Марина Владимировна Ефиминюк
Небеса Элис
– Да! – заключила Мила. – Вот так!
И в этот момент зал накрыла темнота, едва-едва разгоняемая магическим пламенем в ритуальной чаше. Люди примолкли, заворожено ждали представления. Голос невидимого ведущего принялся называть женские имена, и над каждой из рассеянных по залу дебютанток вспыхивал энергетический шар.
– Эмилия Лазарева! – произнес голос, и Милочка оказалась в столпе ослепительного света. Задыхаясь и волнуясь, она направилась в центр зала, куда собирались остальные девушки. Народ восхищенно шептался, а длинное серебристое платье, при каждом шаге взрывалось бриллиантовым сиянием. Не в силах сдержать взволнованной улыбки она встала в круг с остальными дебютантками, замерла в ожидании Виктора.
Но он не пришел.
Зазвучали первые звуки вальса, закружились в чарующем танце пары. Вдохновенные дебютантки и галантные кавалеры. А Мила с намертво прилипшей улыбкой на устах продолжала стоять в столпе ослепительно света, теребила блестящую юбку и сверкала, точно новогодняя елка.
Шар резко погас, бедняжку ослепило от слез и унижения. Она бросилась вон из зала, желая немедленно покинуть проклятый бал. Вслед летели шепотки, но теперь в них не звучало восхищения, лишь злорадство, что сестра «той самой Лазаревой» продолжает традицию и позорит семью.
Казалось бы, хуже уже быть не могло, но Мила ошибалась. Не успела она добраться до гардеробной, как, откуда не возьмись, в окружении фрейлин появилась Серафима.
– Танец с Виктором Полоцким, говоришь? – издевательски протянула она, уперев руки в бока.
– Отвали, – буркнула Мила и, не сдержав злости, толкнула насмешницу. Удивительно, но королева школы не удержалась на ногах, неловко взмахнула руками и под удивленный возглас подружек совершенно не по-королевски растянулась на полу.
– Ах, ты дрянь! – вскрикнула она, ловко вскакивая на ноги, и вцепилась оторопевшей противнице в платье. Она рванула тонкую нежную ткань, и лиф с хрустом треснул. В ярости Мила вцепилась профурсетке в космы и дернула с такой силой, словно хотела отодрать вместе со скальпом.
– Дамы, остановитесь! – прогрохотал мужской голос. Видимо, к хулиганкам применили какое-то заклинание, и точно однополярные магниты они оттолкнулись друг от друга и прыснули в разные стороны.
Мила неловко споткнулась, в высоком каблуке что-то хрустнуло, и девушка завалилась назад. Толпа зевак разошлась, словно воды бездушного океана, и драчунья со всего маха врезалась в официанта с подносом закусок. На растрепанную голову посыпались канапе, креветочные корзиночки, а по платью потек розоватый соус.
Идеальный дебют Эмилии превратился в чудовищный провал.
***
В кабинете помощника дворцового распорядителя царил неприятный холод, пахло холодными заклятьями, и даже молчание отдавало презрительным холодом. За окном громыхало раскатистое эхо салюта, слышались восхищенные возгласы зевак, а Мила в разодранном платье скукожилась на краешке кожаного дивана и думала над тем, как сильно отличались колдунья древней крови из богатого клана и неофитка из неблагополучной семьи.
Сразу после драки Серафиму без разговоров и унизительных шествий через все дворцовые залы отправили личным водителем домой, а Милочке пришлось подняться в этот мрачный кабинет. Холеный красивый мужчина, сидевший за письменным столом, сложил пальцы домиком и рассматривал хулиганку с плохо скрываемым презрением. Она мечтала провалиться сквозь землю или, на худой конец, забиться под проклятый диван.
– Звоните своему отцу, – приказал Марк Вознесенский.
– Я потеряла телефон, – бросив на него смиренный взгляд, промычала Мила.
– Хорошо. – Марк достал из внутреннего кармана пиджака мобильник и швырнул на стол, заставив дебютантку испуганно вздрогнуть. – Звоните.
