Мария Семёновна Гуляко
Времена любви
Люди в лохматых шапках,
Банки и магазины,
И малыши в охапках.
Снег проносился тоже,
Частично сползая по окнам,
Вечер прекрасен, Боже,
Ты все это видишь оком.
Мимо неслись столетия,
Ты помнишь каждого, знаю,
Помнишь мальчика Петю,
Играл потешно войсками.
А как ты смотрел на Сашу,
С нежностью тихо-тихо,
Его бакенбарды сажей
Трепались ветрами лихо.
Помнишь девочку Аню,
Что после стихи писала,
Строки меняя на пламя,
Выхаживая ногами.
Мимо неслись витрины,
Люди и кони тоже,
День был сегодня длинный,
И ты его помнишь, Боже.
-–
В самой гуще зимы,
Смотрят вдоль, поперёк
Профили фонарей, львов, мостов и людей -
Город. Смотрим и мы.
Тают в пасти снегов
И глядят сверху вниз,
В полной гамме зимы,
Траекторией вниз -
Чайки. Смотрим и мы.
Разведи свой костёр
В продолжении дня,
В середине зимы
Он глядит на тебя и глядит на меня -
Жарко. Смотрим и мы.
-–
Пока ещё не февраль,
Но скоро лоскут упадёт на снег
Перерезанной ленточки, жаль…
Лучше та, что сметает бег.
Ты и вправду любил смотреть,
Как горит и плавится воск,
Ведь на свете так мало мест,
Где не важен вес или рост.
Так сидели напротив в ночи,
Каждый в мыслях на самом дне,
И смотрели, как воск свечи
Светом плавится на столе.
––
Ещё так никогда не падал снег,
Забирая себе под крылья слякоть,
Чтобы твой занос превратился в его разбег,
В январе лучше всего не плакать.
Будет долгим мороз, потому что тобою любим,
Потанцуй сквозь пуховый платок, сцепившись руками,
Мир опять белоснежен и невредим,
Словно мы о нём никогда не знали…
––
Подуй на рану, которой нет,
Всё переменчиво в каналах рек
И отутюжится в тиши зимы,
В руках верёвочка, её тяни.
А если лёд настал кругом,
Без сожаления режь лёд коньком,
И хлопья снега поймай тепло,
В руках верёвочка, тяни её.
Вдоль длинных судеб и ярких дней,
Вези на санках своих детей,
Пар замирает, белым-бело…,
В руках верёвочка, тяни её…
А после глянь – ты едешь в снег,
И поперёк каналов рек
Зима коньком напишет звук,
Сидишь в санях, тебя везут…
––
на крылах снег.
и улицы течение, замерев
тебя оставит между звёзд
и дальше отражаться.
а ты посмотришь вслед, -
понурый лев,
а, может, даже пёс,
что лезет целоваться.
––
я хочу тишины,
нет, не той, что настигнет внезапно
и не той, что на пару секунд даст возможность услышать гудки,
я хочу тишины -
увеличив масштаб троекратно,
чтобы даже зернило и плыли немного черты.
я хочу тишины без оптических взглядов на плахе,
скомкать снег и расправить, что есть за спиной,
я хочу тишины в переполненной телом рубахе,
чтобы слышать, как снег кружит мир над моей головой.
-–
За стеклом февраль
Щурится прогнозам,
Словно старый царь
Радуется розам.
В глубине очей
Теплится надежда,
После лютых дней
Станет всё как прежде.
Вспоминает он,
Как будила мать,
Прогоняла сон
И звала играть.
За стеклом февраль
Разбросал снега,
Лепит старый царь
Во дворе себя…
-–
Разглядеть эту искру во мраке…,
Что поделать, ты где-то вдали,
Я мечусь разъяренной собакой,
Что не чувствует ближней любви.
Обернись, нарушая пространство,
И запомни фигуру в ночи,
Если будешь венчаться на царство,
То меня с собой забери.
А пока что тот холод угрюмый
Разбивает меня на куски,
Разглядеть эту искру смогу я
В отражении тёмной реки.
Только берег далёк и туманен
И уносит течение рассвет,
Я костёр разожгу на прощанье,
Чтобы виден был лучше твой след…
––
Канал замерзает, пар от воды,
Утки пытливо смотрят в глаза,
Музыка сердца в четыре руки,
Ты не догонишь меня никогда.
Вечер корицей ложится в глинтвейн,
Множатся рифмы, пальцы в тепле,
