Мария Михайловна Этенко
Я и Лошади
Как я стала понимать себя и мир
Посвящается моим маме и папе.
Я сама выбрала вас,
и мой выбор – чудесен.
Спасибо, что вы всегда есть в моей жизни.
Это история про эмоции и осознания, причем, очень радостные и светлые. Их много, и ими хочется делиться. И, как оказалось, не только непосредственно в моменте, когда они появляются, но и, так сказать, «послевкусно». Потому что после проживания чего-то трансформирующего, действительно не менее вкусно, чем сразу же после рождения моих эмоции и внутренних озарений.
И еще, это рассказ про любовь. Пожалуй, прежде всего к самой себе, и, как следствие, ко всему этому прекрасному миру. И про принятие страха. Даже страхов, многочисленных, годами живущих внутри. Про их проживание и отпускание. И про то, что все в жизни приходит действительно вовремя. Вовремя именно для самой себя, когда готова это принять.
Наслаждайтесь, потому что я получила истинное наслаждения описывая этот такой небольшой, но очень трансформационный отрезок своей жизни. И я щедро делюсь здесь этим чувством с вами.
Герои
Я думаю, тому, кто открывает эту книгу, прежде всего интересно познакомиться с действующими лицами.
Ну что ж, мы, как в театре, с трепетом ждем начало действия. И вот, занавес поднимается, и вы знакомитесь с непосредственными участниками моего удивительного пути к себе самой. К любви к себе самой.
Я, собственной персоной
Мария Этенко, влюбленная в свой родной Благовещенск и с наслаждением живущая в нем. И постоянно питающаяся волшебной силой прекрасного и мощного Амура, и немного боящаяся стремительной Зеи. А для тех, кто не знает, и это, я уверена, большинство моих читателей, поясню: Амур и Зея – это две реки, собственно и сформировавшие мой город.
И вот живу я в этом удивительном месте почти все свои тридцать пять лет. Работаю в школе учителем и творю своими руками чудесные образы, создавая для себя самой свой собственный и уникальный стиль в одежде. И немного «кулинарю», пробуя в домашних условиях готовить любимые и, как оказалось, совсем несложные сладости.
Мужа – нет, детей – нет. Но это пока нет, потому что я иду к этой мечте. И иду, как я это осознала через лошадок, самой верной и правильной дорогой. А именно, через принятия себя самой, через безгранично-безусловную любовь к себе и через внутреннее разрешение себе самой жить свою собственную уникальную жизнь. И через честность с самой собой, которая часто бывает очень неприятна и даже болезненна. Но она и освобождает одновременно, помогая воплощать в реальность свои истинные желания.
Я далеко не всегда еще слышу саму себя. Да и не всегда еще разрешаю себе делать то, что действительно хочется. Много во мне страхов. Но и книга как раз получилась про этот путь.
Цилимон или Лимончик
Интересно, почему же именно этого товарища я написала первым? Не знаю сама. Но, наверное, именно с ним я прожила особенно важный и яркий момент осознания, который пришел ко мне этим летом, о чем, собственно, позже и расскажу. Вот и получается, что именно этот друг для меня особенно близок.
А вообще, его я ласково называю Кусяка. И правильно подумали многие, что данное мной ласковое прозвище отражает как раз таки самую яркую его черту: он кусается. Этот темно-шоколадный красавец, делает это просто так, как говориться, как раз таки от «нечего делать». И лично для меня это вообще было шоком.
Я ведь этих животных абсолютно не знала, когда пришла впервые на конюшню, наивно полагая, что лошади кусаться не могут. И не спрашивайте меня, почему я так думала. В моей картине мира лошади могли быть с разным характером, но они не кусались. Тем более, без причины. Так что вот так.
Знакомство с Цилимончиком все расставило на свои места: предупредить забыли, но мое правое «полупопие» это прочувствовало ощутимо, и я запомнила это навсегда теперь. И вам говорю: лошади могут кусаться. Совсем не зло, как мой пламенный друг, а как бы смазано и нежно. Ощутимо, но совсем не так уж и больно, словно играясь с человеком.
Так что я принимаю эту особенность Кусяки, его страстные покусывания. Но ухо держу востро и бдительность не теряю.
И кстати, все на конюшне называют его черным. Но по мне, не дотягивает его окрас до этого цвета. Он благороден, как мой любимый горький шоколад. А еще, когда я только пришла, на его «домике» было написано мелом Цилемон, зато теперь на свежих табличках он стал Цилимоном. Кто-то явно из конюхов напутал, но мне нравится эта интрига. Так и говорю ему: ты – загадка, давай тебя вместе будем разгадывать.
Импорт
Диковатое, на мой взгляд, имя для лошади. Но я его единственное запомнила сразу же: уж больно странным оно было. Хотя, нет, все же не запомнила, так как несколько раз по первости все пыталась назвать его Экспортом. В общем, и с ним в моей голове сплошная путаница была.
Этот красавец белый. Сейчас белый. Подчеркиваю этот момент, потому что сейчас расскажу про белых лошадей: для меня это было просто переворотом всех моих представлений об этих животных. Открытие было колоссальным: белых лошадей в природе то и нет вовсе. Тренер мне объяснила, что это какой-то ген особый, отвечающий за быстрое поседение волоса.
