Марк и Джерри вытащили меня из того горящего приюта, они спасли мою жалкую жизнь просто так, потому что это правильно. Рэй подарил мне настоящее детство, воспитывая как отец. Мне просто повезло с ними, я завидую своей жизни, разве такое можно представить?! Наверное, немногие могут позволить себе быть рядом с по-настоящему любящими тебя людьми. Пока они рядом со мной, я всё смогу.
Мы собрались в зале возле камина, сегодня новогодняя ночь, и мы встретим её вместе. Наступает 2000 год, и он явно будет тяжёлым. Иногда я вижу странные картинки в своей голове, они похожи на то, что я видела на выпускном, мне снятся такие же странные сны. Пока я не хочу рассказывать братьям об этом, они и так часто переживают из-за меня.
Сейчас Рэй практически не появляется в своей больнице, больший упор он делает на частной практике, всё время пропадает в своём офисе. Джерри оставил свою преподавательскую деятельность и полностью отдал себя своему бару, он превратил его в элитное заведение. Марк продолжает выходить на ринг два-три раза в месяц, зато его картины расходятся со скоростью света. Я устроилась в одну издательскую компанию, где пишу некрологи про знаменитых людей, сказки для детей, хотя сама даже не представляю себя в роли матери. Я выполняю их заказы всегда вовремя, поэтому вопросов мне не задают. На все заработанные деньги мы построили небольшой отель, в десяти милях от Бостона. Туда приезжают туристы. Я думаю, мы вполне обеспечены деньгами, так что можно браться за другие дела.
Мы сидели за поздним ужином и наслаждались вечером. Рэй выбрал самый подходящий момент, чтобы, наконец, раскрыть наши дальнейшие действия:
– Я узнал, всё, что мне было нужно. В этом стакане бумажки с именами тех, за кем мы будем следить, – он поставил стакан на стол и подвинул его к Джерри.
– То есть мы не будем выбирать, кто кому достанется? – Джерри был возмущён.
– Именно. В этом и заключается вся суть, – ответил ему Рэй.
Все молча, переглянусь, Джерри посмотрел на меня с опаской и, вздохнув, опустил глаза. Он протянул руку в стакан и достал первую бумажку. На ней было имя «Мариса Рейес». Он был в ярости:
– Серьёзно? Мне нужно убить долбаную девку?! – его возмущению не было предела. Он стукнул кулаком по столу и отодвинул стул ногой, сложа руки крестом, он наблюдал дальше.
Следующим руку протянул Марк, на его записке было имя «Стэн Флорес»:
– Ну и кто же это, ярый фанатик цветов?!
– Ты почти угадал, Марк, – Рэй усмехнулся и потянулся за стаканом.
В его руках была записка с именем «Брайан Холл». Последней была я, мне достался человек по имени «Сет Блэк».
Через минуту Рэй достал четыре папки и раздал каждому из нас. Я не открывала свою, пока не дождалась реакции своих братьев.
– Значит, педофил?! А я уже подумал, что мне придётся изучать Педиокактус Нолтона, – все рассмеялись, удивившись такому высказыванию Марка.
Марк был очень начитанным человеком, мне кажется, за свою жизнь он прочитал всю нашу огромную библиотеку по три раза. Меня он также с детства приучал много читать.
– Ты его сам выдумал? Умник. Ну а что же досталось твоей Принцессе?! – Джерри повернулся ко мне и с бешеным и возбуждённым видом посмотрел на меня, – открывай, Эмма, нам всем интересно!
Я открыла папку пробежалась глазами по досье и через минуту закрыла её. Я осознавала, что мне достался далеко не одинокий старик, убивавший в прошлом своих жён. Мне достался возможный психопат, по крайней мере, мне так показалось.
– Эмма, я жду, – голос Джерри обозлился ещё больше.
Он называл меня по имени только когда был взбешён или слишком серьёзен, обычно для него я была просто Эм. Я подвинула папку к нему. Марк уже был готов к его возможной реакции и присел к нему ближе. Джерри кинул папку на стол перед Рэем.
