Мария Гуртрих
Формула любви

* * *

В Тулон они приехали поздно вечером, потому как по дороге делали небольшие остановки, чтобы прогуляться по набережной, поглазеть на толпы праздных людей, вдохнуть аромат лета, витающий в воздухе… Они оба в этом нуждались. Находиться рядом друг с другом доставляло удовольствие, а любопытные туристы не позволяли их страсти вылиться наружу.

Когда Андрей припарковал машину у дома, где жила Анна, начался летний проливной дождь. Мокрые, с кучей разных коробок и сумок они поднялись в квартиру Анны. Андрей складывал все эти коробки в передней. Анна достала полотенце, подала его Андрею и направилась в кухню варить кофе. Всё это было так естественно.

Он прошел в комнату, снял с себя рубаху, накинул на плечи полотенце и огляделся. Мало что последнее время, кроме Анны, конечно, удивляло Андрея. Он пришел в полнейшее недоумение. Вещи, которые его окружали, были не дорогие, но все было стильно и со вкусом.

Он вспомнил свою бабушку. Она никогда не была стеснена в средствах, но всегда любила сочетать простоту и стиль. Андрей подолгу засиживался в её комнате, там даже стены согревали душу. Он сел в мягкое, уютное кресло и его тут же сморила усталость.

Анна зашла в комнату с двумя чашечками кофе, от которых исходил чудный аромат, и застыла на месте. Вид мужчины, спящего в кресле, вызывал особые чувства. Маленькие капельки дождя с его головы падали на обнаженную грудь. Анна облизнула пересохшие губы. Наверное, желание, исходившее от неё, передалось Андрею, он открыл глаза.

– Извини, я отключился, – он поднялся, взял у неё чашки и поставил на стол, потому что руки её начали потихоньку подрагивать.

– Не надо Андрей, – её мольба утонула в страстном поцелуе.

Он подхватил её на руки и отнёс в спальную. Уложил на кровать и навис над ней, словно давал ей шанс опомниться. Но Анна не могла больше думать, её охватила страсть.

Сквозь тяжелые портьеры в комнату пробивался яркий свет. Воспоминания о прошедшей ночи наполнило её блаженством. Это была ночь, полная любви, нежности, страсти. Андрея рядом не было. Анна пошла в ванную, приняла душ. Она собиралась выпить кофе, когда в дверь позвонили. В дверях стоял посыльный, он держал огромный букет алых роз. Мысль о том, что для Андрея эта ночь ничего ни значит, ушла прочь.

* * *

Анна долго не могла опомниться от перемен, которые произошли в её отсутствие. У Лидии была железная хватка. Скорости, с какой была проведена реконструкция кафе, можно было позавидовать. Ещё неделя ушла на подготовку к открытию. Анна работала увлеченно, чтобы не думать об Андрее. Каждый день приходил посыльный с цветами. Сначала Лидия делала вид, что её это не интересует. Но в один прекрасный момент она взорвалась.

– Анна, если ты не хочешь, чтобы я умерла от любопытства, то выкладывай всё начистоту. У тебя роман?

– Ах, Лидия, – и она рассказала всё: и о своей большой любви, и о своих сомнениях.

– Девочка моя, я так рада за тебя. Поверь мне, лучше сто раз обжечься, чем всю жизнь прожить без любви. Время расставит всё на свои места.

Пришел день открытия кафе. Мысль о том, чтобы дать рекламу в газету, пришла в светлую голову Анны. Лидии пришлось потратить на это немалые деньги, но она ни минуты не пожалела об этом. Праздник удался на славу. Уставшие, но счастливые Анна и Лидия собирались домой, когда появился Андрей.

– Такой неутомимой женщины, как вы, Лидия, мне ещё не приходилось встречать. Ваше заведение великолепно!

– Что вы, без Анны я никогда не решилась бы на это. Жаль, что вы не попали на открытие.

– Позвольте разделить с вами эту радость. Я приглашаю вас отметить это событие в ресторане.

– Я бы с удовольствием, но все эти приготовления меня окончательно вымотали, – она поцеловала Анну и вежливо попрощалась с Андреем.

– Ну что, ты принимаешь моё приглашение?

– Андрей, пойдём ко мне. Мы действительно сегодня устали. Она не могла сказать ему, что до боли соскучилась, что не готова ни с кем его делить.

