Мария Свешникова
Пара Ноя
Глава 2
Знакомства с Колей Яна не планировала. Он нагло ворвался в ее жизнь спустя два дня, после того как Никита смял пачку противозачаточных, отправил их в мусорное ведро и налил последний легальный бокал «Просекко».
Она возвращалась из Архангельского со съемок исторической картины. Поскольку Крис была матерью-одиночкой, ночные смены всегда были на Яне. Крис, понимая, что скоро ей прикрывать беременную жопу подруги, все самые тяжелые проекты подкладывала ей.
И вот неопределившийся с тональностью рассвет, остывший кофе, чтобы не отключиться, еще не оправившийся от ночи Кутузовский проспект. Полицейская машина, жезл, все эти звания, имена. Яна не вникала, просто автоматом протянула документы и откинулась на сиденье.
– В трубочку подуем? – одутловатый старший инспектор ДПС с раздвоенным подбородком вальяжно протянул миниатюрный аппарат.
Яна попыталась надуть алкотестер, как воздушный шарик, и с наглой усмешкой перевела взгляд на дорожного шакала. Бокал «Просекко», выпитый два дня назад, точно выветрился.
– О, да вам два года на метро ездить! Карта «Тройка» есть? – капитан полиции отыгрывал удивление, как актер погорелого театра.
– В смысле? – Яна в момент взбодрилась.
– 0,2 промилле. Как решать будем? – иллюстрировал он параграф из учебника истории про захватническую политику империалистов.
– Да вы совсем охренели? – пошла она в оборону. – Поехали на освидетельствование.
Гаишник взглядом показал на «медичку», которая стояла в нескольких шагах. Выглядела она как обычная карета скорой помощи.
– Вы правда думаете, что там результат будет другой? – вконец хамел гнусавый вымогатель.
В окно мигом просунулась холеная белая рука потного сотрудника ГИБДД и протянула засаленную бумажку. Яна настолько опешила, что послушно взяла и развернула: «250 т. р.».
– Даю десять минут на раздумья, – бил капитан словами наотмашь.
Гаишник махнул рукой, отошел в сторону и залип в телефон. Еще один инспектор, тощий, в кителе на два размера больше нужного, остался сторожить Яну и кому-то названивавшего нервного бородатого байкера на «электричке». Слушая трехэтажный раздраженный мат товарища по подставе, Яна набрала Никите, но тот не взял трубку.
Разъяренный бородач в потертой кожанке с эмблемой Harley Davidson на спине отошел со стражами дорожного порядка на обочину. К ним уже спешила взъерошенная заспанная женщина неопределенного возраста, выскочившая из такси чуть поодаль. Подходя вплотную к отошедшим инспектору и водителю, она протянула что-то, завернутое в замызганное кухонное полотенце с мещанским рисунком из лимонов. Яна вышла из своего отреставрированного коллекционного «жука», чтобы понаблюдать, как происходит передача взятки. Но тут свершилось чудо правосудия. Бич возмездия. Копье судьбы.
Пара одинаковых серебристых машин без каких-либо сирен или других опознавательных знаков протиснулась в эпицентр этого шабаша, где нечисть с полосатыми жезлами обгладывала косточки невинных мучеников.
Наряд прибыл ровно в ту секунду, когда полотенца коснулись пухлые пальцы взяточника. Совпадение? Не бывает таких совпадений.
Опера́, снимая происходящее на мобильный телефон, увели всех участников сделки и рассадили по машинам. Один из прибывшего наряда остался у дороги и что-то писал. Тощий инспектор, топтавшийся рядом, тоже проследовал для дачи показаний.
Яне хотелось посмотреть на казнь оборотней, которые чуть не отымели ее морально и финансово полосатым фаллоимитатором.
– Здравия желаю! Майор Мансуров, оперуполномоченный управления собственной безопасности Главного управления МВД России, – монотонно, как низкопробный рэп, пробубнил мент в штатском, обращаясь к Яне. – Ну что, поехали давать свидетельские показания?
– Без меня никак? – Яна сократила расстояние между ними и вспомнила, как в дозамужние годы умела разводить мужчин на нужные ей эмоции. – Я же так, просто осталась посмотреть, как вы их нагибаете.
