Мариэтта А. Роз
13
Глава 6. Реджс. Один из 13. Часть вторая
О том, чтобы рассказать всем, так и не договорились: тут все-таки нужно единое мнение. А вот его-то как раз пока не было!
Решили дежурить по ночам на чердаке. Вдруг опять будет какое-нибудь тайное собрание, нам посчастливится, и мы узнаем, где ещё один тайник?
Составили график. Вот тут начались сложности. Если Грег нормально переносил бессонные ночи, я – тоже более или менее, то Лоло!.. Просто бедствие какое-то! Он засыпал, представляете? Заглянешь через часок-другой на чердак, а он уже сопит вовсю. Спасибо, что не храпит!
Даже подумывал убрать его с дежурства, но не спать каждую вторую ночь… Честно говоря, пока это слишком сложно, но, если возникнет необходимость – вообще не буду спать.
Может все-таки рассказать остальным? Так хоть проще будет! Хотя… Кто знает? Вдруг Тилька или еще кто побежит жаловаться? И тогда кранты? Ничего не узнаем? Лучше потерплю.
* * *
В ту ночь я полез на чердак, хотя дежурил Лоло. Что-то прям засосало под лопаткой! Прям ух как. Я тихонько собрался и выскользнул. И, конечно же, этот дебил успел уснуть!
Я как следует сунул его кулаком в бок, чтобы знал. Лоло виновато засопел. И вот как раз в этот момент мы поняли, что нужно срочно подойти к чердачному окну, что там, внизу, сейчас происходит нечто невероятно важное.
Мы это поняли так внезапно и одновременно, что застыли с открытыми ртами. Переглянулись, даже не успев подумать, ринулись к окну и увидели там внизу человека…
Как странно!
Интернат ведь расположен на острове. Типа в целях безопасности. Хотя, скорее всего, для того чтобы чужие не шастали и носы не совали куда попало. В случае надобности мы пользовались паромом, гремучим как дьявол. Конечно, до берегов не так далеко, при желании можно и доплыть, но желающих раньше не находилось.
Так кто это?
Мародер? Нет, не похож. Они ходят группами, а не поодиночке. Да и, как правило, экипированы по-военному. Это я точно знаю: захаживали. Правда, давно, видимо, поняли, что брать тут особо нечего. А у этого что? Какой-то чехол за спиной.
– Гитара, – шепнул Лоло.
Я пригляделся. Точно!
Стало интереснее. Теперь мы уже просто вдавливались в стекло.
А гость между тем оглядывался. Насмотревшись, подошел к дереву, засохшему еще прошлым летом. Я, конечно, не мог это увидеть, но почему-то понял, что он улыбнулся. Затем визитёр сунул руку в карман, что-то достал. Подкинул. Это что-то рассыпалось сверкающей пылью и осело у корней. Потом гость повернулся, поднял голову и – в этом я абсолютно уверен – посмотрел прямо на чердачное окно! И помахал рукой.
Лоло зачем-то помахал ему в ответ.
Затем гость развернулся и исчез.
А утром дерево расцвело…
* * *
Первой это заметила Хелли.
Она как единственная девочка умывалась самой последней, потому что только одна душевая. Обычно, когда все вставали, сразу же уходила, чтобы никого не смущать. Гуляла, если была хорошая погода, сидела в коридоре, если погода была плохой.
То утро вроде не отличалось от всех прочих. Хелли встала первой и тихо выскользнула из спальни. Мы вставали уже как получится! Кто легко и быстро, кто вразвалку. Лоло вообще едва оторвался от подушки. Да и я, признаться тоже: всю ночь думал о внезапном госте. Как вдруг осторожно постучалась Хелли.
– Ребята, дерево расцвело…
– Какое дерево? – сперва не поняли мы.
Даже я и Лоло!
– То, во дворе. Мёртвое…
Мы высыпали во двор.
Действительно!
Расцвело.
– Э-тто из-за т-того п-порош-к-ка, – шепнул мне Лоло, а я шикнул на него, мол, не болтай.
Дерево, насколько я помню, зеленым особо никогда не было, прошлым летом в него попала молния – засохло окончательно. Но почему-то его никто не спилил. Так оно и торчало громоздкой чёрной раскорякой посреди замощенного камнем двора, страшное до чёртиков. Но сейчас оно покрылось пушистой клейкой листвой, кое-где даже выглянули белые цветочки.