– А можно обойтись без родителей?
– Кто-то должен забрать вас домой? – Он поднял брови. – Не так?
– Можно я вызову сестру?
На короткий миг в непроницаемом лице колдуна промелькнуло странное выражение. Марк Вознесенский все-таки лично знал Алису, но пытался скрывать факт неподходящего знакомства.
– Конечно. – Он сделал приглашающий жест. – Вызывайте сестру.
Мила выставила ладонь и принялась читать заклинание, чтобы телефон сам подлетел к руке. Несколько раз она сбивалась, путалась в словах.
– Вам помочь? – поинтересовался Марк.
– Если можно…
Он щелкнул пальцами, телефон мягко спикировал в воздухе и переместился в трясущиеся пальцы неумелой колдуньи. Она быстро набрала номер сестры и, не глядя в сторону хозяина кабинета, прижала трубку к уху. Раздались длинные гудки, а потом прозвучал мягкий голос Алиски:
– Hello.5
– Это я, – пробормотала Мила по-английски и вдруг страшно смутилась отвратительного произношения. Наверняка Марк Вознесенский не страдал рязанским акцентом. Хотя, наверное, в Рязани люди тоже не страдали таким чудовищным акцентом, какой был у Эмилии.
– Мила? – удивилась Алиска. – Ты с какого номера звонишь?
– С номера… – Та с опаской покосилась на холодного, как жестяная банка, Марка, пожевала губами и выпалила: – Ты сейчас дома?
– Нет, я в кафе. – Сестра помолчала, точно осматриваясь по сторонам. – Место отличное, но чай отвратительный.
– Ты можешь за мной приехать? – выпалила Мила.
– Тебе надоел бал?
– Меня избили…
– Как?
– Вернее, я подралась.
– С кем?!
– С однокурсницей.
– У вас крыша сгорела?! – возмущенно воскликнула Алиска. – Вы хулиганки или дебютантки?!
– В любом случае… – Мила вдруг почувствовала, как начинает задыхаться от слез. – Меня не выпустят из Дворца, пока за мной кто-нибудь не приедет!
– Эй, детка, – голос Алисы поменялся. – Ты там плачешь?
– Нет! – Она громко всхлипнула и вытерла текущий нос тыльной стороной ладони.
– Ты, я надеюсь, не сидишь и не рыдаешь в женском туалете?
– Нет. Я сижу и не рыдаю в кабинете помощника распорядителя.
На другом конце трубки стало очень тихо. Мила плохо помнила арест старшей сестры, допросы и суд, но слышала из разговоров взрослых, что предшественник Марка Вознесенского сильно поистрепал Алиске нервы.
– Я приеду, – наконец согласилась она. – Пусть мне нарисуют знак, открывающий ворота во Дворец.
– Алиса… – проскулила младшая сестра в трубку, – только не говори папе.
***
Дворцовый парк выглядел темным и точно заброшенным. Судя по всему, организаторы приема не поскупились на чары, накрывшие территорию магическим пологом. О том, что рядом грохотал шумный праздник, выдавали лишь шеренги автомобилей, выстроившихся по обе стороны дороги, и характерный для охранных заклятий дурманный аромат вереска.
У ворот на постаменте стояла бронзовая ритуальная чаша. Элис вытащила из кармана аккуратно сложенную салфетку с отпирающим ворота символом и бросила в черную колдовскую воду. Вспыхнув синим пламенем, бумажный треугольник превратился в невесомый пепел, а плавающие на глянцевой поверхности березовые листочки остались нетронутыми магическим пламенем.
Секундой позже с территории дворца словно бы спало невидимое одеяло, и взору открылась забитая под завязку автомобильная стоянка. Во Дворец Элис вошла со служебного входа. В мраморном фойе с гербом теневого города на стене визитершу встретил молчаливый охранник и проводил к кабинету помощника Полоцкого-старшего. С удивлением она обнаружила на двери незнакомые инициалы. Выходило, что старое чудовище заменили на более молодого, но не менее бесчеловечного монстра.