– Значит ей достаётся какой-то псих, который может прибить её одним ударом…
– Ну, это вряд ли, – Марк спокойно встрял в разговор, но был не услышан, Джерри продолжал рвать и метать:
– В итоге, я получаю девку. Ты не подумал, о том, что ей только 18. Я бы на твоём месте вообще оставил её дома, пока мы будем разбираться с этим дерьмом. Да какого хрена, Рэй? – Джерри вскочил, Марк резко усадил его обратно.
Рэй был абсолютно спокоен, он ждал такой реакции и был готов обосновать ему все аргументы:
– А ты не думал, что здесь не должно быть уступок. По-твоему, я должен был выбрать троих психов и одного топителя собак? Она согласилась на это ещё год назад, она прекрасно осознаёт, что это не игрушки. И кстати, у неё на счету уже двое, а у тебя только один.
Джерри всегда был вспыльчивым, хотя Марк рассказывал, что в детстве всё было как раз наоборот. Это Марк был зачинщиком всех драк, а Джерри его успокаивал, а теперь спустя годы всё обернулось иначе. Я не могу злиться на него за все его выходки, всё же в нём больше хорошего, чем плохого. Ну да ладно, к чёрту лирику.
Джерри не нашёл подходящих слов в ответ Рэю. Он поднялся из-за стола и вышел на улицу. Я посмотрела на Марка и Рэя и сказала, что всё хорошо. Я пойду, поговорю с ним.
На протяжении всей жизни братья привыкли к таким выходкам, через день или два он обычно успокаивался и всё забывал, но всё же, здесь совершенно другая ситуация, мне нужно поговорить с ним. Я вышла на улицу и подошла к скамейке у озера, на которой он яростно расселся.
– Подвинь зад, Джерри. Мне можно присесть?
Он махнул рукой, держа в ней сигарету и дал понять, что он не против. Долгое молчание нагнетало ситуацию. Он вздохнул…
– Я боюсь за тебя, понимаешь? Ты слишком дорога мне, чтобы отдавать тебя на полгода незнакомому человеку.
– Если ты будешь так яростно оберегать меня всю жизнь, я так и останусь домашней собачкой. Помнишь, как ты разбил бутылку о голову моего одноклассника? А ведь он просто взял меня за руку. Пора выключить долбаное отцовство, мне уже не десять, Джерри.
– Это не отцовство, Эм. Совсем не отцовство, – он поднял левую руку и протёр глаза, – Ты это поймешь.
– Ну, если ты и вправду так дорожишь мной, ты позволишь мне развиваться дальше. У меня большие возможности, как же ты этого не поймёшь. И вообще пора уже найти тебе жену, ты стареешь, может, тогда ты немного отвлечёшься от внимания ко мне.
Джерри усмехнулся с таким упором, что, по-видимому, даже вода в озере затряслась. Я никогда не боялась его, хотя иногда он меня пугал.
– Жена, так глупо, Эм. Всё же ты ребёнок, а завтра ты уже готова ехать на край света, чтобы попасть в очередную неприятность, – он повернулся ко мне, выбросил сигарету и дотронулся до моего лица. – Ты как-то сказала мне, что будешь любить меня, какой бы сволочью я ни был, помнишь? Так вот и я люблю тебя, несмотря на всё что ты хочешь сделать, – он провёл по моему лицу, поцеловал меня в лоб и произнёс:
– Всегда буду тебя любить.
Он прижал меня к себе и пообещал, что больше не будет мне препятствовать. Не передать словами, всё, что я почувствовала тогда, один из лучших моментов моей жизни.
– Нужно возвращаться, Джерри. Здесь холодно. Прости меня, если что не так.
– Я приду через минуту, – он закурил ещё одну сигарету, – Доброй ночи, Эм.
– Доброй ночи, Джерри.
Утром я проснулась первой и успела приготовить всем завтрак, Джерри спустился немного позже меня, он был в отличном настроении, всё как я и говорила, он иногда просто выключается.
– Я уверен, что это блины.
– Ага. Приготовленные с большим количеством любви, специально для Вас сэр.
– Спасибо, Эм, – он поцеловал меня и сел за стол.
На запах спустились и остальные. Все были в прекрасном настроении, видимо вчера вечером они поговорили, и всё решилось, само собой. Я решила спросить:
– Ну, что когда можно приступать?