Мы стояли, задрав головы, и смотрели, забыв обо всём на свете. Что нужно умываться, одеваться, что скоро завтрак, если мы опоздаем, нас накажут. Мы смотрели. Я ощущал, и остальные это ощущали – я это точно знаю! – как тепло шевелится что-то в глубине желудка, поднимается к горлу, но вырывается не криком, а вздохом. А потом облачко наших вздохов поднимается к ветвям и оседает там то ли пылью, то ли росой.
Высыпали воспитатели, что-то закричали, зашумели руками. Но мы их не слышали, словно они вдруг стали тенями.
Подул ветер, стряхнул пыльцу, а она, в свою очередь, окружала нас плотным кольцом. Мы дружно принялись чихать. Чихали так сильно, что кровь пошла носом.
Уже позже, когда дружно стирали красные сопли салфетками, Лоло бубнил, что это не просто так, что это что-то да значит и прочее. Я толком не разобрал, но в целом был с ним согласен.
Всё-таки внезапно ожившее дерево – это хороший повод для вопросов.
Но ещё больше вопросов возникло, когда мы вышли после обеда во двор, а оно снова стало мёртвым…
Глава 7. Реджс. Нас 13. Часть первая
Той ночью дежурил я.
Я сел, приготовился к томительному ожиданию, как вдруг через щель между досками просочился свет – в учительскую кто-то зашёл. Я распластался по полу и стал тише тихого.
Там внизу директор интерната какому-то дядьке в круглой шляпе и плаще рассказывал про дерево. Подробно так рассказывал. Как я понял, он успел даже взять несколько листьев для анализов и сделал несколько снимков. А когда сказал, что у нас всех носом пошла кровь, гость заметно оживился.
– Значит, дерево расцвело? Очень хорошо!
Интересно!
Но лично я ничего хорошего в этом не видел.
– И эффект продержался всего несколько часов? – спросил дядька в шляпе.
Директор согласно кивнул.
– Какие есть предположения? – снова спросил дядька в шляпе.
И тогда директор открыл шкаф с личными делами – я замер! Вот честно, даже сердце биться перестало! Он открыл тайник, переложил папки с нашими настоящими делами и достал досточку. Что-то сделал с ней, и на досточке зажегся прямоугольник. Он заводил пальцами по прямоугольнику – по нему замелькали картинки.
– Смею предположить, что это либо Грег, либо Хелависа, – сказал директор. – Отец Грега – эльф. Причем из древа лесных эльфов. Их специализация – лечение деревьев. А мать Хелли – дриада. Правда, их специализация – цветы, фрукты, но дерево цвело.
Дядька в шляпе ответил:
– У нас нет данных, что они могут использовать деревья или цветы в качестве оружия. Или способа отравления. Но это не означает, что они не могут применять свою магию против врага. Так всё-таки Грег или Хелависа?
Чего? Что за чушь он несёт? Или это не чушь? Неужели правда дерево напало на нас?
Я аж вспотел!
– Скорее, Грег, – ответил директор. – Он достигает нужного возраста. Мы сделали несколько дополнительные тестов, результаты будут завтра. А ещё мы усилили наблюдение за ним. И за Хелависой. На всякий случай.
Ого! Значит, теперь Грегу нельзя подниматься на чердак. Вот чёрт! Буду дежурить с этим очкастым чудиком. Хороша перспектива сдохнуть от недосыпания.
А дядька в шляпе сказал:
– Будет лучше, если вы дополнительно протестируете всех подопечных. Особенно обратите внимание на Реджинальда.
Тут я не просто вспотел, а прямо-таки взмок ручьями.
– Смею заметить, что он – весьма неперспективный объект, – сказал директор. – Его средний балл весьма посредственный, особых нарушений дисциплины нет. Он ни в чём не привлекает внимания.
– Его родители до определенного возраста тоже особо не привлекали внимания, – резко ответил дядька в шляпе. – Именно поэтому мы не смогли их найти.
Я судорожно сглотнул.
– Хорошо, – согласился директор, – мы проведем дополнительные тесты.
* * *
Я кинулся в спальню, чтобы разбудить Грега и лупоглазого. А там – вот жесть! – все навытяжку стояли у кроватей, а фигура воспитателя переливалась с ноги на ногу посередине, монотонно бубня кодекс поведения.
