Марина Вячеславовна Ковалева
Пятнистая шкура
– Ты и сам не веришь в то, что говоришь! – закричал я. – Не человек он! Я пойду и скажу Ирине обо всём, что вы задумали!
Схватили меня братья, стали уговаривать:
– Что ты, Тимофей, хочешь сделать? Неужто не понимаешь, что и сестру не спасёшь, и всю деревню погубишь. И не жаль тебе малых деточек, юных девушек да молодых парней, слабых стариков да ветхих старух? Хочешь обречь их на смерть неминучую? Видно, такая наша судьба, пожертвовать сестрой ради спасения всех.
Долго они говорили, и показались их речи мне правильными.
Старший брат между тем по деревне слух пустил, что просватал он сестру за богатого человека. Стали наши родственники готовиться к свадьбе.
Наступил назначенный день. Всю избу богато убрали. Стол уставили разными закусками. Гостями чуть не вся деревня пришла. Вот и утро прошло – нет жениха, вот и полдень прошёл – никто не едет. Только я подумал, что избавились мы от беды, как послышался звон бубенцов, и подъехали к дому несколько троек, запряжённых вороными конями. Из них вылез жених, а за ним дружка, и другие с его стороны гости.
Зашёл жених – на нём кафтан, шитый серебром, сапоги как жар горят, на пальцах – перстни, на голове – бобровая шапка. Только глаза у него не человеческие и лицо хищное.
– Ну что, гости и родственники, будете невесту отдавать или чем выкупите? – спросил он и так засмеялся, что все, кто был в избе, затряслись, словно листья на ветру. – Только для выкупа предлагайте самое дорогое, что у вас есть!
Сестра, как увидела жениха, бросилась к старшему брату и закричала:
– Братец, братец, разве я не была тебе вместо матери? Выкупи меня зелёными лужками, где ты пасёшь скот!
–Да что ты, сестрица, на голодную смерть, что ли, обречь нас хочешь?
Бросилась сестра к жене старшего брата:
– Невестка, невестка, выкупи меня своей дойной коровой!
– Да что ты, золовка, а чем мне кормить детушек?
Кинулась сестра к среднему брату:
– Братец, братец, выкупи меня своей собольей шубой!
– Да как же я выкуплю, сестрица, когда она пойдёт в наследство моему сыну? Неужто у дитя малого последнее отнимать?
Упала сестра в ноги жене среднего брата, но та сказала, что она во всём воле мужа послушна и ничего не может поделать. Обратилась сестра ко мне, а я так растерялся, что никак не мог вспомнить, что же у меня самое дорогое: то ли ружьё, то ли новая шапка.
– Видно, братья, волчье у вас сердце! – сказала сестра, поднимаясь. – Больше просить вас ни о чём не стану! Оставайтесь и живите по-волчьи, нет вам моего прощения!
– Никто больше не хочет выкупить невесту? – засмеялся жених и обвел всех своим страшным взглядом.
Никто ему не ответил. Старший спрятался за среднего, средний за младшего, а с младших и вовсе ответа не было.
– Тогда мы её выкупим! – засмеялся господин Беркутов и бросил на стол тяжёлый мешок.
Мешок от удара порвался, и посыпалось оттуда золото. Все гости бросились к столу, чтобы получше разглядеть это чудо. Началась такая давка и свалка, что в ней никто и не приметил, как исчезли жених, его люди и Ирина. Когда я пробился к выходу, то не увидел ни одной тройки, только вдали по небу летели две большие хищные птицы да стая воронов.
Братья с гостями за стол уселись. Отсутствие молодых объяснили тем, что Беркутов – человек занятой, недосуг ему время терять. Когда гости напились и наелись, братья их из избы выпроводили, мешок с золотом забрали, предварительно мне полную шапку насыпав.
– Не печалься о сестре, Тимошка, – сказали они. – Будет жить она с мужем, как у Христа за пазухой. Ради нелюбимой жены такими деньгами никто кидаться не станет.