Рэй поперхнулся. Мы обсудили все детали, нужно было собрать вещи для долгой поездки. Рэй подготовил оружие, одежду и всю необходимую информацию. Первые два месяца нужно было пустить на исследование жизни жертвы. Мы сделали новые номера, зарегистрированные на пациентов клиники Рэя. Они были нужны для звонков два раза в месяц, по необходимости. Мы договорились не приближаться к жертвам сразу, не светиться и не геройствовать, в какую бы ситуацию мы не попали. План был расписан до мелочей, оставалась лишь самая малость – его исполнение. Мы попрощались.
Рэй отправился первым же рейсом в штат Саскачеван, Джерри арендовал на год малозаметную квартиру в доме для малоимущих, Марк поступил также, сняв квартиру в доме поблизости психиатрической больницы Маклина, а я остановилась в трейлере, расположенном в кемпинге при студенческом колледже. Здесь мне предстояло провести полгода моей жизни, да местечко не из лучших, и уж точно не похоже на наш большой уютный дом.
Я очень быстро нашла своего товарища. Он был невысок, где-то моего роста, тёмные растрёпанные волосы, голубые и очень грустные глаза. Он жил в квартире, выделенной ему государством после отсидки в тюрьме. В десяти минутах ходьбы находилась его химчистка. Каждое утро он останавливался в кафе, чтобы съесть яичницу с беконом и гамбургер, забирал с собой стакан кофе. Ровно в 9:00 он заходил в химчистку. Стаканчик он выкидывал при входе, протирал глаза и входил. Он проходил по коридору, к своему шкафчику под номером 97, снимал одежду и одевал стандартную форму. С 13:00 до 13:30 наступал обед. Мистер Блэк обедал в столовой при химчистке. Она находилась в другом здании через дорогу. До 17:00 он находился в здании, и по истечении времени шёл прямо в бар возле своего дома. Там он находился до 20:00 или 21:00, всегда по-разному. В 21:30 он заходил в свой дом, в 22:00 свет в его окне погасал.
Вот и всё. Обычный день, обычного неприметного американца. Я ничего не понимала, может Рэй так подшутил надо мной. Хотя нет, он человек слова. Первый месяц ушёл на то, чтобы узнать всю эту абсолютно рутинную информацию. Я решила не тратить второй впустую, а сразу начать действовать.
Утром, тридцать второго дня «долгой аферы», в 8:30 я зашла в кафе и заказала тот же завтрак, что и он. На протяжении следующих десяти дней я стала приходить туда каждое утро, чтобы он меня заметил. Я не смотрела на него, вела себя абсолютно естественно, но мне было необходимо, его заинтересовать. Мой метод был необычен, если братья не светились перед жертвой, то я, наоборот, решила сделать всё, чтобы он меня запомнил. Я вычёркивала каждый день на своём календаре, и на сорок третий он всё-таки меня заметил. Сет читал газету и иногда прерывался, чтобы посмотреть в мою сторону. Я не подавала вида. Чуть позже, я начала ходить в бар по соседству с ним. Сидела всегда за барной стойкой и пила виски. Сет всё чаще стал обращать на меня внимание. Однажды, когда он покупал кофе с утра, на спинке стула он оставил куртку, пока Сет сидел спиной ко мне, я вынула из кармана его ключи. Через пять минут я вышла из заведения.
У меня было достаточно времени, чтобы найти его квартиру. В досье был указан номер 62. Я открыла дверь, это помещение было похоже на жилище бездомного человека. На кровати лежала одна простыня тёмно-серого цвета от грязи, пол был истоптан, видимо обувь не снималась никогда, а в холодильнике был годовой запас полуфабрикатов. Вот уж действительно, сапожник без сапог. Но меня интересовало не это, в его спальне на стене висели какие-то планы, чертежи, всё было отмечено маркерами, слева висели фотографии, пока я не знала, что за люди на них были, мне было необходимо изучить всё в спокойной обстановке. У меня был карманный фотоаппарат, размером с маленький блокнот, с его помощью я сфотографировала каждый элемент этой стены. Под подушкой я нашла револьвер – шестизарядный, по всей видимости, 1873 года «Миротворец». Нужно было уходить. Времени было мало.
Немного погуляв, я дождалась часа дня, я зашла в столовую и прошла мимо него, зацепив его куртку и вернув ключи на место. Он ушёл буквально через десять минут, мне оставалось проявить фотографии и изучить материал.