Первое, что увидел Андрей, переступив порог – это комнату, уставленную цветами, которые он посылал всё это время.

– Зачем ты хранишь их все?

– Я боялась, что ты не придёшь больше.

После бурной любви, крепко обнявшись, они сладко спали до самого утра.

* * *

Вероника появлялась в доме Андрея без приглашения. Поэтому прислуга никогда не утруждала себя объявлять о её приходе. Она прошла в направлении гостиной, уверенная в том, что застанет там кого-нибудь из домашних. Проходя мимо кабинета, она невольно задержалась. Услышав голос Андрея, ей стало интересно, о чём идёт разговор.

– Отец, она славная девушка и я её люблю.

– Андрей, это против моих принципов. И если я соглашусь на этот брак, то только потому, что не хочу потерять ещё одного сына. Я хотел бы дожить до того времени, когда смогу увидеть внуков.

– Ты не пожалеешь отец, Анна чудо.

Ненависть и бессилие овладели Вероникой. Она понимала, что мужчина, которого она прочила себе в мужья, ускользает от неё. Когда она садилась в машину, уже знала, что предпримет.

Прошел день. Ничего не подозревавший Андрей зашел в кабинет, чтобы разобрать кое-какие бумаги. В кресле за столом сидел отец. Он был в бешенстве.

– Как взрослый мужчина может давать надежду одной, не выполнив свои обязательства перед другой женщиной?

– Не понимаю тебя, отец, ты о чем?

– О том, что у моего сына нет чести и об этом скоро затрубят все газеты.

– Да объясни, в конце концов, в чем моя вина?

– Ты будешь отрицать, что был с Вероникой? Ты можешь с уверенностью сказать, что ребенок, которого она ждет, не твой?

Андрей был в полной растерянности. Он не стал объяснять отцу, что был с Вероникой один единственный раз, когда ему было все равно, кто рядом. Он был расстроен и потерян после смерти брата. Андрей всегда считал Веронику, женщиной опытной и не задумался над последствиями. Хотя сейчас он прекрасно понимает, чего она добивается.

– Отец, я не знаю, чего хочет эта женщина.

– Зато я знаю! Ты женишься на ней и точка! Вопрос закрыт, я не хочу к этому больше возвращаться, – он резко встал, и направился к двери.

Андрей понимал, что его лучше сейчас не трогать. Через минуту он услышал, как в коридоре что-то грохнуло. Андрей вышел из кабинета и увидел отца, лежащего на полу. Он был без сознания.

* * *

Кафе Лидии процветало и приносило немалый доход. Она была довольна жизнью. Одно её беспокоило – Анна. Последние дни она ходила мрачной, похудела, под глазами появились круги.

– Девочка моя, совсем я тебя не жалею. Может, отдохнёшь денёчек?

– Нет, нет Лидия, дома я совсем с ума сойду, – глаза покраснели, она готова была вот-вот разреветься.

– Анечка, солнышко, да что случилось?

– Его нет, он уже неделю не появляется. Может, с ним что-то случилось?

– Глупышка, разве из-за этого можно так убиваться?

– Я так люблю его, Лидия. Мне так страшно, когда его нет рядом. Анна не могла сказать Лидии, что вот уже несколько дней по утрам её тошнит и на лицо все признаки беременности.

– Он занятой человек, мало какие дела его задерживают.

– Всё равно, он мог бы меня предупредить.

– Не волнуйся, вот увидишь, скоро объявится твой возлюбленный. А пока отправляйся домой и отдохни немного, страшно смотреть на тебя, – Лидия задумалась. Она понимала, что такой вид может иметь только беременная женщина, но говорить об этом с Анной она не стала.

Анна пришла домой, приняла душ, но есть не стала, потому как её дико тошнило. Единственное, чего она хотела, так это лечь и заснуть. Она так и сделала бы, но раздался звонок в дверь. Анна бросилась к двери, в надежде увидеть Андрея.

В дверях стояла молодая, безумно красивая женщина. Сиреневый костюм элегантно сидел на её стройной фигуре. Её черные волосы оттенял такого же цвета, как и костюм, шарфик. Вид у неё был серьёзный.

– Боже, что-то случилось с Андреем? – это все, что могла предположить Анна.

