Мария Залесская
Людвиг II. Калейдоскоп отраженного света
Замки Людвига II, посещаемые в год миллионами туристов, приносят в бюджет Баварии наиболее стабильный доход по сравнению с другими финансовыми притоками. Благодаря своему королю Бавария теперь могла бы безбедно существовать, имея лишь туристический бизнес. Можно сказать, что Людвиг, вопреки всем обвинениям, не разорял казну своей страны, а инвестировал капитал в будущее, благодаря чему казна не только давно вернула долги короля, но и получает колоссальные проценты от этих инвестиций. Жаль только, что оценить по достоинству эту грандиозную «финансовую операцию» могут лишь далекие потомки, а современники не хотели терпеть лишения во имя «светлого будущего».
Правда, если уж быть честными до конца, следует признать: если бы Людвигу II приснилось, что по его покоям будут ходить миллионные толпы любопытствующих «простолюдинов», это был бы, наверное, самый ужасный его кошмар. Ирония судьбы…
Сказать, что современные баварцы боготворят своего короля, относятся к нему как к национальной святыне, – не сказать ничего. Достаточно упомянуть, что до сих пор ежегодно в день смерти Людвига на Штарнбергском озере устраивается торжественная поминальная служба, в которой принимает участие огромное количество не только баварцев, но и туристов. В Баварии действуют общества памяти и клубы Людвига II. А уж количество сувениров – от алебастровых бюстов и фарфоровых тарелок до футболок, зонтиков и открыток с портретом короля – просто не поддается исчислению! В «Баварии хмельной» существует даже пиво «König Ludwig», пользующееся неизменной популярностью не столько за вкусовые качества (справедливости ради, весьма неплохие), сколько из весьма своеобразного уважения к памяти несчастного монарха.
И всё-таки во всём этом присутствует элемент театральности, шутовства, китча, кривого зеркала «трагедии наоборот», лживости Дня, о которой мы говорили выше. По-прежнему гиды будут твердить про «безумного короля-самодура», а в конце экскурсии туристы приобретут магнитик на холодильник с его портретом…
Нет, не такую «сувенирную» память заслужил Людвиг II, «король-луна», который не бежал от своей судьбы, до последнего боролся с ветряными мельницами, как другой известный «сумасшедший» Дон Кихот, и так же проиграл. Но проиграл достойно, одержав победу в главном: никто не упрекнет его в том, что он хоть раз изменил своим идеалам. А может, это как раз само время Людвига – антиромантический XIX век – было безумным, отвергнувшим всё светлое и идеальное, что пытался вернуть из рыцарского прошлого Людвиг II? Кстати, результат нигилизма XIX века во всей полноте ощутили на себе люди следующего столетия с его кровавыми войнами, массовым варварским уничтожением населения, разгулом преступности и разврата, ныне продолжающимися на новом витке.
Многого мы еще не знаем о последнем короле-романтике, оставшемся для потомков, как он и хотел, «вечной загадкой». Как сказал Артур Шопенгауэр, «у гения и безумца общее то, что и тот и другой живет в своем собственном мире и оторван от мира реального». Был ли король безумцем – или гением? Однажды, в конце 1870 года, в начале дружбы с Рихардом Вагнером Фридрих Ницше подарил композитору офорт Альбрехта Дюрера «Рыцарь, смерть и дьявол», о котором написал в комментарии к своей работе «Рождение трагедии»: «Ум, чувствующий себя безнадежно одиноким, не найдет себе лучшего символа, чем “Рыцарь” Дюрера, который в сопровождении своей лошади и собаки следует по пути ужаса, не думая о своих страшных спутниках, не озаренный никакой надеждой». Можно добавить: зато озаренный луной. Эти слова в полной мере можно отнести к личности Людвига II, Лунного короля-рыцаря, безнадежно одинокого, но до сих пор дарящего свет, пусть и отраженный, но разрушающий мглу.
