Мария Волкова
Шипы Терновника
Глава 1
«Терновник они считали символом своего мученичества, силы воли и непокорности. Никаких мук, о которых они так любили говорить, в действительности не было. Но в конце концов, они и правда прошли через них, будто избрав себе судьбу»
«О крови и былом»
Тринадцатый Король Тевиля
Сердце девушки, казалось, перестало биться, когда странный шум из коридора повторился. Ночник погас так не вовремя и от страха вспотели ладони. Ей это не послышалось, звук не был частью сна. Тяжелые шаги не принадлежали родителям и звучали пугающе отчётливо.
Страх темноты не позволял ей размышлять здраво, но потянувшись к ночнику, девушка остановилась, не нажав выключатель. «Сигнализация не сработала. Если это грабитель или… маньяк, свет ему может не понравиться. Не высовывайтесь и ждите спасения, так в школе говорили?» – подумав, она дрожащей рукой взяла телефон. Но экран остался тёмным, даже после десяти раздражённых нажатий. Зарядный шнур тянулся к розетке, но телефон не показывал даже низкого заряда. Драгоценное время утекало. Затихшие шаги зазвучали вновь. Совсем рядом… и удалились к лестнице.
Правильным решением было бы позволить незнакомцу совершить кражу и оставаться в безопасной комнате. «Но родители не запираются на ночь – от мыслей о родителях, спящих и ничего не подозревающих, бросило в дрожь. – Он, кажется, спускался? Добегу до их комнаты и сразу запрусь. А они придумают, как защититься…»
Покинув постель решительно, девушка подошла к двери. И снова замерла. В мыслях возник чёрный длинный коридор, ряды комнат и лестница, уходящая в гостиную. Стоило подумать о темноте и тишине – по телу шла дрожь. «Там родители! Просто пробежишь и будешь в безопасности!» – сжав ручку, она прислушалась. Убедившись, что на этаже тихо, отворила дверь.
Тихо и пусто. Действовать нужно быстро и осторожно. Выскользнув в коридор, она, держась ближе к стене, двинулась к родительской спальне. Шаг. Другой. Почувствовав себя уверенней, девушка ускорилась.
– Боишься темноты? Как мило, Мари…
Пугающий, леденящий душу голос раздался из темноты. Закричав, Мари сорвалась на бег. Как вдруг, перед ней возникла тёмная фигура. Вспыхнул странный голубой свет, явив ей красивого взрослого мужчину. Ледяной взгляд голубых глаз пригвоздил её к месту. Незнакомый трепет охватил душу. Ужас и восхищение.
«Кричать. Звать на помощь!» – Требовала Мари мысленно. Но не могла издать ни звука. Как заворожённая, она с ужасом смотрела на незнакомца. Длинные волосы, незнакомая одежда. Голубые глаза. Родинка под левым глазом. Холод… Он казался ненастоящим. Странное видение, намертво закрепившееся в памяти. Но видение заговорило вновь, освободив Мари от оцепенения:
– Какая любопытная черта… Мари, что ты чувствуешь? Это сон или явь?
Он двинулся с места, делая шаг ей навстречу. Мари отшатнулась и испуганно выставила руку перед собой. «Это сон… неужели?» – ощущение крепло. И как она сразу не догадалась? Такое редко случалось с ней во снах. Она всегда отличала реальность от видений. Дрожь немного унялась. Мари посмотрела на мужчину исподлобья.
– Убирайся прочь из моих снов! – Раздражённо ответила она на вопрос.
Но приказы не работали и сон продолжался. Мужчина ухмыльнулся. И Мари это не понравилось.
– Смелая. Мне нравится. Но на твоём месте я был бы осторожнее в своих желаниях. Это не простой сон, – осторожным касанием он отвёл её руку в сторону. Улыбнулся ласковее, словно они были близкими знакомыми. – Ты связана с этим сном. Все увечья, полученные здесь, появятся на твоём теле. До последнего синяка. – Мужчина говорил медленно и пугающе спокойно. Не отрывая от неё взгляда голубых глаз. – Хорошо подумай, стоит ли вынуждать меня применять силу? Я лишь хочу поговорить.
– Ты – просто плод моего воображения. Не бывает снов, приносящих увечья, – голос Мари дрожал.
Сердце билось сильнее и сильнее. И это было странно. Ей снились и более ужасающие картины – войны, смерти, а иногда и что-то более страшное, чего она не могла вспомнить на утро.
