Марина Владимировна Ефиминюк
С приветом из другого мира!
– Я сбрызнула постным маслицем, – тихонечко призналась Раиса. – Без маслица совсем грустно капустой хрустеть.
– Да и с маслицем тоже не очень весело, – пробормотала я себе под нос и отослала горничную из спальни: – Спасибо, Раиса. Отдыхай.
– Вкусной трапезы, молодая госпожа, и счастливой ночи, – пожелала она.
– Надеюсь, счастливым будет утро, – вздохнула я и взяла столовые приборы. К счастью, ни нож, ни вилка от привычных ничем не отличались.
Овощи в другом мире пахли… овощами, как в детстве с бабулиного огорода, но после диетического салатика есть хотелось ничуть не меньше, чем до него. Прозрачный чай, правда, оказался сущей гадостью и пах соломой. В общем, с голодом Ивонне предстояло разбираться самостоятельно, а я сделала все, что смогла. Улеглась в кровать, закрыла глаза и настырно начала считать баранов. На второй сотне, как ни странно, мне действительно удалось заснуть.
Проснулась в той же кровати и уставилась на светлый балдахин над головой. В тишине шипел магический светильник, тикали часы. Пока семья Артисс спала, у меня было время принять печальную правду: Ивонны с нами больше нет. Мы не поменялись телами, она тихо ушла, не пережив болезни, осталась только я.
Если отмести истерику и хорошо подумать, в новой жизни у меня внезапно появились богатые родители, горничные, волшебное зеркало с портретом красивого мужика. И никакой ипотеки на тридцать лет! Считай, в сказку попала. Осталось понять, кто в этой сказке Баба Яга. Или злой колдун.
Пару дней я смирялась с объективной реальностью, обживалась и знакомилась с семьей Артиссов. У Ивонны имелся младший брат Эзра в самом расцвете пубертата. Леди Артисс была строга, но справедлива. Хозяина дома побаивались все и даже магические лампы. Когда этот высокий мужчина с тяжелым взглядом по вечерам читал ежедневный «Вестник», огни переставали мигать.
К слову сказать, кое-какие знания о новом мире я почерпнула не только из болтовни Раисы, но из этого самого новостного журнала. Выяснила, что «Рейванд» – это не ругательство, как мне показалось сначала, а название королевства. Прочитала про деревню Гайрюк, затопленную во время паводка, наткнулась на некролог с именем Ивонны Артисс и решительно закончила с изучением матчасти.
«Вестник» пришлось спрятать. Ивонна увлекалась исключительно модными каталогами, и шокировать ее матушку внезапно изменившимися вкусами не хотелось. Она и так от радости схватилась за сердце, когда я отказалась от голодовки и попросила принести на завтрак не сухарик, а глазунью из трех яиц.
Рыжеволосая болтушка Раиса, заменившая уволенную Ирис, собирала меня на завтрак. Магической щеткой она расчесывала и одновременно сушила густую влажную шевелюру. Процесс был муторный. К чужой внешности, как и к новому имени, я привыкала с трудом, старалась лишний раз не смотреться в зеркало и читала вчерашний «Вестник».
– Придумали же, – пробормотала Раиса себе под нос, оглаживая щеткой почти высушенные волосы, – отдать такую красоту замуж…
Я резко подняла голову. В отражении горничная смущенно втягивала губы и прижимала щетку к груди. Чепец скособочился, на побледневшем лице выступили веснушки, а в глазах появилась паника.
– Меня выдают замуж? – проговорила я. – Когда?
Вот и наступил в волшебной сказке пресловутый «вот это поворот»!
– Леди Артисс строго-настрого велела молчать, – простонала Раи. – Ты столько рыдала, что заболела и слегла.
– Почему? – Я закрыла новостной журнал. – Жених старый, кривой, косой? Чем он мне не понравился? У него ипотека на тридцать лет, деревянная нога и карета в кредит?
– Он черный маг, – чуть склонившись, прошептала она и многозначительно изогнула рыжие брови.
