Мария Корин
Дом для привидений
Глава 4.
Я окончательно сбился со счёта и не знаю, какой сегодня день.
Для виду я прикинулся, что больше не жажду свободы, но, клянусь, я и не думал сворачивать поиски. Поэтому я безупречно выучил первый этаж и даже мог сказать, сколько пятен на поверхности зеркала, скучающего на стене. Про это всё я говорю не просто так, потому что однажды я обнаружил одно очень серьёзное изменение: под ковром будто что-то появилось.
Я не знаю, как правильно объяснить это ощущение. Но, на самом деле, оно абсолютно нормальное и привычное для многих: вот вы ходите у себя дома и можете заметить любое изменение, пусть даже если это просто ваш ковёр съехал чуть-чуть налево. А вот я заметил, что под красным ковром что-то есть, хотя ковёр вообще был прибит к полу.
Чтобы убедиться в том, что я не шизофреник, и под ковром в действительности что-то есть, я раздобыл из шкафа гвоздодёр и стал высвобождать ковёр из его капкана.
– Ты это что делаешь? – спросил Вуд, когда вышел в коридор.
– Гвозди убираю, – сказал я, продолжая эту незамысловатую работу.
– А зачем?
Я как раз вынул последний гвоздь и свернул ковёр в сторону.
Теперь Вуд стоял с открытым ртом и недоумевающим взглядом, потому что на полу я обнаружил дверь, и она точно куда-то вела. Я без промедления открыл её, и дверь со скрипом откинулась на пол: теперь перед нами предстала дырка, ведущая в глубокую темноту.
– Ты же туда не полезешь? – с надеждой спросил Вуд.
– Это ещё почему? Вот только фонарик бы мне, – я встал с пола и пошёл обратно в квартиру.
Шкаф любезно предоставил мне фонарь, и я посветил им в дверной проём на полу.
Первым делом свет выхватил из тьмы лестницу.
– О! Теперь можно и лезть, – сказал я. – Можешь тут постоять? Мало ли что…
– И сдалась тебе эта дверь! – но Вуд, вздохнув, всё же согласился. – Ну ладно, постою.
– Спасибо.
Я спустился по лестнице вниз и проверил обстановку: я был в небольшой комнате. На потолке располагались толстые трубы, а стены были сделаны из кирпича.
– Ну что там? – с беспокойством крикнул мне Вуд.
– Ну, ничего интересного, – отозвался я, быстро пробегая светом все закоулки. – Здесь печка чёрная есть, а лампочки никакой нет. Свет не включить.
– Вылезай тогда, – сказал Вуд.
– Погоди, не мешай, – сказал я и продолжил осмотр комнаты.
Я посветил фонариком в сторону печи: она была вся чёрная, вымазанная сажей. Неожиданно рядом с печкой что-то зашевелилось. Я посветил в ту сторону и мне показалось, что там задвигалась чья-то тень. Что-то спряталось (убежало? Или может, уползло?) за печь.
– Вуд, тут что-то шевелится, – сообщил я, не зная, что предпринять: бежать наверх или поглазеть как следует.
– Не смешно, – отозвался Вуд.
– Да, это не смешно, – согласился я, всё же заставив себя решиться.
Я подошёл чуть ближе к печи, и тут же из-под неё выползло несколько пауков. От неожиданности я выронил фонарь, и он потух.
– Ты что там задумал? – спросил Вуд.
– Я фонарь выронил, – объяснил я.
Я встал на колени и принялся шариться руками по полу, при этом чувствуя, как по моим рукам пробегают маленькие безумные лапки. Я стал искать фонарь ещё быстрее и, когда отыскал его и включил, то обнаружил, что здесь наверняка больше ста пауков.
Я тут же встал и побежал к лестнице. Поднявшись наверх, я тут же закрыл дверь.
Вуд снял с моей кофты паука.
– Они живые, – сообщил я.
– Вижу, – ответил Вуд, раздавив пальцами несчастного паука. – Ты нашёл, что искал?
