Мария Николаевна Сакрытина
Никакого зла

Я оборачиваюсь, и тут же тени у каминной решётки шевелятся, удлиняются, встают… Я прижимаю руку ко рту, давя не то вздох, не то крик. Это… это когда-то было Дамианом, когда-то в другой жизни, сейчас же оно не лучше чудовища у ворот, длинное, чешуйчатое, ужасное. Змеиная голова тянется ко мне, оцепеневшей, раздвоенный язык шелестит, касается моего подбородка, а ярко-жёлтые глаза с вертикальными зрачками смотрят холодно, оценивающе.

Я не знаю, зачем я это делаю. Наверное инстинктивное желание отгородиться – я поднимаю руку и касаюсь этой чешуйчатой мерзкой головы, одновременно отшатываясь. Голова холодная. Ледяная даже. Я отдёргиваю руку, отсупаю ещё на шаг – дальше некуда, дальше стена. И закрываю глаза. Как в детстве – когда очень страшно, но можно зажмуриться и представить, что ужаса нет, можно позвать папу…

Какая я была дура, раз думала, что эту мерзость, этот ужас можно исправить! Какая я была…

– Кто ты? – вдруг разрывает дрожащую тишину хриплый, но такой знакомый голос.

Я осторожно приоткрываю один глаз.

Дамиан, исхудавший, измождённый Дамиан в чёрной атласной пижаме босиком стоит рядом – только руку протяни. И смотрит на меня потерянно, тоскливо, устало.

– Кто ты? Я тебя знаю? Мне кажется, что да, – он подходит ещё ближе. И ещё.

Мы стоим вплотную, я слышу его дыхание, слышу, как бьётся моё сердце. Только моё.

– Я… Дамиан?

Он вздыхает и вдруг обнимает меня, крепко-крепко, со всей силы, так, что больно становится дышать. Я замираю, даже задерживаю от удивления дыхание, и чувствую, какой же Дамиан холодный. Нет, даже ледяной, хотя в комнате очень тепло, почти жарко. И душно.

– Эм… Властелин? Повелитель? Или как там тебя? Дами? – шепчу я, но он не отзывается. – Ты совсем замёрз. Пойдём… м-м-м… пойдём к огню.

Он послушно идёт, когда я подталкиваю его к камину, но так и не выпускает меня, наборот, прижимается ещё крепче, особенно к открытой коже. И, кажется, теплеет.

Я усаживаю его на ковёр – точнее, мы садимся на ковёр, и если вспомнить, что я нынче парень, поза получается довольно двусмысленная. Но Дамиану, кажется, всё равно.

«Габи, что с ним?!»

«Я же говорил: в его груди сейчас бездна. Голодная. Он становится ещё злее, когда ты далеко, и эта злость его морозит», – отзывается демон. За всё это время он так и не пошевелился.

«А я, значит, его личный обогреватель?»

«Да, примерно так»

«И если бы я не вернулась, он бы умер от холода?!»

«Нет, но стал бы… воплощением зла. Холодного и неживого. Это… Боюсь, фея, ты не поймёшь. Просто поверь, зрелище неприятное»

Я снимаю плащ, кожаную куртку под ним, растёгиваю ворот рубашки и засучиваю рукава.

«Перчатка, фея!»

«Я помню»

Дамиан счастливо улыбается, не открывая глаз, когда я приспускаю рубашку и даю ему положить голову мне на плечо. А потом мы сидим так долго-долго, час или два, не меньше. Я гляжу на огонь, Дамиан, кажется, спит. Откуда-то, наверное от окна, доносится та серая тоскливая музыка из танцевального павильона.

Да, не такой я представляла нашу встречу. Совсем не такой.

Огонь пляшет в камине так уютно и завораживающе, а Дамиан лежит в моих объятиях так привычно и дышит так спокойно, что и меня наичнает клонить в сон. Сначала я перестаю слышать музыку из окна – только потрескиванье поленьев. А потом и оно замирает, а я проваливаюсь в туманную дремоту – я так устала за этот день! Волновалась, боялась, удивлялась – и сейчас я просто хочу спать. Если на пару минут закрою глаза, хуже же не будет?..

Просыпаюсь я уже в кресле, с привязанными к подлокотникам руками и с такой тяжёлой головой, словно пила весь вечер, причём какую-то гадость.

Дамиан, всё ещё в пижаме и босиком (слава богу, что не в чешуе!), ходит туда-сюда перед Габриэлем. Демон невозмутимо провожает его взглядом, как кот, который следит за фантиком на верёвочке. Картина получается неожиданно домашняя и совсем не устрашающая, так что я, выпрямившись, с улыбкой говорю:

– А ты ему молочко предложи.

