неонацист с манией величия.

– Ну да, и мания величия Викерсена нас выручила. Он без тени сомнения заявил, что ты – журналистка, интересующаяся его, и только его, персоной. Не стану скрывать, что после твоего побега обстановочка была довольно напряженная, но он успокоил Барона, объяснив ему, что левая пресса не оставляет его в покое… Плата за растущую известность.

– За растущую известность?.. Викерсен известен разве что в ресторанах, где он любит бывать, ну и среди крайне правых, но вряд ли где-то еще, как мне кажется.

– Тогда откуда ты его знаешь?

– Лет десять назад в новостях только о нем и говорили, его подозревали в связях с Брейвиком, организатором бойни в Осло и на Утойе. Власти не смогли собрать достаточно доказательств его соучастия, но из-за этой шумихи его рейтинг у ультранационалистов подскочил. Однако уверяю тебя, что дальше дело не зашло.

– Значит, цель его встречи с Бароном – поднять свой рейтинг еще выше.

– Возможно, – допустила Екатерина. – Ему нравится строить из себя жертву системы, чтобы создать приличный имидж. Барон теряет здесь время зря. – Она выругалась. – Националисты не смогут прибрать к рукам Норвегию. Ты уверен, что он ничего не заподозрил?

– Этот заносчивый жмот слишком упивается собой, чтобы подумать, что кто-то осмеливается перейти ему дорогу. Он ни на мгновение не усомнился, что ты охотилась за Викерсеном. Скандальный лидер крайне правой группировки может оказаться мишенью местной журналистки с большей вероятностью, чем незаметный американский консультант.

– Значит, все прошло не так уж плохо… Конечно, если не говорить о том, что его телохранитель гонялся за мной с пистолетом.

Матео ошеломленно уставился на Екатерину:

– С настоящим пистолетом?!

– Мне хотелось остановиться и спросить у него, не игрушка ли это, но я передумала, догадайся почему.

Матео взял карту памяти и протянул ее Екатерине.

– Значит, все не «не так уж плохо», а куда лучше. Раз дошло до этого, значит, данные, которые мы у них похитили, действительно ценны. Остается только дешифровать их и возрадоваться…

Екатерине подумалось, что с его стороны очень мило все же отметить ее вклад в успех миссии. Ведь бегство по улицам Осло вовсе не похоже на достижение, во всяком случае, это подвиг не из тех, которыми ей хотелось бы хвастаться.

– Что это за прога и как она работает?

– По тому же принципу, что и зеркало без амальгамы в полицейском участке. Мы можем все видеть и все слышать при условии, что объект сидит в допросной, а мы – по ту сторону стекла.

– Ты всегда так цветисто выражаешься? – язвительно спросила она.

– Начну с начала. Я заразил их телефоны вирусом, который постоянно записывает данные: эсэмэски, почту, фотографии, файлы и разговоры. Но чтобы получить их, нужно подключиться к той же сети, теперь поняла?

– Спасибо, я поняла и с первого раза, просто, по-моему, ты пользуешься устаревшей системой.

– Устаревшей, но незаметной. Так мы можем следовать за нашими жертвами на расстоянии, а в подходящий момент устанавливать связь со шпионами, так меньше риск, что нас вычислят.

Екатерина прикончила пиво и оглядела Матео.

– А меня ты себе какой представлял? – поинтересовалась она.

– Я вообще тебя не представлял, – ответил Матео.

– Врешь. Можно спросить, чем ты занимаешься в настоящей жизни?

– В настоящей жизни? Странная формулировка. «Группа 9» – реальность, конечно, если ты не считаешь ее сном… или вообще кошмаром?

– Как-то, еще подростком, я стащила на блошином рынке крошечный бинокль, такой, каким пользуются в театре. Я никогда не ходила в театр и понятия не имела, зачем этот бинокль нужен, но мне он показался красивым. Я посмотрела сквозь него из любопытства, было так забавно видеть мир сжавшимся, – не слишком значимое впечатление, но, как ты говоришь, странное. Когда я вернулась в центр, все надо мной смеялись – девочка с соседней кровати объяснила мне, что я смотрела не с той стороны. Так вот, ответ на вопрос, кошмар или просто сон, порой зависит от точки зрения.