Он не был похож на психа, но эта стена разрушала мои догадки. На фотографиях было видно, что он везде отмечает 20 мая. Фотографии, как я выяснила позже, принадлежали сотрудникам одного из банков First Municipal Bank. Чертежи также описывали всю внутреннюю систему банка. Он узнал все коды доступа и расписал, каким образом будет происходить ограбление. Единственное, что мне было не понятно, как он собирался провернуть это в одиночку.
Следующие два месяца ушли, чтобы изучить его поведение. Сет казался обычным человеком, вот только я никогда не видела, чтобы он улыбался. Я не находила причин лишать его жизни, хотя в голове уже прокрутила возможные способы его убийства. Он очень обозлён, он несчастен.
Когда ему было 15 лет, он состоял в банде местной шпаны вместе со своим братом (имя в досье не указано), тогда их уже депортировали в США и предоставили жильё. Они оба оказались на улице, работы не было, разве что пособие по безработице его старшего брата. Вместе они грабили ювелирные лавки, продуктовые магазины и автозаправки. Это продлилось некоторое время. Тогда они затеяли крупный грабёж одного оружейного музея. По всей видимости, хотели продать достаточно дорогие экземпляры карабинов и дробовиков второй половины XIX века. Напротив, находился магазин – всё по 99 центов, откуда выходила семья из трёх человек. В музее началась перестрелка, в результате которой пролетавшей пулей был задет ребёнок. Девочка погибла на месте. Никому из их банды не удалось скрыться, кроме его брата. В результате, обвинение в убийстве выставили Сету Уильяму Блэку. Он отсидел 10 лет и вышел на свободу в 1997 году. Это всё, что мне удалось выяснить про этого человека. Дело оставалось за малым, дождаться 20 мая и посмотреть, что он будет делать.
Я выяснила, что в этот день он собирается ограбить банк без какого-либо сопровождения. У него был всего один револьвер, другого оружия я не обнаружила, возможно, он купит его немного позже. Недавно Сет приобрёл машину, но так, ни разу на ней и не выехал, возможно, она нужна для другого. Автомобиль зарегистрирован на неизвестного мне человека, может он заплатил кому-то, чтобы не задавали лишних вопросов. Не знаю, что он будет делать, но его срок заканчивается в конце июня. Думаю, я сумею узнать о нём гораздо больше.
Наступает май, я терпеливо жду его действий. Я задумала совершить абсолютно сумасшедший поступок, в случае если он окажется хорошим человеком. Время покажет, главное, не отступать от плана.
В 9:00 двадцатого мая 2000 года двери банка были открыты для посетителей. Сет не явился на работу, его не было в кафе. Я немедленно поспешила в банк, приодев чёрный парик. Я делала перевод на карту наличными, и это заняло у сотрудников время. Он появился незамедлительно, одетый как-то иначе. На нём было чёрное длинное пальто, тёмные очки, а в руках он держал папку. Он стоял в очереди и ожидал, когда его обслужат, около двадцати минут он осматривал помещение, как вдруг двери банка защёлкнулись на электронный замок. Рука Сета была в кармане, когда охранник ринулся к двери, чтобы устранить поломку. Некоторые посетители обратили внимание и начали переговариваться между собой. Странное чувство, меня немного затрясло, я поняла, что обратной дороги быть не может, но паника нахлынула волной. Я знала, что сейчас он предпримет что-то.
Охранник взялся за ручку двери и немедленно повалился на пол. Сотрудники обернулись, и начался хаос. В этот момент Сет незаметно бросил дымовую шашку прямо под стол и отошёл на безопасное расстояние. Через мгновение люди начали задыхаться и падать на пол, укрывая лицо руками. У меня был платок, с его помощью я смогла дышать некоторое время. Потом провал, я не помню, что случилось дальше, совсем… Я открыла глаза с большим трудом и увидела, как человек в маске усадил всех в одно место, он продвинулся в мою сторону, взял меня за куртку и протащил к остальным. Снова провал… Всё как в тумане… Мне тяжело дышать, наверное, я не справлюсь с этим. Сет велел всем молчать, и грозил оружием. В его руках была папка и кожаная сумка, наполненная деньгами. Я заметила, что некоторые камеры были разбиты. Он навёл пистолет на нас и всех оглядел. Многие прижались к полу и боялись поднять голову, двое мужчин неразборчиво кричали и Сет выстрелил одному из них в плечо. Я помню, что подняла голову и посмотрела прямо на него. Сет стоял неподвижно около минуты, громко крича на заложников, грозя выстрелить следующему в голову. Я опустила глаза и услышала шаги рядом.