Дамиан резко оборачивается и впивается взглядом уже в меня.

– Зачем? – голос у него не изменился, такой же холодный и требовательный. Полагаю, так и должен говорить Тёмный Властелин.

А у меня кружится голова, и я чувствую, как губы снова складываются в улыбку, наверняка дурацкую.

– Ну, не знаю… Ты меня отравил, да?

– Я дал тебе эликсир истины, – спокойно отвечает Дамиан, оставляя в покое Габриэля и подходя ко мне. Я сонно зеваю и машинально вспоминаю: элексир истины – самое сильная здесь сыворотка правды. Что ж, неудивительно, что голова такая тяжёлая, и чувствую я себя, как после бабушкиного зелья. Но что за жизнь! Все меня травят, прямо какое-то местное развлечение – эти зелья.

– Ну ты и гад, – выдыхаю я, дёргая руками. – А связал-то зачем?

Дамиан как-то странно смотрит на меня: словно решает смеяться ему или вспомнить, что он холодный бесчувственный Властелин.

– На всякий случай, – с достоинством отвечает он, так что смеюсь уже я. Долго и с наслаждением, а Дамиан терпеливо ждёт, сидя в соседнем кресле и внимательно изучая моё лицо.

– Кто ты? – спрашивает он, тоже улыбаясь. Это злая улыбка, жестокая. От неё мурашки по коже, а когда мой рот открывается сам собой, я, холодея, понимаю, чем всё закочнится. Сейчас под зельем я ему всё расскажу, он превратит меня в статую и… и всё.

Я не хочу быть статуей!

– Я демонолог. И я думал, Тёмный Властелин привечает демонологов и некромантов. Но, вижу, ваше гостеприимство отличается некоторой… причудой.

Брови Дамиана ползут вверх, мои наверняка тоже. Один невозмутимый Габриэль неподвижно стоит у стены.

«Га-а-аби! Что ты со мной делаешь?!»

«Тебя, дурочка, спасаю», – спокойно отзывается демон.

– Ни один демонолог ещё не жаждал так моего внимания, – говорит тем временем Дамиан, подаваясь ко мне и локтём опираясь о подлоктоник. – У меня достаточно слуг. Почему ты решил, что я захочу ещё одного?

Эм-м-м, потому что ты бросился мне на шею, стоило только войти?

– Я пришёл не служить, – снова отвечает за меня Габриэль.

– Неужели? – хмыкает Дамиан. – А зачем же?

– Мне было любопытно, – спокойно отвечает демон моими губами. – Ты первый Тёмный Властелин, которого я имею возможность увидеть воочию, а не на страницах книг.

Дамиан изумлённо смотрит на меня пару мгновений, потом хмурится.

– Откуда ты?

– Последнее время я жил в Астрале, – уклончиво отвечает Габриэль.

– Да, но твоё тело должно было оставаться в этом мире…

– Увы, да, – повинуясь демону, я смотрю вниз, на свои руки. Тощие руки-палки. – И это на нём сказалось. В Астрале куда приятнее. Думаю, я вернусь туда в ближайшее время, мне не нравится этот мир.

– Правда? – Дамиан тихо смеётся. – Чем же?

– Он слишком постоянен. В нём нет свободы. Только иллюзия.

«Габриэль, а ты не мог бы говорить что-нибудь, что бы я тоже понимала, а?»

«Молчи, фея»

– Да, – задумчиво произносит Дамиан. – Но и в этом мире много инетерсного. Например, живой Властелин.

– Ты неинтересен, – отвечает Габриэль, прежде чем я спохватываюсь.

– Неужели? – Дамиан снова подаётся ко мне и, щурясь, ловит взгляд. – И почему же?

– Ты не сделал ничего интересного. Обо всём я уже читал или слышал от духов в Астрале. Ты превращаешь людей в статуи, твоя столица стала сосредоточием зла на земле… Ну и что? Всё это уже было. Ты повторяешься, Властелин. И мне скучно.

«Габриэль, он нас сейчас отправит к чёртовой бабушке! В сад! Статуей! Я не хочу в сад! Угомонись!»

«Успокойся, Виола. Твоему Дамиану нравится, когда люди ведут себя необычно. Вот это – необычно»

«Серьёзно?!»

Дамиан встаёт с кресла. Медленно подходит ко мне, не отрывая взгляда. Наклоняется.

– Обычно я убиваю за такие слова. Не боишься?

– Нет.

«А я боюсь! Габриэль!»

«Тише, фея»

Дамиан усмехается и неожиданно кладёт свою руку поверх моей.