– Я заколдовал тебя заклинанием «iocus diaboli», маленькая пташка. Отныне, ты не связана с этим миром. Стёрта из памяти всех живущих здесь и невидима для них. И только я – твоя надежда на спасение… – От испуга перехватывало дыхание. Мужчина вселял в неё неподдельный ужас. Он продолжал говорить, но Мари ничего не слышала. – О, ты просыпаешься. Моё колдовство слабеет. Но мы ещё встретимся, пташка. А пока, как следует насладись моей шуткой… – хищная улыбка блеснула в темноте, мужчина взмахнул рукой в странном жесте и растворился в темноте…
***
Мари закричала и подскочила в холодном поту. В глазах застыли слёзы. Судорожно вдыхая воздух, девушка огляделась. За окном светало. Небо вот-вот должен был окрасить рассвет. Тускло горел ночник.
– Сон. Просто сон, Мари, – прошептала она, дрожащим голосом, пытаясь успокоить себя.
Она взмокла. В горле пересохло, а тело било мелкой дрожью. Сердце билось о рёбра. Мари неуверенно встала и, пошатываясь, дошла до двери. Находиться в коридоре, даже с горящим светом, было страшно. Сонный голос с другого конца заставил её подпрыгнуть.
– Птичка, ты кричала? Все хорошо? – выглянув из спальни, женщина щурила глаза от яркого света.
– Да, мам, я в порядке, просто страшный сон, не тревожься, – про себя Мари с облегчением вздохнула. Все хорошо, мама помнит её. Видит её. Дурной сон был слишком реальным, и на миг Мари поверила, что слова мужчины правда. – Я пойду, попью воды, – добавила Мари.
Несмотря на неровно бьющееся сердце, вернувшись в комнату, девушка вновь почувствовала сонливость. Взглянув на часы, она с облегчением прикрыла глаза. До тренировки ещё оставалось достаточно времени.
Мягкий ветер играл её волосами. Солнце пригревало. Мари неосознанно расслабилась, погружаясь в приятный знакомый сюжет. Вересковая долина. Фиолетовые холмы и лес на горизонте. Здесь даже дышалось легче. Кто-то держал её за руку и по сердцу разливалось тепло. Мари не могла разглядеть его лицо, но это было не так важно. Светлый облик юноши потянул её за собой. Там её ждали, Мари это знала. Где-то там, за холмом её ждал другой всадник. И кто-кто ещё. Образы во снах всегда оставались окутаны светлой пеленой…
– Эй? – чей-то робкий голос окликнул её и Мари замедлилась. Юноша тоже остановился.
Обернувшись, Мари застыла, с изумлением глядя на незнакомую девушку. Магия сна улетучилась. Страх, засевший в душе после прошлого кошмара, просочился в безмятежный покой. Раньше она никогда не видела здесь людей так… чётко.
– Кто ты? – взволнованно спросила Мари. – Эй, ответь же мне!
– Почему ты выглядишь такой… настоящей? – в карих глазах незнакомки отразился не меньший испуг. – Ты связана с ним?
– С кем с ним? – не зная, злиться или пугаться, Мари прикрикнула на незнакомку и шагнула к ней ближе, отпустив парня. Его образ тут же растворился. Солнечный пейзаж померк. – Отвечай! Хватит играть со мной, дурацкое сознание! Сначала проклятый мужик, теперь…
– Он тебе тоже снился? – несмотря на страх, девушка шагнула навстречу к Мари. – Меня зовут Ви… Послушай, пожалуйста, если ты не связана с этим… гостем из снов, пожалуйста, выслушай меня!
Мари настороженно замерла. Поднимался ветер. Робким, очень живым и настоящим жестом, Ви поправила каштановые разметавшиеся пряди.
– Говори! – приказала Мари.
Порывы ветра стали злее. Ви сделала ещё несколько осторожных шагов и начала говорить:
– Только не кричи. Мне кажется, мы обе сейчас спим, и я не хочу терять контакт. Я чувствую, что ты поймёшь, о чём я говорю. Несколько дней назад мне приснился мужчина. Он сказал, что заколдовал меня и… что я исчезну. Ты видела подобное?
– Да, сегодня ночью, – Мари хотелось продолжить ругаться на свою изощрённую фантазию, но она решила дослушать Ви. – И что?!
