Марита Мовина-Майорова
…или – Исповедь порядочной женщины. Любовные приключения её Прозерпины. Повесть
Редактор Авторская редакция
Иллюстратор М. Мовина-Майорова
Дизайнер обложки Рисунок для обложки выполнен автором повести – Маритой Мовиной-Майоровой
© Марита Мовина-Майорова, 2023
© М. Мовина-Майорова, иллюстрации, 2023
© Рисунок для обложки выполнен автором повести – Маритой Мовиной-Майоровой, дизайн обложки, 2023
ISBN 978-5-4498-3079-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ВСЕМ МУЖЧИНАМ
Если бы она решилась рассказать обо всех
своих мужчинах без исключения, это
могло бы встревожить читателя
не на шутку.
Она пыталась забыться в мужчинах,
как некоторые пытаются забыться в вине.
И потому, в действительности,
у неё не было ни одного мужчины.
Её первый мужчина, или «МАЛЫШКА»
«Я даже не знаю с чего
начать».
«Начни с чего-нибудь».
Из разговора двух женщин.
Каким он был?
Я помню его только по фотографии.
Маслянистые жгучие глаза. Зализанные тёмные волосы. Лоб с небольшими залысинами. Лицо, скорее, треугольной формы, чем овальное. Нос, скорее, длинный, чем короткий. Рот. Полные, твердо очерченные губы. Сильный чувственный мужчина. И глаза. Да, глаза. Блестящие. Маслянистые. Даже на старой черно-белой фотографии эти глаза мерцают яркой своей маслянистостью и говорят о похоти своего владельца.
Меня и сейчас начинает трясти, как только в памяти возникает его лицо с фотографии. Анатолий.
Я начинаю кутаться в огромный шерстяной платок, подаренный мне моей мамочкой на моё двадцатилетие. Бегу заваривать крепкий чай. Наливаю его в кружку и стараюсь согреть руки, обхватив её горячее «тело» ладонями.
Как будто не понимаю, что трясучка начинается от…
Нет! Я ничего такого не помню. Чего-нибудь такого, непристойного, с его стороны.
Хотя… Не знаю. Было, наверное, что-то. С чего бы я, пятилетняя, так влюбилась во взрослого мужчину тридцати лет, что, как говорили мне мои родители, не хотела садиться кушать, пока Анатолий ни приходил и ни садился рядом со мной за стол. Или ни брал меня на колени
Не знаю… Родители что, не понимали, что здесь что-то не так? Говорят, я просто с ума сходила по нему.
Странно, конечно. У меня самой никаких воспоминаний о нём не осталось.
Иногда я думаю, что родители мои, мамочка и папочка, всё-таки догадались о некоторых вещах. И спровадили Анатолия из нашего города. Потому что, сколько ни просила я мамочку рассказать мне об этом Анатолии, ничего в ответ вразумительного не получила. Кроме того, что был он культмассовиком в нашем городе, что была у него молодая жена, и что задержался он в нашем городе недолго.
Почему? Тут мамочка начинала отводить глаза и разводить руками. Как будто не мой папочка был начальником у Анатолия. И не он спровадил того из нашего города.
А может, у моей мамочки что-то такое было с этим пройдохой Анатолием?
Не знаю, не знаю…
Попытаться вспомнить, что ли, ещё раз?
…Я лежу в кровати. Болею. Дома нет никого.
У меня жар. Горло болит. Разметалась я в постели и в какой-то полудрёме слышу вдруг, шаги за стенкой, на кухне.
Нет сил открыть глаза. Нет сил пошевелиться. Мамочка, наверное. Вот она сейчас войдёт ко мне в комнату, подойдёт к кровати, наклонится ко мне и погладит по лицу рукой. Потрогает лоб. Она думает, что я сплю. Пусть думает.
Я слышу, как… кто-то… входит в мою комнату. Не мамочка. Останавливается в дверях. Стоит. Слышу, как дышит, сдерживая дыхание.
Кто? Нет сил открыть глаза.
Снова шаги. К моей кроватке.
Мне уже страшно. Боюсь открыть глаза. Сердечко начинает стучать громко-громко! Сейчас этот кто-то его услышит!
«Не спишь?» Вкрадчивый шёпот.
Я узнаю его. Теперь я знаю, кто это. Но почему мне всё-таки так страшно? Почему боюсь открыть глаза? Ведь это дядя Толя.