Что ж, может, когда-нибудь вся правда о нем и откроется. О ней и так знают стены прекрасных сказочных замков, величественные лебеди и воды Штарнбергского озера, в котором он нашел свою смерть.
В баварском народе до сих пор живет легенда, что зимними ночами в горах слышится громкий топот лошадей и в вихре бешеной скачки по снежным сугробам проносятся сани-лебеди, в которых сидит призрак красавца-короля, которого народ не сумел защитить от его врагов. Луна в горах такая огромная и близкая…
Вот только ночь духовной слепоты человечества что-то затянулась.
* * *
Хочется выразить особую признательность украинскому историку и писателю Татьяне Кухаренко. Благодаря ее титаническим – без всякого преувеличения – усилиям открыты многие неизвестные страницы жизни баварского короля. Во многом и наш труд вдохновлен именно ею, так как, наряду с результатами наших собственных разысканий, новые документы, любезно предоставленные ею в наше распоряжение, позволили не только уточнить некоторые детали, но и пересмотреть ряд выводов, которые были сделаны в предыдущих работах, посвященных Людвигу II{15}. Татьяну мы искренне считаем своим соавтором и обращаем особое внимание читателя, что ее материалы, ссылки на которые даны в настоящем издании, заслуживают безоговорочного доверия, внимания и изучения.
Невозможно также переоценить коллективные усилия по поиску истины участников интернет-сообщества «Людвиг II Баварский Виттельсбах»: (https://vk.com/ludwig2nd), в свою очередь оказавших содействие при подготовке данной книги.
Низкий поклон и благодарность!
Часть первая. Новолуние
август 1845 года – февраль 1864 года
Мне сладко вам служить. За вас
Я смело миру брошу вызов.
Ведь вы маркиз де Карабас,
Потомок самых древних рас,
Средь всех отличенный маркизов.
И дичь в лесу, и сосны гор,
Богатых золотом и медью,
И нив желтеющих простор,
И рыба в глубине озер
Принадлежат вам по наследью.
Зачем же спите вы в норе,
Всегда причудливый ребенок,
Зачем не жить вам при дворе,
Не есть и пить на серебре
Средь попугаев и болонок?!
Н. Гумилев. Маркиз де Карабас. 1910 г.
Глава первая. Обратная сторона луны[10]
Невозможно изучать личность вне среды, в которой она была сформирована. Невозможно понять человека, не зная, что он любит, чем живет и интересуется. Применительно к Людвигу II это тем более важно, поскольку он существовал словно бы в двух измерениях – в прошлом (точнее было бы сказать в легендарном прошлом), которое было ему прекрасно известно и понятно, и в настоящем, которое пытался переустроить. Трудно найти подобный пример того, как один человек всей своей жизнью «иллюстрировал» многовековую историю своего рода. Предпосылки появления такой фигуры, как Людвиг II, можно найти в истории Баварии задолго до его рождения. Для того чтобы их обнаружить, нам придется начать издалека, заглянуть, так сказать, на «обратную сторону Луны», скрывающую то, что случилось еще до появления героя на свет.
В наш безумный век на земле осталось очень мало мест, в которых время будто бы остановилось, которые дают возможность забыть о суете и проблемах, хоть на мгновение убежать от действительности и погрузиться в давно забытую волшебную сказку. Мест, в которых сохранились вековые леса, не израненные вырубкой; где в озерах такая чистейшая прозрачная вода, что ее можно пить как лекарство для тела и души; где воздух еще не отравлен выхлопными газами и выбросами химических предприятий и где животные и птицы доверчиво подходят к человеку, не боясь получить пулю в ответ на свое дружелюбие и любопытство. К таким заповедным местам можно смело отнести Баварские Альпы. Очутившись здесь, забываешь, что где-то грохочут поезда, летают самолеты, перегреваются в пробках автомобили, что есть телевидение, мобильная связь, Интернет. Всё это кажется таким нереальным, далеким; да и ты – современный прагматичный человек – перестаешь быть самим собой, мгновенно перерождаешься, начинаешь верить в фей, гномов и великанов, мысленно облачаешься в сверкающие рыцарские доспехи. И вот уже к тебе по зеркальной глади горного озера плывет ладья, и лебедь взмахом белоснежного крыла приглашает в путешествие по Стране грез…
Наверное, Баварские Альпы – это действительно портал для перемещения во времени, для погружения в мир древних германских саг или романтического Средневековья.
