bannerbannerbanner
Стеклянный город

Мария Руднева
Стеклянный город

Полная версия

Глава 4
Зажигать фонари

Увидев Таласса, Хью испытал облегчение. Ему порядком надоели попытки донести что-то до Вуда в странной манере местных жителей. Даже поддержка Бритт мало что изменила. Господин Вуд уперся и на контакт идти не желал.

Таласс, поймав умоляющий взгляд Хью, ответил ему улыбкой и мягко спросил, повернувшись к господину Вуду:

– Так что случилось?

– Лайт опять взялся за старое! – жалобно проговорил господин Вуд. – Птицы сломали ему палку, какую уже по счету! А он требует новую. Я не собираюсь больше ему потакать, так и знайте!

Глаза Таласса расширились.

– Птицы? – выдохнул он. – В город вернулись птицы, говорите?

– Да, никакого света не хватает их отогнать. Лайт скандалит, ноет, требует палку, вот подослал этих наглецов…

– И что, вам сложно выполнить их просьбу? – нахмурился Таласс. – Дроссель… Господин мэр будет не в восторге, если при угрозе птиц не будут гореть фонари.

– Но ваши фонари не помогают!

– Это фонари господина мэра! Как его помощнику, мне полагается проследить, чтобы все было в порядке. Вот как мы поступим, господин Вуд. Есть ли у вас готовые палки?

– Нет, как можно? Все должно быть свежесозданным!

– В таком случае я оплачу вам сразу несколько палок. Чтобы господин Лайт не отвлекался от сложной работы фонарщика, а вы занимались своим делом. Сколько потребуется, столько и заплачу, только назовите свою цену. – Таласс достал из кармана горсть цветных шариков.

При виде стеклышек у господина Вуда алчно заблестели глаза.

– Вот это уже другой разговор! – проскрипел он. – А то все «дай» да «дай», если же всем давать без разбору, на шею сядут и будут кататься. А за честную плату почему не помочь? Пусть даже и господину Лайту. Но вы послушайте меня, мастер Таласс, не годится он для этой работы. Не годится! Не его это – фонари зажигать!

– Я уверен, что господин мэр прислушается к вашим словам, – с бархатной твердостью ответил Таласс и вложил стеклянные шарики в жадно подставленные стариковские ладони. – Сколько вам нужно времени?

– Одна склянка! – с готовностью ответил господин Вуд.

Таласс хмыкнул и, взяв с подоконника деревянные часы с мелким стеклянным крошевом вместо песка, перевернул их.

– Ваше время пошло, господин Вуд. Сумерки наступают.

Господин Вуд ушел в дом в явно приподнятом настроении. Таласс повернулся на каблуках и снова встретился взглядом с Хью:

– И снова привет, мастер Хью! Представишь меня своим друзьям?

Хью застенчиво улыбнулся. Он сам сейчас не смог бы ответить, почему решил скрыть знакомство с Талассом от новых знакомых. Видимо, шила в мешке в самом деле не утаить – да и Марблит совсем небольшой город. Вряд ли удалось бы избежать встречи, особенно решив держаться втроем.

– Это господин Таласс, – сказал он, понимая, что молчание затянулось. – Мы с ним познакомились утром.

– Я врезался в него и пролил кофе, – рассмеялся Таласс.

Смех у него был звончайший.

– Такой я неуклюжий человек, – покачал он головой. – Зато познакомился с мастером Хью. Теперь хотел бы узнать имена его друзей…

– Я Бритт.

– Меган.

– Очень приятно, Бритт, Меган, – жизнерадостно улыбнулся Таласс, словно не замечая напряженных, немного враждебных взглядов.

Зато они не укрылись от Хью. Он поежился, представляя грядущий допрос: раз решили говорить начистоту, отчего он что-то утаил? Ведь Бритт не стала делать тайну из встречи с мэром Дроссельфлауэром.

Но таким человеком был Хью – всегда стремился оставить происходящее с ним только своим и личным.

Неловкая пауза затягивалась.

– А что вы намереваетесь делать после того, как получите палку? – спросил Таласс.

Меган пожала плечами:

– Вернем ее фонарщику. Мистер Лайт не может работать без своей палки. Не может зажигать огни.