***
«– Девочка моя, ты уже не боишься своего дядю Толика? Вот и умница, моя малышка».
Он снова пришёл, когда никого нет дома. Ведь мне скучно одной целыми днями в постели лежать.
И он ещё принёс мне яблоки. Вкусные.
Я болею. У меня всё ещё ангина. У меня температура.
***
…На этот раз, когда слышу тихий шум открывающейся входной двери, я уже знаю, кто идёт ко мне.
Я уже жду.
Вот он подходит к двери в мою комнату. Дверь открывается почти бесшумно. На пороге возникает дядя Толик.
Сердечко моё бьётся учащённо: я не ошиблась – это он.
Он стоит в дверях и ласково улыбается.
– Хочешь получить то, что было в прошлый раз?
Почему он не подходит?
– Иди ко мне…
Он наклоняется ко мне, подсовывает свои руки мне под спину, берёт под мышки и поднимает на кроватке.
Теперь его лицо вровень с моим.
Ох, уж эти его глаза! В них и ласка! И доброта! Жёсткость. Все вместе. Они ласкают меня, успокаивают… Они заставляют верить.
Я почти забываю, что немного всё-таки боюсь его.
Голос его тихий, нежный. Таинственный. Он гладит меня по голове, чуть отстраняется.
Я смотрю на дядю Толю. Он улыбается. Глядит на меня. Его взгляд снова пугает меня.
Мне плохо. Мне хорошо.
Тело лёгкое-лёгкое.
У меня снова, кажется, жар.
…Я открываю глаза. В комнате никого нет…
Больше дядя Толя не приходил. И я его больше никогда не видела.
Вскоре я выздоровела. И всё ждала своего дядю Толика.
***
А он не приходил. Он не приходил ни к нам домой, ни в столовую, где я обедала вместе с мамочкой и папочкой. Вначале я не хотела даже садиться есть без него. Я устраивала истерики родителям.
Несколько дней я не притрагивалась к еде.
Потом я вдруг поняла, что он больше не придёт.
Потом я смирилась с тем, что он не придёт.
Я начала снова есть. А потом, кажется, и совсем забыла о дяде Толике.
Только мне начали сниться какие-то странные сны, в которых я была не я, а то точка в пространстве, то мизинец от руки, то бегунок внутри какой-то цилиндрической закрытой сферы, то вообще ничего и никого не видела, но знала, что я там есть. И в этих снах, когда я видела себя точкой, мизинцем, бегунком или просто осознавала своё присутствие в этом сне, мне всегда было и страшно, и интересно одновременно. И всегда щекотало и ныло где-то глубоко внутри.
Мне долго снились такие сны.
Не знаю… Может, я вообще всё это выдумала.
Только почему-то, когда я в мыслях своих вижу старую черно-белую фотографию дяди Толи, улыбающегося своей сальной улыбкой и мерцающего масляными глазами, меня начинает бить озноб.
И я испытываю…
– Ну, после такого рассказа, трудно остаться девственницей!
Таисия, моя новая подруга, потрясающе красивая молодая женщина, лукаво улыбаясь, смотрит на меня.
Мы рассмеялись.
– Да. Знаешь, трудно-не трудно…
Я мечтательно вздохнула. Всё-таки был он, этот… Анатолий. Я всегда это знала.
Таисия смотрит на меня.
Мы познакомились на одном из семинаров у Дыбы. Смешно сейчас вспоминать об этом. С какой серьёзностью мы отдавались этим семинарам! Но дело прошлое: эти семинары повлияли на всех, кто в них участвовал. Атмосфера откровенности. И всё у всех крутилось вокруг секса. Все проблемы – всё вокруг секса. Поневоле начинало вериться, что секс – в основе всего.
Были там и занятия, которые могли бы шокировать постороннего. Только посторонних там не было. Все, кто участвовал в семинарах, долго и упорно пытались сами справиться со своими неразрешимыми на их взгляд проблемами. Терять нам всем уже было нечего. Или докопаться до своей истины, или… А всё упиралось в секс. У всех. Потому и раздевания там были. И откровенные разговоры. И обнаружение себя личностью другого пола. И двумя личностями сразу. И… много ещё чего.
Я не относилась так уж серьёзно к этим занятиям. Хотя прошла их все. И сертификат даже получила. Почему бы не попробовать себя ещё и в этом?