Бавария – самая большая федеральная земля Германии. Ее древняя история, ее дивная природа словно созданы для того, чтобы рождать легенды или людей, становящихся легендой.
На протяжении веков лейтмотивом баварской истории было одно слово – независимость. Сначала от Рима, затем от Франкского королевства и от Священной Римской империи германской нации, наконец, от самой Германии. Даже после объединения немецких земель во Второй рейх, несмотря на все попытки Берлина подмять Баварию под себя, ей – именно благодаря Людвигу II – довольно долго удавалось сохранять позиции самостоятельного государства. Баварцы в глубине души до сих пор считают себя независимыми и гордо именуют свою страну «Freistaat Bayern» – «Свободное государство Бавария»! Их любимая поговорка и по сей день звучит гордо и несколько высокомерно: «Мы не немцы, мы – баварцы!»
В IХ веке на историческую сцену Баварии выступает первый исторически достоверный представитель рода Виттельсбахов, получившего свое имя по названию замка Виттельсбах[11] на реке Заале в Верхней Баварии. Это Луитпольд (Luitpold; ок. 854 или 860–907), маркграф[12] Баварской Восточной марки, незадолго до своей смерти ставший также герцогом Баварским. Интересно отметить, что согласно одной из версий его мать, чье имя точно не установлено, происходила из знаменитого рода Вельфов[13], о котором еще будет сказано на страницах этой книги. В честь Луитпольда вплоть до XIII века Виттельсбахов именовали Луитпольдингами.
По иронии судьбы имя Луитпольд станет роковым для нашего героя…
Виттельсбахи окончательно утвердились в Баварском герцогстве, когда Фридрих I Барбаросса (ок. 1125–1190) пожаловал титул герцога Баварии Отто I Виттельсбаху (ок. 1117–1183). Династия Виттельсбахов, правившая Баварией с 1180 по 1918 год, поистине достойна «Книги рекордов Гиннесса».
Мы не будем здесь описывать все перипетии древней истории Баварии. Обратимся сразу к тому времени, когда Бавария приобрела статус королевства.
С 1801 года баварские войска под предводительством курфюрста[14] Баварии Максимилиана I Иосифа[15] (1756–1825) сражались на стороне Наполеона, в том числе принимали непосредственное участие в знаменитой Битве трех императоров при Аустерлице 2 декабря 1805 года. За верную службу и военную доблесть французский император уже 26 декабря 1805 года провозгласил Максимилиана I Иосифа королем Баварии.
По государственному акту от 26 мая 1818 года Бавария – страна конституционно-монархическая. И независимая! Глава государства – король, монаршая власть передавалась по наследству в мужском колене по праву первородства и ни в каком случае не могла перейти к государю, проживавшему вне Баварии. В случае продолжительной неспособности короля к делам управления регентство принимал на себя ближайший совершеннолетний родственник. Парламент (ландтаг) состоял из двух палат: государственных советников и народных представителей. Он созывался каждые три года, причем король имел право отсрочить заседание или вовсе распустить его. Высшими государственными органами служили Государственный совет и Министерство, получившее при отце нашего героя Максимилиане II весьма широкие полномочия. Впоследствии, став королем, Людвиг II демонстративно ограничил их. Согласно указу от 3 августа 1879 года, «Государственный совет призван служить королю в качестве совещательной коллегии, без участия в управлении (курсив наш. – М. З.), а Министерство является верховным исполнительным органом».