– Это правда… погоди не возражай. Пожалуйста, поверь мне! Я знаю, что это всё безумство… – повторяя сюжет предыдущего сновидения, девушка пыталась докричаться до Мари, но слова растворялись в искажающемся пространстве. – Чёрт! Давай найдём друг друга… откуда ты?
– Я из… – Мари ахнула от страха. Даже её собственные слова исчезали.
– Я тоже! – но Ви её кажется услышала. – На… мосту!
– Рядом с…
– …
Сон улетучился. Уже без криков, Мари распахнула глаза. Снова вспотела. Сердце взволнованно билось в груди. Она впервые запомнила человека из сна! «Я точно её раньше нигде не видела? Господи, какая же чушь мне снится… Бред» – размышляла Мари.
Телефонный звонок прозвучал неожиданно и резко. Размышления прервались. Увидев знакомый номер, и глянув на время, Мари вздохнула и приняла вызов.
– Да, я слушаю, – ответ вышел даже более резким, чем того хотела Мари.
– Мари, слушай, прости что так рано, – это был её напарник вокалист. – Ты срочно нужна на репетиции. Пожалуйста, подъезжай как можно скорее.
– Я не буду отменять тренировку, – безразлично сказала Мари. – Приеду после неё.
– Мари… – было слышно, как парень сдерживается. – Меня самого дёрнули из постели. Я только приехал. Наш менеджер сказал, что-то очень-очень срочное. Кажется, выступление перенесли буквально на завтра и нам нужно ускориться. Успеешь к девяти часам?
– Сказала же – нет. С чего вдруг я должна отменять свои планы? Репетируйте сами, я же всегда выступаю идеально.
– Нужно быть ответственной, – голос на другом конце прозвучал мягко, с надеждой. – Ты же не хочешь потерять место?
– Ха! – Мари подняла ноги к верху и посмотрела на идеальный педикюр. – Меня к себе любой коллектив с радостью пригласит. Я нужна вам, а не вы мне.
– Да, ты нам нужна, – процедил парень. У него кончалось терпение. – И я знаю, как вы прекрасно ладите с мистером Смитом. Сделай это ради него, а не ради группы. Договорились?
– Ладно, – недовольно и снисходительно сказала Мари. Не попрощавшись, она закончила звонок.
Несмотря на то, что Мари вредничала и не хотела отменять утреннее занятие в спортзале, мысли о любимом деле здорово помогли отвлечься от дурных снов. Предвкушая скорый концерт и восхищение, которым её будет одаривать их продюсер во время репетиции, Мари, не торопясь, привела себя в порядок. Потом, напевая песни из репертуара и распеваясь, лениво оглядела одежду, аккуратно сложенную в шкафу. Достала вещи и начала прикладывать их к телу, размышляя, что надеть, попутно любуясь собой. Всё было «не то». Это было редкое утро, когда вся одежда ей не нравилась и настроения наряжаться совсем не было. Мари хотела сходить в гардеробную, где хранились вещи, которые она носила реже. Но в конце её выбор пал на незамысловатый наряд: свободные серые шорты и белую футболку.
Мари не спешила со сборами. Сначала поиграла на гитаре, не подключая её к усилителю, чтобы не создавать лишнего шума с утра. Потом продолжила петь в пол голоса и пританцовывать, любуясь на себя в зеркало и представляя, как потом будет двигаться на сцене. Опомнилась она, когда ей позвонили. На часах было уже 9:20.
– Вот же… – Мари вздохнула и проигнорировала звонок, делая вид, что уже в дороге.
Наспех одевшись, она собрала пепельно-русые волосы в хвост, схватила рюкзак и выскочила за дверь. Быстро пробежав по лестнице вниз, Мари подбежала к маме и сказала, обнимая её:
– Мам! Папа уже уехал? – Услышав положительный ответ, Мари раздражённо вздохнула и добавила: – Я опаздываю, возьму байк.
Зная наперёд реакцию мамы, она потянулась к ключнице. Но крючок, где обыкновенно висели её ключи пустовал. Мари нахмурилась.
– Где мой мотоцикл, ма?
– Твой мотоцикл? – женщина изумлённо посмотрела на Мари. Она оторвалась от готовки и несколько секунд смотрела на дочь. – Ах… мотоцикл. Кажется, Ник взял его, после работы собирался завести на ремонт…
– Чёрт, папа, как всегда, вовремя… Тогда я возьму его. Ничего не знаю, я опаздываю!