Возникла странная пауза. У меня вырвался громкий издевательский смешок.
– И всего-то?
– Госпожа, он живет в страшном замке! Там даже лягушки не приживаются! Ой! – Раи снова осеклась. – Я не должна тебе этого рассказывать. Принести нюхательные соли?
– Зачем?
– Помирать от горя не собираешься?
– Бог с тобой, я три дня как воскресла, – хмыкнула в ответ. – Скажи, все ли я правильно поняла: жених богат и у него свой замок?
– Он колдун! – зловещим голосом напомнила она главный, по ее мнению, недостаток будущего мужа.
– Давай будем справедливыми, – поморщилась я, – у всех свои тараканы. Просто у некоторых они крупнее. Как далеко от столицы его замок?
– На другом конце королевства рядом с мертвым озером.
– Еще и озеро! – восхитилась я. – Мы с женихом знакомы?
– В людской судачили, что вы никогда не встречались. Хозяину король лично приказал отдать тебя в жены колдуну.
Какая превосходная новость! Впервые с момента пробуждения вижу свет в конце темного тоннеля и чувствую прилив позитива. Выйти замуж и уехать из дома Артиссов туда, где меня никто не знает и не догадается, что тело Ивонны заняла женщина из другого мира, хороший план.
Родители уже поняли, что их старшая дочь не похожа на себя. Об этом шептались слуги. А тут подвернулся целый жених! С деньгами и собственным замком с видом на озеро. Искать не пришлось. Сами вручили, как новые туфли.
– Раиса, ты знаешь его имя?
– Да кто ж не знает это исчадие бездны? – Она запальчиво взмахнула щеткой, и по заговоренным щетинкам пробежали золотистые искорки магии. – Он единственный во всем Рейванде темный колдун! Фостен Мейн!
Я поднялась, пристроила «Вестник» на пуфик и торжественно приказала зеркалу:
– Портрет!
Ничего не произошло.
– Покажи портрет! – снова скомандовала я.
– Госпожа, ты чего пытаешься сделать? – тихонечко спросила Раиса, глядя на меня через отражение, как на малахольную.
– Помолчи полминуты! – проворчала я, пытаясь вспомнить, что говорила в первую ночь, и щелкнула пальцами: – Точно! Свет мой зеркальце, покажи портрет.
Понятия не имею, что за блажь случилась у волшебного артефакта, и почему он не отзывался на другие команды. Зеркальная поверхность немедленно исчезла. Появились две глухие деревянные створки, а в центре большой портрет светловолосого мужчины с ледяными почти прозрачными глазами и хищными чертами лица. В утреннем ярком свете было несложно прочитать надпись «Фостен Мейн».
– А вот и злой колдун нашелся, – с улыбкой протянула я, складывая руки на груди.
Приятно познакомиться, мой пропуск в светлое будущее.
– Помоги двуликий, какое видное вселенское зло… – на выдохе пробормотала Раи, но тут же быстро закрыла глаза и два раза обвела вокруг лица указательным пальцем. В общем, перекрестилась по местному обычаю. – Хозяйка, а еще какой-нибудь портрет есть? Мы должны рассмотреть зло в натуральном виде! Здесь его зарисовали!
– Не знаю, – призналась я и попросила зеркало: – Свет мой зеркальце, покажи другой портрет.
Внезапно изображение поменялось. На новом портрете полураздетый Фостен Мейн натягивал белую рубашку. Казалось, его сфотографировали в движении и немедленно отправили нам: голова опущена, белые волосы собраны в пучок, но пара прядей спадала на лицо. Торс был шикарным! Широкие, крепкие плечи, идеальный фигурный пресс. Под расстегнутый пояс на брюках спускались косые мышцы. Вокруг превосходной спортивной фигуры летали алые магические мушки.
– О мой бог! – разделяя слова, произнесла я.