Деликатно постучавшись, охранник открыл перед Элис дверь. Приготовившись к неприятной встрече, девушка собрала в кулак волю и заставила себя войти. За просторным столом в кожаном офисном кресле сидел Марк. Она оторопела.
Невозмутимый и холодный, дворцовый служка совершенно не походил на очаровательного баловня, еще поутру с лукавой улыбкой рисовавшего номер телефона у нее на руке. Дорогой костюм, шелковый галстук, из кармана пиджака высовывался острый уголок платка, из-под манжеты батистовой сорочки – эксклюзивные часы с клубящимся дымком какого-то заклинания. Элис не имела никакого права на разочарование, но все равно отчего-то почувствовала себя разочарованной.
– Марк Иванович, приехали за Лазаревой, – пояснил охранник.
– Благодарю, – сдержанно отозвался хозяин кабинета, и провожатый немедленно закрыл за собой дверь. Видимо, во Дворце привыкли распознавать приказы помощника Полоцкого между слов и неукоснительно им подчиняться.
Низко опустив распушившуюся кудрями голову, Мила ютилась на краешке кожаного дивана и безуспешно прятала разутую ногу под подол изгвазданного платья.
– Проходите, – официальным тоном произнес хозяин кабинета.
Элис не удивило, что Марк предпочел сделать вид, будто они незнакомы.
– Где вторая туфля? – не сдвинувшись с места, тихо спросила она у сестры.
– Потеряла…
– Ты рыдаешь, потому что с тобой сделали что-то плохое, или потому что тебя поймали на чем-то плохом?
Мила возмущенно вскинулась, у нее оказалось расцарапано лицо. Захотелось отвесить взбалмошной девице подзатыльник, но Элис только вздохнула:
– Ясно…
Она стянула куртку и, пройдя по кабинету, накинула на ссутуленные плечи страдалицы. Старая майка с глубоким вырезом открывала большую часть клейма на спине, и, поймав задумчивый взгляд Марка, Элис почувствовала себя полностью голой.
– Папа меня убьет? – всхлипнула Мила.
– Тебя только это сейчас беспокоит? – Старшая сестра повернулась к хозяину кабинета. – Вы отправите уведомление в Школу ремесла?
– Какое еще уведомление? – испугалась оскандалившаяся дебютантка. – Меня что могут из школы вытурить?
– Не присядете? – Марк указал на диван.
– Нет, – спокойно отказалась Элис. – У меня неприятные ассоциации с хозяевами этого кабинета, поэтому я хочу поскорее закончить. Так что насчет школы?
– Дворец не будет отправлять уведомление. Мы не заинтересованы в распространении слухов о том, в чьем номере гостевого дома началась вечеринка.
Чтобы догадаться, что речь шла о Викторе Полоцком много времени не понадобилось. Старшая свирепо глянула на потрепанную дебютантку.
– Он здесь не причем! – мгновенно выпалила та.
– Ты почувствуешь, что он очень даже причем, когда пойдешь домой разутая, – не сдержавшись, процедила старшая сестра и обратилась к Марку: – Могу я ее забрать?
– Вас довезет водитель, – предложил тот.
Некоторое время они пытливо разглядывали друг друга. Элис отчаянно хотелось наговорить резкостей, но кочевряжиться и отказываться от помощи ради глупой гордости казалось совершенно бессмысленным.
– Спасибо, – с прохладцей поблагодарила она, на самом деле, не испытывая никакой признательности.
Миле принесли одноразовые тапки с эмблемой гостевого дома, запаянные в целлофан. Покончив с переобуванием, она застегнула сестрину куртку и, шаркая по паркету, вышла в коридор.
Элис хотела было последовать за сестрой, но Марк остановил ее, осторожно сжав локоть. От неожиданного прикосновения девушка вздрогнула.
– Погоди, Алиса.
Он снял пиджак и накинул ей на плечи.
