Марина Серова
Идеальный гражданин
Мельников зачитывал дальше записи:
– В 11.30 на площади у железнодорожного вокзала кормит асоциальных элементов. Выдает всем желающим горячее питание. Женщина в машине наливает чай в стаканчики, объект выдает чай и упаковку блинов каждому желающему в очереди. Удостоверяющие документы у граждан не спрашивает. В 13.00 операция закончена, объект возвращается домой, ложится спать.
Я слушала бубнеж Мельникова, который пересказывал итоги наружного наблюдения в привычной полицейской манере, и одновременно листала фото и видео с соцстраницы Жогина. Вот он стоит у машины, протягивает стаканчик и блины бедно одетой старушке. Еще кадр, где мужчина приветливо улыбается скрюченному инвалиду в грязной куртке, на коляске, заботливо поднося стакан чая к перекошенному рту. Снова видео, на котором Андрей хриплым голосом проникновенно рассуждает: «Друзья, когда оказался в трудной ситуации, очень важно получить вот такую неожиданную помощь. Пускай кто-то считает, что чай и блинчики – мелочь. И все же я надеюсь, что эта частичка домашнего уюта и тепла согреет озябшие души этих несчастных людей. Они вспомнят и захотят вернуться к своим родным, в свой прежний дом. И мы всегда готовы помочь тем, кто оказался в трудной жизненной ситуации. Фонд „Благо“ творит добро вместе с вами. Благотворительность – это про любовь к человеку в действии, в конкретных поступках, а не в пустых словах. Понимаю, что многие из вас хотели бы принять участие и подарить частичку своего внимания этим обездоленным людям. Но работа, дела не дают нам вырваться даже на минуту, и все же вы можете принять участие в работе фонда и творить добро на всей земле. Просто сделайте взнос на счет, что указан ниже. Важна любая посильная сумма, ведь волонтеры фонда превратят эти пожертвования в горячую еду, теплую одежду и строительство приюта для несчастных людей, что оказались без работы или крыши над головой».
Мельников откашлялся и со смущением выдал:
– Сто рублей кинул ему, там просто: на кнопочку нажал, и готово, списались со счета. Пускай купит чего надо. В девяностые я здесь дежурил часто на вокзале, только в полиции начинал работать, пэпээсником. Так тут столько попрошаек-детишек было, голодные все, как волчата. Я им беляши покупал, в обезьяннике разрешал ночевать, – мой напарник сокрушенно кивнул на телефон. – Как-то даже совестно вести наблюдение за ним. Мужик-то нормальный. Кому он дорогу перешел, Татьяна?
– Никому не перешел, Мельник. Просто мой клиент хочет знать подробности жизни объекта, помимо видео и фотографий в соцсетях.
– Амурные дела, да? – Мельников так просто не отстанет. При внешней простоте за долгие годы службы в полиции стал знатоком человеческой природы. Андрей с сомнением покачал головой. – А так и не скажешь, он перед женой так и вьется. Дверь открывает, руку подает, пакеты носит. Не похож он на тех, кто налево бегает.
Перед глазами у меня сразу всплыла сегодняшняя ночь с бригадой «Скорой помощи». Своей напарнице Жогин тоже открывал двери и помогал нести чемодан, а потом девица оказалась в объятиях галантного кавалера. Лишний раз это подтверждает, что в социальных сетях реальность приукрашена и припудрена, а некрасивые тайны спрятаны подальше от глаз верных фанатов.
– Андрей, спасибо, что помог со слежкой. Держи гонорар, вечером отпишусь тебе, будет ли завтра продолжение наружки. И по поводу «стыдно-не стыдно» напоминаю: это наш клиент, время слежки за ним оплачено. А наши с тобой мысли и чувства на эту тему в стоимость не входят, и не забывай про подписанный договор конфиденциальности, – я говорила с Мельниковым строго, так как была удивлена его реакцией. Впервые мой помощник вдруг разрешил себе вот такое «неделовое» отношение к клиенту.