– Горячий. Ты меня греешь. Ты единственный меня греешь. Почему?

– Потому что у меня есть сердце, а у тебя – нет.

Рука Дамиана больно сжимает мою.

– У всех вокруг есть сердца, и это ничего не меняет. Как ты подчинил высшего демона?

Я замираю с открытым ртом. Точнее, Габриэль замирает. М-м-м, надо же, похоже, демон впервые не находит слов.

Зато их нахожу я.

– Так же, как подчиню и тебя. – Дамиан сжимает мою руку ещё сильнее, но я заставляю себя не обращать внимания. – Лаской и заботой.

– Чем? – Дамиан отступает. И смеётся. – Лаской и заботой не подчиняют!

– Ещё как подчиняют. Сильнее любого заклинания и страха, – убеждённо говорю я. – Тебе не понять, потому что у тебя нет сердца.

– Мне сейчас очень хочется вырвать твоё, – неожиданно спокойно говорит Дамиан. – Но я, пожалуй, услышу ответ на ещё один мой вопрос. На этот раз последний, – он снова подходит ко мне и осторожно, пальцем, касается моей щеки. Это неожиданно приятно, и я жмурюсь от удовольствия. – Ты меня согрел, а мог убить, забрать корону и сесть на мой трон… Или хотя бы попытаться. Но ты этого не сделал. Почему?

– Потому что тебе было холодно, – честно (ну конечно, честно!) отвечаю я.

Дамиан грубо хватает меня за подобородок, поворачивает так, что я утыкаюсь взглядом в его глаза.

– Жалость?

– А тебя надо жалеть? – так же холодно, как и он, тон в тон говорю я. – А за что тебя жалеть, Тёмный Властелин?

Дамиан пару мгновений молчит, потом отпускает меня и отходит к камину. Берётся за кочергу, ворошит поленья – огонь взвивается выше, дышит жарче, – потом оборачивается.

– Я не понимаю.

– Ты великий Тёмный Властелин и не понимаешь? – смеюсь я. – Что же так? А для этого всего-то и нужно иметь сердце. Тебе холодно, и я пытаюсь тебя согреть. Хорошо, что получилось, и очень мило, что в благодарность ты меня связал и напоил какой-то дрянью. Да, твоё гостеприимство меня поражает.

– И ты говоришь это Тёмному Властелину? – изумлённо выдыхает Дамиан.

– Ну и что?

Дамиан, хмурясь, качает головой, потом отходит к камину, а когда поворачивается – в одной его руке бокал с чем-то серо-синим, в другой – кинжал. Бокал Дамиан ставит на пол рядом с моим креслом, а кинжалом аккуратно, не торопясь, разрезает верёвки.

– Что ж не магией? – не выдерживаю я. Молчание гнетёт, а голова кружится – страх просто.

– Если бы их можно было снять магией, я бы тебя ими не связывал, – отвечает Дамиан. – Я читал те же книги, что и ты, и в них слишком часто волшебство Властелина обращали против него самого. Держи. – Он протягивает мне бокал. – Я хочу поговорить с тобой нормально, без эликсира.

«Пей», – вторит ему Габриэль.

Я морщусь, но выпиваю бокал до дна, пока Дамиан за мной наблюдает.

– Странно… Ты очень сильно напоминаешь… одного человека.

– Кого? – я ставлю бокал на пол и откидываюсь на спинку кресла. Головокружение постепенно проходит.

– Неважно, – Дамиан снова кладёт руку на мою. – Тебе лучше?

– Тёмного Властелина заботит состояние какого-то демонолога? – усмехаюсь я. – Что так? Ты же меня убить хотел.

Дамиан усмехается – почти как раньше. У меня ёкает сердце от его улыбки, а пальцы словно сами переплетаются с его.

– Убить тебя было бы очень большой глупостью. Я хочу, чтобы ты остался. Останься!

– Зачем? – спрашиваю я, хотя сердце просто в пляс пускается от этого «останься». Я нужна тебе. Я же знала, что нужна!

– У меня много слуг, – отвечает Дамиан. – Очень много. Мне не нужен ещё один демонолог. Мне нужен, – он медлит, – друг.

Не совсем то, что я ожидала услышать, но… он же всё-таки Тёмный Властелин без сердца.

– Прекрасно, но почему я?

Дамиан смотрит на меня – без обычного для него теперь высокомерия – и тихо говорит:

– Всем на меня плевать. Они боятся, да, и мне так холодно от их страха… Ты же, ты не боишься. Может, поэтому рядом с тобой тепло? И ты… необычный. Мне это нравится… Так ты останешься?