К тому времени я уже разрешила большинство своих внутренних проблем. Я поняла уже, что пойду каким-то своим путём дальше. Это было не болтание по жизни, а целенаправленное движение вперёд. Но по спирали.
Я увидела это. И поняла, что это и есть мой путь. По спирали – вверх. А не прямо по прямой. Видимо, слишком много долгов в прошлом накопилось у меня, чтобы позволено было мне идти по прямой: пока крутилась спираль моей жизни, я успевала сбросить с себя часть пыли прошлых лет.
Это был процесс встряски и очищения одновременно.
Так вот. На одном из семинаров появилась Таисия. Высокая, зеленоглазая, порывистая. Она приехала из Америки. Погостить у друзей. Здесь в руки ей попалась книга Дыбы. Денег у неё было достаточно. И она решила, что позаниматься таким вот, будет интересно для неё.
И у неё были проблемы. И тоже завязанные на сексе, как оказалось.
На семинарах я подружилась с ней. Таисия была из Литвы. Но вышла по объявлению замуж за американца. Так попала в Америку. Однако ни семейная жизнь, ни отношения с мужчинами никак у неё не складывались.
Девушка была на семнадцать лет младше меня, но не смотря на разницу в возрасте, мы подружились. Знакомых у неё в городе не было – она снимала жилье – и я предложила ей пожить у меня, пока идут занятия. Потом, перед отъездом в Америку, она собиралась навестить родителей в Вильнюсе.
Таисия стала жить у меня.
Сейчас Таисия смотрела на меня и улыбалась.
– Пойдём баиньки? Или, как?
Я знала, что ей не терпится узнать следующую историю из моей жизни – я пообещала ей, что до её отъезда расскажу их все. Однако сейчас был уже поздний вечер, а вернее – уже ночь. А завтра нам надо было рано вставать – занятия начинались с утра.
– Идем спать! – шутливо, но категорично заявила я.
∞
Её второй мужчина, или «ВИШЕНКА»
«Ну, продолжай…»
Из разговора двух женщин.
– …мы доберёмся до самого главного твоего мужчины.
Таисия легонько погладила меня по щеке.
– Ты думаешь, в моей жизни был главный мужчина? Почему ты так решила?
Я внимательно посмотрела на неё. Таисия лежала поперек кровати на спине и мечтательно глядела в потолок. Она о чём-то думала.
– О чём ты думаешь?
– Ты такая красивая. Ты – потрясающая женщина. Таких как ты, я ещё не встречала. И ты – одна. Без мужчины. Почему? – она посмотрела на меня.
«Почему?»
Видимо, на моем лице отразился этот же самый вопрос, и я не смогла скрыть эмоцию.
– Ты что? Я что-то не то сказала?
Она присела и заглянула мне в глаза.
– Всё нормально… Нормально. А мужчина?…Главный. Ты это хорошо сказала. Не было у меня ещё главного. Не было. Хотя муж был. И дети есть.
Я почувствовала, что Таисия, сама того не желая, задела тайную мою струну: почему я столько лет без мужчины? Я, у которой было столько мужчин!
***
…Вторым был Валерий.
Мне было тогда уже… Неважно.
Перед самым дембелем он приехал на побывку к своей матери. Воинская часть, в которой он проходил службу, находилась в сорока километрах от нашего городка, где в санатории лечилась его мама. А жила у нас на квартире.
Он приехал всего на два дня.
Я не помню, как увидела его. Не помню, что он сказал мне.
Мои воспоминания начинаются с ресторана, куда почему-то он повёл меня.
…Мы сидели за столиком, и я чувствовала себя абсолютно не в своей тарелке.
Играла музыка. Пары танцевали. Всё было шикарно.
Мы даже пили красное вино.
Меня стесняла эта обстановка. Меня стеснял и сам Валерий. Он вёл себя со мной, как с сестрой. Но почему мы тогда сидим в ресторане?
Я чувствовала, что начинаю злиться. Я ничего не хотела есть. А танцевать мне было стыдно. Среди шикарно одетых мужчин и женщин.
– Пойдём отсюда. Это место не для нас с тобой. Хочешь, пойдём в кино?
Валерий понимающе смотрел на меня.
«Наконец-то до него дошло!»
– Хотел поухаживать за тобой. Да, видно, перестарался.
Валерий улыбнулся и подставил мне локоть, выгнув манерно руку.