Ночью нам запрещалось покидать спальню, но раньше никогда не проверяли: все ли мы на местах? Куда нам деваться-то, собственно говоря? Кому мы нужны?.. Ой. Нужны. Папам. Мамам. Только они не знают, что мы тут.
В общем, приплыли.
И что делать?
Я робко заглянул в спальню, судорожно пытаясь придумать более или менее сносную причину отсутствия. Заболела голова, пошел подышать свежим воздухом? Ога, за это ещё больше накажут. Забыл занести книгу в библиотеку? Какая библиотека ночью, ты о чём? А! заболел живот и…
В этот самый момент меня увидел толстяк Пуся. Подмигнул. И – клянусь так и было! – быстро сунул в рот хвост…
Ну и знатно же он блеванул!
Воспитатель подскочил, затряс подбородком. Я кинулся в кладовку при спальне, схватил тряпку, ведро. Бросился в спальню.
Пуся схватил ведро, скорчил жалобную рожу, и его снова вырвало.
Воспитатель так скривился, что даже забыл добавить строгость в голос:
– Где вы были, воспитанник?
Я, как и полагалось, вытянулся, отрапортовал:
– Пусю… Эээ… Питера вырвало, господин воспитатель. Я пошёл за тряпкой и ведром.
– Разве вы сегодня дежурный?
Вообще-то нет, тупица Гум. Сейчас воспитатель посмотрит на график – и мне хана!
И тут Гум перекосился лицом, схватился за живот и застонал:
– Пуусяаа!
Отобрал ведро, сунул туда голову и весьма правдоподобно зарыгал.
Офигеть!
– По правилам, господин воспитатель, – встряла Хелли, – если дежурный не может выполнять свои обязанности, то их выполняет следующий по графику. А это он, – указала на меня.
Кстати, это правда.
Воспитатель покачался на каблуках. Внимательно посмотрел сперва на Пусю, потом на Гума, потом на меня. Спросил:
– Кто-нибудь ещё заболел?
– Нет, господин воспитатель! – отрапортовал я так бодро, как будто он спросил: «Есть ли отсутствующие на уроке?»
– Хорошо, – воспитатель снова качнулся. – Завтра утром вы двое должны явиться в медкабинет, вот вам освобождение от первого урока. – Он достал из кармана блокнот с бланками, вырвал два листа, чирканул на них имена. – Уберите тут, и всем спать!
* * *
Убирали мы все вместе. И я подумал, что мы впервые делаем что-то вместе. Ну, по-настоящему. Без приказа, надзора, а потому что так надо.
Вместе.
Но после никто не лег спать. Остальные десять ребят оттеснили от меня Лоло и Ганса. Хелли уткнула руки в бока и грозно так сказала:
– А теперь рассказывайте!
* * *
Так нас стало 13.
Глава 8. Джарет и Мариэтта. Часть первая
Заявились втроем – Тим, Вадим и Сэм. Последнего взяли случай сложных вопросов. Ну и вообще, чтобы Джарет и Мариэтта понимали, с кем им предстоит иметь дело.
Король домовых встретил гостей откровенно недружелюбно. Сразу же заискрил разноцветными глазами, забубнил на трех языках.
А вот подруга его обрадовалась. Правда, присутствие незнакомца ее смутило. Щечки залились краской, бросила быстрый вопрошающий взгляд любовнику – того и гляди, нырнет за широкую спину короля. И тогда вообще будет бесполезно с ними обоими о чем-то говорить. К счастью, она всё-таки взяла себя в руки.
Выглядела она по-прежнему непривычно юно. Хорошо, что ещё не на 16, как совсем недавно в больнице, а уже лет так на 20 с небольшим. Быстрый взгляд врача определил, что она много спит и хорошо питается. А вот у Джарета – тени под глазами, нос заострился. Спрашивается: чего он так нервничает-то?
И еще интересно, знает ли Мариэтта, что последние восемь лет провела не в коме, как усердно заверяли, и вся Эльсидория считает ее погибшей? Может, поэтому Джарет не хочет возвращаться? Здесь легко поддерживать иллюзию правды, а дома? Непременно же кто-то проболтается! Но даже если и побоятся чесать языками, то будут пялиться с ужасом и любопытством.
Известие о том, что дети нашлись, ещё больше напрягло любовников. Мариэтта тяжело задышала, а Джарет зло стрельнул разноцветными глазами. Спросил:
– Вы уверены?
