Марина Серова
Ловушка для пай-девочки
– А сейчас? Сейчас Снежана что-то записывает для себя?
– Вот про это мне ничего не известно, – покачала головой Ольга Николаевна. – Хотя я очень сомневаюсь. Ладно в детстве девочка и могла увлекаться ведением дневников, но сейчас ведь можно при необходимости вести онлайн-дневники. Я, если честно, не понимаю, какой в этом смысл, все-таки вещь личная, а выкладывать в интернет свои интимные записи слишком… не знаю, как сказать… Но в любом случае мне о дневниках дочери ничего не известно.
– Вы не возражаете, если я осмотрю книжный шкаф? – поинтересовалась я.
– Нет, я не против. Делайте, что считаете нужным.
Я открыла дверцу книжного шкафа. Он был высоким и узким, внутри я увидела пять полок. Три верхние занимали книги, которые читала Снежана. В основном это были произведения жанра фэнтези, несколько детективов и современных романов. Книг оказалось много, я вытащила со всех полок тома и тщательно осмотрела шкаф. Но никаких пакетиков с непонятным содержимым в шкафу не обнаружилось.
– Снежана покупает бумажные книги? – спросила я. Ольга Николаевна кивнула.
– Да, ей не нравится читать с телефона. Снежана предпочитает бумажные издания.
– Любопытно, – заметила я. – Большинство людей перешло на электронные издания…
На нижних полках я увидела сложенные тетради, некоторые из них были пустые, а некоторые сохранились еще со школы. Я вытащила их и положила на пол.
– Ой, Евгения, смотрите! – Ольга Николаевна вдруг нагнулась и подняла с пола толстую тетрадь альбомного формата, на которой был нарисован симпатичный мультяшный мишка. – Это же дневник Снежаны! Тот самый, который она вела в шестом классе! Надо же, она его сохранила, а я и не знала!
– Вы позволите? – Я кивнула на тетрадь. – Понимаю, вещь личная, но мне надо осмотреть все в комнате.
– Да… да, берите… Снежана ведь давно вела этот дневник, вряд ли она сама о нем помнит…
Я взяла в руки тетрадь и открыла первую страницу. Тетрадь была в линейку, почерк Снежаны сильно изменился с тех пор, как она начала вести дневник. Сразу было понятно, что писал ребенок – крупные буквы выведены неуверенно, по-детски. Страницы украшены наклейками, цвет ручек постоянно менялся, на некоторых листах вклеены фантики от конфет, билетики и прочие милые вещи, которыми так любят украшать свои тетрадки девочки. Я прочитала первую запись, но сразу стало ясно, что к делу дневник не имеет никакого отношения. Снежана писала о своей школьной подруге Наташе, уроках и школьных буднях. Я пролистала дневник до конца, несколько последних страниц были пустые. Снежана вела записи полгода, потом, видимо, ей это наскучило, и заканчивать тетрадку девочка не стала.
– Спасибо. – Я отдала дневник Ольге Николаевне. Женщина бережно взяла тетрадь в руки и с сентиментальной грустью посмотрела на нее. Немного помолчав, проговорила:
– Удивительно, как быстро выросла моя девочка… Совсем недавно ведь она была маленькой и простодушной, а теперь… Теперь у нее совершенно другая жизнь…
– Дети взрослеют, это неизбежно, – философски заметила я, продолжив обыск. Однако по-прежнему никаких улик я не обнаружила.
Следующим на очереди был платяной шкаф. Как я поняла, здесь уже похозяйничала Ольга Николаевна – вещи аккуратно сложены, рубашки, юбки и платья висят на вешалках, джинсы аккуратно лежат на полках. Мне пришлось вытащить всю одежду, вывернуть карманы на кофтах и штанах, однако ровным счетом ничего я не нашла. Если в комнате и было что-то крамольное, Снежана это унесла с собой.
– Вы говорили, что Снежана не отвечает на ваши звонки, – проговорила я. Дубровина кивнула. – Дайте мне номер вашей дочери, я попробую до нее дозвониться. Возможно, она сердится на вас, поэтому не хочет с вами разговаривать.
