Мария Карела
Протектор

Глава первая

Смена ролей

– Даниэль?! – я с недоумением уставилась на здорового мускулистого типа в ярко-сиреневой майке, подчёркивающей цвет глаз. Если б не эти самые глаза, ни за что б его не узнала – но не думаю, что где-то ещё в мире есть кто-то с такими вот глазищами. А эти сапоги со шнуровкой до колен? Не говоря уж о кожаных штанах, подчёркивающих фигуру. Ещё в прошлом году он был мрачным нескладным подростком, ниже меня на полголовы, шугающимся шумных компаний. У него и приятелей-то не было, что уж говорить о друзьях.

– И тебе всего наилучшего, Кармина, – куда исчезло выражение страха, всегда появляющееся на его лице, когда я оказывалась рядом? Откуда взялись такие мускулы? Неужели можно так измениться? – Так и будешь меня разглядывать? Я знаю, что хорош, – он деланно потянулся, а меня неожиданно бросило в краску. Даниэль наблюдал за мной сквозь полуприкрытые ресницы.

Мир рухнул.

Даниэль Блэйк смутил Кармину Лайон.

– Ты не Даниэль, – наконец вымолвила я. – Кто угодно, но не Даниэль!

– Раз я не он, значит и моя помощь тебе не нужна, – Эль повернулся спиной, собираясь уходить. Чёрные волосы, завязанные в хвост, рассыпались поверх футболки.

– Постой! Это ты должен помочь мне?! Я думала, мы случайно столкнулись!

– Ты тупица, Кармина, – ни тени улыбки. – Как можно случайно столкнуться в два часа ночи в закрытом для посетителей баре?

– Хорошо, – я смирилась с тем, что выставила себя дурой. Но моё изумление было слишком велико. Как мог тот хилый пацанёнок стать столь потрясающим красавцем? – Но мне ничего не объяснили. Лейтенант Легси сказал, что мою мачеху убили, и велел мне немедленно ехать в этот бар и ждать помощи. Чем ты собираешься помочь мне?

– Ты будешь жить со мной. Наверху есть комната, можешь отнести туда свои вещи.

– Жить с тобой?! – поразилась я. – Погоди, ты это сейчас серьёзно, без шуток?! Легси не мог…

Даниэль молча смотрел на меня в упор, не смущаясь, не пряча взгляд.

– Или мог?..

Тогда он хмыкнул.

– Иди уже. Мне надо прибраться.

– Ты… работаешь здесь?

– Да, – Эль кивнул и взялся за метлу, стоящую в углу за стойкой. – И давай без истерик, очень прошу.

Я, ошарашенная и его наглостью, и тем, что он даже не предложил помощь с моими вещами, потащила свои сумки вверх по скрипучей старой лестнице, морщась от боли в спине.

Одна-единственная дверь, одна-единственная комната, одно-единственное окно, из которого, правда, лился мягкий свет полной луны. М-да… И здесь мне придётся жить неизвестно сколько времени? Ещё за одной дверью, спрятавшейся за шкафом, оказался смежный санузел. И на том спасибо, не придётся бегать вниз. Да и ванна есть – а не просто душ. Кроме шкафа, крошечной тумбочки и двух кресел, у окна стояла большая тахта – я бы сказала, трёхспальная. Хм, если других комнат нет… Как сказал Эль? "Ты будешь жить со мной?" Неужели это означает, что мы должны будем всё ближайшее время провести в одной комнате и… в одной кровати?

Год назад я была бы в ярости от одной мысли о подобной перспективе. Меня, Кармину Лайон, наследную принцессу Дионы, запихивают в грязную каморку, в одну постель с нищим побродяжкой! Невероятная нелепость. Правда, с тех пор многое изменилось. Нет, скандал по поводу жилья лейтенант Легси всё равно получит – и ещё какой – да и Даниэль тоже, но… Сложно признаться даже самой себе, что здесь мне наконец-таки перестало быть так страшно. И да, мне отчаянно нужна помощь. Просто чудо, что я добралась сюда живой и невредимой. Почти невредимой – я чувствовала, что под джемпером блузка присохла к ране на спине.

Пока я раскладывала вещи, снизу послышалось пение. Прекрасный, чудесный голос. Ещё один сюрприз. Эль – певец. Смешно. У него по музыке всегда стояло семь – и то, лишь потому, что мадам его жалела.