– Верно говоришь, Татьяна, деньги не за мысли платят, – он сунул в карман купюру, попрощался, завел машину. Перед тем как я вышла на парковку, он снова вздохнул. – Просто понимаешь, хороший он мужик, как из книжки про пионеров. Жену любит, заботится обо всех не на словах, а на деле. Классный парень! Вот я и поплыл. Больше не повторится. Ну, удачного тебе дежурства, бывай!
Я захлопнула дверь, махнула в ответ рукой и пошла к своей машине. Да уж, даже приземленный Мельников попал под обаяние Жогина, тоже считает его идеальным. И деньги отправил. Немудрено, что молодая девушка со «Скорой» бросилась на грудь женатому коллеге. Я немного поразмыслила в машине, что же делать дальше. По расписанию, которое озвучила мне в офисе Анна, ее муж теперь выйдет на смену в свою бригаду через два дня. Я, скорее всего, просто потрачу деньги клиентки, наблюдая за волонтерством ее супруга.
– Да, слушаю, – моя клиентка ответила полушепотом.
– Можете спуститься во двор, мне кое-что надо вам показать, а потом обсудим дальнейшее сотрудничество, – предложила я женщине.
– Да, конечно, пока Андрей спит, могу ненадолго отлучиться.
Уже через пару минут Анна сидела в моей машине и, закусив губу, листала фотографии, в третий раз включала видео длиною в двадцать секунд, где ее муж обнимал другую женщину. Я уже ожидала истерику, крики и слезы, но не ледяное спокойствие. Анна словно застыла, почти не поворачивая головы, уточнила:
– Файлы вы мне отдадите?
– Конечно, напишите электронную почту, куда бы вы хотели их получить. И я жду от вас решения, продолжаем ли наблюдение за вашим мужем? Сегодня в восемь вечера заканчиваются первые сутки. Если вы решите остановить расследование, я верну неотработанный аванс.
– Нет, – лицо у женщины закаменело, выступили острые скулы и упрямый подбородок. – Продолжайте еще два дня, как и договаривались, все материалы вышлите на электронную почту. Все? Мы закончили?
– Да, конечно.
Женщина спокойно закрыла за собой дверь машины, направилась по весенним лужам к магазину неподалеку. Я же осталась сидеть на водительском сиденье, слегка удивленная ее реакцией. Наученная горьким опытом общения с женами изменщиков, для беседы с Анной приготовила бумажные платки, валерьянку, бутылку с водой. И ничего не понадобилось. Женщина восприняла измену реальную, не в фантазиях и мыслях, а на экране камеры с реальной девушкой очень спокойно. Остается все только списать на состояние шока. Дома наверняка устроит своему идеальному мужу громкий скандал. Ну а мне остается лишь продолжать сидеть в машине и наблюдать за серой дверью в подъезде новенькой высотки.
В ожидании, когда же Жогин отоспится и выйдет из дома, я размышляла о странном ощущении, которое родилось внутри. Оно родилось с первого разговора с Анной Жогиной. Дорогие вещи в гардеробе, «Мерседес», но все в плохом состоянии, без должного ухода. Многолетний брак, теплые отношения с мужем, о которых она рассказывала при встрече, и равнодушная реакция на его измену. Я хмыкнула, вспомнив о картинках с оптической иллюзией, что гуляют по интернету. Ты смотришь прямо и видишь женщину под деревом, но стоит повернуть голову чуть влево или вправо и изображение меняется. Вот уже благородная дама превратилась в задорную хулиганку с задранной в провокации юбчонкой. И семья Жогиных напомнила мне такую картинку. Хотя зачем мне поворачивать голову влево или вправо, Анна оплатила наблюдение за ее мужем, Андреем Жогиным, вот этим и буду заниматься. А какие секреты кроются за красивой картинкой из социальных сетей – уже не моя забота. Как нас учили в академии права: «Ощущения и эмоции к делу не пришить».
