Мария Летова
Притяжение. Книга 1
Глава 5
Маша
– Мы что, знакомы? – обращаюсь к силуэту.
Сердце под ребрами начинает плясать, ведь того, что предстает моим глазам, тех деталей, на которых лежат полоски света от фонарей и подсветки крыльца, достаточно, чтобы со мной произошло мгновенное узнавание.
Это он.
Я получаю пинок в живот от своего либидо и различаю шоколадные нотки среди запаха сигаретного дыма.
Огонек сигареты вспыхивает ярче под напором затяжки, которую делает тип из бара. Белое облако улетает в темноту, за ним следует короткое:
– Кирилл.
Я помню его имя, но это мой секрет, как и то, что я понятия не имею, что со всем этим делать.
Флиртовать? Послать его к черту? Там внутри Максим, о котором за эти минуты я напрочь забыла. Мысли не крутятся в моей голове, там стало пусто. Пусто по щелчку.
Покосившись на дверь, откашливаюсь и спрашиваю:
– Мы знакомимся?
– Видимо. – Еще одна затяжка и еще одно короткое слово.
Его голос глубокий. Чертовски мужской и хрипловатый, словно сигаретный дым слегка оцарапал горло.
Кажется, знакомство с мужчиной еще ни разу в жизни не давалось мне с таким трудом. Это само по себе плохой звонок, но одно из самых легких знакомств с мужчиной забрало у меня гораздо больше, чем просто три года жизни. Кроме моей личности, уверенность в том, что я когда-нибудь снова смогу стать женой, любовницей. Женщиной!
Легкая паника сотрясает плечи под шубой. Паника пробирается под кожу, стоит только коснуться этих мыслей, но с ними я тоже умею бороться. Я люблю жизнь. Люблю!
– Маша, – говорю, принимаясь застегивать пуговицы на своей шубе.
– Тебя подвезти, Маша?
– Смотря с какой целью.
– Без цели, – слышу расслабленный ответ.
– У тебя много свободного времени?
– Хочу поближе познакомиться с городом. Может, станешь моим гидом?
Впиваюсь глазами в лицо, которое заволокло очередной порцией дыма, и меня охватывает волнение, но к страхам оно не имеет никакого отношения. От мороза и напряжения из головы выветрилось шампанское, и, прокрутив в ней все, что происходит, я делаю вывод, от которого в животе щекочет.
Он знает, что мы знакомимся не впервые. Он меня узнал, как и я его, но мне не десять лет, чтобы растекаться из-за этого лужей, тогда какого черта у меня в животе распархались бабочки?!
Обведя языком губы, интересуюсь:
– Ты не местный?
– Да.
Несмотря на то, что разговор начал он, я чувствую себя так, будто все наоборот. Понятия не имею, как ему это удалось, но перспектива стать его гидом настолько влекущая, что я становлюсь кошмарно заинтересованной, а ему будто все равно.
Я могу уйти. От разговора, и физически тоже, но стою на месте, со все той же проблемой – понятия не имею, что со всем этим делать!
– Что ты хочешь увидеть? – Исподлобья смотрю на мелькающий в темноте огонек.
Я уверена, что он не маньяк, не психопат. Слишком умный взгляд. Я видела это там, в баре. Слишком дорогая одежда, чтобы портить ее, закапывая в лесу трупы. Слишком большая уверенность в себе, чтобы компенсировать ее отсутствие, избивая женщин…
– Все, что посчитаешь нужным, – отзывается хрипловатый голос.
Я втягиваю носом запах его сигареты, решая, что здесь он живет. В этом отеле.
Мои планы на вечер становятся размытым пятном. Я всю жизнь действовала импульсивно. Даже мое возвращение домой было импульсивным решением. И сейчас та часть меня, импульсивная, хочет поступить также – сделать то, что хочется. Сесть в его чертову машину, наплевав на все, но я не могу. Не могу! Я его не знаю…
– Я здесь не одна, – сообщаю, сама не зная зачем.