Таласс почесал бороду, словно что-то прикидывая про себя. В сумерках его темно-синий костюм казался почти черным.

– Столько времени упущено… Наступает ночь, надо развеять тьму. Фонарщик один – куда ему управиться! А фонарей так много…

– Господин Таласс, у вас появилась какая-то идея? – осмелел Хью.

Таласс сверкнул глазами.

– Поможем ему. Вы же гости города. Это должно стать чем-то вроде… интересной экскурсии. Тоже будете зажигать фонари. Возьмем у господина Вуда столько палок, сколько он сможет нам дать, и пойдем по улицам Марблита. Вот увидите, это невообразимое зрелище – когда повсюду сияют яркие фонари…

– Хочу это увидеть, – выдохнула Бритт. – И нарисовать.

– Ты рисуешь? – быстро спросил Таласс. – Художница?

Бритт пожала плечами.

– Не кидаюсь громкими словами. Художница или нет… Какая разница? Я рисую и рисую.

– Покажешь? – попросил Таласс.

Он протянул руку к альбому Бритт, и Хью показалось, что его пальцы слегка дрожали. Бритт, помедлив, все-таки протянула ему альбом.

Таласс, перелистнув страницы, на мгновение замер. Брови его поползли вверх. Хью, приподнявшись на цыпочки, заглянул в альбом и увидел силуэт гигантского сфинкса.

– Ну и ну, – пробормотал Таласс. – У тебя в самом деле большой талант… И много везения, леди Бритт.

– Везения? – Бритт откинула с лица бирюзовую челку.

– Не многие сейчас могут заглянуть под покрывало карусели, – ответил Таласс, возвращая альбом. – Кто показал вам это? Неужели сам господин мэр?

– Господин Дроссельфлауэр? Да, мы познакомились с ним, когда я рисовала. Ему тоже понравились мои рисунки.

– Могу его понять. Сохраните их. Эта карусель – достояние Марблита. Жаль, что ее так и не запустили… А вот и господин Вуд!

Таласс так резко переключился с темы на тему, что Хью не успел задать вертящийся на языке вопрос про карусель. А впрочем… У него еще будет время, а сейчас им надо – как предложил господин Таласс – заняться фонарями.

Хью волновался. Он никогда еще не зажигал фонари, и, конечно, ему хотелось побыть фонарщиком – но позволит ли им мистер Лайт?

Господин Вуд, по крайней мере, не стал больше спорить с Талассом или с кем-нибудь из них – просто впихнул Хью в руки несколько длинных бамбуковых палок с крюком на конце и скрылся в доме, хлопнув напоследок дверью.

– Спасибо вам большое, вы очень любезны, добрый господин Вуд! – крикнул Таласс в распахнутое окно и вновь ослепительно улыбнулся: – Ну что, вы готовы? Поможем господину фонарщику?

Зажигать фонари оказалось делом интересным и необычным. Еще никогда Хью не доводилось зажигать настоящий газовый фонарь – дотягиваться палкой до специальной ручки, поворачивать и завороженно наблюдать, как за цветным стеклом вспыхивает тонкий огонек.

Город постепенно озарялся светом множества фонарей – в основном зеленых, но были и оранжевые, синие, фиолетовые, и совсем белые, и с плафонами из узорчатого стекла – самые разные. Оттого и тени на стенах плясали разноцветные, и сам город вдруг изменился, превратился в сказочное карамельное королевство. Хью завороженно смотрел на открывавшийся перед ним вид – освещенные улицы, яркие стекла окон и фонарей, нарядно одетые люди, устремившиеся на вечернюю прогулку сразу же, как только зажглись фонари. Где-то вдалеке играла скрипка.

Фонарщик чуть не плакал.

– Спасибо, спасибо вам! – повторял он. – И вам, господин Таласс! Спасибо! Что бы я без вас делал…

* * *

Звуки скрипки, полные пронзительной тоски, разливались над оживающим городом.

– Кажется, вечерняя жизнь в Марблите даже активнее дневной, а? – спросила Бритт, покосившись на Таласса из-под бирюзовой челки.

Таласс широко улыбнулся, поймав ее взгляд.

– Так и есть! Днем все занимаются своими делами, зато никто не работает по вечерам. Вечер – время для общения и прогулок. Вот увидите, в кондитерских и кофейнях не останется свободного места.

