Мария Грин
Когда погаснут огни
© Мария Грин, 2020
ISBN 978-5-0051-4480-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
Раньше, умри я внезапно и в самом расцвете лет, на моих похоронах никто бы не сказал, что я была добрым и светлым человеком. Потому что я им не была.
И эта история может показаться довольно киношной, так что, сразу можете запастись попкорном и лайт колой. А можете просто поразмыслить над ней и вынести урок. Я лично для себя вынесла. И урок весьма суровый. Моя жизнь внезапно разделилась на «до» и «после».
Но обо всём по порядку.
Меня зовут Каролин Клоуз. А если представляться полным именем, как мне раньше нравилось, то будет Каролин Элеонора Клоуз.
Элеонора мне досталось от бабушки, в 20-е годы владевшей финансовой биржей и также удачно вышедшей замуж за Брауна Клоуза, бизнесмена, владеющего сетью супермаркетов. Раньше наша семья жила в Вашингтоне. Столица Америки, самая важная политическая единица. Но вот уже как 15 лет после развода моих родителей мы перебрались в Камден штата Нью-Джерси. Городок маленький, достаточно тихий, но уютный. Отличное место, чтобы осесть от всех сплетен и процветать. Однако, когда вокруг наступает затишье, наружу просачивается тьма, скрывающаяся глубоко внутри. И этой «тьмой» были мы. Я и моё окружение. А также наши семьи.
На самом деле, моему обычному дню многие могли бы позавидовать. Школа Камдена утром, куда меня привозил либо Картер, либо водитель моей матери. Далее ланч, где мы с Кирой и Кортни сидим за центральным столиком в столовой. Пьём кофе и обсуждаем текущие громкие сплетни. А потом меня забирает Картер из школы, и мы едем к нему или к его университетским друзьям. Или зависаем с подругами в кафе «Спрингс» недалеко от школы. Так было. Пока не произошло то, что навсегда изменило наши жизни.
Глава 1. Три «К»
Пятница. 1 pm.
– Лина, ты что уснула? – Кира щёлкает пальцами у меня перед лицом, и я невольно вздрагиваю, а потом закатываю глаза. Пристала же! Я всего лишь задумалась, глядя, как мой красавчик-парень поправляет мокрые после тренировки светлые волосы.
– Что, мечтаешь о том, как вы с Картером окажитесь после уроков в его спальне? – Кира хихикнула в кулачок и прикусила губу, накрашенную розовым блеском с весьма громким названием «My lover is billionaire». Забавно, очень забавно.
Кира Брукс – самая популярная и заметная девушка в нашей школе. Семья Киры одна из самых богатых в нашем городе. Её отец банкир, постоянно катается в Нью-Йорк, а здесь владеет филиалом банка, которым управляет мать Киры. Поэтому что Кира, что её младшая сестра, Эстер, живут словно в собственном королевстве. Самой же Кире с такой внешностью запросто после школы можно уезжать покорять Голливуд. Впрочем, в нашем трио нет некрасивых. Меня и Кортни также природа не обидела. В школе нас называют «Три К». Однако, Кира с самого детства предпочитает называть меня Лина. От полного имени «Каролин»
– Мои мысли гораздо невиннее, чем ты думаешь, – я показала ей язык.
– О да! – Кира расплылась в улыбке, достав зеркало и принялась поправлять макияж. В нашем трио подавляющее большинство блондинок – мы с Кирой, и это тоже потому, что мы обе начали осветлять волосы в 9 классе. Нас вообще иногда принимают за сестёр. Обе стройные блондинки, разве что я немного выше неё. Но разницу в росте моя подруга легко компенсирует каблуками. У нас похожий цвет глаз, только мои больше в зелень, а глаза Киры порой приобретают серый оттенок. Из трио выбивается только Кортни. Тёмно-шоколадным цветом волос и смугловатой кожей. И хотя мы уговаривали и Кортни покраситься в светлый, но она каждый раз отвечает категорическое «нет». А порой и вовсе назло Кире красит волосы чёрным оттеночным гелем.
– Ну как тренировка? – я повернулась к Картеру и тут же оказалась в его объятиях.
– Отлично, на игре я всех нагну, красотка, – он чмокнул меня в губы.
– Опять вы со своими нежностями, – Кира поморщила тоненький носик и уткнулась в телефон.
– Ну да, это ты любишь пожестче, – я подмигнула ей, на что подруга лишь хмыкнула.