Может, хочу увидеть, как он мог бы решить эту проблему?
– А с кем?
– С другом.
Еще одна затяжка, после которой сигарета отправляется в урну.
Оттолкнувшись от стены, этот Кирилл выходит из тени, являя мне все свои метр восемьдесят с плюсом. В комплекте со шпильками я, возможно, дотягиваю до метра семидесяти, но он все равно кажется мне большим. И гибким. А еще он красивый, и в этом освещении особенно.
По рукам растекаются мурашки. Если это не влечение, то что?! Я его не знаю. Не знаю…
Непроизвольно делаю маленький шаг назад.
– Твой друг обидчивый? – интересуется, положив руки в карманы пальто.
Оно расстегнуто, и под ним черная водолазка и прямые черные брюки.
– Он призер международных турниров по рукопашному бою, – сообщаю чуть дрогнувшим голосом.
Уголки полного чувственного рта ползут вверх. Все это приводит к появлению на чуть заросшем щетиной лице легкой улыбки.
Сглотнув, ощущаю ее, как легкий тычок в свое чертово солнечное сплетение.
– Страшно, – произносит.
– Надеюсь.
Глубоко вдохнув, бросает взгляд на двери отеля, потом переводит его на меня, говоря:
– Твой друг сядет в тюрьму, если попрактикует свои навыки за пределами октагона. Он же не дурак?
– Я не дружу с дураками.
– Тогда пошли. – Достав из кармана ладонь, протягивает ее мне.
Мое сердце снова подскакивает к горлу. Лицо обдает жаром. Грудь тоже.
Ты хотела увидеть, как он решит твою проблему? Наслаждайся!
Глядя на раскрытую ладонь с длинными пальцами, чувствую, как чешется кожа на моей собственной ладони. Она горит, так мне хочется положить ее в эту мужскую руку.
Холод пробирается под шубу вместе с порывом мартовского ветра. Меня встряхивает, но не отрезвляет.
Что я, черт возьми, делаю?
Выдохнув, достаю руку из кармана и делаю тотальную импульсивную глупость: кладу свою ладонь в ладонь этого типа.
Она теплая. От соприкосновения с его кожей мне хочется подвернуть в ботинках пальцы. Он сжимает меня, оплетает своими пальцами достаточно крепко, чтобы я почувствовала это каждой молекулой.
Я чувствую это каждой клеткой мозга, пока идем к парковке, держась за руки, будто естественнее этого ничего не может быть. Его шаги широкие, но я умудряюсь под них подстроиться, потому что он не спешит. Кажется, спешить вообще не в его природе.
Его машина, это черный джип “Чероки” со столичными номерами.
Кирилл открывает для меня пассажирскую дверь. Второй раз за этот вечер я сажусь в машину к мужчине, но, в отличии от первого раза, сейчас в моей голове совершенно пусто.
Глава 6
“Извини, у меня поменялись планы. Срочное дело”, – пальцы набивают нелепое сообщение Максиму, пока мой новый знакомый обходит капот машины и занимает водительское кресло.
Мне нравится, как он двигается.
Настолько, что я наблюдаю неотрывно, игнорируя то, что телефон тут же вибрирует в ответ, но я убираю его в сумку, косясь на водителя, который устраивается за рулем и посылает мне прямой взгляд за секунду до того, как свет в салоне гаснет, и мы остаемся в темноте, освещенные только огнями приборной панели.
Разбавленный шоколадными нотками след от выкуренной им сигареты ненавязчиво концентрируется в воздухе, как и легкий аромат мужского парфюма, и этот коктейль, кажется, теперь навсегда прилип к моей подкорке. Как ассоциация, которая меня будоражит, поэтому я втягиваю в себя воздух вместе с этой ассоциацией и уличной свежестью, успевшей просочиться в салон.
Мне должно быть зябко, но мне жарко.
