Мария Сергеевна Мещерская
Легенда о рассвете
– Стой! – дёрнулась за ней Маифь, но цепкая рука Кая вдруг крепко схватила её запястье, осадив назад, как собаку.
– Куда?! С ума что ли сошла?
– Она же погибнет! – закричала Маифь – Безмозглая дура!
– Дура! – не унимался старик – А что ты можешь поделать?
– Я обещала её брату, что защищу её!
– Эка беда! Обещала она, – горько усмехнулся он – Тебя саму в пору защищать, то же мне, защитница нашлась! Погоди, может ещё всё обойдется, – он ободряюще похлопал Маифь по плечу.
…
Дым разъедал глаза. Воняло горелой резиной, жжёной костью и порохом. Ко всему этому примешивались ещё какие-то ужасные запахи, и от них подкатывала тошнота. Маифь старалась не смотреть на тела убитых, которых стало видно, когда дым начал рассеиваться. Она вообще пыталась, по возможности, держать глаза закрытыми, потому что они чертовски слезились от гари. Каю же было всё равно, что твориться вокруг. Он выполз из-за тележки и теперь прислушивался, настороженно вертя головой. Но выходить наружу никто не решался.
Запекшийся песок захрустел, проламываясь под чьими-то тяжелыми шагами и старик весь съежился, припадая к земле. В следующий момент в просвете выхода появился силуэт чужака. Дрожащими руками Маифь нащупала за пазухой револьвер. Она ещё ни разу в жизни не стреляла, и от страха у неё вспотели руки и пересохло во рту. Но страшная тень не исчезала. Незнакомец нагнулся, заглядывая в щель под ржавой кормой танкера, в руке его блеснуло кровавое лезвие. Маифь зажмурилась и спустила курок.
Грохнул выстрел.
Чужак повалился навзничь, упал как подкошенный.
Маифь и Кай, не сговариваясь, выскочили из своего убежища и остолбенели. В песке перед ними лежал Илано Десмедт и медленно моргал, переводя взгляд с девчонки на старика и обратно.
– Я тоже не рад вас видеть, – наконец сказал он, садясь, – Что вы оба здесь делаете?
Его рубаха была залита синей кровью, которая вскипала едкой пеной, капая на песок. Маифь глаз не могла отвести от этого невероятного зрелища. Так и стояла, не смея шелохнуться, сжимая в руке револьвер.
Илано откашлялся и поднялся, отряхивая плащ и с сожалением находя в нем новые дыры.
– Ну, так что вы оба здесь делаете? – повторил он.
– Господин! – торопливо бормотал Кай, – Я не могу сидеть на месте. Я столько лет сопровождал вас, не лишайте старика единственной радости. К тому же, с вами я в гораздо большей безопасности, чем в любом из городов. Я не смог остаться даже в Гелионе.
– Может быть, это и к лучшему, – заключил Илано, вытирая меч и убирая его в ножны, – Ну а ты? Чего тебе дома не сиделось? – он осуждающе взглянул на Маифь – Мало досталось от падальщиков, я смотрю.
Но Маифь молчала. Она не отрывая глаз глядела на медленно исчезающее пятно синей крови на его рубахе.
– Тебе больно? – вдруг спросила она.
– Было больно, сейчас уже нет, – безразлично мотнув головой, ответил он, – Так какого чёрта ты тут делаешь? Я же доходчиво объяснил, что нужно оставаться у Вердхи.
Маифь виновато потупила взгляд.
– Я искала девушку по имени Гриет, она сбежала в пустыню и я должна была вернуть её брату. Она где-то здесь. Ты её видел? – торопливо залепетала она – Ведь видел?
– Видел, – коротко бросил Илано Десмедт и отвернулся.
Кай поймал Маифь за рукав и легонько потянул назад. Но она не обратила на него никакого внимания. Прошла всего несколько шагов и, сквозь дым и марево горящих машин, сквозь кровавые всплески на песке заметила серый лоскуток платья. Сразу за кораблем. На лице Гриет застыла счастливая улыбка, из уголка рта тянулась чёрная кровавая ниточка. Была похожа сейчас на брошенную куклу. Маифь молчала. Из глаз её хлынули слезы. Она так и стояла, содрогаясь от беззвучных рыданий, грязная, маленькая фигурка среди дыма, крови и разбитых машин. А потом вдруг обернулась и колючим взглядом вцепилась в Илано Десмедта.
