Марисса Мейер
Отступники

Глава четвертая

Адриан пришел в себя с ощущением, что голова у него набита ватой. Со стоном он попробовал перевернуться на другой бок, и только тогда понял, что на нем до сих пор облегающий тело бронированный костюм. Твердые пластины брони больно впивались в спину.

Все тело ныло, но хуже всего дело обстояло с плечом. Липкое от крови, оно горело и пульсировало.

Не верилось, что эта девица сумела его ранить. Адриан и сам не мог понять, почему это его так удивляло, разве что… Одаренные так не сражаются. Они используют свои сверхъестественные способности, а его вероломно трахнули по башке.

Надо будет обдумать. Эта девица не следовала правилам, как все остальные.

Но, сообразил он тут же, это касалось и его самого. С некоторых пор. С тех пор, как он стал Стражем.

Ему удалось сесть. До ночи было далеко, но небо уже темнело, и на крышу наползли длинные тени соседних домой. Похоже, он провалялся без сознания часов пять-шесть. Повезло еще, что все произошло именно здесь, в таком месте, где его никто не обнаружил. Несмотря на это Адриану стало не по себе при мысли, что он так долго провалялся здесь в жалком, беспомощном состоянии.

Жалкий, беспомощный и бесполезный.

Почему Оскар не отправился его искать?

Нет – это дурацкий вопрос. С чего бы он стал это делать? Оскар же не знал, что под броней Стража скрывается Адриан, к тому же… Данна ранена, и Руби, кажется, тоже. У Оскара и без него было дел по горло. Им пришлось отправляться прямиком в штаб. Скорей всего, они и сейчас еще там.

Адриан осмотрелся, убедился, что никто из соседних окон за ним не наблюдает, и надавил пальцами на центральный грудной щиток.

Броня звякнула и с тихим шипением начала складываться, словно оригами, и ужиматься до тех пор, пока весь скафандр не стал величиной с расплющенную алюминиевую банку. Адриан вдавил его в кожу над грудиной и провел пальцем татуировке в виде застежки молнии, которую сам себе наколол примерно месяц назад.

Он начал застегивать рубашку, но взвыл от резкой боли в плече и посмотрел вниз. На рубашке красовалась прореха, и, хотя благодаря броне, прижавшей рану, кровотечение немного замедлилось, даже на первый взгляд было понятно, что он потерял немало крови. Весь бок промок, а в тех местах, где кровь засохла, ткань рубашки казалась черной. Адриан не мог понять, почему его сознание отключилось так резко – ранение тому виной, или это Кошмар его вырубила.

Скорее всего, и то, и другое вместе.

Ругая ее на чем свет стоит, он понемногу отдирал ткань от кожи, а потом, проклиная уже себя самого, стянул рубашку через голову.

На вооружении у этой девчонки всего-то и есть, что набор каких-то устаревших гаджетов и сила, срабатывающая только при телесном контакте. Как же она с ним справилась?

Адриан поморщился, вспомнив свои жалкие попытки сохранить достоинство. Кого он пытается обмануть? Он недооценил противника, а делать этого не стоило. Соперница оказалась сильной. Умной. А своими примитивными гаджетами пользовалась очень даже эффективно – он в этом убедился на собственной шкуре.

Тряхнув головой, он сперва криво усмехнулся, а потом от души рассмеялся – да, над самим собой, ну и что?

Вот вам и известный на весь город супергерой.

– Еще встретимся, – шепнул он себе под нос. Дал зарок.

Он будет упорно тренироваться. Усовершенствует костюм. И они обязательно встретятся.

Вынув из заднего кармана джинсов маркер, Адриан набросал водопроводный кран на бетонной стенке и придал рисунку объем. Повернул вентиль, и из крана полилась холодная вода.

Смочив чистую половинку рубашки, он как мог смыл засохшую кровь. Рана, когда ее промыли, оказалась не такой уж страшной. Сердце все еще билось, рука действовала, следовательно, никаких серьезных повреждений нет.