Я покачал головой.
– Там просто тёмная комната, ни дверей, ни окон. Но зато куча пауков!
– И что теперь будешь делать? – спросил Вуд.
– Ну… – я задумался. – Давай рассуждать логически: Эта тёмная комната – это как подвал, значит, должен быть и чердак.
– И на что он тебе?
– Да что ж ты не понимаешь? Может, я хоть что-нибудь найду, хоть какую-нибудь зацепку!
Я тут же пошёл на второй этаж, но пришлось придержать своих коней: Кот с самым серьёзным видом, на который только был способен, вырезал из дерева фигуру.
Меня догнал Вуд.
– Ой, а ты что делаешь? – спросил он Кота.
– Это будет большая хищная рыба, – отозвался Кот.
– И на что она тебе?
– Ну, для красоты.
Пока они мирно беседовали, я огляделся и через минуту отыскал то, что так хотел: дверь. Она действительно была здесь, только располагалась на потолке. А найти её было трудно из-за того, что она была закрыта серыми обоями.
– А почему ты вырезаешь в коридоре? – спросил я Кота, потому что мне не хотелось, чтобы он наблюдал за тем, как я порчу внешний вид второго этажа.
– Не хочу мешаться, Царь то наш спит полдня, зачем же будить его.
– Ну да.
Я оставил их и сбегал на первый этаж. Вернулся я уже со стулом. Я поставил его посередине коридора и встал на него, а потом я стал портить потолок ножом, который тоже прихватил с собой.
Кот удивлённо смотрел на меня, не зная, что и сказать. Когда я вырезал целый кусок обоев, мы все увидели дверь. Я без промедления открыл её, и та теперь просто висела в воздухе. Я легко смог залезть в ещё невиданную комнату.
Она тоже была небольшой, но очень яркой. Здесь были белые стены и белый потолок. Крыша была треугольной, словно я находился на чердаке частного дома. Ещё на стене красовалось окно, но за ним ничего примечательного не было, только солнечные лучи делали эту комнату ещё ярче.
В комнату залез и Вуд, но он тут же зажмурился.
– Здесь сильно ярко, – прокомментировал он.
– Но больше здесь ничего нет! – расстроено сказал я и пошёл обратно к дверному проёму, которое было на полу.
Но тут Вуд толкнул меня в плечо.
– Смотри, – он показал в сторону окна.
Я увидел, как из маленькой-маленькой дырочки в окне появился паук. Так вот откуда они!
Паук начал плести паутину.
– Так, погоди, – сказал я Вуду. – Может, удаться разбить это окно.
Я тут же подошёл к нему, чтобы уже совершить задуманное, но на улице я увидел то, что смогло меня остановить.
Вуд подошёл ко мне.
– Там паукоапокалипсис, – постановил он.
По дороге мимо деревьев и соседних домов ползли пауки. Их было неимоверно много и даже больше, чем крыс, которые бегут из города в случае опасности или банального голода.
– В честь чего они такой великой толпой ползут? – спросил я. – Что за ерунда…
– Ну и пусть ползут, – сказал Вуд, и он вышел из комнаты (или спустился с комнаты?).
Я пошёл за ним.
Кот всё продолжал заниматься своей акулой, и его даже не заинтересовало, почему эта дверь, как безумная, расположилась на потолке, а не на стене. Он так сильно отупел здесь или просто потерял интерес к… жизни?..
Мы ушли обратно на первый этаж. Вуд, как ни в чём не бывало, отобрал у меня нож и принялся строгать карандаши. А я из-за появления этих дверей теперь не мог успокоиться.
– Они никуда не ведут, что за чёрт?!
– А что ты хотел отыскать на чердаке? Или в подвале? – с интересом спросил Вуд.
– Не надо мне тут! Кто захочет, тот всё найдёт где угодно и как угодно!
– Но ты же не нашёл, – сказал Вуд.
– А ты и рад!
– Мне всё равно.
– А почему тебе всё равно? – спросил я.
