Мария Летова
Сопротивляйся
Глава 4
Десять лет назад…
Оля
– А если кто-нибудь настучит? – обращаюсь к затылку своей подруги Маши.
Быстро двигаясь по узким коридорам студенческой общаги впереди меня, она успокаивает:
– Не настучит. За такое можно в глаз получить.
Обшарпанные стены выкрашены зеленой краской, которая местами облупилась, под ногами столетний линолеум, который будто на гвозди прибили.
В студенческой общаге нашего универа я второй раз в жизни за полтора года обучения. Первый раз я приходила к Машке в гости, а сегодня я собиралась побывать на супер-пупер-попойке с пятикурсниками. В отличие от нее, я живу дома, с родителями, и меня отпустили в общагу, чтобы «готовиться к коллоквиуму».
Я нервничаю, потому что в общагу проникла нелегально и не хочу, чтобы меня вышвырнули отсюда посреди ночи. У нас тут октябрь, а не май, и мне придется до утра шататься по улицам, потому что на такси до дома у меня денег нет.
– Ну а если настучат? – не унимаюсь я. – Я не хочу из универа вылететь.
– Господи, ну какая же ты задротка, – возмущается Машка, сворачивая на лестничный пролет. – Руслан – председатель студсовета и в профкоме тоже заседает, так что никто тебя не отчислит.
– Твой Руслан? – уточняю я, спускаясь по лестнице вслед за ней.
– Да, – хихикает она.
Она познакомилась с этим парнем, когда дежурила в своей секции. Она мыла полы в коридоре, а он проходил мимо и галантно предложил помочь, то есть сделал это за нее. Помыл эти полы.
Машка отлично вертит парнями. Внешность позволяет, и язык у нее подвешенный.
Этот парень, Руслан, пригласил ее на сегодняшнюю тусовку, а тусовки Машка обожает больше всего остального. Я тоже не ханжа, но помню о том, что нам завтра на занятия.
На подруге короткое леопардовое платье-стрейч, а на мне ее юбка-солнце, которая должна быть до колен, но я выше Новиковой на десять сантиметров, поэтому у меня едва прикрыта середина бедра. На ногах у нас обеих домашние тапки, просто суперстайл.
– Слышишь? – ускоряется она.
Я слышу.
Когда спускаемся на один пролет, попадаем в другое измерение.
Снизу доносится музыка и хохот.
И это в девять вечера.
В нос ударяет запах сигаретного дыма, потому что на подоконнике курят две девушки, а еще ниже, на площадке перед дверью в комнату номер 440 тусуется человек пять парней.
Они с любопытством на нас поглядывают, а Машка объявляет:
– Салют!
– Прошу, – открывает один из них для нас дверь.
Их слишком много, и, чтобы глаза не разбегались, как у дурочки, я опускаю их в пол. Это еще хуже, потому что выглядит так, будто я стесняюсь. Но я и правда стесняюсь, не зная, как себя вести. Эти парни слишком взрослые даже на первый, очень быстрый, взгляд, а с такими я никогда не общалась.
Я чувствую на себе взгляды, когда прохожу мимо, и от этого смущаюсь еще больше.
– Привет, – бормочу под нос, переступая порог вслед за Машкой.
Глядя через ее плечо, передергиваюсь и натягиваю на похолодевшие пальцы рукава водолазки.
Ого…
Это очень большая комната. Человек на семь, не меньше. И у нее есть свой балкон, двери открыты настежь, поэтому по полу гуляет сквозняк.
Повсюду народ, на балконе тоже. Они валяются на кроватях, гогочут. В углу парень играет на гитаре, и вокруг него подпевающая кучка девиц.
Я здесь никого не знаю…
Ни единого человека, кроме Маши.
– Пошли… – тянет меня за руку.
Тащит мимо общего стола, за которым играют в карты, к кровати, поперек которой лежат два парня с пивными стаканами в руках. Один щуплый, но очень симпатичный, а второй высокий, спортивный брюнет в футболке «Металлика».