– Что за центр?

– Это долгая история, тебе станет скучно. Ты не ответил на мой вопрос.

– Чем меньше мы друг о друге знаем, тем меньше рискуем.

– Так ты же нарушил правило и устроил нашу встречу… Да и вообще, кто их придумал, эти правила?

– Предполагалось, что эта встреча не состоится. Если бы сегодняшнее утро прошло спокойно, нас бы здесь не было. Это не игра, и чем ближе мы подбираемся к влиятельным людям, тем серьезнее все становится. Они охотятся за нами так же, как и мы за ними. Тот, кто оступится первым, рискует потерять все.

– Ты так говоришь, как будто это все же игра.

– Ну, значит, опасная игра.

– Кем ты работаешь, что можешь себе позволить поездку в Осло посреди рабочей недели?

 

Матео с улыбкой взглянул на Екатерину:

– Какое впечатление обо мне у тебя сложилось за все эти годы виртуального общения?

– Никакое.

– Врешь. – Улыбка стала еще шире.

Его взгляд скользнул по груди Екатерины.

– Ты замерзла? – спросил он.

– Нет, почему ты так решил?

– Нипочему. Так ты ответишь на мой вопрос?

– У тебя приятный голос, уже неплохо.

– Первый раз такое слышу!

– Все когда-то бывает впервые… Что за проблема с Майей, с ней что-то случилось?

– Понятия не имею. Несколько дней назад она отправила мне странное сообщение – якобы она, вернувшись домой, обнаружила подарок от своего мужчины, и такой дорогой, что задумалась, не предназначен ли он любовнице.

– Да это же шифровка! А что за подарок, она не написала?

– Нет.

Екатерина поднесла пустую бутылку к губам и задрала ее повыше, чтобы собрать последние капли пива.

– У Майи нет мужчины, – наконец сказала она.

– Хорошие люди часто бывают одиноки – но откуда ты знаешь?

– Если б у нее был мужчина, он был бы женщиной, так что, раз она написала тебе о парне, значит, пыталась тебе что-то этим сказать.

– Я крутил ее слова и так и сяк, без толку. И пытался с ней связаться, но с тех пор она молчит.

– Майя часто путешествует по работе, может, у нее перелет с долгой пересадкой.

Матео заказал у владельца ресторанчика еще по пиву и поднялся, чтобы забрать их со стойки. Екатерина обнаружила, что он выше, чем ей казалось; от него исходила сила, не оставившая ее равнодушной.

– Похоже, ты много о ней знаешь, – заметил он, вернувшись за столик.

– Только то, что она захотела мне открыть в прошлом году, когда мы занимались взломом серверов «Монсанто». Если она была в недостаточно безопасном месте, то не выходила на связь. И если это продолжалось слишком долго, мы отправляли друг другу письма по почте до востребования. Ужасно признать, что люди изобрели удивительное средство связи, а потом превратили его в такой инструмент контроля, о каком самые авторитарные правительства даже и не мечтали. Чтобы рукописное письмо было безопаснее электронного… Это безумие. В общем, иногда в этой зашифрованной переписке она мне доверялась. Майя много путешествует, она турагент. У нее даже есть блог. И мне это кажется неосторожным с ее стороны, кстати говоря. Конечно, она никогда не выкладывает селфи, только фотографии из поездок и не в реальном времени.

– Жить обычной жизнью – тоже осторожность, – заметил Матео.


– Я встаю в пять утра и весь день преподаю, пытаясь воззвать к совести разочаровавшихся в учебе студентов, а вернувшись, только и делаю, что готовлюсь к завтрашним занятиям. По выходным проверяю работы, а когда наконец у меня появляется пара свободных минут, чтобы перевести дух, я охочусь на мерзавцев мира сего через экран компьютера. Не думаю, что мою жизнь можно назвать обычной.