– Ты так и будешь держать меня в дверях? – выдавила из себя Вероника.

– Ой, простите меня. Прошу проходите, присаживайтесь. Чай? Анна была в недоумении.

– Нет, не надо, – Вероника была в ужасе от того, что Андрей предпочел её какой-то простушке. Бесспорно, в этой девушке что-то было. Но сейчас она выглядела так ужасно, что Веронике стало её жаль.

– Вы больны?

– Да, немного, но вы не волнуйтесь, ничего серьёзного.

– Тем лучше. Я не хотела бы откладывать этот разговор. Речь, как вы понимаете, пойдет об Андрее.

– Да скажите же, наконец, он здоров?

– Да, здоров. Вот только отца его парализовало, – она заметила, как Анна с облегчением вздохнула. Видимо, эта девочка действительно его любит, если беспокоится о его здоровье.

– Я хочу просить вас об одолжении. Оставьте Андрея. Сам он этого сделать не сможет, честь не позволит.

– Вы не можете просить меня об этом, – у Анны упало сердце, она стала белая как стена.

– Имею право. Я жду от него ребёнка. И он, как человек чести, женится на мне. А тебя он просто жалеет, – Вероника резко развернулась и направилась к двери. Она уже не могла видеть, как Анна тихонечко сползает по стенке, теряя сознание.

Когда Анна на следующий день не появилась на работе, Лидия забеспокоилась. Она оставила кафе и поднялась к Анне. Дверь в квартиру была приоткрыта. Анна лежала на полу без сознания. Одному богу было известно, сколько она тут пролежала и что случилось. Так как своими силами Лидия в чувство её привести не смогла, она вызвала скорую помощь.

Лидия металась по коридору, как тигр в клетке, пока не вышел доктор.

– Мне очень жаль, такая молодая. У неё есть родные?

– Я вся её родня. И не тяните вы кота за хвост, выкладывайте все как есть.

– Ну, что я могу вам сказать. Она очень длительное время пребывала без сознания.

– Да не рвите вы душу, доктор, объясните толком, что с ней.

– Трудно сказать. Она в ступоре. На внешние раздражители практически не реагирует. Необходимо обследование. Во всяком случае, ходить пока она не сможет.

– Это как не сможет? Да вы что, в своём уме?

– Нужен хороший специалист и чем раньше, тем лучше.

Лидия от бессилия опустилась в кресло. Через некоторое время она взяла себя в руки.

– Я могу её видеть?

– Безусловно, – ответил доктор. Ему нравилась эта энергичная женщина. Он проводил её до палаты.

Анна лежала без движения, глаза смотрели в потолок, в них не было жизни. И Лидия поняла, что бы там ни случилось, прежней Анны больше нет. Есть надломленная женщина, с огромной раной в сердце. И рану эту сможет залечить только время.

– Девочка моя, твою боль можно преодолеть, мою уже никогда… Надо жить дальше, – и Лидия тихо рассказала ей…

* * *

Мне было четыре года, когда моя мать бросила нас с отцом и умчалась в неизвестном направлении с каким-то итальянцем. Я была тяжелым ребёнком, «сорви голова». Отец никогда больше не женился, воспитывал меня сам. Когда мне исполнилось двенадцать, я случайно обнаружила переписку отца с братом моей матери. В них Рене заверял отца, что если с тем что-нибудь случится, то он обязуется взять меня на воспитание, чтобы хоть как-нибудь загладить вину за свою беспутную сестру.

Это потом я узнала, что мой отец уже давно и серьёзно был болен. Я его очень любила. Он был мне и матерью, и отцом, и лучшей подругой. Потеря его для меня была огромной трагедией.

Своё обещание Рене выполнил. Взял меня на воспитание. Целый год мы вели с ним войну. Я была настоящей стервой, и сладить со мной было невозможно. Другой бы давно сдался, но дядя мой оказался мудрым и необычайно добрым человеком.

Однажды я стала свидетелем ссоры. Меня тогда никто не заметил. У Рене никогда не было жены, но он долгое время жил с одной из его давних подруг. Все вокруг поговаривали, что они скоро поженятся.

– Рене, ты слеп, она же над тобой издевается.

– Не говори глупости, она сирота, и я никому не позволю её обижать.