Всю ночь я не спал. Всё мучился, думал о сестре. Было мне так тяжело, что хоть волком вой. Пошёл я под утро умыться, чтобы от холодной воды легче стало. Стал мочить руки, а они шерстью покрыты, глянул на своё отражение, а там не лицо, а волчья морда! Глянул на стол, где шапка с золотом лежала, а в ней – черепки от глиняной посуды! Прокляла меня сестра за моё предательство! Испугался я моего нового облика и бросился в лес. Сколько бежал – и сам не помню. Очнулся в неизвестном месте и не знал, что делать. К людям пойти – примут за волка и убьют, к зверям – узнают человека и загрызут. Одно хорошо – в волчьей шкуре стал я понимать языки всех зверей. Волки меня пожалели и сказали, что нельзя мне есть сырое мясо, если не хочу навечно в серой шкуре остаться.
Вот уже год скитаюсь я, хочу сестру найти и освободить, броситься ей в ноги и попросить прощения, но так до сих пор ничего о ней и не узнал.
6.
Когда волк закончил свой рассказ, звери долго сидели молча.
– За зло, что сотворил, ты сам себя так наказал, как никто другой наказать бы тебя не смог, – сказал Золотые глаза, – поэтому мы тебя не тронем…
– Хоть я и не люблю людей, но сестру мне твою очень жаль, – задумчиво произнёс Манул.
– Не хочу уподобиться людям и бросить её в беде. Не ради тебя, а ради неё отправлюсь на поиски людей – птиц, что её похитили, – поклялся барс.
– И я пойду! – пискнул бурундук.
– Но сначала нужно доставить Меньшего братца, – напомнил Манул.
– Не будем терять время, двинемся дальше!– скомандовал Золотые глаза и зубами осторожно подсадил больного дикого кота к себе на спину.
Уже светало. Барс шёл тихо и неслышно. На нём ехали Меньший братец и бурундук. Следом пыхтел Манул с мешком с припасами. Замыкал шествие оборотень. Вдруг неподалёку раздался волчий вой. Голос был отчаянный, с хрипловатыми нотами
– Можно я отвечу? – спросил оборотень. – Это мой друг печалится, что я на ночь не пришёл в наше общее логово. Тоскует, думает, что я погиб. Нужно ему сказать, что я жив, куда и с кем ухожу.
– Говори, – кивнул Золотые глаза.
Оборотень завыл чистым, высоким голосом. Ему ответил сначала один, а потом ещё несколько волков. В волчьем языке остальные звери понимали мало, но они слышали по интонациям, что идёт задушевный разговор.
– Всё, попрощался, – сказал Тимофей. – Мой друг и его родичи пожелали мне счастливого пути.
–Неужели они так близко приняли к сердцу беду человека? – недоверчиво спросил Манул.
– Они меня жалели, считая мою человеческую половину чем-то вроде болезни, – объяснил оборотень. – Мой друг, когда увидел меня после двух недель голодных скитаний, так разжалобился, что отрыгнул мне мясо, которое нёс в желудке для своих младших братьев и сестер.
– И ты ел такую гадость? – скривился Манул.
– Зря ты переживаешь, – пожал плечами оборотень. – Не знаю, каким образом настоящие волки это делают, но мясо, которое они несут для волчат в желудке, извергается совершенно свежим. Наверно, они задерживают пищеварение.
– Ты жил с семьёй волков прямо в норе? – спросил Тимофея бурундук, который до этого молча ехал на загривке барса и лишь с любопытством шевелил ушами.
– Не все члены одной волчьей семьи живут в одном логове. С родителями остаются только малые волчата, а их взрослые дети, как мой друг, располагаются в логовах поблизости. Они помогают родителям охотиться и нянчат волчат.
– От тебя-то была им польза в хозяйстве или одни расходы по твоему пропитанию? – сердито спросил Манул.
– Конечно, я с ними охотился. Еду приносил, только не в желудке, а в зубах. Я очень старался, потому что волчата так радовались! Придёшь, бывало, а они как выбегут все навстречу! Лапами обнимают, целуют, лижут! Отдашь им – и снова со всех ног в лес!
– Видно, неплохо тебе жилось, если ты их так вспоминаешь! – заметил барс.