– Это ты её убил? – спросила вдруг, даже не узнавая собственный голос.
– Да, – совершенно искренне ответил Илано.
Она взвыла отчаянно и глухо, и, вскинув револьвер, который так и не выпустила из рук, разрядила в него весь оставшийся барабан, пока револьвер не защелкал бессильной пустотой, воняя порохом и смертью. Илано Десмедт не шелохнулся. На его рубахе и кителе расплывались синие пятна, а в плаще появилось несколько новых дыр, но он даже не двинулся с места. Песок кипел под его ногами, исходя чёрной пеной и таял, застывая глянцевой коркой. Ангел Смерти сплюнул кровь.
– Вот теперь мне действительно больно, – сказал он, отнимая у Маифь бесполезное оружие – Ты довольна? Наигралась?
– Я тебя ненавижу! – шипела она, размазывая по лицу слезы и сажу – За что ты её убил? Она ничего плохого тебе не сделала!
– Не сделала, – согласился он, – Она получила то, зачем пришла. Не притворяйся, будто ничего не понимаешь.
– Бесчувственная сволочь!
– Хватит! – рявкнул Илано, теряя терпение.
Кай вдруг выскочил вперед, ловко оттеснив Маифь за спину, и принялся кланяться, как заведенный, в мольбе заламывая руки и раскачиваясь из стороны в сторону.
– Господин! – умоляюще ныл он – Пощадите! Она так привязалась к этой бедной девочке, ничего не поделаешь. Простите, господин! Поймите, это все отчаяние. Только лишь отчаяние и страх. Господин, будьте милосердны!
Илано Десмедт ничего не ответил. Только утомленно вздохнул.
Вскоре они покинули побережье погибшего моря и углубились в самое морское дно, обнаженное под угасающим солнцем. Под ногами был тот же мусор и вечный песок. Из мусора и песка были могилы погибших охотников Цитадели, и несчастной Гриет, чья могила отличалась от других лишь тем, что в землю возле неё был вбит ржавый костыль, который сделал для Маифь старый доктор Вердхи.
…
Чёрная полоса дыма угрожающе висела над горизонтом. Медленно разрасталась, заволакивая небо с севера на юг. Тучи тянулись с запада, краями зацепляя блёклое солнце. В глухом безветрии казалось, что эти тучи живые и двигаются по собственной воле.
Усталая и грустная Маифь глядела вверх, надеясь, увидеть хоть маленький кусочек чистого неба, но нет. Надвигалась буря, которую обещал Кай. И от того становилось так страшно и колко, что по спине бежали мурашки. Здесь негде спрятаться. Вокруг ровная, голая пустыня, солёная и каменистая. Отдельные гряды камней, пусть даже больших, не годились как укрытие.
– Если тут поставить тачку, то может получиться убежище, – хмуро размышлял старик, останавливаясь напротив кучи крупных валунов – Брезент на какое-то время защитит нас от ветра. Маифь, ты залезешь под неё и завернёшься в брезент. Это самое безопасное место. А я укроюсь в расщелине.
– Хорошо, – растерянно кивала Маифь – Холодает.
– Скоро начнется, – засуетился Кай, торопливо копаясь в вещах, – Давай, не зевай, помогай мне!
Она принялась подбирать раскатившийся скарб, пока старик тащил из-под самого низа здоровенный кусок ветхого брезента и полиэтилен.
Илано Десмедт стоял в стороне, внимательно оглядывая мрачнеющий горизонт.
Вскоре, по земле побежала пыльная позёмка и пустыня погрузилась в полумрак.
Тем временем, Кай опутал тележку прочными верёвками, и надёжно привязал с каждой стороны к большим камням, чтоб ветер не смог сдвинуть её с места. Запеленал Маифь в брезент и запихнул под дно, на кучу тряпья, чтоб она не замёрзла. А сам закутался в тряпки и полиэтилен, да так что стал похож на куколку какого-то жуткого насекомого, и спрятался в камнях, закатившись под большой наклонный валун.
Ветер крепчал.
Через несколько минут уже свистело в ушах, а после, все звуки медленно слились в единый ужасающий, непередаваемо жуткий вой.