– Не надо, – воспротивилась она, пытаясь освободиться из теплого кокона, пахнущего нейтральным одеколоном. – Мне только до машины дойти…
– Надень, пожалуйста, – с нажимом попросил Марк. – На приеме собралось много важных колдунов, и если мы случайно кого-то встретим в фойе, то твое клеймо станет проблемой.
У Элис вытянулось лицо. Она не выносила жесты, красивые только на первый взгляд, а в реальности – унижающие похуже дурных слов.
– Окей…
Она засунула руки в слишком длинные рукава пиджака и в холодном молчании направилась к лестнице на первый этаж.
В фойе шумели веселые гости праздника. С любопытством народ поглядывал на опозорившуюся дебютантку, а когда в холле появилась Элис в сопровождении наследника известной фамилии, то люди тихо зашептались. Полукровка физически ощутила, как ее спутник напрягся, вероятно, разглядев в толпе знакомые лица.
К машине, стоящей с заведенным двигателем, они шли в хмуром молчании и старались держаться на безопасном расстоянии, чтобы не дай бог не дотронуться друг до друга. Разочарование точно выстроило между ними глухую стену – не разломать, не докричаться, никогда не оказаться вместе.
Элис попыталась снять пиджак.
– Оставь, – остановил ее Марк. – Потом вернешь.
– Передам через отца. – Она помолчала. – Спасибо, что замял дело с дракой.
– Будь моя воля, я бы наказал твою сестру, – признался тот.
Было совершенно бессмысленно злиться на олицетворение Мистера Совершенство. Ссыльное клеймо или опозоренная глупышка вряд ли вписывались в картину его правильного мира. Скорее всего наследник знаменитого клана имел идеальное реноме без помарок и погрешностей, куда ни в коем случае не закрылась бы ни одна ошибка.
– Твой номер… – Элис отвела взгляд. – Я попрошу, чтобы заклинание сняли.
Марк ничего не ответил, стоял с непроницаемым видом, сунув руки в карманы ладно сидящих брюк, а когда девушка хотела забраться в салон, то осторожно сжал ее локоть.
– Я могу спросить?
Видимо, у Мистера Совершенство накопилось множество вопросов о случайной знакомой с клеймом на спине, непрошено ворвавшейся в его идеальную жизнь. Но ссыльная полукровка совершенством не являлась и ненавидела чужие вопросы, неизменно заставлявшие ее врать.
– Вряд ли я тебе отвечу.
Элис устроилась рядом с сестрой. Марк закрыл дверь, подал водителю знак, и автомобиль мягко тронулся с места.
Это был конец так и не начавшегося романа.
– Почему Марк Вознесенский сделал вид, что вы незнакомы, если вы друг друга знаете? – спросила сестра.
– Потому что с такими, как я, знакомства не водят, – отозвалась она. – Продолжай в том же духе и закончишь так же.
– Ты меня пытаешься отчитывать?
– Отчитывать? – Девушка невесело усмехнулась. – С этим наша мама отлично справится. Я лишь пытаюсь понять, что именно во фразе «Виктор Полоцкий – хуже врага» осталось тебе неясным.
Не желая продолжать бессмысленного спора, она отвернулась. В кармане джинсов затрезвонил мобильник. Элис вытащила аппарат из тесного кармана. Определившийся номер был незнаком.
– Я вас слушаю.
– Ты стала еще красивее… – прозвучал в трубке почти забытый голос Виктора Полоцкого, говорившего по-английски с едва уловимым акцентом, и у Элис споткнулось сердце. – Ты знаешь, мне пришло в голову… мы стали старше, но ничего не изменилось. Я по-прежнему тебя вижу, а ты меня – нет…
Она молчала и теребила пуговку на пиджаке.
– Почему ты молчишь?
– Вы ошиблись номером, – с ледяными интонациями отрезала девушка и отключила вызов.
Открыв крышку телефона, она со злостью вытащила батарею, точно бы колдун мог дозвониться на отключенный номер. Младшая сестра с недоумением следила за потрошением ни в чем неповинного аппарата.
– Все нормально? – удивленно спросила она.
Элис почувствовала, что начинает задыхаться. Перед глазами поплыло.
