Мария Шендель
Я тебя чувствую
8. Борис
Очнулась я в отеле только на следующий день. Рядом со мной был тот мужчина, который на плече принес тело мамы с горы. Он сидел рядом на стуле, опустив голову вниз и обхватив ее руками.
Мне было все равно, кто он и что тут делает. Я пыталась понять, что происходит, это сон или нет? Может сейчас из дверного проема выйдет тот самый молодой солдат, и я сразу пойму, что это сон? Но никто не появлялся. Зазвонил мой сотовый. Я встала.
– Ты уже проснулась? – спросил тот мужчина.
Я продолжала молчать.
– Ты как?
– Где моя мама?
Сначала он немного помолчал, а потом ответил быстро, четко и весьма информационно.
– В морге.
– Это не смешно. Ты врешь!
– Я понимаю, что тебе тяжело.
– Почему я должна тебе верить? Ты здоровый, наглый мужичара, который подбивал к ней клинья! Это ты навредил моей маме?
– Ты не в себе! Может врача вызвать?
– Мне не нужен врач!
Я подошла к столу, там лежали какие-то документы. Я взяла первый попавшийся и начала вчитываться.
– Вот смотри! – указала я на него бумажкой. – Тут же черным по белому написано: «Медицинский протокол осмотра». Нет ничего про смерть!
– Девочка, это только первый листок, смотри дальше.
Я взяла следующий, а там большими буквами сверху было написано: «Протокол констатации смерти». По телу сразу пробежала дрожь. Там ведь имя мамы!
– Нет, не может быть! – я заревела. – Ну, это же неправда!
Мужчина тихо подошел ко мне и легко положил руку мне на плечо.
– Хочешь чего-нибудь? Вплоть до алкоголя могу принести. Мне обычно немного помогает.
– Кто ты вообще такой?
– Я – Борис. Мы с твоей мамой все эти дни катались в одной компании.
– Ну, так и иди к своей компании и оставь меня в покое!
– Не могу! Мои друзья уехали сегодня утром, а я остался, чтобы тебе помочь.
– Мне не нужна помощь!
Я отвечала ему дерзко, резко переходя на рыдания. Шквал эмоций было невозможно остановить. Мне просто хотелось, чтобы он ушел.
– Ты уверена? Я не знаю номера твоих родственников. До сих пор никто не в курсе о несчастном случае.
– Несчастном случае? Ты хочешь сказать, что произошла случайность?
– Давай об этом потом? Ты пока что не готова.
Борис немного задумался, застыл, достал телефон, потом убрал его обратно.
– Так, дай мне номера твоих родных и адрес, где живешь.
– А адрес зачем?
– Нужно организовать транспортировку тела.
– Ладно, – растерянно пробормотала я и дала Игорю все, что он хотел.
Позже, конечно, я была ему невероятно благодарна. Ведь в тот ужасный момент я не могла все правильно организовать. Мало того, что потеряла самого близкого человека на свете, так еще и далеко от дома. Рядом совсем никого не было и некому было меня поддержать.
Через некоторое время зазвонил телефон. Сначала позвонила тетя Люба, потом папа. Мы долго беседовали, но как говорится, «беседами сыт не будешь» и нужно было срочно решать вопросы.
В данной ситуации Борис стал просто незаменимым, не оставлял меня без своей опеки, быстро решал все организационные вопросы и непосильные для меня проблемы. Оказалось, что перевозка тела – дело не простое, очень много тонкостей. В итоге я узнала, что для транспортировки тела человека на большое расстояние, во-первых, нужно обязательно забальзамировать его каким-то особенным способом, а во-вторых, разрешено перевозить без цинкового гроба только в машине. В самолетах, поездах такая перевозка запрещена.
Конечно, если на дороге остановит наша доблестная полиция, то нам нужен необходимый протокол, но от Домбая до Питера очень далеко. Ехать нужно с остановкой на ночлег.
Я не знала, что мне делать. Кто повезет меня и тело матери. Бориса я даже просить не могла об этом. Ведь после того, как я незаслуженно его оскорбила, мне было стыдно за свое неразумное поведение.