Тщательно осмотрев рану, Адриан приложил к коже кончик маркера и, соединив края разреза, изобразил несколько швов. Закрыв фломастер, он сунул его в карман, остановил воду и, сев на пол, начал водить пальцем по татуировке на левом предплечье. Уверенные черные линии изображали языки огня, края их сливались со смуглой кожей.

Манипуляции с огнем. Может быть, такая способность встречается нередко, но все равно ценится среди Одаренных очень и очень высоко. Адриан был уверен, что эта способность, плюс армированный костюм и пружины, которые он вытатуировал себе на подошвах, сделают его неуязвимым и позволят с кем угодно справиться, кого угодно покорить.

Но Кошмар – она и бровью не повела!

Даже хуже. Она над ним смеялась.

Зарычав, он поднялся на ноги и набрался мужества посмотреть вниз на улицу, где утром проходило праздничное шествие. На смену веселью пришло мрачное затишье. С мостовых выметали конфетти, обертки от еды и битое стекло. Во время нападения Кукловода были поломаны платформы, а лотки уличных торговцев разграблены.

Кошмар просила Кукловода бросить ей веревку. Они работали вместе? Она из Анархистов?

Вообще в этом, кажется, был смысл. Анархисты – одна из немногих бандитских шаек, которая за последние десять лет не исчезла полностью. Они больше других ненавидели Отступников, особенно Совет.

Так ведь она здесь именно потому и оказалась, так? Ее целью был Совет. Ее целью был Капитан.

Адриан поправил очки на переносице. Внизу на улице маленькую девочку выволакивали из-под туристического автобуса, где она пряталась весь день. Девчушка истерически рыдала. Даже отсюда сверху, Адриан разглядел у нее на шее золотистую петлю. Что же Кукловод заставлял ее делать, мелькнула у него мысль.

На скулах заходили желваки.

Большинство Анархистов были давно и хорошо известны. Уинстон Прэтт. Ингрид Томпсон. Хани Харпер. Лерой Флинн.

Но Кошмар… это было что-то новое. Тайна. И угроза.

Стоило Адриану закрыть глаза, и он увидел ее – лицо скрыто капюшоном, из глубокой тени лишь чуть поблескивают глаза. Без эмоций. Без жалости. Без страха, хотя она и произнесла эти слова – те самые слова, которые годами его преследовали. Даже сейчас он не мог поверить, что она их произнесла. Что это ему не привиделось в бредовом сне, пока он лежал тут без сознания.

Нельзя стать смелым, если не узнаешь страха.

Он прерывисто вздохнул. Нет ему не приснилось. Она так и сказала.

Это не могло быть совпадением.

– Кошмар, – прошептал он, как будто в первый раз назвал ее по имени, и это имя что-то для него значило. Она больше не была для него просто очередной преступницей, которую необходимо остановить. Или вредителем, от которого предстоит избавиться городу. Теперь она стала для Адриана человеком, который мог знать ответы.

– Кто же ты?

* * *

К тому времени, как Адриан добрался до Штаба Отступников, в голове у него окончательно прояснилось. Он нарисовал себе новую рубашку с длинными рукавами, чтобы скрыть татуировки. Грудь и плечо все еще болели, даже от прикосновения тонкой ткани.

Войдя в дверь-вертушку главного входа, Адриан остановился на площадке, выходившей в просторный холл, в центре которого на полу была инкрустация в виде огромной буквы О. Здесь всегда было многолюдно, вечно стоял гул голосов и был слышен топот от тяжелых башмаков. Красно-серые комбинезоны Отступников и халаты медиков смешивались со строгими костюмами служащих администрации. Люди сновали по разным отделам, собирались группами, всматривались в висящие вдоль стен экраны, где снова и снова воспроизводились сцены нападения Кукловода.

Хью и Саймон иногда шутили по поводу того, что все началось в подвале у Укротителя Ужаса. Тогда они были подростками – друзья с детства, оба наделены сверхъестественными способностями, оба не могли больше сидеть сложа руки, глядя, во что Анархисты и преступники превратили их город. И вот однажды ночью они решили, что с этим нужно что-то делать.