– Отдай её в приют, там её быстро приведут в чувство. Да и тебе будет спокойней.

– Она сорванец, не спорю, но с ней я впервые почувствовал себя живым человеком.

– Ну, раз тебе нравится такая жизнь. Придется выбирать, или я, или она.

– Она моя родная кровь, я никогда от неё не откажусь.

– Тогда прощай, Рене, мне по душе спокойная жизнь.

Может, эта ссора повлияла на меня, а может, я просто стала взрослей. Скоро всё изменилось. Я остепенилась, стала помогать Рене. Ведь кафе, которому я отдаю всё свободное время, перешло ко мне от него. Он оставил его мне после своей смерти. Так случилось, что все, к кому я рано или поздно привязываюсь, покидают меня. Когда началась война, я осталась совершенно одна. Приходилось спасаться от одиночества. Дни и ночи проводила в кафе. Наверное, только это и помогло мне остаться на плаву в это тяжелое время.

* * *

Шла война. Было тяжелое время. Многие заведения просто перестали существовать. Мое кафе было из тех немногих, которое не закрылось. Это потом я поняла, почему меня не прикрыли, да и не так часто, как других, проверяли и обыскивали.

Мое кафе облюбовали немецкие офицеры, им нравился домашний уют, который я создала для своих постоянных посетителей. Тогда же я познакомилась с Катрин.

Она появлялась пару раз в неделю в сопровождении офицера и подолгу оставалась в кафе. Она была девушка эффектная, общительная и очень весёлая. Мужчинам нравилось, когда она разыгрывала их. Они с лёгкостью доверяли ей свои тайны.

Мое кафе постепенно превратилось в офицерский клуб. Позже Катрин доверилась мне. Она была в сопротивлении, и таким образом получала нужную информацию. Так я стала ей помогать.

Однажды в кафе зашел высокий красивый офицер. Его тут же обступили и с интересом стали о чем–то расспрашивать. Возник небольшой спор. Я слышала, как кто-то назвал его по имени – Эдгар. Тогда я поняла одну истину. Неважно, друг тебе человек или враг, красив он или нет. Если приходит любовь, от неё уже не спрячешься.

Потом Катрин рассказала, что он недавно побывал на передовой, чудом остался жив, привёз массу впечатлений и, конечно же, выложил полезную информацию для Катрин.

После бурных разговоров, я подала ему горячий кофе. Наши глаза встретились. Это был удар молнии. Не было дня, чтобы он не появился у меня в кафе. Каждый раз, когда он заходил, меня не покидало желание дотронуться до него.

Так однажды, когда все посетители покинули кафе, он не ушел. Дождался, когда я закончу работу. Молча довел меня до двери квартиры, где я жила. Не было никаких слов и страха не было. Только страсть, всепоглощающая страсть…

На следующий день я поняла, что он сносно говорит на французском. Но нам и не нужно было говорить, мы понимали друг друга без слов.

Шло время. Иногда он пропадал. Потом появлялся, весь измученный, усталый. Было понятно, что он занимается чем-то секретным, но об этом я не говорила даже Катрин, чтобы не навредить ему.

О том, что я беременна, он узнал, когда плод зашевелился. Я ходила очень легко, поэтому скрывать от всех, что у меня будет ребёнок, было очень просто. Одного я боялась, что из-за обстоятельств, в которых мы находились, он не захочет, чтобы я сохранила ребёнка. Но он, как ни странно, очень обрадовался.

Счастью моему не было предела. Эдгар рассказал мне, что у него не было детей, и он потерял надежду, что вообще когда-нибудь будет их иметь.

Пришёл день, когда я родила здорового, крепкого малыша – это был мальчик.

Лидия замолчала, плечи её начали подрагивать, по щекам покатились слёзы. Они капали на белую простыню, на руки Анны. Глаза Анны дрогнули, закрылись, и по виску скатилась слеза.

Я проклинаю тот день, когда встретила этого мужчину, когда была счастлива в его объятиях, – продолжала свой рассказ Лидия.

Ничего не предвещало беды. Малыш рос, радовал нас своей ангельской улыбкой. Мы были счастливы, пока однажды я не обнаружила пустую колыбель. Сначала я думала, что няня отправилась с ним погулять, но прошел час, другой…день….