– Поднимайся! – громкий голос обратился ко мне.
Я боялась поднять голову, но он быстро помог мне встать на ноги. Сет приставил к моему виску пистолет, обхватил меня и сказал, чтобы все лежали на полу ещё десять минут. Мы вышли через задний ход, где уже стояла его машина. Как только дверь закрылась, зазвучал сигнал тревоги. Сет толкнул меня на заднее сиденье и закрыл дверь, а сам уселся за руль.
– Если ты издашь, хоть один звук, я убью тебя, поняла? – его голос был приглушённый, как будто прокуренный, в нём звучал сам страх.
Я прижалась к сиденью и кивнула ему. Так страшно мне ещё не было никогда. Рядом не было никого из моих братьев, они точно не знают, где я сейчас нахожусь. Боюсь, я погорячилась и не рассчитала свои возможности. Нужно делать, что он говорит.
Полиция промчалась прямо мимо нас, машина была незаметной и очень дешёвой. Сет достал сигарету, скинул с себя пальто, выбросил его в окно и закурил. Мы ехали, молча несколько часов, уезжая из города. Впереди стоял коп и указал на обочину.
– Вот, чёрт. Сиди здесь и не вздумай сказать, что-то лишнее, – Сет остановился и трясущимися руками открыл окно.
– Сэр, добрый день. Предъявите документы на машину, – коп показал удостоверение.
Сет открыл бардачок и достал папку с бумагами. Протянул ему.
– Куда едите?
– В Бруклин, офицер, – Сет улыбнулся и отвернул от него лицо.
Коп просунул голову в окно и посмотрел на меня.
– У Вас всё в порядке, мисс? – офицер обратился ко мне, Сет вспотел от волнения и оскалил лицо.
– Да, офицер. Всё хорошо, – я улыбнулась ему и сделала вид, что никакой опасности нет.
– Не превышайте скорость, иначе вас будут останавливать на каждом посту.
– Без проблем, офицер.
– Удачной дороги.
Сет забрал документы, улыбнулся офицеру и тронулся с места. Он не проронил ни слова, я забеспокоилась. Мы проехали Бруклин и свернули в неизвестном мне направлении, уже стемнело к тому времени, как мы добрались. Он остановился у старого дома в лесу. Сет открыл мою дверь.
– Выходи!
– Ты не заберёшь деньги? – он закрыл машину и пошёл в сторону дома, вот я и решила спросить.
Сет обернулся, немного сдвинул брови и забрал сумку с деньгами. Он схватил меня за куртку и повёл в дом. Я очень устала, но не показывала ему это. Сет толкнул меня на кровать и сел рядом.
– Ну и кто ты? – он обозлённо смотрел на меня и не мог понять, откуда он может меня знать. Немного подождав, он схватил меня за голову и снял парик, дотронувшись до щеки, он задал вопрос:
– Ты же постоянно ошивалась в кафе по утрам, в баре я тебя тоже видел, откуда ты меня знаешь?
– Я не знаю, о чём ты говоришь, ты меня с кем-то путаешь.
– Не делай из меня идиота, ты ведь не случайно оказалась в том банке? – он был в бешенстве.
– Не случайно… Ты обещаешь меня не трогать?
Он напрягся, я была абсолютно спокойна и уверена в том, что он не причинит мне вреда.
– Моя семья ненавидит таких людей, как ты… Почти как ты. До сегодняшнего дня, я была уверена, что ты виновен в том, что натворил. Ты отличаешься чем-то от остальных, в любом случае, когда я закончу, ты либо пристрелишь меня, либо пойдёшь со мной. Я следила за тобой несколько месяцев, хотела выяснить, чем ты занимаешься. Видимо, я облажалась. Это было задание на стойкость, которое я не прошла. Тебе остаётся лишь навести на меня свой револьвер и прострелить мне голову, – я не могла остановиться, мне хотелось рассказать ему всё, что со мной происходит.