Я отвечаю не сразу – ну вот ещё, пусть помучается. К тому же, мне так приятно смотреть на него сейчас… как раньше, когда его сердце ещё билось. Забавно, выходит, даже злодеи хотят тепла?

«Особенно они, – снова врывается в мои мысли Габриэль. – Им больше всех его не хватает»

Я грустно улыбаюсь в ответ.

– Останусь. Я никогда ещё не дружил с Властелином. Пожалуй, это будет интересно.

Дамиан улыбается и смотрит на наши сцепленные пальцы. Я тоже смотрю.

Господи, какая же я была дура!..

– Может, тогда по дружбе скажешь, как ты действительно приручил высшего демона?

– А? Что?.. Но я уже сказал!

– Лаской и заботой, – фыркает Дамиан. – Как трогательно. Прикажи ему пойти в зал попрыгать среди танцующих на одной ножке.

– Чего?!

– Как скажете, господин, – отвечает Габриэль, разворачивается и идёт к двери.

– Габриэль, стой! – Я вскакиваю. – Ты не будешь этого делать! Он не будет этого делать! – Это я говорю Дамиану. Погромче, чтобы сразу дошло, какую глупость он попросил. И зачем?..

– А что такого? – удивляется Дамиан. – Он же демон и твой слуга. А это был приказ. Пусть исполняет.

– Это был не мой приказ! Я ему никогда такого не прикажу! Это же унизительно!

Дамиан смеётся, изумлённо и… весело? Я сказала что-то смешное?

– Ты правда странный, – говорит он, спокойно глядя, как я хватаю ртом воздух. – Какая разница, что чувствует демон?

– Такая же, как и то, что чувствуешь ты!

Дамиан снова смеётся. И когда в открывшуюся дверь заглядывает слуга, Дамиан всё ещё смеётся и никак не может остановиться. Слуга – тот самый человек-крыс – смотрит на нас так изумлённо, словно это я скачу по комнате на одной ножке. Хотя, думаю, это бы его как раз не удивило…

– Повелитель?

Дамиан оборачивается, и смех замерзает у него на губах.

– Пошёл вон!

Крыс падает на колени.

– Д-да, повелитель, п-простите, но вы говорили, что хотели выйти к гостям…

Дамиан поворачивается ко мне.

– Ты хочешь выйти к гостям?

– Я? Нет уж, спасибо, я их уже видел… видел, – поправляюсь я.

Дамиан поворачивается к крысу.

– Мы. Не хотим. Брысь отсюда.

– Д-да, п-повелитель. – Крыс исчезает за дверью.

– Тоже не любишь балы? – улыбается мне Дамиан.

– Ненавижу, – честно отвечаю я. – Шумно, ярко, все смотрят. Мерзко.

– Да, – задумчиво кивает Дамиан. – Все смотрят… – Он зевает и устало жмурится. – Так тебе точно не нужен мой трон?

– Поверь мне – даже даром, – смеюсь я.

Дамиан закрывает рот рукой, давя зевок.

– Ты правда странный. Как можно отказываться от трона?

– Как можно его хотеть? – смеюсь я и тоже зеваю. – Слушай, время позднее… Может, мы продолжим этот разговор завтра? Я устал-л, хм-хм, ты, кажется, тоже. – Я встаю. – Спокойной ночи?

– Куда это ты? – останавливает меня Дамиан. – Я хочу, чтобы ты жил со мной.

– У тебя, что, комнат свободных нет? – вырывается у меня, и я смущённо смотрю на дверь в спальню. Пока ещё закрытую.

– Есть. Но я хочу, чтобы ты всегда был рядом, – насупившись, заявляет Дамиан. – Ты мне нравишься, с тобой тепло, а без меня тебя запросто могут убить, а я этого не хочу. Нет, ты будешь рядом со мной, под присмотром.

Да… Да что ж такое?! Уже и сердце вырвали, а Дамиан всё не меняется: шаг вправо, шаг влево – стой, там опасность, не ходи, я тебя сберегу.

– Ну ты меня ещё в башне запри, – хмуро шучу я. – И ключ выброси. Так до меня точно никто не доберётся.

– Так и я не доберусь, – качает головой Дамиан. – Нет. Я приказываю!

– Дамиан, – очень терпеливо и спокойно начинаю я. Он вздрагивает.

– Ты зовёшь меня… по имени?

– Да, я зову тебя по имени. Ты что-то про друзей говорил?.. Так вот, ты знаешь, что бывает с птицей, которую сажают в клетку?

– Она поёт.

– Так же красиво, как и на воле?