– Куда это ты в такую рань
– Репетиция. – Громко отозвалась Мари из гаража.
– Ну хорошо птичка, – женщина смягчилась. – Купи чего-нибудь покушать, а то, не завтракала ведь.
– Обязательно. Люблю тебя!
– А я тебя.
***
В такие ужасные дни, как этот, следовало оставаться дома. На дороге её окружали придурки, а на репетиционной точке – ещё большие придурки. Мари раздражённо швырнула акустический кабель в сторону Лео и прикрикнула:
– Ты подключишь мою гитару или нет?! Я уже пятый раз тебя прошу.
– Ох, точно, – окинув её странным взглядом, парень взял кабель и воткнул его в усилитель. – Ну, тогда начнём…
– Доброе утро, Лео! – проводя по струнам и проверяя звук, съязвила она. – Так трезвонил мне и гнал меня сюда, чтобы мы снова пол дня ни черта не делали.
– А? Мари уже приехала? – в дверях появилась голова Элизы, курившей в коридоре вместе с Томасом, их барабанщиком.
«Не язви этим придуркам. Иначе мы затянем с репетицией ещё на час – попросила Мари себя и смерив девушку раздражённым взглядом, начала играть. Группа неуверенно подхватила. – Вот овца. Не поздоровалась и теперь делает вид, что я опоздала…» – Искоса глянув на Лео, приготовившегося вступать в куплет, Мари усмехнулась про себя – «Спелись, да? Слишком часто вы про мой уход из группы заговаривать стали… Рискните. Поглядим, как без меня у вас дела пойдут».
Заслышав звуки репетиции, в комнату заглянул мужчина. Оглядев всех, он задержал добрый взгляд на Мари. И сердце девушки несколько оттаяло. Друг её отца, горел музыкой и наконец получил голос и образ, который искал. Но сегодня Мари не чувствовала от мистера Смита привычного и безоговорочного восхищения. Отыграв без единой ошибки и исполнив свою вокальную партию чисто, Мари улыбнулась, ожидая комплиментов. Но продюсер обратился к Лео:
– Сегодня ты был хорош, как никогда, – мистер Смит улыбнулся. – Только прекращайте курить в коридоре. Сколько раз вам повторять, на вас жалуются…
– Ну простите, – Элиза отошла от синтезатора и заискивающе улыбнулась продюсеру. – Обещаю, что мы с Томом будем выходить на улицу…
– Нормальный прогон? – сухо спросила Мари в микрофон. – А, по-моему, Том выбился из ритма.
– Мари? – продюсер обернулся и охнул. – Мне так не показалось. Кажется, Томас играл хорошо. Ты сегодня не в духе?
– Да, – кисло ответила Мари.
И осталась одна в окружении инструментов, дожидаясь, когда они продолжат репетицию. Она раздражённо прикоснулась к стойке и микрофон вдруг издал противный звук. Скривившись, Мари отпустила его.
– Ладно. Продолжим, – хмурясь, сказал мистер Смит.
Несколько песен спустя, дела стали налаживаться. Мари расслабилась, получив свою порцию внимания и доиграла остаток репетиции без капризов.
– Мари, погоди…
Рядом с мотоциклом её окликнули. Не надев шлем, Мари обернулась и встретилась взглядом с Лео. Он взволнованно спешил к ней. Предчувствие чего-то «нежелательного», заставило Мари нахмуриться.
– Чего?
– Я хочу поговорить с тобой, – приподняв бровь, Мари оглядела запыхавшегося парня. Светлые волосы растрепались от бега. – Хотел сделать это завтра, после концерта, но, кажется, что мне не хватит духа.
– О-о, – протянула Мари, опускаясь на байк и качая головой. – Нет.
– Погоди, выслушай…
– Тебе не стоит этого говорить. Ни сейчас, ни после концерта.
– Мари, разве ты не понимаешь, что нравишься мне? Почему ещё я терплю и исполняю твои капризы…
С надеждой сделав шаг ближе, Лео наткнулся на равнодушный взгляд. Мари. В карих глазах девушки не было ничего похожего на влюблённость или хотя бы симпатию. Его сердце билось нервно и напугано, предчувствуя скорую боль.
– А мне ты не нравишься, – взяв в руки шлем, Мари надела его и добавила, приглушенно. – Без обид. Я предупреждала, что не нужно говорить мне этого.