– Остановите машину!
– Алиса, что случилось? – пролепетала Мила.
– Остановите!
Автомобиль плавно съехал к обочине.
– Езжай без меня, – бросила она, чувствуя, что балансирует на грани обморока, и выбралась на улицу с такой проворностью, точно под обивкой сиденья горела газовая конфорка.
– Алиса! – испуганно позвала сестра, но та уже пересекала засыпанный влажными листьями газон.
Прогулка по пустынной улице отпугнула панику. Ночной холод прочистил голову. Тиски, сдавившие грудь, ослабли, и дыхание постепенно восстановилось.
Она ошибалась, когда полагала, будто все забыла и стала смелее. Элис ненавидела себя за слабость перед колдуном, одержимым слепым желанием уничтожать все, чем не мог обладать.
За пару часов до окончания занятий перед школьными воротами остановилась машина Виктора Полоцкого, и два последних урока одноклассницы Алисы строили предположения, ради кого он приехал. Однако полукровке, сидевшей на задней парте в компании прочих бездарей, было очевидно, что властительский сын появился из-за нее…
Они встретились пару дней назад, случайно столкнулись на крыльце в доме крестного Алексея и всего на мгновение пересеклись взглядами, но у девочки по коже пробежал мороз. В холодных глазах Виктора вспыхнул интерес. Алиса глупо надеялась, что колдун выждет время, даст ей возможность собраться с мыслями, но, судя по всему, терпение не относилось к его добродетелям, если таковые вообще имелись.
Когда она вышла из здания школы следом за одноклассницами, то Виктор немедленно выбрался из авто, чем вызывал такой восторг у школьниц, будто они увидели мировую рок-звезду. Алиса накинула на голову капюшон, делая вид, будто прикрывается от дождя, а не от липкого взгляда колдуна, и с независимым видом спустилась с крыльца.
Не обращая внимания на хихикающих девятиклассниц, он обогнул машину и широко открыл пассажирскую дверь, перекрывая полукровке дорогу.
– Садись, Принцесса.
На лицах ее одноклассниц нарисовалось непритворное изумление. Для всех школьников Алиса Лазарева являлась неудачницей, к кому цеплялись учителя, а ученики в лицо называли оскорбительным для любой колдуньи словом «недоведьма». Она покачала головой, отказываясь от сомнительной привилегии прокатиться в авто, похожем на коробок.
– Ты не садишься в машины к незнакомым мужчинам? – сыронизировал парень. – В таком случае, меня зовут Виктор.
– Я знаю твое имя, и кем ты являешься, – скрывая робость за наглостью, отозвалась она. – Но мне говорили, что ты никогда не знаешь имен своих подружек, поэтому… Как меня зовут?
– Принцесса?
– У меня тоже есть имя, а не собачья кличка, и оно мне нравится, – стараясь хотя бы внешне сохранить спокойствие, произнесла Алиса. – В следующий раз, когда решишь появиться, то потрудись хотя бы узнать его.
На лице Виктора расцвела изумленная улыбка.
– Бог мой! Да меня с детства так не отчитывали.
Он так никогда и не догадался, что Алиса начинала дерзить, когда не могла справиться со страхом.
– Поздравляю. – Она пожала плечами и с независимым видом направилась в сторону автобусной остановки.
– Алиса!
Девочка встала как вкопанная, словно наткнулась на невидимую стену, и резко обернулась. Засунув руки в карманы, Виктор медленно приближался к ней. Должно быть именно так, неспешно и осторожно, хищники надвигались на обессиленную жертву.
– Ты думала, что я ничего о тебе не узнал, Алиса Лазарева?
– Я не тайный агент. – Она дернула плечом. – Обо мне легко узнать.
– Ты удивишься, если узнаешь, сколько людей не хотели рассказывать о тебе. – Виктор подошел так близко, что Алиса едва подавила желание отступить на шаг. – У моей маленькой Принцессы, оказалось, есть большой секрет.