В таком оцепенении меня обнаружила Катрин. Она сразу поняла – нет ребёнка, исчез Эдгар, немецкие войска спешно оставляют город. Если бы не Катрин, я наложила бы на себя руки, жить мне не хотелось. Она смогла меня убедить, что ещё не всё потеряно, что кончится война, и я смогу найти своего сына.

Ты думаешь, я отчаялась? Да я на смертном одре буду бога просить, чтоб в последнюю минуту жизни он дал возможность увидеть мне своё дитя.

Борись, девочка моя, борись, – Лидия взяла её за руку и почувствовала, как Анна сжимает её.

Когда доктор зашел в палату, они обе плакали. Это был хороший знак. Девочка поправится, нужно только время.

Лидия уходила с твердым намерением найти Андрея. Больше всего она хотела помочь сейчас Анне, ведь у неё вся жизнь впереди.

Доктор смотрел вслед этой неуёмной женщине, и думал, что могла она рассказать такого, что так всколыхнуло и потрясло девушку. Он надеялся, что еще не раз увидит Лидию и уж тогда он не упустит свой шанс.

Глава 2

Анна сидела у окна, наблюдая, как на лужайке резвится Лиза, этот маленький рыжий чертёнок. Она думала, почему именно Максиму доверила свои сокровенные мысли? Что есть в нём такого, чего нет в других людях?

Максим тем временем спустился со ступеней пансиона, догнал Лизу и стал кружить её по цветочной поляне. Потом они покатились по зелёной траве. Лизонька одела ему на голову венок из собранных цветов, а он поцеловал её и крепко обнял.

У Анны сжалось сердце. Вот оно… Этот могучий человек может быть нежным и ласковым. С ним спокойно и надежно, любой человек чувствует себя рядом с ним защищенным.

– Па, так нечестно, – Лиза подняла глаза на окна, где находилась Анна. Давай и Аннушке соберём веночек. Как думаешь, она обрадуется?

– Ты у меня умница! – Максим задумался. Ему казалось удивительным, что не только он испытывал нежные чувства к этой девушке, но и его дочь сразу потянулась к Анне, что бывало крайне редко. С новыми людьми из-за своего скверного характера Лиза сходилась очень тяжело.

Лиза с готовым веночком отправилась к Анне. Максим поднялся к себе в кабинет, где его ожидали посетители. Когда в кабинет вошла высокая, необыкновенно красивая, уже не молодая, но очень энергичная женщина, Максим понял, это Лидия.

– Вы, Лидия? – она удивленно подняла бровь.

– Не удивляйтесь, мне о вас очень много рассказывала Анна. Не узнать вас было просто невозможно.

– Тем лучше, доктор. Хотелось бы без церемоний. Когда я могу её забрать?

– Почему вы так решили?

– Как я понимаю, наш принц на белом коне, был, да весь вышел. Об этом пишут все газеты. Я бы не хотела, доктор, чтобы она осталась с этим одна.

– Вы хороший друг, Лидия, и мне нужна ваша помощь. Предлагаю стать моим союзником. Анна здесь не одинока, поверьте. Она доверилась мне, и я никому не позволю её обидеть.

– Чем же я могу вам помочь?

– Анна девушка гордая, и я не хотел бы, чтобы она чувствовала себя ущемлённой. Убедите её в том, что она могла бы помогать мне в работе.

– Интересно узнать, что вы понимаете под словом помощь? – с иронией спросила Лидия.

– Ну она могла бы следить за журналом приёма и выдачи лекарств.

– Да-а, – протянула Лидия, она окинула кабинет быстрым взглядом, оценила кипу бумаг на его столе и явный беспорядок в шкафах.

– Что-то не так? – с беспокойством спросил Максим.

– Вы просто не понимаете, какой бесценный клад у вас в руках. У Анны необыкновенная способность наводить порядок в делах. За короткий срок она перевернула всю мою бухгалтерию, с её помощью я сделала реконструкцию в кафе и моё дело приносит прибыль и не малую. Вот так-то!

– Вы хотите сказать, что помогать мне не станете.

– Время покажет, а пока проводите меня к ней.

Когда Максим приоткрыл комнату, чтобы впустить Лидию, оба внезапно застыли. Их взору предстала картина, от которой они пришли в умиление.