Сет усмехнулся, держа во рту сигарету, он потянулся за пистолетом, и навёл его прямо на меня. Я закрыла глаза и уткнулась головой в матрас. Я услышала щелчок, он нажал на курок. Я поняла, что ошиблась в нём. Это конец, такая глупая смерть… Сет показал мне, что в револьвере нет ни одного патрона. Он смеялся. Открыв сумку, он бросил мне банку дешёвого пива и протянул свою.
– Ты мне нравишься, такая отчаянная, придумала весь этот бред, чтобы хоть как-то выбраться из всего этого дерьма. Неужели ты не боишься?
– Тебя? Нет, Сет.
– Знаешь моё имя?!
– Твоё досье дал мне мой брат. Ты недавно вышел из тюрьмы и был осуждён за убийство ребёнка, разве нет?
– Да, какого хрена! – он вскочил, достал нож и приставил его к моему горлу.
– Я рассказала всё, что могла, убери нож, Сет. Я тебе не враг.
– Я не убивал её, это сделал мой брат, – в его глазах блеснуло настоящее отчаяние.
– Прости, я только хочу помочь тебе, убери нож, пожалуйста.
Сет успокоился, он выяснил у меня всё, что хотел. Он убедился в том, что я не лгу ему. Я называла факты из его жизни, которые просто вводили его в бешенство. После долгой ночной беседы, я убедила его, что он может пойти со мной, если ему больше некуда. Я пообещала, что смогу помочь ему. Сет был в отчаянии, у него не было дома, работа приносила ему только моральный вред, а про развитие своих интеллектуальных способностей речь вообще не заходила. У него был огромный потенциал в инженерии, он встроил в дверь банка регулируемый впрыск хлороформа, чтобы вывести из строя охранника, это лишь один пример его гениальности. О других я ещё не успела спросить. И пока я была без сознания, он совершил гораздо больше манипуляций. Ему удалось в течение пяти минут устранить все камеры видеонаблюдения, убрать охрану и поместить весь персонал и клиентов банка в одно место.
– Попробуешь? – он достал из куртки пакетик и насыпал содержимое в маленькую трубку.
Я не знала, что это. Даже испугалась немного, но была уверена, что вреда не будет.
– А это что?
– Никогда не пробовала? Мне тебя жаль. Это единственное средство, которое помогает забыть о своём жалком существовании.
Он зажёг содержимое и выкурил. Потом протянул мне. Минут через 10 закружилась голова, и мне стало страшно. Сет сказал, что нужно расслабиться. Я легла и уткнулась в потолок. Мы лежали пластом друг возле друга. Он уже не казался мне таким страшным бандитом, и мы могли спокойно поговорить. Я помню, Рэй как-то рассказывал мне об изменении чувств, к человеку, который угрожает твоей жизни, кажется, он назвал это стокгольмским синдромом. Тебе уже не кажется, что ты жертва, и он для тебя уже не преступник.
– О… А ты уверен, что я не отъеду от твоего чудо-средства?
Сет улыбался, он был абсолютно расслаблен и показался мне другим человеком, не тем, кого я привыкла видеть.
– Почему этот день? – я спросила его.
– День, сейчас ночь…
– Я про твои чертежи, там везде 20 мая.
– Мой день рождения, ненавижу его, я всё жду, когда меня пристрелят, – его глаза покраснели, и было видно, что он хочет спать.
– И зачем ты тогда живёшь?
– Не знаю… Всегда хотел семью, но как-то не выходило…
– Может скоро выйдет?!
Сет рассмеялся.
– Добавить? – он стал насыпать ещё.
– Я хочу спать.… Только не пристрели меня с утра, хорошо?! И… С днём рождения, Сет! – мои глаза закрылись.
Я тогда быстро уснула, чувствовала себя спокойно и страх совсем ушёл. Я могла уйти, убежать, но я не хотела этого. Утром мы отправились обратно, по пути захватили мои вещи из трейлера. Сет был трезв и его глаза выдавали небольшую неуверенность.
– А где гарантия, что твоя семья не пристрелит меня, когда мы туда явимся?