Я тоже засмеялась. Мне стало легко.
– Веди. Где у вас тут кинотеатр.
И мы пошли в кино.
Что это было за кино, одному Господу Богу известно! Такого кино я больше за всю свою жизнь не видела! И где его откопали наши киномеханики! И именно нам с Валерой пришлось его смотреть. Уйти и из кинотеатра, не досмотрев, я не решилась. Вышло бы совсем плохо. Ведь он пошёл гулять со мной и не стал ждать свою маму. А приехал всего на два дня.
Весь фильм она рожала. Это было какое-то племя. Она была дикаркой. И рожала, как дикарка. Она висела на руках на толстой ветке дерева, как мы на физкультуре висели на турнике. Она была абсолютно голой. С огромным, торчащим вперёд, животом. Она держалась за ветку дерева, высоко подняв руки, и безобразно вытянутые её груди свисали почти до живота. Шаманка их племени, старая, чёрная и высохшая старуха, тоже почти голая, с иссохшимися мешочками бывших грудей, когда начинались схватки у висевшей на дереве, начинала сверху вниз давить ей на живот руками, явно стараясь выдавить плод. И та, висевшая, начинала вопить и извиваться всем телом, продолжая, при этом, висеть на дереве. Груди её начинали мотаться в разные стороны, и это было жуткое, отвратительное зрелище.
Это был какой-то сумасшедший дом, а не кино!
Я ничего больше из него не запомнила. Я только чувствовала, что Валерий рядом сидит напряжённый. И у меня во всём теле происходят какие-то странные, непонятные мне вещи.
Когда фильм закончился, и в зале вспыхнул свет, мужчина, сидевший рядом с нами, посмотрел на нас и многозначительно и проникновенно вдруг сказал Валере:
– Береги её, солдат. Не обижай.
На что Валера так же многозначительно улыбнулся ему и без слов кивнул головой.
Я забыла сказать, что Валерий приехал в солдатской форме и так в ней и ходил со мной по городу.
При этих словах мужчины и многозначительном кивке Валерия головой, у меня тепло засосало под «ложечкой». Что-то вдруг дрогнуло внутри. Мне стало неудобно смотреть на Валеру.
– Пошли домой?
Валерий смотрел на меня какими-то странными глазами.
– Да. Твоя мама, наверное, ждёт тебя. Ты же к ней приехал. А целый день со мной гуляешь.
Я попыталась сказать это строго и недовольно. Но, к ужасу своему, услышала свой неуверенный, тихий и почему-то дрожащий, голос.
Валера снова попытался перевести всё в шутку и выставил свою руку колесом. Но я чувствовала себя странно. Мне было неловко. Я хотела быстрее отделаться от него.
И мы пошли рядом. Молча. Сердце моё билось о рёбра. Во мне происходили какие-то странные, мне самой не понятные, алхимические процессы.
Валерий даже не пытался заговорить. И вдруг перед самым домом он взял меня за руку. Внутри меня словно что-то оборвалось. Так, не разнимая рук, мы вошли в квартиру.
В квартире было полутемно и тихо. Наверное, около восьми часов вечера.
В квартире никого не было.
Мы сели на диван.
Он наклонился к моему лицу и поцеловал меня в губы.
До сих пор помню его склонённый ко мне силуэт на фоне окна, через которое виднелось вечернее небо.
И сразу начал расстёгивать пуговицы на моей шерстяной тёмно-зелёной кофточке.
– Вишенка моя ненаглядная… Ягодка моя…
Он шептал мне эти слова, и я чувствовала, как лицо моё начинает гореть огнём. Щёки запылали пламенем. В голове зашумело.
Он целовал меня в губы, не отпуская, и вдруг, нажимая губами, стал наклонять меня, медленно-медленно, заставляя лечь навзничь на диван.
Я сразу почувствовала, что согласна на всё, что бы он со мной сейчас ни сделал. Правда, я очень смутно представляла себе, что это значит – всё. Я только чувствовала, что не хочу и не буду сопротивляться. Что приму сейчас от него всё.
Я опрокинулась на диван.
Он, продолжая целовать меня, поглаживая моё тело, просунул свою руку мне между ног.
Я совсем уже не помнила себя. Голова кружилась. Щёки горели. Губы вспухли, и в них пульсировала кровь. Кровь пульсировала и в заветном месте у меня между ног.