Вуд пожал плечами.
– Да потому что ты смирился, сдался. Вот тебе и плевать.
Сначала Вуд, наверно, собирался промолчать, но потом он не выдержал:
– Это не одно и то же, – вдруг сказал он. – Если сдался, то это значит, что ты ничего не делаешь, хотя ещё есть варианты, как выбраться из западни. А если смирился, то это значит, что ты уже ничего не можешь сделать, ты в ловушке, но ты спокоен.
– Ну хорошо, – согласился я. – Ты просто сдался, мы ведь не в ловушке.
– А Я В ЛОВУШКЕ, – рассердился Вуд. Он посидел минуту молча, пытаясь успокоиться, а потом продолжил. – Я думал, что из ловушки выбираются только мёртвыми. А на самом деле из неё никак не выбираются.
Потом Вуд не хотел говорить со мной. Это я понял, потому что он начал строгать карандаш ещё быстрее. Я думаю, тогда Вуд был на верном пути к истерике, и мне хотелось хоть как-нибудь ему помочь. Но как это сделать, если ты даже предположить не можешь, что вообще происходит.
– А что за ловушка? Что случилось?
– Ну… Год назад у меня погибли все родственники. В один день. Потому что они попали в аварию. Может, они тоже сейчас также, как и мы, находятся в каком-нибудь доме? Надеюсь, что они там хотя бы все вместе.
Только потом до меня дошло, что Вуд такой какой есть из-за того, что ему просто некуда спешить.
Глава 5.
Я старался заставить себя не думать о том, что, возможно, буду торчать здесь вечно и никогда не увижу своих близких и друзей.
Теперь каждый день был похож на вчерашний: меня будил звон, но я продолжал лежать в кровати. Потом почти весь день я проводил с Царём. Мы разговаривали с ним обо всём, что взбредало нам в голову. Он рассказывал мне, чем он здесь занимался, пока был один. К примеру, однажды Царь решил как следует обшарить второй этаж. Здесь уже имелась квартира, в которой теперь он и Кот живут, но раньше она была пустой и выглядела заброшенной. Деревянный пол здесь скрипел, вся мебель была в пыли, а шторы были порванными.
Царь находил здесь очень странную штуку… Когда он зашёл в апельсиновую комнату, в которой сейчас мы и находились, он подумал, что здесь наверняка кто-то есть. Под шкафом, под кроватью, под столом и под стулом что-то было. Или это что-то пряталось. Царь видел большие щупальца и будто бы паучьи лапы. Отовсюду на него стали смотреть куча глаз. Все глаза были разных размеров и располагались в разных местах комнаты. Тогда Царь ещё решил, что это существо и съело тех, кто был здесь до него.
Сейчас никаких таких монстров не наблюдалась, но из-за его рассказа я долго не мог успокоить свои нервы.
Еще я помню наш последний разговор, касающийся свободы и выхода отсюда. Тогда последнее, что сказал Царь, была такая фраза: «Если мы отсюда и выберемся, то точно больше не увидимся. Во всяком случае, я тебя и искать не буду. И ты меня не ищи».
Я уже и забыл, в честь чего он мне это сказал.
Однажды эта муторная идиллия закончилась. А начался этот конец утром: после ежедневного звонка и прежде, чем я успел встать с постели, неожиданно весь дом начал подрагивать, я даже чуть не свалился с кровати.
Я вскочил и вышел в гостиную, а потом в коридор. Вуд уже был там и, чтобы не упасть, держался за лестничные перила. А дом трясся всё быстрее.
– Может, это пауки пытаются его снести? – предположил Вуд.
Мы уже давно наблюдаем за ними через окно, а они всё ползут и не заканчиваются, но, кроме дороги, своими лапками они больше ничего не трогают.
– Ну да, конечно. Эти пауки такие большие, что способны трясти целое здание!
Тут неожиданно показался Кот. Кажется, он отлично чувствовал себя в пошатывающемся доме. Он, пока шёл, даже не держался за перила.