Может, в этом мире перед женитьбой принято показывать, что называется, товар лицом и сразу обозначать достоинства? Интересно, Фостену Мейну тоже присылали похожий портрет Ивонны?
– Срам какой! – Вспыхнув, Раиса прикрыла глаза ладошкой, но немедленно растопырила пальцы. Видимо, сквозь них смотреть на привлекательное зло было не стыдно.
В ошарашенной тишине раздался деликатный стук в дверь. Мы с горничной единодушно вздрогнули. Я поспешно хлопнула ладонью по крышке туалетного столика, но портрет никуда не исчез. По-прежнему радовал глаз полуобнаженным мужчиной и подводил нас с горничной под монастырь.
В коридоре опустили ручку и толкнули дверь. В панике я шлепнула по столику двумя руками. Зеркало вернулось на место и продемонстрировало две перекошенные физиономии. От облегчения, что не попались, мы с Раисой едва не прилегли на пол.
Леди Артисс вошла в спальню.
– Светлого утра, госпожа! – скромно потупив взор в пол, горничная немедленно сделала кривоватый книксен.
Хозяйка дома сдержанно кивнула и обратилась ко мне, отчего-то избегая смотреть в глаза:
– Ивонна, ты еще не собралась? Отец хочет поговорить с тобой перед завтраком. Спустись в его кабинет… А это что?
Я решила, что за спиной снова появился Фостен Мейн во всей мужской харизме. Однако леди Артисс указала на новостной журнал, лежащий на пуфике.
– Ты читаешь «Вестник»? – спросила она таким тоном, словно ее дочь почитывала журнал для взрослых со всем тем, что сейчас нам любезно демонстрировало зеркало. Только совсем без одежды.
– Нет, – поспешно уверила я с видом наивной дурочки, – просто картинки разглядываю.
Она обеспокоенно нахмурилась, но промолчала и с излишней резкостью шикнула на горничную, чтобы та не стояла столбом, а помогла молодой госпоже одеться. Справиться с изуверным процессом самостоятельно нормальная девушка, привыкшая к брючным костюмам, не сумела бы при всем желании. Да я в жизни столько одежды за раз не надевала! Даже в морозы.
Перед выходом я повесила на шею серебряный кулон с нюхательной солью, похожий на цветок с крышкой. По словам горничной, до болезни Ивонна с ним не расставалась. Приходилось соответствовать.
Раиса проводила меня к кабинету. Только я занесла кулак, чтобы постучаться, как из-за плотно закрытой двери громыхнул гневный оклик главы семьи:
– Катарина!
Впервые за эти дни он назвал супругу по имени.
– Дейвид, я умоляю! – воскликнула леди Артисс. – Повремени! Она только приходит в себя после болезни…
Глянув на служанку, я отослала ее кивком головы. Та опечаленно вздохнула, поправила чепец и понуро посеменила по коридору. Кажется, даже девичья спина излучала искреннее разочарование.
Между тем голоса стали тише, а после деликатного, предупредительного стука в дверь смолкли совсем. Мне позволили войти. Кабинет оказался просторным и по-мужски строгим. В пахнущем табаком и чернилами воздухе сгустилось напряжение.
Отец Ивонны сидел за массивным письменным столом и пальцами выбивал по крышке раздраженную дробь. Его супруга пристроилась на самом краешке неудобного кожаного кресла, словно наделавший ошибок секретарь перед грозным начальником, и нервно теребила носовой платок.
– Светлого утра, – поздоровалась я. – Вы меня просили зайти?
– Присядь, – отрывисто приказал хозяин дома.
Я молча пристроилась на соседний с леди Артисс стул.
– Память по-прежнему не вернулась? – с нажимом спросил отец Ивонны.
– Мне жаль, – коротко ответила я, спокойно принимая пристальный взгляд, потом опомнилась и опустила голову, демонстрируя, как сильно раскаиваюсь в неудобном для всех (кроме меня, само собой) беспамятстве. – Простите…
Откровенно сказать, я понятия не имела, как обращаться к чете Артиссов. Звать отцом и матерью совершенно посторонних людей не поворачивался язык. Пусть отношения с настоящими родителями у нас были прохладные и мы почти не общались, но они по-прежнему живы-здоровы. Оба счастливы, каждый в своей семье.