– Хорошо. – Женщина продиктовала мне номер мобильного дочери. Я занесла его в свою телефонную книгу и позвонила. Однако и мне никто не ответил – я услышала лишь долгие гудки.
– Немного погодя я позвоню ей снова, – сказала я. – У вас есть номера телефонов знакомых Снежаны? Мне они потребуются.
Однако номеров подруг и одногруппниц девушки у Ольги Николаевны не оказалось.
– Снежана не слишком охотно делится со мной подробностями своей студенческой жизни, – грустно проговорила Дубровина. – Считает себя взрослой и не вмешивает меня в свою взрослую жизнь. Увы, я теперь для нее не такой близкий человек, как раньше…
– Номер Андрея, молодого человека, с которым дружила Снежана, у вас есть?
– Нет, я даже не спрашивала его у дочери, – развела руками Ольга Николаевна. – Дело в том, что Снежана с Андреем никогда не гуляли допоздна, не посещали вечеринки, чтобы брать его номер на всякий случай. Боюсь, Андрей был для Снежаны просто другом, хотя я видела, что моя дочь очень ему нравилась. А вот телефон Игоря я просила дать, но дочь наотрез отказалась это делать. Она заявила, что я не имею права вмешиваться в ее личную жизнь.
– Фамилию Андрея вы помните? – поинтересовалась я.
– Конечно. Андрей Селиверстов, – проговорила Дубровина. Уже неплохо, подумала я про себя. Вряд ли Снежана до сих пор общается с Андреем, первым делом я узнаю адрес Игоря Соловьева и наведаюсь к нему в квартиру. Если же девушки там нет, буду проверять всех, с кем общалась Снежана.
– Ольга Николаевна, мне потребуется фотография вашей дочери, – проговорила я. – Подойдет любой снимок, как бумажный, так и электронный. Желательно, чтобы фотография была сделана недавно.
– У меня на телефоне есть фото дочери, – кивнула Дубровина. – Минуту…
Она стала просматривать фотографии в своем мобильном. Спустя некоторое время протянула телефон мне и спросила:
– Такое фото вас устроит?
Я внимательно посмотрела на снимок. На нем была запечатлена худощавая девушка с правильными чертами лица, немного раскосыми темными глазами и пухлыми губами. Одета девушка была в белую кофту и черную юбку, ее иссиня-черные прямые волосы доходили до груди.
– Да, замечательно, – кивнула я. – У вас очень красивая дочь. Перешлите фотографию на мой мобильный.
– Я сфотографировала Снежану в тот день, когда она сдала последний экзамен в этом семестре, – пояснила Дубровина. – Она все сдала на «отлично»…
– Ольга Николаевна, кроме вас и вашей дочери, кто еще бывает в вашем доме? – задала я новый вопрос, когда женщина отослала мне фотографию Снежаны. Дубровина задумалась, потом проговорила:
– Вообще, гостей у нас почти не бывает. Я человек не особо общительный, близких подруг у меня нет, да я и не страдаю по этому поводу. В основном контактирую с другими людьми на работе – с клиентами, другими врачами. По поводу дочери я уже говорила. Иногда, правда, приходится приглашать специалиста из клининговой службы – убрать квартиру, когда времени у меня и Снежаны нет. Но это бывает довольно редко, несмотря на то что я зарабатываю, по нынешним меркам, неплохо, стараюсь справляться с домашними делами сама. Да и Снежка раньше всегда мне помогала – она неплохо готовит, поэтому кулинария на ней. Уборкой занимаемся вместе, в обязанности дочери всегда входило поддерживать порядок в своей комнате. Я с ранних лет приучила Снежану к домашней работе – мало ли, не всегда хватит финансов на домработницу.
– Ясно. Когда в последний раз вы вызывали уборщицу из клининговой службы?
– Давно, где-то в мае. У Снежаны – конец учебного года, у меня тоже было много клиентов, и нам обеим было не до уборки. Но когда у дочери начались каникулы, она взяла на себя домашние обязанности.
– Вы заглядывали в платяной шкаф дочери после визита уборщицы?
Ольга Николаевна с удивлением посмотрела на меня.