Парень Киры – байкер Тодд, старше нас на 8 лет. Давно закончил школу и предпочитает чинить машины, а всё остальное время гоняет на байке и зависает по барам с Кирой и своими друзьями. А моя подруга без ума от его гладко выбритой головы, чёрной косухи и множества татуировок, которыми украшены его плечи и спина. Родители Киры далеко не в восторге от выбора дочери, но и помешать этому никак не могут. У Киры с ними договор – она приносит домой чистый табель с отличными оценками, а они не лезут в её личную жизнь. Цирк на колёсах на самом деле. Мать Киры с 15 лет водит её к семейному гинекологу, следя за тем, чтобы дочь не наделала глупостей.
– После уроков ко мне? – Картер обратился ко мне, – Или пойдёшь с подругами готовиться к вечеринке?
– Второй вариант, – я игриво закусила губу, – Три К должны быть самыми красивыми на вечеринке.
Я снова поймала взгляд Киры, и мне он показался слегка взволнованным. Я отлично знаю свою подругу, и могу различить, когда она в своём обычном стервозном настроении, а когда она становится просто колючей язвой, скрывая внутреннее волнение. С самого детства Кире свойственны вспышки гнева, которые она сбивает либо выпивая несколько стаканов виски дома, либо устраивая громкий скандал и находя себе жертву, которой обычно приходится весьма несладко.
Сегодня точно будет что-то из этого. Я уже привыкла.
Да, тогда я так и думала, что сегодня будет самый обычный день в моей жизни. Как и сотня предыдущих. Но кто же знал, что настроение Киры, и то, что она скрыла от нас в тот день, повлекло за собой подобные последствия.
Пятница. 10.30 pm
– Ну сучки! Готовы к веселью? – Кортни вскрикнула и запрыгнула на кровать Киры.
– А то! – я рассмеялась, залпом выпив пол бокала шампанского. Мне уже весело. Шампанское давно ударило в голову, и настроение от этого только улучшилось.
– Давай, малышка, застегну, – Кортни застегнула молнию на моём розовом платье выше колен. А я продолжила красить глаза, делая игривые стрелки на тенях с блёстками.
– Кира до сих пор в ванной? – подруга повернулась ко мне.
– Да, она болтает по телефону с Тоддом, – я кивнула, глядя на закрытую в ванную дверь.
– Для настроения! – Кортни включила колонку, и на всю комнату заиграла зажигательная She’s My Collar.
– Для отличного настроения! – я расплылась в улыбке и задвигалась под музыку.
– Чёрт! – Кира вышла на высоченных шпильках из ванной и громко хлопнула дверью. Мы с Кортни подняли на неё глаза. В момент красивое лицо Киры из настороженного преобразилось в лукавое. Она хитро заулыбалась и поправила лямки на коротком обтягивающем чёрном платье с белыми вставками.
– Всё в порядке? – я смерила её пристальным взглядом.
– Всё превосходно, крошка, – она вытянула пухлые губки подставляя их для нашего фирменного чмока.
У входа в дом Киры уже стоит машина Дина Моргана, друга Картера. Мужской версии моей Киры. Высокого качка со смуглой кожей и чёрными глазами. Даже странно, что они не вместе. Они были бы самой заметной парой в нашей школе. Хотя, однажды ходили слухи, что они уехали вместе с одной из вечеринок. Но Кира отрицала, что между ними что-то было. А потом появился Тодд, и подруга сразу переключилась на него.
Мы приезжаем в «Четыре сезона», в двухэтажный пентхаус Моргана, находящийся на 10 этаже одного из самых роскошных зданий в нашем городе. Семья Морган как и семья Киры богачи-мажоры, обожающие свою глянцевую и блестящую как алмазы жизнь. А также лелеющие и холящие свою репутацию. Отец Дина мэр нашего небольшого города. А его сынок самая большая заноза в заднице.
Я выпила ещё несколько бокалов шампанского и коктейлей, которые мне заботливо принёс Картер и вышла на танцпол, двигаясь в ритм музыке. Я знаю, что наша компания всегда в центре внимания, и ко всем этим пристальным взглядам я тоже привыкла.
Почувствовав, что голова начала сильнее кружиться, я направилась к балкону и внезапно врезалась в Тодда.
– Привет, – начала я, но подняв на него глаза, тут же умолкла. Его яркие голубые глаза метают молнии, челюсть сжата так же, как и руки в кулаки. А мышцы на шее натянулись. Он в ярости. В безумной ярости. Смерив меня пристальным взглядом, он быстро направляется к залу, а я ошарашено смотрю ему в след, пока до меня не доносятся всхлипы Киры с балкона.