– Мой друг – он очень добрый, – согласился Тимофей.– Он всё время старался отвлекать меня от грустных мыслей, затевал всякие игры.
– И во что играют волки? – спросил Золотые глаза.
– Свечкой прыгают вверх, кто выше, а ёще друг через друга, – начал перечислять Тимофей. – Мой друг, например, любил разогнаться и затормозить прямо у меня перед носом!
– А я один раз видел жуткую картину! – вмешался бурундук. – Целая стая волков бежала и грызла друг друга за шеи!
– Вовсе они не грызли, а играли! – обиделся Тимофей. – Слегка цапнуть за шею у волков – это вроде как осалить во время игры в догонялки у людей!
Разговор на некоторое время утих, и звери шли молча. Солнце поднялось высоко. Повсюду пели птички. Несколько раз Манул замечал, что оборотень почему-то отстаёт, а потом нагоняет остальных бегом с большой палкой в зубах. Заинтересовавшись причиной, он стал чаще оглядываться и, наконец, увидел, что время от времени волк пытается идти на задних лапах, опираясь на палку, а когда видит, что отстал, то берёт палку в зубы и догоняет.
– Почему ты ходишь таким странным образом? – спросил кот подозрительно.
– Боюсь совсем разучиться ходить на двух, – ответил оборотень, смутившись.
– Ну, если тебе так необходимо заниматься этими глупостями, может, понесёшь немного сумку с припасами? – задал вопрос кот таким высокомерным тоном, что он скорее был похож на приказ.
– Ты прав, Манул, все мы устали, – услышав его, сказал барс, – а потому сейчас у нас будет привал. Я чувствую, как пахнет свежестью. Неподалёку находится лесная речка. Возле неё и позавтракаем, а затем отдохнём.
Пробравшись сквозь заросли ольхи и бузины, звери увидели блеск воды. Они решили расположиться рядом с большим, нагретым солнцем серым камнем, мимо которого лесным зверьём была протоптана тропинка к водопою.
–Тут был ребёнок! – воскликнул оборотень взволнованно.
– Где? – сердито спросил Манул.
– Вот! – Тимофей указал на маленький след босой ножки.
– Это барсучий след! – фыркнул кот.
– Это ребёнок! Здесь след только двух ног! – не унимался волк.
– У барсука шаги короткие, он ставит задние ноги на следы передних! – насмешливо заявил Манул.
– Соболь тоже так ходит, когда двигается прыжками, – вмешался в разговор бурундук.
– Ты-то откуда знаешь? – презрительно буркнул дикий кот.
– Ещё бы не знать! – взвился от возмущения Пятый. – Эти соболи столько раз у бурундуков кладовочки зимой разоряли!
Барсу стало жаль волка, тем более что он и сам почти ничего не знал о зверях и птицах, которые жили здесь, у подножия гор. Поэтому он примиряюще сказал:
– Давайте уже откроем мешок и поедим!
Манул и тут перехватил инициативу, сам себя назначив в распределители еды. Во время завтрака все услышали плеск воды и успели заметить плывущую рыбу, которая блеснула на солнце бочком, покрытым серебряной чешуёй.
– Эх, – вздохнул Манул, – говорят, лисы хвостом умеют рыбу ловить! Надо было нам рыбий садок злого охотника, из которого мы всё съели, с собой захватить!
– Не сожалей, – отмахнулся барс, – я нёс Меньшего братца, а ты – наши припасы, так что всё равно садок тащить было некому.
– Я бы мог сделать садок или сеть, если бы у меня были руки, а не лапы, – сказал Тимофей и попытался ласково погладить кота.
– Полегче! – зашипел Манул. – Я тебе не домашняя кошка! И подлизываться ко мне бесполезно! Я не приручаюсь!
– Давайте подремлем на солнышке, – снова примиряющее произнёс барс, который начал уставать от постоянного воинственного настроя дикого кота.