– Нет, но… но зачем кому-то из клининговой службы подкидывать наркотики в нашу квартиру?! Это же… это же очень странно!
– Не спорю, но я проверяю все версии, – спокойно заметила я. – Как я понимаю, шкаф Снежаны вы убирали, только когда обнаружили пакетик с порошком, верно?
– Да…
– Во время уборки кто-то находился дома?
– Снежана, насколько я знаю. Но точно не скажу – вполне возможно, дочь могла выйти куда-нибудь из дома, это надо у нее спрашивать.
– Вы помните, как зовут уборщицу? Как называется клининговая компания, куда вы обращались?
Ольга Николаевна наморщила лоб и задумалась. Потом проговорила:
– Мы пользуемся услугами только одной фирмы – она называется «Чистый фартук». Хорошая компания, я узнала о ней от своей сотрудницы, которая тоже обращается в эту фирму. В принципе, я довольна их работой, специалисты профессиональные, делают все быстро и качественно. Но уборщицы у них каждый раз разные, поэтому имени и фамилии той, что в последний раз была у нас, я не помню.
– Жаль, – заметила я. – А можете описать, как выглядела уборщица? Вы ее видели?
– Нет, в тот день я работала в первую смену, Снежана была дома и встретила уборщицу. Это надо у дочери спрашивать. Когда я вернулась домой, уборка была выполнена, и специалист ушла.
– Вы можете назвать точную дату визита специалиста из клининговой компании? – спросила я.
– Дайте подумать… – Ольга Николаевна достала свой мобильный и открыла календарь на телефоне. – Я работаю в первую смену через день, был конец мая… По выходным клиника работает с девяти утра, я ушла к восьми, значит, это был будний день. Боюсь ошибиться, но, по-моему, это либо двадцать седьмого, либо двадцать девятого мая было. Если бы Снежана была дома, она точно сказала б вам, когда, дочь наверняка помнит.
– Раз уборщица приходила в будний день, почему ваша дочь находилась дома? – удивилась я. – Она разве не должна была ехать в университет на пары?
– У них занятия закончились двадцать пятого мая, была подготовка к экзаменам, – пояснила Ольга Николаевна. – Снежана дома занималась. Она дописывала курсовую работу, занималась целыми днями, не отходя от ноутбука.
– Понятно, – кивнула я. – У вас есть в квартире или подъезде камеры наблюдения?
– Нет…
Собственно, я и так знала, что никаких записывающих устройств в доме не имеется, спросила лишь для того, чтобы моя догадка подтвердилась. Если Ольга Николаевна практически никогда не бывает в квартире днем, значит, в это время в дом мог зайти кто угодно. Версия, согласно которой наркотики принадлежали Игорю, казалась наиболее правдоподобной, однако если это окажется не так, я проверю клининговую компанию. Пока мне надо было обеспечить наблюдение за квартирой Дубровиных. С этой целью я незаметно установила в комнатах «жучки», Ольге Николаевне ничего не сказала. Ей эту информацию знать необязательно.
– Я возьмусь за ваше дело, – проговорила я, собираясь уходить. – Мои расценки вам известны?
– Да, если ничего не изменилось, – кивнула женщина.
– Замечательно, – заметила я. – Как только мне что-то будет известно о местонахождении вашей дочери, я позвоню вам. Если вы вспомните что-то важное, тоже прошу сразу сообщить мне.
– Спасибо вам огромное! – воскликнула Ольга Николаевна. – Не знаю, что бы я делала, если б вы отказались помочь мне…
Прощаясь с женщиной, я установила еще одну прослушку в коридоре. Ольга Николаевна так ничего и не заметила.
Глава 2
Покинув квартиру Дубровиных, я села в свою машину и задумалась над планом дальнейших действий. Прежде всего мне необходимо узнать, где живет Игорь Соловьев, и наведаться к нему в гости. Если Снежана находится у него, значит, я найду девушку и расспрошу ее, что она знает о странном пакетике с порошком. Сам пакетик надо было отвезти на экспертизу, и именно с этого я и решила начать расследование.