– А рестораны тут есть?

– Что?

– Рестораны, – повторила Бритт. – Мясные, рыбные… Пивные. Все, что я вижу, – кофейни и лавки со сладостями.

– Едят обычно дома, – пожал плечами Таласс. – Выпить горячий шоколад в компании друга – это одно. Но потреблять пищу здесь принято в собственной столовой или кухне.

– Вот дела, – раскрыл рот в изумлении Хью. – Тут, выходит, нет самого прибыльного бизнеса? Ведь индустрия еды…

– Еда – не индустрия! – перебил его Таласс, подняв вверх указательный палец. – Еда – это слишком… важно. Долл ведь накормила вас?

Ребята кивнули.

– И ужинать вы тоже будете у Долл. Вместе с ней, рассказывая о том, как прошел день. И никакой индустрии! А вот выпить еще по чашечке кофе я не откажусь. А вы?

– Я хочу воды, – простонала Бритт. – Я скоро слипнусь!

Таласс рассмеялся и повел их вниз по улице.

Кафе, которое выбрал Таласс, находилось недалеко от Флауэр-сквер, насколько Бритт уже могла ориентироваться. Но шум и гомон людской толпы, высыпавшей на мозаичную площадь, едва угадывался в узеньком проулке, где в тени высоких деревьев стояли два аккуратных маленьких стола. На стульях лежали пледы, свечи в специальных подставках подогревали чайники – казалось, здесь всегда ждали гостей.

Девушка с зелеными глазами и черными волосами стояла на пороге – как принято было у марблитцев. Бритт сразу захотелось ее нарисовать. Хотя бы скетч в альбоме, а лучше – полноценный портрет масляными красками, такой был необычный, средневековый типаж. Девушка органично вписывалась в общий колорит города. Простое темно-зеленое платье в бохо-стиле только усиливало впечатление.

Поверх платья был повязан льняной передник.

– Привет, хозяюшка, – махнул рукой Таласс. – Что сегодня за чай?

– Из розовых лепестков, – с улыбкой ответила девушка, и у Таласса на мгновение заледенела улыбка. Всего на мгновение, но Бритт умела подмечать такие вещи.

В следующий миг он отмер и махнул рукой: мол, неси свои чашки.

Устраиваясь за столом, Бритт подумала, что это самое милое кафе, которое она видела в жизни.

 

«Хозяюшка» вынесла чашки и разлила чай. Следом стол украсило блюдо с печеньем, воздушным на вид и на вкус.

– Привел друзей, старый проказник? – Девушка провела ладонью по плечу Таласса.

– С друзьями надо делиться самым лучшим, не так ли? – довольно сощурился он в ответ. – Эй, Хью, Меган, Бритт, знакомьтесь с Гвендолин. Лучшая выпечка в городе и авторский чай!

– И лучшая музыка. Все, кроме скрипки, – добавила Гвендолин и подмигнула.

Бритт она понравилась. Гвендолин обладала тем видом очарования, который пробивает сразу и до сердца.

– А почему, кроме скрипки? – полюбопытствовал Хью.

– На скрипке у нас играет господин мэр, – ответила Гвендолин. – Разве вы сами не слышите? Сейчас как раз время его игры.

– Это он играет? – В груди у Бритт что-то всколыхнулось. – Я думала – запись…

– Что ты, что ты! В Марблите звучит только живая музыка. Здесь нет никаких проигрывателей, плееров… Ничего нет. Только собственные руки и чутье, – вмешался Таласс.

– А почему тогда так хорошо слышно? Такая хорошая акустика?

– Господин Дроссельфлауэр любит играть по вечерам, стоя на балконе ратуши. А горожане обожают его слушать. Словно бы невзначай приходят на площадь и наслаждаются концертом.

– Я смотрю, ваш господин мэр – рассадник талантов, – хмыкнул Хью.

Гвендолин вновь рассмеялась:

– Не без этого! Все, я оставляю вас, – у меня еще гости внутри. Наслаждайтесь вечером!

Бритт проводила ее взглядом. Дверь кафе была тяжелая, деревянная, обвитая кованым плющом.

Очень по-реконструкторски.