Сам он растянулся в теньке на длинном, сером камне, рядом с Меньшим братцем, которому Золотые глаза уступил самое тёплое, прогретое солнцем местечко. Бурундук пристроился к барсу под бок. Волк Тимофей устроил себе подстилку, наломав веток, а Манул клубком свернулся в траве. Через некоторое время барс засопел, а бурундук тоненько засвистел носом. Волк всё ворочался и вздыхал. Манулу же снилась рыбалка. Он распускал когти и бормотал с закрытыми глазами: «Рыбка моя!» В самом интересном месте сна он почувствовал неприятный укус и подскочил, разбудив всех..
– Что случилось? – всполошился волк.
– Ничего, блоха укусила,– проворчал кот и попытался поймать бессовестное насекомое зубами.
– Говорят, что лисы, чтобы избавиться от блох, берут в рот клочок сена и медленно заходят в воду, – попытался помочь советом Манулу волк. – Блохи, спасаясь, поднимаются сначала на спину лисы, потом на голову, а потом перепрыгивают на сено. Тогда лиса бросает сено в воду и убегает.
– Что? Я полезу в воду? – возмутился Манул. – Да никогда!
– Тетерева купаются в пыли в ямках на старых муравейниках или в старых кротовинах! – подал совет в свою очередь бурундук. – А вы, барсы, что делаете?
– У нас в горах блох нет, – с достоинством произнёс Золотые глаза. – А, ты, волк, что делаешь?
– Наверно, блохи чувствуют, что я не настоящий волк, – пожал плечами оборотень. – У меня их просто не бывает.
– Может, все выспались, и мы пойдём дальше? – раздражённо спросил Манул, убедившись, что он единственный пострадавший.
Кот так обиделся, что большую часть пути, к облегчению остальных, никого не задирал и ни с кем не ссорился. Он сделал вид, что позабыл о мешке, предоставив тащить тяжести волку.
Звери шли довольно долго. В вечерних сумерках стволы окружавших их берёз уже стали голубыми, когда они приблизились к каменистой местности, уступами спускающейся вниз. На площадках уступов густо росли кусты.
–Ой, ну и зрелище! – раздался у них над головой чей-то голос. – Ха-ха-ха! Хы- хы – хы! Хо – хо – хо! Ой, не смешите меня! Ох, мои лапки! Ох, мои хвостики! Ой, я надорву животик!
Не успели звери понять,в чём дело, как с ближайшей ветки дерева прямо под лапы впереди идущего барса упал незнакомый дикий кот и стал кататься по земле, давясь от смеха. Он то бил по земле всеми четырьмя лапами, то дрыгал ими в воздухе.
– Здравствуй, Средний братец! – мрачно сказал Манул. – Дома ли родители?
– Ох, и насмешил же ты меня, Старший братец! – воскликнул незнакомый кот, когда смог остановиться и перевести дух. – всю жизнь поучал меня и воспитывал, как надо себя вести, как блюсти кошачье достоинство, а сам бродишь в такой компании!
– Какой это «такой» компании? – рассердился Манул.
– Ты бы увидел себя со стороны! – снова захихикал Средний братец. – Впереди какая-то здоровенная кошка несуразной окраски, а на ней мышь! Зачем вы этого мышевидного с собой взяли, в качестве запасов еды что ли? А этот волк на задних лапах с палкой! Ха-ха-ха! Хи-хи-хи!
– Ты бы лучше прекратил позорить нашу семью и побежал доложить родителям, что я привел благородных зверей, которые спасли Меньшего братца от участи стать шапкой для людей! – рыкнул Манул.
– Это мышевидный что ли его спас? – с издёвкой спросил Средний братец. – Да я лучше бы стал шапкой, чем так опозориться!
– А ну, беги, лоботряс, а то как полетят от тебя клочки шерсти во все стороны! – пригрозил Манул.
– Иду, иду! – проворчал Средний братец и встал. – Только дома одна матушка. У неё по весне народились котята, она с ними сидит. А батюшка ушёл на прогулку в горах: этой ночью новолуние!
Средний братец побежал вперёд, а остальные спустились за ним. Там, у входа в каменную нору, их встретила пожилая кошка.