– Я вернулась! – хлопнула гаражная дверь. Мари раздражённо положила шлем на место и кинула на стол бумажный пакет с булочками. – Наш булочник оглох. Я пыталась дозваться его десять минут, и он дал мне две булочки, вместо трёх.
Помедлив, мама Мари оторвала взгляд от книги и, наконец, удостоила дочь вниманием.
– Ты что-то сказала, Мари?
– Да, – помедлив, ответила она. Несколько секунд, Мари буравила маму взглядом, прикидывая, может ли она над ней подшучивать. – Я сказала, что булочник оглох. Я привезла нам булочки. Надеюсь, папа не обидится, что на него не хватило.
С усилием отложив книгу, женщина сочувствующе улыбнулась. Потянулась и взяла из пакета одну булочку с кремом. Мари молча взяла свою. Она искоса поглядывала на маму. Непривычное молчание затягивалось, и девушка нарушила его первой:
– Репетиция прошла дерьмово, – Мари не сводила взгляда с мамы. – Ещё и Лео в любви признаться решил…
– Ты же на тренировку собиралась?
Казалось, что еда интересовала женщину гораздо больше. Мари прищурилась, изучая Анну взглядом. Есть перехотелось. Она отложила булочку обратно в пакет и встала из-за стола.
– Пойду отдохну. Я устала.
– Так что с тренировкой?
– Ты прикалываешься, мам? – раздражённо остановившись, Мари посмотрела ей в глаза, пытаясь понять, когда мама разучилась шутить. – Мне не смешно. Я была на репетиции. Выступление перенесли на завтра и сегодня был отвратительный день.
– Ох, птичка, – наконец, её взгляд изменился, и женщина встала из-за стола. Подошла к Мари. Обняла. – Снова повздорила с ребятами?
– Типа того. Мне кажется, они хотят меня из группы выжить.
На душе стало спокойнее, когда мама прекратила вести себя странно. Мари прикрыла глаза и положила голову ей на плечо. Вдохнула родной запах.
– Ты же знаешь, что всё это ради тебя. Джей отпустит тебя только если сойдёт с ума. Сколько раз он говорил, что ты его звёздочка?
– Много, – выдохнула Мари, обнимая женщину крепче.
Помедлив, она открыла глаза и тут же нахмурилась. Доска с фотографиями изменилась и заметно опустела. Мари пробежала по ней взглядом. Не хватало по меньшей мере десятка фотографий и магнитов.
– Ты… убрала мои фотографии? – в тишине голос Мари прозвучал с заметной обидой.
– Фотографии?
Женщина отстранилась и удивлённо обернулась. Мари подошла ближе к панно. «Анна и Николай… а где?»
– А где табличка с моим именем? – возмущённо спросила Мари.
Отвернувшись от неё, Анна потянулась к оставленным на столе булочками и пакету, очевидно, собираясь убрать их.
– Я заказала новую доску, давно пора было обновить, – ответила она странным голосом. – Начала снимать и сортировать фотографии и магниты, а потом поняла, что перепутала даты доставки.
– Странно. Знаешь, меня преследуют странные совпадения… – Мари качнула головой и усмехнулась.
– Да? Какие? – продолжая небольшую и спонтанную уборку спросила Анна.
– Всякие, – странное чувство не покидало Мари. Она нахмурилась. – Ладно, удачи с уборкой. Я пойду отдохну…
И не получив ответа, она быстро поднялась по лестнице в свою комнату.
***
Ужин с семьёй отвлёк от раздражения, накопившегося за день. Приятная атмосфера любви и заботы окутала Мари. Негромко играла музыка. Закончив с едой, Мари вспомнила про утреннее отсутствие своего мотоцикла спросила у папы:
– А что с мотом, пап?
– Да, вчера вечером вспомнил, ты жаловалась, что он долго заводится. Странно, вроде, всё в порядке. Мельком глянул, но ничего такого не приметил. Закинул его в мастерскую к Сэму, он уж разберётся.
– В субботу вечером Роза и Карл будут в городе, – поблагодарив мужа за поданное вино, Анна поделилась новостью. – Хотите устроить ужин?
– Хорошая идея, – Мари кивнула, не спеша вставать из-за стола. – Жаль, что опять не совпало с выступлением. Они же хотели сходить на моё.