Их вылазки становились все более дерзкими и заметными, и вскоре к их команде присоединились еще четверо Одаренных: Касуми, Эвандр, Тамайя и мать самого Адриана, Джорджия Ролс. Несравненная Леди Неукротимая.

Название, с которым они вошли в историю, дал им Эвандр. Отступники. В то время, насколько знал Адриан, у них не было ни денег, ни штаба, ни влияния. Ничего, кроме отчаянной решимости изменить мир к лучшему. Добиваясь этого, они питались дешевой лапшой в брикетах и сыром, одевались в дешевую одежду, которую шили сами, и поочередно ночевали друг у друга на поеденных молью кушетках.

Эта шестерка первых до сих пор считалась основной группой, с которой начались Отступники. Но их число постоянно росло: все новые молодые люди присоединялись к ним, все больше Одаренных осмеливались выступить против негодяев, разрушивших их мир.

Глядя на то, каким стал штаб сегодня, было трудно представить себе, что все это началось в подвале, много-много лет назад. Пара тинэйджеров и желание изменить мир к лучшему.

А теперь – вот это. Восемьдесят два этажа и восемь подземных уровней для эффективного правительства и правоохранительных органов.

Ладно, вообще-то большая часть этажей пока пустовала, но Хью часто говорил, что они еще понадобятся, когда придет время расширяться. Изначально башню строили как офисное здание для какого-то международного банка или чего-то такого же скучного. Но сейчас все здесь было оборудовано новейшими достижениями технологии, включая симуляторы виртуальной реальности, где Отступники могли проводить физические и психологические тренировки, моделируя самые разнообразные ситуации. Был здесь также превосходный арсенал, где за несколькими уровнями непреодолимой защиты хранилось оружие. Целый этаж занимало хранилище сверхмощных инструментов и артефактов. На двух этажах занимались исключительно безопасностью города и расследованиями нарушений порядка. Информационный центр, в котором всегда толпились люди; камеры для задержанных Одаренных правонарушителей, слишком опасных, чтобы отправлять их в обычную городскую тюрьму; зоны отдыха для не занятых на службе Отступников; исследовательские лаборатории; медицинское крыло с полным набором услуг, а на самом верхнем этаже – их главная гордость – Зал Совета, где Совет принимал законы, издавал указы, направленные на укрепление общества, избавленного ими от анархии, и на защиту мира от нового крушения.

Совет действовал так, будто общество могло двигаться только в одном направлении – вперед, все дальше уходя от жутких лет хаоса и преступности, но иногда Адриану казалось, что установленный Отступниками порядок держится на куда более шатком основании, чем они хотели бы признать.

Расправив плечи, Адриан стал спускаться по серой лестнице на первый этаж, прямо к лифту, на котором можно было попасть в медицинское крыло. На настенных экранах появилась Кошмар, она махала толпе из корзины аэростата, лицо было затенено капюшоном.

При виде ее в Адриане с новой силой вспыхнула решимость. Он снова начал прокручивать в памяти мгновение, когда эта девица пырнула его ножом, точнее, кинжалом Руби – ни больше, ни меньше. Он потерял контроль. Он метнул сгусток огня, целясь в нее, но был ослеплен яростью и совсем не подумал, что у нее за спиной может стоять еще кто-то.

Она обозвала его дилетантом и была права. Это была ошибка, недостойная профессионала.

Едва услышав крик Данаиды, сразу он понял, что девушка серьезно ранена. А причиной тому его неосторожность – и Кошмар была ни при чем, как ни хотелось ему обвинить во всем ее. Языки пламени вылетели с его ладоней, сработала сила, с действием которой он даже не успел еще толком разобраться. Он вел себя, как надутый болван, и Данна пострадала из-за него.

В медицинском крыле Адриан заметил в окне первого кабинета Тамайю Раи. Гром-птица сидела на краю кровати, пока целитель обрабатывал ее черное оперенное крыло. Она была в ярости, сквозь стекло доносились выкрики, Адриан различил слова Кукловод, воздушный шар и какая-то жалкая рыболовная сеть!