Маифь лежала в темноте, тепле и безопасности. Солёная пыль кружилась, от неё слезились глаза и мерзко щипало в носу. А на душе было горько, и не от пыли. Она думала про Гриет, про охотников, но, всё равно, больше всего она думала о том, как же там Илано Десмедт. Без укрытия, один среди хаоса острого песка. И в каждом порыве ветра ей чудился его смех, зловещий и печальный. Так она уснула, убаюканная звуком, похожим на дождь. Это песок летел, сыпал по брезенту.
Ей снилось море.
Молодое, лазурное море, под ясными лучами тёплого солнца. Крики чаек. Шум прибоя. И солнечный свет рябью на камнях под водой. И колышущиеся кисти водорослей, разноцветные рыбки, юркие и серебристые. Живое, настоящее море.
Что-то грохнуло вдруг над самой головой. Жигануло по спине, остро, словно плетью. Маифь проснулась, в ужасе понимая, что никакого моря нет, что буря оборвала верёвки и тачку перевернуло, поволокло по камням. От одного лишь вдоха лёгкие обожгло, и во рту остался горько-солёный вкус пустыни. Она закашлялась. Брезент рвало, края хлестали по лицу, и страшно было открыть глаза. Наконец, последняя веревка лопнула и тележка исчезла во тьме, оставив Маифь без укрытия. Она даже крикнуть не могла, чтоб позвать Кая. Да он и не услышал бы, и всё равно помочь не смог. Маифь попыталась подняться и вслепую доползти к подножию большого валуна, но брезент, в который она завернулась, вдруг вздулся пузырём, вырвался и улетел, подхваченный ветром.
Холодно… Так холодно и нечем дышать. Только солёный песок в лицо.
Чья-то сильная рука вдруг поймала за локоть. Потянула по земле. Плащ свистел на ветру, хлопал, как чёрные крылья. Казалось, что Ангел Смерти и вправду смеялся. Неслышный смех его сливался с бурей, становился летящим песком. Он сидел, опершись спиной о камень, и слушал ветер. Обнял, спрятал Маифь в свой плащ, и она, как собачонка, жалобно прижалась щекой к его плечу. Ей было так страшно, что она вдруг простила безжалостному спасителю всё-превсё. Потом вспомнила счастливую улыбку мёртвой Гриет, и заплакала.
Ветер стих, и пустыня наполнилась тишиной. На чёрном небе медленно проступили звёзды. Они мерцали и переливались, словно маленькие насекомые, яркие и далёкие. Маифь вгляделась в темноту ночного неба. В глубокую, бесконечную россыпь звёзд. Она проснулась и теперь зачарованно смотрела вверх. Знала, что Илано Десмедт не спит. Он тоже смотрит, вместе с ней. За свою непомерную жизнь он выучил это небо вдоль и поперёк. Каждую звезду, туманность и созвездие. Но, всё равно, оно по-прежнему казалось ему недостижимым, таинственным и далёким. Небо – то единственное, что всегда было неизменным.
Маифь слышала, как под камнем сопит Кай. Она медленно моргала, и все эти звёзды не умещались в её глазах.
– Мне снилось море, – вдруг тихо сказала она – Покрытый лесом берег, шёпот прибоя и разноцветные рыбки в волнах меж камней. Я помню, какое оно. Каким должно быть. Ты мне не веришь?
– Это только сон, – ответил Илано Десмедт, – Море будет прежним, полным жизни, только в моей памяти, потому что никогда больше не увижу.
– Это ужасно, – Маифь почувствовала, как у неё предательски защипало в носу и на глаза навернулись слёзы.
– Почему ты не осталась в Гелионе, ушла из дома Вердхи? – спросил он вдруг – Люди должны быть рядом с людьми. Ты человек, Маифь. Ты не должна бродить по пустыне.
– Я не знаю. Мне всё больше кажется, что мой дом там, далеко, – она указала на запад.
– Цитадель, значит.
– Может быть. Но я не хочу быть рядом с людьми, я хочу быть с тобой и с Каем, – она упрямо мотнула головой – Вот куда ты идёшь?
– Домой…
Илано Десмедт замолчал. Он глядел теперь на звезду, тускло мерцавшую на горизонте. Глаза его стали печальными и ещё более пустыми. Дальше они сидели молча и каждый думал о своём.