Отдав находку Ольги Николаевны на исследование, я остановилась у ближайшего кафе, чтобы выпить чашку кофе и вычислить адрес Соловьева. Результаты экспертизы должны быть готовы на следующий день, и тогда я точно смогу узнать, что за порошок находится в пакетике и есть ли на нем чьи-нибудь отпечатки пальцев, помимо отпечатков матери Снежаны.
Я зашла в кафе «Встреча», находящееся неподалеку от экспертного центра, заказала себе чашку эспрессо и шоколадное пирожное. Ожидая, когда мне принесут мой заказ, достала свой телефон и открыла базу данных жителей Тарасова. В поисковую строку ввела имя и фамилию – Игорь Соловьев, стала читать информацию.
Игорей Соловьевых, конечно, в Тарасове более чем достаточно. Но нужный мне – сын бизнесмена, «золотой мальчик», что называется. И такой, к моему счастью, был всего один.
Игорю Владимировичу Соловьеву было двадцать один год. Он окончил гимназию номер одиннадцать, считающуюся самым престижным учебным заведением города, поступил в Тарасовский университет на коммерческий факультет туризма. Женат Игорь не был, к уголовной и административной ответственности не привлекался, в употреблении запрещенных веществ замечен не был. Весьма скупая и неинтересная сводка, отметила я про себя. Прописан Игорь в квартире своего отца, проживает по адресу: улица Кирова, дом шестнадцать, квартира четырнадцать. Я решила посмотреть информацию об отце парня, поэтому ввела новый запрос на имя Владимира Соловьева.
Отец парня был довольно известным в своих кругах бизнесменом, владел сетью элитных ресторанов Тарасова. С детства Игорь жил в роскоши и богатстве. Мать Игоря – Жанна Витальевна Лопшина – работала моделью, в возрасте двадцати четырех лет она вышла замуж за Владимира и родила ему сына. Но семейная жизнь не заладилась, Жанна и Владимир развелись, и модель вышла замуж во второй раз. Игорь остался с отцом – видимо, Жанне ребенок от бывшего супруга был не нужен, она уехала за границу и с сыном отношения не поддерживала. Владимир женился снова, его второй женой стала Ирина Васильевна Голубева, тоже модель. Но и она вскоре бросила своего мужа и пасынка. Больше Владимир не вступал в брак, воспитывал ребенка один. Как и Игорь, к уголовной и административной ответственности не привлекался. Адрес прописки – тот же самый, что и у Игоря, квартира досталась Владимиру от родителей. Помимо жилплощади, Владимир владел особняком в дачном поселке неподалеку от Тарасова. Судя по всему, мужчина проводил там свободное время, но точно я не была уверена. Наверняка Владимир в отпуск отправлялся за границу – с его деньгами можно было позволить себе такой отдых. Родители Владимира умерли десять лет назад, мужчина был единственным ребенком в семье, других родственников у него не было.
Я внимательно перечитала сводку, потом открыла карту города и посмотрела, где находится дом Соловьевых. Как и ожидала, в центре, удивительно, что отец с сыном проживали в обычной квартире, пускай и в элитном районе. К сожалению, номеров телефонов жителей города база данных не давала, поэтому мне не оставалось ничего другого, кроме как приехать к Соловьевым домой. Я надеялась, что застану там хотя бы кого-нибудь, в противном случае мне придется ждать возвращения хозяев квартиры на улице.
Я допила свой кофе вприкуску с пирожным, расплатилась за заказ и вышла на улицу. До улицы Кирова доехала быстро, без труда отыскала нужный мне дом, огороженный высоким забором с калиткой. Ворота были закрыты, возле них – пункт охраны. Я набрала номер квартиры и стала ждать ответа. К моей радости и удивлению, вскоре мне ответили. Мужской хриплый голос спросил, кто это, я ответила:
– Здравствуйте, мне нужны Соловьевы – Игорь или Владимир. Я правильно записала адрес?
– Владимир Соловьев слушает, – коротко ответил мужчина. – Чем могу быть полезен?
– Я по поводу вашего сына, Игоря, – произнесла я. – Скажите, могу ли я с ним побеседовать? Он сейчас дома?