– Привет, Рус, – объявляет Машка, притормозив нас обеих напротив этих двоих.
Тот, что крупнее, выпрямляется, глядя снизу вверх, и я пялюсь на него осторожно.
Симпатичный.
Широкие плечи, длинные ноги, обтянутые синими джинсами. Короткая стрижка и расслабленный взгляд очень голубых глаз, который он переводит на Машку.
– Привет, – он улыбается, приподняв вверх уголки полных губ.
– Это Оля, – подруга машет в мою сторону рукой и принимается накручивать на палец прядь своих светло-русых волос. – Как дела?
– Хорошо, – встает он. – Привет, – бросает на меня мимолетный взгляд.
– Привет, – отзываюсь, переминаясь с ноги на ногу.
Он очень симпатичный.
И подкачанный.
Здесь, в общаге, есть спортзал, судя по всему, он оттуда не вылезает.
Правда, я вижу, что на плече его футболки разошелся шов, да и вообще, она вся застиранная. Аппликация на широкой груди солидно осыпалась, и я не думаю, что он продолжает ее носить, потому что она какая-то особенная, судя по тому, как стоптаны его кроссовки.
До меня вдруг доходит, что все это время они с Машкой разговаривают, просто Руслан говорит тихо. Чтобы его услышать, нужно все внимание концентрировать на нем.
Вместо этого я с отстойным ханжеством рассматриваю его убитые кроссовки, а когда поднимаю глаза, вижу прямой вызывающий взгляд голубых глаз на своем лице.
Мне мгновенно становится стыдно.
Ну да, не у всех обеспеченные родители, как у меня, но я не высокомерная сука.
Кажется, он другого мнения.
У меня начинает колотиться сердце.
Обняв себя руками под грудью, смотрю в потолок.
– Что будете пить? – слышу дружелюбный вопрос, от которого веет все тем же вызовом.
Кажется, этот вызов для меня…
Подняв глаза, смотрю на парня исподлобья.
Насмешливо выгибает брови, глядя на меня в ответ.
– Я буду портвейн и колу, – объявляет Маша.
– А ты? – спрашивает все с той же усмешкой.
– Я… – пытаюсь не тупить. – Вино…
– Вино… – повторяет так, будто я только что вбила гвоздь в крышку его мнения обо мне. – Вино, вино… – напевает.
Протянув руку, берет с подоконника резиновый прыгающий мяч и, отведя ладонь, запускает его в другой конец комнаты.
– Миллер! – кричит вдогонку. – У нас вино есть?
Бросив взгляд в ту сторону, куда полетел мяч, вижу, как тот врезается в ногу парня, слившегося в страстном засосе с какой-то брюнеткой, сидящей у него на коленях.
– Какого хрена! – возмущается тот, оторвавшись от ее губ. – Чего?!
– Вино у нас есть? – повторяет этот.
– Есть, – со смехом отзывается девушка. – В морозилке.
Она красивая – это все, что успеваю зафиксировать, потому что они возобновляют свой поцелуй.
– Я сама возьму… – бормочу, отыскивая взглядом холодильник.
– Правее, – слышу брошенное мне указание.
Скосив глаза правее, нахожу этот холодильник в углу между обеденным столом и шкафом.
Я чувствую на своем лице чужой взгляд и быстро разворачиваюсь на пятках, убираясь подальше от Машкиного «друга». Но, когда открываю морозилку древнего советского агрегата, вижу, что внутри всего одна бутылка белого, и она не вскрытая.
Достав ее оттуда, осматриваю застеленный выцветшей, заляпанной чем попало клеенкой стол, пытаясь понять, где у них тут хранится штопор.
Обернувшись, осматриваю набитую людьми комнату, чтобы проконсультироваться на этот счет хоть с кем-то, но первым делом взгляд падает на этого Руслана.
Он будто ждал.
Сложив на груди руки и ведя беседу с Машей, наблюдает за мной через всю комнату.