– Д-да… – Он хмурится и окидывает меня внимательным взглядом. – Да, я понял. Ты не будешь таким забавным, если я начну тебе приказывать. Станешь меня бояться и перестаенешь греть. Хорошо. Я велю приготовить для тебя комнаты. Но сегодня ты спишь со мной. – И, когда я открываю рот, чтобы возразить, вдруг произносит: – Пожалуйста.

– Д-да, хорошо…

В конце концов… В конце концов, я же сейчас парень, что такого? И потом, Дамиан спит одетый… А жаль!

– Ну и отлично. – Дамиан встаёт, проходит к двери в спальню, открывает. – Сюда.

Я медлю, оглядываюсь на Габриэля.

«Это ловушка, Габи? Он меня во сне не прирежет? Вдруг у него снова приступ злости начнётся? Или…»

«Нет, – демон улыбается. – Ты ему действительно нравишься. Иди и не волнуйся, я позабочусь, чтобы ты не потеряла перчатку во сне. И… ты молодец, фея»

«Что, хорошо тебя развлекла?»

«О да! Но ты сумела понравиться самому Тёмному Властелину, причём буквально с трёх слов. Не каждый на такое способен, гордись»

– Ты идёшь? – Дамиан снова появляется на пороге спальни. Тёмного Властелина он сейчас напоминает куда меньше, чем просто усталого юношу. Усталого и измождённого.

Я прохожу за ним в спальню, оглядываюсь, но мало что вижу в сумерках – горит всего одна свеча, у кровати.

– Это спальня твоего брата?

Дамиан, уже забравшийся под одеяло, резко садится.

– Откуда ты это знаешь?

– Это королевские покои, видно же, а королём раньше был твой брат.

Дамиан снова ложится и закрывает глаза.

– Да.

– Зачем…

– Замолчи. Не хочу сейчас об этом… Не хочу говорить. Я так устал…

Я молча ложусь – подальше от Дамиана, что несложно: кровать огромная, она уместила бы ещё десять Дамианов и даже ещё парочку Виол. Как Ромион, малютка Ромион, на ней спал? Ему совсем не было одиноко?

Впрочем, удобно, да… Даже очень… М-м-м, мягко, и одеяло, хоть и меховое, но совсем не давит, и такое пушистое…

Только бы папа не узнал, что я сплю в одной кровати с парнем…

Только бы мама не узнала, что я сплю в одной кровати с Властелином…

Я уже совсем почти засыпаю, когда чувствую, как мне на плечо ложится прохладная рука.

– Забыл… совсем… приказать принести тебе… одежду… для сна, – бормочет Дамиан, обнимая меня со спины.

– Да ладно, – выдавливаю я. – Мне и так неплохо.

Сон, конечно, как рукой снимает. Этот… Властелин так и будет за меня держаться? Ему, что, кровати мало?

– Успокойся, – шепчет Дамиан. И тут же, увереннее, добавляет: – Пожалуйста.

Странно, но я расслабляюсь практически сразу. Да ладно, это же Дамиан! Вон какой милый и уже даже тёплый. И потом, мне самой приятно. М-м-м, даже очень приятно. Мне, оказывается, нравится, когда меня обнимают вот так… просто так. И так даже ютнее…

В общем, я уже засыпаю, когда Дамиан, прижав меня к себе ещё крепче, вдруг шепчет:

– Как тебя зовут?

Вовремя, что тут скажешь!

– Ви-и, – зеваю я и спохватываюсь, – ил.

– Я тоже буду звать тебя по имени, Виил, – зачем-то сообщает Дамиан.

– Класс, – отзываюсь я, понимая, что наверное это какая-то привилегия. Только не понимая, какая. – Спокойной ночи.

Дамиан не отвечает, наверное, уже спит. Я тоже засыпаю следом за ним и впервые за долгое-долгое время (месяц или даже два!) сплю спокойно. Пусть и в постели с Властелином.

Я в образе парня в постели с Властелином. Этот мир определённо сходит с ума.

Глава 3

В которой я пытаюсь ужиться с Тёмным Властелином

Это самое. Ужасное. Пробуждение в моей. Жизни!

Стоит только глаза открыть (что уже само по себе достижение), так в голове начинают бить молоточки с таким усердием, будто военный марш отбивают, а живот крутит, словно я вчера очень сильно отравилась.

И голос Дамиана, холодный, капризный, ввинчивается в уши, как мел нашего математика. О, ну… что за жизнь!