– Куда едем?
Смотрю вперед через лобовое стекло, чувствуя на себе изучающий взгляд, но его взгляды не липкие. Всего лишь пробирающие меня до нутра своей ясностью и взвешенностью.
– На смотровую площадку, наверное, – веду плечом и заправляю за ухо волосы, открывая вид на длинную металлическую сережку.
Его одежда шуршит, потом передо мной возникает рука с протянутым телефоном.
– Вбей адрес, – отдает мне гаджет с развернутым навигатором.
Наши пальцы соприкасаются, когда возвращаю телефон назад.
Я успеваю выхватить из темноты очертания четкого мужского профиля и задаться вопросом: сколько этому мужчине лет?
Не думаю, что больше тридцати, но сейчас мне кажется, что он моложе, чем может показаться на первый взгляд.
Так сколько?
– Хочешь что-то спросить?
Черт.
– Давно ты в городе? – смотрю вперед, складывая на груди руки.
– Почти три недели.
Машина трогается, и я пристегиваю ремень, говоря:
– И тебе все еще нужен гид? У нас не настолько большой город.
– Может быть, я был невнимательным, – бросает на меня короткий взгляд.
Для меня это звучит неожиданно двусмысленно.
Кошусь на него, чуть повернув голову.
Шестое чувство талдычит о том, что он чертовски внимательный ко всему, что имеет для него какое-то значение. От этого у меня почему-то сосет под ложечкой.
Уверена, развернуть наше общение в какое угодно русло для него раз плюнуть. В любое русло. В любое, какое ему захочется. Из-за этого я чувствую себя так, будто у меня внутри натянули вибрирующую струну.
Это делает меня живой. Может, это обманчивое чувство, мне плевать. Я хватаюсь за него и не хочу отпускать. Впервые за чертову кучу времени его мне подарил мужчина, который об этом даже понятия не имеет.
Мы двигаемся по городу без суеты. Возможно, это означает, что мой спутник никуда не спешит, а может быть, это его регулярная манера вождения, в любом случае, разъяснений я вряд ли дождусь, потому что о себе он разговаривать так же не торопится.
– Что привело тебя сюда? – снова кошусь на него.
– Работа.
– Чем занимаешься?
– Сейчас я отдыхаю.
– Ты здесь надолго?
– Трудно сказать.
Из меня вырывается тихий смешок.
Это что, установка границ?!
Я должна радоваться, ведь это упрощает наше общение, бесцельное оно или нет, но вместо радости по непонятным причинам опять сосет под ложечкой.
Он смотрит, чуть выгнув вверх густые темные брови.
– Я не против остаться незнакомцами, – собираю воротник шубы под подбородком и прячу его там. – Просто скажи, Кирилл – твое настоящее имя?
– Да, Маша. Настоящее.
– Отлично. Оно мне всегда нравилось.
– Тогда нам повезло.
Умолкнув, я расслабляюсь под напором тепла, которое просачивается через одежду от подогретого сиденья. Решаю не искать тем для разговоров, с этим человеком искать их не так просто, а молчать вполне комфортно, ведь именно этого, кажется, он и хочет.
Машина собирает светофоры, но мы все равно добираемся до нужного места за каких-то пятнадцать минут. Это стоянка перед подъемом на смотровую площадку, и парковочные места почти пустые. Место не самое популярное, может, только для школьных экскурсий и… гостей…
По крайней мере, так было раньше. Находиться здесь и для меня почти в новинку, я ведь и сама в городе всего полтора месяца, и таскаться по местам студенческих воспоминаний за это время мне ни разу не пришло на ум.
Пока Кирилл паркуется, лобовое стекло начинает присыпать снегом.
Я достаю из сумки шелковый платок, которым обматываю голову, пряча под ним волосы, и не двигаюсь с места, ожидая, пока мне откроют дверь.
С манерами у моего знакомого полный порядок.
Он покидает салон первым и помогает выйти мне, предлагая свою ладонь.