– А билет на просмотр купили? Поехали уже в отделение! Тоже мне, нашла блокбастер… – майор пытался скрыть улыбку и, чуть приобняв Яну, направлял ее в сторону машины.
Она резко развернулась, так, что они оказались нос к носу, и решила по-женски взять его в оборот.
– Слушайте, я ночь не спала, устала. У вас там без меня хватит показаний, вы ж все на видео сняли. Отпустите меня, ну пожалуйста! – выпучив глаза, взмолилась она.
Кареглазому поджарому оперативнику понравился запах ее духов. Он даже поймал себя на мысли, что было бы круто зарыться носом в ее волосы, но, чтобы не словить шальную эрекцию, вовремя себя остановил.
– Отпустить тебя, говоришь? – Он осмотрел ее сверху донизу. Широкие вареные джинсы, белая футболка на голое тело, правая рука, убранная в карман, как у нашкодившего школьника. Взгляд с насмешкой – одновременно серьезный и дерзкий, волосы цвета пшеницы, острый нос и чувственные обветренные губы, будто их только что чуть прикусывали.
– Ну, не хотите отпускать, тогда женитесь, – иронизировала Яна, все так же пряча руку с обручальным кольцом.
– Не, жениться не хочу. Тем более что грудь у тебя ненатуральная. Поезжай. Но на кофе выдерну, – он развернулся к сослуживцам и крикнул: – Ладно, Саш, погнали. Она ничего не видела все равно.
– А вот за грудь ответишь! – сдерзила ему в спину Яна, обескураженная, что он даже телефон не взял, заговорив про кофе.
Спустя неделю раздался звонок с незнакомого номера. Около десяти утра в ленивое октябрьское воскресенье. Яна только разлепила глаза, а Никита уже вернулся с пробежки и после душа в одном полотенце лежал на кровати в наушниках, слушал музыку и копался в рабочих чатах, иногда почесывая пах, который брил, как и грудь, ежедневно. Говорил, что для лучшего скольжения во время заплыва волосы нужно убирать. Поэтому в обнимку они никогда не спали.
– Яна, это Коля, привет. Ну что, высылать за тобой наряд?
Яна судорожно вспоминала, проворачивали ли они с Крис сделки вчерную, и лишь тревожно дышала в телефонную трубку. Никита даже не заметил, что у нее зазвонил телефон.
– Ты вообще тут? – снова донеслось из динамика. Яна промычала нечто похожее на «угу».
– Мне пацанов за тобой гонять, конечно, не хотелось бы ради одного только кофе. Давай сама приедешь? Тем более что ты меня так дерзко призывала к ответу за свою грудь.
Яна вспомнила инцидент на Кутузовском. По номерам машины пробил, что ли? Лестно.
– Зачем наряд? Сам за мной заезжай. Только отпрошусь у мужа на свидание, – Яна ткнула локтем в бок Никиту в надежде, что тот слышит обрывки разговора и хоть для проформы поревнует. Но тот уже включил очередной фантастический сериал на Netflix.
– Э-э-э… – протянул на том конце связи Коля.
– Ну а что ты так удивляешься? Телефон по номерам пробил, а семейное положение забыл? Фу, как безалаберно стала работать наша полиция, – интеллигентно злословила Яна, едва сдерживая себя, чтобы не рассмеяться.
– Ян, ну ты же понимаешь, что теперь это уже просто вызов. И вопрос чести.
– Что именно вопрос чести? – ехидничала она, наслаждаясь ситуацией.
– Проверить твою грудь на натуральность. Утвердиться в своей правоте, так сказать! – не сдавался Коля, уверенный, что фраза про мужа – бравада, далекая от действительности.
– Ну так пробивай адрес и заезжай за мной, – пошла ва-банк Яна.
– Я смотрю, ты вкрай оборзела! Долбанулась в корягу!
– Именно. Короче, давай, жду, – повесила она трубку, чтобы не разразиться гомерическим хохотом. Панибратского или фривольного отношения к себе она не позволяла.
Яна прекрасно знала, что по месту прописки Коля ее не найдет: там живут родители, но сейчас они на даче. Удовлетворенная легким флиртом без тяжелых последствий, она добавила номер в заблокированные контакты, перевернулась на живот и засунула себе в задний проход градусник, выдернув наушник из уха Никиты, чтобы тот готовился к оплодотворению.