Анна сидела в кресле, в волосах у неё запутались травинки, а голову увенчал нежный ободок из цветов. У неё на руках, мирно посапывал рыжий чертенок. От этого тёплого комочка и монотонного звука Анна сама впала в дрёму.

Движение в комнате нарушило это сонное царство. Обе проснулись. Лиза бросилась к отцу, обняв его за шею. Лидия подошла к Анне, нежно обняла и поцеловала её.

– Кто эта маленькая непоседа? – спросила Лидия.

– Это моя дочь, Лиза, – виновато ответил Максим. Примите мои извинения Анна, я не думал, что она так долго задержится у вас.

– О, нет, что вы, она вовсе не помешала. Мы чудно провели время. А вам спасибо за венок, он красивый и пахнет, – Анна улыбнулась. Ей понравилось, как смутился Максим, и на сердце у неё стало тепло.

– Я оставлю вас. Думаю, вам есть о чем поговорить, – Максим вышел с дочкой на руках.

Прошло достаточно времени, когда Максим заглянул в комнату, где задушевно беседовали две дамы.

– Прошу прощения, но Анне пора на процедуры.

– Доктор, у нас вышел спор. Анна уверенна, что может переехать домой. А я хорошо помню наш разговор. Вы уверяли меня, что необходимо пройти курс реабилитации для полного выздоровления.

– Да-да, – Максим недоумевал, никакого разговора не было и, тем не менее, он утвердительно закачал головой.

– Знаете доктор, Анна прекрасно себя чувствует, и я думаю, она не откажется помочь вам. Вы уж простите меня, но я имела неосторожность рассказать ей, в каком запустении у вас дела.

– Буду только рад, – Максим напустил на себя серьёзный вид.

– Ну что ж, золотко, я скоро тебя навещу, не скучай без меня и будь умницей, – Лидия взяла доктора под руку и вышла за дверь.

– Спасибо вам, Лидия, я так вам благодарен!

– Дорогой мой, я ещё не выжила из ума, и глаза у меня на месте. Дерзайте, молодой человек, у вас всё получится. Анна хорошая девушка, она заслуживает счастья. Если что-нибудь пойдет не так, сообщите мне, – она развернулась и направилась к выходу.

Максим долго смотрел ей вслед и удивлялся, сколько в этой женщине мудрости и силы.

Прошло несколько дней с тех пор, как приезжала Лидия, и только сейчас Максим все-таки решился поговорить с Анной. Он накинул белый халат и направился к ней в комнату.

Анна сидела на кровати, вертела в руках фигурку Русалочки, найденную на берегу моря, и о чем-то думала. Такой, всю в своих мыслях, и нашел её Максим.

– Я не помешал? Может мне зайти в другой раз.

– Ну что вы, Максим, я рада, что вы зашли. Все равно собиралась сама к вам. От тоски и безделия я скоро с ума сойду. Хотела просить вас дать мне хоть какую-нибудь работу.

– Ну вот, а я боялся беспокоить вас. Лидия сказала мне, что вы мастер устраивать войну бумагам.

– Это она преувеличивает.

– Анна, выручайте, я хорошо знаю свою работу, но что касается счетов – здесь я полный невежа.

– Буду рада помочь вам. Когда приступать к работе?

– Да хоть сейчас, – он помог ей перебраться в кресло и покатил её к своему кабинету.

Кабинет у Максима был небольшим, но уютным. Задняя стена представляла собой обширную библиотеку. У огромного окна стоял старинный дубовый стол, рядом удобное, мягкое кресло. У другой стены стояли два шкафа со стеклянными дверцами. Видно было, что они сделаны на заказ, чтобы не нарушить стиль, в котором была выдержана вся мебель. Гармонию в кабинете нарушали кипы бумаг на столе, стульях, за стеклянными дверцами шкафов наблюдался такой же беспорядок.

Анна отметила про себя, что хозяин кабинета такой же мощный, основательный, надёжный, но беспомощный в мелочах.

– Если вам понадобится помощь, я пришлю кого-нибудь,– нарушил молчание Максим.

– Сегодня не стоит, мне нужно будет только кофе. Постараюсь сначала изучить документы, а потом решим, что с этим делать.