В свете фонарей я ловлю его неподвижный взгляд на своем лице, и мне чертовски сложно отвести свой, потому что глаза каждый раз прилипают к острым очертаниям его бровей, носа, подбородка. И к этим полным губам.
Как он ими пользуется? Он умеет быть нежным? Кто он вообще такой?
Прячу глаза, высвобождая ладонь из теплой хватки его пальцев.
Это мои границы, раз уж на то пошло!
Не споря, мистер “не-задавай-мне-вопросов” прячет руки в карманы своего пальто. Очевидно, носить с собой перчатки он не привык так же, как и я.
– Нам туда, – указываю подбородком на отлично подсвеченный тротуар.
Кирилл застегивает пуговицу на своем пальто и поднимает вверх воротник. В его волосах уже застряли снежинки, но он это игнорирует. Поджав широкие плечи, дожидается, пока я начну движение первой.
Глава 7
Маша
Он не нарушает традиций. Если их можно таковыми назвать. Следует рядом со мной молча и не спеша, нагоняя одним шагом два моих.
Навстречу попадаются редкие прохожие, в основном собачники или держащиеся за руки парочки разных возрастов, так что я и гость нашего города отлично вписываемся в обстановку, за тем исключением, что свою ладонь я прячу от него подальше.
– Ты пьешь кофе? – спрашиваю, когда добираемся до площадки.
Она достаточно большая, чтобы можно было побродить. Аллея из голубых елей подсвечена на всем протяжении и до самого конца, так что в лучах фонарей отлично видны пухлые снежинки и водовороты, в которые они закручиваются.
– Да, – Кирилл останавливается, обводя пространство взглядом.
– Есть какие-то предпочтения?
– Предпочтения? – опускает на меня взгляд.
– Я про кофе, – выгибаю брови.
Он точно не инопланетянин?
Уверена, что секунду назад он был где-то в другой галактике.
Он не инопланетянин. Он слишком живой и настоящий. И аура денег и успешности вокруг него вполне земная.
– Чем меньше молока, тем лучше, – снова задерживает взгляд на моем лице.
В его арсенале отсутствуют такие выражения, как “ты очень красивая”, и это тоже должно меня радовать, ведь для меня нынешней это не комплимент, но в случае с этим типом… я бы хотела услышать его мысли вслух…
Кажется, его улыбка, хоть и не очень щедрая, та, которую я увидела на крыльце отеля полчаса назад, самое увлекательное из всего, что я увидела в этом году.
Поняв, что снова так очевидно пялюсь на его губы, быстро отворачиваюсь и иду к желтому фудтраку, который припарковали прямо здесь, на входе. Порывшись в сумке, нахожу завалявшуюся там купюру и беру два капучино, попросив добавить в них сахар.
– Вот, держи, – вложив в руку своего инопланетянина стакан, предлагаю ему второй забрать у меня монеты разного номинала, которые мне дали на сдачу. – Можешь загадать желание, – указываю рукой на маленький старый фонтан, который сложно идентифицировать, если ты не местный, но монет там больше, чем в кассе какого-нибудь банка, потому что сюда часто заглядывают свадьбы.
По крайней мере, так было раньше…
Глядя на монеты, Кирилл встряхивает их пару раз, потом убирает в карман со словами:
– Возьму себе время подумать.
Ровное выражение его лица намекает – ему лень заниматься глупостями, а компромиссы из вежливости не его кредо.
Пожимаю плечом, изображая что-то вроде “как хочешь”. Пройдя мимо, достаю из кармана монету, которую оставила для себя, и, размахнувшись, забрасываю ее в заметенный снегом фонтан.
Обняв ладонями кофейный стакан, грею их, пока медленно идем по аллее.
– Что ты успел у нас увидеть? – спрашиваю, глядя на то, как двигается кадык под воротом черной водолазки, когда Кирилл делает большой глоток своего кофе.