– Я отведу тебя в Цитадель, – вдруг проговорил Илано, снимая плащ и укрывая им плечи Маифь. Затем он поднялся, отряхнув песок с одежды, и отошёл в сторону на несколько шагов. Безразлично пнул сапогом камень на рассохшейся земле. Смотрел в небо и больше ничего не говорил.
Там, куда он глядел, горизонт чуть заметно мерцал. Вскоре, это мерцание стало ярче, отчётливее. Потом оно разрослось и стало карабкаться вверх, пока Маифь не начала различать, что это многие сотни и тысячи движущихся огоньков. Они ползли вдоль горизонта, направляясь на восток.
– Это охотники, да? – встревожено спросила она.
– Охотники, – отозвался Илано, – Их слишком много. Нужно уходить.
Он растормошил спящего Кая, и тот вздрогнул, закряхтел, выбираясь из-под слоёв брезента и песка. Увидев, что тележку унесло ветром и побило об камни, он страшно выругался. Побрёл собирать раскиданное вокруг барахло, ворча под нос проклятья.
Старик долго возился с колёсами, пока небо на востоке не начало светлеть, словно нехотя сменяя ночь на долгое хмурое утро.
Маифь старалась помочь Каю, подбирая разбросанные вещи и припасы. Она негодующе косилась на Илано Десмедта, от которого было бесполезно ожидать помощи.
– Перестань сейчас же! – насупился Кай – Нельзя так глядеть на господина, это неприлично! Давай, пошевеливайся!
– Но…
– Это мы с тобой нуждаемся в воде и пище, не забывай это. Он успел бы уйти много дальше, если б не такая обуза, – не унимался старик, туго перематывая верёвкой свёртки с едой – На вот, держи! Да не стой столбом, взялась помогать – так помогай!
Край солнца уже выглянул из-за горизонта, когда они тронулись в путь. Высохшее морское дно растянулось на многие мили. От того дни стали похожи один на другой, и не было им конца. Идти всё вперед и вперед, по равнине с редкими одинаковыми грядами камней, было не столько утомительно, сколько уныло. Через четыре дня Маифь стало казаться, что прошла целая вечность, и не будет больше городов в этой чёртовой пустыне. Не будет людей. Никого они больше не встретят.
Но к вечеру пятого дня впереди блеснула зеркальная полоса воды. И в ней отражалось солнце.
Она даже прибавила шагу, и всем сердцем стремилась быстрее достигнуть чудесного миража. Но, когда уже стало так близко, когда до закатной дорожки оставалось меньше километра, Илано Десмедт вдруг поймал её за руку. Сжал ладонь крепко, и заглянул в глаза, убедившись, что она слушает.
– Постой-ка, – сказал он – Не радуйся зря. Не забывай, что море высохло. Это соль, и она разъест твоё тело до костей, если не будешь осторожна.
Для уверенности, больше ее не отпускал. Вёл за собой, как непослушного ребенка. Вскоре вокруг столпились страшные остовы кораблей. Одни совсем истлели и лежали на боку, ржавой трухой высыпаясь на землю. Другие высились, и на их боках ещё были видны следы облезлой краски.
Илано, Маифь и старик Кай шли вдоль воды, по хрустящему насту кристаллической соли, похожей на лёд. Наст проламывался и хрустел, как талый снег, подмёрзший с ночи, и этот звук вновь рождал в душе Маифь воспоминания.
Она сейчас не видела грязной токсичной лужи оставшейся от моря, не замечала страшных ржавых машин. Ничего не слышала, кроме этого волшебного звука зимы. И перед глазами рождалось весеннее небо. Первые, робкие цветки подснежника. Тёплые чёрные проталины, от которых поднимается пар, и мёрзлые островки последнего снега в тени ельника. Шаги по ледяному насту, который крошится, ломается, как эта соль. И птичьи голоса… Синицы. Жёлтые синицы на пушистой вербе. Запах земли… ослепительная синева весеннего неба.
Она очнулась, лишь заметив, как внимательно глядит на нее Илано Десмедт.
– Что с тобой? – спросил он встревожено – Соберись. Будь осторожна пожалуйста, смотри под ноги!
Маифь рассеянно кивнула.