Оставшиеся двое суток наблюдения за Андреем Жогиным прошли в монотонном ритме. Жизнь мужчины оказалась на редкость лишенной разнообразия. Он ездил каждый день с благотворительными мероприятиями, а жена всегда его сопровождала. Я честно отрабатывала свой гонорар, ожидая долгие часы возле привокзальной площади, где семья Жогиных раздавала горячее питание бродягам или неподалеку от входа с вывеской «Приют „Благо“». Приют для бездомных Жогин посещал почти каждый день, проводя там каждый раз не меньше четырех-пяти часов. Кроме дел приюта, судя по количеству видео и фотографий в социальной сети, он остальное свободное время посвящал блогерству. Поэтому Мельников оказался прав, его передвижения можно было отслеживать, не выходя из дома. Аккаунты у Жогина, как основателя фонда «Благо», работали на всех возможных медийных площадках. А десятки тысяч просмотров, лайков и подписчиков больше подошли бы не скромному врачу «Скорой помощи», а звездному певцу или актеру столичного уровня. К концу третьих суток я изнывала от безделья. Все выходы из дома мой подопечный осуществлял в компании жены, так что многочасовое сидение в машине для меня не имело никакого смысла. Поэтому, когда со мной связалась служба безопасности крупной компании и попросила срочной помощи в поиске пропавшей из сейфа крупной суммы наличности, я с удовольствием набрала в телефоне номер Мельникова. Пускай мой помощник завершит этот унылый заказ. Записи объятий Жогина и его коллеги из бригады «Скорой помощи» давно на электронной почте у Анны, так что Мельник всего лишь соблюдет формальности договора, досидев в машине на парковке у дома Жогиных до восьми вечера. Я с воодушевлением возьмусь за расследование более интересного нового дела.
Глава 2
Следующим утром у меня и минуты не было, чтобы вспомнить о своем предыдущем клиенте, Андрее Жогине. Вчера я получила материалы по хищению наличности из бухгалтерии известной компании, которые и изучала до утра. После пары часов сна я уже поспешно допивала кофе на кухне и снова просматривала материалы и распечатки службы безопасности компании. Кажется, у меня созрела пара вариантов, кто мог похитить деньги. Если найду сегодня вора, то десять процентов от этой суммы окажутся в моем кармане. Вернее, на счету Киры, которому я вчера отправила первые 600 долларов. Если так все пойдет, то к концу весны у приятеля будет вся необходимая сумма. Плащ в одну руку, во вторую термос с кофе и документы – я готова ехать на место нового расследования.
Дойти удалось лишь до лавочки у подъезда. Ослепленная ярким весенним солнцем после полумрака лестничных маршей, я не поняла, что произошло. Глаза защипало до слез, по лицу потекло что-то влажное. Эта жидкость попала мне даже в нос, отчего я начала отчаянно закашливаться. Не могла открыть глаза от жжения, махала руками, пытаясь вытереть лицо. Рядом раздался крик: «Это тебе за Жогина, стерва» – и топот убегающих ног. Я крутила беспомощно головой, но не решалась открыть глаза – мне чем-то плеснули прямо в лицо. С трудом я стерла плащом жидкость, осторожно приоткрыла сначала один глаз, потом второй, провела пальцами по коже на щеках, осмотрела руки и одежду. С головы до ног я была покрыта зелеными разводами, меня облили зеленкой. Безобидной жидкостью, которой матери обрабатывают ободранные коленки непоседливых чад. Испорчены костюм, документы, разводы по всему лицу. На встречу не поедешь в таком виде. Я покрутила головой, высматривая чью-нибудь злорадную физиономию за углом. Но от обливших меня уже и след простыл. Во дворе, как назло, ни души, дворники, владельцы собак, школьники, молодые матери словно испарились. А я ведь даже не увидела лиц тех, кто это сделал.
При взгляде на мою машину у меня из горла вылетел возмущенный крик. Капот был усеян пшеном и закидан разбитыми яйцами, сверху уже пристроились вездесущие голуби, с бурным аппетитом расковыривая покраску моего автомобиля. Я выругалась, смахнула плащом наглых птиц и бросилась к багажнику. Водой из пятилитровой бутылки кое-как получилось очистить машину. После водных процедур пора было поторопиться обратно в квартиру. Надо перенести встречу, отмыть зеленку и сообщить Кире о хулиганском нападении. Он устроит мерзавцам головомойку. Что вообще это было? При чем тут Жогин, о котором выкрикнул женский голос? Он, конечно, был трое суток объектом моего пристального внимания, но фактически-то даже не подозревает о моем существовании. Его больше интересуют бомжи, оборванцы и нищие, чем частные детективы. К сожалению, я даже не представляла, как тесно мы теперь связаны с любителем благотворительности.