Одним пинком отправив последнюю опустевшую сумку под кровать, я села в кресло и закурила. Вообще-то, в интернате, где мы учились, курить было строго-настрого запрещено – но разве законы писаны для меня? Наследной принцессе Дионы никто не посмеет что-либо запретить.

Только сейчас я задумалась над тем, что делал Даниэль в моём классе. Интернат был очень дорогим и престижным, мало было внести кругленькую сумму за обучение и показать отличные знания на шести экзаменах – ещё необходимо иметь дворянское звание не ниже князя. Но Эль – безродная дворняжка, в этом можно не сомневаться. Ни манер, ни вкуса. Как же он попал к нам? И почему год назад бросил учиться? Нельзя сказать, что учился он хорошо – вот я всегда была первой по всем предметам – но и до двоек не опускался. Деньги кончились? Чушь. За обучение платят один раз на первом курсе – и сразу всю сумму. Пожалуй, я вижу всего одно объяснение – у него был высокопоставленный покровитель, который умер или перестал интересоваться мальчишкой – и его тут же выставили за дверь, чтобы никто не мог сказать, что диплом интерната "Пурпурная роза" получил недворянин.

Ёк-шанг, как же мне хотелось немедленно вернуться во дворец. Мой новенький диплом, только вчера полученный из рук ректора, с красивой тиснёной розой вдоль корешка так и остался валяться на столе, как и бальное платье, инкрустированное камнями, небрежно брошенное в спальне. Я даже не допила свой шоколад! Легси вытащил меня из-за стола уже в пижаме, сообщил, что на меня объявлена охота – и отправил сюда, к ёк-шанговому Элю, который смеет держать меня в этом гадюшнике!

Я было закипела, но вовремя вспомнила, что умирать пока не хочется. Моей матери, королеве Дионы, было сорок два, когда она родила, а отец был старше её на двенадцать лет. Медики утверждали, что моё рождение – настоящее чудо для до того бесплодной пары. Естественно, едва я родилась, как на меня было совершено первое покушение – у моего отца три младших брата, а у матери – сестра и брат, тоже намного моложе её. Каждому из них хотелось посидеть на троне, а тут бац – и нежданная наследница. К счастью, отец подписал какие-то там бумаги, по которым, если я умру до совершеннолетия, всё королевство переходит "Пурпурной розе", директор которой ненавидит всё, что связано не с его любимым интернатом, а денег на его счетах, наверное, ненамного меньше, чем в нашей казне. Невероятно умный ход, если учесть, что в интернате я проводила десять месяцев из тринадцати каждого года. Над моим здоровьем там просто тряслись.

Я усмехнулась, вспомнив, как всё время задирала и подначивала Эля, а его за это наказывали. Да и вообще ему доставалось – ну куда ты со своим свиным рылом лезешь в ряды принцесс и принцев? Вполне справедливо, деньги – это далеко не всё, а бастарды – это унижение для любой женщины, как законной жены, которой подло изменили, так и любовницы, не сумевшей стать женой.

Вот только всё изменилось для меня сейчас. Я здесь, чтоб скрыться от наёмников дядюшек и тётки – родители умерли несколько лет назад, точнее, сначала умерла мама, папа скоро вторично женился на очаровательной молодой Лелее, но он тоже умер полтора года назад. Мы с Лелеей остались одни – и, как мачеха, она имеет право меня воспитывать, но не имеет прав на трон. А ведь завтра, нет, точнее, уже сегодня – должна была состояться моя коронация. Я любила Лелею – настолько, насколько вообще падчерица может любить мачеху. Она не пыталась занять место мамы, это было самым главным.

Но Легси сказал, что её убили. Лелея… Она была красивая, молодая, всего на несколько лет старше меня, и всегда такая жизнерадостная. Я всего один раз видела, как она плачет – после смерти папы. Впрочем, чего уж скрывать, мы тогда вместе ревели, обнимались, и менялись платками с монограммами.

Что мне делать теперь? Когда я смогу вернуться? А если кто-то догадается, что это Легси спас меня? Его будут пытать и узнают, куда я уехала. И меня убьют здесь. Даниэль может сколь угодно делать вид, что он крут. Это не спасёт ни его, ни меня. Мне снова стало страшно, из глаз хлынули слёзы. Лелее уже не помочь, а я не хочу умирать!