– Ещё успеете. Но будь готова к тому, что после ужина Карл начнёт упрашивать тебя сыграть с ним, – отец улыбнулся ей.
– А как иначе. Он же… – Мари засмеялась и повторила интонацию, с которой друг родителей, Карл, рассказывал ей о молодости. – Был молодой звездой всего штата, но Роза ревновала к фанаткам.
Родители посмеялись над точностью, с которой ей удалось повторить интонацию Карла. Мари задумалась, наблюдая за пламенем свечей, но Николай отвлёк её:
– Кстати… Ты предложила ребятам из группы погостить у нас? – как бы невзначай спросил он, опуская взгляд в тарелку.
Мари покосилась на маму, но она лишь пожала плечами. Приглашать домой своих «друзей» ей не хотелось. Общество взрослых друзей родителей девушку привлекало значительно больше, чем эта… компания. Но Николай в последнее время всё больше настаивал на том, что Мари необходимы собственные друзья.
– Ну, я сказала, что они могут заглядывать ко мне, если захотят, – подобрав слова, сказала она.
– И… – мужчина поднял взгляд на дочь.
– Они обрадовались, – соврала Мари, выдавив улыбку. – Мы решили, что, когда у всех появится возможность, мы соберёмся.
Анна одобрительно коснулась её руки и улыбнулась. Она, конечно, знала, что их дочь даже не затронула эту тему с группой, считая всех собравшихся там недостойными её. Но отец волновался…
– Кстати, вы задолжали мне просмотр фильма. Посмотрим после ужина? – спросила женщина, меняя тему.
И снова за столом воцарилась весёлая лёгкость. Николай шутил, смеша Мари, а Анна наблюдала за ними с любовью.
Проведя вечер за подготовкой к предстоящему выступлению, Мари запозднилась со сном. За окном разбушевалась нежданная гроза. Сверкали молнии и капли стучали в окно. Оставив в покое сценический костюм, Мари со вздохом оглядела кровать.
С наступлением ночи вспомнились странные сны и страх снова проник в душу. Мари огляделась, надеясь, что найдёт, чем ещё отвлечь себя от сна. Но все дела были сделаны. Оставалось только выспаться. «А если снова приснится этот…»
– Дура, – ответила она вслух мыслям. – Ну и пускай снится. Это просто твоё воображение играет…
Но забравшись под одеяло, Мари неуверенно обратилась к интернету. Вбив в поисковике: «Могут ли сны сбываться в реальности…», она помедлила и стерев последние слова изменила запрос: «… быть совместными с другими людьми?»
– Ну и чушь!
Пролистав несколько ссылок с сомнительным содержимым, Мари нахмурилась и отложила телефон в сторону, включив тихую музыку, обыкновенно помогавшую ей заснуть.
Ей совершенно точно снилось что-то ещё, до того, как перед ней снова возникло лицо этой «Ви». Мари оглянулась, пытаясь понять где находится. Незнакомые улицы. И всюду кусты терновника. Засмотревшись на них, она едва не забыла про незнакомку. «Сон…» – поняла она, заметив, как по-странному меняется обстановка вокруг.
– Ты не пришла на мост, – с досадой сказала Ви.
– Потому что ты образ из моего сна, – Мари закатила глаза и снова оглянулась. – Что это за место такое? Терновник повсюду…
– Это растение так называется? Не знала.
Окинув Ви взглядом, Мари фыркнула. Собственное сознание начинало её сильно пугать, но в этот раз было не так тревожно. Ви продолжила говорить:
– Ты ничего не заметила?
– Чего, например?
– Тебя не начали игнорировать окружающие?
– Конечно ты спросишь меня об этом. Ты же моё воображение и знаешь всё, что знаю я.
Сон окутал светлый туман. Образ городской улицы «поплыл», меняясь, но Мари не пугалась. Такое во снах казалось более правильным, чем реалистичные незнакомцы. С затаённой надеждой, она оглянулась, надеясь разглядеть призрачные и размытые, но привычные образы двух юношей.
– Что такого мне сказать, чтобы ты поверила? – жалобно попросила Ви.
– Не знаю.
Мари беззаботно пожала плечами. Этой ночью сон её не тревожил и почти не пугал. До тех пор, пока Ви не решила коснуться леденящей душу темы:
– Можешь не верить. Ощути всё сама, раз так. Я буду ждать тебя там же, где договорились.
– Ха! – ответом Ви послужил смех.