Девочка обомлела, от лица отхлынули краски. Сын «серого кардинала» теневого города, знал о том, что она не страдала синдром магического дефицита, а фактически являлась человеком и незаконно жила в теневом мире!
– Все еще не хочешь сесть в мою машину? – промурлыкал он, а когда Алиса замотала головой, отказываясь, то нехорошо улыбнулся: – Я подожду, Принцесса, когда ты решишься, но не заставляй меня ждать слишком долго…
***
Элис добралась до дома в середине ночи, но обнаружила, что Мила сидела на деревянном крыльце, завернувшись от холода в толстое одеяло, а коттедж сотрясался от громогласного скандала родителей. Они поносили друг с друга с такой самозабвенностью, что не замечали, как их крики громыхали даже во дворе.
– Я думала, что у тебя прошли приступы паники, – вздохнула сестрица, шмыгнув носом, когда Элис подошла поближе. – Ты в порядке?
– Замерзла, – призналась та, присаживаясь на ледяную ступеньку. – Что они сказали, когда ты приехала?
– Что я закрыта дома до окончания школы. – Дебютантка вздохнула. – Никогда не слышала, чтобы родители так орали. Они не скандалили, даже когда тебя арестовали.
– Думаю, в тот раз они перепугались настолько, что не знали, как правильно поступить, а сейчас просто разозлились, – предположила Элис. – Гнев всегда выпустить проще, чем страх.
Сестры примолкли, и в возникшей тишине разносились истеричные крики Лаймы:
– Все пошло кувырком после того, как она приехала! – Голос матери, одурманенной яростью, то и дело срывался на визг. – Почему ты позволил ей остаться в нашем доме? Почему не отправил к Алексею? Ты не видишь, что эта девица разрушает жизнь нашей дочери?!
Выходило, что в провальном дебюте родной дочери Лайма обвинила падчерицу и впала в ярость.
– Эта девица, как ты посмела выразиться, тоже моя любимая дочь! – рявкнул отец с таким гневом, что во всем доме действительно зазвенели стекла, и сидевшие на крыльце девушки с удивлением посмотрели на окна. – И ты хочешь, чтобы я отказал ей в защите?! Если мы не сумели воспитать в Эмилии чувство ответственности, то…
Отказываясь слушать родительский обмен взаимными претензиями, Элис сняла с пальца амулет с заклятьем переводчика и крики превратились в бессмысленную мешанину звуков. Запрокинув голову, она посмотрела на небо, щедро обсыпанное звездными светляками, и полной грудью вздохнула холодный пахнущий опавшей листвой воздух.
Элис с детства любила разглядывать звезды – далекие и неприступные, они казались счастливее маленькой полукровки, мечтавшей стать настоящей колдуньей. Ей нравилось находить созвездия в россыпи переливчатого гороха, но в Гонконге небо обычно затягивала влажная туманная пелена.
– Мне действительно очень жаль, – проговорила младшая сестра по-английски с чудовищным акцентом. Ей плохо давались мирские языки, и английский она выучила лишь благодаря понуканиям отца и использованию каких-то специальных заклинаний.
В жиденьком оконном свете ее лицо выглядело бледным и очень юным.
– Если тебе жаль, то держись подальше от Виктора Полоцкого, – после долгого молчания вымолвила Элис. – Поверь мне, дальше станет только хуже, потому что он портит все, к чему прикасается. Ты замараешься рядом с ним.
– Он сказал мне, что я красивая… – прошептала Мила. – Никто и никогда не говорил мне таких вещей.
Страдалица жалобно всхлипнула, и вдруг стало очевидно, что она не услышала совета, а если услышала, то не приняла. Эмилия была ослеплена первой ранимой любовью, не признававшей доводов рассудка.
– В следующий раз, когда ты придешь к нему, то спроси свое имя, – посоветовала Элис.
– Зачем? – всхлипнула влюбленная девица.
– Может быть, тогда ты поймешь, что рушишь свою жизнь ради парня, который даже не узнал, как тебя зовут.
Поднявшись, она отряхнула пиджак и вошла в дом.