– Я вижу мель! – раздался впереди радостный возглас Кая, – здесь проходили машины Цитадели. Они оставили заметную колею. Наст хрупкий, а под ним едкая токсичная грязь. Маифь, слышишь, если провалишься, никто не станет тебя спасать, – он достал из тележки палку и принялся проверять прочность тропы, медленными шагами продвигаясь вперед.
Илано Десмедт хмурился. Он словно бы что-то мучительно обдумывал, долго разглядывая отмель, по которой проехали не иначе как добрых пять сотен машин. Потом, подхватил Маифь на руки, да так ловко, что она не успела даже вскрикнуть, и ломая чёрными сапогами наст, обогнал Кая, который бережно тащил за собой скрипучую тележку. Ангелу Смерти не страшна была едкая жижа. Но в те секунды, когда его сапоги со зловещим хрустом проваливались вниз, Маифь чувствовала, как сердце замирает в груди. Через плечо Илано она видела, с каким страхом Кай обходит каждую такую пробоину, проверяя палкой, прочен ли край. Бордовое солнце тонуло в сиреневой дымке горизонта, отражалось в мутной грязи. Ужасные тела ржавых кораблей, сгнившие до скелета, чёрными кружевами просвечивали насквозь. В зияющие дыры глядело небо, усеянное россыпью звёзд.
И слышно было только шаги, звонкие, как по снегу, да натужный скрип колёс телеги. Внезапно весь мир ослеп от яркой вспышки, распоровшей небо. Там, на востоке… заря? Но до рассвета ещё так далеко. Померкли звёзды, всё поблёкло и потеряло свой настоящий цвет. Луна пропала с небосклона. Восток пылал. Эта вспышка полоснула по небу, как невиданной величины лезвие, и небо провалилось.
Маифь зажмурилась от ужаса, словно ей выжгло глаза. Вцепилась в плечо Илано Десмедта. Кай замер, в мольбе воздев руки к небу. Уронил палку, и она утонула в мутной грязи.
– Что это? – севшим голосом прошептала Маифь – Что за чертовщина?..
– Это «Небесный молот», – ответил Илано Десмедт, – Ужасно. Нам нужно торопиться. Всего несколько часов до такого кошмара, который тебе и не снился. Каихьнедт!
Старый слуга вздрогнул и нервно закивал. Он больше не проверял путь. Всем вдруг стало совершенно всё равно, провалятся они или нет. Маифь чувствовала неловкость и хотела идти своими ногами, но её просьба осталась без ответа.
Лунный свет отражался в кристалликах соли под ногами, а вдали уже призрачно темнел берег. Кораблей вокруг стало больше. Они столпились, сгрудились, наваленные друг на друга в беспорядочном нагромождении. Накатанный путь шёл сквозь эти завалы, как лунный коридор, и в конце его чернела пустота.
– Земля? – спросила Маифь, поёживаясь. Успела замёрзнуть, не смотря на тёплый плащ. Ответа не последовало. Илано шёл быстро, и за ним еле поспевал Кай со своей трескучей тележкой, которая только лишь чудом не развалилась. Здесь наст был гораздо крепче. Он не проваливался и не проминался под ногами, только звенел, натужно и глухо. Зато грязь стала чёрной от мазута. Чем дольше они шли, тем больше мусора лежало вокруг. Постепенно под ногами оказалась насыпь из непонятной трухи, битого стекла и вязких комков жжёного полиэтилена. Корабли здесь почти закрывали небо, так тесно они лепились друг к дружке. Одни более крепкие лежали на спинах других, прогнивших и раздавленных.
– Скоро, уже очень скоро, – Илано обратился к измотанному слуге, опустив Маифь на землю, – Я слышу гул их машин. Присмотрим надёжное убежище, времени мало.
Кай устало кивал, из последних сил волоча за собой поклажу. Маифь схватила верёвку, помогая старику тащить его ношу. Он сердито ворчал, но улыбался. Грустно улыбался. Наконец, они убрались подальше от берега, где было поменьше кораблей и мусора. Укрылись за ржавой тушей огромного авианосца, в корме которого зияла чёрная брешь.
Глава 6
Илано Десмедт ловко забрался на нос корабля, задранный в небо. Днём отсюда был хороший обзор, но сейчас сгустились сумерки.
– Пошевеливайтесь! – сверху вниз крикнул он, – Спрячемся здесь, эта развалина выглядит крепкой, – для уверенности он пробежался по палубе до кормы и обратно. В пустые трюмы гулко посыпался дождь из ржавой трухи. Илано хмыкнул и в один прыжок оказался на земле.