Он осторожно снял с меня трусики.
«Вишенка моя…»
Голос Валерия перешёл в бормотание. Он лёг на меня и начал раздвигать мои ноги своими ногами.
Я хотела этого. Я была готова. Я почувствовала его горячую плоть между своих ног. Она была, словно каменная…
И вдруг Валерий встал.
Я продолжала лежать на диване в расстёгнутой кофточке, с задранным подолом и раздвинутыми ногами.
– Тихо. Кто-то открывает входную дверь.
Валерий быстро прошёл к стене и включил свет.
– Вишенка моя! Прости. Я потерял голову.
Я сообразила, наконец, что надо встать с дивана и привести себя в порядок.
Лихорадочно я начала застёгивать кофточку. Одёргивать платье. Но что делать с огнём горевшими щеками! Куда спрятать свои блестевшие сумасшествием глаза?! Где мои трусики?!
Господи, Господи! Помоги!
Я быстро подошла к балконной двери и открыла её. Вышла на балкон.
За моей спиной услышала голос Валериной матери.
Так я и стояла на балконе, пока Валера ни вышел ко мне и ни проговорил тихо:
– Вишенка моя, я уезжаю сегодня. Я сказал маме, что приезжал на один день. Я попросил, чтобы она меня не провожала. Ты проводишь меня до автовокзала?
У меня сдавило в груди, когда я услышала его голос и поняла, что он прямо сейчас уезжает.
– Но почему?! Почему сегодня?!
– Когда-нибудь ты поймёшь меня. И скажешь мне спасибо. Мне тяжело уезжать от тебя. Если захочешь, напиши мне. Адрес у мамы возьмёшь. Она у меня хорошая. Все понимает.
…Я провожала его до автостанции. Мы пришли слишком рано. Автобуса ещё не было.
И мы пошли в лес. Рядом со станцией. В нашем городке везде – лес. Чтобы была видна станция, мы поднялись на пригорок. Оттуда было видно и наше чудесное озеро, к которому с пригорка сбегала чуть извилистая дорожка.
Я подумала тогда, что это озеро для меня так много значит: его я увидела совсем маленькой девочкой, впервые приехав в этот город с папой, на его лёд я впервые встала на коньки, на его берегу я впервые погрузилась в девичьи мечты и вот сейчас я впервые провожаю человека, ставшего для меня таким близким… и озеро снова со мной…
Валера прижал меня к себе и замер. Я уткнулась ему лицом в жёсткую ткань шинели.
Он поднял моё лицо и легко прикоснулся губами к моим губам.
Я обвила его шею руками и совсем неумело, по-детски, начала целовать его. В губы. В глаза. В щеки. В нос. Куда только могла дотянуться.
Он схватил меня в охапку и поднял на руки.
– Вишенка моя. Ягодка ненаглядная. Помни меня всегда. Помни, что я не сделал того, чего так хотел. И я полюбил тебя. Я хочу, чтобы ты была счастливой. Береги себя. И помни, помни меня.
Он поставил меня на землю, повернул спиной к себе и подтолкнул.
– Уходи. И не оборачивайся.
Я пошла. И не оборачивалась.
Я не стала брать адрес у его матери. И запомнила Валеру навсегда.
Это был мой второй мужчина.
– Грустная история.
Таисия сидела на кровати, обхватив руками согнутые в коленях ноги. Она смотрела в ночное, незанавешенное окно.
«А у меня все истории грустные».
Я погладила её по спине. Потом подсела сзади и обняла. Как всегда, Таисия сразу откликнулась: она повернулась ко мне, встала передо мной на колени и заглянула в глаза:
– Не грусти. Мы найдём тебе мужчину. Я найду тебе мужчину.
– …Не знаю, нужен ли мне он…
А за незанавешенным окном, в высокой вышине, мерцали такие красивые, но одинокие звезды.
Мой муж всегда удивлялся, почему именно молодые становилась для меня настоящими задушевным подругами и друзьями.
∞
Её третий мужчина, или «БЕЛЯНОЧКА»
«Вот и всё… А дальше…»
«Да, а что было дальше?»
Из разговора двух женщин.
– Моим третьим мужчиной стал Саша. Это произошло в начале шестого года моего замужества. К тому времени у нас с мужем было двое детей.
– Подожди, подожди! А как же муж? Не он разве был твоим третьим мужчиной?