Максим видел, как она углубилась в чтение, и не стал её беспокоить. Когда в следующий раз он зашел, чтобы оставить кофе, она даже не обратила на него внимание. Так Анна провела и весь следующий день. У Максима начали сдавать нервы. Он и представить себе не мог, что человек может добровольно просидеть за чтением скучнейших бумаг несколько часов кряду. Когда он решил, что с него хватит, Анна заявила, что ей нужен помощник, так как рассортировать бумаги и уложить их на верхние полки шкафов она сама не в состоянии.

Лиза, которая стояла за спиной у отца, захлопала в ладоши и пропищала:

– Ура! Папочка, родненький разреши мне помогать Аннушке.

– Только тебя тут и не хватало. Извините ради бога, Анна, она за вами соскучилась. Извела меня за эти два дня просто.

– Вы можете её оставить, я найду ей занятие, – она взъерошила рыжие непослушные волосы на голове у ребенка и похлопала её по руке.

– А она не помешает вам? – прищурив один глаз, спросил Максим.

– Что вы, с ней работа пойдет веселей, – Анна улыбнулась.

– Веселей, веселей, – Лиза стала кружиться по кабинету.

– Ну, вот и славно. Только, Максим, пришлите кого-нибудь поскорей.

– Хорошо, будет исполнено, – с пафосом, улыбаясь, сказал Максим.

Сердце у Максима то замирало, то билось все чаще и чаще. Вид дочери, счастливой и веселой, Анны уставшей, но довольной тем, что она хоть кому-то нужна, вызывал особые чувства. Так счастлив он давно уже не был. Это Анна внесла в их жизнь с Лизой что-то неосязаемое, то, что он давно перестал ощущать – желание радоваться мелочам.

Он шел по коридору и все отчетливее понимал, что эта женщина нужна ему, его дочери и он сделает все, чтобы она осталась с ними.

* * *

Через несколько дней Максим не мог узнать свой кабинет. Стало уютно и светло. Беспорядок, царивший у него в кабинете, исчез. Одно его смущало, как он сможет найти нужные ему бумаги. По растерянности на его лице Анна сразу поняла, о чем он думает.

– Максим, вы ради бога не пугайтесь, я сейчас все вам расскажу, и вы легко сможете ориентироваться. Мы с Лизаветой расставили все в алфавитном порядке. Карточки больных будут находиться в шкафу со стеклянными дверцами. А вот ваша бухгалтерия, по моему мнению, должна находиться под замком, в вашем столе. Все текущие счета, в ящике справа. Личные дела проходящих курс реабилитации в левом ящике стола.

Все очень легко, – улыбаясь, проговорила Анна.

– Да, папочка, очень легко. А если ты такой непонятливый, мы тебе поможем. Правда, Аннушка?

– Ты абсолютно права, Лизонька, все именно так.

– Я вам так благодарен, но мне действительно понадобится ваша помощь, хотя бы первые дни.

– Какие вы мужчины беспомощные, – с важным видом сказала Лиза.

Все вместе расхохотались.

– Дамы, я хочу пригласить вас на торжественный ужин в честь грандиозного порядка. Форма одежды парадная.

Лиза захлопала в ладоши, закружилась по кабинету. У Анны округлились глаза, и она, как провинившийся ребенок, пролепетала:

– У меня нет, как там её, парадной одежды.

– Не волнуйтесь, Анна, Лиза вам поможет, – и он подмигнул Лизе. Вы меня извините девочки, но у меня есть неотложные дела, я пока оставлю вас.

Две юные особы вместе отправились в комнату Лизы, которая находилась в другом крыле пансиона, чтобы обсудить парадную форму одежды.

Анна сокрушалась, что у нее здесь нет нарядного платья. Но некоторое время спустя она успокоилась, поняв, в чем тут дело.

Лиза открыла дверь в свою комнату, чтобы Анна могла свободно проехать.

Царивший в комнате хаос беспорядком назвать было нельзя. Комната небольшая, но она была вся заставлена игрушками, книгами, на столе масса рисунков, которые были разложены, чтобы высохла краска. Было видно, что отец делал все, чтобы она ни в чем не нуждалась, так как сам не мог уделять ей много времени.

– Мне у тебя нравится, все очень здорово. Это ты сама рисовала?