– По какому поводу вы хотите поговорить с Игорем? – настороженно поинтересовался Владимир. – Представьтесь, пожалуйста.
– Меня зовут Евгения Охотникова, – назвалась я. – Я следователь по уголовным делам, разыскиваю Игоря Соловьева.
У меня имелось не одно фальшивое удостоверение личности, которыми я пользовалась. Сейчас я посчитала, что бизнесмен не станет говорить ни с кем, кроме представителя полиции, поэтому назвалась следователем. Как оказалось, не ошиблась – Владимир вздохнул и произнес:
– Если вы из полиции, проходите. Не забудьте показать удостоверение, иначе мне придется попросить охрану с вами разобраться.
– Успокойтесь, я вас не обманываю, – заявила я. Раздалась трель, калитка открылась. Я прошла во двор, у пункта охраны показала удостоверение суровому на вид охраннику, тот пропустил меня к подъезду. Я снова набрала номер квартиры, Владимир открыл дверь, и я прошла на лестничную площадку.
Просторный лифт с зеркалами доставил меня на четвертый этаж. Дверь в квартиру номер четырнадцать была закрыта. Я нажала на дверной звонок и стала ждать. Вскоре к двери подошли, но замок не открыли.
– Предъявите ваше удостоверение в «глазок», – потребовал Владимир. Я поднесла фальшивый документ к «глазку», и только после этого Соловьев соизволил открыть дверь.
Войдя в прихожую, я поняла, почему Владимир выбрал себе для жилья не особняк, а обычную квартиру. Просторные апартаменты были оформлены стильно и богато. Никакой кричащей роскоши я не увидела, обстановка помещения выдавала хороший вкус респектабельного владельца. Каждый предмет мебели стоил, по моим подсчетам, баснословную сумму денег, но при этом я не увидела в планировке ничего вульгарного и кричащего. Скорее всего, в квартире было около четырех или пяти комнат, наверняка у Владимира имелся собственный кабинет, где он работал. Сам хозяин квартиры выглядел уставшим и каким-то изможденным. По виду ему было где-то лет пятьдесят, седовласый, крупного телосложения. Лицо довольно приятное, взгляд – пытливый и проницательный. Одет мужчина был в черные джинсы и рубашку, скорее всего, это была его домашняя одежда.
– Что опять натворил Игорь? – сразу спросил меня Владимир. – Он снова с кем-то подрался?
– Такой информации у меня нет, – спокойно произнесла я. – Скажите, куда можно пройти, чтобы спокойно поговорить? Не очень удобно беседовать в коридоре.
– Пройдемте в гостиную, – коротко проговорил мужчина. Я последовала за ним по коридору.
Гостиная Соловьевых оказалась едва ли не в два раза больше, чем в квартире Дубровиных. По долгу службы мне неоднократно приходилось бывать в богатых домах, поэтому я оценила превосходную планировку и изысканность комнаты. Хозяин дома опустился в мягкое кресло, мне кивнул на противоположное. Когда я уселась, Владимир спросил:
– Теперь вы расскажете, в чем обвиняете моего сына?
– Прежде всего мне хотелось бы побеседовать с самим Игорем, – уклончиво проговорила я. – Вы можете сказать, где он сейчас находится?
– Я без понятия, – коротко ответил мужчина. – Игорь живет отдельно, мне он звонит, только если ему что-то нужно. Ну или если оказывается в полицейском участке.
– По какому адресу проживает Игорь?
– Волжская, дом сто шестьдесят, квартира тридцать семь. Так что он натворил? По какому поводу вы меня допрашиваете?
– Я вас еще не допрашиваю, – заметила я. – А всего лишь веду беседу. У нас есть подозрения, что Игорь употребляет запрещенные вещества. Вы можете что-то сказать по этому поводу?
Владимир посмотрел на меня подозрительно, потом покачал головой.
– Нет. Мой сын хоть и со сложным характером, но он не наркоман. Вы можете обвинять Игоря в чем угодно, но не в этом. До такого он, к счастью, еще не опустился.