– здравствуй, матушка, – ласково сказал Манул, и они потёрлись носами. – Все эти звери – мои друзья. Они помогли мне спасти Меньшего братца из рук человека и доставить его сюда. Я бы не стал беспокоить тебя понапрасну, но мне нужно отблагодарить друзей за их доброе дело, отправившись с ними в, возможно, опасное и долгое путешествие.
– Я пережила уже восемь моих котят, погибших от рук человека и от когтей огромных страшных птиц, что водятся здесь! Я так благодарна вам, – обратилась кошка к барсу, бурундуку и смущённому (ведь он не принимал участия в спасении Меньшего братца!) волку, – за спасение моего сына. Жаль, что моего мужа нет дома. Он любуется полной луной в горах. Я бы пригласила вас внутрь, но, боюсь, вы туда не пролезете.
Золотые глаза вежливо поблагодарил кошку и уверил её, что они отлично устроятся снаружи: ночи стоят тёплые, а воздух свежий.
– Одна беда, – продолжила кошка, – по весне народились у меня котята, так что я не могу далеко ходить охотиться. Трудно мне будет прокормить ещё и взрослого сына.
– А мы предусмотрели это, – сказал Золотые глаза. – Вот, принесли мешок с сушёным мясом, так что вам не нужно ни о чём беспокоиться. Мы уже сытно пообедали, так что ужинать совсем не хотим.
Бурундук и волк тихо вздохнули, проводив глазами свой сегодняшний ужин и завтрашний завтрак. Средний братец, сидевший тут же, тоже вздохнул.
– Ты-то что вздыхаешь? – спросил его волк.
– Так славно я жил, пока братьев не было, а теперь вы всё испортили, – ответил тот.
– Что же мы сделали не так?
– Когда мы были маленькие, то матушка всегда больше любила Старшего братца, потому что он умный. Теперь она станет больше любить Меньшего братца, потому что он больной и его жалко. А моя очередь всё никак не настанет.
–А ты помогай ей ухаживать за Меньшим братцем, вот она и выделит тебя за твою доброту, – предложил бурундук.
– Чтобы я слушал мышиные советы! – фыркнул Средний братец. – Да никогда!
Он развернулся и ушёл.
Между тем Манул помог Меньшему братцу войти в нору. По уговору с друзьями он должен был провести ночь там, чтобы вдоволь наговориться с матушкой.
Когда стемнело, и в небе зажглись звёзды, барс, волк и бурундук устроились на ночлег, сделав себе логово из травы. на небе взошла полная луна, залив всё вокруг серебряным светом. Казалось, что росшие наверху берёзы светятся изнутри. Золотые глаза крепко спал, когда бурундук растолкал его самым бесцеремонным образом.
– Что случилось? – спросил барс.
– Посмотри на волка, – прошептал Пятый взволнованно.
Барс поглядел на то место, где спал оборотень, и увидел вместо волка юношу в обрывках когда-то праздничной одежды.
– В полнолуние оборотни принимают свой истинный облик, – пояснил бурундук.
– Наверно, ему холодно спать так, почти на земле. Я растянусь рядом, чтобы согреть его теплом своей шкуры, – сказал барс.
– Может, Манул был прав, когда предлагал его загрызть? – снова прошептал Пятый. – Сейчас, когда он в истинном своём облике, мне страшно. Люди – они такие коварные. Вдруг, когда он станет человеком, он нас предаст…
– Перестань, Пятый, – успокоил бурундука барс, – мы с ним ели от одного куска мяса. И волки к нему привязались. Значит, он стал лучше. Давай спать.
Золотые глаза растянулся рядом с оборотнем и обхватил его лапой. Бурундук свернулся клубком возле головы барса и вскоре засопел.
7.
Утром звери попрощались с матушкой Манула, велели передать привет его батюшке, когда он вернётся, и отправились в путь. Определённого плана у них не было, просто им нужно было уйти до завтрака. Бурундук не очень переживал из-за этого. Он быстро нашёл несколько орехов, разгрыз их и съел. Манул чувствовал себя виноватым, потому что из-за его брата барс и волк остались без еды. Он шёл впереди, раздувая ноздри и шевеля усами. Вдруг кот что-то почувствовал, заурчал и полез на дерево. Мгновение – и он исчез в дупле, а затем появился с половиной зайца в зубах.