– Разобрала вещи? – Эль застыл в дверном проёме, оперевшись руками на дверную раму.

Ёк-шанг! Я резко отвернулась, чтоб он не увидел слёз.

– Да, – буркнула я.

– Тогда давай спать. Завтра рано вставать.

– Рано? – удивилась я. – Почему?

– Бар открывается в семь, к этому времени я должен всё подготовить.

– Ясно, – я решила было пока не язвить, но не сдержалась: – И что же ты должен сделать? Помыть туалеты? О, я помню, у тебя большой опыт по этой части.

– Заткнись, Кармина. Если б не некоторые люди, я никогда не согласился б терпеть тебя рядом. И ложись спать, завтра я принесу раскладушку, а сегодня…

Я перебила его:

– Ты хочешь впихнуть в этот чулан ещё и раскладушку, Даниэль?! Ты – чокнутый. На этой тахте поместится шестеро! Или ты боишься лежать со мной в одной постели? Не волнуйся, твоя девственность меня не привлекает, – я фыркнула, словно нашла в этом что-то невероятно забавное. Хотела ли я спать с ним? О нет. Хотела ли я спать одна? О нет в квадрате.

– Что ты, Кармина, – не менее язвительно ответил Эль, – я просто подумал, каково твоим детям будет, когда они прочтут в твоих дневниках о том, что ты спала в одной постели с простолюдином!

Я снова покраснела. Второй раз за одну ночь. Откуда он знает про мои дневники? Это не случайное попадание – на первой странице, будучи ещё маленькой, я написала что-то о том, что хотела бы, чтобы дневники прочитали мои дети. Глупо, знаю – но и я тогда была ребёнком.

– Заткнись, Даниэль! И никакой раскладушки – ставить её здесь всё равно негде.

– Как пожелаете, моя принцесса, – он, наконец, отлепился от двери и вошёл в комнату.

Звякнул крючок.

– Как будто это сможет нас спасти, – ёк-шанг! Сквозь ехидство в моем голосе явственно просочились нотки страха.

Держи себя в руках, Кармина! Принцессе негоже бояться. Особенно при простолюдинах.

– Сможет, – Эль небрежно опустился на край тахты и принялся расшнуровывать высокие сапоги. – Времени, которое понадобится на выбивание защёлки, мне хватит, чтоб схватить оружие.

– И что дальше?! – я стянула через голову темно-зелёный джемпер и бросила его на пол.

– Ты должна быть поаккуратней с одеждой, – Эль бросил недовольный взгляд. – У меня не так много денег, чтоб покупать тебе вещи каждую неделю.

– У меня есть деньги, придурок! – высокомерно бросила я ему. – Неужели ты думаешь, что я позволю тебе что-то покупать для меня?

– И какие же у тебя деньги? – кожаная завязка слетела с волос, густая чёрная волна упала на лицо Эля, отчего его невероятные сиреневые глаза неуловимо потемнели. – Чеки с печатью королевства Дионы? Или золотые монеты с профилем твоего отца, на которого ты, кстати, весьма похожа? Можешь выйти на дорогу и проорать, что наследная принцесса здесь. Идите и заберите меня!

– Ёк-шанг… – растерянно пробормотала я. Такой поворот событий не приходил мне в голову.

– То-то же, – мгновенно успокоился Эль. – Так что сложи джемпер и положи на кресло.

Раздражало – но я подчинилась. Раздевшись до блузки и тонких нижних штанов, решив, что это достаточно целомудренно, я повернулась и обнаружила, что Даниэль остался в одних трусах, и я вспыхнула, как маков цвет.

Эль усмехнулся.

– Здесь ночами душновато, так что не думаю, что есть необходимость в пижаме или чем-то таком. Но если ты…

– Мне нужно в душ.

– Да пожалуйста, вон там. Полотенца тоже внутри, – он кивнул на дверь. Не поворачиваясь спиной, чтоб он не заметил кровь на блузке, я, взяв ночную сорочку, вошла внутрь.