Отвернувшись, открываю висящий на стене ящик, но там внутри гора немытой посуды.
– Фу… – закрываю его тут же.
Открыв соседний, нахожу там склад консервов.
Мой затылок печет.
Нервничаю, хоть и знаю, что отлично выгляжу, но по ногам в тонких черных капронках все равно гуляет легкая дрожь.
– Дай сюда, – слышу у себя над ухом.
Развернувшись, прижимаю к груди запотевшую холодную бутылку и смотрю на него.
Я не дылда, во мне метр семьдесят, и этого мало для того, чтобы наши лица были на одном уровне, поэтому мне приходится приподнять подбородок.
С серьезной миной Машкин Руслан забирает у меня бутылку и выдвигает ящик тумбочки, на которой стоит электрическая плитка.
Отхожу в сторону, задев его плечо своим.
Он с тихим «чпок» извлекает из бутылки пробку. Открывает холодильник и достает оттуда запотевший бокал под вино. Все это время я исподтишка за ним наблюдаю.
На среднем пальце правой руки у него кольцо «спаси-сохрани», в ухе маленькое колечко серебряной сережки.
– На кого ты учишься? – спрашиваю осторожно.
Наливая в стакан вино, бросает на мое лицо взгляд.
Мимолетно смотрит на мои губы, потом в глаза. Будто провел предварительную оценку, прежде чем решить, отвечать или нет. Я не святая и сама изучаю его лицо, каждую секунду натыкаясь то на глаза, то на рот.
Здесь столько посторонних запахов, что я не могу понять, чем от него пахнет. Для этого мне пришлось бы ткнуться носом в его футболку.
Начинаю вибрировать, потому что мне вдруг хочется это сделать. Прижаться. Просто без смысла и цели хочу почувствовать его тело, потому что оно мне нравится! У него отпадная фигура.
– Строительство и эксплуатация зданий и сооружений, – отвечает, вручая мне бокал.
На его подбородке проклевывается темная щетина. Меня опять встряхивает от кульбитов в животе, потому что он очень-кошмарно-ужасно притягательный. И он нравится Машке…
– Я думала… – откашливаюсь. – Это общага инязевцев и экономистов.
– А ты когда-нибудь в других была? – спрашивает, складывая на груди руки.
– В смысле? – смотрю на его бицепсы. – Здесь, то есть у инженеров и архитекторов?
– Угу.
– Нет… а что там?
– Там некомфортно.
– Тут тоже не Майами, – фыркаю, осматривая покрытый разводами потолок.
Посмотрев на него вслед за мной, Руслан склоняет набок голову и разжевывает:
– Зданию восемнадцать лет. Строилось в период острого дефицита годных стройматериалов, поэтому начала вылезать плесень. Конкретно этой комнате из-за большой площади не хватает еще одного радиатора для обогрева. Этот блок комнат страдает больше всего на всех восьми этажам, но жить здесь можно. Бесплатное жилье никогда не бывает пятизвездочным, андестенд?
Сделав большой глоток из своего бокала, спрашиваю:
– В чем проблема завести пару обогревателей?
– Ни в чем, – усмехается. – Просто я тут проездом.
– Ты здесь не живешь? – скребу ногтями свой бокал.
– Нет.
Чувствую, как на теле проступает испарина.
От вина печет в желудке, но еще больше печет под кожей.
Я должна задать вопрос. Он ждет его от меня. У меня бухает в груди.
Повернув голову, ищу глазами Машу.
Она уже за главным столом. Смеется и пьет портвейн с колой.
Облизнув губы, смотрю на Руслана.
В его глаза, а потом на его губы. Резко поднимаю глаза к потолку, спрашивая:
– А где ты живешь?
– Квартиру снимаю. Хочешь в гости?
Глава 5
Девять лет назад
Оля
– Позови лучше Машу, – прячу от него глаза, опуская взгляд на руки и зажатый в них бокал.
Я была бы последней сукой, если бы ушла с ним с тусовки, на которую подруга притащилась ради него.