* * *
Однажды Коля ей неожиданно приснился. Востроглазый, с изогнутой ухмылкой, волосатой грудью с завитками, похожими на серп. Коренастый, смуглый, с агатовыми глазами. Вернувшись в реальность от липкого морока, она поняла, что кончила во сне, и резво перепрыгнула на Никиту, чтобы скинуть с себя угрызения совести. Пересекаться со своей спонтанной эротической фантазией наяву Яна не готовилась. И потому заметно нервничала, стоя у проходной.
Коля встретил ее холодно, с некоторым пренебрежением. Нет, в нем говорила не злость за то, как он приехал по месту ее прописки и наткнулся на безнадежные гудки в домофоне, а после обнаружил, что она заблокировала его контакт. Его просто раздражало, как быстро люди переобувались в отношении него, стоило им попасть в досадную неприятность, которую он в силу своего положения мог легко разрулить. Он решал чужие проблемы, и люди снова исчезали в небытие. И возвращались оттуда с той же наглостью и легкостью, с которой пропадали. Вся усталость и злость суточного дежурства взыграла в нем, и Коля был готов спустить собак на охамевшую динамщицу.
– Чего, мать, отобрали все же права? – с издевкой в голосе поинтересовался майор Мансуров, почувствовав, как от Яны разит перегаром.
– Если бы, – Яна опустилась на корточки и начала плакать. Ночью и утром она держалась как настоящий боец, зато теперь олицетворяла собой водопад Виктория.
– Пошли отойдем, странная ты какая-то, – поднял он ее и потащил к машине: – Садись.
Яна послушно примостилась на сиденье, наклонила голову назад и часто дышала в попытках успокоиться. Коля спокойно курил, пережидая бабскую истерику. Однажды ему такую уже устроили – из-за выцарапанного слова «сука» на капоте. Ему даже самому захотелось дополнить сказанное словами «и дура к тому же».
– Да, блин, это сюр какой-то, у меня же маленькая жизнь маленького человека… – Яна выдернула у него из рук сигарету и глубоко затянулась.
Она перманентно оглядывалась по сторонам и прижимала к груди ноутбук. Как обнародовавшей позорный промысел воровке теперь приходится прятаться и озираться, хотя ничего предосудительного Яна не сделала. Вот бы совершить квантовый скачок в будущее, где все, что останется из горечи и реминисценций, можно излить не белое полотно вордовского файла.
– Ты ведешь себя как торчок на измене. Чего оглядываешься? Меня так заподозрят в преступных связях, – попытался разрядить обстановку Коля и закурил новую.
– Это просто… бред какой-то. Нет, блин, даже озвучивать дико, – Яна вдруг перешла с плача на смех.
– Ты накурилась чего-то не того? Если так, то отпустит, подождем. Воды с лимончиком намутить? – вспомнил он, как по молодости приводил в чувство младших лейтенантов после раскура вещдоков.
– Мне угрожают, Коль. Мой муж. Я выключила телефон, – она показала записанный и уже почти стертый на ладони его номер, – и сбежала из дома. Взяла только паспорта свои и это, – протянула она ему ноутбук. – Можешь положить в рабочий сейф и, если со мной что-то случится, передать… – Яна задумалась, кому в подобных случаях передают такие вещи, – в какой-нибудь отдел по экономическим преступлениям. Меня уже ищет служба безопасности банка, в котором работает мой муж. Он сказал, что я украла данных на триста миллионов.
– Воу, женщина! Поехали-ка прокатимся! – вдруг напрягся вечно спокойный Коля и снялся с паркинга. – Алло! Сань, мне тут отъехать пришлось на пару часов, ты там оформи сам по Котлярскому, лады? С меня причитается.
Они ехали молча и быстро, швыряясь брызгами из луж в неповинных прохожих. Коля писал кому-то сообщения непрерывно и косился на Яну.
Не прошло и получаса, как они завернули за послушно открытые тучным охранником чугунные ворота небольшого особняка на улице Солженицына. Там без всяких вывесок располагалась клиника – смесь трехзвездочного отеля и реабилитационного центра.