– Вы уверены? Только что вы утверждали, что не общаетесь с ним. Откуда вам известно, что Игорь не употребляет и не распространяет запрещенные вещества?
– Мой сын, конечно, не подарок, но он не идиот, – заявил Владимир. – Ему прекрасно известно, к чему в его случае может привести употребление наркотиков, так что это исключено.
– Поясните, – попросила я. – Пока я вас не совсем понимаю.
– Ладно, – кивнул мужчина. – В четырнадцать лет я отдал Игоря в секцию карате, чтобы парень не шатался без дела и занялся чем-нибудь полезным. К слову сказать, сын занимался с удовольствием, даже участвовал в соревнованиях. Но однажды на тренировке с ним произошел несчастный случай – он отрабатывал приемы в спарринге с новичком, и тот сильно ударил Игоря по голове. В общем, чуть не дошло до судебного разбирательства, так как, сами понимаете, тренер ответственен за своих подопечных. Увечье сыну было нанесено по неосторожности, но в результате этого у Игоря было сотрясение мозга. Ему запретили заниматься потенциально опасными видами спорта, из секции он ушел. Также Игорю нельзя употреблять спиртное, а тем более – наркотики, это чревато серьезными последствиями. Увы, сын сейчас часто ввязывается в драки, но из спиртного позволяет себе только пиво, и то – невзирая на мои запреты. Однако наркотики он употреблять не станет, так как у него были случаи эпилептических припадков, и Игорь очень боится повторения приступов. Сын сильно переживает из-за них, так как неизвестно, вследствие чего они возникают. Я таскал Игоря по обследованиям, но никаких нарушений мозга не было выявлено, опухолей тоже нет. Из-за того, что причина припадков не выявлена, Игорь живет как на пороховой бочке. Вы понимаете, что в его случае наркотики под запретом?
– Но, по вашим словам, Игорь часто ввязывается в драку, – возразила я. – Как вы это объясните? Пиво, к слову, является алкогольным напитком, разве ваш сын не боится его употреблять?
– Ну я уже говорил, что Игорь не подарок, – пожал плечами Владимир. – Он пьет некрепкое спиртное и, как говорит мне, нечасто. Про драки ничего сказать не могу, кроме того, что мой сын ведет себя как последний дурак.
– Но при этом вы уверены, что наркотики он не употребляет, – заметила я. Владимир кивнул.
– Он понимает, что они могут поспособствовать возникновению эпилептических припадков, – сказал мужчина. – Потому даже пробовать не станет.
– Хорошо, – не стала спорить я. – Вы знаете, с кем живет ваш сын? Он встречается с девушкой?
– Наверняка, – пожал плечами Соловьев. – Ему двадцать один год, естественно, в этом возрасте все парни заводят отношения. Игорь – не исключение.
– Вы знаете, как зовут его девушку?
– Нет, в подробности своей личной жизни сын меня не посвящал. Я же говорил, он живет отдельно, у него своя жизнь. До тех пор, пока не требуются мои деньги, дабы уладить его проблемы.
– Вы снимаете ему квартиру, верно? – предположила я. Владимир кивнул. – И даете карманные деньги?
– Да, к сожалению. Пока Игорь учится, я содержу его. Лишаю средств только за серьезные нарушения вроде драк в ночных клубах, разбитых машин и подобных… гм… вещей.
– Что-то ваш сын не похож на человека, который боится эпилептических припадков, – заметила я. – Что, по-вашему, он делает в ночных клубах, раз ему нельзя пить, употреблять наркотики, и вообще эпилептикам противопоказана громкая музыка и яркий свет?
– Я же говорю, Игорь – не эпилептик в прямом смысле этого слова, – напомнил Владимир. – У него два раза были припадки, последний – пять лет назад. Оба раза приступы возникли от жары.
– То есть?
– Игорь боится сильной жары и душных помещений, – пояснил Владимир. – Первый раз припадок был в магазине, от духоты. У сына закружилась голова, и он дальше ничего не помнил. По словам охранника, у Игоря был припадок, сына доставили в больницу. А второй раз Игорь долго находился на пляже в Таиланде, и, скорее всего, у него случился тепловой удар. С тех пор сын никогда больше не ездит туда, отказывается.