– Кладовая куницы, – пояснил смущённо Манул.
– Не стесняйся, Манул, куница живёт в дружбе с соболем. Они – известные разбойники. Сколько соболи прошлой зимой моих кладовочек разорили – не перечесть! – заявил бурундук.
– А ты считать-то умеешь? – насмешливо фыркнул кот.
– Так я и говорю «не перечесть», потому что считать не умею, – ответил бурундук.
–Можно, я разожгу огонь? – смущённо спросил волк.
– Разжигай, если нужно, – согласился барс.
Звери с удивлением смотрели, как оборотень ловко управляется звериными лапами, устраивая костёр и поджаривая мясо.
– Пока готовится еда, – сказал Золотые глаза, – будем держать совет, где искать людей- птиц. Тимофей сказал, что видел двух больших хищных птиц и стаю воронов. Кого бы нам расспросить о них?
– Нужно спросить кого-нибудь очень старого, – присоветовал бурундук.
– А как мы узнаем, кто тут самый старый? – спросил волк.
– Я, между прочим, местный, – вмешался Манул, который после находки мяса снова стал самоуверенным и важным. – Я знаю, что самая старая здесь Стонущая берёза. Только она ни с кем не разговаривает, зато ветвями может побить как следует.
– Ты знаешь, где она растёт? – спросил барс.
– Знаю. Это недалеко.
–Значит, завтракаем и идём к берёзе.
Закончив с едой, звери вновь отправились в путь. Лес вокруг был тёмный, еловый. Упавшие от старости ели образовывали завалы, поросшие мхом. Стволы растущих деревьев были покрыты лишайниками. Внезапно лес расступился, и на склоне холма звери увидели светлый, берёзовый лесок. В центре росла большая старая берёза, а вокруг неё располагались молодые берёзы и совсем юная берёзовая поросль.
– Вон она, – указал лапой Манул. – Но она такая сердитая. Стонет и стонет, а говорить ни с кем не хочет.
В этот самый момент старая берёза содрогнулась и громко застонала. Молодые деревья ответили ей горестным воплем.
Это было так неожиданно, что звери вздрогнули.
– Вы как хотите, а я её боюсь, – честно признался Манул. – Деревья такие непредсказуемые.
– Я тоже тут подожду, – пискнул бурундук.
– Ладно, мы пойдём с волком, – согласился барс.
Вдвоём с Тимофеем они спустились по склону и углубились в молодую поросль. Не успели они далеко зайти, как юные деревья стали стегать их ветвями и испуганно кричать.
– Да что вы так расшумелись! – возмущался барс, зажмурившись и продолжая пробираться вперёд вместе с волком. – Мы ничего вам плохого не сделаем!
– Гоните, гоните их! – кричали деревья. – Они обидят бабушку!
Кое-как звери пролезли в самый центр леса и оказались у корней старой берёзы.
– Как вы посмели прийти сюда? – грозно спросило дерево, наклонившись над ними огромными ветвями. – Что вам нужно?
– Мы узнали, что ты – самое старое дерево в лесу и хотели попросить тебя о помощи, – сказал барс, приседая на задние лапы и с беспокойством следя за шевелением страшных ветвей.
– Как я могу помочь тебе, если уже много лет, как я сама мучаюсь и не могу помочь самой себе, – ответило дерево.
– От чего же ты мучаешься?
– Много лет назад сюда пришли люди, чтобы срубить меня, но в это время пошёл сверкающий дождь. Они были так напуганы сиянием и блеском, что бежали, оставив в моей ране топор.
– Мы могли бы вытащить топор из твоей раны, – сказал волк. – Где он?
– Посмотри с другой стороны.
Звери обошли берёзу и увидели в её стволе заржавленный топор. Волк налёг на него плечом, но сил у него не хватало. Барс обхватил его лапами, и вдвоём они выворотили топор из раны.
– Ах, бабушка истечёт соком! – затрепетала вокруг молодая поросль. – В её рану набьются насекомые, и она загниёт!