– Ты куда меня привез? – Яна упиралась и сопротивлялась изо всех сил, боясь заходить в помещение. Коля тянул ее за руку. После истории с Никитой она уже не знала, чего ожидать, и не доверяла никому.
– Да успокойся ты! Сейчас прокапаешься, и поговорим. – Коля выдернул у нее ноутбук и сумку, достал паспорт и протянул администратору, чтобы та оформила пациента.
– В смысле – прокапаюсь? – Мозг Яны категорически отказывался воспринимать действительность.
– Дурь из тебя вымоют, и с чистыми мозгами мне все расскажешь. Вот, – подвел он ее к стене, где висели лицензии медицинского учреждения, – это клиника моего кореша, тут голову в порядок приводят, витаминчики колют, невротиков собирают, с алкогольным делирием справляются. Так что мы по адресу. Не парься, все строго конфиденциально.
Оставив администратора вбивать данные, они вошли в небольшой кабинет главврача.
– Тем, здорова, – пожал Коля руку невысокого роста мужчине с аккуратной щетиной и густыми волосами с ранней серебристой проседью. – Приведи мне девушку в чувство, а то разговор не клеится.
– Здоров, – перевел он взгляд на Яну, уставившуюся в одну точку. – Да легко. Давай ее в процедурную. Как раз свободно сейчас.
Медсестра забрала Яну в процедурную комнату. Сам главврач, надев белый халат, провел поверхностный осмотр, измерил давление и велел поставить капельницу с успокоительным и модный аналог клофелина.
Лежа на кушетке с иглой в вене, Яна уснула.
– Ну, чего там с ней? – подозвал ожидавший в коридоре Коля давнего друга, по бейджику – Артемия Викторовича.
– Давление 170 на 140, вовремя привез! – потащил тот друга на улицу перекурить.
– Амфетамины? – сразу почему-то подумал на них Коля.
– Да нет, даже без анализов могу сказать, что ничего серьезнее вина в ней нет. Со зрачками у нее полный порядок.
– Да ты гонишь, она чушь какую-то несла, то в слезы, то в ржач. Не верю, может, проссым ее на каннабиноиды хотя бы? – Коля пульнул бычок за ограду и задумался.
– Ну, хочешь – проссым, – пожал плечами Тема. – Только ничего не найдем. Чушь несла потому, что при таком давлении мозг голодает. Слушай, – отвел он Колю в сторону, чтобы охранник не слышал, – у нее тремор нервный, стрессанула, видимо. Чего-то с ней явно не так. Считай это врачебной чуйкой. Давай оставим ее на сутки понаблюдать? – предложил он и добавил: – Да и с таким давлением ее отпускать нельзя.
– Ну, как скажешь. Че по деньгам?
– Сочтемся. Как проснется, переведем в палату. У нее вещи какие-то есть с собой?
Коля открыл Янину сумку, которая все это время находилась у него в руках. Едва ли там могла уместиться какая-либо одежда. Все, как она говорила: паспорта, выключенный телефон, расческа, жвачка и блеск для губ. И электронная сигарета во внутреннем кармане, спрятанная под салфетками.
– Не-а, я привезу. Она точно сюда не планировала попадать.
Полицейский распрощался с другом и уже в машине открыл ее паспорта. Загранник с трехлетним шенгеном. Российский паспорт Шмелевой Яны Константиновны с пропиской и со штампом о браке четырехлетней давности. Никита Евгеньевич Вараксин.
– Алло, Сань, ты у компа? Пробей мне чудилу одного, Вараксин Никита Евгеньевич. Судимости, место работы, имущество. Давай пока по верхам, а там подумаю, куда копать. Ага, давай. Да, вернусь скоро, я тут, в центре. Слушай, а ты не в курсах, – поймал он друга голосом, когда тот уже собирался нажать кнопку сброса, – на Таганке есть какие-то торговые центры, где продаются пижамы? Мне для дела.