Тетя Люба уже собиралась ехать ко мне, чтобы помочь с перевозкой. Сама она не водила машину, но могла поспособствовать с организацией, чтобы не оставлять меня в беде.
Неожиданно Борис сам предложил помощь. Мне было неудобно соглашаться, но, когда я мямлила ему о том, что это не совсем удобно и уместно, он ведь не родственник и вообще мы друг друга знаем всего пару дней, он ответил всего одной фразой.
– А у тебя есть выбор?
Ну, что я могла на это ответить? Конечно, выбора не было. Он прав!
Жаль, что они с мамой не познакомились поближе. Он бы ей понравился, в ее вкусе. Крупный, высокий, с такой стильной бородой, качок с татухами. Мама любила таких брутальных мужчин, хотя вышла замуж за папу, который ходил в пиджаке и в очках.
Как говорится, нравятся нам одни, а в брак вступаем с другими.
Тогда получается, что нужно обращать внимание на тех, кто мне не нравится. Так, что ли?
А кто мне не нравится? Так, практически все. Эх, как хорошо. Мне повезло больше всех. Самый большой ассортимент, никаких проблем с муками выбора.
Прошло не так много времени, и мы отправились в путь. Конечно, я была в депрессивном состоянии. Что тут говорить, рыдала по ночам в подушку от безысходности и горя, глаза на мокром месте, ощущение невосполнимой потери не отпускало.
Представьте себе ехать в одной машине с телом матери. Какие мысли в этот момент будут кружиться в вашей голове, что вы почувствуете?
У Бориса оказалась своя огромная черная машина, которую можно было использовать, как катафалк. Видимо, как знал, что пригодится по жизни. Да, брутальные мужчины любят большие машины.
Сам Борис был не из местных, но не говорил, откуда именно приехал.
– Я с центрального Черноземья.
Но такое уточнение – это понятие растяжимое. Хотя, какая мне разница, откуда он?
Я была уверена, что родственники заплатят ему за транспортировку меня и тела, и мы больше не увидимся. Вообще, все организационные вопрос меня не сильно волновали. Видимо, Борису моя мама нравилась, и ему стало жалко меня, молодую и неопытную, поэтому пошел навстречу и помог.
По плану, нам нужно было остановиться на одну ночевку. По приезду домой, необходимо сразу ехать на кладбище, где уже будет организовано погребение.
Борису придется преодолеть весь этот путь в компании с депрессивной девушкой и холодным телом ее матери.
На ночь мы остановились в придорожном мотеле, спали в разных номерах и мой призрак опять мне приснился. Почему этот солдат появляется только тогда, когда случается что-то плохое?
Во сне мне удалось первый раз рассмотреть его лицо. Он стоял совсем рядом, смотрел на меня. Молодой и симпатичный, высокий, с веснушками и глубокими карими глазами. Он молчал, и тут я не выдержала и спросила:
– Ты кто?
Он продолжал смотреть и молчать. Ветер развевал пряди волос, которые выглядывали из-под фуражки.
– Что тебе нужно от меня?
– Я потерял себя!
Он начал разворачиваться ко мне спиной, чтобы уйти. Я протянула руку, хотела остановить, положив руку на его плечо, но как только коснулась, то тут же проснулась. Открыла глаза, как обычно, в полном ужасе.
Полезла в сумку за успокоительным, которое купил мне Борис. Включила свет. Тут заметила самое страшное. Мое зрение резко упало. Все расплывалось и имело нечеткие очертания
Ну нет, только не сейчас! Я не смогу, не выдержу, почему именно сейчас?
Быстро одевшись, я начала ломиться в комнату Бориса. Даже не заметила, что уже три часа ночи. Он, взъерошенный, открыл дверь, представ передо мной только в одних трусах и футболке.
– Что случилось?
– Дай ключи от машины?
– Зачем?
– Там в чемодане лекарства.
Я выбежала на парковку. Борис за мной.
– У тебя все хорошо? Что за лекарства нужны? Может у меня есть!
– Таких лекарств у тебя просто не может быть.