Включив воду, чтоб она заглушила мои стоны, я прямо в одежде встала под душ и принялась отдирать ткань. Я себя переоценила, рана была слишком давняя, прошло много часов, ткань приросла к мясу, было так больно, что я заскулила, надеясь, что Даниэль не услышит, а если даже и услышит, всё равно не сунется, я же могу быть и голой.

– Идиотка, какого чёрта ты промолчала! – сунулся. – Даниэль вытащил меня из душа, просто переставив на сухое место, заставил наклониться над раковиной. – Терпи.

Он принялся чем-то поливать мою спину, щипало, но ткань быстро отошла, после чего он чем-то намазал рану и забинтовал, ни капли не стесняясь моей обнажённой груди, которую даже несколько раз задел руками. Я стояла к нему спиной, красная, как рак.

– Вытирайся и спать, – велел он наконец. – И никогда больше не молчи ни о ранах, ни о любых повреждениях. Плохо обработанная царапина может убить.

Он вышел, и я вытерлась и натянула сорочку. Блузку бросила в мусор, всё равно она разрезана, а бельё и штаны повесила сушиться.

– Ты в порядке? – спросил он, когда я вышла. – Больше ран нет?

– Нет, – устало протянула я. – И ты, кстати, не договорил. На счёт того, что ты успеешь схватить оружие. Насколько я помню, в интернате ты вечно ходил в синяках, – мне чертовски хотелось его задеть.

– Конечно, – Эль довольно ухмыльнулся, во весь рост вытягиваясь на тахте. Я отвела взгляд, чтоб не покраснеть снова. – Твои прихвостни никогда не нападали, не имея как минимум четырёхкратного преимущества.

– И всё же, – не обращая внимания на издёвку, продолжила я, осторожно укладываясь на живот, – четверо мальчишек колотили тебя всё время. Неужели ты думаешь, что сможешь справиться с убийцами? Слишком самонадеянно.

– Скажи мне, Кармина, кто был лучшим в классе фехтования? Кто ловчее всех управлялся с мечом? Кто никогда не промахивался, играя в дартс?

– Преподаватели говорили, что это от того, что ты такой маленький и ловкий. Сейчас тебя маленьким не назовёшь, – я подтянула подушку под голову.

– Убивать, Кармина, легче, чем защищаться от побоев. И, тем не менее, у меня ни разу ничего не было сломано. А теперь – спокойной ночи, мы ещё успеем поговорить, – Эль накинул на бёдра тонкое одеяло и закрыл глаза. Я тоже постаралась прикрыться и побыстрее заснуть. Но в голове бродило слишком много мыслей. Переживания за себя, скорбь по моей Лелее, просто прорва эмоций, связанных с Даниэлем… Постепенно усталость всё же победила, и незаметно пришёл сон.

***

Проснувшись утром, я обнаружила, что осталась одна – Эль куда-то исчез. Встав, я заправила тахту – в конце концов, в интернате мы сами убирались в своих комнатах, никакой личной прислуги нам не полагалось – и начала одеваться.

Моего благоразумия хватило, чтоб не надевать белые брюки. Я ограничилась тёмно-зелёными, но зато расширяющимися книзу. Это очень выгодно подчёркивало красоту моих ног, а новый зелёный джемпер (вчерашний пришлось кинуть в стирку, спина-то тоже была в крови) не только дополнял наряд, но и заставлял глаза светиться. Они почти такого же оттенка, а я знала, как прекрасны могут быть мои глаза, если их правильно подчеркнуть. Пусть в бегах, но я принцесса!

Зеркала в комнате, конечно же, не было, и это доставило мне несколько не слишком приятных моментов, пока в ванной я всё же не обнаружила неровный осколок.

Я смотрела на себя и пыталась понять, как первый же встречный сможет не осознать, кто я такая. Казалось, абсолютно всё взывает к моей благородной крови. Аристократические черты лица, чуть заострённые скулы и подбородок, узкий изящный нос, тонкие губы, яркие зелёные глаза – не такие огромные, конечно, как у Эля – но всё равно очень красивые. А мои волосы? Такого цвета, да ещё в сочетании с глазами… Яркая медь, густо-красный, кроваво-алый. Именно так называют мой цвет в модных салонах. И стрижка у меня модная – вызывающе короткая. Не каждая может себе позволить такую, для этого нужно иметь действительно красивые черты лица.