Таково было государственное устройство страны, во главе которой 22 года будет находиться наш герой. Страны с древнейшей историей и богатой культурой; страны, овеянной многочисленными легендами и героическими преданиями; страны, которая и поныне славится изумительными по красоте пейзажами, в первую очередь озерными и горными.
Будущий король Людвиг II с раннего детства хорошо знал свою родословную. Он являлся представителем древнего рода Виттельсбахов, который в XIV веке разделился на две основные линии: старшую, пфальцграфов[16] Рейнских; и младшую, к которой перешел титул герцогов (в 1623–1806 годах – курфюрстов) Баварских. Младшая линия угасла в 1777 году со смертью Максимилиана Йозефа (1727–1777), после чего герцогский титул стали носить представители старшей линии.
Документы свидетельствуют, что представители Дома Виттельсбахов были курфюрстами Бранденбургскими (1351–1364), графами Голландскими (1353–1417), королями Дании (1440–1448), Чехии (1619–1620), Швеции (1654–1741), Греции (1832–1862), а также императорами Священной Римской империи (1314 (1328?)—1347 и 1742–1745){16}.
Из генеалогических таблиц Дома Виттельсбахов видно, что упоминавшийся нами Отто I, герцог Баварский с 1180 года, принадлежит к двенадцатому колену линии герцогов Баварских и Верхне-Баварских, пфальцграфов Рейнских. Интересно отметить, что его сын Людвиг I (1174–1231) в октябре 1204 года женился на вдове графа Адальберта IV фон Богена (1165–1197) Людмиле Чешской (ок. 1170–1240). Его супруга происходила из чешской династии Пржемысловичей, а со стороны матери, венгерской принцессы Елизаветы, приходилась правнучкой великому князю Киевскому Мстиславу I Владимировичу. После смерти ее сына от первого брака Адальберта V (1191–1242), последнего представителя рода графов фон Боген, графские владения, а также герб с бело-голубыми ромбами перешли к Виттельсбахам в четырнадцатом колене в лице Отто II Сиятельного (1206–1253), сына Людвига I и Людмилы Чешской. Таким образом, с 1242 года герб Виттельсбахов, являющийся ныне гербом Баварии, приобрел современный вид.
Еще один знаменитый представитель Виттельсбахов – Людвиг IV Баварский (1287–1347). Герцог Верхней Баварии с 1302 года, германский король с 1314 года, император Священной Римской империи германской нации с 1328 года, он пытался воспрепятствовать попыткам Франции утвердиться в Северной Италии, стремясь восстановить там императорскую власть в противовес папской. Еще в XII веке в Италии враждовали гвельфы – противники империи и гибеллины – ее сторонники. (В XV веке, когда и империя, и папство потеряли влияние, вражда гвельфов и гибеллинов отошла в прошлое.) Людвиг IV поддерживал гибеллинов и выступал против абсолютной власти папы, в прямой зависимости от которого тогда находились короли и императоры. В ответ папа Иоанн XXII пытался оспорить правомерность избрания Людвига на королевский престол, инициировал против него целый процесс и в довершение всего в 1324 году отлучил от церкви. В свою очередь Людвиг IV привлек на свою сторону приверженцев идеи независимости светской власти от Церкви (в то время в Европе начиналось движение за создание национальных, независимых от папства церквей). Борьба короля и папы обострилась, когда в мае 1327 года при поддержке гибеллинов Людвиг в обход папы был провозглашен итальянским королем, а в январе 1328-го – императором Священной Римской империи германской нации. В 1338 году коллегией курфюрстов было вынесено историческое постановление, что избранный курфюрстами германский король не нуждается в утверждении понтификом.
Видимо, история действительно развивается по спирали: в свое время в тенета религиозной борьбы был втянут и Людвиг II. Вообще можно сказать, что Людвиг II не только по-своему, на новом витке, заново «воскрешал» в своем царствовании многие события многовековой истории своего рода, но и имел увлечения, носившие ярко выраженный «генетический» характер.