– Я знаю, надо замазать рану землёй, – сказал волк.
– Тогда я стану рыть, – предложил Золотые глаза, – а ты делай, как нужно.
Барс когтями разгрёб старую листву и начал рыть землю, а волк – заполнять ею рану дерева и уплотнять. Когда всё было закончено, берёза вздохнула с облегчением. От громкого звука её голоса барс и волк в страхе припали к земле.
– Давно не чувствовала я такой лёгкости, – сказало дерево. – Спасибо вам. Спрашивайте у меня, что хотите.
Барс толкнул волка в бок, и тот спросил:
– Скажи, уважаемая берёза, не видела ли ты стаю из двух больших хищных птиц и множества воронов? Они, когда хотят, могут превращаться в людей.
– А зачем вам эта стая?
– Они украли сестру волка, – объяснил барс, – и мы ищем её повсюду.
– Да, я видела такую стаю. Дважды она пролетела надо мной. Один раз она летела на юг, а другой раз – на восток.
– Боюсь, что это нам не очень поможет. Не знаешь ли ты, уважаемая берёза, кого-нибудь, кто знает больше?
– Дождитесь ночи. По ночам прилетает отдохнуть в моих ветвях летучая мышь ушан. Она наверняка знает больше.
День уже клонился к вечеру, так что барсу и волку оставалось ждать недолго. Видя их усталость, берёза всплеснула ветвями и воскликнула:
– Вот что значит старость! Хорошо же я вас отблагодарила за заботу! Даже угостить забыла! Обойдите меня вокруг и снимите с моей обломленной ветки мешок!
Барс обошёл вокруг берёзы и, поднявшись на задние лапы, снял с ветки довольно тяжёлый холщовый мешок.
– Этот мешок, – продолжила берёза, – принадлежал людям, которые хотели меня срубить. Когда пошёл сверкающий дождь, они бежали и забыли его. В тот день многие деревья в нашем лесу обрели дар речи и стали понимать языки птиц и людей. Этот мешок висел на мне долго, пока о нём не прознали мыши. Они добрались до него и прогрызли дыру, чтобы полакомиться едой, спрятанной в нём. С тех пор прошли долгие годы. Мыши по-прежнему ходят поесть из мешка, а еда в нём не убавляется. Видно, и он стал волшебным после сверкающего дождя. Забирайте его себе.
Барс и волк поблагодарили дерево, устроились у его корней и раскрыли мешок. В нём они нашли мясо, хлеб, кусок сыра, зелёный лук, соль и чёрную редьку. Время ожидания потекло для них быстрее и веселее.
Вскоре тьма окутала землю. В небе зажглись далёкие звёзды. В наступившей тишине они услышали лёгкий шум и увидели, как небольшая летучая мышь ушан подлетела к дереву и повисла на ветке вниз головой.
– Как ты поживаешь, старая берёза? – спросил ушан. – Не пришло ли облегчение тебе от твоих страданий?
– Здравствуй, друг ушан! – поприветствовала его старая берёза. – Сегодня эти добрые звери, барс и волк, освободили меня от топора и залечили мою рану. В благодарность хочу помочь им с твоей помощью, если тебе не в тягость.
– С радостью помогу. Что я должен сделать? Спрашивайте
– Маленький храбрый ушан, – обратился к нему барс, – ты летаешь далеко и высоко, много видишь и слышишь. Не встречал ли ты птичью стаю из двух больших птиц и множества воронов?
– Встречал. Если идти прямо на восток, то придёшь к высокому обрыву. Несколько раз, когда я укрывался днём под скальными навесами в тех местах, мой отдых нарушала эта стая. Две большие птицы, беркут и бородач, загоняли на обрыв горных козлов и сбрасывали их вниз, а потом пировали их мясом. Вороны же помогали им, но ели лишь после того, как те насыщались. Как же огромен беркут! Когти у него словно серпы, размером с человеческий палец! Ну и прожорлив же бородач! Я сам видел, как он заглатывал целиком рёбра и копыта горного козла! Всякий раз, наевшись до отвала, улетали они на восток и скрывались в дали между двух голубых гор.