Пытаясь разглядеть, как на мне смотрится одежда, я едва не выронила несчастный осколок, и одна из острых граней больно впилась мне в ладонь. Повезло ещё, что не порезалась!

Я поёжилась, представляя, как с моей руки падают тяжёлые густые капли, и постепенно собираются в лужу у моих ног. Когда Эль найдёт меня, будет почти поздно. Он будет рыдать над моим хладным телом…

– Эй! – что-то с силой дёрнуло меня за руку. Я вздрогнула и выронила всё-таки проклятое зеркало. Даниэль ловко перехватил его в полёте и положил на раковину. – Ты что, заснула, любуясь собой?

– Я понимаю, что тебе трудно это понять, но я, как и многие другие люди, умею думать. Просто задумалась, кретин! А ты меня напугал! Я чуть не порезалась, потому что у тебя даже зеркала нормального нет!

– Ты должна переодеться, – взгляд сиреневых глаз обежал меня сверху до низа.

– Что, не сможешь держать себя в руках, если я буду так одета? – хмыкнула я.

– Дура! Ты понимаешь, что эта дорогая красивая одежда, которая самым выгодным образом подчёркивает твои глаза и волосы?

– Конечно! – важно кивнула я. – Для того и надевала…

– Я, кажется, ещё вчера предлагал тебе выйти на дорогу и поорать о том, кто здесь. У кого ещё в королевстве зелёные глаза и красные волосы?

– Они не красные, – насупилась я.

– Конечно! – Эль закатил глаза. – Тебя больше устроит "изящный пурпур", "стремительный багрянец" или какие там ещё названия придумали твои придворные. Поэтому ты прямо сейчас снимешь с себя эту одежду, а взамен оденешь что-нибудь из шкафа. У тебя размер поменьше чем у меня, но, если закатаешь рукава и штанины, думаю, сойдёт. И хорошо, что волосы у тебя короткие, краски у меня мало.

– Краски?! – я в ужасе уставилась на Эля, надеясь, что он шутит, даже не став говорить ему, что пурпур – совершенно другой цвет.

– Да. Перекрасим тебя в чёрный.

– О нет! Я не позволю! Ты не имеешь права так со мной обращаться! Я буду делать то, что хочу!

Проклятый Даниэль не дал мне договорить – его руки упали мне на талию, срывая джемпер, а ещё через секунду я оказалась унизительно придавлена к раковине. Мои крики и попытки отбиться привели лишь к тому, что он намочил мне волосы и полил их какой-то липкой дрянью.

– Заткнись и не дёргайся, если не хочешь, чтоб покрашенными оказались не только волосы, но и лицо. Я не уверен, что краска легко смывается с кожи.

Пришлось подчиниться, кипя от негодования. Я отомщу тебе за это унижение, Даниэль!

– Вот и всё, – сообщил он, смыв с меня остаток краски, минут через двадцать. – В какой-то степени, так даже лучше, – он протянул мне зеркало, не переставая разглядывать. Уперевшись пальцем в подбородок, заставил меня поднять голову. – Вроде прокрасилось везде ровно. Чудесно. Повезло, что ресницы и брови у тебя просто тёмные, а то красить их каждый день такая морока, – он говорил так, будто бы ему приходилось это делать. Хм, интересно. И в какой же цвет можно перекрасить мальчика со жгуче-черными волосами? – Поменяй брюки, найди себе рубашку, и можешь спуститься вниз. Рубашку выбери синюю.

– Но синяя… – я возмущённо замахала руками.

– Знаю, – он скривился. – Не твой цвет. Правильно. Он пригасит цвет твоих глаз, не позволит им быть такими заметными. А это именно то, что нам сейчас нужно. Конечно, ты можешь весь день просидеть здесь одна, но не думаю, что ты будешь в восторге от такой перспективы, не так ли, Кармина?

Я мысленно сосчитала до десяти, прежде чем ответить.

– Хорошо.

– Я внизу, у меня уже клиенты пришли, – он кивнул напоследок и ушёл. Интересно, у него наверняка есть завсегдатаи – как он объяснит им появление в своей комнате девушки? И почему до сих пор не появился хозяин бара? Я прекрасно помнил, как в "Ласковую рощу", бар рядом с "Пурпурной розой", куда мы регулярно сбегали без спросу, с утра всегда приходил хозяин, да и отец рассказывал, что необходимо проконтролировать – забрать вчерашнюю выручку, проверить все ли сорта вина остались, наказать нерадивых слуг.