– Так, – заключил он, оглядывая своих унылых спутников – через ту пробоину мы попадём внутрь. Там должно быть безопасно. Каихьнедт, не отставай.
Маифь неуверенно поёжилась. Вся эта затея была ей не по душе, но и снаружи оставаться не хотелось. Чёрное жерло в брюхе корабля зловеще скалилось ей навстречу.
– На вот, – старик протянул ей керосиновую зажигалку – Иди, найди самое укромное место в середине, ближе к земле. А ещё, вот держи бечевку. Конец привяжешь у входа, чтоб не заблудиться внутри. По ней я смогу тебя найти. Не теряй времени, давай, давай!
Маифь растерянно кивнула.
– Постойте! Я помогу затащить тележку! – вдруг опомнилась она, но старик не желал слушать.
– Идём, я с тобой, – воскликнул Илано, – Скорее! – он подхватил её под руку, лишь только Маифь привязала бечевку и перешагнула порог трюма.
Они шли в темноте, коридор за коридором, поворот за поворотом, натыкаясь на предметы и вещи. По стенам, перепрыгивая двери и разбитые переборки, потому что корабль лежал на боку, и все его внутренности были сломаны и перемешаны между собой. Только бечевка уходила, виток за витком, а Илано Десмедт упорно шел вперед и вперед, наощупь продираясь сквозь завалы и ржавчину.
Внезапно, корабль вздрогнул.
Маифь так явно почувствовала это, потому что в ту же секунду на нее обрушился целый ливень трухи и мусора.
– Что это? Что это такое?! – дрожащим голосом зашептала она, останавливаясь – Там же Кай…
– Идём! – тянул за собой Илано – Он уже внутри.
– Нет! Нужно вернуться.
– Идём, упрямая, – он тянул сильнее, чем она упиралась, и Маифь только злобно кусала губы, проклиная свою беспомощность. Ничего не видно, темно. И по верёвке возвращаться слишком долго.
– Сходи за ним, пожалуйста! Прошу! – зарыдала она, когда корабль вздрогнул второй раз. За шиворот посыпался песок, а небо наполнилось низким утробным рёвом
– Мне страшно! Он же там совсем один!
– Не бойся, – бросил Илано, заталкивая её в узкий дверной проём – У тебя есть зажигалка, позаботься о себе, пока я не вернусь, – с этими словами он отпустил её руку. Маифь услышала только удаляющийся звук его шагов, растворившийся в грохоте снаружи. За всеми корабельными переборками, за лопнувшим днищем, разразилась настоящая буря. Что-то свистело, распарывая небо, грохотало и взрывалось, многоголосно ревело, и от этого рёва дрожала земля. Надрывно скрипели ветхие борта кораблей, тёрлись друг о друга, рассыпая ржавчину и соль.
В темноте Маифь долго вертела в дрожащих руках невидимую зажигалку. Наконец, чиркнул кремень, брызнули искры, запахло керосином, и оранжевый язычок пламени робко затанцевал на фитиле.
Маифь огляделась. Вокруг неё было огромное тёмное пространство. Под ногами песок, и больше ничего, только песок, бурый от ржавчины.
Она обошла железный бункер вдоль и поперёк, пока зажигалка не начала жечь пальцы, но так ничего и не нашла. Потолок терялся где-то высоко, выход был только один, и из него уныло тянулся конец тонкой бечевки. Маифь потушила огонёк, и всё вокруг снова погрузилось в темноту.
Через некоторое время, которое показалось ей вечностью, она услышала тяжёлые шаги Илано, торопливое шарканье Кая и знакомый скрип колёсиков. Через мгновение тележка грохнула об пол, глухо зарывшись в песок у входа.
– Маифь! Ты тут жива? – позвал старик, – Эй! Ни черта не видно…
– Да здесь она, – небрежно бросил Илано Десмедт – Сидит в темноте.
– Почему вы так долго? – жалобно отозвалась Маифь, нащупывая в песке ещё тёплый квадратик зажигалки – Я боялась что вы вообще не вернётесь! Там какой-то кошмар снаружи. Всё грохочет, всё кувырком! – она чиркнула колёсиком, и на фитиле загорелся яркий огонёк.