– Ты похожа на мою сестру, – вдруг добавила Ви. – Только… чувствую, что вреднее в сотню раз.
– Прикольно.
– Тебя правда ничего сегодня не напугало? – за спиной Мари послышался вздох.
Не напугало, а скорее разозлило. Но после такого вопроса, Мари задумалась о происходящем, приняв во внимание страшный утренний сон. По коже пошли мурашки. После слов Ви поведение окружающих, воспринятое ей как издёвки, показалось иным. Словно…
– Да не мог странный мужик из сна заколдовать меня! Что за чепуха?! – резко оборачиваясь воскликнула Мари.
Но Ви там уже не было.
***
Кровь пульсировала в висках от злости. Мари сжимала кулаки.
– Завистники проклятые! – мечась от небольшой клубной гримёрки к подсобкам и обратно, кричала она. – Я вам устрою сладкую жизнь. Пожалеете, что мне гадить решили. Будет у вас музыкальная карьера… ох!
Они сказали ей другое время для сборов. Унесли и спрятали гитару. Инструмента нигде не было и Мари впервые задумалась о том, что «друзья» могли даже не забрать её с репетиционной точки.
Бросив попытки отыскать гитару, разъярённая Мари заскочила в гримёрку как вихрь и отшвырнула чужие вещи, оставленные на её месте.
– Где мой телефон? – воскликнула она, подскакивая к Лео.
Наконец, хоть кто-то из группы объявился в гримёрке. Но игнорируя её, парень прошёл мимо, поднял брошенные на пол вещи. Мари едва не задохнулась от ярости.
– Если не скажешь, где мои вещи прямо сейчас, я обращусь в полицию. Сообщу, что вы их украли. И заодно расскажу много интересного…
И глазом не моргнув, Лео, встав напротив зеркала, кому-то позвонил. Мари медленно приблизилась, скрестила руки на груди.
– Да, мистер Смит. Я в гримёрке прямо сейчас. Нет. Ни вещей, ни Мари здесь нет…
– Я ЗДЕСЬ! – крикнула девушка, приближаясь к телефону парня.
Испытывая её терпение, Лео отошёл. Продолжая слушать продюсера. И вот, Мари услышала то, о чём давно догадывалась:
– Элиза споёт не хуже, – заметил Лео, после долгого молчания. – Я понимаю… Да, она… вы хотели… Так я позову Лиз?
– Увидимся в участке, придурок. Конец твоей карьере и мечтам…
Хлопнув дверью, Мари прошла по коридору и замедлилась. Секунда, вторая… Вот сейчас Лео одумается и выскочит за ней. Дверь отворилась и Мари с усмешкой оглянулась. Но увидела только отдаляющуюся спину парня. Где-то в глубине клуба зазвучали барабаны. Мысли покинули голову. Только сердце билось, не в силах справится со злостью и ненавистью, охватившей девушку.
Пробежав по мрачным и тёмным коридорам, Мари спешно покинула проклятый клуб. Выскочив на улицу, она поёжилась. Небо снова затянули тучи. Отцовский байк одиноко стоял на парковке. Ни телефона, ни кофты. «Даже одежду унесли, твари!» – новая волна злости грозила захлестнуть её с головой. Мари порывалась вернуться и испортить им всё выступление, но стало жаль продюсера. Они с отцом так хорошо дружили. А папа не любил разочаровываться в людях. С ним нужно быть мягче.
Зацепившись за эти мысли, Мари поспешила сесть на байк и быстрее уехать от места, где с ней посмели так обойтись. К счастью, шлем был на месте, но вот блестящий сценический костюм, так тщательно подготовленный к этому дню не подходил для езды.
Взглянув на себя в зеркало, Мари вздрогнула. Что-то изменилось во взгляде карих глаз. И будто синяки под глазами появились? Отмахнувшись от наваждения, Мари надела шлем. Резко сорвалась с места.
«А если, это не игнорирование и попытки выгнать меня, а… Бред. Перестань. Ещё в инопланетян поверь…»
Поставив байк в гараж, Мари зашла в дом и громко хлопнула дверью. Её мама вздрогнула и встревоженно глянула в сторону гаража, но потом, заметив открытое окно выдохнула, подумав, что это сквозняк. Мари вальяжно и раздраженно села на стул напротив мамы. Когда она злилась, всегда становилась такой – холодный взгляд с прищуром, брезгливо скривлённые губы.