В машине я оставила чемодан со своими основными вещами. Я не видела смысла брать его в мотель всего на одну ночь. В номер взяла лишь самые необходимые вещи.
Открыв машину, я достала чемодан и перерыла содержимое. Лекарств не было! Совсем не было! Скорее всего, в порыве эмоций после смерти матери, я просто оставила их в прошлом отеле.
Я понимаю, что эти лекарства не лечат слепоту, но я их всегда возила с собой и каждые полгода пропивала полный курс медикаментов для профилактики. Надеялась, что они остановят этот всплеск снижения зрения, надеялась на чудо.
Я посмотрела налево, потом направо. Вокруг поля, темнота, машины едут и ветер гуляет.
Если бы я сама была за рулем, и в машине отсутствовало тело, то попробовала бы доехать до крупного города в аптеку.
Хотя, мои лекарства из тех, которые не всегда есть в аптеках. Мама всегда заказывала эти лекарства через интернет.
Борис стоял, смотрел на меня. Благо, он успел накинуть халат перед выходом.
– Нашла? – спросил он.
– Нет!
– А что там за важные лекарства?
– Да не важно. Забей! Иди лучше спать. Тебе завтра весь день за рулем ехать.
Я медленно побрела обратно к себе в номер. Засыпала в надежде лишь на то, что это просто сбой в глазах из-за стресса и завтра все наладится.
Наступило утро и не принесло улучшения, лучше видеть я не стала.
Даже нет, не так. Я стала видеть еще хуже. Перед левым глазом вообще было размытое пятно. Но правый все еще видел неплохо.
Я как-то собрала свои вещи и спустилась на первый этаж в кафе, где уже завтракал Борис.
– Ну что, будешь кушать?
– Ничего не хочу.
– Тебе надо поесть, нам ехать далеко.
Он поставил передо мной тарелку с двумя круассанами.
– Любишь с шоколадной начинкой? Очень свежие и вкусные.
Я решила немного поесть. Взяла один круассан и в этот момент почувствовала, как другой рукой неловко задела чашку, которая упала на пол и разбилась вдребезги.
– Ой, не заметила. Простите меня! – воскликнула я.
– Да, ничего страшного. Не переживай. С кем не бывает.
Борис встал и пошел к официантке. Та посмотрела в мою сторону и куда-то ушла.
Я понимала, что дело не в моей невнимательности, а просто боковым зрением я не заметила эту чашку.
Ко мне подошла девушка с новой чашкой свежего кофе.
– А можно мне веник и совок. Я уберу за собой.
– Девушка, успокойтесь. Сейчас уборщица подойдет и все устранит.
В голове у меня был туман. Полная потеря себя в пространстве. Я не осознавала сколько сейчас времени, и вообще, где конкретно мы находимся.
Я как-то что-то вроде бы съела. Борис загрузил наши сумки, и мы поехали дальше. Гроб матери, конечно, давал о себе знать особенным запахом бальзамирования, что не позволяло ни на секунду забыть о случившемся. Мне казалось, что уже все просто пропиталось этим запахом.
У нас была задача, как можно скорее приехать домой, где уже все родственники ждали меня на кладбище. В дороге мы молчали. Борис пару раз попытался завести со мной диалог, но безуспешно. Потом он включил музыку, посмотрел на меня и выключил. Видимо, по моему внешнему виду было понятно, что делать этого не стоит.
Потом я начала засыпать. Несмотря на все, что творилось у меня в душе, физиология брала свое. Я то засыпала, то просыпалась.
В один момент я очнулась. Открыв глаза, увидела, что сижу в машине одна на пустой бензоколонке. Вокруг не было никого. Я начала смотреть по сторонам и тут на противоположной стороне дороги я опять увидела этого солдата.
Что ему от меня нужно? Я вышла из машины.
– Что тебе от меня нужно? – крикнула я.
Он стоял, молчал и просто безучастно смотрел на меня. Как же он меня достал! Сколько можно уже? В этот раз я решила не терять времени и выяснить все более основательно.
Уверенным шагом двинулась на него, пока он снова не испарился у меня на глазах, похоже, я была в моем сне.