Раньше Коля не совершал таких покупок: отношения у него никогда не доходили до той стадии, когда дарят домашнюю одежду, да и ему всегда было проще отслюнявить денег, чем углубляться в примерочные и теребить усталых продавцов. Поэтому в магазине с халатами и бюстгальтерами оперуполномоченный растерялся. Спасло лишь то, что ассортимент пижам был скудным, как на советских витринах. Среди огромного разнообразия атласных халатов и корсетов Коля все же выудил мягкий и теплый «противозачаточный» комплект. Зайдя в супермаркет за водой, вспомнил, что и зубной щетки у Яны тоже нет. Схватил какую-то, выбрал подороже, набрал еще каких-то рыльно-мыльных флакончиков.
Уже на подходе к машине услышал рингтон-сирену, это звонил напарник.
– Ну че, Коль, пробил твоего клоуна. Ничего серьезного, видали чудил и покруче. Слушаешь?
– Ага. Только машину открою, руки заняты. Все, давай, я слушаю, – откинулся он в кресле и на минуту прикрыл веки. В глаза как песка насыпали после суток на ногах.
– Никитоса судили, шесть лет назад. Дело по отмыванию денег дочерней конторы «РЖД» – помнишь, когда генерала Захарова еще посадили, все СМИ трубили.
– Ну, помню, – не открывая глаз, пробубнил Коля.
– Нашего молодца тогда обвиняли в обналичке и отмыве, он через свое ИП гонял бабки, договоры на услуги прилагаются к делу. Но на суде он отскочил, сел там его начальник, собственно говоря, кум Захарова. Оказалось, наш Антоха Крапивин тем делом занимался, отсюда и инфа. Но что интересно, тогда же Никитос продал свою квартиру в Архангельске, и сразу его переквалифицировали из подозреваемых в свидетели. Больше по нему ничего нет. Сейчас херачит в банке. Недвижка за ним не числится, прописан, где жена: Большая Пироговская, 53–55, квартира 128; там же и родители жены. Командуй, что еще нарыть.
– Ага, ну ладно. По нему пока хватит, давай по жене глянем быстро. Прям держи трубу на ухе и ищи по ней. – Коля открыл глаза и тронулся в сторону больницы, слушая бормотание коллеги в наушнике.
– Ну, тут все чисто, никаких заяв. ИП, доля в квартире родителей, еще с лохматых годов, как приватизировали. По тачкам – сейчас «фольксваген» лохматого года на ней, пару лет назад продала почти новый внедорожник. А так прям девственно чиста. Есть два ее номера.
– Каких номера? – выпал от усталости из разговора Коля.
– Ну, телефонных.
– Да пофиг, телефоны – неинтересно. Ладно, Сань, спасибо. С меня сто грамм и булка с котлетой.
– Тащи уже свои булки на работу, задолбал!
Глава 3
На ресепшене в клинике Коле подсказали, куда положили Яну. Он неплохо ориентировался здесь, частенько устраивал на лечение к другу то невменяемых свидетелей, то старых друзей, любивших жить на всю катушку: танцующих на острие иглы, резвящихся в облаках кокаина или на волнах этанола.
– Держи! – Коля с загадочным видом протянул Яне пакет из магазина нижнего белья.
– Что это? Кожаный корсет и чулки? – монохромным голосом отшучивалась она.
– Я думал об этом, но в следующий раз. Пока просто пижама.
– Какая пижама? – Яна, сонная и растрепанная, свесила ноги с кровати, чтобы занырнуть в пакет.
– С енотами. Была еще с кенгуру, но выбрал енотов. Угадал?
– Еноты прикольные, только царапаются. – Яна развернула нелепую пижаму с мультяшными зверями. Последнее время она часто заходила в детские магазины помечтать, как будет затариваться для своего ребенка. Однажды чуть не купила похожие ползунки, но на кассе передумала, чтобы не сглазить.
– Сумка твоя вот, кладу на стул. Ян, а теперь надо по-нормальному перетереть. Рассказывай. Прям вот четко и по делу, без соплей. – Коля взял стул и сел строго напротив Яны. Как на допросе.
– Окей. Ноут же у тебя, да? – удостоверилась она, прежде чем перейти к случившемуся.
– Да, в машине лежит, увезу в сейф. Пока давай проясним, что за история. Не знаю, какого черта мне за тебя впрягаться, но уже просто интересно, как чужой кроссворд в туалете.