Дамиан отдаёт приказы. Щурясь и собирая по крайней мере двух одинаковых Дамианов в одного, очень злого и с утра просто неприлично (по сравнению со мной) свежего и бодрого, я смотрю, как он вышагивает мимо шеренги слуг и выплёвывает приказы. Слуги не шевелятся. Сначала мне даже кажется, что они уже окаменели. Но нет, цветные статуи Дамин делать ещё не научился, да и ткань фактурная, и глаза сверкают, и…

Марш в голове становится громче, и я со стоном отворачиваюсь. Нет, всё, хватит с меня. Может, если отдохну, мне станет лучше, а?

Но кто же даст мне отдохнуть-то!

– Виил, ты проснулся? – говорит (а мне кажется, что кричит) Дамиан, склоняясь надо мной. – Виил, я хочу, чтобы ты завтракал со мной! Вставай! Немедленно!..

Я разворачиваюсь и цепляюсь за рукава его шёлковой рубашки.

– Убей меня!

– Что?.. – оторопело шепчет Дамиан, а за его спиной раздаётся тихий вздох удивления. Или ужаса – нет сил определять.

– Я хочу умереть, – выстанываю я. – Это всё ты! Ты меня вчера отравил! О-о-о, плохо мне…

На лицах слуг появляется выражение, достойное описания, но я пока могу только корчиться от приступов тошноты и головной боли, а не подыскивать нужные слова и выражения.

– Что стоите? – шипит Дамиан, аккуратно укладывая меня на подушки. – Целителя, живо!

– Не нужно, Повелитель, – раздаётся спокойный голос Габриэля. Я жмурюсь и ужа даже не пытаюсь открыть глаза. Слишком сложно. – Моему господину станет лучше, как только он примет ванну, – продолжает демон.

– Га-а-аби! – хриплю я. – Меня уби-и-или!

Холодная рука Дамиана ложится на мой лоб, и я блаженно вздыхаю. Это почти как компресс со льдом, только не тает…

– Нет, Повелитель, – отвечает Габриэль на какой-то вопрос Дамиана, который я даже не слышала. – Мой господин всегда такой с утра. А бывает и хуже.

– Непра-кха-ха! – протестую я.

– Прошу вас. – Габриэль поднимает меня и осторожно куда-то несёт…

– Не в воду! – спохватываюсь я. – Не смей кидать меня в воду! Слышишь? Не смей!

– Господин, угомонитесь, – шепчет Габриэль. – Представьте, что за дверью слышно. Я ещё не поставил звуковой контур.

– Какой контур? Какой дверью?– Я снова открываю глаза, озираюсь и понимаю, что мы в королевской купальне – и Габриэль осторожно опускает меня на бортик бассейна. И не менее осторожно начинает раздевать.

– Ты что творишь, демон! – шиплю я, хватаясь за растёгнутю рубашку. От волнения сразу легче становится, я прямо оживаю.

– Однажды мы с вами об этом говорили, – невозмутимо замечает Габриэль, стягивая с меня носки. – И я дал понять, что твоё тело интересует меня в последнюю очередь, фея.

– Ах, значит, всё-таки немного немного интересут? И это не повод… Отвернись!

Габриэль отворачивается – но только когда я оказываюсь полностью раздета и опущена в воду.

– Габи, – тут же прошу я. – А можно я перчатку с ниму? Мне бы волосы промыть…

Чтобы не мешались, они собраны в пучок, толстый и не очень удобный, но крепкий. Кажется, Габриэль вчера полил их сиропом, и сегодня голова чешется – просто страсть как!

– Нужно. – Габриэль становится у двери. – Тебе нужно отдохнуть. У тебя и так отняли слишком много сил.

– Эй а тебя с той стороны не слышно? – я пытаюсь размотать косу, но она прилипла намертво.

– Уже нет. К тому же, мыслеречь ты сейчас, к сожалению, не выдержишь.

– Тогда скажи, почему мне так… так плохо?!

– Ты и Властелин связаны, – словно само собой разумеющееся, говорит Габриэль. – Он согревается и добреет рядом с тобой, а ты теряешь энергию.

Это он так добреет?!

– То есть, я ещё и его батарейка? А это можно как-то… Как-то… Ну…

– Нет. Если ты не поторопишься, и через месяц Дамиан не получит сердце назад, тебе придётся или вернуться домой, или расстаять.

– Что, как русалочка?

– Нет, куда болезненней, если ты про знаменитую пьесу…

– Я про сказку, но неважно. Значит, месяц? Габи, честно, мне очень плохо уже сейчас, я так и дня не протяну.

– Протянешь. Я приготовил тебе хорошее зелье…

– О, ну только не зелье!