– Кира, что случилось? – я подошла к ней, глядя как подруга осела на полу и содрогается в рыданиях. Обычно слёзы ей не свойственны. Но сейчас она буквально бьётся в истерике.
– Дорогая, – я погладила её по плечу, – Поговори со мной.
Я обняла её, и Кира уткнулась в моё плечо, продолжая плакать. Несколько минут мы просто так и сидели. Я на коленях, а она рыдая и растирая слёзы по лицу.
– Девочки, – позади послышался пьяный скрип Кортни, – Мне что-то нехорошо. Я, кажись, готова… – пробубнила она, но тут же нахмурилась, глядя на сцену на балконе.
– Лина, Кортни, – Кира встала с пола и вытерла рукой глаза, заговорив относительно спокойным и строгим тоном, – Поезжайте домой. Лин, сможешь довезти её до дома?
– Я выпила почти как она, – удивлённо произнесла я, ошарашенная её резкой переменой в голосе.
– Возьмите такси, – процедила она.
– А ты? Поедем все вместе?
– Я останусь. У меня здесь есть ещё некоторые дела. Это не обсуждается, Лина, – заключила Кира.
– Ты будешь в порядке? – я взволновано оглядела её.
– Да. Утром поговорим. Я приеду к тебе, – она кивнула.
– Кира, – я взяла её за руку.
– Иди, Каролин, – повторила она, неожиданно назвав меня полным именем.
– Хорошо, – я сделала пару шагов, всё ещё не выпуская её руку.
Наконец, наши руки разомкнулись. Как будто, в замедленной съёмке, и мы с Кортни вышли с балкона. Я обернулась, встречаясь с Кирой взглядами. Ещё несколько секунд я смотрела на неё. Если бы я только знала, что в тот момент я видела её живой последний раз.
Глава 2. Призрак
Суббота. 10.14 am
Я проснулась от звонка Кортни. Мой телефон вибрирует на столе, издавая неприятный жужжащий звук. Я неохотно сползла с кровати, потерев ладонью глаза.
Нажав на кнопку, я успеваю произнести лишь первые звуки, желая сказать «Привет». Но в эту секунду телефон разрывается от рыданий Кортни.
– Каролин! Каролин! – голос Кортни дрожит.
– Кортни, что случилось?! – я вздрогнула.
– Кира! Каролин, Кира!
– Что Кира?!
– Она мертва. Она покончила с собой.
Я почувствовала, как по голове прокатились ледяные капли, а дыхание перехватило, так, словно я никогда больше не смогу вдохнуть. Тогда мне стоило запомнить это мгновение. Потому именно в ту секунду моя жизнь и жизнь всех мои близких людей изменилась навсегда.
– Что ты такое говоришь? – я замотала головой, словно это поможет не слышать её слова. Кира покончила с собой?!
– Она сбросилась с балкона «4 сезонов»! Вчера ночью, после того, как мы уехали.
Я всё ещё продолжаю слушать её рыдания, которые становятся словно тише и медленнее, где-то фоном. Кира не могла умереть. То есть, однажды на Хеллоуин она разыграла нас, обмазавшись искусственной кровью посреди ванной в доме Кортни. А потом долго хохотала от наших визгов. Может, и сейчас это розыгрыш? Может, Кира просто не дошла до дома? Может, слишком сильно напилась?
Я всё ещё пытаюсь найти дурацкие опровержения этой новости, спускаясь вниз по лестнице, и слыша фоном новостной канал по телевизору, который тут же, заметив меня в кухне, выключает моя мама.
– Каролин, дорогая, – она подлетела ко мне, – Будешь кофе? – заботливо залепетала мама.
– Кофе? – я глубоко вдохнула, подняв на неё глаза, начиная осознавать, что новость о смерти Киры не розыгрыш. Моя подруга покончила с собой, а моя мать предлагает мне как ни в чём ни бывало кофе?!
– Каролин, успокойся. Всё будет хорошо. Хорошо, – мама обняла меня, продолжая повторять эту фразу.
Хорошо?! Что будет хорошо?!
Я должна поехать туда. В «4 сезона».
Я выпила пару глотков воды и направилась к лестнице.
– Кэр, куда ты? – тут же взволнованно спросила мама.
– Поеду в «4 сезона», – отрезала я.