– Несколько месяцев назад мой муж, Никита, встретился со старым знакомым, и они стали мутить какие-то схемы. Дома начала водиться наличка, он постоянно ездил на встречи, хотя у него удаленка, телефон второй завел. – Яна уселась на кровати с ногами, отложив енотов в сторону, и обняла колени. – Я не вникала, у меня свой бизнес, скромный, но прям по кайфу, то есть на сумки и машины я сама себе зарабатываю, – почему-то решила оправдаться она. – Никита между делом пару раз мне рассказывал, как отмываются деньги, в том числе через ипотеки. Я ничего толком не смыслила в этих делах, он на пальцах объяснял, что обосновать, откуда у тебя сразу сто миллионов, невозможно, а вот откуда три в месяц – вполне реально. Говорил, что так сейчас многие делают и что прокатывает без проблем. Он делился этим просто так, в порядке бреда, поедая котлеты по-киевски с гречкой. А вчера я нашла документы на ипотеку на восемьдесят миллионов. На его имя.
– Ты что-то подписывала по этой ипотеке? – рассортировывал согласно важности Коля полученную информацию.
– Нет. В том-то и дело, поэтому и напряглась. У нас друзья брали ипотеку недавно. Там всегда требуется согласие жены.
– Что еще нашла? – Коля мысленно выдохнул и порадовался, что беседа пошла спокойно и что у Яны наконец прошла истерика. Он на дух не переносил истеричек, но по иронии судьбы другие в его постели не оказывались.
– Левые справки НДФЛ. Какие-то договоры на оказание услуг, просьбы за деньги ускорить одобрение ипотеки, странные переписки про вывод крипты со смайликами в виде лимонов, все в секрет-чатах.
– С кем были переписки?
– Какие-то коллеги из банка, просто левые люди. Ни одной фамилии не слышала. – Яна оглядела помещение и, не заметив дымовой сигнализации, достала из сумки электронную сигарету. – А, – вспомнила она, – еще монеты он какие-то редкие собирался покупать. И даже готов был кредитнуться, чтобы оформить по-быстрому. Но, блин, мы живем в квартире моей тети и копим, точнее, копили на стартовый взнос, чтоб таунхаус купить. Это все не про нас – семнадцать лямов за монеты и под сотку за апартаменты. У меня маленькая жизнь, понимаешь? Обычная крохотная жизнь, я вообще не про это!
– Отставить лирику! Ты ему сказала, что ты все это видела? Говорила, что скопировала? Ты же скопировала?
– Не успела ничего скопировать, доступ обрубился. И нет, не сказала, что видела, просто кричала, что он паскуда и тварь, и выкидывала его вещи. Он еще изменил мне. Двенадцать раз в этом году. А сейчас только апрель. – Глаза Яны увлажнились, но, обколотая препаратами, на более сильные эмоции она была неспособна.
– Так, опять сопли пошли. Кто кого долбит – к делу не относится. Ушла, и молодец. Он думает, что ты ушла из-за измен? – Лицо Коли расслабилось. Если она не спалилась, что видела переписки, то нестрашно.
– Да, но… С утра позвонил и, вместо того чтобы каяться, стал угрожать. Сам начал про ноутбук, сказал, что я украла банковских данных на триста миллионов и что он натравил на меня службу безопасности.
– Да блеф это. – Коля перебрался на кровать к Яне и подложил подушку под голову. – Он бы никогда не обратился к особовцам, если бы дело касалось банковских данных на его ноутбуке. Потому что косяк его – ты жена, ноутбук дома. Пугает просто. Растерялся, когда понял ошибку, и очканул. – Коле стало ясно, что физически Яне ничего не угрожает, так, попугали мальца. Но если есть ипотека, значит, без подделывания подписи не обошлось. И это Колю смущало, хрен его знает, где там еще всплывут ее росчерки. Да, отбиться можно, но годы судов и экспертиз – не то, что нужно женщине фертильного возраста.
– Может, и блеф… – От Коли веяло спокойствием, Яна расслабилась и ощутила себя в теле, а не парящей возле шпиля высотки на Баррикадной, отскочившей от реальности, как пинг-понговый мячик в заросли крапивы.
Яна тоже приняла горизонтальное положение. От стресса проснулось либидо, и теперь она отмахивалась от мыслей, как кусает Колю за мочку уха, а он крепко зажимает в кулак копну ее волос. Нет, она не хотела (даже подсознательно) мстить Никите, хотелось секса – для себя. Для удовольствия. Просто. Без сложностей и градусников в анусе.