– Ты помолвлена, Ивонна, – в тишине произнес господин Артисс. – Жених – представитель выдающейся магической ветви. В нем течет королевская кровь.
С ума сойти, мой билет в светлое будущее, да ты не просто какой-то завалящий колдун, а почти принц!
– Как его зовут? – стараясь не демонстрировать заинтересованности, ровным голосом спросила я.
– Фостен Мейн.
– Вы подобрали мне жениха?
– Его величество, – проговорил отец Ивонны. – Мы еще не объявляли, что ты выздоровела, но слухи уже расползлись по городу. Я обязан отправить весть в замок Рокнест. Если господин Мейн все еще заинтересован в свадьбе, то тебя ждет брачный обряд.
– Хорошо, – невозмутимо кивнула я.
– Хорошо? – недоверчиво повторила леди Артисс. – Что ты имеешь в виду?
– Я выйду замуж.
Кабинет накрыло ошеломленное молчание. Родители Ивонны уставились на меня в таком изумлении, словно я ногой открыла дверь, рванула на груди платье и заявила, что перенеслась из другого мира. В общем, как будто они узнали правду.
– Мы с твоей матерью безмерно благодарны за оказанную честь стать частью монаршей семьи, – на тот случай, если спокойная, как чугунный мост, дочь сейчас опомнится и закатит истерику, добавил отец Ивонны. – Надеюсь, ты тоже будешь благодарна.
– Я очень благодарна, – уверила его. – Когда должна состояться свадьба?
– По договоренности через декаду, – вымолвила леди Артисс таким голосом, словно собралась отправиться в обморок. – Мы можем повременить. Отложить на месяц…
– Не стоит, – отказалась я. – Если, конечно, у господина Мейна не изменились планы.
Какое неприятное слово «если»! Не хотелось бы, чтобы мой почти настоящий принц в последний момент решил сбежать с подводной лодки. Я видела его без рубашки. Мне все нравится. Но особенно сильно – замок с озером.
Из кабинета главы семьи мы с леди Артисс выходили в гробовой тишине. Едва за нашими спинами закрылась дверь, как она пробормотала под нос что-то о подвенечном платье, которое надо вытащить из сундука, покачнулась и оперлась рукой о стену.
– Аккуратно! – скомандовала я, подхватывая ее под локоть.
Все-таки какие нежные женщины в этом новом мире! Чуть что, сразу теряют сознание. Дочь не захотела замуж – в обморок, захотела – туда же.
– Нюхательные соли, – выдохнула леди, зеленея на глазах.
– Точно! – Цепляясь за волосы застежкой, я кое-как стащила кулон с «нашатырем», развинтила крышку и сунула под нос болезной.
Та нюхнула и резко пришла в себя.
– Лучше?
– Ничем не пахнет, – абсолютно нормальным голосом, забыв, что собиралась растянуться на ковровой дорожке, оповестила она.
– В каком смысле?
Я принюхалась к кулону и, чувствуя себя большой дурой, вытряхнула на ладонь содержимое. Из крошечного сосуда упала пара мутно-зеленоватых капель с мерцающими магическими блестками.
– Это какое-то снадобье? – зачем-то спросила леди Артисс.
– Вопрос на сто очков, – на автомате ответила я, мгновенно поняла, что снова вышла из образа и покосилась на мать Ивонны. Она быстро отвела взгляд.
В большой новый мир, в смысле, на улицу меня не выпустили. Леди Артисс сказала, что я еще слаба. В каком месте, правда, не уточнила. Подозреваю, она боялась, что дочь все-таки придет в себя и, едва ощутив запах свободы, даст деру от брака с колдуном. Потом с сыскными собаками не разыщешь. После завтрака пришлось довольствоваться прогулкой по саду в гордом одиночестве.