– Зачем, дорогая?
– Я должна там быть, – лишь заявила я, скрываясь в ванной.
Суббота. 11.15 am.
День кажется серым. Словно тёмные тучи заполонили Камден-сити и больше никогда не покинут его. Я стою недалеко от машины, глядя, как вокруг носятся криминалисты, эксперты, полицейские. Вход в «4 сезона» огорожен. В воздухе стоит пыль и душно, как перед дождём. Я чувствую стук в висках, моё тело словно сжимают изнутри. Но это не боль. Я никогда не чувствовала острой боли от утраты кого-либо, но что-то подсказывает мне, что боль будет потом. Когда я окончательно осознаю, что произошло с Кирой.
– Отойдите, девушка, – ко мне обращается один из криминалистов, и я делаю шаг в сторону.
В этот момент я вижу парня напротив через дорогу. В широкой куртке и свободных джинсах. Он стоит со здоровенным фотоаппаратом, снимая «4 сезона».
Я знаю его. Зак Хаггард. Учится в нашей школе уже много лет. И уже давно перестал привлекать внимание, так как к его странной персоне привыкли. Зака Хаггарда можно описать лишь одним словом – странный. Худой парень с чёрными как уголь волосами, которые всегда лежат чёлкой в левую сторону, бледной кожей и вечно уставшим видом. Необщительный социофоб, при этом даже весьма пугающий своими странностями. Раньше в школе даже ходили слухи, что Зак из-за проблем с психикой некоторое время был на домашнем обучении. Не знаю, правда это или нет.
Несмотря на свою странность, он редко становился объектом насмешек в нашей компании. Словесно его гнобить сложновато из-за довольно острого языка и абсолютной устойчивости к троллингу, а поднимать руку на сына шерифа чревато. Поэтому после всех этих слухов и смешков в его сторону на Зака все забили и просто считали его пустым местом.
Однако сейчас, я чувствую жуткое раздражение. Какого чёрта он здесь снимает?!
Я решительно направляюсь к нему.
– Эй, как тебя, Хаггард? – громко заявила я, – Какого чёрта ты здесь фотосессию устроил?
– А это запрещено, Барби? – он усмехнулся и исподлобья взглянул на меня.
– Ты, задрот, здесь человек погиб! Это место преступления! – я сжала руки в кулаки.
– Погоди, блонди, место преступления вот эта дорога, – он кивнул в сторону, – А я снимаю «4 сезона». Ты можешь мне это запретить?
– Зачем ты снимаешь «4 сезона? – нахмурилась я.
– Сейчас здесь абсолютная атмосфера грусти и уныния. Мне хочется запечатлеть момент, – он пожал плечами.
– Кто тебя вообще пустил за ограждение? Ах, ну да! – я закатила глаза, – Ты же сынок шерифа Хаггарда.
– Точно. Тебе ещё что-то надо? – он всё также пристально смотрит на меня. Кажется, в его взгляде есть даже нотки презрения. Этот задрот меня презирает?!
– Ты что, кайфуешь от такого? – я вскрикнула.
– По-моему, это ты пришла сюда и начала орать. Уймись, Барби, – мрачно процедил Зак.
– Ты больной. Псих, – заключила я и снова перешла дорогу, чувствуя его взгляд на себе.
Давно, пару лет назад, Хаггарда называли маньяком многие из-за его замкнутости, вечно мрачного взгляда и абсолютного отсутствия бурной реакции на любые подколки.
Воскресенье. 9 pm.
Я неохотно встала с кровати, протерев глаза. Уже вечер. А я весь день пролежала в кровати. За последнюю ночь я практически не спала, только ворочалась и как будто лишь слегка провалилась в какое-то забытье. Но сна не было. Кира покончила с собой. Так говорят новости. Так говорит полиция. Но я в это не верю. Она не могла. Она никогда бы с собой этого не сделала. Моя подруга была довольно эксцентричной особой, но когда ей было плохо, она кричала, срывалась, забывалась в алкоголе и вечеринках. Но она не из тех, кто мог бы наложить на себя руки. Перед глазами снова ревущая Кира и полное ярости лицо Тодда. Кстати, за эти дни Тодд словно пропал. Он не появлялся на пороге дома родителей Киры. Впрочем, я и не удивлена. Тодд сейчас последний, кого бы они захотели видеть.