– На меня что, очередь? – усмехается.
Когда поднимаю на него глаза, вижу, что на самом деле он не смеется. Смотрит в мое лицо исподлобья, и его полные губы не улыбаются.
– Я в любом случае не из твоей очереди, – смотрю на его прямую сильную шею с выпирающим кадыком.
Десять минут назад я даже не знала о его существовании, а сейчас мне хочется его потрогать. Его предплечья покрывают темные гладкие волоски, на запястьях и ладонях проступают вены, а на груди под футболкой угадываются мышцы.
– Я в любом случае не дал бы тебе стоять в очередях, – парирует он.
– Ты даже имя мое не запомнил, – смотрю на него.
– С чего ты взяла?
– Интуиция.
– У меня нет проблем с усвоением информации.
– Тогда как меня зовут?
Подняв одну из сложенных на груди рук, он чешет пальцами подбородок и раздумывает пару секунд, после чего спрашивает:
– Если скажу, пойдешь со мной?
Я почти уверена в том, что он не знает моего имени. Почти уверена, что все это блеф, но почти – это не факт, поэтому не спешу с ответом, заранее мучаясь угрызениями совести и стыдом перед Машкой.
– Ты нравишься моей подруге, – говорю ему.
– Ладно, – «переобувается» он. – Давай просто прогуляемся. Общага еще только через два часа закрывается.
Облизнув губы, снова ищу глазами Машу, но мое сердце уже сорвалось с цепи. Ее заслоняет какой-то парень, и я перевожу глаза на Руслана, прикидываю, как он будет выкручиваться, если и правда блефует. Но выглядит он так, будто у него все под контролем. Терпеливо ждет, слегка выгнув темные, густые брови, под которыми блестят голубые глаза.
Просто прогуляться – это не преступление. Это дохлая отмазка для моей совести, но я вынуждена ее заткнуть, потому что чертовски хочу узнать, блефует он или нет.
Допив свое вино одним глотком, говорю:
– Договорились.
Посмотрев на мои губы, он еле заметно улыбается и объявляет:
– Ты Оля.
Твою мать.
Он забирает у меня стакан и ставит его на стол.
– Пошли, – подхватив мой локоть, ведет к выходу и по пути снимает с крючка черную дутую куртку, которую зажимает под мышкой. – Где твои вещи? – спрашивает, когда выходим в коридор.
Его пальцы все еще сжимают мой локоть.
Не сильно, но так, будто он боится, что я собираюсь убежать.
Мне восемнадцать, я умею вести себя с парнями, но он пятикурсник, и внутри я вибрирую от волнения, ведь даже невооруженным глазом видно, что мои одногруппники рядом с ним – кучка детсадовцев.
Я не собираюсь убегать, но и позволять многого не собираюсь.
Я не шлюха.
Может, один поцелуй, и все.
Мне нужно вернуться через час или два, иначе Машка откусит мне голову.
– В триста первой… – машу рукой на лестничный пролет, напротив которого мы стоим.
Все время, пока идем до Машкиной комнаты, я чувствую за своей спиной его присутствие. Шурша курткой, он одевается на ходу и, когда выхожу из комнаты, одетая в новенькое пальто с меховым воротником, которое подарили на день рождения родители, вижу, что он ждет меня, пристроив к стене свое мощное плечо.
Машкина соседка закрывает за мной дверь, поворачивая замок, а Руслан прогуливается глазами по моим ногам, обутым в кожаные сапоги до колена, вверх по пуговицам пальто и останавливается только тогда, когда его взгляд добирается до моего лица.
Мне под кожу будто запустили фейерверк.
Я вдруг понимаю, что он смотрит на меня вообще небезобидно. Я даже не уверена, что на меня когда-то вот так смотрели парни. Оценивающе.
Пусть смотрит.
Мне не жалко.
У меня «ноги от ушей», как любит выражаться моя мама.
– Готова? – отталкивается от стены.