В квартире, рассматривая свое зеленое отражение в зеркале, я набрала номер нового заказчика:
– Добрый день. Это детектив, Татьяна Иванова, звоню предупредить. Мне придется перенести с вами встречу из-за непредвиденных обстоятельств. Буквально пара часов, и я буду у вас в офисе, – в это время я размышляла, а получится ли отмыть зеленку за пару часов. Если нет, то хороший тональный крем и парик помогут скрыть зеленые потеки с макушки и до пояса.
– Татьяна, мы передумали обращаться к вам как к частному детективу. После последних событий мы не уверены, что сможем доверить вам закрытую информацию о наших финансах. Аванс остается у вас в счет консультации вчера вечером. Но вот дальнейшего сотрудничества не будет. Всего доброго.
Трубку положили до того, как я успела хоть что-то спросить или возразить. Какие еще последние события?
Так, слишком много странностей за короткий промежуток времени. Явно что-то происходит, о чем я не знаю. И тут же пришло сообщение на телефон от моей приятельницы Светки-парикмахерши: «Танька, это правда?» Потом был звонок от Кири, затем от Мельникова. Но отвечать желания не было, мне надо прийти в себя после нападения хулиганов. Я сняла одежду и приняла душ, использовав весь арсенал скрабов и пилингов из моей косметички. После внимательного взгляда в зеркало сварила себе кофе и только тогда набрала номер Мельникова. Он работал со мной над делом Жогина и будет самым сейчас понятливым собеседником.
– Доброе утро! – выкрикнул товарищ, судя по тяжелому дыханию, он куда-то торопился.
– Доброе. Куда так спешишь?
– В магазин, жена отправила ребенку купить памперсы. Ты же не для этого звонишь, да? Ты вообще в курсе, как тебя эти блогеры протащили?
– Что значит «протащили»? Ты можешь мне конкретнее сказать, что произошло? Я не в курсе, что сделали блогеры, не слежу за ними, работы много.
– Ну, ты не следишь, а весь Тарасов следит. Больше двухсот тысяч просмотров на восемь утра. Лови ссылку на видео. Не могу пока говорить, через полчаса наберу, как на работу поеду. Как раз полюбуешься.
Телефон звякнул, засветился синими строчками ссылок, которые прислал мне помощник. Я нажала на строчку и застыла на следующие пять минут с приоткрытым ртом. Первое видео было от Андрея Жогина. Мужчина снова был в синей униформе «Скорой помощи». Зачем он ее надел, он же не на смене? Андрей смотрел прямо в камеру, уголки рта горько опущены вниз, а взгляд полон отчаяния: «Друзья, я редко записываю видео о своей жизни, но сегодня особенный случай. От меня ушла жена, она подала на развод. И все из-за вот этого видео». На экране замелькали кадры с записей моего наблюдения – сцена в автомобиле «Скорой помощи» и в машине самого Жогина. На экране снова появилось печальное лицо блогера, который, казалось, с трудом произносил каждое слово: «У моей коллеги горе, ее близкий человек тяжело болен. Эти объятия – всего лишь дружеская поддержка. Детектив Татьяна Иванова следила за мной. А после, не разобравшись в ситуации, отправила записи камеры моей жене. Теперь нас ждет развод. Анна не отвечает на звонки и не верит моим словам. После 18 лет крепкого брака наше семейное счастье разрушено из-за домыслов некоей Татьяны Ивановой. Понимаю, что каждый делает свою работу, и ей платят за то, чтобы копаться в чужом грязном белье. Но я не осуждаю, каждый живет по своим правилам. Бог ей судья. Всего лишь хочу, чтобы вы знали, в какой ситуации я оказался. Я огорчен, расстроен, сломлен. Не знаю, когда выйдет следующий эфир, пока я прерываю свою общественную деятельность. Мне надо бросить все силы на возвращение моей любимой Анечки. Хочу вернуть счастье, разрушенное чужим человеком без совести».