Тут неожиданно меня что-то резко потянуло обратно, и перед носом пролетела фура, издав глубокий и громкий сигнальный звук. Я испугалась и, будто очнулась.
– Ты что творишь?
Борис смотрел на меня испуганными глазами и сжимал мою руку так сильно, что наверное там точно останутся синяки.
– Тебе жить надоело?
Я взяла себя в руки. Осознавая, что это был не сон, а может быть сон наяву, я запросто могла лишиться жизни! А возможно, я уже начала ходить во сне? Мне стало настолько страшно, но оправдываться я не была намерена, поэтому отшвырнула его руку и молча пошла в машину.
Я не смогла найти в себе сил извиниться, или уж тем более объяснить ему, что произошло. Борис отогнал машину за заправку и припарковался.
– Мне нужно немного прогуляться, сиди на месте, – сказал он и, не дожидаясь моего ответа или комментария, вышел из машины.
Я осталась сидеть в полном одиночестве. Если я скажу ему правду, что вижу солдата, то он мне поверит? Подумает или скажет, что у девушки на фоне стресса просто поехала крыша и еще, не дай бог, отправит на лечение в психушку.
До этого мои слабовидящие глаза сами закрывались от долгой бессонницы, но теперь спать я вовсе боялась. Вдруг опять явится этот непонятный предвестник плохого и случится новое несчастье.
Зрение подводило в самый не подходящий момент. Почему кому-то в этой жизни везет меньше, чем остальным? Пусть у меня не было бы такой хорошей внешности и денег для путешествий. Я была бы не против жить в деревне в захудалом доме, но зато с живой матерью, любящим отцом и хорошим здоровьем.
«За что мне это все?» – вертелось постоянно в голове.
Есть же люди, которые ведут себя по жизни просто ужасно. Предают, кидают, проклинают или даже убивают и при этом жизнь их так не наказывает. Где та самая вселенская справедливость, о которой так много твердили нам в детстве? Скорее всего, существует негласный закон вселенской подлости!
Я больше не верю фразе «что посеешь, то и пожнешь»! Это все придумали слабаки, чтобы оправдать себя и свою никчемную жизнь. Можно сеять что угодно, и ничего за это не будет! А еще мне всегда твердил папа: «Когда одна дверь закрывается, то непременно открывается другая». Какой бред! Кто-нибудь вообще в это верит? Родители с детства вкладывают в нас свои постулаты и убеждения. А где гарантия, что это верно?
Вот я сейчас сижу в машине с трупом моей матери, почти слепая. Дома отец меня не ждет. Куда еду, вообще не понятно!
«Где моя новая дверь? Где свет в конце этой темноты? Когда уже моя жизнь станет лучше, и я увижу надежду на будущее?» – твердила я сама себе, но хотелось это все высказать именно отцу.
В этот момент в машину сел Борис. По его лицу было видно, что он успокоился и пришел в себя.
– Мороженое хочешь?
Он протянул мне шоколадный пломбир. Откуда он знает, что я так люблю именно шоколадный?!
– Нет, не хочу! – ответила я, скрестив на груди руки и отвернувшись в окно.
– Ну, как хочешь. Значит мне придется съесть за двоих.
Я молчала.
– А ты знаешь, что мороженое поднимает настроение? Значит, у меня будет вдвойне хороший настрой.
Он открыл упаковку и начал есть. Громко облизывал, чавкал и издавал максимально раздражающие звуки. Мой живот, видимо, совсем не ладил с мозгом. Будто они не в одном организме находятся. Разум утверждал, что мне сейчас не до мороженого, но желудок включил чувство голода, решил все за меня и начал урчать.
– Да, я слышу, как ты не хочешь есть.
– Я и правда не хочу!
Борис продолжал издеваться и громко, жадно есть.
– Блин, как вкусно!
– Если я возьму мороженое, то ты прекратишь чавкать?
– Ох, так мы перешли на «ты»? Это отличный знак. Ну так что, будешь?
Он опять протянул мне мороженое. Я, конечно, взяла, чтобы он просто отстал от меня, и мы поехали дальше.