Данну он нашел в третьей палате. Она была без сознания. Большие лоскуты униформы были срезаны, в прорехах виднелись обширные ожоги на левой руке и на боку. Рот и нос закрывала маска – видимо, ей обрабатывали легкие специальным эликсиром, удерживающим от трансформации: такое могло случиться, если бы ее мозг в бессознательном состоянии вошел в режим «бей или беги». Однажды Данна рассказывала им, что в детстве с ней частенько бывало такое, когда снились кошмары.

Кошмары.

Какая ирония судьбы.

У Адриана упало сердце. Во время боя у него не было времени остановиться и разглядеть, сильно ли он ее обжег. Сейчас он пришел в ужас и согнулся под гнетом вины за то, что сотворил.

Оскар и Руби тоже были здесь, сидели в углу на скамейке. Руби положила голову Оскару на плечо, и на секунду Адриану показалось, что она спит, но она тут же широко открыла глаза. Увидев Адриана, она села ровнее. По лицу Оскара пробежала мимолетная тень недовольства, но исчезла так быстро, что Адриан даже засомневался, не показалось ли ему.

– Ах, вот теперь он явился, – заговорил Оскар, вставая. – Парень, где тебя носило?

– Прости, – извинился Адриан совершенно искренне. – Я получил твое сообщение и несся к вам, ребята, но вдруг откуда ни возьмись появился Кукловод, и я начал спасать детей. Их там оказалось больше сотни, приехали на экскурсию. Суматоха, хаос.

Он незаметно потер через рубашку больное плечо, удивляясь, как легко у него получилось соврать. – Но все равно, я должен был быть там, с вами. Мне очень жаль. Что с Данной?

Оскар вздохнул.

– Сильно обгорела в бою.

Данна испустила протяжный стон. Висящий на стене аппарат запищал быстрее, но уже через секунду вернулся к прежнему равномерному ритму. Адриан подошел ближе и, сделав над собой усилие, приподнял один из холодных компрессов, закрывающих ожоги. Это было нелегко – заставить себя подойти и увидеть, какие повреждения он нанес боевому товарищу.

Сильно ли она мучилась от боли? Или сразу потеряла сознание и впала в шок? Опустив компресс на рану, Адриан через рукав потер татуировку с языками огня. Конечно, его рана уже несколько недель как зажила, но он представил на миг, что бы почувствовал, будь это живое пламя, как бы оно жгло ему кожу.

Он повернулся к Оскару и Руби.

– Ее уже осмотрели?

Оскар кивнул.

– Ага. Говорят, все будет нормально, но это займет какое-то время. Плохо дело.

– Да уж. Во время дежурств мы без Данны, как без глаз, – согласился Адриан, почесав затылок. – Без нее будет намного труднее.

– И вот что странно, – сказала Руби, – Кошмар не приложила к этому руки. Это сотворил (и, указав на Данну, она изобразила в воздухе кавычки) некий «Наблюдатель».

Адриан вздрогнул, такая злоба была в ее голосе. Если ему и хотелось открыться, рассказать команде, что это он был с ними на крыше в тот день, сейчас это желание испарилось.

– Кто?

– Какой-то тип, оказался там в разгар сражения, – отозвался Оскар. – Вроде как Кошмар с ним не заодно, он выступил против нее. На костюме у него была буква О, как у нас, но… – Оскар развел руками. – Никто из нас раньше его не видал.

Адриан непонимающе нахмурился.

– Страж?

– Так его называла Данаида, пока ей не дали наркоз. По-моему, он огненный элементаль… Но точно не Дикий Огонь, – закончил Оскар.

Дикий Огонь был на сегодняшний день единственным огненным элементалем среди Отступников, по крайней мере, в зоне Гатлона. Именно во время совместных тренировок с ним у Адриана и появилась мысль манипулировать с огнем.

Руби зевнула.

– Мне кажется, что он и не тот Одаренный с Островов. Помните, тренировался здесь в прошлом году? Магма, кажется? Этот тип, Страж, был в броне с головы до пят. Кто-то из наших успел его щелкнуть с улицы, фото уже всем показывают, пытаются понять, может кто-то что-то знает.