И тысячи комментариев под минутным видео:
«Продажная дрянь, за деньги готова измазать дерьмом любого».
«Андрей, мы с тобой! Устроим этой Ивановой „темную“!»
«Андрюша, вы святой человек. А для Ивановой я поставлю свечки за упокой».
«Жадная стерва!»
«Разбить ей машину за то, что обидела невинного».
«Лично с ней знакома. Недалекая лживая выскочка».
Я перешла по следующей ссылке, это была страница Анны Жогиной в социальной сети. Первая же запись – кадр: обнимающиеся Андрей и рыжеволосая фельдшер со «Скорой», а рядом свадебная фотография Анны и Андрея. Под коллажем красовалась многозначительная подпись: «Ложь убивает медленно, как яд. Сначала пропадает вера, потом гаснет надежда, а после остывает сердце».
И снова куча комментариев:
«Что произошло?»
«Анна, вы замужем за идеалом. Я не верю, что Андрей способен на плохие поступки».
«Это ошибка, ваш муж лучший в мире!»
Через полчаса в компании с телефоном мне снова захотелось в душ. Если утром меня облили зеленкой, то сейчас мне казалось, что меня облили и измазали дерьмом. Чужие люди желали мне смерти, болезней, проклинали и просто оскорбляли. Только за то, что я выполнила заказанную Анной работу. И в дополнение ко всем неприятностям я потеряла отличный заказ. А мой телефон разрывается от звонков и сообщений, но только не от клиентов. Звонят любопытные с вопросами, журналисты с наглыми предложениями дать интервью, близкие, чтобы поохать сочувственно. Автомобиль прямо под окнами стоит с изуродованным капотом, одежда, волосы и лицо перемазаны зеленкой. И это все спустя пару часов после того, как дурацкий блогер выложил свой пост. Его информационную травлю необходимо немедленно прекратить!
С помощью двух звонков я заполучила личный номер Жогина. Набирая цифры, для начала сделала глубокий вдох, надо сдерживать свою ярость. Как только пошли гудки, загорелась кнопка для записи разговора, чтобы фиксировать каждое слово. Я через суд получу свой миллион в качестве компенсации!
Андрей ответил сразу, голос у него был бархатным, проникновенным:
– Добрый день. Это Андрей, у меня не определился ваш номер.
– Здравствуйте, – я совсем не была расположена к светским любезностям. – Это частный детектив Татьяна Иванова. Я требую, чтобы вы немедленно удалили свою запись, в которой порочите мою профессиональную репутацию, а также записали новое видео с извинениями.
– Это все? – сухо уточнил Жогин, из его голоса совсем пропали теплота и мягкий перелив.
– Пока да, даю вам возможность исправить ситуацию до того, как мы окажемся в суде. И там вам придется уже рублем отвечать за все лживые высказывания.
– А теперь послушайте меня, Татьяна, – у мужчины прорезались резкие визгливые нотки. – Из-за вас от меня ушла жена. У меня нет совершенно никакого романа с коллегой и быть не может! А вы все извратили, перевернули! Вы разрушили мою жизнь, и вы будете отвечать за это в суде.
– Андрей, – мне нужно, чтобы он услышал голос разума и удалил эту чертову запись как можно быстрее. И я старалась, очень старалась. Даже голос не повысила, хотя мне хотелось заорать во всю глотку на этого блогера-истеричку. – Я действительно вела наблюдение за вами. По заказу вашей жены. То, что она сделала какие-то неверные выводы из видео, это уже не моя заслуга. Андрей, мы даже не обсуждали эту запись с вашей женой, я не настраивала Анну против вас. Всего лишь выполнила свою работу.
– Мерзкая у вас работа! – выкрикнул блогер. – Копаться в чужом белье, подсматривать, вынюхивать.