– Её нет. Я сделаю всё возможное, чтобы этого не случилось, они меня послушают. А, в крайнем случае, ты ведь ждёшь, пока тебя пристрелят, разве нет?
По дороге мы слушали радио, где говорилось о вчерашнем ограблении банка. Они ищут мужчину 40–45 лет с бородой на чёрном внедорожнике. Не знаю, как ему это удалось, но он явно хорош в своём деле. Мы говорили с ним всю дорогу, он довольно интересный человек, даже улыбнулся пару раз. Вечером мы добрались до моего дома. Свет в окнах горел, видимо, хотя бы один из них уже выполнил задание и вернулся обратно. Я не видела их пять месяцев, только телефонные звонки раз в две недели. Открыв дверь, я обнаружила всех троих, сидевших в холле. Сейчас я либо совершу самую большую ошибку в своей жизни, либо в моей семье появится ещё один брат.
Перед моими глазами стоят трое любящих меня людей, терпеливо ожидавших моего скорого возвращения, а позади меня человек, рискнувший своей жизнью, просто потому, что доверился мне.
Глава 5: Амнистия
«Грамотный расчёт плана сделает тебя непобедимым, ты будешь уверен в каждом шаге своего врага, таким образом, ни один коп никогда до тебя не доберётся».
Сет
***
Моё место не здесь, я должен был остаться в Мексике, но, как известно против системы не попрёшь! Политика, как не крути. Странно иногда бывает, как малейшая оплошность или незначительный поступок полностью меняют твою жизнь. Я не смог избежать этого. Мой отец расстрелян, мать изнасилована и убита. Разве я мог вырасти нормальным?! Я родился в Хуаресе – месте, где каждому человеку, когда-нибудь придётся убить. В моём случае отец вложил мне в руку револьвер и заставил выстрелить в овцу. Тогда мне было десять. Он повторял каждый день, что я не достоин его, во мне нет отваги, нет мужества, которыми должен обладать коренной мексиканец. Он и сам не был мексиканцем, только пытался подражать им. «Ты слабак»! – его злости не было предела. «Ты просто дьявол, мальчик, мир ошибся, когда назначил тебя моим сыном»!
Моё имя олицетворяет Бога войны, хаоса и смерти. Жизнь сама сделала меня таким, зато моему братцу всё сходило с рук. Родители обожали его, всегда самая лучшая еда, одежда. Мне всегда казалось, что я не должен быть с ними, как будто они не моя семья. Всегда хотелось какого-то спокойствия, здесь бы я этого не получил. В 1984 году к нам домой ворвалась банда наркоторговцев, их было около шести человек. Самый здоровый из них долго говорил с отцом, пока остальные держали нас, приставив к горлу ножи. Разговор был о каком-то проценте за передержку товара. Отец плюнул в лицо громиле и тот выстрелил ему сначала в оба колена, потом в грудь, а немного позже в голову. Мать потащили в комнату, где зверски убили. Нас с братом посадили в машину и увезли.
Наши глаза были завязаны, куда нас везли было неизвестно. Да и вообще, зачем мы им понадобились? В тот момент я не особо понимал этого. Мы прибыли на их основную точку. Так называемое гнездо картеля. Здесь располагалась их база, которая одновременно являлась местом их проживания, складом, где они держали свой товар и ещё кучей построек. Нас поместили в камеру, где мы просидели четыре дня. Однажды утром я услышал, как открывается старая скрипучая дверь и в глаза ударяет яркий свет. Брата увели первым, я долго ждал пока придут за мной и вот, наконец, они пришли. Меня схватили за шиворот и потащили в комнату, где сидел грозный мужик с сигарой во рту. Меня усадили прямо перед ним. Я не помню, что он точно мне говорил, но суть была в том, чтобы я стал для них домашней крысой. Он хотел с помощью меня узнать информацию о других картелях города. Собственно, так и получилось. Спустя совсем недолгое время с помощью двух мальчишек, абсолютно не понимающих что они творят, эти уроды смогли сдать полиции три незаконные банды. Брат купался в этой стихии, ему поручали более щепетильные задания, нежели мне. Изначально я не соглашался на вступление в картель, но меня просто заставили, дали два пути, либо я работаю на них, либо умираю.