– Да, – пожимаю плечом и нахлобучиваю на голову шапку.
Руслан надевает свою – черную и обтягивающую, которая сильно ему идет.
С каждой минутой он кажется мне все красивее и красивее, я замечаю то, чего не видела раньше. Что нос у него крупноват, как и губы, но все вместе это выглядит отлично.
На улице октябрьский туман и промозгло, но я не успеваю убрать руки в карманы, потому что моя ладонь вдруг оказывается в большой и сильной руке парня, с которым мы познакомились двадцать минут назад!
Поймав мой взгляд своим, как ни в чем не бывало дергает меня за руку, заставляя сбежать вслед за собой с крыльца.
Его кожа немного грубая и теплая. Не знаю, почему не сопротивляюсь. В любом случае на мою покладистость он отвечает тем, что сплетает наши пальцы в замок и медленно ведет меня вдоль общежития в сторону проспекта.
– Ты не из города? – смотрю на мокрый асфальт, к которому тут и там приклеились желтые кленовые листья.
– Из Московской области, – отвечает Руслан.
– Ого, – удивленно посмеиваюсь. – И как тебя сюда занесло?
По сравнению с ним я провинциалка, и в моей голове идет резкая перестройка первого впечатления, но даже на первый взгляд он не показался мне простаком, даже несмотря на свою потрепанную обувь и одежду.
– Здесь обучение дешевле, – отвечает Руслан.
– Ясно, – бормочу.
– Хочешь чего-нибудь? Мороженое-пироженое?
– Нет, я поужинала.
– Тебе есть восемнадцать? – спрашивает он.
– А что? – смотрю на него, с издевкой выгнув брови. – Если нет, вернешь меня обратно?
Он улыбается.
Уголки уезжают вверх, отчего подбородок чуть меняет форму, и это… кошмарно ему идет.
Ему идет улыбка.
– Нет, – посматривает он на меня. – Если нет восемнадцати, я подожду.
Это заявление заставляет гореть мои щеки.
Чего он собрался ждать, совершенно понятно, и этот подкат настолько волнующий, что я краснею, как дурочка.
– А если есть? – смотрю на него все с той же издевкой.
– Если есть, значит, ждать не придется, – выдает он.
Эта очевидная игра слов, и, чтобы на нее ответить, мне приходится сначала оценить нахальный подтекст. Такой же нахальный, как подтекст его предыдущего заявления.
Кусаю губу, очерчивая взглядом четкий профиль Руслана.
– Извини, – довольно прищуриваюсь. – У женщин про возраст не спрашивают.
На его лице ухмылка, в его глазах пляшут черти, а у меня в венах карнавал, потому что я его уделала.
– А тебе сколько? – интересуюсь тут же.
– Двадцать один, – смотрит перед собой, медленно раскачивая наши руки.
На тротуаре, по которому мы двигаемся, попадаются редкие прохожие, а транспорта в девять вечера стало в разы меньше.
– Тебе у нас нравится? – поглядываю на него.
– В городе?
– Угу.
– Больше да, чем нет. Город разрастается, значит, у меня будет работа.
– Планируешь здесь остаться?
– Пока не знаю.
Мы замолкаем, какое-то время двигаясь молча. Только сейчас обращаю внимание на то, что мы идем в сторону подземного пешеходного перехода, и направление выбираю не я. В любом случае я не против перейти дорогу.
– Ты с иняза? – спрашивает Руслан расслабленно.
– С чего ты взял? – чуть возмущаюсь я.
У меня что, это на лбу написано?
– Интуиция.
– Да, – отвечаю, выждав пару секунд.
– Золотая молодежь? – бросает на меня насмешливый взгляд.
– Мой отец – полковник, – сдаюсь, ведь я действительно «золотая молодежь».
Мать вышла замуж по переписке. Тогда еще за капитана, кажется, и у нее уже была я. Так что мой отец мне не родной, но роднее его отца быть не может.
Присвистнув, Руслан интересуется:
– Он за тобой с дробовиком не ходит?