– А как называется это кафе? – спросила она.

– «Розарий», – коротко ответил Таласс. – Пейте чай – он в самом деле того стоит.

Чай был восхитительный, но Бритт отметила, что к своей чашке Таласс и не притронулся. И вообще вел себя так, словно у него аллергия на слово «роза».

Хью и Меган тем временем налегали на печенье, и Бритт поспешила присоединиться к ним.

Пили чай в тишине, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. Бритт из-под челки рассматривала своих новых друзей поневоле и думала, в каком стиле написала бы каждого из них.

Хью – прямой кандидат на прерафаэлитов. Такие тонкие черты лица и вьющиеся волосы надо выписывать именно в их ренессансной стилистике. Меган подошел бы грубый графический портрет-шарж, чем-нибудь резким, например углем или тушью.

А Таласс… Ему тоже подошло бы масло. Густые яркие цвета, вроде тех, что выбирали импрессионисты. Только масло передаст яркий голубой оттенок его радужек.

Бритт вздохнула. Жалко, конечно, что с собой у нее ни холста, ни этюдника, ни красок. Придется обходиться маркерами и карандашами, – но, вернувшись домой, она восполнит этот пробел.

– Мне кажется, вам надо познакомиться с господином мэром! – вырвал ее из задумчивости голос Таласса.

– Я с ним уже знакома, – заметила Бритт. – Но Меган и Хью еще не встречались с ним.

– Что ж, это можно устроить. Я поговорю с Долл. Пожалуй, навещу ее вместе с вами. Заодно стоит убедиться, что вы не заблудились по дороге.

В дверях вновь показалась Гвендолин.

– Уже уходите?

– К сожалению! – неспешно поднялся со стула Таласс. – Завел гостей сюда – не удержался. А вообще, нас давно уже ждет Долл. Она не простит, если наедимся твоих печений и откажемся от ужина. Наверняка она расстаралась для ребят…

– Так ведь для ребят же, не для тебя, – с добродушной подначкой ответила Гвендолин, собирая со стола чашки.

– Что же она, меня, старого друга, откажется покормить? – Таласс рассмеялся.

Бритт заново замоталась в шарф. Определенно подморозило. В горных городах под вечер всегда холоднее: ледяной воздух спускается с вершин, и никакие пледы и фонари не помогут. Только горячий ужин и теплый душ.

Она провозилась с шарфом так долго, что Хью и Меган успели уже далеко уйти вслед за Талассом. Кивнула Гвендолин, которая стояла на пороге, глядя им вслед, и убежала догонять друзей.

Карусель молчала, прикрытая тяжелым покрывалом. Было людно, но тихо – прохожие, прогуливающиеся по площади или сидящие за уличными столиками кофеен, слушали скрипку.

Бритт подняла голову и увидела музыканта – это и в самом деле был Дроссельфлауэр. Прижав к плечу скрипку красного дерева, он водил по струнам смычком, закрыв глаза. Музыка лилась – тоскливая, чистая, Бритт никогда не слышала подобной музыки и не узнала бы никогда. Но она трогала за самое сердце.

На мгновение Бритт задумалась, каково это – лететь по кругу, оседлав величественного сфинкса, под звуки скрипки, и глядеть по сторонам, на калейдоскоп из цветных стекол и ярких огней…

Дроссельфлауэр играл, и Бритт не оставалось ничего иного, как рассматривать его – пристально, вдумчиво, отмечая на грани сознания, что при первой встрече не уделила ему достаточно внимания, чтобы запомнить внешность. Его странная одежда бросалась в глаза, но узкое лицо, прямой нос и длинные пушистые ресницы она разглядела только сейчас. Как и светлые кудрявые волосы, собранные в хвост. Непростительная для художника невнимательность!

Мэр города Марблита был удивительно красив и молод, а еще – в те моменты, когда играл на скрипке, – казался очень одиноким.

Бритт почувствовала, что вся ее душа отзывается на его игру.

Хью стоял рядом, спрятав руки в карманы, и тоже смотрел на балкон. Меган, напротив, рассматривала горожан. Таласс же стоял за спиной Бритт, и хоть она не могла увидеть его лица, но чувствовала взгляд затылком.