– Война, – ответил старый слуга, доставая из поклажи несколько парафиновых свечей. Он зажёг одну из них, надёжно укрепив в ямке на песчаном полу. Глаза залило блёклым оранжевым светом. На самом деле, более-менее светло было только возле свечи. Все столпились вокруг неё, как мотыльки.
– Война? – переспросила Маифь – Та вспышка, это же был «Небесный молот», какая к чёрту война после такого?.. Кому и с кем воевать?
– Да, это был он, «Небесный молот». Саирим, несговорчивая Саирим, – печально качал головой Кай – Гелион предпочёл погибнуть, чем кормить Цитадель своими жителями.
– Жителями?.. – ужаснулась Маифь, – Как падальщики?!
– Ты каждый раз так удивляешься, – хмурился старик – Будто бы родилась и выросла в какой-то оранжерее, не иначе как в райском саду.
– Я так ничего и не вспомнила, так что мне нечего возразить.
– Это не так уж плохо, я б тоже рад был многое забыть, – Кай вытащил свёртки с едой и протянул один Маифь, – Снаружи отступающая армия охотников Цитадели и отряды городов-союзников Гелиона. Но, похоже на то, что дело кончится в ничью… – он вопросительно взглянул на Илано Десмедта.
– Не знаю, – буркнул тот, – Пусть сами разбираются. Никуда не пойду, надоело, – он снял с пояса меч в узорчатых ножнах и положил рядом с собой.
Кай горько усмехнулся.
– Лучше дай мне иголку с ниткой, – буркнул Илано, расправляя плащ и разглядывая свечной огонёк сквозь многочисленные дыры – И китель уже никуда не годится, – он расстегнул ворот, потеряв сразу две пуговицы, – Надо зашивать…
– Господин, позвольте мне, – оживился старик, – Я заштопаю на совесть.
– Держи, – он протянул ему плащ и китель, – Итак, к Цитадели мы подойдем с севера, – продолжал Илано Десмедт, вытягиваясь на песке в полный рост, – Там меньше вооружения и наблюдательных вышек.
– Но за последние годы всё могло измениться, – засомневался старик, перекусывая нитку, – К такому городу незаметно не подойдёшь ни с одной из сторон.
– Вот потому-то вы и пойдёте вместе, – он посмотрел на Маифь из под прикрытых век и она смутилась, отпрянув в тень Кая, который сидел ближе всех к огоньку свечи, – Старик и девчонка не вызовут подозрений у охраны стен. А мне им на глаза лучше лишний раз не попадаться. Ну, в общем, мы этот план еще обдумаем.
– Но, хозяин… Может быть, ну его, этот чёртов город? – задумчиво предположил Кай – Каждый раз, что мы проходили мимо, случалась какая-то несусветная заваруха. Я понимаю, что сейчас дело правое, но, помилуйте! Не лучше ли будет поискать для Маифь место поспокойнее?
– Вот будет веселье! – засмеялся Илано Десмедт, лениво потягиваясь – Место поспокойнее, говоришь? Даже не знаю, что и предложить в качестве альтернативы. Тут не слишком большой выбор.
– Ох да, да, – с горькой усмешкой согласился старик, – Цитадель, так Цитадель. Но вот вы же опять выкинете какой-нибудь номер, и люди придумают вам новое прозвище. И оно будет не таким поэтичным, как нынешнее.
– Я просто умираю от любопытства! – ответил Илано. Видно было, ему наскучила пустая болтовня. Он и так уже всё решил. Построил в голове все возможные и невозможные схемы. Теперь хотел молчать. Слушать тревожные звуки за истончённой временем обшивкой корабля и глядеть, как медленно тает свеча в песке.
Маифь задумчиво жевала чёрствый пластиковый хлеб, в котором вкуса не было ни на грош. Хорошо хоть, что среди запасов оставалось немного воды. От кислой спиртовой дряни тошнило и кружилась голова. Сейчас она готова была признать, что завидует надменному Илано, который вообще не нуждается в пище. Да. В такой пище, от всей души хотелось не нуждаться. Сыр тоже был совсем не похож на сыр. Консервы тухлые и склизкие. В некоторых банках вообще невозможно было понять, что за содержимое внутри.