– Которое ты выпьешь, и тебе станет лучше, – тоном, котоырм обычно отдают приказы, говорит демон, и я молча выражаю своё мнение потолку. Тот тонет в ароматном пару – персик, что ли? – и весь искрится от позолоты. А ещё на нём резвятся милые феи. Приятно-то как!

Дверь дёргается, и я вздрагиваю. Очевидно, Дамиан не счёл нужным постучать. Очевидно, его манеры исчезли вместе с сердцем.

– Я задержу его, а ты поторопись, – бросает Габриэль, и на бортике появляется бокал с алым, точно кровь, зельем, а сам демон исчезает за дверью.

Кое-как я укладываю волосы и заканчиваю принимать ванну в рекордные сроки, всё время в панике оглядываясь на дверь. Залпом выпиваю зелье, потом корчусь на полу, пока оно пытается вернуться назад, гадость какая, ну почему меня все вокруг травят!

И вдруг всё проходит. Я замираю, прислушиваюсь к себе, потом осторожно встаю. Не знаю, что это было в бокале, но штука эта убойная. У меня такое чувство, что я сейчас взлечу!

Чуть не подпрыгивая на каждом шагу, я одеваюсь, проверяю перчатку, проверяю волосы, кутаюсь в пушистый халат, который нахожу в резном шкафчике, и торжественно возвращаюсь в спальню. Вот, обновлённая, оздоровлённая я, прошу любить и жаловать!

Дамиан, до этого наседавший на Габриэля, поворачивается ко мне, изумлённо вздёргивает брови… и хохочет!

– Что? – мой голос снова пищит. – Что?!

Дамиан сгибается от хохота, а суетящиеся вокруг слуги замирают, поражённо смотрят на него.

– Да что такое? – беспомощно повторяю я. – Я одел-лся не так? Что?

Дамиан пытается что-то выдавить, но его сгивабет новый приступ хохота.

– Полагаю, повелитель хочет сказать, что в этом халате, господин, вы похожи на цыплёнка, – невозутимо замечает Габриэль.

– Я? – Оборачиваюсь в поисках зеркала, но как и положено, в мужской спальне его нет.

– Вы, господин, – отзывается Габриэль.

Под халатом у меня влажная белая рубашка, так что я вцепляюсь в полы – не сниму! Пусть на цыплёнка, но не сниму!

– Ещё и тощий! – хихикает Дамиан.

– Я тощий?! – Ну да, тощий, но не надо говорить это… так! И смеяться при этом тоже не надо! – Да я… – Подбегаю к кровати и хватаю одну из подушек. – Я тебе сейчас покажу. – Размахиваюсь. – Тощий!

Дамиан мгновенно умолкает, ловит подушку, притягивает меня за неё к себе и выдыхает в ухо:

– Не смей этого делать. Не смей на меня нападать. Никогда.

– Х-хорошо…

– Ты меня понял?

– Д-да!

Дамиан кивает, отпускает подушку – она падает между нами – смотрит на меня и снова улыбается.

– Пойдём завтракать, будем тебя откармливать.

Ага, на убой. Я иду за ним, и краем уха слышу, когда дверь в спальню уже закрывается:

– Повезло мальчишке, я думал, камнем не отделается.

– Ага…

Дамиан тем временем стоит у накрытого стола с таким видом, словно вместо завтрака на нём – отбросы.

– Я же говорил, что ненавижу бруснику! – рычит он, и удивительно, почему даже стены не подпрыгивают от его гнева.

Трое лакеев и дворецкий дружно падают на колени.

– Зато я люблю! – преувеличенно-радотно восклицаю я, падая в кресло. – М-м-м, вкуснятина! Дамиан, а ты точно не любишь? А ты на булочке с маслом её пробовал? С сахаром – прелесть просто! Держи, попробуй.

Дамиан – кажется, больше от изумления, берёт бутерброд.

– Но я правда не люблю…

– А слабо кусочек попробовать?

Дамиан хмыкает, но пробует. Потом поворачивается к так и не вставшим слугам.

– Хочу. Ещё.

Они тут же поднимаются, и буквально мгновение спустя перед Дамианом лежит целая тарелка брусничных бутербодов. Как перед капризным избавлованным ребёнком. Странно, очень странно мне видеть его таким. Тактичного, милого Дамиана…

– А мне мёда можно? – прошу я. – С сахарными цветами. У вас есть?

– Конечно, господин, – невозмутимо отвечает дворецкий, и один из лакеев исчезает.

– Любишь кухню фей? – интересуется Дамиан, выбирая бутерброд и не глядя на меня.

– М-м-м, а у них есть кухня? Я просто мёд люблю.

Дамиан усмехается.