Лишь когда Дроссельфлауэр опустил смычок, площадь взорвалась аплодисментами.

Прохожие благодарили мэра за импровизированный концерт хлопками и шумными выкриками, и Бритт присоединилась к ним.

Дроссельфлауэр картинно поклонился и поблагодарил всех пришедших сегодня на площадь. А затем скрылся за занавесками с узором из переплетающихся между собой лун и звезд. Балконная дверь захлопнулась. Все стихло.

Прохожие вернулись к своим делам. Таласс, положив руки на плечи Хью и Бритт, направил их в сторону большого дома, стоящего ровно на другом конце площади.

– Вот теперь нам пора, – объявил он. – Иначе Долл наверняка съест меня вместо ужина, и вам предложит.

* * *

Наконец-то еда! Меган и не думала, что успела так проголодаться, пока не увидела накрытые столы.

В самом деле, странный город – никакой уличной еды, кроме пирожных в нарядных кофейнях. Какая-то мечта ребенка! Сказочный городок – вот только Меган совсем не была уверена, что сказка не страшная.

Да и, по правде, она совсем не любила сказки.

И давно вышла из детского возраста.

Долл встретила их у стола. Только сейчас Меган обратила внимание на то, как она элегантно одевается.

Синее платье подчеркивало фигуру, а плечи скрывало меховое манто. Серебристые волосы Долл собирала в высокую прическу, а губы красила все той же экстравагантной синей помадой.

Меган запоздало подумала, что Долл довольно молода. Но резкие черты лица, темная одежда и макияж добавляли ей лет.

Меган повесила куртку на крючок и присоединилась к остальным за столом.

– Я так и знала, что ты не вернешь их домой вовремя, Таласс, – покачала головой Долл.

– Удивлен, что ты вообще знаешь, что я с ними, – хмыкнул Таласс в ответ. – Я-то не планировал сегодня выходить из дома. Знаешь, тихий вечерок с книгой под одеялом…

– Мне можешь не рассказывать! Я же знаю, что ты не пропустишь ничего интересного. А о героическом упрашивании мистера Вуда о нескольких деревянных палках гудит уже весь город. Это вы думали, мои дорогие, что свидетелей не было. На самом деле здесь в каждом окне по три пары глаз. Проснетесь героями!

– Да какие из нас герои… – смущенно пробормотала Меган. – Просто помогли человеку. Он же не виноват, что зависит от инструмента!

Долл серьезно кивнула в ответ:

– Это так. Фонарщик – как музыкант. Вас же Кип отправил к нему? Правильно сделал. Кип следит за городом, помогает, как может и чем может. Но сам он неотлучно сидит при Карте, вот и пользуется любой возможностью. К тому же вы – новички, и свежий взгляд может многое изменить.

– Появление господина Таласса может многое изменить, – хмыкнул Хью, с трудом отрываясь от вкуснейшей мясной запеканки.

– О да! – ухмыльнулся Таласс. – Я такой. Герой-спаситель.

– Ешь уже, герой-спаситель! – отозвалась Долл и повернулась к гостям: – Меган, Хью, Бритт. Вы сегодня хорошо провели день?

– Он был… насыщенным, – осторожно отозвалась Бритт.

– Не то чтобы этот отдых был запланирован… Но весьма неплох, – подхватил Хью. – Спасибо, что позволили погостить. Если честно, не увидел ни одного хостела – сложно представить, что бы мы делали без вашего гостеприимства.

Меган задумалась. А ведь и точно: ни одного хостела, как и ни одного ресторана, за время прогулки ей так и не встретилось. Одни мастерские да кофейни – ярмарка Возрождения, а не город! Какая здесь вообще инфраструктура, чем этот город живет, как это возможно в Европе и в двадцать первом веке – без туризма, без интернета?

Долл тем временем ответила на вопрос Хью:

– У нас нет… хостелов. Если в Марблит приезжают гости, кто-то из горожан просто позволяет пожить в своем доме. У нас очень гостеприимный народ!

Постепенно застольный разговор съехал с темы хостелов и туризма, перейдя в нейтральную область музыки и искусства.

– Музей Марблитского стекла, например. Или обзорная экскурсия в Дальнюю башню! – увлеченно предлагала Долл. – Сходите завтра утром. Вам наверняка придется по вкусу!