Я не скорбел по родителям. Никогда не любил их, да и никого не любил. Брат – это моя полная противоположность. Я хотел вымещать свою злость на каждом встречном, но только не трогать невинных людей. Эта банда позволила мне раскрыть свой потенциал. В течение двух лет я работал на них и во мне боролись два человека. Один желал мести, денег и славы, другой хотел спокойствия и понимания, которого у него никогда не было. Именно поведение второго всегда подводило мою работу. Я часто плошал. Босс был недоволен моим поведением и часто оставлял меня на два-три дня подумать в одиночестве. Я ничего не мог поделать с собой. Этого чувства не объяснить. В те дни, когда я сидел в камере я часто думал, почему родители никогда меня не любили, чем я был хуже Маркуса. Он всегда вёл себя гораздо хуже, чем я. В некоторых случаях я находил ответы. Отец был жестоким человеком, Маркус всегда подражал ему, может, поэтому его любили. Я всегда ощущал себя чужим. Не чувствовал близость к этим людям. Мать никогда не разговаривала со мной. Как мы вообще сидели за одним столом? Я не помню, чтобы улыбался. Не встречал людей, которые бы постояли за меня. Меня просто не было. Однажды, я подумал, что, если меня не станет? Ведь ничего не изменится. Ни один человек не заплачет обо мне. Я не понимал, как продолжаю жить с такой ненавистью к людям, а главное к себе. Я просто продолжал существовать.
Я понял, что пора выключить свои чувства и просто стал крысой. Мне нужно было выживать. С этими людьми я провёл много времени и научился продавать наркоту, подставлять своих же людей, воровать, убивать и пытать людей. Этот городок заставил почувствовать жизнь с худшей стороны. Босс учил никогда не испытывать жалости к людям, говорил, что есть два выбора, оставаться на месте зверя, либо сесть на стул для пыток вместо них. Проще говоря – либо убьёшь ты, либо тебя. Я погружался во всё это больше и мне это нравилось. Единственное, что меня смущало, когда дело доходило до абсолютно невинных. Тогда я просто не смотрел на них, моё лицо было каменным, а внутри извергался вулкан.
В течение двух лет мы с братом полностью отдалились друг от друга. Он занимался исключительно заказами на убийство и из него получился настоящий киллер. Я же в большей степени просто торговал и был исполнителем. За всё это время мы поговорили всего дважды и то, о работе. Время шло и ничего не менялось, пока одним утром мне не завязали глаза и не бросили в грузовик. Меня привезли в аэропорт и передали абсолютно неизвестным мне людям, вместе со мной и Маркуса. Нас усадили в самолёт и сопровождали четыре человека в форме. В их руках были наши документы, визы, а также бумаги на эмиграцию из страны. По политическим соображениям банда распалась в течение недели и расселилась в разные страны. По прибытию я понял, что оказался в абсолютно другой стране, с другим менталитетом и ценностями – Соединённых Штатах Америки.
В посольстве страны решили поместить нас с братом в детский дом, где мы пробыли около месяца. Нас учили английскому, хотя в картеле мы достаточно хорошо научились разговаривать на нём. Брату исполнилось 18 и ему предоставили комнату в районе для малоимущих, мне же оставалось только ждать. Как ни странно, Маркус оформил опеку надо мной и забрал меня оттуда. Я был удивлён. Ему предоставляли пособие от государства, но работать он не собирался. Мне только исполнилось 15, когда мы начали грабить магазины. Я наткнулся на мелкую шпану во дворе дома, которые предложили мне вместе совершать грабежи. Маркус подключился незамедлительно. Сначала, это были продуктовые магазины, потом бутики с одеждой, кафе, заправки. Но спустя время мы начали совершать действительно крупные ограбления. Наши имена были в списках разыскиваемых преступников города. За это время из-за нашей работы погибли два человека. Просто оказавшиеся не в то время, ни в том месте. Так что я проходил у полиции не только как вор, но и убийца. Я разучился сочувствовать, во мне было столько ненависти, что другой человек бы просто не вынес. Я придерживался всегда одной мысли – грамотный расчёт плана сделает тебя непобедимым, ты будешь уверен в каждом шаге своего врага, таким образом, ни один коп никогда до тебя не доберётся. Это всегда помогало выживать – только расчёт.