– Андрей, давайте не будем переходить к оскорблениям. Я не хочу идти в суд, мне кажется, что для нас обоих будет лучше договориться мирным путем.
– Никаких договоров! Мне нужна моя жена, – его хныкающий тон напомнил мне капризного ребенка, у которого отняли любимую игрушку. – Поговорите с ней, убедите ее простить меня, и я удалю видео.
Я заскрипела зубами от бешенства. Выступать семейным психологом у этой поехавшей парочки, чтобы обелить свое профессиональное имя, – что за вздор? Но слух катится сейчас по Тарасову, разрастаясь как снежный ком. Или, скорее, как ком из грязи. Нужно срочно исправлять ситуацию, иначе я не смогу помочь Кире. Пускай удалит свои печальные вздохи, дальше разберусь как-нибудь.
– Ладно, удаляйте видео, а я…
– Какой в этом смысл? – прервал меня на полуслове Жогин. – Его видели и запостили тысячи людей.
Снова мои зубы скрипят, а руки ходят ходуном от волнения.
– Андрей, удалите видео. После того как вы поговорите с женой, запишите новое с извинениями.
– Посмотрим, – недовольно фыркнул Жогин.
– Так не пойдет, мы сейчас с вами обсуждаем деловой вопрос. И заключаем сделку на словах. При этом она имеет юридическую силу. Я веду запись нашего разговора.
– Запись? Зачем? – Какой же у него неприятный истеричный тембр, когда Жогин не в образе заботливого врача и благотворителя.
– Для суда. Чтобы подтвердить, что я с вами пыталась договориться мирным путем. Но вы отказались от удобного для всех варианта.
– Ладно, ладно, – кажется, он наконец стал понимать, что передо мной не стоит играть во вселенского страдальца. – Звоните Анне, когда она со мной начнет разговаривать, я запишу новое видео. А сейчас удалю это. Звоните сейчас же!
– Звоню, – буркнула я недовольно и нажала на кнопку отбоя. Сразу же набрала номер Анны Жогиной для проверки. Как я и думала – молчание. Женщина не отвечает на телефон. Еще десять безуспешных попыток. Я написала ей сообщения, куда только можно – в соцсети, на телефон. Если бы можно было послать почтового голубя, он бы уже курлыкал на ее подоконнике с запиской на боку. В ответ – равнодушное игнорирование моих посланий. Два часа безуспешной долбежки в открытую дверь.
Ну что ж, в современном веке существует масса способов донести информацию до человека, даже если он этого не желает. Да и личный разговор всегда эффективнее. Я сделала один лишь звонок моему знакомому, который с недовольным вздохом вышел из виртуального мира онлайн-игры, пробежался пальцами по клавиатуре и сразу же прислал мне адрес, где находится Анна, – гостиница «Парадиз». Номер, конечно, по GPRS-координатам телефона не вычислить, но с этим разберусь на месте. Спасибо курьерам доставок еды, что стали такими привычными для глаз, а значит, незаметными. В машине лежит всегда та самая ярко-желтая куртка, что так часто мелькает в толпе. Действует словно волшебный плащ-невидимка, никто не запоминает лица доставщиков пиццы, лишь их яичную желтизну. При виде куртки менеджер на ресепшен без лишних вопросов поправила запутавшегося доставщика с глупыми вопросами:
– К Жогиной, это восемьдесят шестой, а не тридцать шестой номер. Вам на третий этаж. – Она даже не обратила внимания, что в руках у меня нет объемной сумки с провизией. Я стремительно поднялась на нужный этаж, несолидно перепрыгивая через ступеньки. Ничего, курьерам можно скакать по лестницам. Возле двери в номер форменная куртка перекочевала в мою дамскую сумочку. Я же уложила в нагрудный карман смартфон и включила запись на диктофоне. С этими капризными дамочками лучше все фиксировать, чтобы предупредить потом взрыв бурной фантазии. Постучала и выкрикнула:
– Техническая служба!
– Я никого не вызывала, – возразили за дверью.
– На этаже короткое замыкание, сбилась система кондиционирования. Инженер только проверит безопасность системы вентиляции.