Виттельсбахи одними из первых в Европе стали покровительствовать наукам и искусствам. Так, уже в 1422 году внук Людвига IV Иоганн III (1374–1425), принадлежащий ко второму колену линии графов Голландских младшей линии Дома Виттельсбахов, пригласил к своему двору знаменитого художника Яна ван Эйка[17], заложив тем самым «первый камень» в «здание виттельсбахского Парнаса».
Альбрехт V (1528–1579), представитель восьмого колена младшей линии Дома Виттельсбахов, сделал немало для того, чтобы столица Баварии, Мюнхен, стала одним из красивейших и культурнейших городов своего времени. В частности, при нем была перестроена Мюнхенская резиденция, которая заслуживает особого внимания. Ее начали возводить еще в 1385 году. Во времена Альбрехта к основному зданию было пристроено крыло, образующее внутренний двор, так называемый Двор с гротом (Grottenhof), а также Антиквариум (Antiquarium) – старейший в Мюнхенской резиденции и самый большой в Европе церемониальный зал эпохи Ренессанса, славящийся собранием античной скульптуры. В XVII веке к комплексу был добавлен Императорский двор (Kaiserhof), а окончательно строительство было завершено только в XIX столетии при короле Людвиге I с возведением дворцов Кёнигбау (Königsbau) и Фестзаалбау (Festsaalbau.) Нельзя не упомянуть и Кунсткамеру Альбрехта V, питавшего настоящую страсть к коллекционированию (видимо, создание кунсткамер с того времени стало общеевропейским поветрием, «перешагнувшим» в XVIII век благодаря собраниям диковинок российского императора Петра I и польского короля (он же саксонский курфюрст) Августа II Сильного). Кроме того, именно Альбрехт V собрал при баварском дворе многих выдающихся художников и музыкантов и всячески им покровительствовал. Подобные увлечения не находили понимания в среде тогдашней баварской знати. Параллели с царствованием Людвига II напрашиваются сами собой…
Сын Альбрехта Вильгельм V (1548–1626) вошел в историю под прозвищем Набожный. С его именем связано укрепление католицизма в Баварии; именно в его правление Мюнхен стал восприниматься в Европе как центр Контрреформации. Тогда набирал силу основанный в 1534 году орден иезуитов. Ведя активную благотворительную деятельность – открывая больницы, сиротские приюты, многочисленные школы, – иезуиты постепенно проникали во все сферы общественной жизни. Вплоть до второй половины XIX века влияние иезуитов в Баварии было непоколебимо. И своеобразным символом этого влияния стало начатое в 1583 году возведение величественного храма – иезуитской церкви Святого Михаила (Jesuitenkirche St. Michael, Michaelskirche), которая ныне считается самым крупным культовым зданием в стиле ренессанс в Северной Европе. «Отцом» нового храма стал Вильгельм V Набожный, причем затраты на строительство чуть было не привели к разорению казны, а обрушение одной из башен вообще едва не остановило всё предприятие. Но не иначе как стараниями своего небесного покровителя уже в 1597 году церковь была освящена. А установленная в 1588 году над мраморным порталом главного входа бронзовая статуя святого архангела Михаила, попирающего ногами и пронзающего копьем Сатану, стала символом вечной борьбы с мировым злом. С завершением строительства своего главного детища Вильгельм посчитал свою земную миссию выполненной и удалился в монастырь, передав престол сыну Максимилиану I (1573–1651). После смерти в 1626 году Вильгельм V первым из Виттельсбахов был похоронен в крипте церкви Святого Михаила. С тех пор именно этот храм стал традиционным местом упокоения представителей династии. Здесь найдет последний приют и несчастный король Людвиг II…
Вновь перешагнем несколько столетий, отметив лишь, что и впоследствии многие Виттельсбахи были просвещенными любителями прекрасного, уделяя изящным искусствам чуть ли не больше внимания, чем государственным делам. В первую очередь это относится к Людвигу I, любимому дедушке Людвига II.