– Ты очень ответственный гид.
– Я когда-то работала гидом.
– Где?
– В… – смотрю себе под ноги. – Германии. Правда, недолго.
– Что в твоем понимании недолго?
– Четыре месяца. Потом у меня закончилась виза и пришлось искать нелегальную работу.
– Получилось?
– Не совсем…
Прежде, чем успевает задать еще какой-нибудь вопрос, меняю тему, указывая пальцем на парапет впереди.
– Сейчас увидишь все и сразу, – презентую ему панорамный вид на город, представляющий собой темный провал с триллионом огней.
Не думаю, что его мир пошатнется, но ведь вся эта прогулка одна большая шутка, разве нет?
Что мы вообще здесь делаем?
Повернув голову, смотрю на Кирилла, который изучает панораму поверх кофейного стакана, из которого делает очередной глоток. Пройдя вперед, ставит стакан на парапет, после чего усаживается на него, повернувшись к городу спиной и разведя колени.
Он смотрит на меня исподлобья, и я чувствую, как вмиг изменилась ситуация. Как будто рябь разлилась в воздухе, именно так изменился его взгляд и его энергия. Будто он решил перестать играть в кошки-мышки. То есть сделать именно то, чего я от него ожидала: поменять направление нашего общения, перестав тратить время на глупости, потому что соврал мне там, на крыльце отеля – на самом деле, свободного времени у него не так уж и много, и тратить этот ресурс впустую он больше не намерен.
– Как ты оказалась в Германии?
Воспринимаю этот вопрос, как прелюдию.
Волнение заставляет меня крутить в руках кофейный стакан, ведь я все еще не знаю, что со всем эти делать…
Пульс опять частит. Вдыхая воздух, чувствую, как возвращается головокружение.
– Уехала по обмену на втором курсе университета.
– С какого факультета?
– Иностранных языков.
– Тебя депортировали?
– Нет…
– Как ты решила проблему с визой?
– Вышла замуж.
Сглатываю, наблюдая за тем, как лицо напротив снова примеряет на себя улыбку.
Впервые за целую кучу времени мне не приходится прикладывать усилий для того, чтобы очистить голову от вредоносных мыслей. Я не могу сконцентрироваться ни на чем, кроме этой улыбки. Коробка пушистых котят не так пропылесосила бы мои мысли, как взрывающиеся в животе бабочки.
Он красивый, когда улыбается. Сумасшедше красивый.
И он не стесняется своих желаний. Не боится их, а я… в своих я сомневаюсь, и мне хочется выть…
Опустив лицо, Кирилл смотрит на свои сцепленные в замок руки, локти которых положил на колени. Когда поднимает его снова, улыбки на его лице больше нет.
– Что ты загадала? – интересуется судьбой монеты, которую я забросила в фонтан.
– Хорошую погоду.
– Альтруистично.
– Я люблю людей. И жизнь.
– Что ты НЕ любишь?
– Читать написанное мелким шрифтом.
Снова улыбка.
Мои разрозненные ощущения и чувства комом собираются в горле.
Мой собеседник встает, и как там, на крыльце отеля, я делаю маленький шаг назад, но, как и тогда, его это не останавливает.
Подойдя вплотную, обнимает успевшими остыть ладонями мое лицо и смотрит в него так говоряще, что у меня подгибаются колени.
– Ты не привык спрашивать разрешения? – шепчу дрожащим голосом.
– Ты все время смотришь на мои губы. Я подумал, это то, чего ты хочешь, – произносит, обдавая мое лицо дыханием.
По животу растекается огонь.
Смотрю в насыщенно-карие глаза, которые сейчас кажутся черными, и не могу выдавить ни единого слова.
Теплые губы на моих окончательно лишают этой возможности.
Чуть отстранившись, он заглядывает в мое лицо и, когда видит в нем то, что видит, целует снова, на этот раз пуская в ход язык, горячее давление которого заставляет меня уронить стакан в снег.