Позже Борис, видимо, решил, что лучший способ поддержать меня – это не давать мне ни минуты покоя. На протяжении всего оставшегося пути, он врубал свой рок и жизнерадостно подпевал музыкантам. Иногда даже двигался в ритм песни и делал вид, что руль – это гитара, на которой можно играть. Я, кстати, вообще не люблю такую музыку и, видимо, он это понимал.
– Пожалуйста, выключи это безобразие.
– Что подразумеваешь под словом «это»?
– Ну, вот эту фигню.
– Между прочим, как ты сказала, вот эту «фигню» слушают и признают миллионы людей.
– Ну, а мне до тошноты противно.
– Моя машина. Что хочу, то и слушаю.
– Ну, у меня и так голова болит.
– Если я выключу, разве тебе станет лучше?
Отчасти он был прав. Раздражение, навязанное мне Борисом, заставляло меня частично отвлекаться от всех проблем.
– Вот, когда сядешь за руль своей машины, то сможешь там включать все, что тебе нравится и устанавливать свои правила.
– Понятно!
Мне хотелось назвать его «хамом», но ситуация не позволяла. Ведь он так много для меня делает в данный момент, поэтому оскорблять человека я не могла. Но надеялась, что, когда все закончится, я больше никогда не увижу эту раздражающую физиономию.
Так мы и доехали до места. Он всю дорогу меня бесил, а я пыталась вытерпеть весь этот ад.
9. Похороны
Как вы себе представляете похороны самого близкого человека?
Обычно в фильмах это пасмурная погода, дождь, черные зонты, толпа печальных родственников и знакомых, все рыдают и прощаются, обстановка мрачная.
У нас было все иначе. Несмотря на то, что в Питере часто бывает дождливая погода, именно в этот день светило солнышко и на кладбище пели птички, жизнь продолжалась, и ничто не могло омрачить такой замечательный день.
Мы подъехали. Меня встретила тетя Люба.
– Привет, моя дорогая. Ты как?
– Никак!
Наконец-то я смогла обнять близкого мне человека и полностью расслабиться. Я прижалась к тете, что было мочи, и не могла просто остановить потока слез.
Я не сильно участвовала во всех церемониях, что происходили на кладбище. Я ушла в себя, отгородилась от всего, но никто особо от меня участия не требовал. Хорошо, что народу было не так много. Собрались лишь самые близкие. Из родственников был только двоюродный дядя со своей семьей, который приехал из Москвы. Также были мамины друзья и самые близкие по работе.
Хорошо, что с ее работы пришло не много народу, а то в среде актеров обычно много провожающих в последний путь, как на последний спектакль, у которого должны быть зрители. Наверное, это потому, что два последних года она уже не работала в театре.
Все старались меня поддержать и сказать какие-то ободряющие и теплые слова. А мне было просто все равно. Единственный человек, от которого я ждала поддержку, был мой отец, который сразу же отгородился от меня и даже не поздоровался при встрече.
Где же та сильная и волевая Мила, которая когда-то стремительно шла вверх в спортивной карьере? Уверенная в себе, шагала вперед, навстречу судьбе.
За последние два года, я превратилась в полную размазню, которая могла просто за моральную поддержку продать душу. Что мне теперь делать? Как дальше жить? Еще эти проблемы с глазами! Мне просто было страшно. Я боюсь будущего, боюсь одиночества, боюсь быть обузой, боюсь быть слабой. Боже, похоже я всего боюсь на этом свете!
Наверное, мне стало просто страшно жить. В какой-то момент в голову пришла мысль пойти вслед за матерью и обрести полное спокойствие, душевный комфорт и умиротворение. Ведь скорее всего, ей уже не больно и нет обид, проблем, чувств и сожалений. Страхи все уходят, и становится легко и просто. Полное освобождение от тяжести на душе.
Вот с такими мыслями я стояла и смотрела, как гроб с моей матерью опускают в яму. Напротив меня стоял отец и не поднимал даже глаз в мою сторону.