– А чего ты вообще в ноутбук полезла? Зачем эти шпионские обыски? – вернул Коля ее в здесь и сейчас, широко зевнув.
– Да какие обыски! Он сам предложил отдать старый ноут моей подруге, Крис. Но ей тогда не надо было, и комп валялся без дела. Никите новый подарили «партнеры», – Яна пальцами закавычила последнее слово и продолжила: – Вчера у Крис комп накрылся, а работа срочная была, вот и заехали забрать. – Яна не могла ни о чем думать и как-то неосознанно положила голову ему на грудь. – Я, кстати, звонила Никите, спросить, можно ли взять бук, а он, как всегда, скинул. Ну я и подумала, что ноут чистый, зашла проверить, есть ли эксель с вордом, а там открытый телеграм.
– Че, даже пароль не стоял? – дивился Коля мужской самонадеянности и беспечности.
– Пробел и энтер. Я всегда знала, но никогда не залезала. И он знал, что я не пасу его, не проверяю телефоны.
– Типа доверяешь? – усмехнулся Коля.
– Типа уважаю себя. Мне всегда было смешно, когда бабы ночами сообщения в телефонах мужиков проверяли. Да и, вообще, он не любит, когда прикасаются к его вещам. А вчера, когда я увидела слова «вспоминаю твой вкусный член», просто не смогла остановиться, начала читать. А дальше пошло-поехало – и про жесткий анал, и пощечины он любит стоящим на коленях проституткам раздавать, короче, все по-серьезке.
– Дебил, хоть бы переписки чистил. – Коля закатил глаза к потолку и скривился в ухмылке.
– Сука, двенадцать баб! Когда у тебя жена не бревно. Коль, это вообще нормально? – Яна подняла голову и вопросительно посмотрела ему прямо в глаза.
– Неожиданный поворот. И насколько мы не бревно? – Коля потянулся рукой, чтобы потеребить Яну за загривок, но вовремя остановил себя.
– Насколько? Вот вообще ни разу не бревно! – Яна снова опустила голову и думала в шутку укусить Колю, но остановила себя. Они знакомы по факту несколько часов. Хотя на фоне общего сюра это уже мелочь.
– Ну, я бы так безапелляционно не утверждал, вещдоков нет. – Все-таки потеребил ее по волосам Коля. – Так, ладно, не кисни. Кто еще знает про вчерашнее?
– Крис. Она помогала его вещи выкидывать.
– Номер ее наизусть знаешь?
Яна кивнула. Коля протянул ей телефон.
– Набери с моего, скажи, чтобы поменьше трепалась. И включи на громкую!
Яна послушно вбила цифры, вернула Коле айфон, он положил его себе на живот. Говорить при Коле она не стеснялась, даже радовалась тому, что Коля услышит, что есть свидетели вчерашних событий и Яна – не взбалмошная невротичка, которая накрутила себя до клиники постстрессовых состояний.
– Алло, Крис? – начала Яна, зная, что Крис, поднимая трубки на незнакомые номера, всегда изображает гробовую тишину, пока собеседник не заговорит первым.
– Яна, твою мать, я думала, тебя закрыли к хренам и ты в СИЗО сидишь, – вопила Крис в телефонную трубку. – Мне Никита звонил, угрожал, что мы зацепили серьезных людей и чтобы к вечеру тебя не было в стране. Мне тоже рекомендовал убраться подальше.
– Так, ты в норме? – Из Яны начало стремительно выветриваться успокоительное, как дешевый парфюм с кожи.
– Да, в порядке. Я Леську схватила, и мы к друзьям за город укатили. Но я таким Никиту не слышала никогда! Адекватный человек же с виду. А тут названивал, писал вдогонку. Сейчас скину тебе скрины на этот номер. Чей номер, кстати?
Коля замотал головой, чтобы Яна не палилась. И жестом показывал, чтобы она продолжала расспрашивать, о чем они трещали.
– Номер – неважно, но не удаляй его. Ты что Никите про вчерашнее рассказала?