Размышляя, я оделась так, как велел Эль – и как не странно, осталась довольна. Закатанные рукава на рубашке позволили подчеркнуть гибкость кисти, а брюки, пусть и великоватые, смотрелись нарочито небрежным штрихом.

Спустившись, я обнаружила Эля за стойкой, а за столиками – несколько человек, в основном мужчин. Женщина, точнее девушка, была лишь одна – стройная, хрупкая блондиночка, сидящая нарочито прямо. Почему-то, хотя видеть этого я не могла, показалось, что глаза у неё голубые, и в них стоят слезы. Ногти впились в ладони, и только тогда я поняла, что она невероятно похожа на Лелею. Словно та сама вернулась ко мне.

Всё же я отвернулась, стараясь не выдать своего интереса. Но, в конце концов, Лелея была единственным человеком, которому я могла доверять! Конечно, теперь она мне во всех женщинах мерещиться будет. То недолгое время, что мы провели вместе, ещё до смерти отца, было прекрасным. Мы часто гуляли вместе на каникулах, ездили по магазинам, посещали выставки.

– Подойди, – услышала я вдруг, и обнаружила, что Эль внимательно наблюдает за мной от стойки.

– Что я должна сделать? – издевательски протянула я, хотя голос всё же понизила, чтоб окружающие меня не слышали. – Помыть полы? Если сюда сейчас явятся убийцы, они ни за что не поверят, что я – наследница престола. Беспроигрышный вариант, да?

– Дура, – сиреневые глаза безразлично скользнули по моим обнажённым рукам. – Я хотел сказать тебе, что мы забыли договориться, как я буду обращаться к тебе, и как ты будешь представляться людям, с которыми захочешь поговорить.

– Мина, – пожала плечами я. – Меня так часто в интернате называли.

– Это не годится. Именно потому, что тебя так называли. Может, Кэрри? – Даниэль ловко встряхнул какие-то бутылочки, что-то слил, добавил в бокалы ягоды.

– Это плебейское имя!

– Неправда. Но можешь предложить что-нибудь иное.

– Лелея… один человек называл меня Кэм. Она… он умер. Об этом никто не знает. Это была наша тайна. Мы дружили, – говорить всё это Элю было тяжело… и глупо. Но я почему-то не могла остановиться. Может быть, мне хотелось хоть кому-то рассказать, пусть даже и Элю. Смерть родителей я приняла куда легче, чем её. Странно, правда? Наверное, это неправильно, но так получилось, и изменить я ничего не могу.

– Отлично, Кэм, – Эль чуть улыбнулся. Самыми уголками губ, но эта улыбка ему шла. – Пусть будет. Придумай себе легенду – какими были твои родители, они небогаты, и ты подрабатываешь здесь с какой-то целью. Не обязательно выкладывать эту информацию, но если ты продумаешь нюансы, то никто не застанет тебя врасплох неожиданным вопросом.

– Угу, – отозвалась я.

– Отнеси той блондинке коктейль, – он поставил передо мной бокал, ловко слил несколько напитков так, что смесь приобрела голубой оттенок, сверху выложил взбитые сливки и клубнику. – «Небесная клубничка». Её любимый.

Я вспыхнула – это уже становится какой-то дурной привычкой – и, схватив поднос, понесла блондинке её заказ.

– Благодарю, – она бросила на меня взгляд – никаких следов надуманных мной слёз, как и схожести с Лелеей. Просто вульгарная девица, воображающая себя знойной штучкой.

Я вернулась к Даниэлю.

– Это, конечно, небольшой придорожный бар, но у него тоже есть своё доброе имя. Будь милее, пожалуйста.

Я не ответила, только метнув на него злобный взгляд.

В бар влетел запыхавшийся мальчик.

– Почта! – звонко оповестил он всех, и положил перед Элем пачку листовок и конвертов.

– Спасибо, – Эль улыбнулся ему во весь рот и сунул несколько монет и булочку в салфетке.