– Нет, – смеюсь. – Твое хозяйство в безопасности.
– Мое хозяйство? – повторяет с легкой улыбкой.
В моей груди что-то екает, когда ловлю его взгляд.
Остановившись посреди парковой дорожки, Руслан подтягивает меня к себе и, выпустив мою ладонь, сжимает рукой талию.
Кладу руки на его плечи, глядя перед собой, то есть на его губы, которые прямо на уровне моих глаз.
Я перестаю дышать, сглатывая слюну.
– Что будем делать? – спрашивает низким голосом. – Я хочу тебя поцеловать.
Мои колени превращаются в желе.
Он настоящий танк, этот Руслан.
– Попробуй, – бормочу.
– На сколько мне тебя поцеловать? На семнадцать или на восемнадцать?
По моему животу растекается тепло, отдаваясь между ног жаркой пульсацией.
– Может, я сама тебя поцелую? – предлагаю, демонстративно игнорируя его «вопрос».
– Попробуй, – дублирует мой ответ.
Подняв голову, смотрю на него.
Его рот приоткрыт.
Я не такая уж смелая и боюсь опростоволоситься.
Сцепив за его шеей руки, встаю на носочки и прижимаюсь своими губами к его.
Они теплые и мягкие.
У меня слегка кружится голова.
Втянув носом воздух, приоткрываю рот, и Руслан делает то же самое. Через секунду наши языки соприкасаются, и от этого контакта на кончиках моих нервов искрит.
Склоняю набок голову, и он тут же углубляет наш поцелуй, с напором обрушиваясь на мои губы.
В голове пустеет так, что я не замечаю ничего вокруг.
Ни шума города, ни ветра, ни движения.
Из меня вырывается стон. Тело Руслана становится напряженным, как камень. Пальцами другой руки он обнимает мою щеку и нетерпеливо терзает мой рот мягкими головокружительными выпадами языка и губ, не позволяя ни на миллиметр отстраниться.
Мне не хватает воздуха, когда мы с ним смотрим друг на друга.
Стоя посреди дороги и мешая прохожим, мы снова тянемся друг к другу, только на этот раз ладони Руслана ложатся на мои ягодицы через пальто и соединяют наши бедра, отчего меня буквально вытряхивает из кожи.
Кажется, он сам определился с тем, как меня целовать, и это не та версия, которая для малолеток!
Нет…
Меня трясет, и я обвожу языком влажные от его поцелуев губы, когда мы снова смотрим друг на друга.
– Мне в апреле будет девятнадцать, – сипло говорю я.
– Пффф… – выдыхает Руслан. – Мне уже почти пофиг, сколько тебе… – сипит он в ответ.
Глава 6
Десять лет назад
Оля
– Ты живешь один? – мне стыдно оттого, что этот вопрос я задаю уже тогда, когда остановка, на которой мы сошли с автобуса, осталась в пяти минутах ходьбы позади.
Сжимая мою ладонь, Руслан тянет меня вслед за собой, будто боится, что я убегу.
Мне нужно было бежать еще полчаса назад. По крайней мере, для того чтобы остаться хорошей подругой Машке! Но на один мой шаг назад, у него два вперед.
Он выпускал меня из рук только для того, чтобы я могла зайти в автобус и из него выйти. Пока мы ждали общественный транспорт, Руслан закрывал меня собой от ветра, обняв со спины и прижимаясь холодным носом к моей щеке, чтобы слышать то, что говорю ему я, и чтобы я слышала, о чем говорит он сам.
– Нет, но у меня отдельная комната, – отвечает, проводя нас через квадратную арку и маленький тоннель внутрь большого двора с панельными пятиэтажками. – И моего соседа сегодня нет дома.
Двигается торопливо, то и дело поглядывая на меня, будто проверяет, на месте ли я.
Мои губы горят и пульсируют.