С тихим крошечным стоном обнимаю пальцами широкие мужские запястья.
Мне не нужно тянуться навстречу, мои губы в таком крепком плену, что я могу только схватиться за мягкую шерсть на широких плечах, чтобы не упасть вслед за своим стаканом.
Это не нежно, но и не грубо. Это тягуче!
Он смакует мои губы, втягивает в себя язык, играя с ним и издавая гортанный звук, от которого в моей голове гаснет свет. С шумным вдохом отстраняется. Когда поднимаю тяжелые веки, вижу горящий желанием взгляд и колочусь с головы до ног, как трусливый кролик.
– Мне отвезти тебя домой и проводить до двери? – спрашивает трезвым, но хрипловатым и чертовски интимным голосом.
Обведя языком дрожащие губы, я цепляюсь за тот факт, что он не местный, и, возможно, я больше никогда его не увижу.
Разве это не то, что мне нужно?!
Всего один раз… и я больше его не увижу. Просто знаю это. Он отлично дал это понять.
Ну же!
– Да… – выдыхаю неровный ответ.
Глава 8
Маша
Моя ладонь снова в его ладони.
Мы возвращаемся в машину будто в ускоренной перемотке. По крайней мере, так я воспринимаю реальность, то ли потому, что кажусь себе пьяной, то ли потому, что и правда, пьяна. Только не знаю, шампанским ли, или винегретом своих чувств и эмоций.
Шоколадные нотки в воздухе салона, тепло подогретого сиденья…
Прячу похолодевшие ладони между коленей, слушая, как навигатор, в который я вбила свой домашний адрес, раздает указания, и глядя, как Кирилл неукоснительно им следует, бросая на меня то один взгляд, то второй.
Я не знаю, о чем говорить.
Боюсь выдать волнение, которое поднимается по ногам и распространяется по всему телу. Вязну в мыслях о том, что теперь не знаю, как нужно касаться мужчины. Что делать с руками и, черт возьми, ногами.
След от поцелуя на моих губах горит. На языке словно разлили острый соус, и я уже не уверена – это моя паника или мое желание.
Боже мой…
Я смотрю на него. На Кирилла.
На его руки, которые лежат на руле. На уверенные движения, которыми он управляет своей машиной. Пытаюсь представить, как выглядит его тело под одеждой. Какое оно на ощупь. Умеет ли он быть нежным, или нет?
Я ни о чем не думала там, у парапета. И сейчас хочу так же, ни о чем не думать, только чувствовать!
В ярком освещении лифта я вижу этого мужчину, в буквальном смысле, в новом свете. Я никогда не видела его так отчетливо, как сейчас. Когда тени не скрадывают ничего – ни текстуру его кожи, ни елезаметного загара на ней, ни темно-шоколадного оттенка его волос, который каким-то космическим образом оттенками совпадает с шоколадно-карим цветом его глаз.
– Этаж? – тянет руку к кнопкам, потому что сама я застыла посреди лифта так, будто мои ноги стали неподъемно тяжелыми.
– Пятый…
Он расстегнул пальто, и между распахнутых пол вижу обтянутый кашемировой водолазкой плоский живот. Классическую пряжку ремня на брюках и выпирающую ширинку под ней.
Пульс стучит у меня в виске.
Моя рука по-прежнему в его.
– Ты замерзла? – чуть сильнее сжимает мою ледяную ладонь.
– Я… нет…
Что мне ему сказать?
Что все мои системы свихнулись?!
Всего минута, и я вставляю ключ в замок.
Первое что делаю, войдя в квартиру – включаю свет. Все доступные мне источники. Потолочную люстру, светильник на комоде, свет в гостиной.
Это освещение настолько не интимное, что даже мне кажется абсурдом, но мне нужно столько света, чтобы я могла видеть своего гостя со всех сторон и в мельчайших подробностях.
В темноте он будет просто мужчиной.