– Вам надо это увидеть! – крикнул он и побежал назад, на второй этаж. Я сразу же пошёл за ним, стараясь не упасть, хотя этот безумный дом и пытался уложить меня на спину и, в итоге, убить ударом об ступени. Но у него ничего не вышло, хотя потом я не сразу смог прийти в себя, и у меня ещё долго дрожали руки.
А вот дом успокоился сразу же, как я оказался на втором этаже. Кота я здесь не увидел, но я быстро сообразил, куда он делся: теперь здесь появилась новая лестница, а вот дверь на потолке исчезла. В доме вырос третий этаж. Царь тоже вышел посмотреть, что стряслось. Сейчас он стоял у стены и опирался на неё, и смотрел на невиданную ранее лестницу.
– Это что-то новенькое, – сказал он.
Мы поднялись на третий этаж, Вуд тоже присоединился к нам, но только когда удостоверился, что тряска действительно закончилась.
На третьем этаже в коридоре (он никак не отличался от двух других коридоров) мы нашли Кота и ещё одного человека.
– У нас новенький, – сообщил Кот.
– Опять?! – удивился Царь. – Да сколько можно-то?
Новоприбывшего звали Сидом. Он был самым обычным: две ноги, две руки, два глаза и одно сердце. Он был невысокого роста с болотным цветом глаз и, как мне показалось, его руки были слегка длиннее, чем надо. Даже не знаю, чем он мне напомнил князя Долгорукова, хотя у этого князя наверняка руки были короче.
Сид резко отличался от всех нас. Чем именно? А тем, что в отличии от нас, он прекрасно помнил, как умер. Он сам мне об этом рассказывал.
– …А что мне делать на этой земле? Здесь нет смысла существовать, легче жить легкомысленным и тем, кто уже умер.
Так он говорил. Сид – это типичный человек, разочарованный жизнью. Ну и пусть, что я уже ошибался, давая характеристики Вуду и Коту, ведь они не такие уж и одиночки, я знаю, что на этот раз я точно прав. Сиду не нравится жить, и он не видит в этом смысла. Он сказал, что уже сделал всё, что хотел и считает, что был рождён именно для того, чтобы это сделать. Правда, что он такого сделал, мне не сообщил, но, всё равно, здесь всё ясно.
Ещё Сид совершил то же, что и Кот: самоубийство. Он повесился у себя дома и, тем самым, подтвердил мою теорию о том, что здесь собрались те, кто умер по собственной вине.
– Это было единственное верное решение, – сказал Сид, желая убедить меня в этом.
Насчёт этого я ему ничего не ответил.
***
С его позволения, правда, когда больше никто не стоял над моей душой, я обшарил его квартиру (она тоже чудесным образом возникла вместе с третьим этажом). Я снова отыскал невиданную дверь, и она также, как и прошлая, располагалась на потолке. Она была закрыта обоями, но я чудом отыскал её.
– Как ты думаешь, что там? – спросил я у Сида.
– Без понятия.
Тогда я поставил стул под дверью, забрался на него и, оторвав кусок обоев, открыл дверь. Я бы тогда и залез туда, и сейчас же рассказал, что это за новая комната, но Сид не дал мне залезть в неё, держа на всякий случай за ногу.
– Не лезь туда лучше. Мало ли…
– Я уже везде залезал. Так что с меня не убудет.
Но он снова стал останавливать меня и на сей раз строже.
– Да не лезь ты, куда не просят, чего удумал? Что ты там вообще ищешь? Слезай!
Он даже пнул стул и я, от греха подальше, всё же спустился на пол.
– Ладно, – согласился я. – Вряд ли здесь можно отыскать что-нибудь дельное.
С этим я и ушёл от него, но про себя уже решил, что непременно туда поднимусь и проверю обстановку. Именно для этой цели я и встал сегодня ночью. Чтобы точно не шуметь, я даже снял кроссовки и часы, но я и из квартиры не успел выйти, как мои планы остаться незамеченным были сорваны. Вуд вышел из своей спальни в гостиную.