– Он еще и прыгает потрясно, – добавил Оскар, – а этот его костюмчик, как будто прямиком из книги комиксов. Честно говоря, я думаю, что это кто-то из отдела исследований и разработок – типа, испытывают нового супер-солдата, но проект так засекречен, что они не могут это признать.

Руби, ахнув, подалась вперед, как будто ей внезапно пришла в голову разгадка тайны.

– А что если это злодей, переодетый Отступником. Может, он пытается нас очернить в глазах людей. Возможно даже, это часть целого заговора, цель которого наше полное уничтожение!

Адриан и Оскар воззрились на нее.

Руби пожала плечами.

– Ну, а вдруг, мало ли?

– Всякое бывает, – согласился Оскар.

Руби повалилась на скамейку и в изнеможении прикрыла глаза рукой, словно этот выплеск эмоций отнял у нее последние силы. Камень цвета крови у нее на запястье отражал свет лампы и бросал розовый отсвет на щеку девушки.

– Это моя теория, и я буду придерживаться ее.

– Но сперва Кошмар и он долго дрались, – возразил Оскар, – и только потом он атаковал Данаиду. А может, это была ошибка. Как знать.

– Еще кто-нибудь пострадал? – поинтересовался Адриан.

– Не-а, – в голосе Руби мелькнула нотка неуверенности, – Все целы.

– Кошмар и ей тоже вломила, – пояснил Оскар, – Погрузила Руби в сон.

Протянув руку, он погладил девушку по голове. Адриан не мог припомнить за Оскаром таких деликатных жестов, а уж Оскару деликатности было не занимать.

– Ябеда, – проворчала Руби, отпихнув его руку, – Если кому-то интересно, я и сейчас чувствую себя так, как будто голову залили цементом.

Адриан дернулся было сказать, что это ощущение ему знакомо, но подавил порыв.

– За год Кошмар уже четвертый раз вступает в контакт с нашей командой. Не может же она работать одна.

– Она сбежала на аэростате Кукловода, – высказался Оскар. – Может, она из новых Анархистов.

– Но, – Руби подняла палец в воздух, – она выкинула Кукловода за борт. Это не сильно смахивает на дружеское приветствие.

– Ну, это же в их стиле, кажется? – спросил Адриан. – Даже если они заодно, все равно для них нормально, чтобы сильные шли к цели, перешагивая через слабых.

Оскар пожал плечами.

– По-моему, это полная ерунда, но ведь они преступники. Откуда нам знать, что у них в голове?

– Есть и хорошая новость, – открывая глаза, сказала Руби с озорной улыбкой, – Кошмар осталась без ружья, я его захватила.

Адриан поднял брови.

– Оружие забрали наверх на исследование, – добавил Оскар, – Она стреляла из него в Капитана, чуть не попала в глаз. Пуля-дротик сейчас тоже в лаборатории. Может, удастся выяснить, откуда она взялась.

Адриан отвернулся. Он не мог представить, какую информацию можно выудить, осматривая оружие и пулю, но это хоть какая-то зацепка. Начало.

В то утро он думал только о демонстрации способностей Стража. С восторгом предвкушал, как покажет всем, на что способен в этом образе. Фантазировал, как снимет шлем Стража и откроет лицо перед своей командой, а потом и перед всеми Отступниками.

Но сейчас все это его не волновало. Одна фраза, которую произнесла Кошмар, изменила все.

Он должен выяснить, кто она такая. Должен узнать, что ей известно.

Он должен ее найти.

Глава пятая

Адриана мучила неясная тревога. Раненную Гром-птицу доставили сюда несколько часов назад, но остальные члены Совета до сих пор не вернулись в штаб. Если бы кто-то пострадал, это уже стало бы известно, значит, все в порядке. Может, ему просто не терпится узнать, что они слышали о Страже. Что думают о нем. Вдруг они его раскусили.

Он еще походил по медицинскому крылу и навестил пострадавших в стычке с Кукловодом, прежде чем подняться к Максу, который, как всегда, чувствовал себя отрезанным от мира.