Тим снова подумал, что он уже давно всё знает. А если знает, почему молчит? Сказал:
– Да, мы абсолютно уверены, но есть сложности…
Тут у Джарета нервно дёрнулся зелёный глаз – Тим осёкся. Быстро оглядел присутствующих и извиняющимся голосом негромко спросил:
– А ещё мне право неловко, но, Джерри, ты не мог бы мне провести небольшую экскурсию по дому?
* * *
Едва вышли из гостиной, как Джарет с силой сжал локоть благородного эльфа, оттащил его подальше от двери, захрипел:
– Какого чёрта?
Тим чуть не вскричал:
– Ты знаешь! Я так и думал!.. – ему тут же зажали рот.
– Тише! Тише!
Джарет с опаской огляделся, кивнул золотистой головой: идём.
Прошли на кухню. Уже там Король домовых сгрёб все ножи в кучу и от всей души грохнул их в мойку. Зашипел, затрясся:
– Да, я знаю! знаю! Но ей рано ещё об этом знать. Неужели ты не понимаешь?
– Не понимаю, – как можно спокойнее ответил Тим. – Джерри, это ваш ребёнок, разве ты не заинтересован…
– Он в безопасности, – отрезал Джарет. – Я слежу за ним.
Тим нахмурился, отчеканил:
– Позволь тебе напомнить: он у Них. И, по-твоему, как долго он будет в безопасности? И потом, – Тим бросил быстрый взгляд на дверь, – если ты будешь препятствовать, она тебя не простит. Никогда.
Тим похлопал Джарета по плечу, добавил:
– Не глупи.
* * *
– Он знает, да? – чёрные глаза Мариэтты пытливо впились по очереди в Вадима и Сэма. – Так?
Хранители не стали отрицать.
– Ублюдок! – прошипела женщина.
Захотела встать, но Сэм схватил её за руку.
– Не надо! Ему страшно.
– А мне нет?! – вскричала Мариэтта.
– Я был там, – тихо проговорил Сэм. – Ваш мальчик живет в холодном мёртвом доме, там нет и не может быть домового. Да и сам остров ненастоящий – это что-то вроде баржи, просто очень большая и с ногами.
– Механический остров? – Вадим представил себе картинку. Спросил: – А ноги для чего? Убежать? Или это дополнительный способ защиты?
Сэм пожал плечами.
– Это надо будет учесть, – кивнул Морш. – Интересно, какие технические фишки там ещё есть?
– Думаю, если они владеют технологией перехода, то у них полно сюрпризов в рукавах, – согласился Сэм, после обратился к Мариэтте: – Я, конечно, плохо знаю его величество, только по слухам. И я понимаю, как вы сейчас рассержены на него.
Мариэтта сощурилась.
– Но сейчас нельзя ссориться с ним, – продолжил Сэм. – Его нужно уговорить. И боюсь, это сможете сделать только вы, госпожа.
– Что?
Мариэтта растерялась, бросила быстрый взгляд Вадиму.
– Мы знаем, как выйти оттуда, – ответил Морш, – но не знаем, как войти. Мари, нельзя пользоваться порталами. Вот совсем нельзя! Это словно в лоб заявить Им, что мы пришли. Они тогда развернут свой остров, и замелькают механические пятки! Провернуть всё надо тихо и незаметно.
– При чём тут Джерри?
Хранители снова переглянулись.
– Понимаешь, Мари, – продолжил Вадим, – Король домовых – это не просто титул, это весьма специфическая магия. Домовые там и прочее.
– Что прочее?
– Путями идти слишком долго, – заговорил Сэм. – Это, конечно, надежная магия, ее нельзя перехватить или загасить, но, увы, имеет четкую географическую фиксацию. А ближайшая точка в трех днях пути на машине, пешком и того дольше. Учитывая, как там настороженно относятся к незнакомцам, незаметно группа не пройдет. А нужна именно группа. Но! – Сэм ткнул пальцем в потолок. – Есть ещё один способ – магия Королей домовых.
* * *
Матери на протяжении многих веков в силу разных соображений произносили волшебный контракт. А раз это контракт, женщина имела право передумать и вернуть ребенка, но только на определенном условии. Это могло быть что угодно! Но относительно в пределах разумного – Король домовых не мог потребовать от слабой женщины, чтобы она свернула гору, скорее – узнать истинное имя волшебника или стоптать семь железных башмаков, сгрызть семь железных сухарей.