Я кружила по выметенным дорожкам, мысленно гадала, что за хитрое средство прятала Ивонна в подвеске для нюхательной соли. Очевидно, хозяйская дочь не желала, чтобы о нем узнали окружающие. В первую очередь – родители. Невольно я сунула руку в карман пальто за мобильником – посмотреть в интернете, что за странное лекарство, – замерла на мгновение… и чертыхнулась.
Еще на прошлой неделе страшно хотелось устроить тотальный детокс от мобильного телефона, интернета, рабочего чата. Получите – распишитесь, Мария Александровна. Ей-богу, следует точнее загадывать желания, иначе вселенная чуток промахнется и как меня отключит от сети. Навечно. Никакой работы, ежедневника со списком горящих дел и переутомления. Со вздохом я отправилась обходить сад по второму кругу и наслаждаться теплой погодой. Читать Ивонна не любила, журналы с местной модой сидели в печенке у меня. Других развлечений не было.
После прогулки я обнаружила в комнате портняжный манекен с роскошным свадебным платьем, отделанным серебряной вышивкой, прозрачными мелкими камушками (подозреваю, не стекляшками) и тончайшим кружевом. По всей видимости, появление наряда намекало, что Фостен Мейн не отказался от брачных планов. Поди только гадает: откачали невесту или воскресили.
Расстегивая на ходу пальто, я зашла в гардеробную и едва не перекрестилась, наткнувшись на Раису. Горничная вскочила с низкой табуретки и, опустив голову, принялась помогать мне с верхней одеждой. Внезапно раздался громкий всхлип.
– Ты плачешь? – Я удивленно оглянулась. – Тебя кто-то обидел?
Она быстро вытерла глаза краем белого передника и выпалила:
– Госпожа, тебя все-таки выдают замуж за проклятого колдуна!
– «Проклятый» – это фигура речи или он действительно проклят? – стараясь сдержать смех, уточнила я. – Разница принципиальная.
– Чего? – Горничная хлопнула заплаканными глазами.
– Проехали.
– Это ты уедешь, хозяйка! – Она шмыгнула носом. – В замок на краю света.
– Господи, да как на курорт.
– И родишь ему ребенка!
Пф! Испугала льва ботинком. В прошлом мире с отношениями у меня не складывалось. Почему-то мужчинам очень не нравилось, что из-за работы я отменяла два свидания из трех. Но на первое-то всегда являлась! Просто после того, как опоздаешь на свидание на полчаса, странно фантазировать об общих детях.
– Я буду хорошей матерью, – уверила я. – И дети у нас выйдут красивые.
– Но у него все жены умирают до того, как станут матерями! – яростно шикнула Раиса.
Так и знала, что эту бочку меда обязательно разбавят ложкой дегтя!
– Много жен? – вкрадчиво поинтересовалась я.
– Пять штук! – Она растопырила пальцы, демонстрируя количество жен, потом резко большой палец загнула. – В смысле, четыре. Ты пятая.
– Почему прозвучало так, будто ты меня уже похоронила? – возмутилась я. – Рая, меня ни ипотека не прикончила, ни странный недуг. Я почти бессмертная.
– Правда?! – вытаращилась горничная.
– Нет, конечно.
– Вот и я сказала в людской, что молодая госпожа совсем умом тронулась, раз хочет выйти за проклятого черного колдуна…
– Умом тронулась? – Многозначительно изогнула я брови и скрестила руки на груди.
– Простите, госпожа Ивонна, – резко перейдя на официоз, покаялась горничная и сделала неумелый книксен. – Темный лик попутал. Заговорилась.
– Ага, – хмыкнула я и спросила: – Поедешь со мной?
– Куда? – встрепенулась она. – Сейчас?
– В замок Рокнест, – подсказала я.
– К колдуну?! – испугалась горничная, едва не выронив пальто. – Госпожа, у меня в деревне осталась мама с младшими сестрами. Я их единственная кормилица…
– Какое тебе здесь платят жалование? – перебила я.
