Мария Богачёва
Последнее желание
– Филипп, – начал он, голос его был тихим, но в нём чувствовалась глубокая тревога. – Время, в которое мы живём, полно жестокости и непредсказуемости. Революция изменила всё, и нам остаётся только приспосабливаться. Но что бы ни случилось, ты должен пообещать мне одно – всегда будь рядом с матерью и сёстрами. Они нуждаются в твоей защите.
Филипп кивнул.
– Я обещаю, отец.
Виктор улыбнулся, его лицо смягчилось на мгновение.
– Я горжусь тобой, сын мой. Помни, что твоя семья – это самое важное. Мы справимся, пока мы вместе.
Филипп, с тяжёлым сердцем, посмотрел на отца. Он понимал, что их жизнь больше никогда не будет прежней, но знал, что должен быть сильным ради своей семьи.
– Иди, сынок, тебе нужно отдохнуть. Завтра будет трудный день, – сказал Виктор, похлопав его по плечу.
В этот момент они услышали посторонние звуки из окна – будто кто-то двигался снаружи, осторожно крадясь в тени. Виктор напрягся, на мгновение задержав дыхание. Филипп повернулся к отцу и тихо спросил:
– Отец, что это было?
Виктор нахмурился, прислушиваясь.
Глава 2: Тени, скользящие в ночи
Элиз проснулась от громких выстрелов, доносящихся из нижнего этажа. Сердце у неё забилось быстрее, она едва успела осознать, что происходит.
Она осторожно спускается вниз, стараясь не издавать ни звука. Её дыхание становится прерывистым, а шаги – едва слышными, когда она достигает первого этажа. В полумраке она видит тела своих отца и брата, лежащих без движения. Их уже нет. Ужас захлёстывает её, лишая возможности мыслить ясно.
Элиз медленно подходит к брату, её руки дрожат, и она с трудом сохраняет равновесие. Сердце сжимается от боли, а дыхание становится неровным, как будто весь воздух внезапно исчез. Каждый шаг даётся ей с огромным усилием. Она опускается на колени рядом с отцом, ощущая, как слёзы катятся по её щекам. Затем её взгляд переключается на брата, лежащего неподалёку. Сердце сжимается ещё сильнее, и она медленно ползёт к нему, её глаза широко раскрыты от ужаса. Каждый сантиметр кажется вечностью, когда она добирается до Филиппа, трясущимися руками касаясь его холодной руки. Она пыталась найти хоть какой-то признак жизни, но его лицо, всегда такое уверенное и сильное, теперь было безжизненным и холодным. Её пальцы мягко коснулись его щеки, и в этот момент Элиз почувствовала, как будто мир рухнул. Боль пронзила её сердце, как нож.
– Филипп… – прошептала она, её голос дрожал, а слёзы лились непрерывно. – Нет, нет, пожалуйста…
Но ответа не последовало.
В этот момент Элиз ощутила, как в груди поднимается ярость – ярость на тех, кто лишил её брата и отца, на тех, кто превратил их жизнь в этот ужасный кошмар. Но вдруг она услышала приближающиеся шаги и приглушённые голоса снаружи. Паника накрыла её с новой силой. Она знала, что должна действовать быстро. Элиз резко поднялась и бросилась наверх, чтобы разбудить свою мать и младшую сестру. Она ворвалась в комнату.
– Мама, Софи, вставайте! Нам нужно бежать немедленно! – настойчиво говорила она, встряхивая их.
Софи, младшая сестра, сонно протёрла глаза и посмотрела на Элиз с непониманием.
– Что случилось, Элиз? Почему мы должны бежать? – её голос дрожал, наполненный страхом и недоумением.
– Я объясню потом, нам нельзя терять время! Пожалуйста, Софи, просто доверься мне, – ответила Элиз, хватая сестру за руку и помогая ей встать с постели.