Мария Корин
Не майор Том
Неожиданно девочка повернула голову.
– Чего уставился? – мерзким тонким голоском спросила она.
Она покосилась на фонарь в руках Тома и отвернулась, продолжив выкрикивать слова песни во всё горло.
– Как ты пробралась на борт? – спросил Том. – Откуда ты вообще тут взялась?
Том не мог поверить, что Роберта могла убить какая-то маленькая девочка, пусть и такая странная.
– Пробралась? – переспросила девочка и замялась. – Легко!
– И как же?
– Открыла люк и залезла на вот этих самых когтях, – ответила девочка и вытянула вперёд руки: на пальцах вместо ногтей росли скрученные когти.
К горлу подступила тошнота от их вида. Это девчонка ненормальная. Или это вовсе не девчонка.
– Тебе не нравится? – расстроено спросила девочка.
– Н-нет, вполне себе мило, – пробормотал Том.
Тогда из-под маски послышался детский смех.
– Меня зовут Астра, а тебя как? – полюбопытствовала девочка.
– Том.
Астра? Знакомое имя. Где вот только он мог его услышать? Ах, да, так ведь звали его подругу.
– А-астра? Так и мою подругу зовут, – сказал Том.
Это был единственный человек в его жизни, кто верил в него, не смотря ни на что. Ну и по совместительству, как это и бывает, она была его единственной подругой. Так уж вышло.
– Звали, – уточнила Астра. – Её так зваЛИ.
Том быстро заморгал в непонимании.
– Почему? – спросил он.
Девочка резко перестала крутить педали. Она в злобной обиде скрестила когтистые руки, и белая маска смотрела на Тома.
– Как это ты не помнишь? – сердито спросила Астра. – И тебе не стыдно?
– Чего я не помню?
Том совсем не понимал, к чему клонит Астра. Он не мог навредить своей подруге, ведь они хорошо общались. Когда он, маленький и глупый, рассказал своим родителям, что собирается стать космонавтом, те лишь посмеялись над ним. Потом, правда, объяснили свою реакцию, тем, что:
– Генетика вряд ли тебе это позволит. Таких худеньких не берут. Вот твой брат смог бы. А ты лучше выпей чайку с сушёной ромашкой.
Им было забавно, но Астра, такая же маленькая и глупая, поддержала его. Она просто обняла грустного Тома и сказала:
– Они просто ничего не смыслят.
– Но, правда, я ведь доходяга.
– Можно тренироваться.
Астра улыбнулась и взяла Тома за руку. Она потащила его на улицу, где дети принялись играть, а потом качаться на качелях. В детстве это такое невероятное ощущение – раскачиваться и лететь к самому небу. Чем быстрее, тем лучше, правда, начинает кружиться голова. Вестибулярный аппарат – очень неустойчивая вещь, но приходится терпеть. А небо чистое голубое, ни облачка. Лишь птицы летят по нему, спеша на юг. Качели давно заржавели, отчего скрипели, лязгали, стучали.
– А теперь вспомни, что ты тогда натворил! – громко крикнула Астра уже иным голосом.
Этот голос не был похож на девчоночий. Он звучал, словно завывание ветра, бушующая буря вперемешку со скрипом половиц.
– Чего? – спросил Том, попятившись от злыдни к выходу.
Но та спрыгнула с велотренажёра и моментально оказалась рядом с ним, будто бы умела парить в воздухе.
– Что ты сделал с бедненькой Астрой! – крикнула девчонка в маске, тыкая в Тома пальцем. – Ты ужасный мерзавец! Признай же, что тебя изнутри разгрызает чувство вины!
Том в недоумении покачал головой.
– Я… я совсем н-не понимаю, о чём ты… – проговорил он.
Из-за маски сложно было понять, что думает девочка. Это пугало ещё больше. Белая безэмоциональная маска, освещаемая фонариком, не пропускала ни одной эмоции девочки. Она склонила голову, а руки сложила за спину.
– Ну как же… – пролепетала она миленьким писклявым голоском. – Ты так хорошо качался на качелях, но Астрочка не умела так же хорошо. Тогда ты решил ей помочь. Ты раскачивал её к самому небу, до звёзд. Она могла дотянуться до Центавры.
Девчонка продолжала стоять с наклонённой вниз головой. Она не врала. Было дело, что маленький Том раскачивал подругу, пока та не научилась качаться на качелях сама.
– И что? – спросил Том. – Чего ты хочешь от меня? И вообще, кто ты?
– И что?.. И что?! – девчонка безумно расхохоталась и так громко, что Том с перепугу подумал, что её голова сейчас отвалиться. – Ты раскачал её до самых небес, а потом столкнул. Бедная девочка разбилась о камни!