– Я не это хотел сказать, – возразил Матео. – Нет ничего подозрительнее, чем отсутствие человека в сети. Но интересно было бы узнать, почему Майя тебе доверилась…

– Потому что она за мной ухлестывает. Ладно, давай я сэкономлю твое время. В лексиконе Майи «подарок» означает «отъезд». То есть она сообщает тебе, что уехала. Слово «ценный» указывает на то, что это может иметь отношение к «Группе». Улавливаешь?

– Не вполне…

– Но ведь все просто: «Я получила подарок от клиента» – это деловая поездка; «Вернувшись домой, я обнаружила ценный подарок» означает, что она решила уехать, получив какую-то важную информацию. Понял?

– Что за дурацкая шифровка!

– Может, и дурацкая, но работает. Как доказательство – ты вообще не врубился. А вот что она подразумевает под «любовницей», непонятно. Другая загадка – почему она не отправила это сообщение мне?

– Может, она и за мной ухлестывает? – с лукавством предположил Матео.


– Кто такая Майя?

– Самая чокнутая из «Группы» и самая отважная. По крайней мере, в то время это было так. Майя никогда не следовала правилам.

– Что же это за правила?

– Помимо тех, о которых уже заходила речь, – никогда никому не говорить о «Группе», даже близким; никогда не впутывать в свои дела третьих лиц; никогда не совершать кибератаки без тщательной подготовки и никогда не повторять одно и то же дважды, чтобы тебя не вычислили; уметь остановиться, когда обстоятельства того требуют, и наконец, работать вдвоем, втроем, но никогда – вдевятером, чтобы не подвергать «Группу» опасности. Однако в итоге мы отказались от всех этих мер предосторожности, в том числе от самой важной: оставаться по ту сторону экрана, а если вдруг придется действовать на местности – держаться на расстоянии от объекта. Но профессия Майи давала ей свободу, в которой она себе не отказывала. Я расскажу вам, что произошло за несколько дней до встречи Матео и Екатерины в яхт-клубе Яна…

4

За несколько дней до описанных событий, Париж

Майя смотрела, как металлические рольставни разворачиваются перед витриной турагентства. Позвякивание цепочки успокаивало, как будто занавес, закрывая ее рабочий день, возвращает ей свободу.

Майи две – дневная и ночная, – и эти личности полные (или почти полные) противоположности друг друга; в сущности, так жил каждый член «Группы 9», но у нее эта двойственность была более выражена.

Она отпустила помощника на полчаса раньше. После пяти вечера клиенты уже не звонили. Как обычно, зашла в подсобку, переодела юбку и блузку с запа́хом на спортивный костюм, чтобы пробежаться по берегам Сены. Мобильник зазвонил, она посмотрела на экран и, не став снимать трубку, ответила подруге эсэмэской – она опаздывает с оформлением документов и не сможет с ней поужинать, как обещала. Ложь, продиктованная сиюминутной прихотью, обычное для нее дело. Майя вернулась в офис, достала зеркальце из ящика и поморщилась при виде отражения. Поправляя макияж, она попыталась вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя беззаботной. Эта мысль лишила ее желания идти на пробежку.

Она вышла из турагентства через заднюю дверь и по съезду подошла ко входу на парковку «Альма». Парковщик ресторана «Мариус и Жанетт» уже заступил на смену. Она отдала ему ключи, улыбаясь их маленькой махинации. Майя пользовалась одним из парковочных мест, арендуемых этим заведением, прямо напротив будки охранника. За эту услугу она в конце каждого месяца выдавала Альберу стоевровую банкноту. Парковщик отправился за ее «остин-купером». Такую модель теперь нечасто увидишь на парижских улицах: зеленая с белой крышей, бакелитовый руль, кожаные сиденья «Коннолли», деревянная ручка переключения передач. Приземистая и юркая машина. Возвращаясь из поездок, Майя очень радовалась воссоединению с ней. У каждого свое прибежище, и для Майи им была эта машина – подарок отца к ее двадцатилетию. Порой, взглянув на пассажирское сиденье, она явственно видела, как он учит ее искусству двойного выжима сцепления.