Я вытянула шею, рассматривая собственное лицо на листовке. «Разыскивается… государственная преступница». Ярко-алые волосы и большие зелёные глаза. Мне показалось, что на меня кто-то пристально смотрит. Не оборачиваясь, я нервно поправила чёрную прядь волос.

Эль вскрывал конверты, что-то сразу комкал и бросал в ведро для мусора, а одно прочитал, помрачнел и убрал в карман.

– Кэм, встань за стойку, – приказал он. – Ни шагу отсюда, кто бы и зачем тебя ни звал.

– Что-то случилось?..

– Да. Сюда движется отряд в форме стражей Дионы.

– Так это Легси наверняка прислал! Значит, он разобрался с врагами!

– Или он мёртв, твои враги победили и уже точно знают, где тебя искать.

Я побледнела.

– Нельзя быть такой наивной. Твою мачеху убили, твоих людей – твоих, которых ты должна защищать, или хотя бы отомстить за них – тоже. А ты всё думаешь, что за тебя решат все проблемы, и ждёшь, пока можно будет выбирать шмотки для коронации?! Повзрослей уже! – отчитав меня, он вышел на улицу.

Я закусила губу, чтоб не расплакаться. Самое обидное заключалось именно в том, что он был абсолютно прав – я всё время думаю о себе. Я ни на мгновение не задумалась, что это я отвечала за всех тех, чьи тела остались лежать в дворцовом парке, как и за тех, что погибли ил были ранены у меня на глазах, благодаря кому я отделала лишь раной на спине. А могла бы лежать сейчас в том же парке…

Заслуживаю ли я вообще помощи? Его помощи в том числе?

Мне надо вернуться во дворец! Я и правда должна решать проблемы сама. Я без пяти минут королева. Я должна больше думать об ответственности и меньше о самой себе. Ведь нам твердили это в интернате постоянно. Почему я не слышала?.. Кивала, соглашалась, красиво говорила – и всё пропускала мимо ушей.

Я вытащила из кассы несколько золотых местных монет и выскользнула через чёрный ход. Я докажу, что я могу быть ответственной. Я вернусь во дворец, прикажу страже схватить всех заговорщиков и казнить. Я вычищу своё королевство от предателей. Ничего сложного – схватить всех родственников и допросить. Узнать, кто убил Лелею. Я буду карающей королевой. Родители и Лелея будут гордиться.

Выйдя из бара, я поняла, что не помню, с какой стороны приехала. Слева или справа? Впрочем, не так важно, достаточно найти любого извозчика.

Я зашагала по дороге, уже шагов через сто порадовавшись, что я в ботинках, а не в туфлях.

Позади раздался шум колёс, я отошла на обочину, выехавшая карета выглядела странно – без номера, чёрная, даже стёкла закрашены.

Неожиданно она тормознула около меня, открылась дверь, вышли двое здоровых мужиков.

– По-моему, вполне похоже, – оскалился один из них. – С мальчишкой связываться не охота, давайте эту заберём, скажем, что из бара привезли.

– Эй, я не поеду с вами никуда! – воскликнула я, отступая. Они засмеялись и один схватил меня за руку. Я попыталась вырваться, вспоминая то, чему учили в интернате, но второй моментально приложил к моему лицу какую-то тряпку, пропитанную чем-то сладким. Сознание помутнело, голова закружилась, и я упала. Последняя посетившая меня мысль была очень печальной: я нарушила приказ Эля…

***

Очнулась я на тахте. В баре.

Я испуганно вскочила. Мне что, всё приснилось?!

Я села и увидела свои кроссовки на полу. Некогда белые, сейчас они выглядели бурыми и заскорузлыми. Я, как в кошмарном сне, опустила руку и подняла один. Кровь. Это кровь… Много, безумно много крови. В нос вдруг ударил запах железа, меня замутило и тут же вырвало.

– Кэм?! – на лестнице раздались шаги, вошёл Эль. – Тебе плохо? Мутит? – потом он заметил валяющиеся кроссовки. – Ёк-шанг… Попей воды, – он принёс мне стакан, а сам убрал с пола, унёс обувь.

– Что случилось? – спросила я наконец.

– А ты ничего не помнишь?

Я испуганно покачала головой.