– Я не делал этого! – возмущённо воскликнул Том, но он уже не был уверен в этом.
Они часто ругались с Астрой. В порыве гнева они говорили друг другу гадости. Она кричала Тому, что ему никогда не стать космонавтом, а он говорил, что девочке никогда не очутиться на пиратском корабле. После очередной их ссоры Том сделал вид, что простил Астру и предложил девочке покачать её. Та с радостью согласилась.
Старые качели располагались посреди кучи острых камней. Их давно собирались снести, но всё руки не доходили, а дети продолжали там играть. Том хорошенько раскачал подругу, а кровь злостью накипала из-за её ужасных слов.
Камни так славно и удобно располагались под боком. А за такие ужасные слова нужно платить. Желательно кровью.
Том долго смотрел на камни, пока всё-таки не толкнул Астру. Та с криком полетела, прикрыв лицо ладошками. Том и сам зажмурился, поэтому не видел, как Астра встретила свою смерть.
– О да, ты делал это! Как ты мог, изверг?! – крикнула девчонка. – Ты не вправе решать, кто заслуживает смерти, а кто почестей!
Голова странной девочки резко наклонилась с противным хрустом в другую сторону, а через мгновение она с воплем накинулась на Тома. Дикая девчонка сбила парня с ног и села ему на грудь. А Том обронил фонарик.
– Полюбуйся, что ты натворил, – сказала она. – И на этот раз не смей закрывать глаза.
Маленький монстр схватился за маску и стянул её с лица. У Тома перехватило дыхание, когда он увидел ужасное окровавленное лицо. На всю щеку разместился огромный тёмный синяк, с головы текла липкая кровь. Девчонка наклонилась к Тому ближе.
– Ох, не нравится? – грустно спросила она. – Мне тоже…
Она провела когтем по своему лицу, размазывая кровь.
– Это всё ты, – проговорила она. – Но ведь я ничего не сделала…
Она злобно посмотрела на Тома. Её травмы были не совместимы с жизнью, но она дышала и сердилась, будто бы ничего не произошло. Том уже понял, что это не человек. Но кто? Призрак? Зомби? Чудовище?
Чудовище схватило Тома за горло. Её когти царапали кожу, а дыхание обжигало. Том стал задыхаться, ртом начал ловить воздух, который больше не попадал в лёгкие. В глазах потускнело, кровь девчонки капала на Тома.
– Умри! Умри! Умри! – закричала девчонка.
К горлу подступил металлический вкус, а девчонка безумно улыбалась, показывая свои уродливые острые зубки. Том не хотел умирать. Только не также как Роберт. Не от рук какой-то жалкой девчонки.
Он стал шарить рукой по полу и дотянулся до фонарика. Со всей силой он стал бить девчонку по голове. Хватка когтистых лап начала ослабевать, улыбка сменилась гримасой боли, глаза почернели от ярости. Но Том продолжал бить чудовище, его руки испачкались в липкой крови.
Девчонка пыталась расцарапать Тому лицо, но Том оказался сильнее. В который раз хорошенько зарядив фонариком по виску, он вырубил девчонку. Та упала на парня без чувств.
Том откашлялся, тяжело дыша. Потом он осторожно дотронулся до обмякшего тела девочки. Убедившись, что та больше не встанет, приподнял её, чтобы свалить с себя на пол, но внезапно её тело начало рассыпаться.
Том вскрикнул и закрыл лицо руками, а на него посыпалось что-то мягкое. Он не сразу осмелился открыть глаза, но когда сделал это, то с облегчением выдохнул. Девчонка рассыпалась во множество красных цветков гортензии. Том встал, и все цветы посыпались на пол.
Том поднял фонарь и включил его. На удивление, тот до сих пор работал, но Том тут же умудрился заляпать его, оставив свои кровавые отпечатки, что заставило парня брезгливо поморщиться. Всё-таки кровь выглядела отвратительно. Особенно кровь космического чудовища. Но, зато, теперь можно было выдохнуть спокойно, ведь убийца Роберта больше никому не навредит… ведь так?
Ведь… так?
Внезапно Том услышал какие-то звуки из коридора. Он вздрогнул, а странный шорох продолжался, будто бы кто-то шарился по полкам в поисках нужной вещи. Том сжал в руке фонарик. Похоже, этот корабль кишит неведомой опасностью. Первым порывом был спрятаться в своей каюте и никогда оттуда не выходить. Лечь спать и смиренно дождаться своей кончины. Но потом Тому пришлось заставить себя успокоиться. Нельзя вечно дрожать как осиновый лист.