На выезде с подземной парковки послышался шум мотора. Парковщик умел управляться с ее машиной: он затормозил так, что шины даже не скрипнули. Майя поблагодарила его, когда он придержал для нее дверцу, и устроилась на водительском сиденье, обдумывая, каким маршрутом лучше будет добраться до ее квартиры в Марэ. Дома она поваляется в ванне, закажет суши и проведет вечер перед телевизором, то поглядывая в экран, то проверяя лайки своих последних фоток в инстаграме. Более эффективный способ привлечь клиентов, чем витрина на авеню Марсо, аренда которой обходилась ей в кругленькую сумму… Но отец был так привязан к этому турагентству, что Майе иногда казалось, будто там бродит его призрак. «Статус бесценен», – повторял он ей, обучая азам ремесла. Когда она подросла, он стал брать ее во все поездки, чтобы она повидала мир и познакомилась с его главными клиентами, ни на минуту не сомневаясь, что когда-нибудь дочь его сменит, и даже не подозревая, что после двадцати она будет зарабатывать не только планированием путешествий богачей.

Мобильник Майи зазвонил, но не ее обычный, а другой, одноразовый, и это значило, что ей придется отказаться от планов. Когда после третьего сигнала звонок оборвался, она окончательно в этом уверилась. Она развернулась на авеню Георга V, проехала по берегу Сены до моста Бир-Акем и, сбавив скорость, устремилась в туннель Ситроен. Каждый второй вечер здесь дежурили полицейские с ручным радаром, подлавливавшие олухов, не знающих о засаде.




Круг, несколько улиц, съезд на бульвары Маршалов и, наконец, новая подземная парковка, спуск на последний уровень и остановка у дальней стены. Майя погасила фары и выключила мотор, бросив взгляд в зеркало заднего вида. Убедившись, что на парковке пусто, она вышла из машины и направилась к двери технического помещения. Подошла вплотную к маленькой камере, которая просканировала ее сетчатку, дождалась, чтобы панель отъехала в сторону, и нырнула в потайную комнату с серыми стенами, освещенную люминесцентной лампой.

Обстановка здесь была спартанская: стул и металлический стол, на котором ее дожидался конверт из крафт-бумаги. Распечатав его, она вытащила фотографию девочки – никакой подписи на обороте. Сколько ей, семь или, может, восемь? Мать определила бы возраст точнее. Кто же эта девочка с лицом усталого ангела?.. На дне конверта Майя обнаружила визитку с печатным текстом:

21:30, интернет-кафе, Римская улица

К чему этот квест? Надежнее места, чем «логово трех обезьянок» – таково было название этой звукоизолированной и непроницаемой для излучения комнатки, где тебя не видно, не слышно и нет связи, – не найти. Оно полностью отрезано от мира.

Что-то не складывалось. Майя села, чтобы подумать. Торопиться незачем. Возможность понять и усвоить информацию, которая ни в коем случае не должна утечь, и была смыслом существования логова.


– Кто вызвал ее в логово?

– Несколькими годами ранее общая разведка завербовала Майю в курьеры. В поездках ей доводилось сообщать что-то на ухо посетителю музея, оставлять записку в кармане одежды, которая отдавалась горничной в отеле, прятать флешку в туалете ресторана, получать посылку или украдкой что-то фотографировать. Кто бы мог ее заподозрить? Майя занималась организацией поездок вип-клиентов крупных компаний. Когда она кого-то сопровождала или занималась подготовкой в одиночестве, у нее был доступ в лучшие отели мира, она знала все их входы и выходы благодаря консьержам, парковщикам, портье, местным гидам, а иногда даже и полицейским, которым платила за обеспечение безопасности клиентов или за оформление специальных разрешений. Майя была идеальным посыльным.