Никогда парни не целовали меня так. Никогда так не трогали. С обещанием и напором, которому я сдаюсь, а он и не оставляет выбора. Руслан не делает вообще никакой тайны из того, чего хочет. Мы целовались в полупустом автобусе, и он вжимал меня собой в стену так, что дрожь и электрические разряды до сих пор носятся по телу.
Его тело дрожало, и на пять секунд мне показалось, что он себя не контролирует.
Я и сама трясусь с головы до ног.
Меня лихорадит, потому что я тоже хочу. Хочу его. Хочу заняться с ним сексом. Я знаю, что значит «хотеть» парня, но все, что случалось со мной до этого, больше не считается.
От волнения я даже не запоминаю дорогу, абсолютно уверенная в том, что самостоятельно ни за что не найду его квартиру. Она на втором этаже, и как только мы оказываемся внутри, его горячий язык раздвигает мои губы.
Я пьяная от вкуса этого парня.
Руслан толкает меня к стене в полной темноте. Быстро расстегивает мое пальто, и я забрасываю ногу на его бедро. Он тут же сжимает его, просунув под юбку ладонь, и ударяет своими бедрами между моих.
– М-м-м… – из глаз вылетают искры.
Сдергиваю с его головы шапку и зарываюсь пальцами в жестковатые волосы.
Нащупав выключатель, он щелкает по нему, и в прихожей загорается свет.
Его взгляд такой горячий. На моем лице, на моих губах. Он должен слышать стук моего сердца, потому что оно молотит по ребрам со всей дури.
– Мне нужно в туалет… – смачиваю слюной пересохшее горло.
– Вторая дверь по коридору, – говорит хрипло, отстраняясь.
В ванной повсюду мужские прибамбасы. Бритвенные станки, подаренные на двадцать третье, полотенца и носки, развешанные по старой облупившейся батарее.
От ветра и возбуждения мои щеки алые.
На белье мокрые пятна. Я не помню себя такой мокрой. Никогда.
Мою руки, глядя на припухшие от поцелуев губы.
Руслан вышагивает по комнате, в которую открыта дверь.
Там старый разложенный диван, рабочий стол с компьютером и покосившийся древний шкаф. Я не питаю иллюзий по поводу съемного жилья, и мне не до обстановки.
В районе паха у хозяина так выпирают джинсы, что у меня каменеют соски и между ног тянет.
Проведя по волосам рукой, он кладет руки на пояс и смотрит на меня напряженно.
– Хочешь фильм посмотреть? – спрашивает.
– Угу… – одергивая рукава джемпера, сажусь на диван.
Сначала на край, потом подбираю под себя ноги.
Запустив какой-то фильм, Руслан задергивает на окне штору и закрывает дверь в комнату. И за это время в его ширинке становится только теснее, хотя он и делает вид, будто ничего особенного не происходит.
Сжимаю бедра, пытаясь на него не пялиться, но я как заряженная боеголовка и слежу за каждым его движением исподлобья.
Подойдя к дивану, берет лежащую на краю подушку и перебрасывает ее к изголовью. Укладывается на нее, вытягивая ноги и забрасывая за голову руки.
Из колонок бахает музыкальная заставка знаменитой киностудии, и я укладываюсь на диван рядом с Русланом.
Прижимаюсь к его боку всем телом, перебросив через плечо волосы, чтобы он их не придавил.
Его руки тут же смыкаются вокруг меня.
Наконец-то я чувствую его запах.
Утыкаюсь носом в его футболку и вдыхаю, зажмурив глаза.
Она свежая. Пахнет чистотой.
Его тело вокруг меня очень подкачанное. Крепкое и теплое.
От тепла мне хочется, твою мать, замурлыкать!
Приподняв голову, я смотрю в его лицо.
Крылья его носа подрагивают, челюсти чуть напряжены.
– Что за фильм? – почему-то шепчу я.
– Вообще без понятия, – отвечает он.
Большая, горячая ладонь ложится на мое бедро.
Кусаю губу, глядя в его глаза и демонстративно не возражая.