– Ничего, я под дуру косила, что мы просто увидели переписку с «турами в Малайзию» про жесткий анал и ты решила уйти.
– Он поверил? – продублировала Яна вопрос, озвученный Колей шепотом.
– Ну, не знаю. Он на диких нервяках был. Ян, ты сама-то где?
Яна посмотрела на Колю, скрестившего руки, чтобы она не сдавала местоположение.
– У старого друга. Ты не знаешь.
– Мне приехать?
– Нет, сидите на даче. Я объявлюсь, когда пойму, что делать. Обнимаю тебя, и Леську от меня поцелуй!
Яна сбросила вызов. Снова тремор. Снова дрожащие скулы, руки, снова шум в ушах. Опять она заперта в «Треугольнике Карпмана», где есть три роли, кастинг на которые Яна не хотела проходить ни за какие деньги.
– Та-а-ак! – заметил Коля надвигающуюся паническую атаку. – Хорош уже трястись из-за этого Лунтика! Ложись давай под одеяло, – скомандовал он.
– Только переоденусь в пижаму. Зря покупал, что ли. – Яна зубами отодрала бирки. – Отвернись – не хочу никуда выходить.
Коля поднялся и прохаживался по палате. Яна, не слезая с кровати, стащила с себя одежду и нацепила мягкую пижаму. Уже заканчивая переодеваться, она заметила, что Коля смотрит на нее в упор через зеркало. Вот зачем в больничной палате зеркало? Кто додумался показывать людям самих себя в непотребном виде?
– Чего ухмыляешься? Попросила же не смотреть! – чуть недовольно прошипела Яна, снова поймавшая низом живота желание, которое затмевало по своей силе страх.
– Да ладно, не ломай комедию. Укладывайся.
Яна улеглась в постель. Коля расправил одеяло и зашторил окна. Солнце било лучами наотмашь прямо в палату.
– Слушай, я с тобой тут покемарю немного. Больше суток на ногах, задолбался вконец. Двигай задницу. – Коля скинул наконец кроссовки, распластался на кровати и приобнял Яну. Та в ответ на прикосновения вжалась в него всем телом. Благо здесь были не узкие больничные койки, а вполне гостиничная просторная кровать. От номера в отеле комнату отличали лишь стойка под капельницу и кнопка вызова медсестры.
Тонкая белокожая рука коснулась разлапистой смуглой и передвинула ее с живота на грудь. Тепло ладони согрело и словно растопило корку льда на теле, Яна размякла и расслабилась. Желание получить его здесь и сейчас забило горячим гейзером. Не знающая робости мужская рука водит по груди, смелые губы целуют шею. Он зарылся носом в ее спутанные волосы, ровно так, как захотел при первой встрече. Яна почувствовала бедром твердую боевую готовность.
Но, несмотря на эрекцию, Коля засопел почти сразу, видно, и правда устал. Яна отключилась сразу после него. Прошлая ночь была почти бессонной, и даже тем трем часам сна, которые удалось урвать, она обязана любимому грузинскому вину.
* * *
Яна проснулась у себя дома. Сквозь щель штор с восточным орнаментом брезжил тусклый утренний свет. Она по привычке поморщилась, закрыла лицо двумя краями одеяла, сомкнув их, как створки раковины, и перевернулась на другой бок, чтобы заснуть.
Рядом лежал Никита, отвернувшись к стене, и едва слышно похрюкивал носом, так всегда бывало, когда он вечером ходил в бассейн. Хорошо знакомые светло-русые волосы на изумрудно-зеленой подушке, толстая, как ленточный червь, цепочка с крестом на шее, веснушки на плечах.
Яна начала задыхаться. Ей все это приснилось? Все, начиная с их посиделок с Крис в кофейне на Чистых прудах, где они считали смету, и заканчивая клиникой постстрессовых состояний и Колиным стояком? Или у нее попросту поехала крыша? Она на автомате решила потереть глаза, как заметила почти стертый номер телефона, записанный ручкой на запястье. Нет, не приснилось. Но как? Как Никита ее отследил? Приехал, забрал и спящую привез домой? И теперь будет говорить, что у нее паранойя, опять отправит к психологу, как год назад, когда она начала ревновать? Или вообще засунет в психушку? Надо бежать. Надо снова куда-то бежать.