– А ты знала, что Бритт у нас счастливица? Посмотрела на карусель! – рассказал Таласс.

Долл удивленно покачала головой, и Бритт пришлось снова достать альбом, а заодно рассказать о встрече с Дроссельфлауэром. Хью молча поглощал еду, и Меган задумчиво смотрела в тарелку.

– У тебя удивительный талант, – полистав альбом, проговорила Долл. – Просто удивительный. Как же удачно, что… – Она осеклась. – Десерт! Сейчас точно время десерта, и, поверьте, такого суфле вы не попробуете нигде!

Определенно, есть здравое зерно в том, что весь город отказался от ресторанов. Домашняя еда куда вкуснее!

Вечер закончился, по мнению Меган, слишком быстро. Ей всегда было трудно встраиваться в общий разговор, а потому она почувствовала готовность вступить в беседу только тогда, когда она подошла к концу. Таласс откланялся, сообщив, что ему все-таки иногда надо появляться дома – и не только для того, чтобы бросаться на выручку дорогим гостям. Бритт сонно потянулась и, намотав обратно шарф, сообщила, что жизнь не готовила ее к такому обилию впечатлений и пора бы спать. Хью активно поддержал ее – на том и распрощались.

Позже, оказавшись в одиночестве в отведенной ей комнате, Меган открыла рюкзак и разложила вещи на кровати. Смену одежды она встряхнула, расправила и повесила на стул, сделав зарубку в памяти – узнать с утра про прачечную, разобрала косметичку и взяла в руки камеру. Камера темнела черным пятном экрана, на гладкой поверхности бликовали оконные витражи.

Меган щелкнула кнопкой включения – ничего. Ни звука, ни привычного шума работающей техники. На всякий случай она щелкнула затвором аккумулятора и вытряхнула его на руку. Внешне аккумулятор выглядел как всегда – без видимых повреждений. Запустив руку в карман рюкзака, она достала батарейки и загнала их в отсек.

Камера молчала.

Розеток, само собой, здесь не было – в этом она убедилась еще вчера.

Вздохнув, Меган вернула аккумулятор на место и убрала камеру в чехол.

Все это было похоже на аномалию – из тех, про которые снимают жутковатые шоу для ТВ.

Включить молчащий телефон она даже не попыталась: сложила в чехол к камере и спрятала на дно рюкзака. Взамен достала нелинованный блокнот и пару карандашей. В самом деле, если она хочет что-то привезти редактору, пора собирать материал. Самый простой способ – последовать примеру Бритт и зарисовать увиденное.

А вместо вокзала можно нарисовать дом мэра. Стилизованный рисунок дома с башенками, флюгерами и витражными окнами можно будет потом доработать в фоторедакторе или вообще перерисовать – главное, уловить величественность и сказочность образа.

И еще – его одиночество.

Жилище мэра выделялось из всех прочих в Марблите. Даже помпезный и богато украшенный дом Долл вписывался в ансамбль площади из стеклянно-пряничных зданий, а вот особняк с резными балкончиками словно был отделен со всех сторон – и не только узкими переулками, но и едва уловимой аурой отчуждения.

Меган ощутила с ним определенное душевное родство. Она сама чувствовала себя такой же в университете. Вроде все при ней – и приятная внешность, и определенная доля таланта, и высокая успеваемость, – а все равно ни один коллектив не принимает ее до конца.

Взять, например, ее новых знакомых – ехали в одном поезде, оказались в одной и той же непонятной ситуации. А ведь как по-разному себя ведут! Хью и Бритт так спокойно нашли общий язык друг с другом и завели знакомства в городе, а Меган так и осталась неприкаянной. Да, ей удалось познакомиться с Кипом во время прогулки и найти Карту, но ощущения приятельства не появилось, как и от истории с мистером Лайтом и мистером Вудом.

 

Когда-то Меган читала один рассказ – против обыкновения, фантастический. О человеке, который не мог найти своего места в жизни, но, оказавшись волею случая в другом мире, сразу нашел и друзей, и любовь, и занятие. Вспомнив сюжет, Меган хмыкнула. В другие миры она не верила, а что это за странный город, еще предстояло разобраться. Дело жизни у нее было – фотография и журналистика, и она точно проведет свое собственное расследование, потому что Марблит представлялся ей достаточно интересной загадкой, чтобы потратить на нее без сожалений все выходные. А что до друзей… Меган уже привыкла к одиночеству, и оно ее не тяготило.