– Вот только не надо говорить, что тебя разбудил скрип половиц! – сказал я.
– Ммм?.. Нет, меня разбудило странное чувство, что что-то не так, – произнёс он. – А ты куда идёшь?
Его вопрос меня совсем не обрадовал, ведь все уже решили, что я угомонился и не ищу отсюда двери, как безумец. Теперь я не хотел, чтобы они в этом сомневались. Но пришлось ответить на его вопрос честно, потому что я не мог выдумать что-то правдоподобное. Я выложил всё на чистоту: и про новую дверь, и про Сида, который меня в неё не пустил.
– Да что ж ты там найдёшь? – устало спросил Вуд. – И правильно сделал, что не пустил.
– Ой, много ты понимаешь, – сказал я и уже собирался выйти в коридор, но Вуд остановил меня.
– Подожди, я с тобой пойду, – сказал он. – Могу покараулить, если надо.
– Хорошо.
Меня удивил его порыв, но караул – это неплохая идея.
В доме квартиры и отдельные комнаты не запирались на ключ, поэтому мы без труда проникли в квартиру Сида. Хотя, на самом деле, мы просто прошли сквозь дверь, чтобы не скрипеть. Но потом я залез на стул, который, как назло, оказался обладателем третьей степени скрипучести, и открыл дверь, имевшую аж пятую степень.
В общем, я забрался в эту комнату, а Вуд за мной. И мы никого не разбудили.
В комнате было темно и тесно. У меня был с собой фонарь, и я включил его.
– А так и должно быть? – удивился Вуд.
Из темноты свет фонарика выхватывал всякие вещи: бутылки, книги, свечки, обломки карандашей и даже столовые приборы. Но все эти вещи были довольно-таки больших размеров.
– Так не должно быть, – сказал я.
– Чьи это вещи? – уже шёпотом спросил Вуд.
– Ммм… – мне стало не по себе от его вопроса, а сердце, походу, собралось выпрыгнуть из меня и ускакать восвояси. – Пошли отсюда?..
Неожиданно что-то пошатнулось. Огромная бутылка, стоявшая рядом с нами, упала (как только весь этот шум не перебудил остальных?). Я тут же посветил фонариком в тот угол, где и стояла та бутылка, и сначала мы с Вудом увидели два больших глаза, и они смотрели прямо на нас.
Вуд тут же закрыл глаза и больно вцепился в мою руку.
– Скажи, что это не огромный паучара, а просто я шизофреник.
– Хорошо, шизофреник, отпусти меня!
– ЭТО КТО ЗДЕСЬ? – услышали мы.
– Эм… – я всё продолжал лихорадочно освещать все закоулки рядом с глазами и, действительно, два больших глаза оказались вовсе не большим пуком, потому что это было ЧТО-ТО другое и ЧТО-ТО пострашнее.
Свет улавливал помимо глаз то огромные серые щупальца, то лапки, словно паучьи, то зубы, то ещё и третий глаз. Это ЧТО-ТО пряталось за всеми этими большими вещами.
– Да мы сейчас свалим… Беспокоиться не о чем, – сказал я.
– НИКУДА ВЫ ОТСЮДА НЕ УЙДЁТЕ.
И дверь громко захлопнулась.
– Да не надо тут… Открывай обратно!
У меня так сильно дрожали руки, что я (да что за чёрт!) выронил несчастный фонарь, и всё погрузилось во тьму.
– Вуд, ищи выход, – сказал я.
Но тут началась толкучка: что-то ударило меня по ногам, и я упал. Сначала я хотел подняться, но снова упал. Тогда я стал ползать по полу в надежде отыскать фонарь или дверь. Но всё закончилось быстро: в кромешной тьме Вуда тоже ударило по ногам, и он упал, но не абы куда, а, ударившись об стену, при этом свалив зеркало, висевшее здесь. А мы и не приметили его сразу.