Карантин Макса размещался в подвесном стеклянном коридоре, устроенном над основным этажом вестибюля. Пожалуй, это было самое роскошное помещение во всем доме – практически апартаменты класса люкс: панорамные, во всю стену, окна открывали вид на реку, от которого захватывало дух. По последнему слову были оборудованы и помещения, скрытые от любопытных глаз – образцовая спальня и ванная, в которой имелось даже джакузи. Впрочем, Адриану казалось, что Макс не так уж часто всем этим пользуется. Макс вообще почти все время проводил в главном отсеке своего жилища. Он постоянно возился со своим стеклянным городом, методично, шаг за шагом продолжая строить его все эти четыре года.

Настоящее чудо, он уже почти полностью покрывал пол в круглой комнате. Почти точная копия Гатлона, полностью построенная из прозрачного, сверкающего стекла.

Подходя к карантину, Адриан заметил Макса, сидящего со скрещенными ногами в центре макета Городского парка – одном из немногих клочков пустого пространства, где он еще помещался. Взгляд его был прикован к мониторам за пределами карантина, по которым непрерывно крутили видеоматериалы праздничного шествия. В пальцах он вертел стеклянную фигурку, одну из тех, что Адриан сделал для него несколько лет назад – повозка с упряжкой лошадей, вроде тех, на которых катали в парке туристов.

Все началось с игры. Когда Макса поместили в этот карантин, он был совсем карапузом, и Адриан старался, как мог, чтобы ребенку было там уютно. Заметив, что Макс любит строить из подаренных Капитаном кубиков, он начал сам делать для него блоки разной формы, рисуя их маркером на стекле и воплощая на стороне Макса.

Став старше, Макс начал делать заказы. Он просил делать ему блоки с высокими шпилями и куполами или тросы, с которыми он смог бы построить мост. Раньше, чем Адриан догадался, что задумал малыш, он увидел знакомый городской силуэт.

Сейчас Максу минуло десять лет, и миниатюрный город был почти завершен, однако, как и настоящий город, он постоянно менялся. Мальчик сносил здания, перестраивал, корректировал и подновлял, стремясь сделать его максимально похожим на реальный Гатлон – город, о котором он мог только мечтать.

Заметив приближение Адриана, Макс схватил альбом для рисования и поднял, чтобы было лучше видно. Очень старательно он изобразил на нем платформу, на которой Совет участвовал в параде.

– Можешь сделать вот это? – из-за стекла голос Макса звучал приглушенно.

– Вот так сразу? А где же “привет”? Где “как я рад, что тебя не укокошили психованные злодеи”?

Макс опустил альбом.

– Новости передают весь день, все больше про Гром-птицу, хотя я знаю, что Данаида и еще несколько тоже были ранены. Еще каждые несколько минут в новостях объявляют о пострадавших среди населения, – после паузы он добавил, поясняя. – Очевидно, я уже был бы в курсе, если бы ты пострадал.

Хмыкнув, Адриан сел на пол.

– В таком случае, да, я могу это сделать. Но не нужно, чтобы из тучи вылетали настоящие молнии. Здесь лучше подключить воображение. Хочешь, сделаю еще и уличных торговцев?

У Макса загорелись глаза.

– Да! И платформу со злодеями. И марширующий оркестр?

– Я что, похож на фабрику по производству статуэток?

Адриан вооружился фломастером и начал набрасывать на стеклянной стене платформу во всех деталях, которые ему запомнились. Правда, он пропустил момент ее появления, потому что как раз чинил девушке браслет.

Он замер, не закончив рисунок.

Столько всего случилось в этот день, что он чуть не забыл об этой девушке и о том, как она смотрела на Адриана за работой: не как на чудо, каких она в жизни не видывала. Нет, она как будто пыталась понять, не мошенник ли он и не нужно ли ей уносить ноги.

Вообще-то, в последнее время город был буквально наводнен Одаренными. Раньше сверхъестественные способности были людям в новинку, но, должно быть, очарование новизны улетучилось.

Адриан закончил рисовать платформу, добавив снизу колеса, чтобы Макс, если захочет, мог возить ее по улицам.