Так что, Импорт – красавец седой. И похоже, он с этим фактом никак не может примириться. Как же это так, родился черным, а теперь другой совсем? Я называю его Грязнуличка. В общем, мне кажется вы догадались: он любит грязь. Страстно и пламенно.
Если заниматься на нем первой, то чистка занимает чуть больше времени. Он к встрече нового дня подготовится основательно, и обязательно в своем деннике вывалится в собственном… Ну, понятно в чем.
Но книга про честность, так что откровенно вам признаюсь: я это люблю. Люблю чистить лошадей. Моя дикость, вернее, дикость на взгляд других спортсменов и моего тренера, состоит в том, что я обожаю всю эту подготовку к занятию. Прямо таки получаю неимоверный кайф приводить своих друзей в порядок.
Я бы в конюшне всех бы чистила. Общаешься, трогаешь и гладишь их удивительную шерсть, наслаждаешься теплом, питающим ладони рук, когда их касаешься. А у меня еще прямо физически ощутимо разливается какое-то удивительное тепло словно из сердца: дарю им свою любовь и получаю удовольствие от этого процесса. Как-то так.
Вернемся к Импопрту, который меня пугает, если занятия с ним проходят после дождя. Тут тоже все дело в его страсти. Он, со своей пламенной любовью к грязи, стремится в каждой мало-мальски аппетитно привлекательной луже вываляться. А страшнее этого для наездника мало что еще есть: оказаться под конем, да еще, чтоб он по тебе прокатился всем свои весом. Понимаете, так себе опыт. Весьма сомнительный. Так что, с Импортом тоже держу ухо востро.
Каштан
Каштанчик, Кеша, Иннокентий. И с ним я как раз свои уши могу все же немного расслабить и не держать востро. Хотя тоже есть своя особая специфика: он тяжело поднимается и в шаг, и в рысь.
После каждой тренировки с ним, моя тренер спрашивает меня: «Для вас этот конь не тяжелый?» На что я честно признаюсь, что для меня лично они ВСЕ тяжелы. Вообще, не понимаю, что значит тяжелый конь. Меня все они слушаются только если я не в состоянии зажатости. А поскольку я еще очень часто бывая зажата, то и все лошади для меня практически одинаковы. Так что, и Кашатан, и все другие, могут так заупрямится, что я вообще ими управлять не могу.
Его я, кстати, первое время не узнавала никак. Мне все лошади цвета молочного шоколада были на одно лицо. А таких на конюшне нашего клуба – подавляющее большинство.
И тут сразу напишу небольшое отступление. Про градацию цвета лошадей прошу прощения у опытных наездников. Масти я уже запомнила сама, но писать их здесь не буду: дольше таким же профанам объяснять цвет. Тем более, что эта книга не пособие для «лошадников», а история моих собственных осознаний и изменений, понятых мной через общение с лошадьми. И написано это для всех людей, в том числе и для тех, кто живую лошадь и «вживую» не видел никогда. Так что, про цвета буду писать по своему: молочный шоколад каждый визуально себе уже представил, и цвет стал сразу понятен абсолютно всем.
Возвращаемся к Каштану. Узнавать я его могла вначале нашего знакомства только по копытам: они безумно мощные. Я прямо влюблена в них: и почистить есть что всегда, и основательность в Кешике чувствуется какая-то, умиротворяющая и успокаивающая меня прямо-таки. А еще у него очень широкая спина. И я обожаю ходить на нем шагом, неспешно и величаво, с легким танцующим покачиванием. А попке моей так удобно, словно дома на диване.
Восторг
И от него, на самом деле, у меня чувство восторга не возникает никак. Мы так плохо друг друга знаем, что контакта почти нет. И я его поэтому еще очень боюсь.
Стала устраивать «конетерапию»: прихожу пораньше на тренировку даже если не с ним, и просто глажу его минут пятнадцать, если он отдыхает в своем деннике. Разговариваю и нежно касаюсь. Это приятно и мне в первую очередь, потому что у него шерстка просто необыкновенно бархатистая. В общем, стараюсь наладить с ним теплые взаимоотношения.
А если нет его, иду на «конетерапию» к любому знакомому мне мохнатому дружку, ведь им всем это нравится. Бывает вообще пусто, все лошади работают, что тоже нередкий случай. Тогда приходит время активной «пузикотерапии» кого-нибудь из живущих на конюшне собак или котиков. Тоже сплошное обоюдное удовольствие.
Джеттер
Я его называю Ирокез. Ему так коротко стригут всегда гриву и челку, причем, постоянно, что он реально на индейца похож. Породы он монгольской, и какая то восточная степная агрессивность в нем чувствуется.
С ним у меня примерно так же, как и с Восторгом, хотя контакт все же есть. Просто он меня не принимает за наездника. Он вообще весьма «характерный» (с ударением на второй слог). А тренера моего уважает и любит прямо. Так что мне на тренировке все же почти не страшно.
И еще, этот красавец любит «выпендриваться»: красиво вышагивать передними ногами. Развлекает нас так почти на каждом занятии с ним. Причем, его даже просить об этом не надо. Сам захотел спонтанно и прошелся таких показательным шагом. Смотрится красиво, «прямо огонь», как сказала одна из посетительниц конюшни.