Ну все! Закопали! Тут меня прорвало. Я думала, что скажу мысленно, про себя, но почему-то получилось вслух.
– Прощай, мама! Мое сердце всегда будет с тобой! Ты самая лучшая на свете. Ты всегда меня поддерживала и давала надежду на будущее. Для меня ты была не только матерью, но и лучшей подругой. Я всегда буду помнить тебя. Прощай!
Я рухнула на колени, поцеловала руку и приложила ее к холмику земли, образовавшемуся на месте свежей могилы.
– Пойдем в машину, моя хорошая.
Тетя Люба обняла меня за плечи, помогла встать и мы, обнявшись, вместе покинули кладбище. Опять я оказалась в машине Бориса. Сейчас он не включал свою бестолковую музыку, а просто сидел рядом и молчал. Это было лучшее, что он мог сделать в данный момент.
–Ты оставила себе что-нибудь?
– О чем ты?
– Ну что-нибудь на память о матери.
– Я даже не думала об этом.
– Когда умерла моя мама, я оставил себе на память ее любимый шарф. Мне кажется, что он до сих пор пахнет ее духами.
Оказывается, Борис тоже пережил боль потери. Его слова звучали очень сострадательно.
– А когда умер отец, то я оставил себе его любимый топор, которым он колол дрова. Вот с этого топора и началась моя карьера. Он, как талисман.
– А кем ты работаешь?
– У меня своя лесопилка. Мне иногда кажется, что отец благословил меня на это дело и, что он оберегает меня и поддерживает.
– Это хорошо, что ты так чувствуешь.
– Твоя мама тоже всегда будет рядом с тобой. Будет наблюдать за тем, как складывается твоя жизнь. Как ты выйдешь замуж. Как ты обретешь счастье и сама познаешь материнство. Кем ты станешь по профессии и что будешь нести в этот мир. Всегда перед принятием важного решения я представляю, что мои родители смотрят на меня и стараюсь понять, одобрили бы они то, что я хочу сделать.
– И как? Одобрили бы твою жизнь?
– Ты знаешь, ни разу не прогадал по жизни.
Я понимала, что слова Бориса подошли бы к большинству людей. Скорее всего, он говорил искренне и именно то, что чувствовал сам и то, что считал правдой. Вот только ко мне это не могло относиться ни с какого боку. Мне не светит любовь и брак, потому что я ослепну. Мне не светит блистательная карьера по той же причине. Не будет и детей, потому что рожать просто не от кого. О каком счастье может идти речь? Что увидит моя мама? Одинокую слепую женщину, которая познала боль и все прелести одинокой жизни?
– Так что ты себе оставила?
На самом деле была вещь, которую я действительно решила себе оставить. Конечно, в чемодане было еще полно вещей мамы, которые нужно разобрать, но Борис говорил об одной, самой важной, как о символе.
Это были ее горные очки. Мама так сильно их обожала. Когда Борис принес ее бездыханное тело, очки были на ее голове. Не знаю, почему выбрала именно их, но это произошло интуитивно.
Мы приехали на поминки. Я все еще не понимала позицию моего отца, который молчал и избегал общения со мной. Скорее всего, ему намного больнее чем мне, поэтому он просто замкнулся в себе.
Я села рядом с тетей Любой. Рядом сел Борис, который, как ни странно, на данный момент стал мне близким человеком.
Отец сидел на другом краю стола.
– А что с отцом?
– Ой, давай потом поговорим на эту тему, – ответила тетя Люба.
– Может мне к нему подойти?
– Не стоит. Ему плохо.
– Так я смогу поддержать его.
– Ты сделаешь только хуже себе и ему.
Что за бред! Почему хуже? Родственники поддерживают друг друга в трудную минуту и от этого становятся только сильнее и дружнее.
Через пару часов все начали расходиться. Отец ушел один из первых и даже не попрощался со мной. Борис был с нами до самого конца и даже отвез домой.
В эту ночь я, наконец-то, уснула и даже тот назойливый солдат ко мне не приходил. Я поставила себе цель в ближайшие дни сходить к врачу, а потом, конечно, встретиться с отцом.