– Ну вот, – сказал он и, прижав ладонь к рисунку, направил силу на стекло.

Рисунок проник на другую сторону окна. Кристально-прозрачная модель платформы, да еще и с вращающимися колесиками.

Сама стеклянная стена осталась неизменной, линии рисунка исчезли с нее в процессе трансформации.

Макс, напряженно нахмурившись, вытянул перед собой руку. Миниатюрная платформа задрожала, затем оторвалась от стены и зависла в воздухе. Медленно, но уверенно, она пролетела над городом, вдоль Рейкис-авеню, свернула на Парковую Аллею и, тихо звякнув, опустилась рядом с мальчиком.

Выдохнув, он открыл глаза.

– Спасибо.

– Мне кажется, ты становишься сильнее, – сказал Адриан. – Полет был увереннее обычного. Я в этом уверен.

– Нет, это не так, – за деловитым тоном Макс умело скрывал разочарование, он мог бы обмануть почти любого.

– Ну… согласись, немного телекинеза все же лучше, чем нисколько, – Адриан потер висок колпачком маркера. – Хочешь, чтобы наверху стояли фигурки членов Совета?

Макс помотал головой.

– У меня остались те, что ты сделал в прошлом году, – он огляделся. – Где-то есть.

Помрачнев, он повернулся и посмотрел на Адриана.

– Кто-то правда пытался убить Капитана?

Адриан замялся, но скрывать от Макса правду не имело смысла. Мальчик был умен и слишком Стражен, себе же на беду. Новости он смотрел намного чаще, чем кино или мультфильмы, и, даже взаперти в своей стеклянной темнице, был, казалось, осведомлен о том, что происходит в мире больше, чем Адриан.

– Да, – ответил он, – Одна преступница по кличке Кошмар.

– Ты уже сражался с ней раньше.

– Не я. У Оскара и других была с ней стычка несколько месяцев назад, а кое-кто из других команд встречался с ней еще раньше.

– Почему она хочет причинить Совету зло?

Адриан начал рисовать на стекле музыкантов из оркестра. Барабанщик и трубач. Целый ряд тромбонов.

– Некоторым нравится, как все было до прихода Отступников к власти.

– Когда все только и делали, что воровали и убивали друг друга?

– Сам не понимаю. Но предполагаю, что люди, которые были тогда у власти, жили совсем неплохо, как думаешь? – Сдвинув брови, он сосредоточенно вырисовывал сложные изгибы французского рожка, но бросил и взамен дал музыканту в руки горн.

– А как по-твоему, этот новый тип, он хочет того же? Снова отдать город преступникам?

– Новый тип?

Макс кивнул на экраны. Адриан проследил за его взглядом, и по спине у него пробежал холодок. В новостях показывали фотографию Стража. Размытый снимок, сделанный снизу, запечатлел его самого, перепрыгивающего с крыши на крышу на высоте в сотню футов. Судя по этому снимку можно было поверить, что он летит.

Качество фотографии было ужасным, но Адриан впервые видел себя в костюме со стороны – жутковато, но приятно.

Нет, он ни под каким видом не мог признаться в том, что это он. Это невозможно. Никто не должен узнать, что Кошмар упущена по его вине. И тем более, что это он ранил Данаиду.

– Не думаю… – Адриан заколебался. – Мы не знаем, злодей ли он. Возможно, он пытался помочь. Он боролся с ней, а на груди у него, говорят, красная буква О.

– Но он не из наших, кажется?

Адриан занялся проталкиванием оркестра сквозь стекло, передавая Максу по одной фигурке.

– Сам не знаю. Оскар предположил, что это новая секретная разработка нашего оружия.

Внимание Адриана привлекло движение на первом этаже, у освещенного входа. Наконец вернулся Совет, таща за собой Кукловода, замотанного в хромированные цепи. Капитан толкнул негодяя к одной из групп встречающих, видимо, отдав распоряжение отвести его в тюремный блок. С ними отправилась Цунами, держа наготове стену воды на случай, если Уинстон Прэтт попытается что-то предпринять. Впрочем, попав в штаб Отступников, Кукловод был, судя по всему, слишком потрясен, чтобы думать об атаке.