Людвиг Карл Август фон Виттельсбах, сын Августы Гессен-Дармштадтской (1765–1796) и первого баварского короля Максимилиана I Иосифа, получившего корону из рук Наполеона I, родился 25 августа 1786 года в Страсбурге. До конца жизни Максимилиан боготворил своего благодетеля и вообще преклонялся перед Францией. Недаром заочным крестным отцом своего сына он выбрал французского короля Людовика XVI, в честь которого и дал ребенку имя. Так что, можно сказать, любовь к Франции нашего героя Людвига II была опять же обусловлена генетически.
Правда, Людвиг I, получивший прекрасное образование в Ландсхутском и Гёттингенском университетах, в отличие от отца занимал ярко выраженную антифранцузскую позицию, что, однако, не помешало ему командовать баварской дивизией в составе Великой армии в кампаниях 1806–1809 годов во время военных действий в Австрии и Пруссии. Сам же Максимилиан при всей своей «французскости» был дальновидным политиком. Всего за десять дней до Битвы народов при Лейпциге (16–19 октября 1813 года) он вышел из Рейнского союза, заключил договор с Австрией и на стороне антифранцузской коалиции участвовал в кампании 1814–1815 годов, что позволило ему сохранить корону: на Венском конгрессе за Максимилианом были закреплены полученные территории и признаны права самодержавного государя.
С Максимилианом I Иосифом связано также строительство Мюнхенского королевского придворного и национального театра (Hof- und Nationaltheater) на площади его имени (Max-Joseph-Platz). (Впоследствии этот театр станет «святая святых» для Людвига II.) В 1810 году король приказал начать проектировать здание, и 26 октября 1811-го был заложен первый камень в основание будущей главной оперной сцены Мюнхена. Однако два года спустя из-за нехватки средств, этой роковой проблемы баварских властителей, строительство было остановлено. Пережив пожар 1817 года, театр всё же открылся 12 октября 1818-го. Но огонь был поистине злой стихией для мюнхенской сцены. 14 января 1823 года здание вновь сгорело дотла. И лишь незадолго до своей смерти, 2 января 1825 года, Максимилиан I Иосиф смог присутствовать при «втором рождении» своего детища[18], восстановленного стараниями архитектора Лео фон Кленце[19], чье имя будет теснейшим образом связано со следующим царствованием.
Наследный принц Людвиг, несмотря на боевое крещение, был далек от того, чтобы вникать в политические перипетии. Обществу министров и военных он предпочитал компанию поэтов, художников и музыкантов. После 1809 года он практически покинул Мюнхен и большую часть времени проводил в Вюрцбурге (Würzburg) и Ашаффенбурге (Aschaffenburg), часто совершая поездки по Италии. Окружив себя художниками и писателями, Людвиг заслужил славу покровителя искусств. Действительно, он тратил огромные суммы на коллекционирование художественных произведений и содержание театров. То, что впоследствии поставят в вину внуку, берет начало в образе жизни деда…
Двенадцатого октября 1810 года Людвиг женился на Терезии Саксен-Альтенбургской (1792–1854). Кстати, празднества, устроенные в честь этой свадьбы, положили начало традиционному, известному во всём мире баварскому празднику Октоберфест. У супругов родилось девять детей: Максимилиан (1811–1864), будущий король Баварии и отец нашего героя; Матильда (1813–1862); Отто (1815–1867), будущий греческий король Оттон I; Шарлотта (1816–1817); Луитпольд (1821–1912), будущий принц-регент; Алдегонда (1823–1914); Хильдегарда (1825–1864); Александра (1826–1875) и Адальберт (1828–1875).