– Посыльным… То есть она не агент общей разведки?

– Нет, ее использовали как наемницу. Для них это было преимуществом. Случись что, и Майя не смогла бы связаться со своими нанимателями и на них никак не вышли бы, потому что они, в строгом смысле этого слова, не являлись ее работодателями. Ее услуги стоили дорого, но молчание и эффективность оправдывали затраты.

* * *

Майя вышла из логова и села в «купер» по-прежнему в смятении. Может, кто-то воспользовался официальным каналом разведки, чтобы передать ей совершенно неофициальное послание? Зачем же, в таком случае? Она надеялась, что в назначенном месте все прояснится.

Двинувшись в сторону Европейского квартала, Майя остановилась на светофоре и воспользовалась этой минутой, чтобы еще раз взглянуть на полученную фотографию.

– Кто же ты? – прошептала она.

В ожидании новой информации Майя заключила, что отправитель или отправительница этого снимка плохо владеет искусством оставаться в тени. В интернет-кафе всегда есть камеры, и за местными компьютерами следят еще бдительнее, чем за другими. Но в ее сумочке было кое-что как раз на такой случай: планшет 4G c одноразовой симкой. Она припарковала «купер» на Римской улице в двадцати метрах от назначенного места.

Через несколько минут девушка проникла на сервер интернет-кафе и подключилась к одной из консолей. Теперь виртуально она была там и могла ждать, когда ее контакт даст о себе знать.

Внезапно на экране планшета появилась последовательность цифр и букв, подтверждающая подлинность соединения. Майя набрала пароль, чтобы тоже аутентифицироваться.

Вскоре на экране появился другой текст:

@C 9# I2_ V27/ilTQ

Сидя за рулем «купера», девушка занялась его расшифровкой.

«C 9» означало «важная посылка», но ничего не говорило о ее содержимом.

# – что она должна ее забрать и доставить по нужному адресу.

 

«I2» значило, что она получит дальнейшие инструкции письмом до востребования.

Майя ввела в программу на планшете вторую часть полученного сообщения:

_ V27/ilTQ

Появилась карта города, и Майя тут же узнала Стамбул. Кодирование недавно было изменено. Если кто-то взломал канал службы разведки, он явно очень хорошо информирован…

Получение ценной посылки за рубежом не оговаривалось в ее контракте. Зачем поручать такую миссию простому курьеру? Очень странно. Опасения Майи были обоснованы: если ее поймают в Турции, это не останется без последствий. Как бы убедиться в том, что распоряжение исходит от ее обычных нанимателей? Выбор интернет-кафе в качестве места связи был настолько нелогичным, что она подозревала ловушку.

Майя выключила планшет, вытащила сим-карту, сожгла ее в пепельнице спичкой, развернулась и направилась в Марэ.


– Вам было известно о ее параллельной деятельности?

– Да.

– А другим?

– Нет, им незачем было знать о том, чем она занималось помимо хакинга. Но, когда они об этом узнали, кое-что прояснилось.

– Что же?

– «Группа» состояла из выдающихся хакеров, а не из супергероев. Они обычные люди со своими слабостями и достоинствами, но гениальные кодировщики. Мы превосходили всех – русских, китайцев, американцев… За плечами у Майи был более солидный опыт полевой работы, правило «не выходить из-за экрана» к ней было неприменимо.

– И это ни разу не вызывало никаких подозрений в «Группе» за все время?

– Екатерина говорила, что якобы что-то почувствовала, но мне кажется, ей просто захотелось порисоваться.

– Получается, что у Майи три личины: турагент, курьер разведки и хакер «Группы 9»? Почему только вам было об этом известно?

– Если вы хотите по-настоящему понять произошедшее, мне лучше не забегать вперед, так что давайте вернемся в Осло.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16 
Рейтинг@Mail.ru