– Папа помогал, ну разве что самую малость, правда, правда. Знаешь, как он здорово рисует, – и она достала из ящика стола листок бумаги.

– Только ты ему не говори, что я тебе показала.

Сходство было исключительным. В кресле сидела девушка. Верхнюю часть обнажённого тела закрывали распущенные волосы, голова была увенчана диадемой.

Все, что было ниже талии – это хвост русалки.

– Мне нравится, я здесь красивая.

– Это у нас с папой такая игра. Если он говорит, что форма одежды парадная – это значит, что нужно надеть такую красивую штучку.

– Это диадема, но у меня такой нет.

– Зато у меня полно, – она полезла под кровать и достала оттуда коробку, в которой была масса разных корон, сделанных из бумаги и раскрашенных в разные цвета.

– Только они уже некрасивые, старые, – Лиза надула губы.

– Это мы можем исправить, – сказала Анна, поняв, в чем тут дело. Только нам понадобится бумага, ножницы, клей.

Пока они готовили незатейливые наряды, Максим заказал ужин, и подготовил беседку в летнем домике для гостей, недалеко от пансиона.

Когда молодые особы появились в беседке, Максим здорово удивился.

Такой бурной фантазии даже он никогда не проявлял. Обе были в голубых платьях, рукава и воротники были украшены кружевами, вырезанными из белоснежной бумаги. А на голове крошечные, как у сказочных принцесс, короны.

Он улыбнулся и, как галантный кавалер, предложил дамам присесть. Пока маленькая принцесса усаживалась за стол, облизывая губы, в предвкушении съесть чего-нибудь вкусненького, Максим подкатил кресло Анны и зафиксировал его.

– Я надеюсь, вы не исчезните в полночь. Позвольте узнать, кто эта искусная белошвейка, которая смастерила вам столь изысканные наряды?

– Ой, папочка, какая Аннушка придумщица, это все она.

– Вы оба меня смутили, ничего такого особенного, просто иногда с мамой мы любили придумывать разные вещицы. От папы оставалось столько ненужных бумаг, он никогда от них не избавлялся.

Ужин удался на славу. Они с удовольствием ели, много разговаривали, подшучивали друг над другом. Когда Лиза, измученная впечатлениями, уснула на скамейке, Максим отнёс её в комнату и уложил в постель.

Анна сидела и любовалась звездами. Давно она так не отдыхала и не радовалась жизни. Максим подошел очень тихо, прильнул губами к ее волосам. Она не испугалась. Максим опустился рядом с коляской, взял обе её руки в свои.

– Аннушка, я так тебе благодарен.

– За что, Максим?

– За то, что ты есть, за Лизоньку мою. С тобой наша жизнь приобрела какой-то смысл. Я понимаю, Андрея тебе никто не заменит, но мне бы хотелось попробовать. Ты нужна нам…

– Вопреки здравому смыслу, мне именно сейчас больше всего хочется сказать – да.

Максим подхватил её и стал кружить, пока она не зажмурила глаза. Он остановился.

– Тебе плохо?

– Немного. Мне страшно Максим, ведь я жду ребенка.

– Ты хочешь сообщить ему об этом?

– Нет.

– Тогда не волнуйся, все будет хорошо, вот увидишь, – он нежно поцеловал её в губы.

– Не торопи меня, Максим, ведь я не могу сейчас дать тебе то, что дарят друг другу мужчина и женщина.

– Я не ханжа, Аннушка. Я очень хотел бы этого, но пока мне довольно и того, что ты рядом.

Они ещё долго сидели, обнявшись, и каждый думал о своём. Максим о том, что в его жизни появилась женщина, о которой он мечтал, с которой ему хорошо и спокойно. Анна вдруг поняла, что за долгое время она впервые почувствовала себя защищенной. Что мужчина, который сидит сейчас рядом, не предаст, не бросит.

Все следующие дни Анна просыпалась с чувством радости и покоя. В один из таких дней она проснулась от толчка. Только через какое-то время она поняла, что в ней зародилась жизнь маленького человечка, и он даёт о себе знать. От этого чувства все внутри загорелось, ей хотелось петь, кружиться. Она резко встала. В глазах потемнело, и она опять рухнула на кровать. От мысли, что она встала на ноги и какое-то время стояла сама, без помощи, сердце забилось с удвоенной силой.