Пожар, безопасность, замыкание – такие слова всегда распахивают любые двери. И дверь гостиничного номера раскрылась тоже. При виде меня Анна поспешно попыталась захлопнуть дверь, но я плечом оттеснила ее внутрь пространства и щелкнула замком двери.
– Не так быстро, мы сначала поговорим.
– Я не желаю с вами говорить, – такие же визгливые нотки в голосе, как и у ее мужа.
– Отличный номер люкс, совсем не похоже на ваш скромный образ жизни, – я окинула пространство глазами. Двухкомнатный номер с тяжелыми шторами, вычурной мебелью и пушистыми коврами. – А как же сломанная печка в автомобиле, самодельный маникюр? С ними покончено, как и со скромным мужем-врачом?
– Это не ваше дело, – женщина отступала назад. Несмотря на дерзкий тон, я видела, как она напряжена и испугана.
– Анна, мое дело – жизнь вашего мужа за последние трое суток. Вы оплатили мне заказ, я отдала вам материалы. И сейчас Андрей обвиняет меня публично в непрофессионализме, в том, что это я повлияла на ваше решение о разводе.
– Он может думать, что хочет, у него своя голова на плечах, – она дернула плечом в новехоньком костюме из шерсти.
– Совершенно верно. Мы все взрослые люди и имеем право на свое мнение. Только я планирую подать в суд на вашего супруга за его некорректное мнение и потребовать компенсацию за мою испорченную деловую репутацию.
Ответом мне было фырканье тонких ноздрей.
– И выиграть суд. По решению суда компенсация будет взыскана с вашего мужа. Если не хватит средств на его счетах, то будут списаны деньги со счета жены. То есть вашего. И вот этого всего, – я показала на королевскую кровать, – а также нового костюма и даже старой машины со сломанной печкой можно лишиться. Моя репутация стоит дорого, Анна. Очень дорого.
– Вы что, мне угрожаете?
– Ни в коем случае, всего лишь урок юридической грамотности. В рамках оказания услуг частного детектива. Это даже и в договоре указано отдельным пунктом. Если кто чем недоволен после оказания услуги, то может решить проблему через суд. Вот я недовольна и иду в суд.
– А мы разводимся! – Анна, которая до этого досадливо кусала губы, не зная, что возразить, торжествующе выкрикнула новость.
– Сегодня? – Женщина молчала. Глаза метали молнии, пальцы со свежим маникюром скребли обивку кресла. Я шагнула обратно к двери. – А я сегодня уже иду писать заявление.
На лице Анны, как бы она ни старалась скрыть эмоции, отразился страх, что все мои угрозы не блеф, а реальность.
Я замедлилась на секунду:
– Предлагаю все-таки договориться. Я никак не повлияла на ваше решение о разводе, мы с вами не обсуждали никогда этот момент. Просто поговорите с мужем, и тогда я…
– Нет! Я не буду с ним разговаривать! – Женщина почти выкрикнула эти слова. И тут же потухла, вспышка отчаяния спряталась за красивое ровное лицо, как солнце за черную тучу. От удивления я опешила, почему она закричала в таком ужасе. Еще три дня назад моя клиентка рассказывала об идеальном муже и их крепком браке длиною в 18 лет.
Анна опустилась в кресло, закрыла лицо руками:
– Уходите, уходите, я не буду с ним разговаривать! Нет! Ни за что! – Голос перепуганной женщины упал до еле слышного шепота.
– Послушайте, Анна, – от моих слов она кинулась к двери, вылетела в коридор. На лице яркий макияж растекся от слез.
– Я закричу! Я позову полицию! Оставьте меня в покое! – Высокий женский голос звучал все громче и громче. Застучали двери номеров, любопытные постояльцы выглядывали на крики в коридоре. Я внимательно всматривалась в лицо женщины, под поплывшим ярким макияжем обозначились темные пятна, следы пощечины или оплеухи. Поймав мой взгляд у себя на щеке, она захлебнулась криком, бросилась назад в номер и захлопнула дверь. Мужчина из соседнего номера шагнул из-за двери:
– У вас проблемы? Вызвать полицию?