Почти не тяготило.

Кроме таких вечеров.

По правде сказать, она рассчитывала, что перед сном они еще раз соберутся втроем и обсудят положение дел, но Бритт быстро ускользнула в свою комнату, а Хью задержался в прихожей, беседуя о чем-то с Талассом. Меган не стала их отвлекать.

Разобрав постель, она переоделась в футболку и залезла под одеяло. Под сомкнутые веки мигом пробрался сон, и девушка погрузилась в теплое спокойствие сновидений. Она даже не представляла, как сильно устала.

Сны были цветные. Меган редко видела цветные сны, но этот определенно был особенным. Она сидела на каменной кладке грота в бескрайнем саду университета, блокнот с набросками лежал рядом, туда же она положила и камеру, устав от съемки. День выдался жаркий и солнечный, и стоило сделать перерыв – яркий контраст света и тени мешал выстроить хороший кадр.

Меган заерзала, желая сменить положение – почему-то сильно затекли ноги, но одно неловкое движение – и камера, установленная так неудачно, полетела вниз.

Меган спрыгнула следом, понимая, что камере конец, но в тот же момент встретилась взглядом с раскосыми голубыми глазами.

– Привет, – сказал человек, протягивая ей камеру. – Кажется, это твое? Не роняй!

У незнакомца были светлые вьющиеся волосы, бледная кожа и прямой нос. Фиолетовый галстук, расшитый часами и звездами, был небрежно заправлен в темно-зеленый шелковый жилет.

Лицо показалось ей смутно знакомым, но где она видела его? Когда повстречала?

Меган огляделась – они все еще находились у подножия грота, но при этом пейзаж изменился, словно подернутый блестящей дымкой. Сверху казалось, что она в реальном месте, в своем любимом тайном укрытии, а теперь – что внутри роскошного старого витража, из тех, что собирали из множества мельчайших стеклышек.

– Это очень большой талант – ловить и запоминать момент, – проговорил незнакомец, разглядывая камеру. – Тебе стоит усовершенствовать его.

– Я… стараюсь, спасибо, – пробормотала Меган, пытаясь забрать камеру.

Незнакомец словно бы нехотя отдал ее и улыбнулся.

– Красивое место. Похоже на сон.

– Я часто прихожу сюда наяву. И снится оно мне часто. Мое убежище. Здесь я чувствую себя лучше всего, – зачем-то призналась Меган.

Незнакомец кивнул. Губы его улыбались, но глаза посерьезнели.

– Не забывай про момент. Упустишь – и ничего не останется, – сказал он.

Меган растерянно кивнула.

Незнакомец повернулся и махнул рукой.

– Скоро увидимся, Меган, – бросил он через плечо и вдруг подмигнул: – А ты мне нравишься!

Ниоткуда послышались звуки скрипки, и незнакомец растворился в ярком солнечном дне.

Проснувшись, Меган не могла вспомнить ничего из того, что ей снилось. И грот тоже вспомнить не смогла. Мысль о том, что она забыла что-то важное, назойливо зудела в голове, но Меган списала ее на недосып и ранний подъем. Потом вспомнит. Разве сны так важны?

Встав с постели, она потянулась за расческой и вдруг увидела на туалетном столике записку.

Даже не записку – приглашение на четвертинке белого плотного картона.

«Леди Меган!

Жду вас к обеду в Зале приемов в городской ратуше.

Наслышан. Счастлив буду познакомиться с вами лично.

Д.»

Меган растерянно застыла с приглашением в руках. «Д.» – это ведь Дроссельфлауэр? Кто же еще… С чего бы ему заинтересоваться лично ей, да так, чтобы пригласить на обед?

Да и как приглашение могло попасть сюда? Перед сном она закрыла комнату на ключ и оставила его в замке.

Дверь все еще была заперта – Меган проверила.

– Чушь, – вслух произнесла она. – Какая-то полная дичь творится. Ну ничего, разберемся.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20 
Рейтинг@Mail.ru