– Не знаю, как, видимо, среди приезжавших за тобой бандитов был маг, чёрную дверь можно открыть только изнутри, но, когда я вернулся, тебя не было. Я бросился следом за ними, успел догнать. Они подумали и решили, что черноволосая девчонка им не нужна.

– А… мои ботинки?!

– Из носа кровь у одного от стресса потекла, – отрезал Эль. – Отдыхай.

Я кивнула, чувствуя, как гложет меня ложь. Он явно убил, спасая меня. Как он сумел справиться? Я ничего не смогла сделать, не смогла ни вырваться, ни закричать… Какая из меня королева, если б не Эль, всё уже было бы кончено…

Я долго лежала, ревела в подушку, пока не уснула.

Проснулась я уже ночью, меня заботливо укрывало одеяло, спину явно сковывали свежие бинты, а сам Эль разметался рядом, я слышала его мерное дыхание.

Неважно, что им двигает. Он так старается защитить меня, заботится обо мне. А я…

Я снова заревела, пыталась бесшумно, но, неожиданно для себя, стала просто захлёбываться слезами, будто весь накопленный стресс выходил наружу.

– Кэм… – Даниэль обнял меня за плечи, прижимая к груди. – Я понимаю, ты очень испугалась. Но ты в безопасности рядом со мной. Никто больше до тебя не дотронется, я сделаю всё возможное для этого.

Я пыталась ответить, но слёзы душили меня, из горла вырывались рыдания, а Эль только сильнее прижимал меня к обнажённой мускулистой груди.

Наконец я нашла в себе силы оттолкнуть его.

– Я солгала тебе, идиот! Я сама, сама вышла из бара! Я хотела… – я снова захлебнулась рыданиями. – Я не достойна твоей защиты! Лучше бы они меня…

Он снова стиснул меня в объятиях, игнорируя попытки вырваться.

– Кэмси, я знаю, что ты солгала. И то, что тебя это тревожит – говорит о том, что всё же ты не совсем сука. Я рад, что ты призналась.

– Я поняла, – снова всхлипнула я, – сколько раз ты спасал мне жизнь в интернате.

– Не преувеличивай. Уберегал от травм и неприятных последствий – да, но жизнь твоя всё же не была под угрозой ни разу, в интернате очень хорошая система безопасности.

– Если эти… наёмники не вернутся, пришлют же новых?

– Да, но не сюда. Один мой друг увёз карету с телами и пустит всех по ложному следу. Но ты должна понимать, если они вспомнили обо мне и решили проверить твоего врага, то поместья твоих друзей, скорее всего, уже разобраны до пылинки. Значит, они будут искать и дальше. К счастью, здесь всё время вертятся черноволосые девчонки из деревни, работающие помощницами, так что только очень внимательный посетитель сможет отличить тебя от них, а посетители редко смотрят на прислугу.

Я очень хотела, чтоб Легси спрятал меня у Дрэйка – моего лучшего школьного друга. У него действительно огромное поместье, и что главное – оно находится вне территории Дионы, а значит, никто не смог бы получить орден на обыск. Но лейтенант настоял на своём варианте, и теперь я думала, что это было совершенно верное решение. Лишь бы Дрэйк не пострадал…

– А теперь слушай внимательно. С этого момента будешь работать в баре весь день, делать всё, что я скажу, – сиреневые глаза уставились в упор. – Это и вопрос безопасности, чтоб ты была у меня перед глазами, и твоё наказание.

Я оторопела. Я ему что, бродяжка какая-то, чтоб меня наказывать?! Ярость мгновенно накрыла меня с головой.

– Даниэль, – промурлыкала я, придя в себя, – ты понимаешь, что, когда я перестану скрываться, только от меня будет зависеть, что будет с тобой дальше? – я позволила себе оборвать реплику, предоставив Элю самому додумывать ответ.

– Вряд ли. Этот бар находится на тракте, принадлежащем королевству Орегоне, а значит, неподконтролен тебе. Это раз. А два – ты не станешь позориться и высылать свою армию против одного простолюдина, – он ухмыльнулся, а моё сердце сладко ёкнуло. В интернате он не умел так ухмыляться. Он выглядел наивным чистым мальчишкой, его улыбка всегда была солнечной и доброй – ну, разумеется, в те дни, когда я и мои друзья не делали каких-нибудь гадостей… Редко, в общем.