По мнению многих, Джарет придумал самое страшное условие: нужно пройти через Лабиринт к замку за Городом гоблинов. История знает лишь пару-тройку случаев, когда матерям удалось выполнить данное условие, и то не без помощи самого Короля домовых.
Идею пройти через Лабиринт предложил Сэм. Это впервые прозвучало на небольшом совещании, где присутствовали пока только Тим и оба Хранителя. Надо заметить, что, услышав такое, благородный эльф и Вадим дрогнули. Во второй раз Сэм заговорил об этом уже перед родственниками детей.
– Это самый оптимальный вариант, – доверчиво хлопнул ресницами Хранитель Путей, не понимая, почему большинство так реагируют.
Ещё бы! Сэм Лабиринт только издали видел, и каким-то особенным место ему не показалось.
– Да, но… – робко подала голос дриада Лелея. – Как мы его пройдем? Там множество монстров, ловушек, и вообще…
– А что, если попросить Джарета на время убрать монстров и дать карту? – предложил змеевик Крахт.
Он был из таких дальних земель Эльсидории, докуда репутация Джарета странным образом так и не докатилась. Поэтому не понял, когда все рассмеялись, и даже немного обиделся, но Тим ему объяснил:
– У Лабиринта не может быть карты по определению. Он слишком подвижен и слушается только своего создателя. И потом вам нужно будет выйти к острову, а не к замку. А уговорить Джарета…
– Но там не только наши сыновья! – захлопали крыльями братья-пери Филипп и Константин. – Там ещё и его сын!
Собравшиеся снова зашумели, в этот раз припоминая разные грехи Джарета.
– Вот что! – вдруг сказал старый толстый гном Туфмбор. Сказал так уверенно, что спорящие умолкли. – Уговаривать его – долго. Взывать к совести – бесполезно. Но! – Гном поднял палец. – Нужно использовать волшебство Королей домовых против него же.
Туфмбор обвел взглядом присутствующих. Все размышляли над сказанным. И в этой тишине прозвучал голос Вадима:
– Это же гениально!
* * *
– Понятно, – Мариэтта внимательно выслушала план. Повторила: – Понятно…
Чёрные глаза оборотня забегали.
– Но ведь волшебство имеет свойство застывать. Он точно сумеет после стольких лет изменить координаты?
Присутствующие переглянулись, они тоже думали об этом.
– Понятно, – снова произнесла Мариэтта, закусила губу.
– Воспользуйтесь заклинанием, госпожа, – улыбнулся ей Сэм. – Джарет – Король домовых, а значит – заложник собственной магии.
Глава 9. Лабиринт. Часть первая
Никто в здравом уме не войдет в Лабиринт.
Никогда.
* * *
Где-то тысячу лет тому назад, плюс-минус столетье, его возвел Джарет позади своего замка. Правда, больше для того, чтобы заявить права на жезл мага, чем для чего-то другого. Но Совет магов в очередной раз отказал, и интерес к детищу у Короля домовых угас.
О Лабиринте вспомнил только тогда, когда провел ряд экспериментов по оживлению мебели. Идея посетила его на фоне хронических проблем со слугами, которые, в сущности, сводились к тому, что за мизерный оклад нужно терпеть премерзкий характер Хозяина, бесконечную череду любовниц и толпу благородных мстителей, состоящую из членов семьи и покинутых возлюбленных. И вот, рассчитав очередной штат, Король домовых принялся творить.
Но, увы, зачарованные вешалки стремились снять шляпы с гостей вместе с их головами, плита плевалась огнем, кидалась посудой, столы и стулья шипели и пинались. Создавалось впечатление, что абсолютно все они унаследовали кусочек характера создателя.
В итоге Король домовых предпочел сослать ожившую мебель в Лабиринт, где она окончательно одичала.
Ещё сколько-то времени Лабиринт жил своей жизнью, пока однажды Джарет не обнаружил, что замок окружен плотным кольцом хаотично появляющихся и исчезающих стен.
Да, у магии тоже есть чувство юмора.
Пришлось закатать рукава и загнать Лабиринт в старые рамки. Правда, остатки волшебства с образовавшихся тропинок Джарет убирать не стал. С тех пор единственной безопасной дорогой к замку является та, что соединяет его с Деревней, остальные так или иначе ведут в Лабиринт.