– Через пару дней Сады падут, и у тебя будет много мёда, Виил.

– То есть, как падут? Куда падут?

Дамиан поднимает на меня взгляд и улыбается.

– А как же… – А как же мама?! А… А… – А как же… А я так хотел туда съездить! Говорили, там диво как красиво…

– Съездим, – обещает Дамиан. – Вместе и съездим.

Звучит это скорее как угроза, чем обещание, и я стараюсь обратить внимание на что-нибудь другое. Например, на лимонные рулетики.

Но мёд с сахарными цветами, когда его мне приносят, неприятно горчит.

Как там мама?..

– А королева фей? Что будет с ней?

– Не знаю, – безразлично отвечает Дамиан. – А тебе-то что?

– Но… Феи добрые…

– Феи добрые?! Феи?! – Дамиан отшвыривает десертную ложечку. – Они самые жуткие создания в этом мире! Жуткие и жестокие! – Вокруг него начинает клубиться чёрный туман. – Они лицемерные, лживые!..

– Ты ничего не занешь о феях! – пытаюсь перекричать я. – Ничего! Ты!..

Что-то с грохотом падает, и мы с Дамианом оба вздрагиваем.

– Прошу прощения. – Габриэль невозмутим как всегда. – Я сегодня неуклюж.

Мы смотрим, как быстро осколки чьего-то бюста складываются обратно в скульптуру.

– Это моя мать, – говорит вдруг Дамиан, глядя на бюст.

– Да? – Я обрачиваюсь. – Она… красивая. Очень. Дамиан, прости, я не…

Он только отмахивается, садится и минуту спустя выдавливает:

– Я ненавижу фей.

– Но почему?

– Я не хочу об этом говорить.

– Ладно… А м-м-м… ты мёд, значит, не любишь? А что тогда любишь?

Дамиан бросает на меня странный взгляд, пожимает плечами и начинает рассказывать, сначала неохотно, потому увлекается… С ним всегда так, и я это отлично знаю. И раньше так же меняла тему, только мы ни разу не говорили о таком пустяке, как еда.

Да, но я не знала, что Дамиан любит сыр. И жирные сливки. И яйца в мешочек. А ведь он-то знал, что люблю я. Он и Ромион. Лучший смородиновый мармелад я всегда получала как раз от Дамиана …

Я ведь даже не пыталась раньше его узнать. Почему?..

– П-повелитель, – когда со стола уже убирают, перед Дамианом появляется вчерашний человек-крыс. – Вас ждут послы от гоблинов, и гости…

Дамиан поворачивается ко мне.

– Гости или гоблины? Мне они одинаковы противны.

– Гоблины! – выдыхаю я. Роз, как Роз, с ней всё в порядке?!

– Гоблины, – повторяет Дамиан крысу. Тот низко кланяется.

– П-повелитель, в-ваш д-дракон…

– А! Я совсем о нём забыл. Виил, ты уже видел моего дракона?

– А… м-м-м… Да…

– Пойдём, посмотришь ещё.

Крыс услужливо распахивает дверь, не дожидаясь, когда это сделают лакеи, прячет глаза, дрожит…

– Виил! – зовёт Дамиан с порога.

Я бросаю недопитый ромашковый чай и вскакиваю, пристраиваюсь позади. Вот так и пойдём гуськом: крыс, Дамиан, я и Габриэль.

Сейчас коридоры уже не так пусты и не так сумрачны. Солнце пытается пробиться сквозь серые тяжёлые облака, и темнота сереет, но не отступает совсем. Из-за этого коридоры, галереи и залы сиернского дворца кажутся залитыми туманом. И придворные, слуги, волшебники в тёмном, как вчерашний привратник, с серебряными значками на груди, молча кланяются, отводят взгляд…

– Виил, иди рядом, – приказывает Дамиан и хватает меня за руку. Этот нехитрый жест сопровождается изумлённым вздохом, и на меня теперь смотрят, искоса, исподлобья. Но смотрят.

– Зачем? – шепчу я.

– Пусть видят, что я тебя люблю, – невозмутимо отвечает Дамиан, конечно, не понижая голос. – Тогда, если какой-нибудь идиот додумается тебя хоть пальцем тронуть, он будет примерно представлять, чем это для него закончится.

Теперь меня провожают уже не изумлёнными или любопытными, а полными ужаса взглядами. Очевидно, я в безопасности: идиота, готового рискнуть и бросить вызов Властелину здесь нет.

Снаружи безумно холодно. Мраморные плиты двора припорошены снегом, а на лестнице крыльца его целая шапка, на которую я тонкими домашними туфлями и наступаю.