– Шесть варьятов в декаду! – не задумываясь, заявила она.
В местных расценках и деньгах я еще не разбиралась, но в разделе объявлений на последней странице «Вестника» за шесть варьятов в месяц предлагали арендовать «милый двухэтажный домик с ухоженным садом».
– А если я спрошу у леди Артисс? – уточнила я, не сумев превозмочь себя и назвать леди матерью.
– Шестьдесят ирматов, – слегка устыдившись обмана, призналась горничная в скромном заработке. Если не ошибаюсь, то в десять раз меньше названного. – Но ваши родители – щедрые люди! Жалование больше, чем в других домах. Немножко, конечно…
– Я буду платить десять варьятов в месяц, – предложила ей, прикинув, что внушительная сумма должна подогреть мотивацию.
– Двенадцать за опасную службу! – немедленно принялась торговаться Рая. – И будете называть меня не Раиса, а Раи.
– Восемь и ты можешь хоть имя сменить.
– Согласна! – выпалила она.
– Прекрасно.
Я вышла из гардеробной.
– Подожди, хозяйка, – опомнилась горничная, – ты сказала: восемь?
– И ты согласилась, – отозвалась я, с трудом проглотив улыбку. – Обещаю ежеквартальные премии.
– Я ничего не поняла, но ты уже пообещала! – проворчала она.
После объявления, что свадьба по-прежнему планируется, настроение в доме резко изменилось. Особняк забурлил. Накануне венчания жених планировал посетить родителей Ивонны с официальным визитом, и леди Артисс затеяла генеральную уборку всего дома. Слуги перетирали фамильное серебро, перемывали фарфор и три раза перестирывали портьеры, хотя будущий зять даже не планировал оставаться на ночь.
В одно прекрасное солнечное утро я спустилась к завтраку и обнаружила, что компанию Артиссов разбавил симпатичный молодой человек с непослушными пшеничным кудрями. Ради справедливости, торчащие вихры он компенсировал строгим серым костюмом.
– Светлого утра, – поздоровалась я, усаживаясь на обычное место, как раз напротив гостя.
– Госпожа Ивонна, рад вас видеть в добром здравии! – произнес он, не спуская с меня ярко-синих глаз.
– Благодарю, – медленно проговорила я и с вопросом посмотрела на родителей Ивонны.
– Мы попросили господина Райта вернуться к занятиям, у твоего брата скоро экзамены в королевскую среднюю школу, – пояснила леди Артисс, тщательно выбирая слова, чтобы гость не догадался о беспамятстве старшей дочери.
Учителя вернули в дом на редкость не вовремя. Последние дни я чудесно развлекалась учебником по окружающему миру, забористой смесью географии, истории и законов магии. Половину слов не понимала и, ощущая себя почти академиком, сверяла с толковым словарем. Теперь книги придется вернуть в классную комнату и снова подыхать от скуки.
Хотелось отправить с этой важной миссией Раису, но горничная собирала одежду Ивонны. Чистила платья, аккуратно упаковывала в сундуки и перекладывала травяными мешочками от моли. В учебный кабинет, находящийся в другом крыле, я отправилась сама.
Комната была просторной и светлой. Стояли учительский стол и самая обычная парта. На одной стене висела грифельная доска, на ней до сих пор была написана дата последнего занятия. На другой стене – большая карта магического мира.
Когда я увидела ее впервые, зависла на четверть часа. Вроде смотришь на знакомый с детства рисунок, но со странным чувством понимаешь, что он совершенно другой. Небольших материков, разделенных водой, было значительно больше, каждый с причудливым названием. Три раза перечитала. И пересчитала.
Стоило пристроить книги обратно на учительский стол, как в классную комнату вошел репетитор. Обнаружив меня, он на мгновение замер, воровато выглянул в коридор и ни с того ни с сего повернул ключ в замке.
Мы оказались заперты от внешнего мира.