Сильным безликим возбужденным телом, а мне это не подходит.
Кирилл слегка морщится от атаки на сетчатку своих глаз, но оставляет ситуацию без комментариев.
Я должна предложить ему раздеться.
Предложить располагаться, как ему захочется, но вместо этого молча наблюдаю, как он раздевается сам, не дождавшись радушия, и смотрит на меня с легким прищуром, бросая свое пальто на банкетку у двери.
Не обращая внимания на обстановку вокруг, смотрит только на меня.
Его тело подтянутое. Чертовски горячее. Брюки на бедрах и длинных ногах сидят идеально. Мне нравится его тело. Гибкое и сильное, и это процентов на пятьдесят генетика, уверена.
– Хочешь чаю? – продолжаю неподвижно на него пялиться.
– Нет.
Подойдя, снова берет в плен мое лицо и начинает с того, на чем мы закончили: целует мои губы, но сейчас это не прелюдия.
Это желание во всей своей чертовой красе: жадные касания, жадный напор языка. Его дыхание, которое участилось. Пальцы в моих волосах. Большим он задевает шрам у меня за ухом. Касание исчезает, потом возвращается. Кирилл трет рваный клочок длинной полоски, как любой человек, обнаруживший внезапное несовершенство, которое выпячивается, как трещина на стене.
Не задавая вопросов, заглядывает в мое лицо своим разгоряченным взглядом и, вместо того, чтобы ответить на его страсть, которую я разделяла каких-то полчаса назад, я просто стою проклятым столбом.
Словно девственница, которая ни разу не касалась мужчины так, как ей хочется, и чтобы сделать ему приятно.
Крылья его носа вздрагивают, будто он тянет в себя мой запах. Возможно, это галлюцинация.
Его губы влажные и блестят.
Он проводит подушечкой большого пальца по моим, но я не в состоянии ответить на эту игру! Я не могу играть, но и сдаться не могу. Я хочу его! Хочу…
Кладу дрожащие руки ему на грудь, чувствуя под ними твердые мышцы. Крупные ребра и твердый, каменный живот, который вздрагивает, и к которому мои ладони прилипают, не в состоянии опуститься ниже, к его ширинке.
Это стеснение. И страх сделать движение, которое не заберешь обратно!
Что он обо мне думает? Что я разочарование года? Он уже жалеет?
Снова целует. Я хочу чувствовать его как там, у парапета. Каждое касание. Хочу чувствовать, но пальцы Кирилла принимаются расстегивать мою шубу быстрыми движениями и так же быстро стягивают ее с моих плеч, и это разрывает тонкую нить ощущений, которую я так силилась снова нащупать.
Это слишком быстро. Кажется, я так не могу… мне нужно медленнее, но он пришел сюда не за этим. Я ведь и сама хотела быстро, разве нет? Никаких чувств. Это просто пластырь…
Шуба падает на пол, в ту же секунду горячие ладони сгребают в охапку мою попу. Еще секунда, и я обнимаю ногами литой мужской торс.
Шеи касаются настойчивые губы, от этого касания меня прошибает током. Током паники, от которой становлюсь деревянной…
– Где спальня? – он кусает мою скулу и захватывает губами мочку уха.
От ладоней отливает вся кровь.
Я даже не понимаю, где она концентрируется. Ее вообще будто не стало в моем теле.
– Прямо и налево… – зажмурив глаза, отвечаю полухрипом.
Я больше не чувствую его.
Не чувствую его запаха. Тепла тела. Не чувствую ни черта, пока он несет меня по коридору, миновав гостиную с включенным на полную катушку светом.
Успеваю ударить пальцами по выключателю на стене, когда заходим в спальню. Ее заливает яркий свет, со вспышкой которого я оказываюсь брошенной на кровать.
Вытянув руки вдоль тела, неподвижно наблюдаю за тем, как мужчина, для которого я разочарование года, снимает с себя водолазку, дернув за ворот на затылке.