Выйти оттуда без Короля домовых просто невозможно.
Но самое жуткое в Лабиринте – это его непостоянство. Стены то поднимаются, то опускаются. Замыкаются в тупик, ведут бесконечными туннелями. А вход в Лабиринт возникает то там, то здесь.
* * *
Да, были времена, когда Лабиринт гостеприимно распахивал ворота всем желающим пощекотать нервы и просто заблудившимся путникам, а там они уже пропадали без какой-либо надежды выбраться. Но прошли.
Нет, ворота всё так же распахиваются, и порой даже кто-то заходит. Но теперь в каждом таком случае хрустальный шар в руке Короля домовых начинает тревожно вибрировать, и Джарет с матами отправляется вызволять незадачливого путешественника. Если, конечно, пребывал в соответствующем настроении или не был занят более важными делами. В таком случае проблему решала зачарованная мебель. Она попросту скидывала несчастного в один из многочисленных колодцев, а там его уже подбирала Чунда.
Кстати, возможно, именно поэтому местность вокруг замка несколько заброшена – всего-то одна Деревня! И то вытянутая подальше от Лабиринта. Вот кому охота иметь столь неспокойного соседа? Как будто одного Джарета мало!
Лучше всех это понимала Мариэтта. Но если с норовом любовника она более или менее справлялась, то Лабиринта откровенно побаивалась. Тем более что имела несчастье туда попасть.
Конечно, это произошло случайно!
Мариэтта только-только пережила свой первый Весенний бал и все последующие после него события и начала бегать вокруг замка для успокоения нервов и поддержания формы. Лабиринт видела только издали, изредка слышала разговоры о нём. Насколько это опасное место, представляла себе тогда весьма смутно: в детстве ей не рассказывали страшных сказок о пропавших в бесконечных туннелях.
Она просто решила, что подошла не к парадным воротам, а каким-то другим. Совершенно без опаски переступила волшебную границу и оказалась в ловушке.
Рванулась назад – поздно! Линии ворот растворились, камни покрылись вековым мхом, как будто прохода здесь никогда не было.
– Так! – сказала себе Мариэтта. – Без паники. Джерри получит сигнал и придёт за мной. Сейчас главное не сходить с места. Сяду и буду сидеть.
Не тут-то было!
Со всех сторон по камням зашуршали монстры самых разных мастей, настолько несуразные, что больше похожи на обман зрения. Потянули щупальца, заклоцали челюстями. Мариэтта вскочила и рванула прочь.
Она бежала, а Лабиринт даже не думал сворачивать – вытянулся в бесконечность.
– Джерри!
Споткнулась. Чуть не упала. Чуть щупальце не обвило ступню. Мариэтта оттолкнулась, выпустила когти, уцепилась за выступы камней. Забралась на стену. Стена тут же зашаталась, резко ухнула вниз – оборотень покатился кубарем. Внизу ее уже поджидали разинутые пасти. Какие-то доли секунд – челюсть оборотня вытянулась, клыки заострились, шарики мышц налились сталью. Еще доля секунд – и она на клочки разодрала первого попавшегося монстра.
Остальные удивились, если они вообще могут удивляться. По крайней мере, немного отступили, но только для того, чтобы застрекотать что-то непонятное. В ответ Лабиринт наполнился шорохом миллиарда существ.
Бежать!
– Джерри, чёрт побери! Где тебя носит?
Сердце ухало в пятки, отскакивало и застревало в горле. Мариэтта бежала. Двое существ спрыгнули на неё со стены – она ловко отразила нападение. Когда сама же вновь пыталась забраться, камни как будто покрывались коркой льда – не зацепиться.
Наконец, повезло – ухватилась. Стена резко рванула вверх, да так резко, что рука болезненно дернулась в суставе. Стена колыхнулась, подбросила оборотня настолько высоко, что Мариэтта увидела Лабиринт полностью, и он весь колыхался множеством существ, которые в данный момент стремились только к одной точке.
«Это конец», – успела подумать Мариэтта. Но страх уже отступил. Она раскинула руки, поджала ноги. И когда сила тяжести неизбежно потянула вниз, её обхватило облако белоснежных крыльев…
Нет, добровольно в Лабиринт войти может только самоубийца.
Или вконец отчаявшийся.