– У него только в Таиланде, был приступ? Или после того случая Игорь не бывал на курортах?
– Ну почему же? – удивился Владимир. – Игорь избегает только тех мест, где у него были приступы. Так он и в Европе был, в Чехии, Латвии…
– Ясно. Раз ваш сын не употребляет наркотики, он может их распространять, – задумчиво проговорила я. Соловьев посмотрел на меня с негодованием.
– Да с чего вы взяли вообще, что Игорь имеет отношения к наркоторговле?! – воскликнул он. – Вам надо на кого-то повесить преступление, что ли? Раз не можете найти преступника, с чего вы на моего сына накинулись?
– Не в этом дело, – покачала я головой. – Мне известно, что в настоящее время ваш сын встречается с одной девушкой, Снежаной Дубровиной. Вам знакомо это имя?
– Нет…
– А эту девушку вы знаете? – Я показала Владимиру фотографию Снежаны. Тот снова отрицательно покачал головой.
– Так вот, мать девушки сообщила, что в квартиру был подброшен пакет с наркотиками, – продолжала я. – Кроме Игоря, в доме Снежаны никто не бывал, поэтому я и спрашиваю вас, был ли ваш сын когда-либо замешан в распространении и употреблении запрещенных веществ. Вы ничего не находили в его вещах? Когда ваш сын жил с вами?
– Нет, абсолютно точно вам говорю. Мой сын не наркоман и никогда им не был!
– Как давно Игорь живет в съемной квартире? – задала я новый вопрос.
– С сентября прошлого года. Съемная квартира – это своего рода подарок на двадцатилетие Игоря. Он пожелал жить отдельно, я не стал препятствовать. Чем раньше научится самостоятельной жизни, тем лучше.
– Игорь поддерживает отношения с матерью? Чем она, кстати, занимается?
– Моя бывшая жена живет в Германии со своим новым супругом, сыном Жанна не интересуется, – пояснил Владимир.
– У Игоря есть сводные братья, сестры? Родственники?
– Нет. Он – единственный ребенок в семье.
– Есть ли у вашего сына близкие друзья? С кем он общается, вы в курсе?
– Я уже вам говорил, что в свою личную жизнь Игорь меня не посвящает, – напомнил Владимир. – Это его дело, я не вмешиваюсь.
– Ясно. Вы можете дать мне номер мобильного вашего сына? Я хочу поговорить с ним, – проговорила я.
– Да, записывайте. – Владимир продиктовал мне номер телефона Игоря. Я попросила его дать мне фотографию сына, и тот переслал мне на мобильный фото молодого человека в полный рост. Я внимательно рассмотрела снимок. Игорь оказался довольно красивым парнем, хорошо сложенным, высоким, с ярко-синими глазами и острыми скулами. Понятно, почему Снежана бросила своего прежнего приятеля ради такого «Алена Делона», и я не удивлюсь, если Игорь разбил сердце не одной девушке…
Я поблагодарила Владимира, тот ожидающе посмотрел на меня.
– У вас еще остались ко мне какие-либо вопросы? – спросил он. – Если да – то задавайте, я себя не совсем хорошо чувствую, поэтому сегодня работаю дома. Буду вам очень признателен, если вы не станете отнимать у меня время.
– Благодарю вас за информацию, у меня все. – Я встала с кресла. – Если вдруг что-то вспомните – звоните мне в любое время дня и ночи.
– Я вам все рассказал, что знал, – заметил мужчина. – Всего вам доброго.
Выходя из гостиной, я незаметно установила прослушки, как и в квартире Дубровиных. Пока я не располагала достаточной информацией по делу и не была уверена в том, что Владимир не лжет. Возможно, он покрывает своего сына и история про необычные эпилептические припадки не более чем вымысел…
Когда я подъехала к дому, где снимал квартиру Игорь Соловьев, часы показывали половину седьмого вечера. Я звонила Игорю на мобильный, но трубку он не брал. Снежана тоже не отвечала на звонки. Делать нечего – я подошла к подъезду дома и позвонила в домофон. К слову сказать, никакой охраны, как и в доме Соловьева-старшего, здесь не было, значит, Игорь не слишком заботится о собственной безопасности. А зря, подумала я про себя, все-таки его отец – преуспевающий бизнесмен, мало ли что может случиться с парнем. Удивительно, что сам Владимир не беспокоится по поводу сына, наверняка у бизнесмена есть завистники и конкуренты, которые запросто могут надавить на Владимира, похитив Игоря. Очень странная ситуация…
Похоже, дома никого не было – к двери никто не подошел. Интересно, где находится Игорь?