– Нет, проблемы нет. – Я развернулась и в досаде пошла по коридору к лифту. У меня проблемы, да! Только полиция их не решит…
В кабине лифта опрятная толстушка лет пятидесяти внимательно всмотрелась в мое лицо и вдруг вцепилась пухлыми пальчиками в мое плечо:
– Я вас узнала, вы Татьяна Иванова, детектив! Вы разрушили жизнь бедного Андрея! Как вам не стыдно, он же невероятный человек! Он спасает людей, а вы ему нож в спину! Чудовище! – Руки толстухи тянули с силой уже пуговицы плаща на моей груди.
Полиция все-таки была. Когда лифт прозвенел об открытии дверей, женщина висела у меня на груди, выкрикивая одно оскорбление за другим. Признаться, я в первые секунды растерялась. Черный пояс по карате позволяет мне справиться с агрессором любого размера, но вот хорошее воспитание не дало возможности сразу применить выученные приемы к опрятной женщине в элегантной шляпке. Поэтому из лифта мы выкатились единым клубком: женщина, трясущая меня за грудки с криками и проклятиями, и я в осторожных попытках выбраться из ее когтистых объятий. Администратор на ресепшене при виде отвратительной сцены мгновенно нажала на тревожную кнопку. Приехавшие ГБР в растерянности топтались, так как к тому моменту женщину я от себя оторвала, ловко вывернув ей запястья. Но толстушка никак не унималась, кидалась в меня то горшком с цветами, то журналами со столика в холле. Из ее криков могучие усмирители хулиганов разобрали только слова: «Убийца! Она погубила человека! Идеального человека!» – и вызвали на всякий случай наряд полиции, пускай он разбирается с криминальными отношениями двух женщин. Так я оказалась в отделе полиции из-за драки в общественном месте. В кабинете дежурного следователя уже пришла в себя и смиренно дала показания о нападении на меня безо всякого повода неадекватной старушки. Можно было, конечно, привлечь Кирю и избежать многочасовой тягомотины с допросами, но внутри все клокотало от злорадства. И за это тоже я спрошу в суде с этого блогера-великомученика. Он ответит за все, оплатит каждый день моих страданий. По двести долларов за каждый день без работы и в окружении неадекватов, что пытаются устроить самосуд. После оформления бумаг я хотела уже вернуться домой и хорошенько поразмыслить над выходом из сложившейся ситуации, как меня добил звонок от председательницы нашего ТСЖ. Энергичная и словоохотливая женщина всегда при встрече с удовольствием рассказывала, какие сорта цветов она планирует высадить в этом году на дворовых клумбах. Сегодня же она визжала в трубку, хрипя от ярости:
– Татьяна, во что превратился наш двор! Это все из-за вас! Требую немедленно стереть все надписи со стен и асфальта! Там уже ужас, одни маты и ваша фамилия! У нас дети гуляют, у нас приличный дом! Немедленно остановите это безобразие!
Я бросила трубку. Посреди дня рядом с отделением полиции в окружении людей в форме мне стало страшно. До чего могут дойти тронутые поклонники Жогина? Они знают мой адрес, испортили машину, разукрасили двор неприличными надписями, и вот уже случилась попытка нападения. Я не могу вернуться домой, не могу работать, не могу помочь своему другу из-за каких-то голословных обвинений дурацкого блогера.
Я не знаю, как мне дальше действовать. Но понимаю одно точно – мне нужно укрытие, где можно отсидеться, выпить кофе и все обдумать. С самого утра на голову сыпятся неприятности, не давая передышки. А в условиях стресса мне тяжело использовать свою великолепную логику, которая находит решение для любой проблемы. Нужна лишь пара часиков в спокойном месте.
И я набрала номер своей верной подруги, Ленки. Она уже много лет преподает французский язык в обычной средней школе, и, как следствие, уровень стрессоустойчивости у нее, как у космонавта. Никакая ситуация не способна выбить Ленку из привычного расписания, которое она считает основой основ в жизни каждого человека.