Маифь вздохнула, уныло шмыгая носом. Она изо всех сил старалась не слышать грохот и взрывы за ветхими стенами, но правда была в том, что на смену гулу человеческому вскоре пришел гул пустыни. Снаружи начиналась буря. Ветер ворошил кладбище кораблей, двигал проржавленные тела, подминая их мягкими подошвами дюн.
Буря бушевала нестерпимо долго. То ослабевала, то завывала с новой силой. Маифь свернулась под брезентом, пытаясь немного поспать. Кай заштопал одежду своего хозяина и теперь чинил колесо тачки, а Илано Десмедт так же молча следил за хрупким пламенем свечи на песке. Маифь подсматривала за ними одним глазком, выглядывая из своего кокона. Время тянулось и шло, сгорая вместе со свечами. А они уходили одна за одной, оставляя после себя одинокое блюдечко парафина вперемешку с песком и ржавчиной. Временами все звуки снаружи стихали, и корабль погружался в тягостную тишину. В одно из таких затиший Илано Десмедт поднялся со своего места и снова пристегнул к поясу меч. Кай тут же бросился торопливо сворачивать брезент. Маифь сонно протирала глаза – пришло время покинуть корабль.
Путь наружу был много быстрее, за счёт бечевки, надёжно отметившей все повороты и коридоры. Теперь Маифь почувствовала искреннюю благодарность Илано, за то, что он первый раз вёл её в кромешной темноте. Потому что сейчас, благодаря огарку свечи, она могла видеть всё то, что было под ногами, и вокруг неё. Ржавый металл, оружие, разбитая мебель и песок, труха, перемешанная с мусором и костями… Да, под ногами попадались человеческие кости. Где-то больше, где-то меньше. Маифь старалась не наступать на них, но порой их было так много, что и обойти не получалось. Они предательски хрустели под подошвами ботинок, и от того по спине толпами носились мурашки.
Наконец, они выбрались из корабля.
Солнце ударило в глаза. Ветер затушил огонёк, облив горячим воском пальцы Маифь. Она поморщилась и спрятала свечку в карман, к зажигалке. Уже вечерело. Значит, они просидели в убежище всю ночь и добрую половину следующего дня.
Позади, на востоке, снова грохотнуло, и Илано Десмедт нахмурился.
– Вот чёрт! Поторопимся. Они могут отступать, тогда нам неслабо достанется.
– Ты слышала? – проскрипел Кай, спуская на землю свои вещи, – Не зевай!
– Хорошо, – понуро кивнула Маифь, вертя головой по сторонам.
За ночь пейзаж претерпел изменения. Многие корабли были уничтожены и теперь на их месте дымились огромные воронки. Большинство следов ночного боя замело песком и сдуло ветром. Но, то тут, то там можно было видеть глянцевые обломки машин, торчащих по склонам наползающих дюн.
– Ну вот что ты застыла?! – ворчал Кай, – Маифь, не спи!
Она покорно подхватила верёвку через плечо и упёрлась изо всех сил. Слышно было, насколько жалобнее от того стал скрип колёс на закисших осях.
– Послушай, Кай, – вдруг спросила она – Уже столько всего случилось, пока я с вами. Столько разных невероятных и страшных вещей. Но я понять не могу, почему мы сейчас убегаем? Ведь тогда, в пустыне, когда мы прятались под кораблем, Илано разбил целый отряд охотников. Почему мы бежим?
– Я должен доставить тебя в Цитадель, вернуть домой. Но это сложный город, и у меня с ним сложные отношения, – отозвался вдруг Илано Десмедт – Если ты хочешь, чтоб тебе было куда вернуться, лучше всего будет избегать встречи с охотниками.
– Могу я спросить: причина этой вражды такая же, что и в Гелионе?
– Не совсем, – он пожал плечами – Правители Цитадели надеются найти абсолютное оружие. И я для них – идеальный воин. Не знающий жалости, пищи, сна и усталости. Они считают меня своего рода божеством разрушения. Вообще, люди склонны излишне драматизировать. Если когда-то дикие племена стремились съесть плоть своего врага и обрести его силу, то в сущности, с тех пор мало что изменилось. Прогресс не столько испортил человечество, сколько вернул его в первобытное состояние.
– Дикость, – Маифь слушала внимательно, словно бы старалась ни слова не упустить, и вдруг прошептала, заглядывая ему в глаза – Я не знаю, может ли такой город быть моим домом.