Первой моей мыслью было воспользоваться отмычками и проникнуть в квартиру Соловьева-младшего, но потом я передумала. Села в машину и открыла вкладку интернета на своем смартфоне. Скорее всего, Игорь Соловьев зарегистрирован в социальных сетях, поэтому я решила найти его страничку и посмотреть, есть ли там какая-нибудь полезная для меня информация. После этого я собиралась обыскать съемную квартиру Соловьева-младшего и дождаться возвращения хозяина жилья.
Мне повезло – в самой популярной социальной сети я сразу нашла профиль Игоря. По фотографии я без проблем определила, что это тот самый молодой человек, которого я разыскиваю. Страничка была заведена шесть лет назад, с тех пор Игорь не менял ее. Я стала рассматривать фотографии молодого человека. Судя по снимкам, сын бизнесмена – завсегдатай ночных клубов, так как очень много снимков были сделаны именно там. Зато фотографий студенческой группы Игоря я не обнаружила, из чего сделала вывод, что учеба занимает не первое место в списке приоритетов молодого человека. Скорее всего, Соловьев-младший любит развлечься, ведет праздный образ жизни и не задумывается ни о чем серьезном. Я бегло пролистывала фотографии, сделанные за последнее время. Внезапно я увидела довольно странный снимок. Игорь выложил его два дня назад. Это была фотография автобусных билетов – два билета, один под другим. На первом указаны имя и фамилия самого Игоря, на втором написано: «Дубровина Снежана». Место отправления – Тарасов, улица Аткарская, дом тридцать, место назначения – Адлер. Комментариев к фотографии не было.
Сказать, что я была удивлена, – это не сказать ничего. Конечно, некоторые люди часто ездят в отпуск на Черноморское побережье автобусом – это гораздо дешевле, чем добираться на самолете или поездом. Но речь шла об Игоре Соловьеве, который может себе позволить отдых в любой точке земного шара! С деньгами его отца можно вполне спокойно совершить хоть кругосветное путешествие на собственной яхте, тогда что на страничке Игоря делают билеты на автобус?! Уму непостижимо, может, это какой-то розыгрыш? Я очень сомневалась в том, что Игорь без ума от долгих поездок на неудобном автобусе, сомневаюсь, что он вообще пользуется общественным транспортом. Бред какой-то… Но билета два, на одном – имя и фамилия Соловьева-младшего, другой билет принадлежит дочери Ольги Николаевны. Но зачем?..
На мои вопросы ответов не было. Билеты были куплены в турфирме «Светлана», которая находилась по адресу: Аткарская, тридцать. Значит, отъезд планируется от офиса турфирмы, отправляется автобус уже послезавтра. Ольга Николаевна ничего о путешествии не знает, иначе она бы мне сказала, значит, Снежана собирается на море втайне от матери. Может, фотография – это подделка? Игорь просто решил устроить веселый розыгрыш – мол, я такой богатый, еду на автобусе. Нет, ерунда, глупости какие-то. Он что, ребенок, что ли? Парню двадцать один год, он встречается с девушкой, и так шутить в социальной сети слишком примитивно. Похоже, единственный способ узнать правду – это поговорить с самим Игорем и узнать, что это за билеты и зачем ему нужна поездка на автобусе на море.
Только где этого Игоря искать? На дворе вечер, дома ни его, ни Снежаны нет. Но если Соловьев так любит ночные клубы, возможно, парочка находится в одном из увеселительных заведений. Многие клубы начинают свою работу с шести или семи вечера, надо узнать, в каком Игорь бывает чаще всего, и наведаться туда.