Таисия удивлённо уставилась на меня.
– Погоди. Я что-то не понимаю. Ты уже была замужем, когда появился твой третий мужчина? Саша. А муж?
– А муж объелся груш.
Я искренне рассмеялась. Мне смешно было видеть растерянное личико Таисии. Неужели она до сих пор не привыкла ко мне? К тому, что всё в моей жизни не по правилам.
Таисия чуть растерянно улыбнулась.
– Ну, хорошо… Рассказывай… Саша, так Саша.
Мне стало жалко её наивности. Я погладила её по плечу и продолжила.
– Дело в том, что муж никогда не был моим мужчиной. Ни первым, ни третьим, ни пятым. Никаким. Я не была никогда влюблена в него. И никогда не любила. Правда, я поняла это не сразу. В одном из фильмов, один из героев объясняет героине, для чего красивые девушки выходят замуж.
– И для чего же?
– Чтобы потерять девственность. Это про меня. Но и это я поняла тоже не сразу. Жизнь моя с мужем не складывалась. Все завязалось вокруг секса. Прямо как у нас на семинарах.
Я снова рассмеялась. На этот раз Таисия прильнула ко мне и положила голову мне на плечо.
– Так будешь слушать или нет? – притворно сурово проговорила я.
Она чмокнула меня в щёку:
«Рассказывай же!»
– Ну вот… Да… Саша…
…Был ноябрь. Холодно. Темно.
В последней электричке, шедшей из… в общем – в наш городок, народу было полным-полно.
Я ехала домой со своим старшим сынишкой от врача. Сынуля притомился, но не капризничал. Самое хорошее занятие – почитать ему книжку. С картинками. Что я и делала.
Я устала, как собака. Ноги гудели, потому что пришлось поносить сына на руках по городу. Коляску мы с ним не признавали. Язык у меня еле ворочался от усталости и голода. Сынулю-то я покормила, а о себе не позаботилась. Думала, раньше домой вернёмся. Ну, ничего: ещё часик и будем дома.
Читая ему книжку, я терпеливо отвечала на все его вопросы. А вопросы из него так и сыпались. Но терпения я не теряла. Мне нравилось, что сынишка мой растёт таким любознательным и спокойным.
Внезапно я почувствовала, что мужчина, сидевший на скамейке напротив нас, прислушивается к моему разговору с сыном. Внутренним зрением я увидела его внимание к себе. Но продолжала читать книжку сыну, отвечать на его вопросы и не смотреть ни на кого.
Вот и наш городок.
Как же я устала!
Люди торопились выйти. Было уже совсем поздно.
Я не торопилась. Торопиться уже не было сил.
– Вам помочь?
Рядом стоял тот самый мужчина. Из электрички. Он участливо смотрел на меня.
– Я всю дорогу наблюдал за вами. Вы удивительная мать! Ни разу не вышли из себя, отвечая на вопросы сынишки. А ведь видно, что вы очень устали. Позвольте помочь вам. Я донесу вашего сына до дома… если позволите.
– Но ведь вы даже не знаете, куда идти. Может, это очень далеко. Уже поздно.
– Ничего. В номер я могу попасть и через балкон. Я живу на первом этаже.
И мужчина легко засмеялся.
– Так вы отдыхающий?
– Да.
– Хорошо. Помогайте!
И мы зашагали вместе.
Сынуля уснул у него на руках. Разговор «ни о чем» лился легко. У нас появилось ощущение, что мы давние друзья. Я почувствовала это. А он об этом сказал.
Его звали Александр. Саша.
… – я бы с удовольствием прочитал эту книгу.
– Хотите, я вам её принесу?
Мы стояли под окнами моего дома. Я взяла сынулю на руки.
– Буду очень рад снова увидеться с вами. Приходите завтра…
И он рассказал, как найти его.
Конечно, книга была предлогом. Мы оба сразу почувствовали влечение друг к другу. Изменять мужу у меня не было даже в мыслях! (как я думала в тот момент). Но почему бы ни встретиться? Ни поболтать? Ни погулять вместе, в конце концов?
Я была уже «взрослой девочкой», знала всё про «эти курортные романы» и искренне считала, что это «никогда не для меня»!
Однако и на старуху бывает проруха.
А с той прорухи и начала раскручиваться спираль моих любовных приключений в замужестве.