– Угадай что? – начала Мари, нервно смеясь и глядя на маму. – Они украли мои вещи. И сделали то, что хотели…
Мама даже не оторвалась от книги, уже подходившей к завершению. Она, полностью игнорируя дочь, перелистнула страницу. Мари, не придав этому значения, продолжила:
– Мам, почему он так со мной, я ведь ничего ему не сделала! – говорила она всё надменнее. – Если отказала, нужно теперь ненавидеть меня? Я же не виновата, что он не достоин меня. Но ничего-ничего… Вот расскажем папе и заявление напишем, да?… Мам?! Я же сказала, чтобы ты так не разыгрывала меня…
Странный страх вдруг прошёл по телу неприятной волной холода. Мари медленно встала. Приблизилась к маме и помахала перед лицом. Мурашки покрыли руки, а ноги ослабли. Мари напугано крикнула:
– Это не смешно… Ты слышишь? Мам!… МАМА! – сердце ухнуло вниз и забилось со страшной скоростью. Мари отшатнулась и тут же снова приблизилась, не зная, куда себя деть. – Ну пожалуйста, мам, это слишком… Мам? Ма-а-а-ам! Прекрати пугать меня. Пожалуйста!!!
Потянувшись к книге, чтобы вырвать её из рук матери, Мари вдруг обнаружила, что силы не хватает. Она не может забрать книгу. Испуганно отскочив, словно это с мамой творилось что-то неладное, Мари схватила вазу. С размаху ударила ею об пол.
Сработало. Женщина вздрогнула и подскочила. Охнула и… пошла к окну, бормоча себе под нос что-то о штормах. Слёзы потекли сами собой. В груди росло страшное понимание – её милая, любящая мама никогда не смогла бы устроить такой жестокий розыгрыш. Нет, родители слишком любили единственную, избалованную и выросшую в роскоши доченьку Мари. Такой ужас не мог быть шуткой.
– Мама. Мамочка, пожалуйста, скажи, что шутишь! Мама-а, – кидаясь следом за женщиной, просила Мари. Слёзы неконтролируемо текли по щекам, застилая взгляд. – Ты шутишь? Ты же шутишь… Ну мам!
Но ответом была тишина и стук дождя по окну.
– Ви? Это сон? Пожалуйста… Кто-нибудь!
Не понимая, о чём просит и молит, Мари заметалась по комнате. Рядом, не обращая на неё внимания, её мама убирала разбитое стекло. Мари охватил ужас и частое дыхание вытеснило из головы мысли. Она беспомощно подбегала к маме и тут же отскакивала, охваченная самым сильным страхом в своей жизни. Вещи, купленные ею, медленно таяли. Статуэтка, подаренная маме на День Матери. Ваза для фруктов. Но женщина ничего не замечала. Только Мари безумно таращилась на растворяющиеся в воздухе предметы.
Медленно и неумолимо, растаял даже её сценический образ, и Мари оказалась раздетой. Но охваченная ужасом, она не заметила этого сразу.
Мари сидела на полу скованная страхом и шоком. Слёзы лились сами собой. Она смотрела куда-то перед собой, пока тело била дрожь. Рядом, мимо неё ходила ничего не замечающая Анна.
«Я схожу с ума? Сколько я уже так сижу? Нужно что-то делать. А может наоборот? А что я могу сделать? Мои вещи исчезли… Боже… Боже, что происходит? Почему мама?.. Где вещи? Что со мной?!» – мысли беспорядочно возникали в голове. Мари никак не могла сосредоточиться на одной. Чувствуя себя обезумевшей, она подскочила и от бессилия закричала, надрывая голос, зовя маму. Крик перешёл в истеричные, припадочные рыдания. Но Анна задумчиво протирала пыль.
Отворилась дверь и вернувшийся с работы отец вошёл в дом. Мари беспомощно потянулась в его сторону. Но никто её не видел. Это было правдой. Она не сошла с ума.
Находиться в доме стало мучительно больно и страшно. Хотелось спрятаться. На нетвёрдых ногах, Мари поднялась. В голове продолжали метаться тысячи страшных мыслей. По щекам катились слёзы. Не понимая, что делает, она, шатаясь от стены к стене, дошла до гаража. Открыть дверь получилось. Стащив отцовский рабочий комбинезон, Мари взяла в руки ключи… села на мотоцикл.