После смерти отца 13 октября 1825 года Людвиг I вступил на баварский престол. Первейшей своей задачей новый король считал превращение Мюнхена в «новые Афины» – культурную столицу Европы. Сказалась его давняя тяга к меценатству. Свою альма-матер, Ландсхутский университет, он перенес в Мюнхен, чтобы «колыбель науки» была в непосредственной близости ко двору, а также реорганизовал Академию художеств. Одновременно он занимался обновлением архитектурного облика столицы Баварии.
Людвиг I с юных лет сочинял стихи, писал картины, коллекционировал произведения искусства, интересовался архитектурой. Во многом именно ему Мюнхен обязан своим нынешним обликом. Король завершил сооружение великолепной Мюнхенской резиденции, которое тянулось с XVI века; построил проспект Людвигштрассе (Ludwigstraße), пролегавший от Фельдхеррнхалле (Feldherrnhalle) – Зала полководцев[20], получившего свое название от установленных при входе в 1841–1844 годах по заказу короля памятников баварским полководцам Иоганну Церкласу фон Тилли и Карлу Филиппу Вреде[21], до Триумфальной арки – Ворот Победы (Siegestor), созданных по образцу арки императора Константина в Риме и увенчанных аллегорической бронзовой фигурой Баварии, правящей четверкой львов. При Людвиге I были построены знаменитые Старая Пинакотека – картинная галерея с богатейшей коллекцией европейской живописи XIV–XVIII веков – и Новая Пинакотека, экспонировавшая произведения художников XIX столетия (а теперь и живописцев Новейшего времени), а также Глиптотека, в которой представлено одно из лучших в Европе собрание античных скульптур.
Для Лео фон Кленце, любимого архитектора короля, поистине настал звездный час. Людвиг I увлекался Античностью, особенно историей и культурой Древней Греции. Между прочим, в свое время это увлечение сыграло не последнюю роль в его сочувствии греческому восстанию, после которого в 1832 году на греческий престол взошел его сын Отто (Оттон I Греческий). Кстати, баварское правительство тогда было вынуждено тратить очень большие средства для поддержания экономики разоренной политическим кризисом Греции.
В архитектурных вкусах Людвиг также не отступал от строгого идеала древнегреческого стиля, в соответствии с которым при нем в основном и строились здания. Пожалуй, наивысшим воплощением увлечения Людвига I античной архитектурой стала созданная Лео фон Кленце Валгалла (Вальхалла). С одной стороны, грандиозность, а с другой – явная нелепость этого самого дорогого из проектов Людвига I заставляет рассмотреть его более подробно.
На вершине высокого холма примерно в десяти километрах от Регенсбурга был возведен настоящий античный храм со спускающейся к подножию холма широкой мраморной лестницей, моделью для которого послужил афинский Парфенон. (Лестница состоит из 250 ступеней, так что подъем к самому мемориалу требует больших физических усилий.)
Несмотря на название, баварская Валгалла не имеет никакого отношения к германо-скандинавскому мифологическому раю для павших в битвах воинов, доставляемых туда девами-валькириями. По замыслу Людвига I, зародившемуся у него еще в 1807 году, его Валгалла должна была стать мемориалом славы величайших представителей германского народа – не только воинов и королевских особ, но также и ученых, писателей, художников, церковно-служителей и знаменитых женщин[22]. В 1826 году Людвиг I выбрал место для строительства, которое началось лишь 18 октября 1830-го, в семнадцатую годовщину Битвы народов. Через 12 лет, 18 октября 1842 года, состоялось торжественное открытие шедевра Кленце; тогда баварский двор во главе с королем единственный раз посетил Валгаллу.
Надо сказать, что при всей патриотичности проекта его воплощение оставляет желать лучшего. Даже сегодня добраться до Валгаллы довольно проблематично. Что уж говорить о временах Людвига I! Таким образом, выбор месторасположения мемориала практически лишил основного смысла само его существование. Об излишней помпезности исполнения мы говорить не будем – это дело вкуса каждого. Скорее всего, истратив кучу средств на сооружение Валгаллы, Людвиг и сам понял, что, как говорится, «перемудрил». Недаром же в 1853 году уже в центре Мюнхена он построил «вторую Валгаллу» – уже упоминавшийся нами Зал полководцев[23].