И… после замужества…
***
– Давай поспим немного. Завтра у нас с тобой всё-таки рабочий день.
Таисия неохотно спустила ноги с кровати.
– Ну-у-у. Вот всегда у тебя так – на самом интересном месте, – она притворно надула губы. – …Ну, ладно. Пошла умываться. Без меня не усни.
– Как же, уснёшь без тебя!
Я тоже притворно нахмурилась. А Таисия довольно засмеялась.
…Мы расслабленно валялись на кровати. Одеяло было сброшено на пол.
Сегодня был выходной.
Нам нравилось проснуться в выходной день пораньше, встать, пойти на кухню, перекусить что-нибудь такое-эдакое лёгкое и пикантное, вальяжно ещё немного поваляться на просторах кровати и… досыпать. Спать сладко до полудня, потом поваляться ещё, болтая ни о чём.
Сейчас как раз было время болтовни ни о чём. Я лежала, блаженно прикрыв глаза. Таисия тронула меня рукой:
– Давай, рассказывай.
– Ты – как я маленькая, мамочка мне рассказывала. Только, говорит, перестану читать тебе книжку на ночь, умолкну, а ты сквозь дрёму мне, не открывая глаз: «Давай».
Я почувствовала, что Таисия смотрит на меня.
– Тебе интересны мои приключения? Вот не думала-не гадала, что кто-то когда-нибудь заинтересуется моим сексуальным прошлым!
Я открыла глаза и хитро посмотрела на Таисию. Она наклонилась близко-близко к моему лицу и очень серьёзно проговорила:
– Ты и представить не можешь, как мне интересно! И как я переживаю за тебя!
– Ладно. Раз переживаешь, так и быть, буду рассказывать. Только помни: всё это уже в прошлом. И, скорее всего, не имеет ко мне, сегодняшней, никакого отношения.
– А мне всё равно интересно!
– Хорошо. Слушай.
…Ему было немного за сорок. И мне он казался совсем взрослым. Высокий, широкоплечий, подтянутый. Крупная голова. Широкое волевое лицо.
Интеллигентный и сдержанный. Голос с хрипотцой. Как у Высоцкого.
Он много читал. Много путешествовал. Был на Севере. Жил в Риге. Имел машину. Не имел уже семьи. В общем, на тот момент Саша был свободный. И самостоятельный (чтобы не говорить – обеспеченный).
Он приехал в санаторий не лечиться, а отдохнуть. Впереди у него было ещё целых две с половиной недели. За то время, что он пробыл на курорте, ни с кем он не познакомился. Не хотел. Проводил время в экскурсиях и прогулках.
На меня обратил внимание в электричке, возвращаясь из очередной самостоятельной экскурсии, приятно удивившись моему поведению с сыном. Такого желания общаться со своим совсем ещё маленьким ребёнком, и такого терпения в этом общении, он не видел ещё никогда. Как выразился он: «Полная отдача ребёнку!»
Ему действительно захотелось помочь мне.
И я приняла его помощь.
Но, конечно, мы оба лукавили. Нас потянуло друг к другу. Сразу.
На следующий день я отнесла ему книгу.
…Прошло три дня. Мы встречались и гуляли каждый вечер. С каждой встречей он становился все молчаливее, а я все больше напрягалась.
Наконец, на третий вечер, я не выдержала.
– Саша, скажите, что происходит, наконец. Вы сам не свой. Вас что-то беспокоит. Что?
Я остановилась, а он продолжал медленно идти вперёд. Я догнала его и остановила, тронув за руку.
Он повернулся и посмотрел на меня. Лицо его было бледным. В сумраке вечера – даже каким-то серым.
– Я не смею… – тихо произнёс он.
– Чего вы не смеете? Говорите!
– Я не смею пригласить вас к себе. В номер. Я не смею, потому что вы – целомудренная женщина, изумительная мать. Я не смею покушаться на вашу семейную жизнь. Вы так молоды. Невинны. Я не знаю сам, что сейчас говорю! Я хочу быть с вами! А… вы?
Он стоял передо мной, как маленький мальчик, ожидающий или похвалы, или наказания.
Я была потрясена! За эти дни он и намёка не дал на свои чувства! Он был сама галантность, предупредительность, внимание. Но и всё. А тут…! Такое. В номер.
Я сразу и не поняла, что ждала от него подобного предложения всё время. Ведь себя обмануть невозможно! Я уже была влюблена в него! И хотела быть с ним.