Не отпуская мой взгляд, он проводит рукой до колена, оставляя на коже под колготками горячий след, а потом возвращается и забрасывает мою ногу себе на талию.
На этом наш кинопросмотр заканчивается, потому что его губы накрывают мои, а руки оказываются повсюду.
На груди, животе, между ног.
Шиплю, когда он накрывает меня собой и вращает бедрами между моих ног, создавая настолько горячую имитацию процесса, что я впиваюсь пальцами в его каменные ягодицы.
Мои дрожащие пальцы гладят его спину под футболкой. Бедра дрожат. Ерзая, я пытаюсь тереться о его пах и делаю это совсем не незаметно, потому что Руслан издает приглушенный стон.
– Твою мать… – хрипит, тяжело дыша, и утыкается лбом в подушку рядом с моей головой.
Его тело вибрирует, вдавливая меня в диван, а рука выбирается из моих колготок и трусов.
До невозможности влажные скользкие пальцы накрывают мой живот, пока Руслан продолжает дышать рядом с ухом.
– Я буду первым, или нет? – спрашивает глухо.
Не знаю, какой вариант его больше устроил бы, но бездумно отвечаю:
– Первым…
Он продолжает шумно дышать, а когда вскидывает голову, я сглатываю.
Сев между моих ног, стаскивает с себя футболку.
Дыша через приоткрытые губы, скольжу глазами по безволосому торсу: сильным рукам, широкой груди, плоскому животу с густой дорожкой темных волос.
От возбуждения пальцы на ногах поджимаются.
Я избавляюсь от своего джемпера, а Руслан дергает за резинку моих колготок, стаскивает их вместе с трусами.
Машкина юбка-солнце болтается на моей талии, но я больше не шевелюсь.
Не моргая, наблюдаю за тем, как он расстегивает ширинку и приспускает трусы вместе с джинсами.
Глядя на его твердый член, я понимаю, что во мне до хрена скромности!
Пялиться на эту эрекцию без стеснения у меня просто не получается!
Бросив на мое зардевшееся лицо взгляд, Руслан достает из заднего кармана презерватив и вскрывает его зубами, а я наблюдаю за безумно интимным процессом – он надевает его на себя.
– М-м-м… – тихо стону в потолок, когда, нависнув надо мной, он дергает вниз чашечку мягкого лифчика и вокруг моего соска смыкаются горячие, бесстыжие губы.
Одновременно с этим требовательные пальцы накрывают меня между ног.
– Боже, боже, боже… – мой рот выдает бессвязный бред, ногти царапают каменную спину.
Губы Руслана повсюду. На моем лице, шее. Жестковатые пальцы зарываются в мои волосы, зубы прикусывают кожу на шее.
Издаю хриплый стон, когда его пальцы оказываются во мне. Задевая клитор, они растягивают меня внутри, и от прилива ощущений на коже проступает испарина.
– Поцелуй меня… – прошу, ища его губы. – Руслан… – выдыхаю, соединяя наши лбы.
Его губы тут же оказываются на моих. Горячие и жесткие. Они заглушают мой вопль, когда, убрав пальцы, он отводит мое бедро в сторону своим коленом и со стоном входит в меня членом.
– Мать твою! – безжалостно царапаю его лопатки.
– Сейчас… м-м-м… – стонет он, продолжая вколачиваться в мое тело.
На его висках пот, на лице гримаса. Глаза зажмурены, губы сжаты.
– Не могу… хватит… – хнычу под ним, пытаясь вывернуться.
– Потер-пи…
– Больно! Хватит…
– Я. Не. Могу… – толчок. Еще толчок. – Потерпи. Пожалу-й-с-та-а…
Его тело скользит по моему. Мы оба вспотели. Я чувствую себя реальной потаскухой. С растрепанными волосами, поплывшей косметикой и влажными звуками между ног, но, когда Руслан со стонами кончает в презерватив, испытываю эйфорию оттого, что вся эта дрожь, чертыханья и стоны – моих рук дело.