Его глаза проходятся по моему телу сверху донизу, мои делают тоже самое с его голым до пояса телом. Оно в потрясающей форме. Покрытые легким загаром мышцы сильных рук, груди, живота… его выпирающая ширинка, которую он расстегивает вслед за ремнем брюк, глядя на меня с чуть заметной морщиной между бровей.
Может быть, если бы увидела его улыбку, взорвалась бы гребаным счастьем, но это только догадка. Я не знаю, как разморозить свое тело…
Он накрывает меня собой. Упирается локтями в матрас вокруг моей головы, бедрами расталкивает ноги и вжимается в мой пах каменным бугром эрекции, заставляя сжаться изнутри еще сильнее.
Наше дыхание смешивается. Оно громкое. Губы Кирилла приоткрыты, глаза смотрят в мои.
Склонив голову, он касается моей щеки поцелуем. Вдыхает рядом с моей шеей и касается поцелуем моего рта.
Это почти нежно. Это так нежно, что я зажмуриваю глаза, но руки настолько одеревенели, что я ничего не могу предложить в ответ. Не могу коснуться ими его спины. Его кожи!
Ткнувшись носом в мою щеку, Кирилл шумно дышит, кажется, целую вечность.
– Ты возбуждена? – спрашивает, не поднимая головы.
– Не знаю… – выдавливаю из себя.
– Давай проверим? – предлагает хрипло.
Я молчу в ответ.
Приподнявшись, он смотрит в мои глаза, рукой расстегивая пуговицу на моих джинсах. Медленно. Без проклятой суеты тянет вниз собачку ширинки, и я сопровождаю эти манипуляции тяжелыми ударами сердца.
Я не знаю, что он там найдет. Ни в чем не уверена. И я закрываю глаза, когда теплые уверенные пальцы пробираются в мое белье, касаясь меня между ног легким движением, от которого я вздрагиваю.
– Пф-ф-ф-ф… – выдыхает, упираясь лбом в свое предплечье. – Кажется, все в порядке, – подняв руку, демонстративно растирает между пальцами мою влагу, от вида которой я сглатываю слюну, застрявшую в горле.
Уронив ладонь на матрас, снова заглядывает в мое лицо и спрашивает:
– Хочешь продолжить?
Я сглатываю снова.
На этот раз, ком размером с мой кулак, который застрял в горле.
Отрицательно мотаю головой, отводя взгляд в сторону.
Кирилл не двигается несколько секунд, а затем скатывается с меня и распластывается на спине поперек кровати. Проведя по лицу ладонью, встает и застегивает ширинку, затем возится с ремнем, повернувшись ко мне спиной.
Волосы на его затылке растрепаны, мышцы на спине перекатываются, и задница у него такая же космическая, как и все тело.
Я хочу, чтобы он ушел, и не хочу, чтобы он уходил.
Но я не знаю, что ему сказать. Что я сломанная? Что я – проблема?
Это просто секс на одну ночь, хоть и не удавшийся.
В груди нарастает давление.
Лежа на кровати, делаю то, что могу себе позволить: наблюдаю за ним молча. За тем, как поднимает с пола водолазку и надевает ее. Как бросает на меня взгляд вполоборота и короткое:
– Все в порядке?
– Что-то не то съела. – Мои слова совершенно фальшивые, но на большее я не способна.
– Может, нужен врач?
– Нет… я сама…
– Тогда пока, – посылает мне механическую улыбку.
– Пока…
Между его бровей снова складка. Он задерживает на мне взгляд, а потом все развеивается. Отвернувшись, мой инопланетянин выходит за дверь, оставив ее приоткрытой.
Глядя в потолок, слушаю отдаленные звуки, которые завершает хлопок входной двери, после чего вокруг меня наступает гробовая тишина.
Мои слезы – всего лишь тихий скулеж, который глушу, завернувшись с головой в одеяло и прижав к груди колени.