Вчера я просидела почти час в участке, где шериф Хаггард расспрашивал меня о Кире, о последней ночи, когда я видела её живой. И я сказала ему всё, что знаю. И про их непонятную ссору с Тоддом. Наверное, теперь Тодда начнут искать, благодаря мне. Чёрт.
Я села на кровати и закрыла лицо руками. Будь сейчас любой другой момент, я бы позвонила Кире, рассказала ей всё, что меня волнует. Она бы приехала вместе с Кортни. И мы бы сидели в Спрингс, пили коктейли и ели луковые кольца. А мои проблемы бы отошли на задний план.
А сейчас её нет. И больше никогда не будет. Она больше никогда не разбудит меня звонком с утра. Больше никогда не будет громко смеяться над нелепыми шутками Картера. Больше никогда не будет блистать в своих шикарных платьях на вечеринках. Никогда не устроит забавную пижамную вечеринку с дурацкими масками. Никогда. Это очень страшное слово.
Завязав небрежный хвост, я спустилась вниз. Мама тихо смотрит кино в гостиной в компании бокала белого вина. Увидев меня, она убрала бокал подальше, видимо, надеясь, что я его не замечу. Наивная.
– Каролин, почему ты не спишь? – спросила она.
– Сейчас девять вечера, мам. Я итак не вылезала из кровати весь день, – я покачала головой смотря перед собой и села рядом с ней на диван.
– Всё будет в порядке, – она осторожно погладила меня по руке.
– Мам.
– Да, Кэр?
– Ты веришь в приведений? – тихо одними губами прошептала я.
– Каролин, что за разговоры? С чего ты такое спрашиваешь? – в её голосе прозвучал едва уловимый испуг.
– Ответь, мам. Веришь?
– Конечно нет! – отрезала она.
– А что, если Кира до сих пор здесь?
– Каролин, ты меня пугаешь. Прекрати это, – мама тяжело вздохнула.
Моя мать из тех людей, кто всегда держит себя в руках. В любой ситуации. Она за то, что проявление эмоций губительно. И с самого детства повторяет это мне. Я плохо помню их развод с папой, но бабушка всегда говорила, что моя мама очень сильная женщина. Возможно так оно и есть. А я нет. Я не умею так держаться, как она. Меня пугает это. Весь день, что я лежала в постели, я видела перед собой Киру. Ночью чувствовала её присутствие в комнате. Как будто, она ходила вокруг моей кровати. Тихо. Еле слышно касаясь ногами пола. Как призрак. Теперь она и есть призрак. Измученный призрак, который не успел мне что-то сказать. Мы ведь должны были встретиться вчера утром. Но не смогли.
Нет, Кира бы не сделала этого. Она бы не прыгнула с 10 этажа. Что бы не произошло между ней и Тоддом, она бы не решилась на подобный шаг. А если она не кончала с собой, то…
Я вздрогнула, прижав руку к губам. Что, если Тодд вернулся и столкнул её с балкона? Что, если он на такое способен? Мы ведь совершенно не знаем, что он из себя представляет. Кира всегда говорила, что он хороший парень, просто очень вспыльчивый. Но добрый в душе. А что, если она ошибалась?
Понедельник. 12.10 pm.
Нас всех собрали в зале в школе. Я вижу, как множество людей жмутся друг к другу, а остальные припирают стены. Наш директор, мистер Ричардс, стоит напротив толпы на сцене вместе с несколькими людьми из администрации и шерифом Хаггардом.
Толпа по большей части молчит. Все знают, что речь пойдёт о Кире. И в воздухе висит немой вопрос. Что они скажут?
– Прошу минуту внимания, – он передаёт микрофон Хаггарду, и тот обращается к нам.
– Как вы уже знаете, в пятницу вечером случилось ужасное происшествие с одной из ваших одноклассниц. Я хотел бы сделать официальное заявление, так как вы должны знать. В эти два дня была проведена срочная экспертиза, которая открыла нам один факт.
Толпа замерла в ожидании его слов.
– Кира Брукс не покончила с собой. Её убили, – закончил он.
А я почувствовала, как в горле встал мерзкий комок, который я тут же попыталась сглотнуть. Я сделала пару глубоких вдохов, ловя губами воздух, и принялась озираться по сторонам. Толпа реагировала по-разному. Где-то раздались всхлипы, где-то едва слышные охи. Не знаю, чей взгляд пыталась поймать в толпе. Но в итоге встретилась глазами с Заком Хаггардом, который пристально смотрел на меня исподлобья, прислонившись к одной из стен.