Черный Огонь хлопал Капитана и Укротителя Ужаса по спинам. Даже отсюда Адриану были слышны его громогласные возгласы – направляясь к лифту, он на ходу говорил что-то о Гром-птице.

Адриан поднялся на ноги. Капитан Хром поднял голову, и выражение его лица смягчилось, возможно, от облегчения, хотя особых причин для беспокойства у него не было. Ему – как и всем – было известно, что Адриан все время был внизу, в толпе и смотрел парад, а потом делал, что мог, помогая зомбированным детям.

Он невольно заулыбался в ответ и приветственно помахал Капитану.

Обернувшись к Максу, он дважды постучал в окно. Мальчик на поднимая головы махнул рукой на прощание. Он пристраивал оркестрантов перед платформой.

Адриан спустился на первый этаж. Вокруг Капитана собрались люди, его забрасывали вопросами. Все хотели знать про неудавшуюся попытку покушения, Кукловода, Кошмар, Стража, но ответов не последовало. Сквозь толпу Капитан пробрался к лестнице навстречу Адриану, торопливо обнял и, легко оттолкнув, схватил за плечи. Адриан поморщился от боли, чувствуя, что швы чуть было не разошлись, но притворился, что улыбается.

– Когда началась эта свистопляска, мы даже не знали, на параде ли ты, – сказал Капитан Хром.

К ним подошел Укротитель Ужаса и с налету приобнял Адриана за плечи.

– Как же здорово, что ты цел и невредим.

Для целого мира это были Хью Эверхарт и Саймон Вествуд. Супергерои. Члены Совета. Первые среди Отступников.

Но для Адриана они чаще всего были просто его родителями.

Он закатил глаза.

– Завязывайте с этим. Вы меня смущаете.

– Уверен, что не в последний раз, – заявил Саймон, – Ты участвовал в бою?

Адриан отрицательно покачал головой.

– Я был в паре кварталов, когда все началось. Пришлось поработать уличным регулировщиком, я отправил несколько автобусов с детьми.

– Трудная работа, – заметил Хью. – Но кто-то должен делать и это.

– Следствие уже началось? – спросил Адриан. – Кукловод работал не один. В это наверняка замешаны и другие Анархисты – а по крышам носилась Кошмар.

Он тревожно взглянул на Хью.

– Она охотилась за тобой.

– Со мной все в полном порядке, – улыбнулся Хью, потерев висок. Адриан помнил, что стрела попала именно в это место, но не оставила даже царапины.

– Вижу, – сказал он. – Но все-таки, сегодня она попыталась тебя убить… и у нее почти получилось. А Гром-птицу она ранила. Эта девчонка… она не оставляет нас в покое, и я совершенно уверен, что она действует не сама по себе.

– И мы тоже уверены, – ответил Саймон. – Расследование ведется, но пока нет убедительных данных за то, что она заодно с Анархистами или какой-нибудь другой группировкой, старой или новой. Ей просто повезло, что сумела улизнуть на шаре Кукловода. А без доказательств…

– …задержание незаконно, – мрачно кивнув, договорил за него Адриан.

– Если мы будет нарушать правила, то станем такими же, как они, – сказал Хью.

Адриан не стал отвечать. Раньше, когда Отступники еще только появились, им не нужно было придерживаться правил – потому что не было правил, по которым играть. Они были скорее мятежниками, повстанцами, чем правоохранителями, и уж точно, не занимались законотворчеством. Они просто делали, что могли, чтобы сделать мир лучше и безопаснее. Даже если иногда это означало добывать информацию шантажом или обманом проникать в тайные притоны, если им казалось, что там происходит что-то подозрительное – и не требовали убедительных доказательств.

Иногда Адриану начинало казаться, что это было лучше и правильнее. Когда супергерои действуют как супергерои, а не главы правительства.

Возможно, именно поэтому ему и пришла в голову мысль о Страже. В анонимности была свобода. В ней была власть – не отчитываться ни перед кем.