– Я согласна.
– Ты согласна? Ты придёшь ко мне? В номер!? Тебя это не унижает?
– Почему меня это должно унижать?! Я же приду к тебе.
Кажется, именно этого я и ждала все пять лет своего неудачного замужества. Я ждала такого, как он. Сейчас, глядя в своё прошлое, я вижу и понимаю, что для первого сексуального опыта в замужестве, мне нужен был именно такой, каким был Саша: сорокалетний, опытный, волевой и свободный, влюбившийся в меня за меня саму, а не «запавший» на моё тело. Но к тому времени я уже начала терять уверенность в себе – уверенность в своей притягательности и как женщина. Муж унижал меня своей холодностью. Я начинала терять к себе уважение. Я начинала терять в себе женщину. Мне нужно было подтверждение, что муж не прав, не прав! – не желая меня, не возбуждаясь мной, пренебрегая мной как таковой.
Короче говоря, к тому времени я готова была изменить мужу.
Саша только помог мне это сделать.
Я пришла к нему через балкон на первом этаже.
Он впустил меня и занавесил окна.
Номер был небольшой. Всё самое необходимое под рукой. Отдельно ванна и туалет. Уютно. Чистенько.
Саша стоял посередине комнаты. Я стояла напротив него. Мы смотрели друг на друга.
Потом он повернул меня за плечи спиной к себе, и я увидела красиво сервированный на двоих столик. Посередине столика красовалась бутылка моего любимого красного вина.
– Как ты узнал, что я люблю это вино?
Лёд стеснения, которое испытывали всё-таки мы оба, в этот момент был сломан.
Он наклонился и поцеловал меня в шею – мурашки пробежали у меня по всему телу.
– Я знаю всё про тебя.
Он повернул меня к себе лицом и прикоснулся к моим губам своими… нежными… мягкими губами. Подтолкнул меня к столику.
Мы сели. Пили вино. Ели конфеты. Снова пили вино. Смотрели друг на друга. Он не торопил меня. Он так хорошо понимал, что со мной происходит!
Боже! Какое счастье, что моим первым мужчиной в замужестве стал такой человек!
Но вот выпито вино. Он встал и пересел на кровать.
– Подойди ко мне. Не бойся. Я буду нежным. Тебе будет хорошо.
Я вышла из-за столика и подошла к нему. Молча встала перед ним. Он, не поднимаясь, сверху вниз, одним движением снял с меня юбку. Во мне словно что-то одеревенело. Я не делала никаких попыток быть самостоятельной. Я просто стояла перед ним в кофточке и колготках, одетых на трусики. И ждала.
И то, что произошло потом, я не забуду никогда!
Саша ме-е-едленно-ме-е-е-едленно све-е-е-рху вни-и-и-из запустил свои руки под верхний ободок колго-о-от-т-о-о-к… и… одним молниеносным касанием вдоль моих бёдер и ног сверху вниз, сдёрнул с меня колготки вместе с трусиками. И я мгновенно очутилась в кровати! Не снимая с меня ни кофточки, ни лифчика, он молниеносно овладел мной! Как же это было восхитительно! Он не оставил мне шанса засомневаться ни в чём. Одним махом он преодолел все мои комплексы и сомнения. Он дал мне наслаждение быть до одури желанной!
…А потом он любил меня всю ночь без остановки. Нет. Он т…л и т…л меня. Как последнюю девку. Как будто несколько лет был на зоне. Он не давал мне отдыха. Он не давал мне передышки. И при этом он оставался таким нежным! Таким… Он… словно баюкал меня своими ласками. А потом входил сильно и глубоко. И начинал двигать бёдрами – медленно, медленно. Быстрее, быстрее. Остановка. И – удар! Удар! До сих пор я ощущаю под своими руками плотную шероховатость кожи его смуглого поджарого тела, переливы напряжённых мышц спины под моими ладонями, и ураган мощных движений его бёдер! В меня! В меня! Он весь был, как тёмный смерч страсти надо мной. Он нависал надо мной, накрывал меня своим беснующимся в ненасытной страсти телом. Он почти не выходил из меня. Не успевая кончить, возбуждался снова. Дотрагивался до моего тела языком или руками, или членом. Только прикасался ко мне. И тут же возбуждался. И опять входил и входил в меня…