Одновременно просвещенный монарх выступил лично в качестве поэта и писателя, в частности выпустил в свет «Валгаллагеноссен» («Wahlhallagenossen») – сборник биографий героев, бюсты которых были установлены в Валгалле. Однако на литературном поприще королю не удалось снискать славы. Хотя его произведения и разошлись несколькими тиражами (а как иначе могло быть, если автор – сам король?), но отличались лишь вычурным архаичным слогом и были благополучно забыты сразу после отречения автора от престола.
Гроза была уже не за горами. Баварское правительство выражало крайнюю степень недовольства громадными тратами короля на «архитектурные излишества», росла оппозиция. Тут уж было не до либерализма и «просвещения во французском духе»! В стране была введена строжайшая цензура, вольномыслие не допускалось. Кроме того, усилилось влияние католического духовенства. Протестантизм был чуть ли не вне закона. Все эти меры никак не способствовали популярности Людвига I у баварцев. А тут еще на сцену (в прямом и переносном смысле) выходит новый персонаж, сыгравший одну из главных ролей в последу-ющем отречении Людвига I.
В 1846 году шестидесятилетний король влюбился в танцовщицу Элизу Джилберт (Gilbert; 1818–1861), более известную как Лола Монтес (Montez). Заметим, что в разгар романа короля с Монтес его законная супруга была еще жива…
Людвиг в буквальном смысле слова потерял голову. Он позволял своей фаворитке всё, а та беззастенчиво поль-зовалась этим. Надо признать, вкус у короля был отменный – Лола была необыкновенно красива. В 1847 году Людвиг заказал ее портрет для Галереи красавиц[24] в Нимфенбурге[25], благодаря чему мы можем оценить яркую испанскую внешность Лолы. Да и характером она была под стать Кармен. Любила ли она стареющего монарха? Вряд ли. Будучи законченной эгоисткой, Мотес просто по полной программе использовала подаренный ей судьбой шанс. Не боясь общественного мнения, монарх осыпал возлюбленную поистине королевскими дарами: драгоценности, собственный выезд, дворец, пожизненная (и немаленькая!) пенсия, наконец, титул графини фон Ландсфельд… Что еще нужно «скромной танцовщице»? Но, как в «Сказке о рыбаке и рыбке» (в авторстве хоть А. С. Пушкина, хоть братьев Гримм), «старуха» не могла остановиться на достигнутом. Лола начала вмешиваться в политику, требуя, чтобы кабинет министров являлся… в ее салон! Она вела себя настолько вызывающе, что терпение придворных кругов истощилось. Королю вполне могли простить наличие зарвавшейся фаворитки (а у кого их не было?), оскорбление ею общественного мнения (Лола не стеснялась бесконечных публичных скандалов, дискредитировавших в том числе и доброе имя короля) и даже растрату казны (тогда еще ни у кого не возникло «талантливой идеи» объявить короля сумасшедшим). Но с точки зрения баварцев, «ни танцовщица, ни кухарка не могут управлять государством»! История с фавориткой стала искрой, взорвавшей пороховую бочку народного недовольства. 11 февраля 1848 года толпа возмущенных горожан пошла на штурм дома Монтес. В последний момент Лолу успела спасти полиция, выведя через черный ход. Кстати, за два дня до этих событий король лично подписал указ о лишении Лолы баварского гражданства. Она спешно покинула Мюнхен и после долгих странствий по Европе осела в США. Можно сказать, что эта «первая февральская революция» повела за собой уже гораздо более серьезную «вторую мартовскую», в результате которой 20 марта 1848 года Людвиг I лишился престола, подписав отречение в пользу своего старшего сына Максимилиана.